355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Светлана Шёпот » Слепая Вера (СИ) » Текст книги (страница 17)
Слепая Вера (СИ)
  • Текст добавлен: 21 декабря 2020, 19:30

Текст книги "Слепая Вера (СИ)"


Автор книги: Светлана Шёпот



сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

Глава 15

Столицу Эрион покидал в компании Давьерры и Иагона. Именно по этой причине для начала ему пришлось озаботиться каретой и некоторыми необходимыми для путешествия девушки вещами. Возможно, у кого-то другого эти лишние хлопоты вызвали бы раздражение, но Харт ощущал воодушевление.

Он скрупулезно подобрал самый лучший маршрут, подальше от опасностей. Выбрал хорошую дорогу, которая, по его мнению, вполне подходила для них. Путь этот пролегал через несколько деревень, но при этом находился достаточно далеко от расположения войск Иофата. Составил список нужных вещей, а потом лично закупил их и уложил в походный сундук и сумки. Продуктами он тоже занимался сам, тщательно планируя ежедневный рацион. Слишком много разносолов взять он не мог, но пару фруктов для невесты все-таки захватил.

Эрион торопился. Он и так уже сильно отметился во дворце. Не хватало еще, чтобы о нем узнала мать. Если она перехватит его, то ему придется пару часов выслушивать различные жалобы, упреки, едва ли не угрозы и прочий раздражающий бред.

Наверное, дети должны любить своих матерей, вот только у Эриона это не получалось. С самого детства он замечал: когда мать разговаривает с ним или просто смотрит, на ее лице написано едва уловимое отвращение. Создавалось такое впечатление, словно она стоит возле кучи неприятно пахнущих вещей и старается не показывать, насколько ей противно дышать этим воздухом.

Мать никогда не обнимала его, не говорила ласковых слов, не улыбалась для него. Своим детским сердцем он с самого начала знал, что она не любит его, даже больше, чувствует нечто вроде брезгливости. Конечно, это не способствовало их близости. Эрион вырос и понял, что никогда не был благом для матери. Она родила его просто потому, что этого от нее требовали обстоятельства. Если бы у нее был выбор, она не пошла бы на этот шаг.

Младший Харт никогда не дарил своих чувств людям, которым это не нужно. И мать не стала исключением. Для него она была женщиной, которая поспособствовала его появлению на свет. В некотором роде он был благодарен ей, но не более того.

Свою торопливость он объяснял тем, что должен в самом скором времени передать приказ генералу. И в этих словах была доля правды. Он действительно спешил.

Выбраться из города им удалось в тот же день. Их выпустили без лишних вопросов. По пути они забрали О’Корби. Тенри явно был рад, что все прошло отлично. Удивился, когда увидел кареты и посторонних людей.

– Иагон Меир и Давьерра Меир – моя невеста, – Эрион ничего не мог с собой поделать – в последних его словах отчетливо слышалась гордость и капля хвастовства. Поняв это, он слегка смутился, но почти сразу выбросил глупости из головы и расправил плечи.

– Невеста? – изумился Тенри, рассматривая девушку с черной повязкой на глазах. Странный аксессуар (мало ли, какая мода сейчас в столице) или девушка на самом деле слепая?

Тенри не сомневался в том, что его лейтенант знает, что делает, но в этот момент его уверенность слегка поколебалась. Нет, он не имел ничего против слепых, но разве такой человек, как Эрион Харт, не может найти себе кого-то более?..

Он даже не мог подобрать необходимое слово. Он мог бы сказать, более достойную сына генерала девушку. Но при этом понимал, что слепота не делает человека менее достойным. Слово «нормальная» тоже не совсем подходило. Ничего ненормального в девушке не было. Слепота – лишь легкий изъян, который может доставить небольшие неудобства, только и всего.

В конечном итоге Тенри сдался. Он так и не смог до конца определиться со своими чувствами. Да и понимал, что его мнение по этому вопросу никто спрашивать не станет.

Спустя какое-то время он понял, что смутила его не слепота девушки, а его убежденность, что такой человек, как Эрион, достоин получить все самое лучшее. Впрочем, свои мысли Тенри не стал озвучивать.

– Думаю, что это наилучший маршрут, учитывая нынешние обстоятельства, – согласился О’Корби, мельком глянув на карету и стоящих рядом с ней гражданских лиц.

Эрион прищурился, но промолчал. От него не укрылось, что Тенри пребывает не в самом лучшем настроении. И связано это точно с его будущими родственниками. Впрочем, вскоре О’Корби взял себя в руки и стал вести себя как обычно. Эрион списал первоначальную реакцию на неожиданность от знакомства и легкую растерянность из-за этого.

Для начала они постарались отъехать от столицы как можно дальше. Вокруг нее до сих пор ходили патрули королевского батальона. Один раз их даже остановили, но, узнав Эриона, без проблем пропустили. Видимо, приказ от принца уже дошел до них. Хотя вполне возможно, что о пропуске позаботился еще король. Впрочем, даже так Харт не хотел показываться на глаза слишком многим.

Карету Эрион выбрал небольшую, легкую. В ней ехала только Давьерра. Иагон спокойно забрался на предоставленного коня, не выказав ни малейших возражений.

Остановились они только к вечеру. Отыскать почти заросшую тропку на лесную поляну вдали от дороги оказалось весьма сложно. Они едва не проехали мимо.

– Устала? – спросил Эрион, помогая Давьерре спуститься на землю. Он заметил, что она не стала надевать повязку на глаза. Благодаря этому он мог любоваться ее невероятными глазами.

– Не очень, – ответила Вера и улыбнулась, оглядываясь по сторонам. – Мы ведь можем ему доверять? – спросила она тихо, глядя точно на О’Корби. Духовная сила Тенри тлела углями, выглядя довольно занимательно. Ничего отталкивающего в этой энергии не было.

Наверное, ей стоило сначала спросить, а потом уже показывать свои глаза постороннему, но, честно говоря, о том, что сняла с глаз повязку, она вспомнила только в тот момент, когда спустилась на землю. А все из-за захватывающей духовной энергии леса. Казалось, все вокруг дышит жизнью. Она засмотрелась, забылась и совершила небольшую ошибку.

– Все в порядке, – успокоил ее Эрион, заметив легкую тревогу, скользнувшую по красивому лицу. – Если ты сомневаешься, то лучше надень. Он достаточно далеко, да и занят.

Вера кивнула и решила, что стоит все-таки вернуть повязку на глаза. Конечно, ей хотелось бы видеть, но она давно уже научилась обходиться без зрения, поэтому полная, привычная уже темнота не стала большой проблемой.

На самом деле Тенри все заметил, но не стал подавать виду. Вышедшая девушка не выглядела слепой, и это наводило на определенные мысли. О’Корби быстро решил, что все это не его дело и ему не стоит лезть туда, куда его никто не просит.

Костер разводить они все-таки не стали, решив, что безопаснее обойтись без него. К тому же Эрион набрал в столице достаточно еды, которую можно было употреблять, не разогревая. Сушеного особым способом мяса вообще должно было хватить на две недели пути, как и сухих лепешек. Конечно, ему хотелось предоставить Давьерре максимум комфорта, но, к сожалению, они слишком торопились, да и ситуация была не самой безопасной. Приходилось работать с тем, что есть.

Поужинали они все вместе. Эрион без зазрения совести сел рядом с невестой и принялся подавать ей самые вкусные, на его взгляд, кусочки. Иагон поглядывал на них спокойно, хотя по его виду можно было понять, что это путешествие его беспокоит. О’Корби глянул пару раз, а после сделал вид, что ничего необычного не происходит. Хотя на грани его сознания мелькнул интерес – если девушка на самом деле видит, то зачем вот это все? Задавать вслух этот вопрос, Тенри, конечно же, не стал.

– Ну хватит, – тихо возмутилась Вера и забрала из рук Эриона кусок мяса и лепешки. Действовала она, полагаясь на запах, поэтому безошибочно угадала. – Я не маленькая, могу и сама, – буркнула она, чувствуя себя слегка неловко.

В конце концов, здесь не только Иагон, но еще и совершенно посторонний человек. К тому же она действительно давно вышла из возраста, когда ее требовалось кормить с ложечки. Да и не больна была. Слепота не помеха нормальному функционированию.

После ужина они с Тенри обговорили часы дежурств. Первым их сон будет сторожить сам Эрион. Часы перед рассветом принадлежат О’Корби. Харт опасался не только демонических зверей, но и противников. Люди, работающие на Иофат, вполне могли что-нибудь узнать и послать вслед им воинов.

Вопреки опасениям и ожиданиям, их путешествие выдалось довольно спокойным. В деревни они решили не заезжать, уменьшая вероятность оказаться в опасности.

К лагерю они добрались спустя двенадцать дней. И это был отличный результат. Нужно было отдать должное стойкости и терпению Давьерры и Иагона. Эриону казалось, что будет гораздо сложнее. Но нет. Его будущие родственники стойко переносили все тяготы пути. Они не жаловались ни на дождь, ни на постоянную тряску, ни на скудную пищу, ни на отсутствие привычных удобств.

Харт просто представил, что было бы, будь на месте его невесты какая-нибудь другая девушка из столицы. От одной мысли его передернуло. Он не сомневался, что изнеженная особа заставила бы их останавливаться раз десять, если не больше, в день.

Поначалу он и сам старался придать поездке более комфортный вид, но после вопроса Давьерры: «Разве мы не спешим? К чему эта остановка?»– решил действовать как обычно.

Он наблюдал за невестой. Видел, что в действительности она устала. Ее тело буквально кричало об этом, но сама Давьерра ни слова не сказала. Эрион каждый день ждал, когда она попросит небольшую передышку, но вот они почти добрались до лагеря, а просьбы он так и не дождался.

С одной стороны, Эрион был горд, что эта стойкая женщина в скором времени будет его. Чтобы быть настоящим воином, не обязательно уметь драться. Воин – это состояние духа.

А с другой стороны, он опасался, что однажды Давьерра этой стойкостью и упрямством навредит своему хрупкому телу. Ему хотелось укрыть ее от всего мира. Он желал дать ей понять, что она может быть слабой, если хочет. Ему все равно. Он будет рядом с ней в любом случае.

Так что, можно сказать, Эрион был слегка разочарован, когда не услышал ни одного жалобного слова.

Сначала они встретили патруль, который, заметив Эриона, без проблем пропустил их дальше. Спустя пару часов они въехали в лагерь. Эрион, недолго думая, повел невесту с Иагоном к своей палатке.

Ему не нравилось внимание, направленное на его невесту. Лишенные женского внимания воины с интересом рассматривали не обделенную красотой и обаянием девушку. Если кого-то и волновала повязка на глазах, то не особо.

Эрион, заметив многочисленные взгляды, нахмурился. Ему хотелось схватить Давьерру и немедленно спрятать, а со всеми, кто смотрит, подраться.

Он едва удержал себя от поцелуя. В первое мгновение это показалось ему хорошей идеей. Так он мог дать понять другим мужчинам, что эта женщина его и никто не смеет даже думать о ней. Но он вовремя вспомнил, что поцелуй на публике будет грубым нарушением этикета. К тому же не добавит плюсов в репутацию Давьерры.

В итоге ему пришлось смириться. Вряд ли кто-то из воинов действительно предпримет какие-либо шаги, все-таки Давьерра прибыла в его компании.

– Тенри, помоги им обустроиться. Я к генералу, – произнес он, торопясь. Отцу, наверное, уже доложили, что он приехал, поэтому стоило поспешить. Да и чем быстрее он отчитается, тем скорее вернется.

О’Корби кивнул и подхватил вещи Давьерры. В дальнейшем их нужно будет отвести к палаткам алхимиков-целителей. Эрион не сомневался, что проживание девушки на его территории будет расценено остальными так, словно он, пользуясь служебным положением, привел себе девицу для утех.

Отец уже ждал его. Цепко оглядев с ног до головы, Нарман вышел из-за стола и приблизился. Короткое объятие было довольно сильным. Младший Харт в ответ хлопнул отца по спине и улыбнулся.

– Как все прошло? – спросил генерал, давая этим вопросом понять, что доклад можно сделать менее формальным.

– Хорошо, – отозвался Эрион и пустился в подробный рассказ. Для начала он изложил сухие факты, а потом поделился своими мыслями и предположениями.

Рассказал он и о Давьерре с Иагоном, не забыл о Вальтегоре. Эрион не сомневался, что отец не станет преследовать сбежавшего алхимика, который в некотором роде поднял руку на короля. История Ястера поразила его отца. Было видно, что тот даже не догадывался о рабстве главного королевского алхимика.

– Говоришь, Хэрольд охраняет его величество? – поинтересовался генерал, возвращаясь за стол.

– Да, – Эрион кивнул. – Выглядело все так, словно он сильно волнуется о его величестве.

– Выглядело? – зацепился за слово Нарман. Он давно знал, что у его сына очень наблюдательный ум. Порой тот видел то, чего не замечал он сам.

Младший Харт погрузился в размышления, вспоминая свою встречу с принцем и ощущения, которые испытал в тот момент.

– На самом деле он был полностью спокоен, – задумчиво произнес Эрион. – Казалось, даже слегка равнодушен, но я успел заметить его короткий взгляд, направленный в сторону короля. Да, – младший Харт глянул на своего отца, – Хэрольда волновало состояние его величества. Его взгляд был чуть озабоченным. Сомневаюсь, что он сам заметил это. Принц держался спокойно, говорил холодно и равнодушно. А еще явно был в курсе всех последних событий. Либо король ему рассказал, либо он сам как-то все узнал.

– Что ж, будем надеяться, что в скором времени нам не принесут новость о том, что в Андотте сменился король, – произнес Нарман. – Принц еще слишком молод.

Эрион был не согласен с последними словами, но говорить ничего не стал. Глаза, с которыми он встретился в спальне короля, не принадлежали неопытному юнцу.

– Когда снимаемся? – спросил он, решив, что рассказал все.

– Завтра с утра, – чуть подумав, ответил Нарман. – Быстрее никак.

Эрион кивнул.

– А как дела с тем алхимиком? – осторожно задал он вопрос, который его волновал.

Вместо ответа генерал достал из ящика бутылку, наполненную пилюлями.

– Делаю вид, что принимаю «лекарство», – на лице старшего Харта возникла ухмылка, которая, впрочем, быстро завяла. – Все следы ведут в столицу.

– Ничего удивительного. Я давно понял, что Иофат все пытается сделать чужими руками. Они вербуют наших людей и работают через них. А сами при этом стараются держаться в тени.

Генерал задумчиво постучал пальцем по пробке, а после спрятал бутылку обратно и закрыл ящик на ключ.

– Хотел бы я пообщаться с королем Иофата. Должно быть, это весьма неоднозначный и умный человек. Его планы вполне могли бы сработать, если бы не простая случайность.

Эрион согласился с отцом. Если бы Иагон не прислал письмо с просьбой о разрыве помолвки, то он даже не подумал бы отправиться на встречу, попутно проверяя добывающие железную руду шахты, а после не наткнулся бы на отряды воинов Иофата, успешно перешедших на землю Андотта. Одна небольшая деталь – и картина мира, возможно, полностью изменилась. Сотни, а то и тысячи жизней будут спасены благодаря небольшому письму, которое, к слову, попало не в те руки. Не стоит забывать, что изначально письмо предназначалось не ему, а его отцу. Крохотная деталь – и такие грандиозные изменения.

– Возможно, нам еще представится возможность поговорить с ним.

Генерал со скепсисом взглянул на сына.

– Сомневаюсь, – он качнул головой. – Не думаю, что он лично будет на поле боя. А в сам Иофат мы не полезем. Эта страна убьет любого чужака, не готового к жизни в пустыне. Честно говоря, без проводника мы даже не сможем отыскать их столицу. А люди Иофата до абсурда верны своим богам, королю и стране. Любой из них скорее умрет, чем предаст.

– Не вижу в верности ничего абсурдного, – не согласился Эрион.

– В любом другом случае я бы согласился с тобой, – Нарман поджал губы. – Но верность людей Иофата больше похожа на фанатичную преданность.

– Опять не получилось никого завербовать? – с пониманием дела спросил Эрион, зная, как долго и упорно его отец пытается протянуть руки в Иофат. Попытки вербовки всегда проваливались. Поэтому это была действительно болезненная тема для генерала.

Нарман поморщился, лучше слов говоря, что он об этом думает. Эрион понимал, что должен быть серьезен, ведь это нужное дело, но не мог сдержаться и весело хмыкнул. Нарман одарил сына укоризненным взглядом.

– Ты сказал, что привез сюда невесту? – в вопросе генерала звучал скепсис и сомнение. Он явно хотел дать понять сыну, что его поступок не самый разумный. – И зачем?

Эрион скорбно вздохнул.

– Женщины порой бывают такими упрямыми.

Генерал удивленно вскинул брови.

– Хочешь сказать, что она сама настояла? И ты не смог отказать? – Нарман был донельзя удивлен. Обдумав все услышанное, он встал и вышел из-за стола. – Хочу увидеть ее. Должно быть, эта девочка уникальна, раз ей удалось переупрямить тебя. Да и со старым другом встречусь.

Покинув палатку, они оба направились к территории, которую занимали офицеры пятого ранга. Эрион рассматривал воинов, размышляя над тем, что вскоре им всем придется вступить в битву. Но пока об этом никто не знал. В лагере царила обычная суета, не больше и не меньше. Он был уверен – завтра все изменится.

Нарман удивился необычному аксессуару на лице Давьерры, но никак этого не показал. Он лишь представился, а потом учтиво поцеловал воздух над протянутой рукой. При этом он внимательнейшим образом оглядел девушку, которая через пару лет должна стать частью его семьи.

Рост невысокий, телосложение хрупкое, стройное, открытые части лица производят приятное впечатление. Платье строгое, закрытое, манеры превосходные. Лента на глазах явно никак не мешает ориентироваться в пространстве.

Больше всего Нармана заинтересовало именно это. И нет, не предполагаемая слепота или черная повязка на глазах, а то, каким образом девушке удавалось так спокойно и обычно взаимодействовать с миром, который она не видит.

Конечно, он не стал спрашивать, посчитав, что это будет довольно грубым вопросом. Указывать человеку, да еще и леди, на ее небольшую особенность крайне невежливо. Нарман не хотел ставить себя и остальных в неловкое положение, поэтому просто решил, что станет наблюдать.

Уже спустя полчаса Нарман понял, по какой причине его сын так заинтересовался этой девой. Ее спокойствие и серьезность легко сплетались с очаровательной мягкостью и женственностью. Давьерра, несмотря на несколько излишнюю строгость и сдержанность, не выглядела сухой. Эти черты придавали ее облику небывалое обаяние.

Ему часто приходилось ранее бывать на балах во дворце его величества. Естественно, там он встречал множество женщин разного возраста. Леди, недавно достигшие пятнадцатилетия, воспринимались им как девочки, которые пытаются выглядеть взрослыми. За редким исключением, молодые особы, обернутые в дорогие одежды, выглядели как дети. Впрочем, детьми они и были.

С Давьеррой все было не так. Она, вопреки своему физическому возрасту, воспринималась как взрослый человек. Это ощущение приходило из разговоров, из того, как она двигалась, как улыбалась, как чувствовалась.

Нарман некоторое время думал над причиной, а потом его взгляд наткнулся на повязку, и все встало на свои места. Сложно оставаться ребенком, когда боги послали тебе такое испытание. Он видел нечто подобное раньше. Детей с глазами стариков. Обычно такие люди встречаются там, где совсем недавно прошла война.

Этого короткого отрезка времени ему хватило, чтобы понять: сын влюблен в эту странную и интересную девушку. Его влюбленность легко угадывалась, и любой, кто имел глаза и способен был ими пользоваться, смог бы это заметить. Эрион едва не водил хороводы вокруг Давьерры, стараясь касаться чаще и быть ближе.

Нарман только мысленно посмеялся над поведением сына. Откровенно говоря, он впервые видел, чтобы тот так себя вел.

Давьерра, в свою очередь, выглядела чуть холоднее, словно всего лишь благосклонно принимала даруемую ей любовь. Вот только Нарман успел заметить легкое смущение, которое иногда мелькало на ее лице. Она не отстранялась, когда Эрион оказывался слишком близко, а словно сама тянулась к нему. Любая ее улыбка, даже самая крохотная, явно приводила сына в восторг.

Они напоминали два магнита, которые постепенно сближаются, отдаваясь на волю неудержимой силе. И видно было, что пара не может, а вернее, не хочет сопротивляться. Они попросту не понимали и не осознали того, что с ними происходит. Наблюдать за ними оказалось занимательно.

«Нужно напомнить сыну, что она, несмотря на то, как ощущается, физически еще слишком молода. Им придется подождать три года. Время либо усилит их влюбленность, превратив ее в любовь, либо растопчет эти ростки», – подумал Нарман, а после чуть нахмурился. Его явно о чем-то спрашивали или что-то говорили.

– Прости?

– Я говорю, что Давьерра хотела бы присоединиться к полевым алхимикам-лекарям, естественно, вместе с Иагоном, – повторил спокойно Эрион, внимательно оглядев отца.

Нарман слегка нахмурился. Ему не хотелось обижать эту девушку, но он не желал добавлять лекарям проблем. Ему требовалось узнать о ее возможностях чуть больше. Он не хотел быть неучтивым, но, судя по всему, ничего не поделаешь. Речь идет о комфорте тех, кто следит за здоровьем его воинов.

– Прошу прощения, – начал он, чувствуя себя слегка неловко. – Если ты хочешь к лекарям, значит ли это, что у тебя есть какие-то способности, которые могут быть полезны в полевых условиях? Конечно, когда начнется бой, любые руки будут в радость, но ты должна понимать, что отсутствие зрения может доставить неудобство остальным. Возможно, на повседневной жизни это никак не сказывается, но, когда нужно действовать незамедлительно, желательно при этом не мешая остальным, это может стать проблемой.

– Я все понимаю, господин генерал…

– Нарман, ты можешь спокойно называть меня Нарман. В конце концов, мы почти родственники.

Обычно в такие моменты молоденькие девицы (да и не только молоденькие) начинали смущаться, краснеть, лепетать, что они не смеют. Потом чаще всего они прикрывались веером, довольно сверкали глазами и изредка хихикали, произнося его имя с легким придыханием.

Давьерра на это предложение просто кивнула.

– Хорошо, – сказала она и продолжила: – Я все понимаю, Нарман, и уверяю вас, что не стану обузой для ваших полевых лекарей.

Генерал внимательно следил за ее лицом, но не заметил никаких изменений. Ее голос звучал ровно и твердо. Она спокойно назвала его по имени, так, будто каждый день общается с генералом целого королевства. Судя по всему, никаких неудобств подобное обращение у нее не вызывало.

Эрион со значением посмотрел на него. Нарман едва не рассмеялся. Во взгляде сына можно было отчетливо прочесть: «Ну, ты видишь? Кто еще может так спокойно назвать тебя по имени и даже не запнуться при этом? Она замечательная, не так ли?»

Пока они переглядывались, Вера, взвесив все «за» и «против», сняла повязку и устремила взгляд на отца Эриона. Духовная сила генерала напоминала лаву. В первое мгновение ей даже захотелось отшатнуться от иллюзорного жара, дыхнувшего ей в лицо.

Сейчас она могла наглядно увидеть, чем отличается воин пятого ранга от воина восьмого. Разница была колоссальной! Энергия генерала была в разы плотнее. Она пульсировала, укрощенная силой воли человека, напоминая собой грозного хищника, который может в любой момент вырваться и порвать тебя на части.

Моргнув пару раз, Вера перевела взгляд на Эриона. Вид его духовной силы ее успокоил. Та тихо и равномерно вибрировала, будто напевая ей какую-то легкую мелодию. Нервное напряжение моментально спало. Вера сама не заметила, как улыбнулась, пододвинувшись чуть ближе. Эрион, в свою очередь, неосознанно положил ладонь ей на спину, будто желая притянуть ее еще ближе.

От старшего Харта ничто не укрылось, но больше всего его заинтересовали глаза девушки. Признаться, теперь он понимал, почему она прячет их под повязкой. И нет, дело не в том, что ее глаза – большая ценность, о которой мало кто сейчас уже знает (сам он отлично знал), а в том, что многие захотели бы заполучить эту невероятную красоту себе.

Он никогда не думал, что ему выпадет честь когда-нибудь встретиться с обладателем таких глаз.

– Как… – заговорил он, привлекая к себе внимание. Давьерра повернулась в его сторону, и Нарман запнулся. Блеск хрустально-чистого горного воздуха, сияние таинственного лунного опала, переливы спокойной водной глади. Можно было найти сотни, тысячи поэтичных сравнений, но ни одно из них не передавало в полной мере необычность этих глаз. Нарман мог с уверенностью сказать, что они обладали потрясающим завораживающим эффектом. – Как такое возможно? – все-таки спросил он, кое-как отрывая взгляд от прозрачных глаз. – У тебя это с рождения?

Вера качнула головой и кратко рассказала, что с ней случилось всего несколько месяцев назад. Нарман задумался. Когда-то давно он читал несколько книг, в которых упоминались такие глаза. Даже авторы этих книг высказывали предположения, что мифы о таких глазах, вероятнее всего, являются ложными. То есть мифы эти не что иное, как обычная людская выдумка, не имеющая к реальности никакого отношения.

– Получается, что о таких глазах многие знают, – вздохнула Вера. Иногда ей надоедало носить повязку. Она надеялась, что о подобном зрении мало кто знает.

– На самом деле, не думаю, что многие, – отозвался Нарман. – Я знаю лишь по той причине, что в молодости был любопытным и прочел пару книг с древними мифами и легендами. Большую часть людей подобная литература мало волнует. Хотя, думаю, алхимики все должны знать, по крайней мере те, кто хорошо образован.

– Почему? – удивилась Вера.

– Упоминание о таких глазах есть в нескольких книгах по алхимии, – вместо Нармана ответил ей Иагон. – Каждый алхимаг обязан изучить хотя бы вкратце историю алхимии. Мифы, легенды, древние сказания – ее часть.

– Понятно, – Вера вздохнула и слабо улыбнулась. – Раз так, по-прежнему при посторонних буду носить повязку. Хорошо, что это никак не помешает мне заниматься алхимагией.

– Алхимагией? – мгновенно заинтересовался Нарман. – Насколько я помню, эти глаза позволяют своему владельцу видеть больше, дальше, глубже, проникать в самую суть вещей, – произнес он слегка задумчиво. После этих слов его взгляд заострился, наполнившись интересом и легкой расчетливостью. – Выходит, ты способна создавать пилюли, даже не имея обычного зрения?

– Да, – Вера кивнула, с любопытством наблюдая, как тягучая духовная сила Нармана дрогнула. По ее поверхности скользнула пара волн, которые, впрочем, почти сразу пропали. Потрясающее владение собой.

– Потенциал Давьерры намного выше моего, – признался Иагон, решив, что не стоит ничего скрывать от генерала. В конце концов, тот вскоре станет им родственником, к тому же влияния у него достаточно, чтобы защитить его внучку. – Я думаю, если дать ей возможность, то она через пару лет достигнет восьмого ранга. Возможно, поднимется выше, – осторожно добавил он.

Все внутри Нармана вздрогнуло. Он не мог поверить, что его семье так повезло. Никто и никогда не слышал об алхимиках девятого ранга. Можно было бы подумать, что Иагон просто преувеличивает, но ведь до этого дня и мифические глаза считались простой выдумкой. Если существуют они, то почему бы не существовать девятому рангу? Нарман боялся представить силу такого алхимика. Созданные им пилюли будут излечивать любые болезни в мгновение ока!

О, сейчас он еще лучше понимал своего сына, который не отлипал от Давьерры. Такое сокровище нужно держать в поле зрения постоянно. А лучше спрятать подальше, чтобы никто и никогда…

Нет.

Он тряхнул головой, прогоняя совершенно несвойственные ему мысли. Она ведь человек. Никто не вправе запирать ее. Нарман вздохнул. Они будут просто защищать ее. Он надеялся, что их силы и влияния хватит, чтобы держать подальше всех желающих.

– Я тебе больше скажу, отец, – заговорил Эрион, глядя на него странным взглядом. Нарман никак не мог понять, чего в нем больше: радости, хитрости или ожидания. – Пилюли, созданные Давьеррой, способны взаимодействовать с моей духовной силой.

В этот момент Нарман ощутил, как у него на мгновение закружилась голова.

Когда-то давно новость о том, что на сына не действуют созданные алхимией препараты, стала для него ударом. Ему горько было осознавать, что обладающий громадным потенциалом сын никогда не сможет полностью раскрыть свою силу. Прорваться через трудные места между рангами без помощи пилюль было почти нереально. Но Эрион доказал, что обладает не только силой, но и титаническим упорством и железной волей. Все это вместе позволило ему добраться до пятого ранга.

Нарман, как никто другой, знал, чего стоило сыну добиться этого. Он до сих пор помнил, как Эрион падал, изможденный тренировками, обливаясь потом и задыхаясь из-за сковавшего тело напряжения. Его сын с самого детства вел борьбу со своей непокорной духовной силой, одной волей пробивая себе путь наверх.

И тем печальнее было осознавать, что все эти усилия все равно не позволят Эриону добраться до самой вершины. Пятый ранг – уже чудо. Вряд ли на свете существует еще один человек, способный повторить этот подвиг.

Но даже так, больше всего Нармана волновало то, что сын не может лечиться с помощью пилюль. Если воина ударить ножом в живот, то он выздоровеет спустя пару дней с помощью алхимагии. Но если такую рану получит его сын, то ему придется несколько недель мучиться от боли. К тому же любая серьезная рана или болезнь могли стать для него смертельными.

И вот сейчас, смотря на девушку, которая позволит его сыну дойти до вершины, станет преградой между ним и всегда ступающей за ним смертью, он готов был отказаться от своих принципов.

Народ Вендарии живет в глубине своих лесов, редко выходя к окраинам. Они считают, что там, в центре древнего леса, находится начало мира. По этой причине никто из них не стремится покинуть лес, ведь начало мира благосклонно делится с ними концентрированной духовной силой, позволяющей им жить дольше, чем простые люди.

Когда он был молод, то заинтересовался этой загадочной страной. Он уговорил отца отпустить его в путешествие. Вендарийцы приняли его. Он жил с ними какое-то время, правда, так до конца и не понял их. Люди, живущие в лесу, больше напоминали призраков. Они появлялись перед ним, когда хотели, исчезали, когда им надоедало общение с ним. Он знал, что где-то в глубине таинственного леса есть город, но никто даже не думал пускать его туда. Нарману было интересно, но он сдерживал свои порывы, понимая, что в ином случае его могут и вовсе прогнать.

Город ему не показали, но разрешили жить в лесу, если ему когда-нибудь это потребуется. Вендарийцы даже выделили ему большой кусок леса, сказав, что он всегда может построить там дом. Табличка, на которой указано его имя и размер земли, принадлежащей ему, до сих пор должна стоять где-то там, в древнем лесу.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю