Текст книги "Возмездие"

Автор книги: Стюарт Вудс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Глава 16

На следующее утро после видения – лучшего названия тому, чему теперь и Скотти стала свидетельницей, Хауэлл подобрать не смог – он проснулся с удивительно приятным ощущением. Оно было трудно уловимым, но отдаленно знакомым, и Хауэлл несколько часов не мог понять, в чем же все-таки дело. Наконец до него дошло: в последний год, а может, и два, ему было скучно жить. Раньше он не знал, что такое скука. Тем более, когда работал в газете. И вот теперь солнечным и прохладным августовским утром, очутившись в одном из самых прекрасных уголков Америки и переживая, так сказать, классический мужской климакс, Хауэлл внезапно как бы получил новый интеллектуальный и эмоциональный заряд. Он вновь испытывал любопытство, которое служило в его жизни главной движущей силой. Ему опять – впервые за долгое время – было интересно.

Слова Скотти убедили его в том, что он не сошел с ума и не страдает галлюцинациями. Хауэлл не верил в сверхъестественную природу этого видения. Нет, оно было в каком-то смысле реальным, имело под собой реальную – хотя и неведомую – основу. Он, Хауэлл, рационалист, а значит и действовать должен рационально.

Скотти не вполне разделяла его мнение.

– Послушай, Джон, это нечистое место. Тут или призраки обитают, или еще кто-нибудь.

– Еще кто-нибудь. Ты что, боишься?

– Ну… немножко. – Скотти склонила голову на бок и задумалась. – Нельзя сказать, чтобы я была в ужасе… это напугало меня примерно так же, как спиритический сеанс… но там все казалось нереальным.

Хауэлл чуть было не рассказал ей про девочку, но испугался, как бы Скотти не сочла ее призраком и не разнервничалась. А то впадет в панику и придется ее успокаивать…

– Я думаю, все это имеет какой-то смысл, и хочу выяснить – какой.

– И что ты собираешься предпринять? – спросила Скотти.

– Пока не знаю, но прежде мне нужно кое-что раздобыть.

– Что?

– Я скажу тебе, когда раздобуду.

Где искать нужную вещь, Хауэлл тоже вроде бы знал. По крайней мере, ему так казалось при въезде в Сазерленд. Подъехав к административному зданию, он изучил указатель и зашагал вверх по лестнице, перешагивая через две ступеньки. К нему подошла девушка и спросила, что он ищет.

– Какое милое платьице! – восторженно воскликнул Хауэлл. Девушка покраснела. – Просто очаровательное… Видите ли, я интересуюсь здешней географией. Вы не знаете, где бы мне достать карту района?

– Конечно, знаю, – девушка растаяла, будто воск, и Хауэлл мог лепить из нее все, что угодно. – Вам нужна карта всего округа?

– О нет, только Сазерленда и его окрестностей.

Девушка порылась под конторкой и достала рулон бумаги, на котором была нарисована карта городка.

– Вот карта, выпущенная коммерческим отделом. Здесь показана и часть окрестностей.

– Вообще-то мне хотелось бы более масштабную карту, мне нужны подробности.

– Вас устроит масштаб одна миля – один дюйм!

– Вполне.

Девушка подошла к массивному шкафу, пошарила в ящике и вынула рулон побольше.

– Вот, посмотрите, – сказала она и расстелила его перед Хауэллом.

Это было то, что нужно. Хауэлл в одну минуту отыскал глазами пересечение дорог и нашел свой домик. Как и в жизни, дорога упиралась в озеро.

– О, потрясающе! – он улыбнулся девушке, и она снова зарделась. – А вы могли бы показать мне карту местности перед озером?

Девушка нахмурила брови и с сомнением оглянулась.

– Понятия не имею, где ее искать. Минуточку, я спрошу миссис О’Нил. Она здесь работает целую вечность и наверняка знает, куда засунули эту карту.

Девушка подошла к двери в глубине комнаты и постучалась. Хауэлл видел сквозь стеклянную перегородку пожилую женщину, сидевшую за письменным столом. Она подняла голову, выслушала вопрос, который ей задала девушка, затем пристально поглядела на Хауэлла. Не отрывая от него взгляда, она поднялась из-за стола, разгладила смявшуюся юбку и, выйдя из офиса, приблизилась к конторке, у которой стоял Хауэлл.

– Я могу вам помочь? – спросила она таким тоном, что сразу стало понятно: помощи от нее не дождешься.

– Надеюсь, что можете, – ответил Хауэлл, словно студент, пишущий курсовую работу. – Мне бы хотелось взглянуть на карту… такую же, как эта, но только перед озером.

– Это карта Сазерленда, – ровным голосом проговорила женщина. – Перед озером домов почти не было, и карты, конечно же, такой не существует.

– А, понятно! – Хауэлл старался говорить как можно жизнерадостней. – А может быть, есть карта окрестностей? Не города, а просто долины?

– Сэр, – сказал женщина уже не так спокойно, – вы не понимаете. Это здание построено уже после того, как был построен город. Поэтому у нас не может быть подобной карты.

– Ах, ну конечно! Какой же я глупый!.. А где, кстати говоря, заседал раньше окружной совет? Когда этого городка еще не было?

– В Пинвуде, но потом его перевели сюда, а старое здание снесли и построили школу.

– И все бумаги перенесли сюда?

– Да.

– Что ж, тогда, может быть, кто-нибудь из служащих, работавших еще в том здании, знает, где найти старые карты?

– Я работала в старом здании, – ледяным тоном произнесла женщина. – И занимаюсь этими бумагами уже тридцать восемь лет.

– О, мне как раз нужен человек, обладающий вашими знаниями! – сказал Хауэлл, пуская в ход все свое обаяние, однако старую выдру не так-то легко было пронять.

– Перенося документацию на новое место, мы, естественно, избавились от устаревших материалов, в том числе и от старых карт. Я сама их выбросила. Повторяю, такой карты не существует!

По удивленному лицу девушки, стоявшей за ее спиной, Хауэлл понял, что женщина лжет.

– Какая жалость! Что ж, наверное, мне придется обратиться в армейский инженерный корпус Атланты, – пробормотал он, не желая признавать за ней победу.

– Боюсь, это без толку, – торжествующе усмехнулась женщина. – Озеро Сазерленд образовано по инициативе частного лица. Инженерный корпус в этом не участвовал.

Хауэлл посмотрел на смущенную девушку и пожал плечами.

– Ну, ладно! Наверное, мне стоит об этом позабыть, – печально проговорил он и торопливо выскользнул из комнаты, надеясь, что женщина ему поверила.

Он подумал, что немного погодя надо будет снова попытаться найти подход к девушке, но потом решил, что она слишком боится начальницу. Нет, придется придумать что-нибудь другое.

Хауэлл и Скотти появились на коктейле через час после его начала и сразу поняли, что там собралось все сазерлендское общество. Феодал призвал к себе вассалов, и они поспешили на его зов. Эрик Сазерленд почти сразу же их заметил и подошел вместе с дворецким Альфредом, который держал в руках поднос с шампанским.

– Ах, мистер Хауэлл, я так рад, что вы пришли!

– Благодарю вас, сэр! Вы знакомы со Скотти Миллер?

– Разумеется, но только шапочно. Насколько мне известно, юная леди существенно облегчила жизнь шерифа Скалли.

– Приятно слышать, – ответила Скотти и постаралась улыбнуться как можно любезней. – Хотя я бы предпочла вознаграждение деньгами, а не комплиментами.

Сазерленд одобрительно хихикнул. Хауэлла поразило, что в первый раз Сазерленд выглядел совершенно иначе. Хозяин дома был гораздо презентабельней отца города.

– Весь дом в вашем распоряжении, – сказал Сазерленд. – Закуски расставлены в разных комнатах, а Альфред будет подносить вам напитки.

Откуда ни возьмись, словно по команде, вновь появился Альфред и долил в их бокалы шампанского. А Сазерленд двинулся навстречу новому гостю.

Скотти и Хауэлл бродили между местными торговцами, бизнесменами и их женами в лучших выходных нарядах. К ним подошла какая-то пара.

– Я доктор Джо Макгинн, – сказал мужчина, протягивая руку, – а это моя жена Мейв.

Оба супруга были низенькими и толстыми, а женщина нацепила слишком много побрякушек.

– Мы давние поклонники вашей рубрики, – продолжал мужчина.

– Спасибо, доктор, – ответил Хауэлл и представил им Скотти. – В каком прекрасном месте живет мистер Сазерленд, не правда ли?

– О, да! – кивнул доктор. – А, благодаря коронному достижению мистера Сазерленда, оно стало еще прекрасней.

И он махнул рукой в сторону озера.

– Вы давно живете в Сазерленде, доктор Макгинн?

– Давно, с тех пор, как тут появилось озеро. Мы с Мейв оба выросли в долине и поженились, когда я пришел из армии. Это случилось почти сразу же после образования озера. Мы знали, что Сазерленду потребуется врач.

– Тогда вы, должно быть, знали семейство О'Койненов, – сказал Хауэлл.

Собеседники замерли. Потом жена бесстрастно кивнула:

– Да.

– А вы не помните, – Хауэлл старательно делал вид, что ему просто любопытно, не более того, – где именно была их ферма… ну, пока тут не появилось озеро?

Они снова замерли, потом доктору все же удалось изобразить сожаление.

– Это было большое несчастье, и мне не хотелось бы его обсуждать… тем более, в доме мистера Сазерленда, – он взял жену под руку. – Надеюсь, вы нас извините?

И не дожидаясь ответа, парочка удалилась.

– Думаю, тебе больше не стоит затрагивать эту тему в гостях у Эрика Сазерленда, – сказала Скотти.

– Да, то была тактическая ошибка, – согласился Хауэлл.

Они еще примерно полчаса побродили по дому, протискиваясь между преуспевающими горожанами и обмениваясь с ними банальными фразами, заглянули в столовую и в кабинет Сазерленда, где стояли книги в кожаных переплетах и красовались английские ружья, изготовленные на заказ. То и дело Хауэлл встречал почитателей его таланта. Увидев в столовой Бо Скалли, Хауэлл издали помахал ему рукой. Шериф тоже его поприветствовал, однако внимание Скалли было поглощено беседой с доктором Макгинном и его женой, которые смотрели довольно угрюмо. Когда бокалы Скотти и Хауэлла наполовину опорожнились, опять неизвестно откуда материализовался Альфред и долил немного шампанского.

Скотти извинилась и вышла в туалет, а Хауэлл слонялся по широкой террасе на задах дома, выходившей на большую, слегка наклонную лужайку, которая спускалась к озеру. Там Хауэллу повстречался Энда Маколиф, выглядевший на удивление импозантно в новом костюме.

– За четвертую власть! – крикнул Маколиф, поднимая бокал.

Хауэлл подумал, что юрист, должно быть, немного навеселе.

– За правосудие, – откликнулся он и тоже поднял бокал.

– Мой друг, а вы вполне транспортабельны… особенно если вспомнить, в каком вы были состоянии, когда мы с вами встречались в последний раз, – заметил Маколиф.

– Верно, – кивнул Хауэлл. – Мне теперь даже бег с препятствиями нипочем. Правда, если они не очень высокие.

– Так выпьем же за медицину, – предложил Маколиф и снова поднял бокал.

– Медицина тут ни при чем, – возразил Хауэлл, чокаясь с ним. – Это чистое знахарство.

– Вы шутите? – пораженно воскликнул Маколиф.

– Отнюдь, – покачал головой Хауэлл, – и я вам очень благодарен за то, что вы меня направили по нужному адресу. С меня причитается хорошая выпивка, – сказал Хауэлл и подумал, что на самом деле он вообще-то должен нанять его для раздела имущества с Элизабет.

– Бог мой, Джон! Мне и в голову не пришло, что вы туда отправитесь. Я просто так сказал… Неужели это помогло?

– Сами посудите, – Хауэлл замахнулся, словно играя в гольф. – Я теперь, как огурчик!

– Матерь Божья! Ну, и как там все было?

– По-моему, там довольно мило. Никаких домовых. Правда, мама Келли, похоже, скоро покинет грешную землю.

– Да, я тоже слышал. Стало быть, вы и прелестную Леони видели, да?

– Да.

– Ах, парни вокруг нее так и вились, стоило их родителям отвернуться. Кое-кому удавалось залезть к ней под юбку, но жениться никто не женился. Жаль, конечно, но с другой стороны, кому охота связываться с девицей, у которой в семье было такое?

Хауэллу сразу стало не по себе.

– Должен заметить, адвокат, у вас очень преуспевающий вид.

– О, у меня появился новый клиент, – ответил Маколиф, кивнув в сторону Эрика Сазерленда, стоявшего в другом конце террасы.

Хауэлл удивился.

– А я-то думал, вы единственный человек в городе, который может позволить себе роскошь не связываться с ним. Как же ваши принципы?

Он хотел пошутить, но Маколиф воспринял его слова серьезно.

– Моим принципам осточертело питаться жареными курами Бубы, – отрезал он. – Старик предложил мне серьезное дело, я и согласился.

Маколиф опорожнил бокал, и Альфред подошел, чтобы наполнить его снова.

– Я решил не бороться с ним в открытую, а разорить его моими гонорарами, – продолжал адвокат. – По-моему, это более подходящий способ, как вам кажется?

– Спорить не стану. – Хауэлл срочно пытался придумать, как бы сменить тему разговора. – Послушайте, вы не знаете, где бы мне раздобыть карту этой местности? Карту тех времен, когда здесь еще не было озера…

Маколиф пронзительно поглядел на Хауэлла.

– Не думаю, чтобы такая карта сохранилась, и потом… на вашем месте я бы не стал расспрашивать про нее.

– Почему? – невинно поинтересовался Хауэлл. – Почему это может кому-то не понравиться? Меня просто интересуют здешние края, вот я и хочу узнать о них побольше.

Маколиф понизил голос и проговорил очень серьезно, он почти протрезвел:

– Послушайте, Джон, вы суетесь в дела, которые вас не касаются. Наверное, это я виноват, ведь я рассказал вам всякие байки и послал вас к Келли. Поэтому я хочу дать вам хороший совет. Идите домой, займитесь книгой, а когда закончите, возвращайтесь в Атланту. Держитесь подальше от Келли и не болтайте никому про этот идиотский спиритический сеанс. И ради бога, не задавайте глупых вопросов про карты да про то, как тут все было, когда не было озера. Вас это не касается. И никого больше не касается! Оставьте это в покое, ладно?

Хауэлл смешался и не сразу сообразил, что сказать.

– По-моему, у вас было совсем другое отношение к этому, пока Эрик Сазерленд не стал вашим клиентом, – наконец нашелся он.

Маколиф гневно нахмурился, но сдержался. Он взял Хауэлла за руку повыше локтя и сжал.

– Джон, вы хороший, умный человек, и я с удовольствием с вами общался. Но больше мне нечего вам сказать. – Маколиф отвернулся и вошел в дом, оставив где-то по дороге свой бокал.

Хауэлл удивленно глядел ему вслед. Он считал, что разбирается в людях, и Маколиф казался ему волевым, упрямым человеком, которого не так-то легко заставить плясать под свою дудку и уж тем более подкупить. И если у адвоката вдруг завязался роман с Эриком Сазерлендом, на то должны существовать веские причины, которых он, Хауэлл, просто не знает.

«Мак, – мысленно обратился он к адвокату, – трудно придумать более неудачный способ заставить меня отказаться от моей затеи».

Хауэлл спустился по ступенькам на лужайку и пошел вниз по холму, направляясь к озеру.

Но на полпути, ярдах в пятидесяти от воды, вдруг заметил справа, среди деревьев, маленькое строение. Оно было похоже на домик для гостей, и Хауэлл подошел к нему. Остановившись у большой стеклянной двери, он заслонил рукой глаза: их слепил свет, отражаясь от стекла. Все помещение занимала одна большая комната, обставленная как офис. Хауэлл увидел стальной стол и прочую офисную мебель. В углу стояла чертежная доска. Хауэлл попробовал открыть дверь, но она оказалась заперта.

– Далековато вы ушли, мистер Хауэлл, – раздался сзади чей-то голос.

Хауэлл вздрогнул и обернулся. На траве стоял Эрик Сазерленд, в руках он держал бутылку шампанского.

– Давайте я наполню ваш бокал и, прошу вас, составьте мне компанию: я хочу прогуляться к озеру.

Хауэлл подошел к Сазерленду, и они вместе принялись спускаться по холму, однако мысли Хауэлла были поглощены тем, что он увидел в офисе. Стена, у которой стоял письменный стол, была завешана картами.

Глава 17

Хауэлл рассказал Скотти о своем разговоре с Эндой Маколифом. Они уже пообедали и пили кофе с коньяком: после банкета у Эрика Сазерленда Скотти и Хауэлла постоянно тянуло выпить.

– Будь я проклят, если мне понятно, что здесь творится. Но я непременно выясню! – сказал Хауэлл.

Скотти усмехнулась.

– Проснулся инстинкт репортера?

– Да, наверное. Мне кажется, работая журналистом, я докапывался до истины в основном потому, что не мог вынести: как это кто-то знает то, что мне неизвестно?! А теперь у меня создалось впечатление, что здесь всезнают то, о чем я понятия не имею. И мне это не нравится, – Хауэлл отхлебнул большой глоток бренди. – Но забавнее всего другое… Мне кажется, я тоже что-то знаю, но никак не могу понять, что именно.

– И ты опять хочешь, чтобы я это выяснила?

– У тебя есть кредитные карточки каких-нибудь магазинов?

– То есть?

– Нет, не такие карточки, как «Мастер Чардж», а из универмагов.

– Есть, конечно. Целый бумажник. Тебе что, понадобилось купить шорты или еще какое-нибудь барахло?

Хауэлл встал и пошел в кухню.

– Достань-ка их, давай посмотрим.

Он взял большой фонарь, включил его, чтобы проверить, не сели ли батарейки, и вынул из ящика черную изоленту.

Скотти потянулась к сумочке и достала из бумажника кредитные карточки. Хауэлл осмотрел их и выбрал одну.

– Ишь ты. «Нейман-Маркус»! Должно быть, начинающим сплетникам в газетах теперь платят щедрее.

– Нет, просто мой отец подбрасывает мне деньжат на одежду. И причем тут сплетни? Зачем тебе вообще понадобилась кредитная карточка?

Хауэлл взял карточку «Американ Экспресс» и потрогал ее.

– Жесткая, как фанера, да?

Потом указал на карточку магазина.

– А эта – тонкая и гибкая.

Скотти молча смотрела, как Хауэлл обматывает черной изолентой стекло фонаря. Она положила руку ему на лоб.

– У тебя жар?

Он снял галстук и принялся расстегивать рубашку.

– Переодевайся. Надень джинсы и темный свитер.

– Это начинает напоминать налет «коммандос».

– Так оно и есть.

Хауэлл включил холостой ход, и лодка тихо скользила по воде, направляясь к деревьям. Ветер дул с берега. Хауэлла это устраивало: ветер частично поглотит и унесет шум. Через несколько ярдов он вообще заглушил мотор и терпеливо ждал, пока лодка коснется дна. Когда это произошло, он перекинул ноги через борт, ступил в воду – ее оказалось по колено – и вытащил лодку на берег – так, чтобы ее не смыло волной.

Затем повернулся к Скотти.

– Слушай меня. Я пробуду там не больше пятнадцати-двадцати минут. Если через двадцать минут меня не будет, включай мотор и медленно плыви к домику: не торопись, плыви с той же скоростью, с какой мы добирались сюда. Если же поднимется суматоха, несись, как угорелая, но не к домику, а в другую сторону. Держи курс на Тейлор-Фиш-Кемп, а на полпути от него высадись на берег и не спеша иди к моему дому. О’кей?

– Я хочу пойти с тобой.

– Черт побери! Делай так, как тебе говорят! Вдвоем незачем рисковать, и потом ты должна позаботиться о лодке. Мы не можем подплыть очень близко и привязать ее. И главное, не угодить туда, где Сазерленд устроил причал.

Хауэлл отвернулся и, не вдаваясь в дальнейшие объяснения, вышел на берег. Углубившись в рощу, он направился к дому Сазерленда и через пару минут уже подошел к краю большой лужайки. Поднимаясь по пологому холму, Хауэлл старался держаться ближе к деревьям. Наконец показалось маленькое строение. Света в домике не было. В большом доме свет горел только наверху – судя по всему, в спальне Сазерленда – и на первом этаже – наверное, в кухне. Хауэлл взглянул на часы: начало третьего. Сазерленд и его слуги наверняка уже спят. После банкета было столько уборки!

Хауэлл зажег фонарь, обмотанный для маскировки изолентой. Поднявшись на маленькое крылечко, он подошел к стеклянной двери и надел шоферские перчатки. В полумраке он внимательно разглядел дверь. Да, действительно, замок вделан в ручку. Значит, засов держится на пружине. Хауэлл выудил из кармана кредитную карточку Скотти, вставил ее в дверную щель и, нащупав засов, надавил на него прочной и одновременно гибкой карточкой. Никакого результата! Он надавил сильнее. Засов поддался. Дверь на дюйм приоткрылась.

И тут на бетонных ступеньках послышалось тихое шарканье чьих-то ног. Хауэлл замер, стиснув зубы. Главное не дергаться, а то человек занервничает и откроет огонь… Хауэлл медленно раздвинул руки и, стараясь не прижимать их к телу, обернулся.

– Привет, – прошептала Скотти.

Хауэллу страстно хотелось ее задушить.

– Что ты сделала с проклятой лодкой? – процедил он сквозь все еще сжатые зубы.

– Не волнуйся, все в порядке. Она увязла в грязи и не сдвинется с места.

– Если ее не будет на месте, когда мы вернемся, я тебя утоплю. Клянусь!

– Ладно, пошли. О’кей?

– Вытри ноги, – прошептал Хауэлл, указывая на коврик у двери. Он тоже вытер ноги и вошел вместе со Скотти в помещение. Хауэлл прямиком направился к стене, завешанной картами, и осветил их фонарем.

– Это та же карта, что я видел в городе, только в более крупном масштабе, – пробормотал он.

В углу стояла дата: 1969 год.

Хауэлл осветил другие карты. Одна оказалась картой штата, другая – округа, обе были недавними. Больше ничего Хауэлл не обнаружил.

Он пошарил тонким лучом света по комнате: кожаный диван, несколько стальных стульев, чертежная доска, которую он заметил еще днем… Возле стола стоял высокий, массивный шкаф. Ящики были незаперты и неподписаны. Хауэлл начал с верхнего: в нем лежали фотографии озера и плотины, сделанные с воздуха. Он принялся выдвигать ящик за ящиком: чертежи турбин, архитектурный проект дома Сазерленда, еще несколько фотографий озера и городка, та же карта 1969 года, только в меньшем масштабе… В ящике хранилось несколько таких карт: Хауэлл вынул одну. Оставался еще один ящик. Хауэлл молил Бога, чтобы хоть там что-то нашлось.

Он еще не успел полностью выдвинуть ящик, а уже увидел уголок карты. На нем значилась дата: 1936 год. Топография была совершенно чужой: Хауэлл не мог отыскать ни одного знакомого ориентира. Наконец его взгляд снова скользнул к тому месту, где стояла дата. Рядом была указана сеть координат. Хауэлл поспешно сравнил их с координатами на карте 1969 года. Они оказались идентичны. Ему хотелось закричать от радости.

За спиной Хауэлла вдруг резко хлопнула дверь. Скотти невольно вскрикнула.

– Что? Что такое? – громко сказал Хауэлл, направляя на дверь тусклый фонарь.

– Это ветер, – пролепетала Скотти. – Наверное, он подул, и дверь захлопнулась. О, господи, по-моему, у меня штаны мокрые.

Вверху на холме, где-то возле дома Сазерленда, залаяла собака. Маленькая собачонка, шавка. Хауэлл поспешно сложил обе карты и засунул их за пояс джинсов, под свитер. Затем быстро пошарил по комнате фонарем, чтобы убедиться, все ли на месте. Лай приближался.

– Пошли отсюда, – сказал Хауэлл.

Скотти открыла дверь и выглянула наружу. Хауэлл скинул ее руку с дверной ручки и вытер поверхность перчаткой.

– Извини, – прошептала она.

Теперь Хауэлл слышал и голос мужчины, подзывавшего собаку. Он был похож на голос Альфреда, дворецкого. Хауэлл и Скотти вышли за дверь и, завернув за угол, оглянулись. Кто-то, стоя у большого дома, светил в их сторону фонарем.

– Герцогиня! Герцогиня, где ты? – Альфред был уже довольно близко. Собаки Хауэлл не видел.

– Беги к лодке, держись все время под деревьями, – велел он Скотти. – Я тебя догоню!

Она побежала. Хауэлл оглянулся назад, где плясал свет фонаря, и, на мгновение задержавшись, рванулся вперед. Но тут раздалось визгливое тявканье, и в ногу Хауэлла, чуть ниже колена, ткнулся маленький пушистый комок. Ткнулся – и отскочил. Хауэлл бросился бежать, но теперь он старался срезать дорогу и бежал к лодке через кусты. Это заставляло его сбавлять ход. А Герцогине все было нипочем.

Собачонка не отставала от Хауэлла и все норовила вцепиться ему в горло. К счастью, она была маленькой и не могла высоко прыгать. Но все равно чертова шавка не давала Хауэллу покоя. Она путалась под ногами, то и дело хватала его за брюки и мешала бежать. В какой-то момент он остановился и замахнулся на нее фонарем, надеясь, что она испугается и кинется наутек, но собачонка не испугалась, а ударить ее у Хауэлла не поднялась рука. Это был йоркширский терьер. Очень сообразительная собака.

Наконец Хауэлл вынырнул из-под деревьев в том самом месте, где, по его расчетам, должна была находиться лодка. Но ни лодки, ни Скотти не обнаружил. Хауэлл решил, что, возможно, они выше по течению, ближе к городу, но у него не было ни малейшего желания возвращаться во владения Сазерленда. Альфред снова крикнул, подзывая собаку.

Но потом он увидел и лодку, и Скотти. Они были в той стороне, где город, ярдах в ста от Хауэлла, но лодка уже отдалилась от берега ярдов на тридцать. Скотти тоже была в воде, на полпути к лодке. Хауэлл побежал по берегу, собака, как ни удивительно, не отставала от него ни на шаг. Подбежав к лодке как можно ближе, Хауэлл, не сбавляя скорости, нырнул в воду.

Скотти преодолела уже три четверти пути, она шла по дну, и холодная вода доходила ей до груди. Но ведь Скотти не могла похвастаться высоким ростом!.. Хауэлл вытащил карты из-за пояса и поднял их над головой, заходя все глубже и глубже. Герцогиня стояла на берегу и лаяла без умолку.

Когда Хауэлл подобрался к лодке, Скотти припала к нему: у нее явно не было сил взобраться на борт. Хауэлл – он уже не шел, а с трудом плыл, держа над водой карты, – бросил их на переднюю скамейку, одной рукой ухватился за борт, а другой взял Скотти за джинсы и помог залезть в лодку. Теперь только ее ноги торчали над бортом. Хауэлл из последних сил сделал рывок и тоже оказался в лодке.

Они лежали на дне, судорожно ловя ртом воздух, и от усталости не могли пошевелиться. Примерно через минуту ветер донес до них голос Альфреда:

– Герцогиня, что с тобой стряслось? Ты что, разучилась вести себя как следует? Снова погналась за кроликом? Сколько можно тебе твердить: кролики больше тебя и в один прекрасный день тебя слопают. А ну, иди сюда! На кого ты лаешь?

Собака умолкла.

– А, чья-то лодка уплыла, да? Ну, так это не твое дело. И не мое. Пошли, пошли!

Все так же разговаривая с собакой, Альфред пошел от берега по направлению к дому, и вскоре его голос стих вдалеке.

– Ну ты, дуреха! – пролепетал Хауэлл, когда чуть-чуть отдышался. Пошевелиться он еще не мог, и они со Скотти валялись в лодке, положив друг на друга руки и ноги. – Как только я наберусь сил, я тебя задушу, если ты еще не померла.

Ответа не последовало.

– Скотти! Ты меня слышишь? Я тебя задушу голыми руками.

Опять тишина.

Хауэлл подумал, что Скотти лежит подозрительно неподвижно. Он с трудом поднялся на локте.

– Скотти!

Хауэлл собрался с силами и сел. Сквозь уключины ему было видно, как Альфред шарит фонарем где-то возле самого дома.

Хауэлл взял Скотти за плечи и, подтянув поближе ее безжизненное тело, положил голову девушки к себе на колени. Отвел со лба мокрые волосы, пощупал на горле пульс.

– Да скажи что-нибудь, ради Бога!

– Не могу, – вдруг сказала она. – Ты меня задушишь.

Скотти рассмеялась.

– Господи, ты бы себя видел! – наконец вымолвила она. – Эх ты, горе-взломщик! Ладно бы еще доберман на тебя напал… так нет же – йоркширский терьер! Я глазам своим не поверила!

– Знаешь, что я тебе скажу, дорогуша? Я такого здоровенного йоркширского терьера в жизни не видел. Да он фунта на четыре потянет!

И они хохотали еще минут десять – ровно столько, сколько понадобилось для того, чтобы завести лодочный мотор.