Текст книги "Слепая Вера (СИ)"
Автор книги: Светлана Шёпот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)
– Это всего лишь ваши предположения, – произнесла Вера, понимая, что картина, написанная Эрионом, вполне реальна.
– Но от этого они не становятся невозможными, – возразил Харт.
– Я могу просто оставить алхимию.
Честно говоря, Вера не хотела этого делать. Алхимагия ей очень понравилась. Создавать пилюли оказалось довольно занимательно. Конечно, в этом деле, как и в любом другом, были свои трудности, но они только подстегивали ее любопытство и жажду знаний.
– Согласится ли с этим глава вашей семьи? – якобы безразлично спросил Эрион, бросив взгляд на открытую дверь. Ему не требовалось видеть, чтобы понять, что вся семья с самого начала не уходила далеко, слушая их разговор.
Стоило ему сказать это, как в проходе появился хмурый Иагон. Постояв пару секунд, он прошел к креслу и сел.
– Деда? – Вера сразу повернулась к нему. Эриону это показалось весьма интересным. Как она поняла, что в комнату вошел именно ее дед? Единственный ответ, который пришел ему на ум, – шаги. Он слышал, что при слепоте остальные чувства обостряются. – Почему ты тут?
– Я думаю, что этот молодой человек полностью прав, – нехотя выдавил Иагон. – Твой талант слишком ярок. Я не могу позволить тебе оставить алхимию. Тебе нужен кто-то, кто будет способен тебя защитить.
– Он тоже может запереть меня в каком-нибудь замке, – открыто произнесла Вера, чем только сильнее восхитила Эриона. – К тому же господин Харт – воин королевской армии. Жены офицеров всегда должны оставаться в столице, в то время как они сами могут месяцами находиться где-нибудь на границе или в тренировочном лагере. Я не думаю, что в этом случае он сможет предоставить нам эффективную защиту.
– Это довольно просто решить, – вклинился в разговор Эрион. – В данный момент я являюсь боевым офицером. Вы правильно говорите, что я большую часть времени вынужден находиться вдали от столицы. Но я сам захотел отдалиться от городской резиденции, так как больше не мог выносить постоянных разговоров матери о том, как славно было бы, если бы все мое внимание принадлежало принцессе. Откровенно говоря, я просто сбежал в армию. При таком раскладе я могу в любое время снова перевестись в столичный батальон.
– Вы сделаете это? – удивилась Вера.
– Почему вас это так удивляет? – хмыкнул Эрион. – Тренироваться и повышать ранг я могу в любом месте.
– А его величество? Разве это не вызовет у него подозрений? – вмешался Иагон. Он смотрел на Харта цепким, оценивающим взглядом. До этого момента он только радовался таланту внучки, но сейчас, после всего услышанного, понимал, как ослеплен был этим событием. Харт прав – их семья слишком беззащитна.
– Мне кажется, это его только порадует. Я ведь практически окажусь его заложником на случай, если отец восстанет. Конечно, королю придется внимательно следить за мной, чтобы я не перетягивал на свою сторону людей, но это мелочь по сравнению с выгодой. Все в королевстве знают, что отец дорожит мною. У короля появится отличный рычаг давления.
– А ваша мать? – спросила Вера, не забыв, кто именно в прошлый раз стоял за смертью всей семьи Меир. – Она будет сильно против этой свадьбы.
– Она будет, – Эрион кивнул. – Но она ничего не решает. Ей придется смириться. К тому же моя мать далеко не так глупа, как может показаться. До этого момента отец смотрел на ее поступки сквозь пальцы, но ситуация стала слишком накаляться. Ему придется что-то с ней сделать. И он это понимает.
– Что ж, – выдохнула Вера. – Нам надо подумать. Вы надолго к нам?
– Выгоняете?
– Просто уточняю.
– Неделя, максимум полторы.
– Деда?
– Пусть остается, – буркнул Иагон. – Асалия подготовит для него комнату.
– Благодарю. С радостью приму ваше приглашение.
Вера вздохнула. Почему-то ей казалось, что за вежливыми словами Эриона скрывалась тайная наглость. И вроде она сама его пригласила, а ощущала себя при этом так, будто он ее вынудил.
***
Вера думала, что Эрион, решивший остановиться у них на неделю, будет беспрестанно ее доставать, пытаясь добиться окончательного ответа. Но, к ее удивлению, тот постоянно где-то пропадал.
Поначалу присутствие в доме постороннего человека сильно беспокоило членов семьи, но постепенно тому удалось если не завоевать симпатию, то примирить остальных с его возникновением в их жизни.
Быстрее всего под его очарование попала мать семейства. Однажды он просто пришел к ней на кухню и начал говорить вроде ни о чем. Спустя некоторое время Асалия поняла, что Эрион охотно помогает ей с ужином, подготавливая продукты. Он сделал это один, два, три раза, и настороженность по отношению к Эриону у Асалии полностью пропала.
Уоррен был следующим. Когда отец семейства решил немного убраться в лавке, Харт предложил помощь. Конечно, Уоррен отказался. Он не испытывал никакого доверия к этому человеку.
Но отец Давьерры даже не предполагал, каким настойчивым может быть этот молодой человек. Харт просто пришел в лавку в день уборки. Как и с матерью, поначалу он завел самый простой разговор. Стоило Уоррену отвлечься, как вскоре он понял, что они уже управились, приведя лавку в порядок вдвоем.
Это было неожиданностью, но не смягчило сердце Уоррена. Тогда Эрион достал свой меч. Все это время оружие было завернуто в тряпку. Он не хотел, чтобы кто-то его видел.
Во время разговора Эриону удалось понять, что отец семейства любит холодное оружие. Он говорил об этом с гораздо большим энтузиазмом, чем о травах и пилюлях. Сам Харт мог рассуждать о различных мечах, ножах, топорах и секирах хоть неделю без устали, поэтому ему не трудно было поддерживать разговор с Уорреном.
Удостоверившись, что отношение отца Давьерры значительно улучшилось, он принялся за самое, как он считал, трудное. Ему нужно было добиться расположения главы семейства. С Иагоном оказалось тяжелее всего. И пусть он вроде как соглашался со свадьбой, но при этом смотрел так, словно Эрион хочет просто украсть Давьерру.
Из-за особенности своей силы Харту пришлось вникнуть в алхимию глубже, чем прочим воинам. Он мог рассказать о многих вещах, некоторые из которых не были знакомы даже опытным алхимикам. Спустя некоторое время он понял, что на главу ему придется потратить больше времени, которого в данный момент у него не было. Эрион решил, что за такой короткий срок и так добился немало, и обратил все свое внимание на невесту.
– Всех подкупили? – спросила как-то Вера.
От нее не укрылись действия Эриона.
В данный момент они сидели в гостиной. Уоррен находился в лавке, Иагон возился с травами на ферме, а Асалия готовила ужин. Обычно в это время Вера занималась алхимией, а Эрион шатался по округе, то очаровывая ее родственников, то занимаясь какими-то своими делами. Она заметила, что иногда он пропадал, но старался делать это так, чтобы никто не обратил на это внимания.
На самом деле, Эрион проверял рудник на горе, а еще тратил немного времени на лесника, которого давно решил отвести к своему отцу.
– В семье должна царить гармония, – произнес он, даже не подумав смутиться из-за того, что его вот так просто раскрыли. Ему даже понравилось, что Давьерра все заметила и поняла. – Как думаете, что может смягчить сердце вашего дедушки? – поинтересовался он, бесстыдно призывая невесту стать его сообщницей в деле покорения ее домочадцев.
Вера немного подумала, решив, что все-таки стоит принять в этом участие. И пусть сама она так до конца не решила, что будет делать, но ей внезапно стало интересно, сможет ли Эрион очаровать ее деда или нет.
– Мой дед – алхимик. Конечно же, он любит духовные травы и рецепты пилюль.
– Хотите, чтобы я подарил ему какой-нибудь редкий рецепт? – заинтересовался Эрион.
Алхимические рецепты на самом деле были разными. Некоторые пилюли были широко известны, и ими пользовались все, у кого водились деньги. В основном они являлись средствами общей направленности. Например, такие пилюли, как очищения крови, прорыва, укрепления организма, выведения ядов и так далее.
Но иногда такие препараты не помогали, и тогда необходимо было прибегать к пилюлям узкой специальности. Если человек отравился чем-то обычным, ему достаточно было принять пилюлю выведения ядов. Она помогала в большинстве случаев, но существовали такие яды, которые требовали к себе более пристального внимания. Чтобы справиться с ними, нужны были отдельные препараты.
Именно такие рецепты и назывались редкими. Многие алхимики создавали эти пилюли и держали их у себя. Была вероятность, что ни один из подобных препаратов никогда не понадобится, но это мало кого волновало. Главное, быть готовым ко всему.
– Или редкую духовную траву? – добавил Эрион, задумавшись. Ни первое, ни второе не было для него проблемой. И пусть в их семье не было своего алхимика, это не значит, что они никогда не покупали редких рецептов или не имели доступа к наиболее ценным духовным травам.
– Не сейчас, – Вера покачала головой. – Это только еще больше оттолкнет дедушку. Он посчитает, что вы хотите его подкупить, и оскорбится. Для начала, после того как вы уедете, вам стоит завязать с ним переписку. И после, когда почувствуете, что его тон перестал быть слишком резким, пошлите небольшой подарок, сказав, что получили вещь случайно. Не стоит выбирать что-то слишком дорогое. Это только смутит дедушку, он разгневается, посчитав, что вы хотите сделать его вам обязанным.
– А разве я не хочу этого? – Эрион слушал внимательно, находя происходящее крайне занимательным.
А еще он с удовольствием понимал, что сама Давьерра не была категорически против их брака. Свое полное согласие она не дала по той простой причине, что страх перед возможными проблемами так и не прошел. Он так думал.
Харт заметил, что созданные ею пилюли уже пропали из их лавки. И пусть она целыми днями пропадала в алхимической лаборатории, но продавать созданные ею препараты семья Меир прекратила.
Сам Эрион был доволен этим решением. Чем меньше людей знают о таланте его невесты, тем лучше. В конце концов, он не мог жениться на ней прямо сейчас, поэтому будет благоразумнее, если Меиры сделают все возможное, чтобы не вызывать у других людей ни зависти, ни желания обладания.
– Хотите, но зачем давить. Загнанный в угол человек ощутит себя неуютно и только сильнее разгневается, – ответила Вера.
Она решила не давать пока окончательного решения. До дня, когда она может по закону вступить в брак, еще три года. Но некоторые вещи необходимо обсудить уже сейчас.
– Мне бы хотелось знать, намерены ли вы рассказать своей матери о том, с кем именно ваш отец связал вас узами брачного договора? – задала она вопрос, переходя к интересующей ее теме.
Эрион задумался. С одной стороны, хорошо бы это огласить, чтобы его величество знал, что опасаться семьи Харт ему не стоит. С другой стороны, он понимал, что огласка будет опасной как для самой Давьерры, так и для ее семьи. Все, кто не согласен с этим союзом обратят свой взор на семью Меир. И вполне возможно, постараются убрать их с дороги до того, как день свадьбы наступит.
Да что говорить, его собственная мать будет первой, кто нанесет удар по Меирам, желая избавиться от семьи, стоящей у нее на пути. И люди, желающие заполучить королевство, охотно помогут ей сделать все так, чтобы никто ничего не понял.
Конечно, многие заподозрят, что гибель Меиров не была случайностью, но без доказательств никто не станет ничего предпринимать. К тому же мало кого будет волновать смерть такой незначительной семьи. Если бы Меиры были старой аристократией, тогда их кончина могла вызвать скандал. А так, кому интересны мелкие фермеры?
Мать может посчитать, что небольшое пятнышко на репутации не столь важно по сравнению с будущей властью, которая упадет ей в руки после его женитьбы на принцессе.
– Я не стану пока называть ваше имя, – решил Эрион. – Огласка может сильно вам повредить. Я, конечно, могу направить сюда людей для вашей защиты, но не хотел бы делать этого. Даже самые проверенные люди могут стать предателями, и я предпочел бы в этот момент находиться где-нибудь поблизости, а не на другом конце королевства. Вы правильно сделали, что убрали созданные вами пилюли из лавки, но ваши прежние действия, вероятнее всего, успели привлечь внимание заинтересованных людей.
– Это не страшно. Достаточно просто обнародовать мою слепоту. Никто не подумает, что человек способен что-то создать, будучи слепым.
– И как вам это удается? – заинтересованно спросил Эрион.
До этого момента он старался не касаться темы слепоты своей невесты, считая, что ей будет неприятно. Огорчать ее не хотелось. Но раз она сама заговорила об этом, да еще и выглядела так, словно ее это мало волнует, он не мог не узнать хоть что-то.
– Все проще, чем может показаться, – Вера чуть улыбнулась, отчетливо ощутив исходящее от Эриона любопытство.
На самом деле она была очень удивлена. Разговаривать с этим человеком оказалось довольно просто. Во время таких разговоров она не ощущала ни малейшего дискомфорта. Он говорил с ней прямо и максимально честно, не делая никаких скидок на пол или возраст.
Если они не поженятся, то вполне могут стать хорошими друзьями. Правда, ее немного смущала собственная реакция на голос Эриона. Когда тот понижал его, по ее телу прокатывалась легкая дрожь. Вера надеялась, что со временем это пройдет.
– Когда в результате своей глупости я утратила возможность видеть, остальные органы чувств резко усилились. Я почти слышу, как бьется ваше сердце, – сказав это, Вера заметила, что Эрион на короткий миг задержал дыхание. По какой-то причине это показалось ей волнительным и интересным. – Сейчас от вас сильно пахнет лесом. Вы совсем недавно были на горе, не так ли?
– Как такое возможно? – Эрион замер, пораженный. Подняв руку, он понюхал свой рукав, но ничего необычного не заметил.
– Уверяю вас, это вполне реально. Когда не способен видеть, мир предстает в совсем ином свете. Благодаря физическому ограничению, мое понимание своей духовной силы усилилось. Мне не нужно видеть, чтобы создавать. Я опираюсь исключительно на ощущения, которые мне передает моя сила.
– А что случилось с вашими глазами? – Эрион решил не заострять внимание на том, что он недавно был в лесу.
– Как я уже сказала, это результат моей глупости, – с легкой улыбкой произнесла Вера.
Эрион, как и десятки раз до этого, замер, любуясь потрясающей улыбкой.
– Я могу увидеть ваши глаза? – спросил он наудачу, отрывая взгляд от притягательных губ и глядя прямо на черную повязку. То, что находилось под ней, крайне его интересовало.
– Как-нибудь в другой раз, – произнесла Вера, убрав улыбку с лица. Она все еще помнила наставление деда. Тогда он сказал, что никто не должен видеть ее глаза.
Возможно, в будущем она позволит, но не сейчас.
Глава 7
Вальтегор Ястер был королевским алхимиком, главой столичной лаборатории и единственным алхимагом восьмого ранга в Андотте. Мало кто знал его возраст, а остальным казалось, будто этот человек жил всегда. Конечно, это было не так.
При этом Вальтегор не походил на разваливающегося старика. Высокий рост, ровная осанка, стройная фигура человека, который не пренебрегает физическими упражнениями, но и не ставит их во главу угла. В черных волосах по плечи не было видно ни одного седого волоска, а серо-зеленые глаза всегда смотрели цепко и трезво. Люди уважали его за великолепный, яркий талант.
Сам Вальтегор своим талантом не гордился, он его ненавидел. И для этого была причина.
Когда-то давно он родился в семье обедневших аристократов. Он был последним, поздним ребенком. Мать, не выдержав тягостей родов, спустя какое-то время умерла. Ни одна пилюля не смогла удержать ее в этом мире.
С того момента жизнь семьи Ястер изменилась. Отец Вальтегора невзлюбил его. Пусть он ничего не говорил, но в глубине души считал, что именно сын стал причиной смерти любимой и единственной в его жизни женщины. Его не волновало, что не Вальтегор решал, появиться ему на свет или нет.
Глава семьи Ястер был алхимиком пятого ранга. Естественно, он учил этому ремеслу и всех своих детей с самого детства. Из-за среднего ранга отца Вальтегора их семья не имела большой известности или власти. Хорошо еще, что денег от продажи пилюль хватало, чтобы жить более или менее достойно.
Все старшие братья и сестры – а было их немало – также имели небольшой дар. Вальтегор отличался от них – его талант и понимание были гораздо выше. В пятнадцать он уже имел пятый ранг, и всем, кто видел созданные им препараты, становилось ясно, что это не предел его способностей.
Несмотря на высокие достижения, сам юный Вальтегор не слишком любил алхимагию. Он с самого детства мечтал стать путешественником. Ему хотелось увидеть дальние страны, записать свои впечатления, чтобы другие люди могли узнать, в каком необычном, наполненном красками мире они живут.
Он четко осознавал: для того, чтобы прожить, нужны деньги. Именно поэтому он развивал талант, рассчитывая, что потом, когда отправится в путь, сможет создавать пилюли из диких духовных трав и продавать эти препараты, зарабатывая необходимые для жизни деньги.
Из-за своего мечтательного характера он не замечал, что отношение отца к нему не самое хорошее. Да и того, что братья и сестры смотрят в его сторону с завистью, Вальтегор не видел. В то время весь его мир сиял яркими красками и был наполнен мечтами о будущем. Ему не нравился тесный город, его манили дороги, но он стискивал зубы и учился, дожидаясь совершеннолетия. Только после этого он мог бы покинуть дом.
Чуть позже, став старше, он понял, что не просто не замечал отношения родственников, он просто не хотел видеть. Но при этом его подсознание все фиксировало, подталкивая его к тому, чтобы покинуть недружелюбный дом и отправиться на поиски места, где он будет нужен и его не станут винить в том, в чем он вовсе не виноват.
Его жизнь изменилась в шестнадцать. В их дом пришли люди короля. Отцу Вальтегора предложили отдать сына на обучение в королевскую алхимическую лабораторию. Они заверили, что в этом месте талант мальчика поднимется на самую вершину. Лучшие алхимаги королевства станут его учить, шлифуя дар и оттачивая мастерство.
Эти люди объяснили, что чужая зависть бывает порой губительна. Его величество берет на себя ответственность за талантливых граждан, обеспечивая им самый высокий уровень безопасности. Каждый должен понимать, насколько это почетно, и обязан принять милость правителя с радостью.
Все это звучало хорошо и правильно, а на деле оказалось, что Вальтегор попал практически в тюрьму. Он не мог покидать территорию алхимической лаборатории. Встречи с семьей находились под запретом, как и обычные прогулки по городу. Он жил в большой, хорошо обставленной комнате, ел досыта, одевался в великолепные одежды, но чувствовал себя так, будто его посадили в коробку и перекрыли доступ к кислороду.
Много позже он узнал, что отец получил за него от короля крупную сумму денег. И все для того, чтобы забыть, что у него когда-либо был младший сын. Когда Вальтегор узнал это, ему показали бумагу, в которой указывалось, что до своей смерти он является человеком короля, буквально рабом.
Ему запрещалось без охраны покидать определенную территорию. Если он хотел куда-то сходить, то обязан был получить письменное разрешение короля.
Конечно, обычно ничего подобного не происходило. Алхимики, работающие в лаборатории, были совершенно свободными людьми. И только Вальтегора как обладателя редчайшего таланта король решил полностью присвоить себе, ограничив его свободу. Он не мог допустить, чтобы столь уникальный юноша погиб из-за какой-то случайности или козней его противников. Поэтому его величество постарался сделать все возможное, чтобы исключить любую вероятную опасность.
Его мало смущало, что он вот так просто ограничил свободу человека. Ради того, чтобы иметь в будущем доступ к пилюлям самого высокого класса, король мог пойти на многое. К тому же к Вальтегору относились с почтением, предоставляя все необходимое по первому требованию. Он жил лучше большинства людей в королевстве, так что правитель не видел в ограничении свободы ничего дурного. В конце концов, это было только ради блага самого Вальтегора. Ну и блага страны, конечно.
Когда Ястер понял все это, то ощутил, как реальность, от которой он укрывался своими мечтами, с размаха ударила его по лицу. С того момента он запер свои желания глубоко в сердце. Его ум, на самом деле цепкий и внимательный, подсказал, что так просто от всего этого не избавиться.
За ним следили, наблюдая за каждым шагом. Это не давало ему ни единого шанса на побег.
Вальтегор сделал вид, что полностью всем доволен, надеясь, что постепенно внимание к нему ослабнет и у него появится возможность покинуть эту украшенную золотыми цветами клетку. К его огорчению, время утекало, а внимание следящих за ним охранников ни на минуту не ослабевало.
Остальные работники лаборатории будто подсознательно ощущали, что приближаться к юноше не стоит. Из-за этого Вальтегор не мог завести ни единого друга.
Без денег и поддержки близких людей он вынужден был терпеливо ждать и оттачивать свой талант, который в какой-то момент возненавидел. Если бы его потенциал не превышал средний показатель, он смог бы после совершеннолетия спокойно покинуть город, отправившись в путь, как и мечтал. Если бы он знал, к чему все это приведет, то сдерживал бы свои силы, постаравшись выдать себя за среднего алхимика.
О Вальтегоре знали все. Всё-таки в лаборатории работал не только он. Из-за того, что произошло, характер Ястера стал несколько угрюмым и безразличным. Никто и так не хотел приближаться к нему, а ощутив пару раз тяжелый взгляд юных глаз, и вовсе не горел желанием сближаться с королевским гением.
Постепенно столицу наполнили слухи об одаренном алхимике. О нем говорили как о серьезном, спокойном молодом человеке, талант которого достигает небес.
Когда отец Вальтегора услышал все это, то решил, что может поднять статус своей семьи, рассказав, благодаря кому на этот свет появился такой талантливый алхимаг. Он по-прежнему не любил младшего сына, но ведь его никто не заставлял забирать того обратно, не так ли? Тут слух, там шепоток – через какое-то время все в столице знали, из какого дома вышел подобный самородок.
Как и предполагал глава семьи – статус Ястеров поднялся до невообразимых высот. Многие хотели связать своих детей узами брака с братьями и сестрами Вальтегора. Их логика была проста. Раз в этой семье смог родиться столь уникальный человек, значит, есть шанс, что дети его родных братьев и сестер смогут унаследовать талант.
Самого Вальтегора мало волновали действия его семьи. После того как он узнал, что его практически продали королю, любые теплые чувства испарились. Впрочем, вероятная ненависть тоже не зародилась. Он просто вычеркнул этих людей из своего сердца.
Когда его прямо спросили о родственниках, Вальтегор сказал, что сирота и у него никого нет. А фамилия? Просто случайное совпадение, и только. Эта новость облетела столицу за сутки. На Ястеров обрушилось всеобщее презрение. Кто-то даже поджег их небольшую лавку. Опасаясь за свою жизнь, они покинули город, устремившись к границе. Ненависть главы семьи к младшему сыну достигла предела. В ярости он отрекся от Вальтегора, позабыв, что сделал это еще в тот день, когда мальчик появился на свет.
Видимо, небеса разгневались на Ястеров. Один за другим мир покинули все братья Вальтегора, не оставив после себя детей. Сестры вышли замуж, но и у них все складывалось не самым лучшим образом. Дочь старшей сестры умерла при родах, забрав с собой и ребенка. У младшей сестры родилось двое детей. Старший сын оказался бесплоден. Ему не помогли никакие таблетки. А дочь смогла родить только одного мальчика. Лазия прожила долгую жизнь со своим мужем, воспитав алхимага шестого ранга.
Когда Вальтегор достиг восьмого ранга, у него появилось немного больше свободы. Конечно, его по-прежнему старались ограничивать в передвижениях, но при этом он мог спокойно узнавать любые интересующие его новости.
После того как старый король умер, на его место пришел другой. Новый король оказался не лучше старого. Отговариваясь благом, он продолжил ограничивать свободу алхимага, даже не думая отпускать его. Впрочем, теперь ему можно было передвигаться в пределах столицы. Правда, контакты с посторонними людьми тщательно проверялись.
Вальтегор пережил своего отца, всех братьев и сестер. Все почитали его, восхваляли и слегка побаивались. Он мог спокойно прийти к королю, когда хотел. Величественный и нестареющий, он наводил страх и трепет на других. К сожалению, а может, и к счастью, никто из них не знал, что Вальтегор всего лишь пленник королевской семьи.
Когда ему в очередной раз принесли пилюлю на оценку, он замер в восхищении. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять, что потенциал неизвестного алхимага намного выше его собственного. Сначала он хотел кинуться к королю, все ему рассказать, надеясь, что сможет после воспитания более талантливого алхимика получить долгожданную свободу. Но приобретенная за долгие годы осторожность заставила остановиться.
– Я хочу знать, кто сделал эту пилюлю, – произнес Вальтегор, внимательно глядя на помощника.
Мужчина глянул на бумажку в руке.
– Имя алхимика – Давьерра Меир.
Сердце Вальтегора на короткий миг замерло, а потом снова гулко забилось. Он прикрыл глаза, выдыхая. Давьерра Меир была праправнучкой его сестры Эпфании. Единственным в мире человеком, связанным с ним кровью.
Услышав это имя, Вальтегор не знал, что делать. Свою семью он так и не смог возненавидеть по-настоящему. Несмотря на то что он желал вычеркнуть их из памяти, когда у него появилась возможность, он пристально следил за ними. Не вредил, но и не помогал. И вот теперь, услышав имя маленького алхимика, имеющего просто невероятный талант, он внезапно ощутил желание защитить, оградить от участи, которая когда-то постигла его самого.
Вот только сделать это было не так просто.
***
Свет от магического светильника ярко освещал небольшую область вокруг стола, но не распространялся дальше, отчего все остальное помещение тонуло в непроглядной тьме. Человек, наделенный фантазией и поэтическим талантом, мог бы увидеть в этой темноте танец теней или услышать легкий шепот. Вот только тот, кто сидел сейчас за столом и занимался документами, не обращал внимания на всякую чепуху. Тени? Шепот? Ничего подобного в этом месте и в помине не было, и он отлично это знал. Одно из важнейших мест в королевском дворце было защищено настолько хорошо, насколько это вообще возможно.
Бегло прочитав очередной документ, мужчина недовольно поджал губы и отложил его в сторону. Это оказалось донесение от верного человека из лаборатории. То, что было написано, ему совершенно не понравилось.
Чуть скомкав бумагу, мужчина резко поднялся и вышел из-за стола. В тот же момент на стенах вспыхнули магические светильники, не давая ни единого шанса притаившейся по углам тьме.
Подойдя к шкафу с многочисленными папками, он достал нужную и вернулся за стол. Светильники постепенно погасли, оставляя лишь одно яркое пятно.
Кайлас Летум был королем Андотта. По словам многочисленных придворных, самым лучшим, справедливым, умным, сильным и так далее. Слушать их восхваления Кайласу всегда было скучно, так как он считал, что очевидное не нуждается в постоянном повторении. По его мнению, слова «у короля голубые глаза» и «Кайлас Летум – самый справедливый король» были равнозначны. То есть и то и другое было обычной реальностью, с которой не поспоришь.
И естественно, он считал себя намного выше остальных. Не зря ведь его предки столетиями правили людьми, указывая всем, как нужно жить. Люди сами вручили им это право, значит, уже тогда считали, что кровь его семьи сильнее.
Хотя стоит отметить, что, несмотря на подобные мысли, один из Летумов действительно был довольно справедливым и хорошим королем. Он заботился о подданных, пытаясь улучшить их жизнь. И делал он это потому, что считал: высший обязан позаботиться о тех, кто стоит ниже и зависит от него. Он воспринимал подданных как питомцев, за которых несет ответственность. Нельзя ведь всерьез сердиться на порвавшую подушку собаку, верно? Вот и Летум не сердился. Качал разочарованно головой, мысленно поражаясь очередной глупости, и наказывал. Наказания зависели от тяжести поступков неразумных существ.
Взять, например, лучшего в Андотте алхимика – Вальтегора Ястера.
Когда-то давно прежний король подобрал ненужного семье мальчишку, дал возможность прикоснуться к тайным знаниям, окружил почестями, богатством. Младший из Ястеров никогда ни в чем не нуждался. Все предоставлялось ему по первому требованию. Он жил как король!
И за все это Вальтегору нужно было всего лишь быть верным и благодарным подданным, который усердно работает на благо своего справедливого и щедрого короля и страны. Это ведь так естественно. Многие охотно оказались бы на его месте.
А то, что предыдущий король ограничил свободу Вальтегора, – это вполне естественно и нормально. Всё-таки талант алхимика был выдающимся. Кто знает, что с Ястером могло произойти за пределами королевской лаборатории? Соседние страны не дремлют, и им невыгодно, чтобы в Андотте процветал подобный талант. Вальтегора обязательно бы убили или выкрали. Ни первого, ни второго нельзя было допустить.
Ограничение свободы – идеальный вариант. Объяснить все? Зачем? Подданные и так собственность короля, так что смысла в каких-то объяснениях предыдущий король не видел. Ему, как и Кайласу, казалось, что люди сами должны знать и понимать, кому принадлежит их жизнь. Никто ведь не станет объяснять кошке, почему она должна ловить мышей?
И вот сейчас Кайлас сидел и читал донесение, в котором один из людей, приставленных следить за Вальтегором, сообщал, что тот солгал.
Сам Кайлас, как и короли прошлого, привечал таланты. Он считал, что все лучшее должно принадлежать королевской семье. Это требовалось для того, чтобы король мог более эффективно заботиться о подданных. А уж за алхимиками велось самое пристальное наблюдение. Именно от их пилюль иной раз зависит жизнь монарха.
Поэтому в лабораторию всегда доставляли пилюли новичков. Делалось это для того, чтобы на ранней стадии распознать высокий потенциал алхимага и забрать его в столицу. Всё-таки любой талант необходимо было шлифовать, а без учителей и знаний сделать это сложно.
До этого момента Вальтегор Ястер отлично выполнял обязанности главы лаборатории. Благодаря его наработкам внешний вид уже не такого молодого короля оставался на высоте. Мало кто мог дать ему больше тридцати, хотя на самом деле возраст Кайласа давно перевалил за пятьдесят. За это Летум ценил его. К тому же тот никогда не пытался солгать или сделать что-то настолько же глупое.
