Текст книги "Коварные ступеньки"
Автор книги: Светлана Людвиг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
ПРОЛЁТ ПЯТЫЙ – С КОНСПИРАЦИЕЙ
На следующий день после занятий я бы сразу отправилась в библиотеку, но, когда закинула сумку с вещами в нашу комнату и вышла из административного корпуса, меня тут же облили водой. Виновницы инцидента, злонамеренно кинувшие в меня стихийный шар, гнусно хихикали чуть поодаль. Кто бы сомневался, что это были вчерашние гусыни.
Удивительно, но ярости не было, только лёгкая досада на то, что придётся задержаться. В этот момент я поняла, о чём же говорил вчера зельевик. Да, действительно, доросла, хотя и понимала, что так всё лучше не оставлять. Но сейчас я лишь переоделась и, не став даже сушить волосы, побежала по намеченному маршруту.
В библиотеке воняло. Непонятные люди собирали чуть более понятные шкафы, под потолком висел полный лысый мастер света, что-то мудрил с электрическими проводами и бормотал себе под нос:
– Кто ж так сделал-то, руки бы им пообрывать, честное слово.
Библиотекарша с какой-то странной ехидцей смотрела на него и иногда поглядывала на мельтешащего в помещении директора. Казалось, он спиной чувствовал взгляд, но виду не подавал.
– Добрый день! – отвлекла я полненькую старушку в очках от занимательного зрелища. – Подскажите, пожалуйста, где у вас книги по зельям?
– А какие вас интересуют? – живо переключила на меня своё внимание дама.
Только сейчас закрались сомнения, что школа вряд ли закупила справочники, которыми не каждый работающий зельевик-то пользуется. Очень хотелось выпендриться и спросить сборник мифических зелий Ульянова или энциклопедию ядов Джугашвили. Но привлекать лишнее внимание я не стала и невинно поинтересовалась:
– А какой у вас самый хороший справочник по зельям?
– Странный вопрос для учителя, милочка, – усмехнулась библиотекарша, поправляя очки, как Кролик из Винни-Пуха. – Конечно же «Пособие для пытливых умов» Виридиана.
Я вытаращила глаза. Она вот сейчас дразнится или как? Это же ограниченное издание, на его копию не каждая областная маготека лицензию имеет, а здесь школьная библиотека.
– Он у вас есть? – опешила я настолько, что на странное упоминание какого-то учителя даже внимания не обратила.
– Не оригинал, конечно, но полная от руки переписанная копия, – с гордостью доложила библиотекарша. – Наш знахарь сам переписывал.
– И Ульянов с Джугашвили у вас тоже есть? – зачарованно спросила я.
– А как же!
Боги мои, хоть что-то действительно элитное! Помимо названного, я нашла ещё парочку редких энциклопедий, которые всё руки не доходили почитать в областной маготеке. Точнее, в этом не было особой нужды, а тут… При таком запасе тематической литературы шансы на то, что учащихся убивают именно ради зелий, возрастала в разы. Хозяйка книжных сокровищ мне ещё какого-то Фэя подсунула – с китайскими авторами я раньше не работала, но она так нахваливала…
Вонь мешала сосредоточиться, но упорядочить информацию у меня как-то получилось. Официально зелья из человеческих органов были строжайше запрещены, поэтому полные рецепты в справочниках не приводились. Даже в китайском, хотя там на это ограничение почти наплевали – там меньше желающих сварить запрещённое зелье просто так, на слабо, а у нас как-то слишком много психов. Особенно по пьяни.
Однако названия я нашла и, сопоставляя сборники, сумела даже подобрать состав. Поскольку под удар попадали отличники, у которых не сложилось с личной жизнью, то в расчёт я взяла зелья с сердцем и мозгами. Вариантов у меня оказалось пять, точнее шесть, но это если за уши притягивать.
Сердце использовалось для эликсира долголетия, который как раз добавлял год жизни, очень мощного приворотного и зелья для переселения душ. Последнее я отмела почти сразу – такое каждый год не нужно, а вот первый вариант как раз очень походил на рабочую версию.
Из мозгов можно было сделать сильный дурман, настойку для беспамятства и мифическое зелье ума. О последнем вроде как много говорилось, но реально оно работает или нет, никто не знал, потому что ум понятие весьма абстрактное, а с зельем из чужих мозгов сильно не поэкпериментируешь. Здесь в принципе все версии походили на ходовые, только особого ума я здесь у учащихся не замечала, а дурманы бывали и попроще.
– Что горит?! – вдруг грянуло на всю библиотеку так, что я аж подскочила.
Посреди залы стояла команда магжарных, окружившая огромную бочку с водой. Насколько я знала, бездонную.
– Ничего, – обалдело ответил Валерий Валерьевич.
– Как это ничего? – упёр руки в боки главный из пришедших. – Поступил сигнал от ваших соседей. Говорят, жуткий запах какой-то. Кажется, библиотека горит.
Директор с библиотекаршей только синхронно фыркнули.
– Больше слушайте этих… соседей, – пренебрежительно посоветовала женщина.
– Ничего у нас не горит! – ещё раз уверил Валерий Валерьевич.
Магжарные замешкались. Кто-то из них догадался принюхаться и сообщил остальным, которые недоверчиво начали следовать его примеру:
– Но ведь запах правда есть. Странный какой-то… Не пожар, но…
На бригаду, которая собирала шкаф, все посмотрели синхронно – даже я не удержалась. Ребята виновато развели руками, магжарные поворчали, извинились и не слишком расстроенные ложным вызовом телепортировались обратно. Правда, настраивались на свою контору долго.
Я как раз успела переоткрывать все книжки по десять раз и составить-таки рецептуру на всякий случай всех шести зелий. Все травы, животные компоненты и минералы, как ни смешно, оказались местными аж до подозрительности. Например, в зелье долголетия входила саган-дайля, а в мифическое снадобье для ума – порошок чароита.
– Добрый день, – услышала я вежливый приглушённый голос. Знакомый голос. – Евдокия Ивановна, а можно мне Виридиана на пару часиков?
– Здравствуй, Ванечка! – улыбнулась библиотекарша. – Увы, не могу, – и полушёпотом добавила: – С ним твоя новая коллега работает.
Я оторвала взгляд от книг, подозревая, что сейчас будет нечто нехорошее. Однако в голосе нашего зельевика ничего кроме удивления не читалось.
– Коллега? – озадаченно проследил он за взглядом библиотекарши.
– Добрый день, лейтенант маглиции Нестеренко! – рявкнули на всю библиотеку. – Соседи жалуются, что вы тут наркотические вещества готовите! – участковый обвёл всех строгим взглядом и остановился отнюдь не на виновных сборщиках шкафов, а на мне.
Мы с ним как-то встречались, когда я ему делала простенькую экспертизу и вообще консультировала по дурманам – здесь ими, оказывается, многие любили побаловаться. Именно поэтому ему легко было поверить, что там, где я, там что-то варят. Однако как сейчас ненавязчиво показать ему, что сдавать меня нельзя…
– Да какая ж я коллега! – рассмеялась я излишне громко, привлекая к себе внимание не только зельевика и библиотекарши, но и директора с маглиционером. – Я обычная учащаяся, с Иркутской школы в этом году перевелась. А преподаёт у меня мама.
– Удивительное дело – школьник в библиотеке, – буркнул Нестеренко, отворачиваясь. – Когда я тут учился, нас не загнать было.
– Так и сейчас времена не шибко-то изменились, – пробормотала Евдокия Ивановна. – Я книги, можно сказать, для учителей держу. А тут прямо парадоксальный случай…
Пока директор объяснял Нестеренко, что пахнет клеем, а незнакомые мне соседи – идиоты, Ванечка, как ласково назвала его библиотекарша, только улыбнулся и решил:
– Ты не могла бы тогда занести мне Виридиана, как с ним закончишь? Всё равно в преподавательский корпус пойдёшь.
– Да я всё! – заверила я, ощущая какой-то непонятный стыд за то, что посягнула на чужой рабочий материал.
– Быстро вы, красавица, – укорила меня Евдокия Ивановна. – И получаса не прошло.
– На вас не угодишь, – усмехнулся Ванечка. Как же мне понравилось это имя! – То хорошо, что зашли, то мало посидели…
Он подошёл ко мне, чтобы забрать уже закрытый и отодвинутый на край стола справочник, как вдруг застыл с остекленевшими глазами. Я проследила за тем, куда он смотрит… Чёрт! Это даже не кусающийся мангадхай…
– Меньше, чем за полчаса? – бестолково переспросил зельевик, глядя на мой исписанный рецептами листочек.
– Да я просто в теме разбиралась уже, – попробовала я смягчить удар. Я ведь действительно к справочникам привычная и знала, что где подсмотреть.
– Меньше получаса, – безнадёжно резюмировал Ванечка, давая понять, что ситуацию уже не исправить. – Понятно, почему тебя Зеленский взял.
– Зато Черницына не взяла…
…потому что в ближайшую к моему выпуску пятилетку набора не было, а так у неё бешеный конкурс: зарплата хорошая и косметические средства требуют скорее аккуратности, нежели воображения и знаний.
– Ну и дура, – внезапно выдал зельевик, поставив меня в полный этический тупик. А затем направился к выходу.
От неожиданности я не нашлась, что сказать, только поспешно сунула Евдокии Ивановне все взятые справочники (кроме того, что забрал Ванечка) и побежала следом за зельевиком. Нестеренко проводил меня задумчивым взглядом, оторвавшись от изливающего душу директора. А посередь библиотеки вместо нас внезапно появился новый персонаж, который заявил вместо приветствия:
– Вот гадом буду, знаю, что вы к газу не подключены, но нам поступил сигнал…
В библиотеке раздался дружный ржач.
Боги мои, какие страшные тут соседи. Интересно, а магикам они почему не позвонили в скорую? Не подумали, что от наркотического вещества, которое не то горит, не то что другое, люди могут и скопытиться? Или посчитали, что библиотека – помещение нежилое?
Зельевик к себе летел так, будто костёр в комнате развёл и перед уходом потушить забыл. Хотя на самом деле он, наверное, думал, что я отстану, только еженедельные занятия по физподготовке мне никто не отменял, даже несмотря на то, что я всего лишь эксперт.
– Иван Аркадьевич, – попыталась я завести разговор на отвлечённую тему. Учитель, судя по всему, из-за меня комплексовать начал, а мне это было совсем не на руку. Как-то даже… неловко. Действительно тупых граждан я никогда смутить не могла. – А что это у вас за соседи такие странные?
– Да так, лавка травников, – поморщился он. Я тут же насторожилась. Травники, да ещё и ему явно не нравятся. Подозрительные типы. – Больные, на самом деле, люди. Удивительно, как ещё не загнулись – с клиентами у них не шибко.
– Там магистерство, наверное, дотациями сыпет, – пожала я плечами. Обычное дело.
– Нет, это ж частники, – огорошил Ванечка.
– Откуда ж они здесь?
Хотя, наверное, за аренду платят, вот муниципалитеты их и не гонят. И без разницы, что здание – школьная собственность.
– Когда школу здесь закрыли, имущество стали распродавать. Турбазу открыли, кафетерий, магазин амулетов. Открывая гимназию, все здания выкупили, а травники наотрез отказались продавать своё.
– Выкупили? – переспросила я. Гимназия смогла выкупить земли, которые уже обустроили для туризма? Чушь какая-то.
– Зря так удивляешься. Не настолько дорого оно и вышло, – словно прочитал мои мысли Ванечка.
Чушь, – подумала я. Потом ещё подумала. Вспомнила про убийства. Хотела задать вопрос. Прикусила язык, дабы не навлечь на себя лишние подозрения. Каким бы милым он ни казался, а он всё же здесь единственный зельевик. К тому же юным барышням не положено интересоваться убийствами… Хотя нет, это глупость. Юным барышням как раз можно в такое влезать – это же интересно. Да и самоуверенность в шестнадцать льёт через край.
Пока я сомневалась, мы уже дошли до нужного корпуса. Намётанным глазом я заметила макушки в кустах. Не то чтобы я их знала, но просто так макушки из кустов торчать не станут. А перед входом… Вашу мать! Совсем девчонки страх потеряли! Завидев меня, они активировали какое-то заклинание перед самой дверью. А то, что со мной их обожаемый учитель, никого не смущает?!
Я замешкалась, Ванечка пошёл вперёд. Нет, ну это будет просто неприлично, если он из-за меня ещё и на ловушку нарвётся!
Плохо соображая, я схватила его за руку и буквально развернула к себе. Он едва не упал – пришлось опереться свободной ладонью о стену. Послышался короткий сдавленный мат. Взгляды встретились. От такой наглости опешили мы оба. Хотя я, скорее, от своей наглости – никогда не хватала за руки настолько незнакомых мужчин, для этого опера есть, – а вот Ваня от чего-то другого.
– А убийства на турбазе были? – спросила я, чтобы придать своему поступку хоть какой-то смысл.
– Я не помню, Лида, – ответил он спокойно, совершенно не заметив моей оплошности – все предпочитали называть смерти несчастными случаями. – Мне лет семь было, когда школа развалилась. В десять уже основали гимназию. Газетные подшивки тех лет в Иркутске – я так до них и не добрался.
Так он что, получается, тоже искал эту информацию? И какого рожна он болтает о таком почти что с первой встречной? Я же и разболтать могу… Могла бы, если бы была просто ученицей.
– Если ты сможешь кого-то из друзей отправить в архивы, чтобы они до этого докопались, я буду очень благодарен. У меня в Иркутске знакомых нет.
Ах вот оно что!
– Только не стоит здесь ни с кем делиться своим интересом. Ты, конечно, девочка умная. И сильная…
Сильная? Только тут я поняла, что запросто развернула взрослого мужчину. Он, конечно, не бугай, но я-то на вид вообще пигалица.
– …но список твой лучше никому не показывать. Слишком ты любопытна, – посоветовал он полушёпотом, постоянно оглядываясь по сторонам.
– Думаете, я здесь что-то разрою, когда ни один взрослый подкопаться не может? – с провокационной усмешкой спросила я.
– Вряд ли. Но желание сунуть нос в чужие дела некоторых раздражает, даже если они от этого и не пострадают. А поскольку здесь все грешат на духов… Список лучше сжечь.
– Хорошо, – послушно согласилась я. Всё равно состав запомнила и сегодня надиктую дежурному на всякий случай.
Ванечка, не ожидавший от меня столь быстрого согласия, аж приоткрыл рот, но от дальнейшего разговора нас отвлекли. Я как раз дождалась того, что кто-то попытался зайти в учительский корпус. Упитанного дядечку в очках подбросило в воздух на добрый метр, а потом шлёпнуло оземь. Он подобрал слетевшие очки, совершенно непедагогично выругался и, скороговоркой читая заклинания, побежал за сиганувшими из кустов виновницами. Вот курицы, могли бы тихо пересидеть.
– А ты ещё и глазастая, – заметил зельевик с усмешкой.
– Просто это по мою душу. Волосы с утра до сих пор не просохли, – пожаловалась я, показывая ещё влажную прядь.
Он машинально протянул руку, но быстро её одёрнул. Очень зря. Если бы он себе такое позволил, то это был бы флирт, а флирт просто перевести в роман. Я, конечно, на задании, а он вроде как почти подозреваемый… Но могу я себе позволить курортный роман? Обычный курортный роман, когда у парочки сносит крышу и им всё до фени?
– И из-за чего же ты с ними успела поругаться? Они обычно милые девочки, старательные.
– Они ваш фан-клуб, а я с вами разговариваю, – рассмеялась я и, оставив озадаченного мужчину на улице, убежала к себе в комнату. В общем, не знаю, что у меня получится с романом, но крышу мне уже снесло.
ПРОЛЁТ ШЕСТОЙ – С ПОДОЗРИТЕЛЬНЫМИ ЛИЧНОСТЯМИ
У нас в комнате Соня тоже корпела над каким-то списком, но без справочников рядом. Когда я зашла, она зыркнула на меня и уткнулась обратно в бумажку.
– План урока строчишь? – пошутила я.
– Список подозреваемых, – буркнула она. – Семьдесят человек преподавательского состава… Это ж очуметь можно.
– Добавь ещё травников из лавки рядом с библиотекой, – посоветовала я.
Коллега в сердцах стукнула ручкой по столу, отложила её от греха подальше и с чувством сообщила мне:
– Какую же пакость ты мне принесла! Не могла чего поприятнее? Второй день уже.
– Что, подозрительных слишком много? – сочувственно осведомилась я. Вот, вроде, проблема и моя, а ощущение, что висит это всё на Соне, никуда не деть.
– Подозрительных мало. Большинство наивные как тапочки. Я, конечно, понимаю, что преступник не всегда очевиден, но тридцать человек в сговоре сейчас представить не могу. А уж на протяжении семидесяти лет… Ты уверена, что нет никакого другого способа повлиять на остальных?
– В смысле? – опешила я от внезапного предположения.
– Ну, кроме разумника, никто не может на мозги воздействовать?
– Да может, конечно. Способов валом – от амулетов до зелий.
Почему-то, когда Соня подскочила с места, я сразу поняла – надо бежать, а то придушит. Проворно я запрыгнула на кровать и, когда преследовательница добежала дотуда, оказалась уже на шкафу. Видимо, такого она от меня не ожидала, поэтому замешкалась, смутилась и практически миролюбиво пожурила:
– Лида, ну зачем меня-то было с ума сводить этим разумником? Или заговором…
– А ты что думаешь, если здесь замешаны зелья да артефакты, это кто-то один творит? – уточнила я, не слезая со шкафа. – Вряд ли ему тогда останется время на уроки и проверку домашних заданий. Сделать нужную настройку на несколько человек – это тебе не чаёк сварить. Тут же изготовить, активировать на подопытном, вложить мысль…
– Но не тридцать же учителей?! – почти жалобно возопила Соня.
– Не тридцать, – согласилась я, – но без преступного сговора тут никак.
– Ну, человек пять я тебе наскребу. Слезай, буду мыслями делиться, – приказала моя напарница, и я последовала её команде.
Честно сказать, боялась, что со шкафа я всю пыль собрала, но форма неожиданно осталась чистой. Видимо, убрали комнату к нашему приезду качественно.
– В общем, у меня есть четыре основных подозреваемых и девять побочных.
Я ждала, что Соня сейчас покажет мне их изображения, но она почему-то решила ограничиться словами и продолжила:
– Баяр Аюшевич, преподаёт расчётку со времён, как открылась гимназия. Раньше жил здесь неподалёку, в Хужире, работал в магминистрации. Вместо ответа на вопрос, почему он ушёл оттуда, начинает громко материться.
– Ты его из-за ругани заподозрила?
– Ему около семидесяти, он вполне мог быть замешан во всём. Даже если тут заговор, кто-то один всё это инициировать и направлять должен.
– Но тогда получается, что он это маленьким мальчиком начал. Или ему так за семьдесят, что уже под восемьдесят?
– Лида, я же в учительской работаю, а не в кадрах. Скрыть от всех в таком возрасте плюс-минус десять лет…
– Усекла, прониклась.
– Следующий – Рувен Гедальевич… Ему за восемьдесят, и он всю жизнь тут преподаёт, ещё со школы. Знахарь.
– Кстати, в библиотеке сказали, что самую крутую книгу по зельям у них знахарь переписывал, – припомнила я. – И оба мужчины в принципе подходят, если брать зелье для увеличения продолжительности жизни.
– Ну не знаю, нужно ли было оно им тогда…
– Так они и поменять могли направленность-то. Сначала из-за одного убивали, потом из-за другого… Но зелье с одной смерти только одно получится.
– Ну так никто и не говорит, что они вместе работают! – фыркнула Соня. – Они друг друга не сильно любят. Это если говорить вежливо. А зелье из одного человека реально только одно можно?
– Нет, ну почему? Это то конкретное только одно получится! Точнее из сердца только одно зелье можно сварить. Из мозгов много порций получится. А если в расчёт брать и другие органы, то там желудок, лёгкие, печень, почки…
Соня закрыла рот рукой, второй отчаянно махала, чтобы я прекратила своё занимательное повествование.
– Что такое? Ты же оперативник, трупы видела!
– Ты знаешь, я видела конечный результат, а вот как представлю, что кто-то берет и вот так в человеке копается… Бр-р, это ж какую выдержку иметь надо!
– Огромную, – согласилась я.
Копаться в человеке и я бы не смогла, я даже в животных-то плохо копалась – старалась покупать готовые составляющие для работы. Да и работа у меня была связана не с приготовлением, а с распознаванием уже использованного. А вот на фабрике у нас чего только не варилось. Как вспомню их заготовительский цех, так прямо фу-фу-фу. Трупы, конечно, не красивее, но их за годы работы видела раз семь от силы. Я в основном по дурманам да по отчётам из морга работаю.
– Так что можешь проверить своих коллег на страх крови, – внезапно предложила я неплохую мысль. – Тех, кто не боится, оставляй как главных подозреваемых.
– Вот я поэтому во вторую группу всех знахарей и записала. Их всего четверо. Один Рувен Гедальевич, завуч Фёдор Михайлович – ваш классный, кстати, присмотрись к нему, – Анна Аскольдовна, не старая, но в возрасте уже. Возраст не говорит. И Игорь, но он совсем молоденький и приехал из какой-то тьмутаракани.
– А ещё двое в главной группе? – припомнила я.
– Аюна Игоревна, преподаёт ботанику. Она дочь бывшего зельевика. И Дима. Как я поняла, у него тут работала бабушка и отец, но его предмет я не знаю. Остальные из второй группы – это нынешний зельевик, директор и завучи, потому что кто-то должен находиться близко к власти, иначе такое трудно провернуть.
– Боги мои, народу какая-то невнятная тьма. Я никого не запомнила. Кроме зельевика – мы с ним просто знакомы уже, – пожаловалась я, не уложив в голове даже половину персонажей. Хотя, спасибо, ещё имена все нормальные, а то среди бурятских такие попадаются иной раз…
– И как тебе зельевик? – подозрительно спросила Соня, оторвавшись от своих бумаг. Пока я собиралась с мыслями, она уже успела пригнать себе стакан воды. К несчастью, даже отхлебнула, когда я выдала:
– Очень славный, я, кажется, влюбилась.
Меня второй раз за день окатили водой, однако вместо извинений я получила только укоризненный взгляд.
– Ты что, с ума сошла? Какая любовь, когда мы на задании?
– Ничего не знаю, где нашла приличного мальчика, там и влюбилась. Между прочим, я дело не бросаю и усиленно помогаю.
– Помогаешь, тоже мне, – пробурчала моя напарница.
Кажется, она была обо мне какого-то другого мнения до этой поездки, но тут уж сама виновата. По мне, трудно ожидать полной самоотверженности и жертвенности в работе от особы, которая своим коллегам что-то в чай подливает.
– На, – благородно протянула я Соне рецептуру подозрительных зелий. – Перешлёшь нашим, когда на связь выходить будешь. Заодно нужно запрос сделать. Здесь турбаза была три года, где-то девяносто шестой – девяносто девятый. Там тоже людей убивали, или как?
– Вот сейчас сама и сделаешь, – фыркнула напарница, нырнув в сумку за переносной газовой плиточкой, – мне одной всё равно лень эту штуку разжигать.
Мне, честно, тоже было лень. Я ещё и не умела – всегда пользовалась электроплитами. Но ради дела пришлось разобраться и как баллон подключать, и как зажигать эту штуку.
– Вот давно бы уже свой собственный способ связи изобрели, а не чномсовскими примочками пользовались, – проворчала я, но дальше договорить не смогла, потому что появился дежурный.
Лист сгорел в огне и возник уже у парня в руках, задание заглянуть в архив он получил и поклялся, что завтра же всё сделает. Этим вечер и завершился.
* * *
В холле непосредственно учебного корпуса гимназии, занимая пространство от пола до самого потолка, на стенде висели фотографии всех учителей с именами и фамилиями. Он-то меня и привлёк. Первая половина занятий у меня закончилась; я, как обычно, не смогла прикинуться тупой и порадовала знаниями ещё пару человек. Народ убежал на большую перемену, я же без Сони в общей столовой не появлялась. И, честно говоря, с каждой кормёжкой подумывала, как бы не появляться в принципе.
Те имена, которые мне вчера назвала напарница, я вспомнить не могла. Зато методично нашла всех знахарей, посмотрела на завучей. Очень много в педагогическом коллективе оказалось молодых учителей, в том числе мужчин – иркутская школа таким похвастаться не могла. На вид определила двух самых старых учителей. Баяр и Рувен. Вроде они. Лица как лица, на злодеев никто не похож, разве что парочка смахивает на редкостных зануд. Например, наш классный, он же завуч, он же знахарь.
– Почему я не вижу твоё будущее? – внезапно раздалось у меня над ухом.
С испуга я аж перелетела к стене – чуть не вмазалась. Спрашивала полнолицая буряточка с завитыми волосами до плеч. В длинной кофте и короткой юбке в чёрно-жёлтую вертикальную полоску. Вещунья, значит.
– Так почему?
Почему-почему! Потому что на мне казённый артефакт, который от такого защищает. Был бы подороже – видели бы подправленный вариант. А так только туман и всё.
– Ума не приложу, – честно ответила я и, озарённая внезапной догадкой, решила узнать: – Ты только моё не видишь?
– Нет, ещё зельевика нашего.
Я не знала, как реагировать: то ли радоваться внезапной зацепке, то ли хвататься за разбитое сердце. Девушка между тем нервно дёрнула плечами, развернулась и ушла куда-то, оставив меня в смешанных чувствах.
– Девочка, – внезапно обратился ко мне кто-то ещё. Что ж здесь за место такое небезопасное! Все норовят пристать! – Ты меня прости, но я тут случайно услышал ваш разговор…
Пока я куковала, ко мне подобрался почему-то очень знакомый мужчина. Седой, лысоватый, в прямоугольных очках, а по фигуре, что называется, не толстый не худой. Мельком я глянула на стенд. Ага, так и знала: Фёдор Михайлович, классный наш, с которым мы ещё не знакомы. Этим я решила воспользоваться, чтобы отвлечь его от опасной темы:
– Здравствуйте, Фёдор Михайлович! А я Лида, новенькая в вашем классе! Мы с вами ещё не встречались!
– Приятно познакомиться, Лида, – улыбнулся он будто бы не шестнадцатилетней девушке, а пятилетнему ребёнку. Но ничего, пусть уж лучше считает так и на интеллект поправку сделает. Всем расскажет, что я такая… дурноватая. – Я о тебе уже наслышан, всё хотел познакомиться, но ждал урока. Лида, а скажи, пожалуйста, у тебя украшения есть?
– Конечно! – радостно заверила я, поняв, куда он клонит. Артефактами я была обвешана, как новогодняя ёлка. Однако решила показать только самый главный. Теперь лишь бы в шнурках не запутаться. – Вот серёжек много, кольцо моё любимое, а вот медальон – папа подарил! И мне, и маме.
Всё! Взятки гладки, смотри и любуйся, почему моё будущее вещуны не видят. И Соню сразу выгорожу. Лучше уж прикинуться дурочкой, чем особенной.
– А ты знаешь, что именно из-за этого медальона у Эржены не получилось увидеть твоё будущее? – как неразумной дитяте объяснил он.
Для себя я заметила, что типчик очень интересный – мог бы увидеть и промолчать. И что ту вещунью зовут Эржена. Не забыть бы, а то я в бурятских именах плохо ориентируюсь. В русских иногда тоже, если не видела лиц.
– Шутите? – попробовала я сыграть святую невинность.
– Нет, я серьёзно, – ласково улыбнулся Фёдор Михайлович.
– Круто! Я-то думала, папа совсем безделушку подарил. Интересно, может, у меня и колечко особенное?
– Нет, колечко самое обычное, – покачал головой учитель.
А вот и не угадал! Колечко тоже артефакт – должно перемещать метров на пятьдесят. Только оно одноразовое и не служебное, а купленное мной лично на случай, когда захочется провалиться сквозь землю.
– Вам разве не рассказывали, как отличать обычные вещи от артефактов?
– У нас учитель слабый был, – даже не соврала я.
В профильном классе шикарная женщина вела, а у нас милая бабушка, которая закрывала глаза на всё и ставила мне оценку, дабы не портить отчётность. На работе мне это здорово мешало. Наш мастер почти плакал, когда его вызывали к нам в кабинет. Почему-то моя фраза «я ничего не нажимала!» заставляла его чуть ли не рыдать.
– Тогда если любопытно, можешь походить на факультатив к нашему мастеру. Хочешь?
Не-е-е-ет, тратить время на факультатив по артефактам я не хотела отчаянно, но что-то там, на краю сознания, подсказывало, что лучше прикидываться просто любопытной девушкой, чем девушкой, которой любопытны только смерти в гимназии и зелья. Как я выдавила из себя восторженную улыбку – ума не приложу. Но Фёдор Михайлович не спросил, почему у меня мина такая кислая, а подробно объяснил, когда и куда приходить, – значит, как-то получилось.
Естественно, первое занятие было сегодня, седьмым уроком. Имя мастера я не запомнила, зато сорок минут любовалась его шикарной рыжей гривой. Ещё отметила аномальное количество людей на факультативе – нас на лишнее занятие было не затащить. Причём ни учеников, ни учителей.
Потом цеплялось одно за другое… Короче, в библиотеку снова доползла только к концу недели. Хотела вообще не идти, но Соня, проверяя тетради, материлась, как сапожник, и сочувствовала учителям всего мира. На моё предположение, что это с непривычки, ответили столь красноречивым взглядом… В общем, сразу стало понятно: привычка в ближайшие пару месяцев не появится, и разгребаться мне надо самой.
Зайдя в библиотеку, я натолкнулась на зависшего в дверях директора. Он задумчиво взирал на потолок и совершенно ничего не замечал, включая меня. Даже голову не повернул. Судя по всему, за эту неделю в библиотеке натянули новый потолок, потому что раньше он, как и всё помещение, был деревянным, а тут какой-то космос. С интересом я тоже подняла голову, покрутила и так и эдак, и уж потом и спросила:
– А что он такой кривой?
– Вот! Вот! – оживился директор, потряс пальцем и вылетел из помещения.
Разбираться в реакции я не стала – просто пожала плечами и пошла дальше мимо тощего молодого мастера света, который висел под потолком, что-то мудрил с проводами и приговаривал:
– Вот наделают же такого… Руки бы пообрывал.
То ли он успел похудеть и обрасти за эту неделю, то ли предыдущий мастер тоже чего-то наваял.
Школьные архивы я нашла сразу, предпочтя не привлекать внимание. Кроме Евдокии Ивановны, в библиотеке сидели ещё несколько учителей, один из которых на вид как раз был опасного возраста – затылком смахивал на одного из подозреваемых.
Записи о назначении старост были, а вот о смертях – нет. Хотя, скорее всего, они просто хранились в другом месте. Я проверяла год за годом и год за годом видела трёх девочек и четырёх мальчиков или четырёх девочек и трёх мальчиков. Я прям читала между строк «заговор».
От раскопок в архиве пришлось оторваться, как только я почувствовала на себе чужой взгляд. Вскинула голову, и мы с зельевиком встретились глазами. На мгновение перестали дышать. Ванечка замешкался, хотел развернуться и уйти, но я с улыбкой кивнула на место рядом с собой. Секунда колебания, и вот он уже идёт ко мне.
– Евдокия Ивановна жаловалась, что ты с того момента так и не заходила, – начал он разговор. Да, конечно, поверю я, что она сама жаловалась, а не он интересовался.
– Не каждый же день мне в библиотеке сидеть, когда тут столько интересного, – подмигнула я. По-хорошему, мне бы вообще начать форсированную атаку на одного симпатичного молодого человека, но мешали то работа, то учёба.
– И что за эту неделю узнала?
Вопрос можно было расценивать двояко. Как обычное любопытство и как попытку вывести меня на чистую воду, если я всё же умудрилась влюбиться в главного злодея. Поэтому пришлось нацепить дурацкую улыбку и полушёпотом начать перечислять:
