Текст книги "Слепая Вера (СИ)"
Автор книги: Светлана Шёпот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)
Этого нельзя было допустить. Ситуация и так выглядела довольно опасной. Если мать продолжит эти игры, то их семью вполне могут казнить, отыскав для этого благовидный предлог.
Эрион знал, что король давно наблюдает за ним и его отцом, ожидая их дальнейших шагов. И только то, что мужская часть семьи Харт не делает никаких лишних движений против короля и наследного принца, до сих пор их спасает. Но это не может длиться вечно. Всё-таки его отец стал довольно популярной в народе фигурой. Это не может не нервировать короля.
Так что этот вынырнувший из неизвестности договор о помолвке вполне может стать их спасительной соломиной. На него можно списать все. И то, что он до сих пор не женат, а ведь ему уже двадцать пять. И то, что все предложения о помолвке отвергаются семьей Харт. И то, что все это время Эрион вел довольно скромный образ жизни.
Он просто смиренно ждал, пока вырастет его невеста.
Так что в какой-то мере он ощущал благодарность.
Приподняв уголки рта, Эрион еще раз прочитал письмо, а потом поднес его к свече и поджег. Когда бумага догорела, Эрион проделал то же самое с порванным договором. К сожалению, вернуть ему идеальное состояние невозможно, а значит, семья Меир оказалась невероятно рассеянной и потеряла свой экземпляр договора. Никто не должен даже случайно узнать, что они хотели разорвать помолвку. Ни одна живая душа.
Закончив, он стряхнул пепел на пол. Убедившись, что никаких следов не осталось, молодой человек расслабился и принялся размышлять. Для начала нужно забрать второй экземпляр у отца. Эрион не хотел, чтобы тот даже случайно повредил такую важную бумагу.
Прежде всего необходимо как-то донести до отца, что Эрион уже знает о помолвке. Как это сделать? Сказать лично – не вариант. Отец сразу начнет допрашивать его, пытаясь выяснить, кто именно ему сообщил. Придется говорить правду. А этого делать Эрион тоже не хотел. Отец довольно гордый человек. Узнав, что вторая сторона не желает свадьбы, он, Эрион больше чем уверен, моментально порвет свой экземпляр. Такой человек, как его отец, даже не подумает ехать и выяснять причину расторжения.
Подумав немного, он достал ждущее своего часа письмо от одной благородной девицы, которая одно время довольно настойчиво осаждала его. Не зря Эрион оставил одно, тщательно спрятав. Как знал, что пригодится.
Разложив письмо на столе так, чтобы его было видно, он убедился, что даже издалека можно понять, что почерк женский. К тому же от письма до сих пор исходил слабый аромат духов. Бросив рядом разорванный конверт, Эрион встал и подошел к выходу из палатки. После этого он попросил Тенри войти.
Поговорив с О’Корби о незначительных делах, Эрион проследил, чтобы тот заметил письмо.
– Надеюсь, никакой ошибки не произошло? – спросил Тенри, отрывая заинтересованный взор от письма.
Проследив за его взглядом, Эрион кивнул.
– Нет, не произошло. Это от моей невесты, так что все в порядке, – сказал он, внимательно посмотрев на О’Корби.
Тенри замер. Он не так давно являлся вспомогательным воином лейтенанта Харта, но уже успел понять его характер: Эрион по какой-то причине хочет, чтобы о наличии у него невесты узнали.
После этого Эрион отправил Тенри с каким-то незначительным поручением, а сам сжег письмо и конверт. Цель достигнута. Скоро слухи о том, что он не свободен, облетят весь военный лагерь, а потом и покинут его, достигнув столицы в считаные дни.
А дальше дело за леди Вильет. Эрион не сомневался, что ради такого случая мать переступит через себя и испачкает чернилами пару листов, чтобы потребовать у них ответа. И вот тогда можно будет идти к отцу и забирать у него договор.
Кроме всего прочего, у этих слухов есть еще один несомненный плюс. Они ослабят напряжение короля. Конечно, полностью доверять им он не станет, обязательно поручит кому-нибудь расследовать это дело.
Спустя неделю Эрион стоял в палатке генерала с письмом матери и вопросительно смотрел на отца, молчаливо требуя ответа. Весь его план сработал отлично. Слух о том, что у сына генерала на самом деле есть невеста, облетел военный лагерь буквально за один вечер. На следующий день в столицу было отправлено по меньшей мере два десятка срочных писем.
Результат всего этого Эрион держал в руке. В своем письме мать категорическим тоном требовала от него немедленного опровержения всех слухов. Кроме этого, она долго и нудно пыталась убедить его в том, что делать ему в армии нечего и он просто обязан в самое ближайшее время вернуться в столицу, если не желает увидеть свою мать при смерти.
Нарман отодвинул свой экземпляр письма и поморщился. В свое время он женился на Вильет по настоянию семьи. Любви между ними никогда не было. К тому же характер у жены был довольно тяжелым. Именно поэтому Нарман старался проводить большую часть времени вне дома. Поначалу это его тяготило, но вскоре он нашел такую жизнь вполне приемлемой.
– Это правда, – произнес Нарман.
Подойдя к небольшому ящику, который, насколько знал Эрион, весил довольно много, Нарман недолго повозился с дверцей. Достав документы, он быстро пролистал их и вытащил нужный. После этого вернул бумаги обратно и закрыл походный тайник. Повернувшись, генерал положил целый экземпляр договора на стол.
Эрион хищно прищурился, глядя на бумагу. Он обязан ее забрать!
Моргнув, он стер с лица неуместное выражение и подошел к столу ближе.
– Это?..
Нарман остро глянул на сына, словно сомневаясь, что тот готов слышать правду. Подумав немного, он нехотя принялся за рассказ.
– Сначала я подумал, что это хорошая мысль, – произнес тяжело генерал. – Иагон – отличный человек. К тому же превосходный алхимик, а значит, был большой шанс, что его внучка получит тот же дар. Ты в свои десять лет демонстрировал яркий талант воина, поэтому мне казалось, что пара воин–алхимик – идеальный вариант. Но позже я решил, что зря поспешил.
Генерал Харт крайне редко сомневался в однажды принятых решениях. Именно поэтому он все это время молчал, размышляя, как следует поступить. С одной стороны, он по-прежнему хотел, чтобы в их семье появились алхимики. А с другой стороны, несмотря на то, что он редко показывал свои чувства к сыну, ему не хотелось, чтобы Эрион повторил его судьбу.
Эрион пару раз кивнул, а потом подошел к столу и забрал бумагу. Кто знает, вдруг отец решит всё-таки отменить помолвку и порвет договор. Этого нельзя было допустить.
– Мы можем просто порвать это и забыть, – предложил Нарман. Ради счастья сына он готов был пойти на такой не самый благовидный поступок. Хотя подобное претило его природе. – Я напишу Иагону. Он согласится, я уверен. Девочке сейчас должно быть пятнадцать лет. У них есть еще время найти ей отличную партию. Если никто не узнает, разорванная помолка не причинит их семье ни капли вреда.
– Не спеши, отец, – произнес Эрион и от греха подальше спрятал договор за пазухой. Он ни за что не выпустит теперь бумагу из своих рук. – Я хотел бы для начала посмотреть на нее. Кто знает, вдруг она мне понравится и твое поспешное решение станет отличным и крепким союзом. Я разделяю твое мнение по поводу того, что комбинация воин–алхимик является самой удачной. Алхимиков не так много, к тому же девушек подходящего возраста. Чаще всего они сговорены еще в детстве.
– О, – взгляд Нармана стал слегка задумчивым.
Он не может без веской причины отпустить сына из военного лагеря. Это вызовет ненужные вопросы. Люди могут подумать, что он использует свое положение. Разведка пока молчит, но дикие племена могут в любой момент направиться к границе. Именно поэтому объявлено военное положение. Это только все усугубляет. А значит, ему придется ждать, пока ситуация со свободными племенами разъяснится и войска вернутся в столицу. Только тогда сын сможет взять отпуск.
Внезапно его посетила одна мысль, за которую он ухватился. Встав напротив карты, генерал принялся внимательно ее рассматривать. Спустя пару минут он подозвал сына.
– Смотри, – Нарман указал пальцем на небольшую область. – Недавно ко мне поступила информация, что в свободных племенах появилось слишком много оружия. Им негде добывать железо. Мы должны проверить все наши рудники, чтобы исключить возможность предательства.
– То есть ты хочешь сказать, что кто-то продает руду нашим врагам, усиливая их? – Эрион прищурился, быстрым взглядом окидывая области, в которых, насколько он знал, есть разрабатываемые королевской семьей месторождения железной руды. – И этот кто-то делает это прямо под носом у короля. Кроме того, это отличный способ заставить королевскую армию завязнуть в постоянных боях. А еще, – Эрион глянул на отца, – великолепная возможность дискредитировать тебя, отец. Если в боях погибнет слишком много наших солдат, это позволит твоим противникам громогласно усомниться в том, что назначение тебя генералом было хорошей идеей.
Нарман кивнул, довольно взглянув на сына. Пусть свадьба с Вильет не принесла ему ни грамма счастья, зато эта женщина умудрилась родить умного и талантливого сына.
– Слушай мой приказ, – произнес он. Эрион вытянулся, выпрямляя спину. Сейчас перед ним стоял не отец, а генерал, приказы которого он был обязан выполнять со всем усердием. – Тебе нужно расследовать это дело как можно тщательнее. О результатах сообщать незамедлительно. Проверку проводить тайно. Для начала отправишься сюда, – Нарман указал пальцем на надпись на карте.
«Кэр-Тиан», – прочел Эрион про себя и довольно прищурился.
Насколько он знал, недалеко от этого места есть королевский рудник. Ничего страшного не случится, если он, выполняя задание, исследует гору и ближайшую территорию. Говорят, там находится лекарственная ферма, а их армии как раз не помешает найти еще одного надежного поставщика.
– К выполнению задания приступить в самые кратчайшие сроки. Вопросы есть?
– Вопросов нет!
– Можешь идти.
– Есть.
Эрион отдал честь, развернулся и вышел. Через час он уже покинул расположение королевских войск. К тому времени все уже знали, что он направился выполнять приказ генерала.
Глава 4
Ее долго не хотели выпускать за пределы комнаты. Через неделю, безошибочно запомнив расположение всех предметов в спальне, Вера нацелилась на остальной дом. Несмотря на то что ее глаза ничего не видели, она не испытывала страха перед миром за дверью комнаты. Возможно, это из-за ее характера, способности преодолевать препятствия, не обращая внимания на недуг. А может, все дело в родственниках, которые окружали ее неусыпным вниманием, не покидая ни на мгновение.
Дольше всего сопротивлялась мать Давьерры. Она рыдала, заламывала руки, убеждая, что ее девочке не стоит перетруждаться, что она должна больше отдыхать и так далее.
А вдруг споткнешься? А что, если рядом не окажется никого из нас? Эти и многие другие вопросы так и сыпались из нее. Вера стоически сносила, понимая, что Асалия просто волнуется за благополучие дочери.
– Мама, – остановила она поток слов, схватив Асалию за руки. На самом деле поймать руки, которые постоянно пребывали в движении, ей было сложно. Ей пришлось отслеживать малейшее дуновение ветра, чтобы провернуть нечто подобное. Кажется, это удивило Асалию, так как та все-таки замолчала. – Я не могу вечно прятаться от мира в своей комнате. Я хочу выйти на улицу, вдохнуть свежий воздух. Ты ведь не думаешь, что из-за такой мелочи я скроюсь в норе, как кролик, и буду трястись всю жизнь от страха?
Асалия с минуту молчала, а потом резко обняла Веру и снова тихо заплакала.
– Когда ты успела так вырасти? – сквозь слезы спросила она. – Куда делась моя милая и робкая доченька? Ты даже не плачешь? Почему ты не плачешь? Хотя нет, не плачь, моя хорошая, мама сама за тебя поплачет. Я так горжусь тобой. Ты такая сильная.
Вера вздохнула и обняла слишком эмоциональную женщину. Всё-таки ей было проще общаться с дедом Давьерры. Тот никогда не поддавался эмоциям и делал вид, что слепота внучки просто досадная мелочь, на которую и внимания обращать не стоит.
Уоррен – отец Давьерры – старался подражать Иагону, но получалось у него не слишком убедительно. Ее слух развился настолько, что она улавливала любое изменение в состоянии человека рядом. Она часто слышала, как Уоррен тяжело и печально вздыхает.
В конечном итоге ей удалось убедить семью, что хотелось бы увеличить территорию для передвижения. Первым сдался дед. Он даже не сдался, а довольно хмыкнул и сказал, что давно пора. Уоррен немного посомневался, но, глядя на отца, все-таки согласился. Асалия сопротивлялась этой идее долго, но и она сломалась под напором трех человек. Правда, когда она давала согласие, звучало это так, будто Вера собирается не выйти из комнаты, а по меньшей мере спуститься в ад к чертям.
Теперь распорядок ее дня поменялся. Утром она вставала, умывалась и одевалась. Поначалу надевать одежду ей помогала Асалия. Всё-таки местные наряды значительно отличались от того, к чему привыкла Вера. Для начала стоит сказать, что здесь носили закрытые, длинные платья с пышным низом. Благо хоть без поддерживающих каркасов под юбками.
Ежедневный наряд состоял из нескольких частей. Нижнее белье и легкое платье или рубашка – все это шилось из мягкой удобной ткани. Верхнее платье из более грубого материала. В области талии оно делалось еще более плотным, завязывалось сзади на шнуровку, украшалось вышивкой, мелкими камешками и чем-то вроде бисера. Чулки до бедер и мягкие сапожки или туфли, в которых было очень удобно ходить.
Первое время Вере пришлось привыкать к подобному наряду, но вскоре она уже автоматически подхватывала длинные юбки, когда шла. Плотный пояс помогал держать спину прямой. Нижние одежды не натирали и ощущались довольно приятно. Даже чулки вскоре ей показались более удобными, чем колготки.
Через некоторое время она привыкла к местному одеянию и могла облачаться самостоятельно. Конечно, первое время это вызывало трудности, все-таки одежду надо было отыскать, понять, какой стороной ее надевать, а потом еще и зашнуровать завязки на талии сзади. Асалия всегда пыталась помочь, но Вера мягко отстраняла ее, продолжая терпеливо пояснять матери Давьерры, что это все нужно для нее. Асалии приходилось сдаваться и издалека наблюдать за тем, как дочь упрямо продолжает мучиться с одеждой.
Такое простое действие поначалу занимало у нее довольно много времени. Но и это был не конец. Потом наступала очередь волос. У Давьерры они были длинными, достигающими поясницы и вьющимися крупными кольцами. Насколько помнила Вера, цвет должен быть медовый. Наверное, на солнце распущенными они выглядели потрясающе.
Поначалу Асалия пыталась соорудить из волос нечто сложное, но вскоре Вере это надоело. После короткой войны с матерью она стала заплетать простую косу. А то и вовсе собирала волосы в низкий хвост и оставляла так.
После всего этого Веру ждал завтрак. Обычно вся семья принимала пищу в обеденном зале, но когда кто-то недужил, то еду ему приносили прямо в покои. Так и с ней. Все завтраки, обеды и ужины ей приносила мать прямо в комнату.
Столовых приборов много не было. Все вполне знакомое. Ложки, вилки и прочее. К удивлению самой Веры, орудовала она всем этим с большой легкостью, никогда не промахивалась из-за слепоты.
После завтрака она шла на исследование территории дома за пределами комнаты. Ее всегда кто-нибудь сопровождал, подсказывая. Вера занималась этим до самого обеда, снова и снова возвращаясь в комнату и запоминая различные маршруты. Оказывается, когда ничего не видишь, очень легко потеряться в пространстве. Иногда казалось, будто стоишь посреди черной пустоты, вокруг ничего и никого. Когда такое случалось, Вера старалась прикоснуться к чему-нибудь или завести разговор с тем, кто сопровождал ее в тот момент.
После обеда ее забирал дед. Он отводил ее в свою алхимическую лабораторию, усаживал на невысокий диванчик у стены и начинал работу. Во время нее он дотошно описывал все свои действия, заставляя Веру запоминать. К своему удивлению, вскоре она обнаружила, что ей весьма интересно слушать его, а потом обсуждать различные вещи, касающиеся алхимических процессов.
Асалия была полностью против подобного времяпрепровождения дочери. В ее душе все еще были живы воспоминания о том, как она увидела израненную Давьерру. Она пыталась переубедить Иагона. Плакала, умоляла, ругалась, грозилась увести дочь как можно дальше, но в конце концов ей пришлось сдаться. Вера просто сказала, что не оставит алхимию.
Пока она плохо понимала, каким образом сможет воспользоваться своим даром, за который пришлось заплатить столь высокую цену. Но сдаваться вот так, ничего не попробовав, точно не собиралась. Когда она проживет эту жизнь и вернется на небеса, то обязательно напишет жалобу на клерка. Вера надеялась, что тот понесет заслуженное наказание. Почему-то она сомневалась, что плата должна быть именно такой.
Спустя еще неделю Иагон начал давать в руки внучки различные предметы. Чаще всего всякие травы. Он явно хотел, чтобы она запоминала их на ощупь и по запаху. Вскоре она поняла, что, благодаря усилившимся в разы чувствам, ей удается почти всегда угадывать ту или иную траву. Сложнее всего оказалось с минералами. Да, некие отличия у них были, но слишком незначительные.
Иногда она целый день держала в руках какой-нибудь кусок, пытаясь запомнить его. Поначалу это мало помогало, но прошло еще несколько дней – и Вера, к своему удивлению, поняла, что может спокойно различать породы. Это стало так же легко, как отличить на ощупь кусок дерева от куска железа или камня.
Иагон радовался. Он смотрел на серьезную внучку, которая перебирала разложенные перед ней травы и камешки. Он наблюдал, как она прикасается к образцам кончиками пальцев, останавливается, втягивает едва уловимо воздух, а потом трогает что-то другое. Иагон никогда раньше не мог подумать, что его внучка после случившейся с ней беды не только не сломается, но и покажет скрытый в ней несгибаемый стержень. Иногда Иагон сомневался, что у него получилось бы лучше справиться с чем-то подобным.
Кроме всего прочего, он стал замечать, что понимание Давьерры улучшилось. Да, она всегда назубок знала доступные их семье рецепты пилюль. Могла ночью, проснувшись, рассказать о тех или иных свойствах многочисленных трав и минералов. Знала и умела подготавливать различные ингредиенты. Спокойно управляла своей силой. Но при этом в ней чего-то словно не хватало. Иагон считал, что у нее не было глубокого понимания алхимии. Грубо говоря, к его великому огорчению, его любимая внучка была обделена талантом.
Да, любой алхимик может изготовить пилюлю, строго следуя рецепту. Но только талантливый алхимик может сделать из этой пилюли настоящий шедевр.
В чем разница?
Все просто. Когда у алхимика есть глубокое понимание, он может соединить элементы намного прочнее, убрав все лишнее, мешающее, буквально слив все воедино. Чем выше талант алхимика и его ранг, тем качественнее выходят у него пилюли.
Без таланта, без понимания процессов алхимик мог рассчитывать максимум на третий ранг. Выше ему не суждено было подняться. Сам Иагон смог добраться до шестого ранга. В их королевстве это считалось очень хорошим результатом. Увы, подняться до восьмого и тем более девятого ранга ему не суждено. Иагону просто не хватает для этого силы. Он знает, понимает, что нужно делать, но продвинуться дальше не может.
До этого момента он считал, что третий ранг – потолок для Давьерры. Ему было обидно за нее, ведь он знал, сколько времени внучка тратит на заучивание материала. Жаль, что это не могло компенсировать все остальное.
Но сейчас все явно изменилось. Иногда ему казалось, что она «видит» травы и прочее глубже, чем он сам, понимает их лучше. И это радовало Иагона. Ведь раз так, значит, у нее есть шанс создать идеальную основу для любой пилюли. Хватило бы только силы.
Подумав об этом, Иагон поморщился. К сожалению, преодолеть эту преграду силой воли нельзя. У каждого человека есть свой потенциал. Когда он достигает своего пика, дальше подняться ему не помогут никакие техники или волшебные пилюли.
До трагедии Иагон не видел во внучке никакого потенциала. Она была обделена талантом и силой. Могла стать простым заурядным алхимиком, делающим препараты для низкоранговых воинов. Это был ее потолок.
Но после того как она ослепла, в ней словно что-то открылось. Будто до этого момента внутри нее существовал барьер, не дающий проявиться ее настоящей силе.
Стоя возле алхимического котла и наблюдая за внучкой, Иагон с замиранием сердца понял, что не видит предела ее потенциалу. Он внезапно осознал, что ее понимание действительно намного лучше, чем его. А это значит, что Давьерра сможет подняться до восьмого ранга. Хватило бы только силы.
– Расскажи мне, как ты их отличаешь, – попросил Иагон, а потом подхватил стул и, поставив его напротив внучки, сел, продолжая наблюдать за ней.
Давьерра подняла голову и «взглянула» на него, в который раз удивив его тем, насколько точно ей удается направить безжизненный взгляд. Если бы не молочно-белые глаза, никто и не понял бы, что она слепа. Все это одновременно и радовало, и огорчало Иагона. Радовало потому, что внучка не отчаялась, а начала воспринимать мир через иные органы чувств. И, судя по всему, получается это у нее просто отлично. А огорчало из-за того, что она вынуждена проходить через нечто подобное. К тому же он подозревал, что все это требует от нее сильнейшей концентрации и внимательности.
– Они разные, – сказала Вера. – На самом деле, травы очень легко отличить. Главное, запомнить с самого начала, как различные растения пахнут и воспринимаются на ощупь, и все. Разве ты, деда, можешь перепутать запах столетней полыни и яблоневых цветов?
Иагон чуть задумался. Он вспомнил, насколько горьким ощущался запах полыни и как освежали яблоневые цветы. Если запомнить, какой запах к какому растению относится, то перепутать их невозможно.
– Нет, – ответил он.
– Видишь, – Вера едва уловимо улыбнулась, а потом подхватила со столика растение, имеющее толстые мохнатые листья. – К тому же они все разные на ощупь. У одних мягкие листья, у других они по-особому расположены, у третьих колючки возле самого цветка. Ошибиться на самом деле очень сложно.
– А минералы? Разве их можно просто так различить, не видя?
Иагон оглядел ряд выложенных камней. Ничего слишком ценного он пока Давьерре не давал, поэтому на столе лежали только самые простые минералы: розовый и белый кварц, темный гранат и все виды яшмы*. Этот камень имел больше всего разновидностей. И даже Иагон не знал их все. В данный момент на столе лежала сургучная, черепашья, песочная, леопардовая и зеленая яшма.
Давьерра задумалась. Она наклонила голову немного набок и перевела взгляд вниз, будто что-то внимательно рассматривая на столе.
– Ты знаешь, деда, – начала она. – Я и сама не могу понять, как это происходит. Просто они тоже отличаются друг от друга, и очень сильно. Например, песочная яшма очень теплая и немного как бы шершавая. А еще, когда держишь ее в руках, кажется, что стоит надавить чуть сильнее – и она рассыплется песком и утечет сквозь пальцы.
Иагон глянул на стол, а после поднял кусок желтого камня. Погладив его, он спустя некоторое время сдался. Он не ощущал от него ничего особенного.
Подумав немного, взял леопардовую яшму в другую руку и прикрыл глаза, сосредотачиваясь на ощущениях. Если бы он не знал, в какой руке какой камень, то никогда не смог бы ощутить в них различия. На его взгляд, они ощущались одинаково.
Сдавшись, Иагон открыл глаза и положил камни на стол, снова внимательно посмотрев на внучку. Видимо, слепота стала тем ключом, который открыл в его внучке духовное понимание.
– Скажи, ты могла бы подготовить ингредиенты? – осторожно спросил он.
То, что внучка проявляет инициативу и спокойно взаимодействует с травами и минералами, еще ничего не значит. Взрыв алхимического котла, последующая боль и слепота могли оставить в ее душе шрам, который не даст ей заниматься алхимией. Этот страх может стать серьезным препятствием в будущем.
– Я не уверена, – честно ответила Вера.
В доставшейся ей от Давьерры памяти она видела, как это делается. Процесс вызывал у нее много вопросов, так как выглядело это все весьма фантастично. Она немного сомневалась, что способна сделать что-то подобное.
– В чем проблема? – тут же поинтересовался Иагон, подозревая, что его недавние мысли могут оказаться правдой. Он сразу решил, что сделает все возможное, чтобы помочь внучке преодолеть страхи.
Вера слегка нахмурилась. Она не могла сказать Иагону, что внезапно разучилась управлять своей внутренней энергией, ведь Давьерра умела это делать.
Вообще, этот мир казался ей очень интересным. Главным образом потому, что люди здесь на самом деле могли управлять некой силой. И это было совершенно реально.
Все местные жители разделялись на обычных людей (таких было большинство), воинов, алхимиков и артефакторов. Все они отличались друг друга тем, как управляли энергией.
Воины концентрировали ее в своем теле, развивая его до небывалых высот. Они шаг за шагом накапливали внутри себя силу, спрессовывая ее, переплетая с физическим телом. Это позволяло им двигаться с громадной скоростью, наносить смертельные удары, разрушающие все на своем пути. Обычно воины начинали тренироваться с самого юного возраста, занимаясь боевыми искусствами. Говорят, тот, кто достигнет девятого ранга, станет бессмертным. Но это всего лишь слухи, так как за всю историю никто так и не переступил порог восьмого ранга.
Артефакторы были чем-то похожи на алхимиков, но в тоже время сильно отличались. И те и другие создавали, ювелирно орудуя своей духовной силой. Вот только для того, чтобы создать пилюлю, необходимо следовать рецепту, иначе ничего не получится или получится что-то другое. Чаще всего взрыв. Артефакторам следовать рецепту не требовалось. Они просто брали кусок металла и делали из него то, что в данный момент хотели, вкладывая в этот предмет столько силы, сколько могли.
Все люди, владеющие духовной силой, различались рангами. Чем выше ранг, тем больше силы и лучше управление энергией.
– Я могу попробовать, – чуть неуверенно сказала Вера, вспомнив, что дед ждет от нее ответа.
Она тут же воскресила в памяти, как выглядит рабочее место алхимика. Чаще всего в лабораториях создавались специальные невысокие платформы. Сидели создатели пилюль в позе лотоса, на мягких подушечках. Алхимический котел ставился на специальную подставку из камня прямо перед ними.
– Очень хорошо, – воодушевился Иагон.
Встав, он помог Давьерре подняться, а после и забраться на рабочую платформу. Когда внучка села в привычную позу, он поправил края платья, чтобы оно никоим образом не помешало. После этого достал из шкафа ученический алхимический котел и поставил перед ней.
Вера внимательно отслеживала движения Иагона. Тот довольно хаотично носился по лаборатории, явно ощущая сильное волнение перед предстоящим действием.
– Возьмем самую простую травку для начала, – пробормотал он. И пусть его голос звучал тихо, но Вера отлично его услышала. Сама она тоже немного нервничала. – Да ту же полынь. Подойдет для первого раза.
Вскоре отчетливый горький запах полыни приблизился. Вере не нужно было видеть, чтобы понять, что дед положил траву в котел.
– Все? – для надежности спросила она.
– Да, – ответил Иагон. – Можешь начинать. Не бойся. Я буду рядом.
– Полынь вряд ли мне навредит.
Вера чуть улыбнулась, но потом вспомнила, что духовной силой управлять она толком не может. А это значило, что у нее вполне может получиться взорвать котел даже с одной травкой. Для этого достаточно влить слишком много энергии.
Стерев с лица улыбку, Вера слепо протянула руки вперед. Нащупав котел, она положила ладони на специальные места и замерла. Память Давьерры давно уже стала ее собственной. Она не стала полностью ассоциировать себя с девушкой, но это, несомненно, очень помогло ей.
Вот и сейчас. Обратившись к памяти, она воскресила в уме те ощущения, которые испытывала Давьерра, когда работала с алхимическим котлом.
Сосредоточив на этом все свое внимание, Вера чуть прикусила губу и нахмурилась, для начала постаравшись почувствовать эту энергию внутри себя. Надо сказать, что до этого момента она не пыталась сделать ничего подобного. Думала, что опыты с алхимией начнутся немного позже, поэтому не спешила. Кто знал, что Иагону придет в голову подобная мысль сегодня?
Вскоре что-то знакомое коснулось ее сознания. Вера неожиданно поняла, что внутри тела находится нечто легкое и свежее, похожее на весенний ветерок. На самом деле, это чувство было очень трудно описать. Когда она сосредоточилась на этом, то ощутила, как это нечто послушно льнет к ее сознанию.
Медленно вдохнув и выдохнув, она постаралась представить, как мысленно направляет этот послушный ее воле ветер к рукам. Сила моментально и немного радостно подчинилась, словно соскучившись по их взаимодействию. Достигнув рук, энергия потекла через кончики пальцев в специальные отверстия в котле, проникая внутрь.
Вера внимательно следила за всем происходящим, поэтому, когда энергия коснулась травы, она моментально остановилась. Сила послушно замерла, едва прикасаясь к духовному растению.
Убедившись, что все до сих пор под контролем и даже не думает бушевать, Вера вспомнила, как именно следует подготавливать ингредиент. Она воспроизвела в мыслях пошаговую инструкцию.
Для начала требуется обернуть своей силой духовную траву. Потом дать своей силе проникнуть внутрь растения. Затем осторожно растворить все, не позволяя энергии самого растения испариться. Насколько помнила Вера, в этот момент трава теряет свои очертания, превращаясь в нечто похожее на зеленую водянистую кляксу. Следующий пункт – тщательным образом проверить: нет ли в траве вредоносных элементов. Если есть – удалить с помощью силы.
Следуя инструкции в голове, Вера действовала как можно более аккуратно. Она каждый раз останавливалась, с помощью своей энергии проверяя правильность происходящего. К ее удивлению, ей не требовалось для этого зрение. Через свою духовную силу она великолепно могла ощущать все происходящие в котле процессы.
Завершив подготовку ингредиента, она начала удалять лишнюю жидкость, собирая полезные элементы, смешанные с духовной силой, в небольшую пилюлю.
На самом деле простая полынь очень полезна, не говоря уже о наполненной духовной силой траве. Столетняя полынь помогает при воспалениях, улучшает пищеварение, очищает организм, обезболивает и борется с простудой. Конечно, если добавить в эту пилюлю иные ингредиенты, пользы будет намного больше, но даже так, этот препарат можно продать простым людям. Он почти ничего не стоит, но при этом может помочь тем, кто не имеет достаточно денег, чтобы покупать дорогостоящие лекарства.
