Текст книги "Блики Артефактов (СИ)"
Автор книги: Светлана Людвиг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)
А потом нас прервали весьма приятным образом: с визитом вежливости, а заодно и забрать брата к Гликерье Осиповне пожаловал Сергей.
– Добрый день! – улыбнулась я, откладывая карты в сторону и глядя в глаза молодому человеку.
– Добрый день! Ах, Геля, какой приятный сюрприз, – поздоровался он со мной отдельно, уже после общего приветствия.
Парень медленно подошёл и поцеловал руку, после того, как я встала ему навстречу. Я не хотела отводить глаза, и смотрела на него, чуть улыбаясь. Вот сейчас бы броситься на шею, да люди смотрят, и я вообще не дома, и что он подумает. Вот если бы я Диме на шею бросилась, тот бы нисколько не возражал, а тут другие нравы.
– Я рассчитывал увидеть вас чуть позже, но нисколько не разочарован, что все сложилось не так, как планировалось, – заметил Сергей, пряча под усами довольную улыбку.
– Меня сегодня так тянуло в гости к бабушке. Наверное, судьба, – подыграла я.
– Я надеюсь, теперь господа меня отпустят хозяйничать, раз уж людей для виста хватает, – чуть ворчливо, но с улыбкой предупредила нас Фёкла, и удалилась.
– А Сергей же ещё не знаком с твоим сыном? – с ноткой неодобрения, вмешалась бабушка. – Знакомьтесь, Сергей. Это Алексей Лисицын, мой правнук.
Лёшу подняли на руки, поставив бабушке на колени. Место оказалось неустойчивое, поэтому Гликерья Осиповна ребёнка придерживала. Сергей наклонился к нему, внимательно разглядывая такие же как у меня фиалковые глаза и округлые детские черты лица.
– Очень приятно, – протянул он руку, с улыбкой.
Лёша не задумываясь провернул то же схватывание и потрясание пальцев, что и с Женей, издав победоносный клич. Коммуникабельный у меня ребёнок, совершенно не боится незнакомых.
– Какой воспитанный мальчик! – засмеялся Сергей, возвращая мне внимание. – У вас чудесный ребёнок, Ангелина. И так на вас похож!
Я не стала уточнять, что кроме глаз у Лёши в основном Костины черты. Он похож на отца намного больше, чем любой из братьев. Но поминать бывшего в компании потенциального дурная примета. И положение как всегда спасла лёгкая улыбка.
– Надо позвать Фёклу, вы, наверное, с дороги, Сергей. Желаете пообедать? – вспомнила о больном бабушка.
– Был бы признателен за чашку чая.
– Бабушка, а давай мы не станем Фёклу отвлекать? И так её задержали игрой. Ты мне покажешь, что у вас где на кухне, а я принесу, – предложила я, решив воплотить одну идею, и для этого мне надо поговорить с бабушкой наедине.
– Геля, куда же ты сама!
– Я себе семнадцать лет сама как-то готовила, – возразила я. – Что я, чай не сумею заварить?
– Я бы с удовольствием выпил чашечку чая, приготовленного вами, – если вы того желаете, – поддержал Сергей, не увидев в моем желании ничего предосудительного.
– Что ж, тогда пойдём прогуляемся до кухни, – согласилась бабушка, передавая Лёшу на руки Сергею, как старшему. Правда, мой сын тут же из рук выбрался и решил прогуляться по комнате. – Присмотрите пока за Лёшенькой, – попросила она, и мы обе вышли в коридор.
– Бабуль, мне нужна твоя помощь, – заявила я конспиративным шёпотом, подхватывая бабушка за руку.
– Да я уже догадалась, – хитро улыбнулась она, не по-старчески подмигнув. – Но ты уверена? Это же Куприянов... Я думаю, он всё же больше сын своего отца.
– Я тебя умоляю, у меня полгода мужчины не было! Какая разница, кто он?
– Действительно, хорошо ещё, что аристократ, – засмеялась бабушка.
– Вот именно. Так вот, к сути вопроса. Где он обычно останавливается?
– По законам гостеприимства я предлагаю ему комнату у себя.
– А может у тебя не оказаться подходящей?
– Конечно, они же заявились без предупреждения! В остальных ещё ремонт! – поспешно согласилась бабушка, весело улыбаясь. – А у тебя не найдётся свободной, Геленька? Право слово, мне так неудобно!
– А у меня как раз есть одна гостевая, – согласилась я, и мы задорно засмеялись своему сговору. Женщина женщину в любом возрасте поймёт.
31. Начало бурного романа
Сергей сказал, что дома меня ждёт сюрприз, но я поначалу не заострила внимание на этом. О каких сюрпризах я могла думать, когда пыталась заманить мужчину к себе? А ведь он отпирался, желая снять комнату в доходном доме, нам с бабушкой пришлось очень стараться.
К нашему приходу Толя с Глебом внимательно рассматривали портрет женщины с чуть более темными волосами, чем у меня. На картине, наряженная в рыжее платье с жёлтыми розами по линии декольте, она улыбалась, в отличие от нашей встречи в потустороннем мире. Наверное, портрет не вызвал бы у меня приятных эмоций, если бы не недавние события, включая и эйфорию из-за успешного заманивания Сергея. Сейчас, глядя на изображение моей матушки, я со злорадством ко всем артефакторам и к самой Елизавете Куприяновой, которая точно перевернётся в гробу, понимала, что вот оно – моё доказательство наследных способностей.
Мои пасынки и Куприяновы познакомились между собой – Женя тоже увязался с нами, а вот бабушка не пошла – и Толя, разворачивая брата из шубы, как курица наседка, высказал своё мнение о подарке:
– Ты, конечно, говорила, что похожа на Елизавету Андреевну, но в первый момент я думал, ты себе где-то успела портрет заказать.
– Я считаю, в свете последних событий, нам нужно повесить его на видное место. И дать бал, – решительно заявил Глеб, подталкивая меня к правильной мысли.
– В свете последних событий? – тихо уточнил Сергей, почти у самого моего уха, так что невольно мурашки побежали по телу, и захотелось забыть обо всех делах и вернуться к главной на сегодня цели.
– Я потом вам расскажу наши печальные новости, – тоже не осталась я в долгу, развернувшись и оказавшись слишком близко к молодому человеку, почти лицом к лицу. – Не подскажете ли, кем написана картина? Молодой художник? И как давно? – прикинула я, понимая, что вряд ли бы Фёдор расщедрился и отдал мне портрет матери слишком дорогой в цене из-за имени автора.
– Да, молодой, но очень перспективный художник Родион Николаев. Очень эмоциональный вампир, Елизавете вообще нравились его работы. Это одна из последних.
– У меня в этот вторник день рождения, – серьёзно обратилась я к мальчикам, которые и могли бы забыть, но бабушка и им все претензии высказала насчёт моей безответственности. – Думаю, в субботу можно устроить бал. А заодно совместить его с благотворительной выставкой работ молодых художников. Толя, займёшься организацией, подберёшь картины?
– Без проблем! Говориных звать? – злорадно уточнил он.
– В полном составе, – конспиративно ответила я и, углядев проходящую мимо служанку, позвала: – Нина! Приготовь, пожалуйста, для нашего гостя комнату! И надо рабочих позвать, чтобы портрет повесили.
Служанка послушно откланялась, а мои пасынки как-то очень хитро переглянулись и посмотрели на меня. Сергей, заметив их манёвр, тоже начал посмеиваться, а я только улыбнулась и развела руками. Нет, если и так всем все понятно, то я только рада. Не люблю тянуть кота за хвост.
– Я займусь размещением картины, – решил Глеб, а заодно сжалился надо мной и предложил Жене, – а вы, молодой человек, может, поможете мне? Я бы с удовольствием показал вам наш дом, а так же Гелин кабинет с артефактами. Вашей сестре придётся заняться чуть более прозаичными делами: уложить сына спать, разместить гостя.
Женя согласился на все, чуть замешкавшись. Он, конечно, хотел провести больше времени со мной, но возможность посмотреть на кабинет артефактора его прельстила. И, кажется, он тоже начал что-то понимать.
Лёша, как будто поддавшийся общему заговору, уснул мгновенно, оставленный на попечение няни. А я предложила Сергею посетить зимний сад, пока слуги подготавливают его комнату, возражений не нашлось. Зимний сад я сама не слишком любила, но, памятуя о том, что из моей родни сюда редко кто ходит, остановилась на нем.
И вот он романтический момент. Стеклянные стены и потолок обрамлены яркой зеленью, усыпанной пёстрыми цветами. За ними серое небо, по которому не то спускаясь не то поднимаясь под порывами ветра пляшет снежок. Я легко коснулась проигрывателя, который затянул тихую мелодию без слов, но не стала опускаться в одно из уютных плетёных кресел, расположенных по разные стороны от столика. Я присела на край каменной кадки у стены в пол-оборота, максимально выпрямив спину и глядя на улицу.
– Вы действительно очень вовремя приехали, – начала я вкрадчиво. – И ваш подарок как нельзя кстати. Где-то около недели я не могу продать свои боевые артефакты. Конкуренты распустили слухи, что артефакторские способности передаются только по наследству, так что мои работы ни на что негодны.
– Я уверен, – ответил Сергей, оказываясь рядом и нежно взяв мою руку, чтобы погладить пальцы, – все сложится наилучшим для вас образом. Не переживайте, в случае чего, я всегда рядом.
Конечно, все образуется, я отдала Толе специальные поручения, чтобы так и было. И Сергею сейчас совершенно не интересны наши разборки с Говориными. Мы оба прекрасно знаем, зачем действительно холостой мужчина приехал к вдове.
Он слегка потянул мою руку, приглашая встать. Мы оказались очень близко, взволнованные и прижимающиеся друг к другу. Сергей медленно, позволяя мурашкам следовать за своими пальцами, убрал прядку волос мне за ухо, касаясь кожи. Потом нежно дотронулся губами до виска, заставляя зачарованно закрыть глаза и отдаться на волю ощущениями.
– Геля, – прошептал он на ушко, обдавая жаром и нежностью.
– Серёжа, – выдохнула я, дрожащим, как и сердце в груди, голосом. И понеслось...
Его рука притянула меня настолько крепко, что я едва ли могла дышать. Забывая реальность, наслаждаясь прикосновениями, одурманенными губами мы касались друг друга. Только чуть оторваться для вздоха, а потом заново и заново касаться, чувствуя особую мягкость и пикантную шершавость местами покрытых засохшей корочкой губ. Руки скользнули по спине, прочертив две линии, и остановились возле пышных юбок. Я разочарованно прикусила губу. Но в следующее мгновение касание обожгло декольте, ладонь чуть сжалась.
Я на мгновение забыла, как дышать, истома прокатилась по всему телу горячей волной, поцелуй переплёлся со стоном. Мгновение передышки, и его губы в довольной улыбке, и моё внимание, сосредоточенной только на них. Мы потянулись за поцелуем одновременно, моя грудь горела, а он играл со мной, зная, что я наслаждаюсь. Я бы упала из-за размякших обессиленных коленей, но сильные руки не давали.
Пышные юбки скользнули вверх, голова откинулась на плечо, отрывая шею на растерзание поцелуям. Мы оказались на одном из кресел, уже не боясь упасть. Губы Сергея покрывали поцелуями мои шею, с легкостью оголившиеся плечи и декольте, усы пикантно покалывали кожу. Закинув ноги на подлокотник, я ногтями прочерчивала дорожки в волосах, ладонью второй забралась между пуговицами под рубашку.
Когда хлопнула дверь, я – по своей ли воле или по желанию Сергея – сразу оказалась на ногах и даже с закрытыми плечами. Сергей прикрыл измятую рубашку пиджаком. Но спутанных волос и сбившегося дыхания мы с ним восстановить так быстро не смогли. Впрочем, Толя был профессионалом, который определил бы, что здесь происходило, и без лишних намёков. На его лице отразилось такое страдальческое выражение, что он в наказание мог и под землю провалиться.
– Что-то случилось? – строго спросила я, но голос все равно дрожал.
– Комната гостя, кажется, уже готова, – высказал он первое, что вспомнил, абсолютно обречённым тоном. – Геля же уже показывала, где вас разместят? Вы можете располагаться, а через час накроют ужин.
– Пожалуй, я так и сделаю, – согласился Сергей, поспешно меня покидая.
И как только он вышел, Толя сжал в молитвенном жесте руки и наклонил голову как можно ниже:
– Прости-прости-прости, я не хотел! Нет мне оправдания, но я не думал, что вы здесь!
– Какого черта тебя вообще сюда понесло, – недовольно прошипела я, присаживаясь в кресло, где только что располагался мой кавалер.
– Глеб сказал, что зимний сад самое укромное место в доме. Я хотел посмотреть, получится ли во время бала уединиться здесь с Леной.
– Полная звукоизоляция, как видишь, – холодно заметила я, а воздух в груди так и трепетал, горячий и немного волшебный.
– Я виноват, – ещё раз заверил Толя. – С меня причитается. Что пожелаешь?
Почему-то громоздкие и грандиозные мысли, которым полагалось родиться в такой момент, не шли в голову совершенно. Зато сразу пришла одна мелочная, но очень чёткая.
– Сегодня ночью переночуешь у меня. Я надеюсь, что останусь у Сергея, но прислуге поводов для сплетен давать не хочу. А Лёшу, как ты сам понимаешь, одного не бросить.
– Запросто, – тут же обрадовался Толя, сверкая глазами. – Наконец-то ты себе мужика нашла, глядишь, поспокойнее станешь, нервы уйдут.
– Мужик-то тоже из другого города, так что на многое не надейся. Но накопившийся стресс после Костиного «наследства» точно должен снять. Ты с художниками-то разобрался?
– Друг обещал, что все предлагаемые картины после ужина принесут в его дом. Это по соседству, и полотна не такие большие, как потрет Куприяновой. А к Лене просто так не подступиться, за ней бдят и никуда не выпускают, так что активизироваться придётся на приёме.
– Ладно, иди уже, – попросила я, откинув голову на спинку.
И так и осталась сидеть в одиночестве до самого ужина, постепенно чувствуя, как из груди уходит волшебный воздух, и перестаёт маяться обделённый низ живота.
Вечер прошёл в тёплой семейной обстановке. Я кормила Лёшу, Сергей завёл дружескую беседу с Глебом, как я поняла, об экономике и политике. Я немного расстроилась, когда Сергей не проявил особо внимания к моей удаляющейся укладывать ребёнка персоне, но сдаваться не собиралась. Когда Лёша заснул, а я вымылась и высушила волосы до того состояния, чтобы они не липли холодными прядями к спине, предусмотрительно выпила таблетку, и отправилась за временной нянькой. Толе понадобился только один кивок, он уже ждал меня, доложив, что Сергей как раз недавно отправился к себе в комнату. Самое время. Мы заговорщицки переглянулись, когда он скрылся в моей спальне, а я с лёгкой улыбкой остановилась у дверей гостевой комнаты, которая располагалась подозрительно близко от моих покоев.
– Войдите, – ответил на стук Сергей, и я поспешно воспользовалась приглашением, плотно закрыв за собой дверь.
– Мне пришлось оставить вас раньше сегодня вечером, – вкрадчиво начала я, разглядывая гостя в тонкой рубашке с развязанным воротом и уже расстёгнутыми манжетами. – Я хотела поинтересоваться, хорошо ли вы устроились?
Скользнув глазами по моей фигуре, облачённой в длинную ночную рубашку и лёгкий пеньюар поверх, Сергей постарался отвести взгляд.
– Все прекрасно, Геля. Спасибо за беспокойство, – ответил он, чуть прокашлявшись.
– Вы уверены? Вам... больше ничего не нужно? – позволила я себе чуть более откровенный намёк.
Все же мужчины слишком разные. И непонятные. В зимнем саду такие страсти кипели, а сейчас я сама к нему пришла, а он медлит. Дима бы никогда не позволил девушке уйти из такой ситуации, а с Сергеем я могла десять раз развернуться.
– Геля, я очень признателен вам за беспокойство, но не думаю, что вам разумно находиться со мной наедине в столь поздний час.
У меня на губах мелькнула лёгкая улыбка умиления, которая тут же переросла в коварную усмешку. Как мило, он печётся о моей чести. Раньше, мужчины даже не задумывались о том, что с ней надо поосторожнее.
– Сергей, мне лестно ваше волнение. Но я уже далеко не девица на выданье, а вдова с почти годовалым сыном.
Наши взгляды встретились, и мне больше не пришлось намекать.
Руки обвились вокруг его шеи, когда он поднял меня над полом и закружил, заставляя трепетать полы пеньюара. Босая я оказалась на кровати, он прижимался к груди, слушая учащённый стук сердца. Погладила волосы, спустилась через висок по щеке к усам, а он поймал мои пальцы губами, чуть лаская языком.
Пуговицы рубашки расступились одна за другой, обнажая покрытый мягкими светлыми волосками торс. Без рельефных мышц, но подтянутый, как специально подобранный на мой вкус. Сергей выскользнул из рукавов, не дал мне остаться в пеньюаре, провёл руками по телу через последнюю оставшуюся на мне вещь, убеждаясь, что нижнее белье я оставила. А потом в одно мгновение уложил, оказываясь сверху.
Его дыхание и моё, его поцелуи и мои стоны, его уверенные сильные движения. Рубашка задралась, он скользнул под неё, сжимая пальцами, и чуть раздвигая мои бедра, чтобы оказаться ещё ближе. И снова мои стоны, горящие в желании целоваться губы, подавшаяся вперёд грудь. Мой мужчина не упустил ничего, прижавшись, поглотив очередной звук своими губами, и тут же породив новый, лаская грудь.
– Серёжа, – выдохнула я, как только мне позволили говорить.
– Какие-то пожелания? – насмешливо спросил он, нарочно медленно убирая мне волосы с лица.
Я не смогла собраться с мыслями. Улыбнулась, а потом ничего не сказала, только вздыхала, ловя ртом воздух, пока чувствовала покусывание мочки уха, перемешанное с горячим дыханием на шее.
– Ты такая страстная, ты чудесна, – зашептал он, а я выгнулась в ответ, прижавшись к мужской груди, опустилась обратно на кровать, затем ещё раз. – Интересно, что заставит тебя стонать ещё громче?
Сергей подался назад, увлекая меня следом. Ночная рубашка скользнула по бёдрам вверх, по животу и груди, через поднятые вверх руки. Я тряхнула волосами, поправляя, а потом мы снова прильнули друг к другу. Беспорядочные брожения рук, отрывистые и сладостно-тягучие касания чужих губ на коже.
Когда мне помешали его штаны, он сразу же соскользнул с кровати, раздеваясь сам. Я же осталась на краю, медленно, с чувством делая каждый вдох и наслаждаясь покалыванием холодного воздуха к остывающей от страсти коже. Серёжа сел на колени передо мной, прижимаясь к груди, вдыхая аромат волос. Минуты спокойствия перед тем, как он вновь повалил меня, целуя, будоража дыханием и касанием усов.
Он решил больше не медлить, коснувшись рукой внизу живота, спустившись ниже, поглаживая, играясь, вызывая громкие вздохи. Я попыталась коснуться ноющей груди, но он опередил, поняв с полунамёка, сжимая до сладкой боли. Я металась в его руках, а он наслаждался тем, что ловил мои стоны в долгие, чувственные поцелуи.
Бессвязный умоляющий лепет, когда чувства уже разрывали изнутри, он во мне, резко, властно. Мы не закрывали глаз, глядели мутным взором друг на друга. Я откинула руки вверх, вцепляясь в простыни, он захватил мои запястья. Он прижал меня своим телом к бязевой ткани, и мы потеряли время.
Он перевернулся, чтобы я оказалась сверху, все ещё тяжело дышал, хоть и успокоившись. Сергей не хотел меня отпускать, но я не стала залёживаться, проворно скользнула на прохладный пол и прошла, покачиваясь, в ванную.
– Ты сможешь остаться со мной до утра? – спросил он, но дверь за мной уже закрылась.
Приведя себя в порядок, я вернулась назад, скользнув обратно в объятия мужчины.
– Почему бы нет, – шепнула я, загасив светильники на прикроватной тумбочке.
32. Все запятые над Й
Я проснулась от криков, заполнивших коридор с самого утра. Выскакивать из чужой кровати оказалось неудобно и непривычно, хотя Сергей тоже быстро проснулся и не стал меня задерживать крепкими объятиями. Чертыхнувшись и не найдя рубашку, я накинула только пеньюар, мгновенно выйдя из комнаты.
– Да как ты мог! – вещал Глеб, поучая Толю, который, видимо, высунулся от Лёши. – В доме гости, а ты тут такое устраиваешь! Да чем ты вообще думал, начиная? Она ведь не одна из твоих девочек...
– Глеб, что случилось? – не выдержав бессвязных и не наводящих на суть обвинений, уточнила я.
Старший пасынок опешил, внимательно оглядел меня с всколоченными волосами, босую и в тонком халате, через который слишком отчётливо очерчивалась напрягшаяся от прохлады коридора грудь.
– Даже так, – пространно отметил Глеб, мигом потеряв к брату всякий интерес. В голосе послышался холод и угроза. – Геля, можно с тобой поговорить?
Слуги прибежали только сейчас, и, не найдя пожара, быстро уходили подальше от разгневанных хозяев.
– А умыться-причесаться мне можно? Или прямо так?
– Конечно, – разрешил Глеб, а потом, поняв, как это выглядит, замотал головой. Я не часто видела его настолько нервным, он всегда отличался спокойствием в семье Лисицыных. – Гель, в общем, как сможешь. Я у себя в кабинете буду. Завтрак туда попрошу. Если не против, на тебя тоже?
– Согласна, – решила я, скрываясь в собственной спальне.
Приводила я себя в порядок спешно, подгоняло любопытство. Я так торопилась, что даже тенями краситься не стала, только тушь и карандаш. Лёша от шума тоже проснулся, так что пришлось его брать с собой. В кабинет Глеба я вошла без стука, уселась в заблаговременно приготовленное кресло напротив и устроила ребёнка у себя на коленях. Лёша тут же потянулся за блинчиком, и я мысленно отправила платье в стирку. Хорошо, что не догадалась надеть свежее.
– Ну? И что утром случилось? – спросила я, прихлёбывая чай.
– Я просто проходил мимо и увидел, как Толя выходит из твоей спальни. И я подумал, что вы... в общем...
– В общем, ничего хорошего ты не подумал?
– Да. А потом вышла ты и, оказывается, ты не с Толей, ты с Сергеем, – раздосадовано доложил Глеб. – Геля, я понимаю, что это не моё дело, но чем ты думала?! Так же нельзя.
– Почему это? – удивилась я, закусывая блинчиком, который Лёшка уже пожевал, а теперь предложил маме. Между прочим, я чуть ли не во всеуслышание заявляла, что у меня скоро появится любовник. Да и вчера время побыть наедине Глеб предоставил едва ли не сам.
– Потому что на таких доступных не женятся, – терпеливо объяснили мне, но я только удивилась. – И не надо делать такое лицо! Я знаю, как у вас с папой роман развивался. Он – исключение.
– Конечно, он исключение. Но ты знаешь, я после него больше замуж не хочу. Да и вообще, мы с Сергеем знакомы без году неделя, о каком замужестве речь?
– А для постели, значит, не рано? – ворчливо уточнил пасынок.
– Глеб, у меня полгода мужика не было. Мне, по большому счёту, всё равно. И скажи спасибо, что это Сергей, а не кто-то из моих старых знакомых. Они бы тебе точно не понравились.
– Может, правда лучше было бы, если бы это Толя оказался...
– Мне все же не настолько все равно, – заметила я, начиная закипать. – Должна быть некоторая симпатия... Роман, в конце концов!
– Как бы после твоего романа слухи не поползли о твоей доступности, – возмущение его в голосе сквозило из всех щелей, но я в свою правоту верила безоговорочно.
– Сейчас слухи ползут, что я артефактор никудышный! Знаешь, если они переключатся на то, что я сплю с наследником одного из крупнейших артефакторских Домов, я не расстроюсь!
– Проще станет себе следующего искать?! – возмутился Глеб, подскочив и ударив ладонями по столу.
– Меня пока и этот вполне устраивает, – холодно заявила я, вытирая сыну лицо и руки, которыми он чудом умудрился не испачкать мне платье.
– Он тебя кинет, – злорадно отметил Глеб.
– С чего бы? Жениться не прошу, график свободный, живу в другом городе и дел по горло. По-моему так я мечта, а не женщина! – самоуверенно заявила я, а Глеб закатил глаза. Правильно, возразить-то нечего, хотя что-то ему не нравится. – Ты, главное, к нему с расспросами не лезь. Лёша, Лёша! – заволновалась я, видя, что мой слезший с колен сын добрел до рабочего стола своего брата и что-то пытается стащить. – Солнышко, не надо, это чужие бумажки. Пойдём я тебе дам другие, мы на них порисуем!
На этом разговор и завершился. И Сергей никуда не уехал, так и гостил у нас. Он вообще приходил к нам как домой, а вечером я оставляла Лёшу на попечение Толи, и бежала в соседнюю комнату. В результате Глеб тяжело вздохнул и предложил поставить у себя детскую кровать.
Днём заходили Женя с бабушкой, которые постоянно обсуждали с Толей мой день рождения, не шибко спрашивая меня. Мне оставалось только махнуть на них рукой, пребывая в редкостно благодушном настроении. К моменту, когда двери нашего дома распахнулись перед гостями, я сияла от счастья, украшениями и артефактами на зависть всем.
Я улыбалась, принимая поздравления и подарки, вспоминая всех, кто должен прийти. И с удовольствием отмечала, как подбирались приглашённые.
– Смотри, и Говорины пришли, – полушёпотом отметила я для Толи, когда все семейство появилось в бальной зале.
– Они не могли не прийти, их бабушка очень любит приёмы и пропускать их для неё – моветон. Вот и выводит всех.
Мужская половина семейства, кстати, недовольно озиралась по сторонам, в то время как женская была настроена благодушно. Им по большому счету без разницы в чей дом прийти развлекаться. Они, как и все, первым делом подошли ко мне, мать заверила в вечной дружбе и тёплых отношениях, сынок и дядья холодно поцеловали руку, улыбаясь. Интересно, то ли я научилась разгадывать и аристократов, то ли своего отношения ко мне они и не скрывали. А вот Леночка мне понравилась: действительно любезная девушка, которую в зале больше интересовали картины, чем люди.
Выждав ещё некоторое время и десяток пришедших, Толя взял слово.
– Дорогие гости! Сегодня, мы собрались здесь, чтобы поздравить с днём рождения нашу обожаемую матушку, Ангелину Денисовну Лисицину! – вещал он, держа в одной руке бокал, а в другой Лёшу. – Геленька! Я желаю тебе успехов во всем, за что бы ты ни бралась, будь то охота или создание артефактов. И надеюсь, что собравшиеся ко мне присоединятся, приветствуя тебя звоном бокалов!
По залу раскатилось нерешительное чоканье. Со следующим тостом дела пошли лучше, а потом все веселее и веселее, поздравлять меня начали даже те, кто видел первый раз в жизни. Но выпив свою норму спиртного, они говорили так искренне, что, наверняка, наутро сами подивятся. Рядом со мной постоянно находились мои сыновья, братья Куприяновы и бабушка, но значения этому не придали. И портрет, висевший по центру, тоже не жаловали вниманием, очевидно, принимая, за мой. Пошептавшись с Глебом, я решила проявить инициативу.
– Господа! – громко проговорила я, привлекая внимания. Толпа в предвкушении нового тоста замерла. Долго меня слушать не станут, это ясно как день, так что придётся кратко. – По случаю праздника мы организовали выставку молодых и талантливых художников. Наверное, все картины вы уже успели рассмотреть. Однако я хотела бы обратить особое внимание на работу Родиона Николаева, с которой все началось, – я медленно подошла и встала внизу под портретом, все ещё держа внимание на себе. – Это портрет Елизаветы Андреевны Куприяновой, – объявила я на весь зал, и смолкли даже небольшие шепотки, до этого тревожащие толпу, – который мне подарили на день рождение её сыновья. Серёжа, Женя, огромное вам спасибо за такой прекрасный подарок!
Я намеренно назвала их уменьшительными именами. И сразу же в глазах толпы все предстало в ином свете. И вспомнили, что девушка Лиза, которая жила в нашем городе восемнадцать лет назад, действительно очень похожа на безродную вдову Лисицына. И что не просто так у неё с младшим сыном Куприянова одинаковые глаза и похожие черты лица. И старая Медникова все время рядом со мной тоже не просто так. Я буквально видела, как меняется выражение на лице Бориса Говорина на презрительно-обиженное, когда он осознал все вместе с остальными гостями.
После этого поговорить со мной уже на более дружеской ноте возжелали намного больше дам, поздравляя с днём рождения не только меня, но и стоящую рядом бабушку, нахваливая меня на все лады. Через полчаса Глеб, перехвативший Лёшу у брата и привлекавший этим внимание женщин, таинственно сообщил, что следующую неделю я просижу над заказами. А потом подошёл Толя, как шпион доложив:
– Говорин не спускает с Лены глаз. Подойди к нему, пожалуйста, и взбеси.
– Отвлечь? – уточнила я, не понимая.
– Нет, отвлечь тут мало. Он меня так раздражает тем, что срывает план! Взбеси его основательно, пожалуйста! Я знаю, ты умеешь.
Я пожала плечами, для начала решила просто подойти. Не знаю, чем его разозлить, но, кажется, беседа со мной Бориса тоже не обрадует. Как говаривал Дмитрий: «Улыбайся, это всех раздражает»
– Я очень рада, что вы пришли, – завела я беседу со скучающим в углу мужчиной, который совершенно не интересовался, где находится его жена, и внимательно следил за сестрой. Я тоже глянула в ту сторону, заметив Толю рядом с Леной.
– С чего бы ко мне такое особое отношение? – надменно поинтересовался Говорин.
– Мне кажется, у вас сложилось обо мне превратное впечатление, я бы хотела исправить ситуацию и начать с чистого листа.
Я улыбалась, а у него крепко сжимались зубы и вздувались вены на висках. И ещё он очень тяжело дышал, желая меня послать куда подальше. Наконец, успокоившись немного, он процедил:
– Думаю, сколько ни начинай, у меня вряд ли сложится другое мнение о человеке, который крадёт чужие КАМАЗы.
– Крадёт? – попыталась я удивиться искренне. Кажется, попытка не удалась. – Странно, я слышала, что ваш упал с обрыва.
– А я слышал, что у вас в друзьях воры и аферисты.
– Я росла в неблаговоспитанной среде, естественно, не все, с кем я дружила в детстве, смогли удержаться от соблазна зарабатывать за счёт других. Но все же я не понимаю, какое отношение это имеет к вашему КАМАЗу.
– Вы так вовремя закупили утерянный мной материал...
– О, я тоже считаю, что мне повезло! – с искренним удовольствием заверила я и, глядя на Бориса, поняла, что Толя останется отомщён. – Женская интуиция страшная вещь! Или вы думаете, что я подкупила кого-то из ваших возниц, чтобы узнать, в каком КАМАЗе вы везёте кристаллы Вейндера?
Я не стала проверять, что ещё нужно добавить к беседе, чтобы младший Говорин на меня бросился с кулаками. К нам подошёл Сергей, не стесняясь никого, трепетно взял мою руку, чуть коснувшись губами.
– Я тебя обыскался. Там Женя рассказывает восторженным дамам, как ты победила мантикору, и они желают видеть героиню.
– О том, как пострадало моё лицо в порыве «героизма» он тоже упомянул?
– О да. И красную линзу вспомнил. Думаю, стоит о ней рассказать поподробнее, станет пользоваться популярностью.
Мне не пришлось просить ни у кого прощения за окончание беседы. Борис уже бродил по залу, выискивая глазами сестру, но Толя быстро подсуетился.
Как выяснилось потом, когда гроза женских сердец вернулся в зал, а следом за ним вошла и Лена, раскрасневшаяся, с тяжёлым дыханием и растрёпанной причёской, успели они все и даже больше.
– А девочка мне понравилась! – доложил довольный пасынок. – Не ломалась, глупых вопросов не задавала, и очень чувственная!
– Смотри, как я тебе с женой подгадала, – усмехнулась я.
– Ага! – согласился Толя, посмеиваясь. – Кстати, я тебе тоже кое с чем подгадал. У тебя же девичья фамилия Белозёрова?
