Текст книги "Лучшее за год 2005. Мистика, магический реализм, фэнтези"

Автор книги: Стивен Кинг

Соавторы: Нил Гейман,Майкл Суэнвик,Стив Тем,Паоло Бачигалупи,Брайан Ходж,Дейл Бейли,Томас Лиготти,Карен Трэвисс,Люциус Шепард,Глен Хиршберг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 53 страниц)

Кашляя, Мак держал руку у рта. Довольно быстро он справился и наконец проглотил первый кусок. Он запил его молоком и отрезал кусочек поменьше.

– Хочешь чего-нибудь еще?

Он покачал головой, закончил жевать, проглотил и только потом ответил:

– Мне нравится. Это просто не совсем то, что я ожидал.

– Ну что, пацан, расскажи нам свою историю, – сказал Джефф.

Его тарелка уже опустела.

Я положила ему уже готовые блинчики и налила на сковородку следующую порцию теста для себя. Если Джефф поедает блинчики быстрее, чем я успеваю жарить, следующие три штуки придется готовить самому.

– Мою историю, – повторил Мак. Он прищурился и посмотрел на потолок. – Не знаю, с чего начать.

– Откуда ты здесь появился? – спросила я.

– Из места под местом внутри места три места назад.

Что бы это значило?

– Это место имеет название? – решила я уточнить.

– Фейала Дарежда.

Да уж, помог!

– И там нет душа?

– Такого, как у вас, нет. Если я хочу, чтобы вода что-то сделала, я должен поговорить с водой, а не с металлическими предметами, которые говорят с другими металлическими предметами, а те говорят воде, что она должна сделать, насколько должна быть горячей и когда течь, а когда остановиться.

Мы с Джеффом переглянулись. Может, Мак – сумасшедший? Может, нам стоит приготовиться на случай, если он начнет буйствовать? Вдвоем мы с ним справимся.

– А как ты разговариваешь с водой? – спросила я.

Мак съел еще три кусочка блинчика, потом осмотрелся по сторонам.

– Здесь есть вода? В этом мире вода немного не такая, как у меня дома, но все же это вода, и я могу с ней поговорить. Она не умеет слушать, но она постарается.

Я сняла с полки еще один стакан, наполнила его водой из-под крана и поставила перед Маком.

Мак погладил рукой воздух над стаканом, нахмурился, слегка пошевелил пальцами, произнес непонятную мелодичную фразу, а потом повернул руку ладонью вверх. Вода поднялась из стакана и мокрым шаром опустилась на его ладонь.

– Ого! – воскликнул Джефф и, открыв рот, откинулся на спинку стула.

Из моей груди вышел весь воздух, и я никак не могла вдохнуть снова. Даже голова закружилась.

– Она не привыкла, чтобы с ней разговаривали, – сказал Мак, поглаживая пальцами дрожащий шарик. – Она с трудом понимает, как ей поступить. Тсилла. – Водяной шар еще раз вздрогнул. – Бекки, протяни свою руку. Тсутелли.

Я подняла ладонь и увидела, что пальцы дрожат.

Шар перелетел из руки Мака в мою. Одно мгновение он сохранял круглую форму, потом расплескался по ладони. И он был теплым. Я наливала в стакан холодную воду.

Я снова попыталась вдохнуть, но воздух не шел в легкие. Словно в моей груди что-то оборвалось.

Ладонь стала мокрой.

Вода перемещалась по воздуху без помощи насоса или шланга.

Наконец я смогла сделать вдох. Я прижала к щеке мокрую ладонь, дотронулась пальцами до губ. Что это?

– Она настоящая? – шепотом спросил Джефф.

– Что-то горит, – заметил Мак.

Я обернулась и сняла сковороду с огня, потом повернула ручку, чтобы погасить пламя. Блинчики дымились. Руки у меня все еще дрожали. В животе что-то плескалось и булькало.

– Эй, пацан, а ты можешь это повторить? – спросил Джефф.

– Почему ты называешь меня пацаном?

Я поднесла сковороду к мусорному ведру и вывалила свой второй завтрак. Приготовление блинчиков внезапно стало казаться слишком сложным занятием. Схватив с полки коробку с сухими завтраками, я уселась между Джеффом и Маком и высыпала несколько шариков себе в ладонь.

– Меня зовут Мак, – продолжал странный парень.

– Это прозвище для неразумных малышей. Тебе придется изменить его.

Глаза Мака превратились в голубые льдинки.

Я разжевала шарики сухого завтрака, проглотила их и сказала:

– Джефф, а ты знаешь, сколько воды содержится в твоем теле?

Джефф вздрогнул, потом расслабился и опустил плечи.

– В теле каждого человека? – продолжала я, удивляясь, что голос звучит довольно спокойно.

Мак посмотрел на меня, и его глаза приобрели нормальный вид.

– Бекки, ты напугана?

– Да.

– Разговором с водой?

– Ну да.

И многими другими вещами. А вдруг он сумасшедший? На руке еще сохранились капли воды, и это придавало некоторую достоверность происходящему. Так значит, когда он говорил о других мирах…

– А с чем еще ты можешь разговаривать?

Мак немного напрягся.

– С силами и элементами. Погодой. Растениями, животными и пустотой между ними. Там, откуда я пришел, в подземном мире, каждый может разговаривать на этих языках. Наверху никто не обладает подобными способностями; всю работу они выполняют при помощи рук. Воду они носят в ведрах или бадьях, иногда перемещают ее при помощи труб и акведуков. Они могут убедить воду только падать.

Взгляд Мака переместился куда-то вдаль, потом он опять посмотрел на нас.

– А у вас здесь магия прикосновения. Вы дотрагиваетесь до чего-то, и из-за этого что-то происходит. – Мак махнул рукой в сторону плиты. – Ты трогаешь эту круглую белую штуку, и появляется пламя; тебе не приходится раздувать его или говорить с огнем. Вы трогаете металлический рычаг в душе, и вода начинает течь откуда-то из другого места. В той комнате, куда Бекки привела меня сначала, она дотронулась до предмета на стене, и на потолке вспыхнул свет.

– Мак? – Джефф наклонился вперед на стуле. – Нет, ты определенно пацан. А что ты можешь сделать такого, чего мы не можем?

– А что вы не можете делать? – спросил Мак.

Мы оба замолчали. Если он считает магией выключатель на стене, то как ему объяснить, что нормально, а что нет?

– Как давно ты появился здесь? – поинтересовалась я.

– Когда я пришел, была ночь. Я видел дома и огни. Я видел людей в окнах, но побоялся подойти к дверям. Здесь все выглядит не так. Не так, как в последнем мире, где я побывал, и не так, как в мире перед этим. – Мак положил голову на стол лицом к стене. – Все, что я хочу, так это вернуться домой, но каждый раз, когда я прохожу через врата, я оказываюсь все дальше и дальше.

Я положила руку ему на плечо. А потом задумалась, не слишком ли это фамильярно для тех мест, откуда он явился. Но Мак только вздохнул и повернулся ко мне.

– Мой отец выручил бы меня, если бы знал, где я. А теперь, наверно, я слишком далеко забрался.

Я легонько погладила его по спине; кажется, он не возражал. Мак снова вздохнул, затем выпрямился.

– Я отыскал в темноте это огороженное место и вошел внутрь. Если в темноте и бродили какие-то чудовища, то забор удержал бы их снаружи. Так я и заснул. А когда проснулся, там была ты, Бекки. В том месте, где я побывал раньше, я вообще не смог отыскать людей, только звери, которые хотели сожрать все, что двигалось.

– А как ты попал сюда? Ты говорил о каких-то вратах…

Мак кивнул.

– Моя матушка запретила мне пользоваться вратами, но я отыскал способ обойти ее запрет. Вот только они стали работать как-то неправильно. Я назвал им конечную цель путешествия, но оказался совсем в другом месте. А у вас здесь есть врата?

– Ничего похожего. То есть ничего, о чем нам было бы известно.

– Это вроде путешествия вдоль луча, как в «Звездном Пути»? – спросил Джефф.

Мак посмотрел на меня.

– Вряд ли это одно и то же, – возразила я. – Там они перемещаются на сравнительно небольшие расстояния – от планеты до корабля или с одного звездолета на другой. Мак определенно прибыл из более далеких мест. Здесь у нас нет таких средств передвижения, Мак.

– Я никогда не вернусь домой, – прошептал он так тихо, что я едва услышала.

– Ты можешь остаться с нами.

Комната Мириам находилась рядом с моей, и никто не заходил туда с тех пор, как она умерла.

– Ты сошла с ума? – воскликнул Джефф.

Я удивленно посмотрела на него.

– Мы же не знаем, на что он еще способен кроме разговора с водой. А вдруг это опасно? И кроме того, что скажет мама? Она больше не рада незнакомцам в нашем доме.

– Он может остаться до тех пор, пока мама его не выгонит. А может быть, он поживет с отцом?

Насколько это возможно? Отец не принадлежал к числу спасателей всего человечества, как мама. А в последние дни он и вовсе вел себя не слишком приветливо. Мне даже показалось, что он больше не хочет быть отцом.

– Бекки… – заговорил Джефф.

– Мне надо уйти? – спросил Мак.

– Ой, ради бога! Ну куда ты пойдешь? У тебя нет денег, у тебя даже нет обуви – я могу дать тебе пару ботинок, но вряд ли они подойдут. Хотя носки будут в самый раз. Что ты собираешься есть? Где ты будешь спать? А вдруг ты заболеешь?

Лицо Мака медленно расцвело в улыбке. Какая же чудесная у него была улыбка! Я чуть не растаяла.

– Спасибо, Бекки. – Он опять посмотрел вдаль. – Ты уже дала мне все, в чем я нуждался. Я вымылся и согрелся, я поел, и у меня есть время подумать. Теперь я смогу сам о себе позаботиться. – Он что-то пробормотал. – Когда-нибудь я запомню, что у нас разные наречия.

– Кстати, о наречиях, – сказал Джефф. – Как ты можешь разговаривать по-нашему?

– Замерзшие слова, – сказала я.

– Что?

Мак кивнул. Он сложил указательные и большие пальцы в треугольник и поместил его вокруг рта.

– Это заклинание подействовало. Я сам наложил его.

Он опустил руки, разбив треугольник.

– Ты и заклинания можешь накладывать? – спросил Джефф.

Мак вопросительно наклонил голову.

– Это слово слетело с моих губ, когда я пытался описать процесс. Оно существует в вашем мире. Вы тоже умеете творить заклинания?

Джефф покачал головой.

– У нас существуют разные истории о людях, способных творить заклинания – ведьмах, колдунах, но большинство людей убеждены, что их давно нет на свете.

Мак нахмурился.

– Каждый год перед праздником Хэллоуин по телевизору показывают ведьм, – заметила я. – Особенно на Си-Эн-Эн, они каждый раз объясняют суть праздника.

– Это совсем не те очаровательные ведьмы, которые могут творить чудеса одним взмахом руки, – возразил Джефф. – Они просто утверждают, что в их верованиях есть место чудесам.

Мак, удивленно подняв брови, переводил взгляд с меня на Джеффа и обратно.

– А в вашем мире есть сказки о всяком волшебстве? – спросила я.

– Так у вас есть сказки и о волшебной стране? – Он изумленно посмотрел на меня, улыбнулся, потом засмеялся и покачал головой. – У вас действительно есть сказки о волшебной стране?

– О волшебной стране? – Я никак не могла понять, чему он радуется.

– Фейала Дарежда?

– Так по-вашему, это Волшебная Страна?

Он снова улыбнулся. Я впервые заметила, что его зубы немного сужаются к низу. Это мне кое о чем напомнило.

– Можно, я взгляну на твои уши?

Он перестал улыбаться, убрал волосы с той стороны, которая была ко мне ближе, и наклонил голову, хотя на лице читалось явное непонимание.

Его ухо не было чрезмерно заостренным, но и круглым его тоже нельзя было назвать. Ничего похожего на гигантские лисьи уши, нарисованные в книгах сказок. Просто небольшой уголок, как у волка.

– Об этом говорится в ваших сказках? – спросил он. – О том, что у жителей Волшебной Страны остроконечные уши?

Я кивнула.

– Это правда?

Не успел вопрос сорваться с губ, как у меня возникло ощущение, словно я слишком долго каталась на карусели. Неужели я и впрямь сижу в своей кухне и болтаю с незнакомцем о волшебстве?

– Ну… В основном.

– А уши у тебя почти нормальные, – вставил Джефф.

Мак вернул волосы на место.

– Мой отец – человек. – Он стал очень серьезным. – А в ваших волшебных сказках…

В этот момент дверь распахнулась, и в кухню, весело насвистывая, стремительно ворвалась мама с теннисной ракеткой в руке. При виде Мака она остановилась.

Я посмотрела на часы. Еще только одиннадцать часов. Она не собиралась возвращаться так рано. У нее был намечен ланч.

– Что-то случилось с тетей Ариадной?

– Нет, – медленно произнесла мама. – Валери подвернула лодыжку, и нам пришлось закончить пораньше. – Кто у тебя в гостях?

– Мама, это Мак.

Мама протянула руку. Мак пожал ее.

– Здравствуй, Мак, – сказала мама. – Я – миссис Сильвер.

– Миссис Сильвер, – кивнул Мак.

Обычно она говорила моим друзьям, чтобы они называли ее Tea.

Мама прошла через кухню к чулану и повесила ракетку.

– Так ты готовишь завтрак для друзей? – спросила она, вернувшись.

– Да, – ответила я. – Хочешь еще блинчиков, Мак?

Я даже не заметила, когда он успел опустошить свою тарелку.

– А разве ты не будешь есть? – спросил Мак, а Джефф тут же добавил:

– Я бы не отказался от добавки.

– Ой, правда! Я же сожгла свою порцию. Жаль, что я погасила огонь, но сковорода быстро нагреется. Мама, а ты не хочешь блинчиков? У меня еще достаточно теста.

– Я через час иду на ланч с Арией. Не забудь все прибрать, когда закончишь. Хорошо, Бекки?

– Конечно.

Мама, вероятно, совсем растерялась. Я без всяких напоминаний убирала за собой уже несколько лет. Убирала. Постой-ка. Я забыла о пятнах крови в холле. Похоже, мама ничего не заметила, но все равно надо постараться вычистить ковер как можно скорее. Вот только как отчистить кровь? Особенно такую странную, как у Мака?

– Бекки, на Маке твоя футболка, я не ошиблась? – спросила мама.

Значит, она не совсем растеряна. Я не надевала эту вещь месяца три, а она все еще помнит ее.

– Опля. Мак, не забудь, что нам надо постирать твои вещи.

– А что случилось с ее одеждой?

– Испачкалась, – ответила я.

– Мак – мальчик, – вмешался Джефф.

Мама нагнулась, чтобы заглянуть в лицо Мака, посмотрела на меня, потом на Джеффа. Потом опять на Мака, а он улыбнулся ей и приподнял брови.

– Так это не та девочка из группы поддержки? А я могла поклясться…

– Мама, ну что ты! – воскликнула я. – Если у Меган Эннис длинные черные волосы, это еще не значит, что они с Маком похожи!

Хотя теперь, когда мама упомянула о ней, я вспомнила, что у Меган такая же худощавая фигура и тонкие черты лица, и даже голубые глаза, как у Мака.

Мама выпрямилась.

– Откуда же ты тогда?

– Из школы.

– А почему он принес к нам свою грязную одежду?

Господи, это еще хуже, чем обычно. До смерти Мириам она не позволила бы себе задавать такие бестактные вопросы при гостях. Мама вызвала бы меня в другую комнату, а там уже расспросила бы обо всем. А может, сама бы привела Мака домой и велела нам не обижать его.

– Он в ней пришел, мама. Ему надо было переодеться, помыться и позавтракать. Теперь он чувствует себя лучше.

– Может, мне стоит уйти, – сказал Мак.

Я уже решила, что мама с ним согласится.

– Мама… – начала я, чтобы остановить ее.

Но она села рядом с Маком и взяла его за руку.

– Что случилось? – спросила она ласково, как прежде, когда работала с бездомными.

Я уже целый год не слышала, чтобы она так разговаривала. Раньше ей всегда удавалось разговорить моих друзей и убедить выложить все, что они не решались сказать даже мне. Эта ее способность тоже бесила меня. Как они могли разговаривать с ней на такие темы, о которых не могли поболтать со мной? Этому могло быть одно объяснение: выяснив, в чем дело, мама знала, что делать, и обычно ее старания не оказывались тщетными. Я на это не способна.

Мак безотрывно смотрел на маму. По его щеке поползла слеза, он смахнул ее ладонью и продолжал смотреть.

– Я не могу отыскать дорогу домой, – сказал он.

Мама обняла его обеими руками.

Она не обнимала меня вот уже четыре года. Предполагалось, что я уже взрослая, и даже если бы она попыталась меня обнять, я бы ей этого не позволила. Мак был лишь немного моложе меня, а мама стала немного старше, но у них это почему-то получилось.

Мак уткнулся лицом в ее плечо и тоже обнял ее, а мама продолжала держать его в кольце своих рук и что-то тихонько бормотала. Она не говорила, что все будет хорошо. Она никогда не обещала такого, даже до смерти Мириам. Мама считала, что нет ничего хуже, чем невыполнимое обещание.

Она просто поддерживала его.

Я встала из-за стола и принялась за следующую порцию блинчиков, хотя они не могли найти места ни в моем желудке, ни в моих мыслях. Мама давно перестала заботиться о заблудших овечках. Она стала нормальным взрослым человеком, такой же далекой, как и большинство родителей. Я знала таких, которые ответили бы «Прекрасно, дорогая» на сообщение о том, что я отведала на ужин жаркое из гремучей змеи.

Я успела положить несколько блинчиков Джеффу, три штуки себе и даже парочку на тарелку Мака, только тогда мама освободила его из своих объятий. Прервав возню у плиты, я села за стол и стала есть.

– Дорогой, – заговорила мама, – чем мы можем тебе помочь?

– Боюсь, вы не сможете ничего сделать, – прошептал Мак. Он поднял голову. – Возможно, найдется что-то полезное в ваших сказках?

– Моих сказках? – удивилась мама. – Но я не рассказываю сказок.

– В волшебных сказках. Не говорится ли в них о вратах в другие миры?

Мама взяла его за плечи и немного отодвинула назад, чтобы заглянуть в лицо мальчика.

– Ты хорошо себя чувствуешь?

А вдруг мама решит, что Мак – сумасшедший? Она знала, куда отправить детей с проблемами психики, то есть знала, в каких клиниках округа есть места для несовершеннолетних. Мне захотелось заставить Мака замолчать.

А он вытер слезы с лица обеими руками.

– Все в порядке, я прекрасно себя чувствую.

– Я бы так не сказала, – с улыбкой заметила мама. Она ласково усадила его на прежнее место за столом. – Давай подумаем, что мы можем сделать. Ты и в самом деле хочешь вернуться домой?

– Больше всего на свете.

– Есть какой-нибудь способ связаться с твоими родителями?

Она поднялась со стула, взяла с телефонного столика блокнот и ручку, открыла чистую страницу и посмотрела на Мака.

– Я не знаю.

– Ты не помнишь номер своего телефона?

Мак озадаченно обернулся ко мне.

Я принесла трубку телефона и протянула ее Маку.

– О боже, – воскликнула мама.

Мак взял трубку обеими руками, легонько, не нажав ни одной кнопки, прошелся пальцами по панели, сосредоточенно сдвинул брови.

– Голоса? – прошептал он. – Голоса через этот предмет уносятся в воздух? Путешествуют и снова приходят сюда?

– Правильно.

Он поднес трубку к уху, потом опустил.

– Он разговаривает только с другими телефонами, – сказала я. – Вряд ли у твоих родителей есть такое устройство.

– Ты права.

– А какой у них адрес? – спросила мама.

Мак снова оглянулся на меня, потом посмотрел на маму.

– Они не живут вместе. Мой отец поселился в… – Мак что-то промурлыкал по-своему. – Но он много путешествует, а мама живет в… – Очередное мурлыканье.

– О боже, – повторила мама. – Как ты сказал называется та страна, откуда ты приехал?

– Фейала Дарежда.

– А на каком континенте она находится?

– Она не на… континенте. Это в подземном мире.

Мама посмотрела на меня. Я глянула на Джеффа. Как мы могли ей это объяснить? А вдруг она сочтет Мака идиотом? Может, лучше рассказать маме всю правду? Правду. Это еще одна вероятная ловушка.

Но мама не сдавалась и решила сменить тему.

– Как зовут твоих родителей?

Мак произнес несколько слов на своем языке, потом с досадой шлепнул себя по губам.

– Мою мать зовут Ночная Тень, а имя отца – Гарриэт, принц Силисции.

– Мне кажется, они хиппи, – заключила мама, – иначе как можно было дать тебе такое имя? А они будут тебя искать?

– Я уверен, отец уже ищет меня. Но, боюсь, он не сможет найти. Я забрался слишком далеко от дома. А от матери я уехал год назад, чтобы пожить с отцом, так что она, вероятно, и не знает, что я потерялся.

– И никаких посещений?

Мак опять взглядом обратился ко мне за помощью.

– Ты не навещал маму регулярно?

Он покачал головой.

– Она предложила дать ей знать, если мне будет что-то нужно, но мама очень занята. У нее еще трое маленьких детей, и мама считает, что я могу сам о себе позаботиться.

Мама промолчала, но Мак без слов понял ее и покраснел.

– Если бы я смог ее известить, она бы немедленно пришла. Но я не знаю, как это сделать.

– Как бы ты смог ее известить, если даже не знаешь, что такое телефон?

– Я бы отправил ей послание – запечатал бы его в капсулу, пустил в полет между мирами, сказал бы капсуле, где находится дом, и передал бы ей свое желание перенестись туда. – Мак осмотрел все, что было на столе. – Капсула, – пробормотал он и поднял солонку. – Потом посмотрел на меня и поставил солонку обратно. – Может быть…

– Как далеко отсюда твой дом? – спросила мама.

Мак опять покачал головой.

– Очень далеко.

– А как ты добрался до нас?

– Я пытался вернуться домой, но каждая попытка уводила меня все дальше, я понял, что заблудился.

– Ты ехал на автобусе? Автостопом? Поездом? На чем ты путешествовал?

– Я прошел через врата.

Мама посмотрела на меня.

Я пожала плечами.

– Ни номера телефона, ни адреса, ни официальных имен, неизвестны даже континент и способ передвижения, – констатировала мама. – Это сложно.

– Можно, он останется у нас, пока что-то выяснится? – спросила я.

У мамы затуманился взгляд. Но быстро прояснился. Новая мама вернулась.

– Нет, – сказала она. – Я позвоню в несколько благотворительных учреждений и отыщу ему временный приют, а в понедельник встречусь с представителями администрации, и тогда мы решим, что делать дальше.

– Ты собираешься отправить его в приют на праздничный уикенд?

Мама раздраженно скривила губы.

– Мы совсем не знаем тебя, – обратилась она к Маку своим «новым» голосом. – Извини, но я не могу тебе доверять.

– Все в порядке, – кивнул Мак. – Я пойду. Теперь я уверен, что смогу сам о себе позаботиться.

Джефф схватил его за руку.

– Ты не можешь уйти.

– Почему?

– Ты ведь не рассказал нам, на каких еще языках можешь разговаривать.

Мама выпрямилась на стуле. Джефф заинтересовался чем-то кроме компьютера? Такое не часто случалось за последний год.

– Бекки, не могла бы ты принести мне его одежду? Может, на ней сохранились какие-нибудь ярлыки.

– Ты не возражаешь? – спросила я Мака.

Я еще надеялась, что все будет в порядке. Если ее взволновала разгадка этой проблемы, значит, наша «старая» мама где-то неподалеку.

Мак кивнул.

– Одежда осталась на столе в ванной комнате, – сказал он.

Я поднялась наверх и нашла костюм Мака, свернутым в узел в раковине. Там же лежали мокрое полотенце и мочалка, из душа все еще капала вода. Полотенце и мочалка отправились в корзину с грязным бельем, а кран я завернула потуже.

Господи, как же воняло от его тряпок. Они были еще ужаснее, чем я помнила. Бархат весь пестрел пятнами грязи, ворс топорщился от пыли, только вышитый на груди цветок оставался чистым. Я дотронулась до него и тут же отдернула руку – пальцы словно обожгло.

Я вспомнила, что от крови Мака руку тоже обожгло. Заговоренная кровь? Я уже не знала, чему верить.

На колене его штанов было особенно отчетливое пятно; как только я до него дотронулась, серо-голубая высохшая пахучая клякса отвалилась и на пол упал маленький пурпурный листик в форме паука. Я подняла его. Никогда не видела таких листьев. От него пахло одновременно нашатырем и земляникой. Убийственная смесь.

У своей комнаты я задержалась, чтобы положить листик в альбом для рисования.

На кухне мама протянула руку к одежде и тут же поморщилась.

– Господи, где же ты побывал?

– Я не знаю названий этих мест, – ответил Мак.

– Наверно, в болоте. Ой-ой-ой. – Мама прошлась пальцами по воротнику. – Ткань была чудесной, пока не запачкалась. – Она дотронулась до цветка и тоже отдернула руку. – Статика?

– На нем охранное заклятие. Его наложила моя мама. – Мак протянул руку и с печальным видом погладил цветок. – Не знаю, насколько оно сильное. Наверно, благодаря ему я спасся от тех зверей.

– Звери? – переспросила мама. – Заклятие?

Я ударила его под столом ногой, но Мак только удивленно посмотрел на меня.

– В этой стране только маленькие дети верят в волшебные сказки, – сказала я.

– Кто-то наложил заклятие на сознание взрослых? – спросил он.

– Ну… – протянул Джефф.

– Разве ты и Джефф – маленькие дети?

Вот еще один хороший вопрос. Мама заинтересованно подняла голову, явно ожидая ответа. К счастью, в этот момент зазвенел дверной звонок. Мы переглянулись, и я встала из-за стола.

– Сейчас вернусь.

На пороге стоял Дэнни Ортега.

– Привет, Бекки, – сказал он.

Я успела забыть о том, что произошло утром, и теперь растерянно смотрела на него. Любовалась чудесной улыбкой.

– Ты ничего не потеряла? – спросил Дэнни.

– А что?

Он протянул мне спущенный баскетбольный мяч. На его оболочке черным несмываемым фломастером была сделана надпись СИЛЬВЕР.

– Ой!

Мой мяч пришел в полную негодность. Может, удастся его снова накачать?

– Ты кого-то здорово разозлила, а?

Дэнни повернул мяч, и я увидела, что оболочка распорота ножом. Меня передернуло от негодования.

– Шуг Келли, – сказала я.

– Сколько раз тебе говорить? Надо было вызвать меня.

– Было еще совсем рано.

– Он ударил тебя?

– Нет, нет. Это я стукнула его мячом в живот и убежала.

– Не сладил с тобой, так отыгрался на мяче. Придется поговорить с этим подонком. Уж слишком он вспыльчивый. – Дэнни перевел взгляд на мячик. – Вряд ли ты сможешь его залатать, – заметил он.

Я взяла у него мяч и прижала к груди. Скоро Рождество. Можно просить отца о чем угодно, даже о новом красно-белом мяче фирмы «Уилсон». Я уже поняла по нашему с Джеффом прошлому дню рождения, что чувство вины у отца компенсируется изобилием подарков. Хотя все равно жаль. Старый мяч был мне добрым другом. Помогал на площадке.

– Спасибо, что принес его, – сказала я Дэнни.

– Не за что. Хотел убедиться, что у тебя все в порядке, сестренка.

Он взлохматил мне волосы. Сестренка. Жаль.

– Хочешь блинчиков?

Сковорода давно остыла, но тесто еще осталось. Раньше Дэнни нередко заходил к нам позавтракать.

– Конечно!

И мы вместе пошли обратно на кухню.

Джефф протягивал Маку стакан с водой.

– Покажи маме то, что недавно демонстрировал нам, – сказал он, – и тогда ей придется поверить.

– Нет, – воскликнула я, уронила мяч на пол и бросилась вперед.

Мак взглянул на мое лицо и поставил стакан на стол. Потом он перевел взгляд на что-то за моей спиной.

– Всем привет, – поздоровался Дэнни, входя на кухню.

Я с трудом перевела дыхание. Что случилось с Джеффом? Нельзя, чтобы Мак обнаружил свои способности. Неизвестно, как воспримет это мама. Если уж мы с Джеффом онемели от удивления после его разговора с водой, маме может стать совсем плохо.

Хорошо хоть, Мак меня послушался.

– Дэнни, это Мак, – сказала я. – Мак, это мой друг Дэнни.

Мак поднялся со стула и протянул руку.

– Рад, – сказал Дэнни и пожал его ладонь.

– Здравствуй, Дэнни, – каким-то бесцветным голосом приветствовала его мама.

– Здравствуйте, Tea. Как поживаете?

– В основном неплохо, Дэнни, – ответила мама. – Но сейчас у меня возникла проблема. Или этот парень меня обманывает, или он сумасшедший, но по какой-то причине мои мозги не могут в этом разобраться.

Дэнни наклонил голову набок и испытующе посмотрел на Мака.

– Он не обманывает, и он не сумасшедший, – заявил Джефф.

– Что это? – спросил Мак, показывая на мяч.

Я оглянулась и подняла с пола свой бедный испорченный мяч, а потом протянула его Маку.

– Ой, – воскликнул он. Тонкие пальцы прошлись вдоль разреза, брови удивленно приподнялись. – Шуг его убил?

– Да, – вздохнула я.

– Это твое оружие.

– Нет, это моя игрушка.

– Это твой друг. Он защитил нас. – Мак еще раз ощупал разрез. – Но он не совсем мертв.

Мак что-то забормотал над спущенным мячом на своем певучем языке, не переставая водить пальцами по прорехе. Края разреза расплывались, таяли под его прикосновениями и срастались. Я потрясла головой, не веря своим глазам. Поморгала. На мяче не осталось никаких следов разреза.

Я взглянула на маму. Она изумленно протирала глаза.

– А как он дышит? – спросил Мак самого себя. – Воздух попадает внутрь и остается. – Он повернул мяч и исследовал пальцами поверхность, пока не наткнулся на клапан. – Воздух, заходи, – сказал Мак.

Мяч снова стал упругим.

Мак стукнул им о пол. Знакомый звук. Мак улыбнулся и стукнул еще, на этот раз направив мяч ко мне. Я только протянула руку и поймала его.

– Черт побери, – воскликнул Дэнни.

Мама никак не могла перестать моргать.

– Ну, пацан, – произнес Джефф.

Мак посмотрел на него, потом на маму и Дэнни.

– Вот еще кое-что, что вы не можете сделать, – сказал он и улыбнулся.

– Это здорово, – сказал Джефф. – Отлично. Сделай что-ни-будь еще в этом роде для мамы. Мам, ты ведь не отошлешь Мака, правда? Если он говорит, что потерялся, значит, это так и есть, понимаешь?

– Нет, – шепотом ответила мама.

– Ты волшебник? – спросил Дэнни. – У тебя есть еще какие-то трюки?

Мак задумался, опять посмотрел на меня, вопросительно подняв брови.

– Я не думаю…

– Волшебник, – прошептала мама и кивнула.

– Волшебник, это тот, кто занимается волшебством? – спросил Мак. – Может быть, и так. Хотя вряд ли это правильно.

– Ты же не фокусник, – возразила я. – А у нас волшебниками называют фокусников, которые выступают перед публикой и демонстрируют разные трюки и тщательно подготовленные чудеса. Мак, ты ведь этим не занимаешься.

– Когда ты делал это с мячом, – заговорил Дэнни, – ты ведь говорил на другом языке, правда?

– Это был язык лечения и язык воздуха, – ответил Мак.

– Другие языки, – опять шепотом повторила мама.

– А еще он может разговаривать на языке воды, – вмешался Джефф. – Могу поспорить, он может разговаривать и с землей, и с огнем.

– Воздух и вода у нас не совсем такие, как у тебя в стране, – медленно сказала я. – Но ты все же можешь с ними разговаривать.

– Да.

– И они тебя слышат и отвечают.

– Да.

– Чуть раньше ты говорил о том, чтобы отправить послание отцу.

– Да.

– А ты можешь поговорить вот с этим? – Я положила мяч на пол и взяла со стола солонку. Потом открыла ее и высыпала соль прямо на стол.

– Я…

Я протянула ему пустую солонку и серебряную крышечку.

– Ты говорил, что твой отец – человек. Но он мог бы прийти за тобой, если бы получил послание?

– Да, моя мать помогла ему овладеть секретами перемещения.

– И что тебе еще нужно, чтобы отправить послание?

– Нечто такое, что могло бы проскользнуть через врата между мирами. – Мак перевел взгляд на солонку. – Наречие, чтобы объяснить этому предмету, куда следует добраться и как попасть сюда. Частицу этого мира, принадлежащую только ему, чтобы врата могли открыться в нужный момент. Бумагу. Что-нибудь для написания текста. И немного удачи.

Я взяла у мамы блокнот и ручку и пододвинула Маку.

Он сел за стол. Понюхал блинчик, улыбнулся Джеффу и положил кусочек блинчика в солонку. Мак потрогал бумагу и удовлетворенно кивнул, посмотрел на ручку, потом на меня. Я забрала у него ручку и продемонстрировала, как она действует. Он улыбнулся, наклонился над столом и стал писать. Вероятно, из-под пера у него выходили буквы, но мне никогда не приходилось видеть ничего подобного ни в одном алфавите. Мама сильно побледнела, но продолжала молча наблюдать за Маком.

Дэнни подошел ко мне, протянул руки, и я передала ему мяч. Он повертел мяч между ладонями. Мое имя осталось на оболочке, но оно стало ярче, словно надпись сделали заново. Дэнни покачал головой, дважды хлопнул себя ладонью по лбу, снова покачал головой. Потом вернул мяч и взял меня за руку.