Текст книги "Лучшее за год 2005. Мистика, магический реализм, фэнтези"

Автор книги: Стивен Кинг

Рейчел шла не оглядываясь. Снаружи стояла такая жара, что, если бы не ветер из гавани, было бы просто невозможно дышать. Боясь оступиться, Рейчел скинула шлепанцы и сошла по трапу на китайскую землю.

Внизу ее ожидал «Золотой Мальчик», так же как мужчину в шляпе – «Нефритовая Девушка».

– Добро пожаловать в Сан-Квинг, Небеса Наивысшей Чистоты, – приветствовал «Золотой Мальчик».

– Я полагала, что лечу в Гонконг. – Рейчел бросила сандалии на землю и обулась.

– Это Гонконг после жизни, – пояснил «Золотой Мальчик». – Вы здесь останетесь?

– Нет. – Рейчел показала ему свой конверт: – Мне пришло письмо.

– Понятно, – кивнул молодой человек. – Храм Тин Хау. И примите мои поздравления. Желаете взять такси или предпочитаете поехать автобусом? Стоимость проезда будет удержана из полученных вами денег.

– А вы что посоветуете?

– В автобусе может не оказаться людей, говорящих по-английски, – заметил «Золотой Мальчик», – к тому же вы не знаете, где выходить. И, возможно, чтобы добраться до Ю Ма Тей, вам придется сделать пересадку. Рекомендую воспользоваться такси.

– Хорошо, – согласилась Рейчел.

Люди могут не говорить по-английски? Почему-то это ей никогда не приходило в голову. Может, следовало взять кого-нибудь в компаньоны для этой поездки? Эта внучка… Может, у нее достало денег и на приношение для Роберта? Почему бы и нет? Внучка не знает никого из них, так почему она должна предпочесть именно Рейчел? Глупо было заранее не поинтересоваться – не собирается ли и Роберт поехать в Китай. Его не было в самолете, но, может, он не захотел лететь один, может, он отправился на поиски Рейчел, а она уже уехала?

До приезда в Китай Рейчел не чувствовала себя одиноко.

«Золотой Мальчик» повел ее через аэропорт. Это место изобиловало помещениями, напоминающими пещеры. Кругом кишели толпы людей и казалось, все, не переставая, кричат. Низкорослые, кривоногие женщины тащат сетки, полные апельсинов, вдоль стен сидят на корточках мужчины, курят и улыбаются проходящей мимо Рейчел. И везде обезьяны в китайских халатиках и маленьких шапочках, щебечущие на человеческом языке. Обезьяны за прилавками, обезьяны толкают тележки с поклажей, обезьяны торгуют вразнос газетами. Одни обезьяны совсем крохотные, со сморщенными белыми мордочками и тоненькими лапками, обтянутыми черной, блестящей кожей. Другие – более крупные, и ходят они, как люди – вразвалку на задних лапах. У них грязно-желтые зубы, а когти того же цвета, что и лапы. И все заняты делом. Одна из обезьян что-то крикнула Рейчел неестественно человеческим голосом, потом заверещала и оскалилась на другую обезьяну.

Начало пути Рейчел.

«Золотой Мальчик» невозмутимо улыбался.

Выйдя на улицу, он жестом подозвал такси. Машина была выкрашена в желтый цвет, только верх белый, на заднем стекле надписи: «Тойота» и «Королевский комфорт». «Золотой Мальчик» ухватил Рейчел за локоть и подтолкнул к такси. Рейчел ожидала увидеть за рулем обезьяну, но таксистом оказался человек. «Золотой Мальчик» наклонился к переднему окошку и прокричал что-то водителю на китайском. Тот крикнул в ответ.

Силы покидали Рейчел. Не надо было сюда приезжать. Бедное сердце! Надо возвращаться домой.

«Золотой Мальчик» открыл заднюю дверь такси, поклонился Рейчел и удалился.

– Погодите! – позвала она.

Но юноша уже входил в аэропорт.

Водитель сердито окликнул Рейчел, она вздрогнула и запрыгнула в жутко прокуренный, обтянутый красным велюром салон. Таксист так резко рванул с места, что дверь со стороны Рейчел с лязгом захлопнулась. Под зеркалом заднего вида болтался золотистый пластмассовый браслет с длинными красными кисточками.

– Стра-хо-вая по-ли-ция Гонконга, – показал на браслет водитель и дружелюбно оскалился Рейчел, довольный своей шуткой, если это была шутка.

– Я передумала, – сказала она ему. – Я хочу вернуться домой.

Но, очевидно, фраза «страховая полиция Гонконга» составляла большую часть лексикона таксиста, если не исчерпывала весь его запас. Он радостно просиял в зеркало заднего вида, обнажив при этом редкие коричневые зубы.

Рейчел иначе представляла себе смерть.

Движение на улице было суматошным. Таксист без конца вихлял из стороны в сторону, объезжая велосипедистов, проскакивая между поршневыми двухколесными тракторами и паланкинами. Остановились на переходе. Два носильщика опустили на землю паланкин с сидящей внутри женщиной. Она положила руку на плечо одному из них и осторожно встала. На женщине был блестящий халат в изумрудных и золотисто-серебряных разводах. Она стояла спиной, но Рейчел разглядела у нее на голове убор в виде лисьей головы. У женщины было что-то не так с ногами – ее ступни были не больше человеческой ладони. «Она ходит на цыпочках», – предположила Рейчел. Женщина обернулась – на Рейчел смотрели изумительные лисьи глаза золотистого цвета, из приоткрытой пасти по-собачьи высовывался кончик языка. Загорелся зеленый, такси рванулось вперед. Рейчел отбросило на спинку сиденья, к горлу подступила тошнота.

Над головой пролетали натянутые поперек узких улочек растяжки с иероглифами. От запахов сушеной рыбы и чего-то еще более мерзкого Рейчел стало совсем дурно. С дурнотой вернулись ощущения последних трех лет жизни – болезнь и сопутствующие ей смятение, стыд и неловкость за мокрые простыни. Рейчел все это помнила, но до этой поездки не чувствовала. Сейчас она нутром ощущала то, что раньше хранилось в ее памяти.

Улочки были такими узкими, что водительское зеркало то и дело задевало пешеходов – оно, сгибаясь, цеплялось за их одежду и с щелчком выстреливало на волю, а следом неслись испуганные крики и ругательства. Рейчел все ждала, когда лицо водителя превратится в свиное рыло или что-нибудь похуже, например в физиономию демона из самолета.

Такси подрулило к обочине и остановилось.

– О'кей, – улыбнулся водитель в зеркало, лицо его оставалось человеческим, как и в начале поездки.

Красные цифры на счетчике высвечивали $ 72.40. Затем счетчик три раза мигнул и выдал нули. Рейчел не двигалась с места. Водитель повторил «о'кей» и добавил что-то по-китайски.

Рейчел не знала, как открывается дверь.

Таксист вышел, обошел машину и открыл ей дверь. Рейчел вышла.

– О'кей! – радостно воскликнул таксист, запрыгнул в машину и укатил, оставив после себя облачко выхлопных газов.

По обе стороны переулка тянулись сплошные красные стены с вкраплениями белых дверей. Все двери были закрыты. Мимо Рейчел протрусил китаец, на плече у него лежал длинный шест с подвешенными на концах корзинами. Шест сгибался под грузом и вздрагивал с каждым шагом мужчины. Таксист высадил Рейчел напротив красной двери, обитой гвоздями с широкими металлическими шляпками. Если бы она подняла голову, то увидела бы возвышающееся над стеной здание с волнообразными карнизами, которые ярус за ярусом поднимались все выше, напоминая экзотический свадебный торт.

Рейчел толкнула дверь, и та без труда открылась.

За стеной находился храм, а перед ним выложенный голубоватой плиткой внутренний дворик. В огромном, заполненном песком котле воскуривались благовония. Пахло сандалом. После относительной тишины переулка в храме было шумно от людских голосов. Группка китайцев била в барабаны и гонги, извлекая из своих инструментов жуткую какофонию – чонг-чонг, чанг-чанг, а напротив них стояла женщина, улыбалась и кивала. Оркестр определенно играл для нее. Рейчел такая музыка была не по душе.

Красные колонны поддерживали витые карнизы, фасадная стена полностью отсутствовала, так что внутренний дворик превращался в часть храма. Освещение было тусклым. От потолка к полу воронкой клубилось сандаловое облако. В храме было множество птиц, но не таких милых и домашних, как гуси Рейчел. У этих были длинные, веслообразные хвосты и остроконечные крылья. Птицы вспархивали на карнизы и зыркали оттуда яркими черными глазками рептилий. Люди не обращали на них внимания.

К Рейчел приблизился мужчина в солнцезащитных очках. На нем был узкий белый костюм, он что-то говорил в никуда по-китайски. Рейчел потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что мужчина не беседует с неким невидимым духом, а говорит с кем-то по радиотелефону, переговорное устройство которого почти целиком скрыто под черными как смоль волосами. Мужчина отвернул от лица микрофон и на китайском обратился к Рейчел.

– Вы говорите по-английски? – спросила она. Тук-тук. Она еще не привыкла к биению собственного сердца.

– No English, – ответил мужчина и добавил что-то по-китайски.

В письме был текст на китайском. Рейчел протянула мужчине конверт и тут поняла, что не знает, кто перед ней, служитель храма или частное лицо.

Мужчина сдвинул очки на кончик носа и принялся читать письмо, слегка шевеля губами. Потом он поднял микрофон к лицу, что-то сказал и, достав из кармана тонкий, размером с бизнес-карту телефон, набрал номер и прокричал:

– Wei!

Вернув Рейчел конверт с письмом, мужчина кивком пригласил ее следовать за ним. Он быстро, казалось, совсем не замечая толпящихся вокруг людей, шел через храм, а Рейчел, чуть не теряя на ходу свои дурацкие шлепанцы, семенила следом.

В нише одной из стен была фреска – улицы Гонконга с его машинами, автобусами, желто-белыми такси, светофорами и переходами. Однако на фреске не было «нефритовых девушек» и женщин с лисьими головами, не было паланкинов и поршневых тракторов. Свет, отраженный в окнах домов, кожаные портфели, шубы – все выглядело настоящим, таким же настоящим, как и мужчина в белом костюме.

Рейчел задумалась. Может, лучше уйти из храма, взять такси и вернуться в аэропорт? Понадобятся ли для этого деньги? Чтобы добраться сюда, деньги были не нужны, правда, ей сказали, что вычтут сумму за проезд из приношения. Достанет ли у нее денег, чтобы вернуться домой? А вдруг придется остаться в Гонконге? Что ей тогда делать?

– Рейчел Болл? – обратилась к ней женщина в серой тунике и черных брюках.

– Да?

– Я мисс Лили. Я говорю по-английски. Я могу вам помочь, – сказала женщина. – Я могу взглянуть на ваше извещение?

Рейчел не знала, что за извещение от нее требуется.

– У меня только письмо, – сказала она.

На конверте остались влажные отпечатки ее пальцев. Что это за место такое, где мертвые потеют?

– Так, – кивнула мисс Лили, – это оно и есть. Очень хорошо. Желаете получить наличными или кредитной карточкой?

– Этого будет достаточно, чтобы вернуться домой?

– О да. Более чем достаточно.

– Тогда наличными. – Рейчел не интересовали кредитки.

– Очень хорошо, – сказала мисс Лили. – Вы намерены организовать пересылку вашего подношения или предпочтете перевезти его лично?

– А что люди делают с деньгами? – спросила Рейчел.

– Используют их, чтобы покупать разные вещи – продукты, одежду, так же, как делали это при жизни. Вы христианка, не так ли?

– Баптистка, – уточнила Рейчел. – А разве все это для китайцев, которые уже умерли? Так же как если бы они были живы? А что же происходит с теми, у кого нет денег?

– У кого нет денег – нет ничего, – ответила мисс Лили. – Поэтому они должны работать. Но это только первое из семи небес. И если они будут продолжать совершенствоваться, со временем они достигнут состояния, которое вы называете трансцендентным или потусторонним и которое мы зовем – Три царства. Тогда они станут выше всех этих материальных иллюзий.

– И тогда смогут умереть?

Мисс Лили слегка наклонила голову:

– Нет. Но если они не будут двигаться вперед, они опустятся в седьмую преисподнюю.

– Но у меня ведь хватит денег, чтобы вернуться домой, – сказала Рейчел, – и если я отдам вам все остальное – и деньги, и имущество, вы можете передать все это тому, кто в этом нуждается?

– Дома вы не сможете совершенствоваться, – мягко заметила мисс Лили.

Это был конец пути Рейчел.

Она вернется домой, к своим гусям, и все будет, как прежде. Время исчезнет.

Прогресс, развитие, движение… Движение к чему? Она мертва. Да, здешние мертвые совершенствуются, но в конце концов этот процесс прервется. Смерть – это бесконечность.

Она мертва семьдесят лет и будет мертва всегда. Мертва дольше захороненных в гробницах Египта, где их так тщательно подготавливали к загробной жизни. Погруженный в вечность срок в семьдесят лет становится все меньше и меньше относительно временного пространства, охватывающего четыре миллиарда земных лет.

И далее вперед и назад, стоит колесику галактики чуть качнуться, и огромный скачок в один галактический день, в один галактический год превратит все значительное и узнаваемое в песчинку.

А она будет мертва.

Прогресс не значит ничего.

Не важно, каков будет ее выбор.

Рейчел снова в Свонд Понд Холлоу, стоит у ворот своего дома. Дорога покрыта мягкой серой пылью. И не имеет значения, какой это год – 1927-й, 2003-й или 10 358-й. Стоило моргнуть глазом, и Гонконг остался позади. Ничего удивительного. Перед ней пустой дощатый домик, уже не аккуратно побеленный, а посеревший от времени. В окнах нет стекол и занавесок. Опускается вечер, и ветер хлопает ставнями по стенам покинутого дома. Рассада в огороде превратилась в сорняки, гуси не приветствуют хозяйку.

И это ничего не значит.

Великий покой снизошел на Рейчел, и непослушное сердце затихло в груди.

Все замерло.

Дафна Готтлиб
Окончательная девушка-2: рамка

Поэтесса-перформансистка Дафна Готтлиб живет по преимуществу в Сан-Франциско и, по ее словам, занимается тем, что «сшивает воедино башню слоновой кости и сточные канавы с помощью собственного языка». Ее перу принадлежат сборники стихов «Почему вещи горят» («Why Things Вит») и «Шкура» («Pelt»). Сборник «Окончательная девушка» («Final Girl») удостоился литературной премии «Лямбда» за 2003 год, а также вошел в список лучших книг «Village Voice». Сборник «Почему вещи горят» получил литературную премию «Фейерверк» за 2001 год (особая номинация – «Устное творчество»), а также вошел в список финалистов литературной премии «Лямбда» за 2001 год.

Произведения Дафны Готтлиб публиковались во многих журналах и антологиях, в том числе в «Exquisite Coipse» и «Short Fuse».

Стихотворение «Окончательная девушка-2: рамка» впервые увидело свет на сайте «CherryBleeds.com» и позже вошло в состав сборника «Окончательная девушка».

 
Когда звонит телефон
Или кто-то звонит в твою дверь,
Не отвечай, слышишь?
Прошу тебя, не отвечай.
 
 
Увы, слишком поздно.
 
 
Но ты не волнуйся,
Как-нибудь да прорвешься.
Главное – будь спокойна.
Если читаешь это,
Значит, ты здесь. Ты здесь.
 
 
Здесь, потому что тебе угрожает опасность,
Тебе угрожает опасность, потому что ты здесь.
Самый скверный вариант
Сюжета с захватом.
Это значит, что ты —
Белая женщина, тридцати еще нет.
Физической любви нет.
Или только с мужем.
Или только по принужденью.
 
 
Но ты ни в чем не виновна.
Кто-то сделал нечто, из-за чего
Ты очутилась тут.
Твои предки насиловали землю.
Твой муж украл Америку.
Твой отец угнетал бедняков.
Твоя сестра занималась любовью в доме.
 
 
Тебе придется покинуть дом,
 Или тебя заставят.
 
 
Если слышишь музыку —
Ты попала в фильм ужасов.
Значит, у тебя есть нож, ты можешь обороняться.
 
 
Если ты слышишь музыку,
А у тех, кто держит тебя в плену,
На куртках значок «Истребитель»,
Значит, ты в Уэйко.
Значит, ты Жанна дАрк.
 
 
Если ты кормишь ужином мужа,
И это Америка пионеров,
И слышишь стук в дверь,
И на пороге индейцы с томагавками,
Значит, ты Мэри Роулэндсон.
 
 
Если ты ужинаешь с дружком,
И это нынешняя Калифорния,
И слышишь стук в дверь,
И на пороге вооруженные белые в масках,
Значит, ты Патриция Херст.
 
 
Если ты ужинаешь в гостиной с дружком
И его убивают вооруженные люди в масках,
А ты как раз понесла тарелки на кухню,
Значит, ты в фильме ужасов.
 
 
Слушай, я расскажу, как тебе выжить.
Просто смотри, как окружающие умирают,
И кричи, пока твои глаза не сработают.
А они сработают, когда ты возьмешь оружие.
Они сработают, когда что-то изменится:
Может, индейцы – такие же люди, как ты.
Может, изменятся деньги, может, отец твой – тиран.
Возьми в руки оружие и гляди в оба.
Или ты вступаешь в бой, или тебе смерть.
Ты вступишь в бой,
Станешь девочкой, больше похожей на парня.
 
 
И вот до конца
Будет крутиться сюжет,
До рассвета,
Пока ты не станешь такой, как была.
Пока все не вернутся домой.
Даже мы.
Но до той поры
Все замирает
В электрическом свете луча.
Даже мы,
Захваченная тобой
Аудитория.
 

Терри Биссон
Почти дома

Рассказ Терри Биссона «Приветствие» («Greetings») был опубликован в «SCI FICTION», а его короткая новелла «Дорогая Эбби» («Dear Abbey») стала доступна читателям благодаря издательству «PC». До этого Биссон написал шесть романов и два сборника фантастических рассказов: «В комнате наверху» («In the Upper Room and Other Likely Stories») и «Медведи открывают огонь» («Bears Discover Fire»). Рассказ, давший название последнему сборнику, в своем роде уникален: в 1991 году он выиграл сразу три известнейшие премии – «Хьюго», «Небьюла» и премию имени Теодора Старджона. Новый сборник под заглавием «Приветствие и другие рассказы» («Greetings and Other Stories») выходит в свет в «Tachyon Press».

Биссон родился в Оуэнсборо, штат Кентукки, а теперь, после долгих лет, проведенных в Нью-Йорке, проживает в Окленде, штат Калифорния, вместе со своей давней спутницей Джуди Дженсен. На его веб-сайте говорится, что автор работает над повестью о путешествии во времени. «Она будет опубликована в 1966-м, когда хоть как-то прозвучала бы».

«Почти дома» может удивить читателей, знакомых с творчеством Биссона, обычно саркастичным, сюрреалистичным и не очень политкорректным. Это спокойное произведение золотого века фантастики впервые появилось в «Magazine of Fantasy and Science Fiction».

Трой едва смог дождаться, пока закончится ужин. Он хотел рассказать Таут о своем открытии; он хотел рассказать Багу; хотел рассказать хоть кому-нибудь. Если рассказать, то его догадки обретут реальность, но надо выбрать подходящего собеседника. Это не то, о чем стоит рассказывать родителям.

Он ерзал за обеденным столом, игнорируя мрачное молчание отца и болтовню матери. Она пыталась втянуть его в разговор, но, как и всегда, потерпела неудачу.

Трой очистил свою тарелку – это правило должно было соблюдаться неукоснительно. Сначала мясо, потом бобы, потом салат. Наконец-то!

– Извините, я могу выйти из-за стола?

– Ты не должен так торопиться, – заметил отец.

«Я знаю, что не должен торопиться», – подумал Трой, набирая шестерку на панели памяти телефона. Номер Таут был занят. Ничего удивительного. Он был занят почти всегда. Трой вызвал из памяти номер Бага.

– Извините, миссис Пасс, могу я поговорить с Багом?

– Кларенс, это тебя!

– Баг, это я, послушай. Догадайся, что я узнал. Помнишь тот белый забор на старом гоночном треке? Тот сломанный забор вдоль галереи?

– Тот самый, на котором полно надписей?

– Да, верно. Я кое-что сегодня обнаружил. Нечто очень странное. Очень удивительное.

– Что ты обнаружил?

– Ну…

Внезапно Трою расхотелось рассказывать о своем открытии по телефону. Это показалось ему в некотором роде опасным шагом. А что, если взрослые услышат? А что, если им ни за что не надо этого слышать? Все возможно. Каждый ребенок знает, что мир полон таких вещей, о которых взрослым лучше не знать. Все, что выходит за рамки обычного, вызывает у них тревогу. И тогда они начинают кричать. Или шептаться.

– Ну, так что? – переспросил Баг.

– Я не могу сейчас об этом говорить, – сказал Трой, понижая голос, хотя родители вряд ли могли его услышать из соседней комнаты: у них, кажется, происходило очередное совещание шепотом. – Я расскажу тебе завтра. Приходи к нашему дереву завтра в обычное время.

– У меня тренировка.

– Но только после полудня! У нас еще останется время для рыбалки.

«Нашим деревом» считался клен на углу Дубовой и Кленовой улиц, а обычным временем был по возможности самый ранний час после завтрака, насколько позволяли обязанности по дому, обусловленные жизнью с родителями. Для Троя это означало необходимость сгрести осыпавшиеся с дикой яблони плоды и унести их с дорожки.

Старый гоночный трек находился на краю города, где за домами уже виднелись поля. Нового трека не существовало, был только старый, давно заброшенный. Он представлял собой просто грязную овальную колею вокруг мелкого озера, заросшего лилиями и зеленой тиной. Трой и Баг называли его Тинным озером. Вернее, так назвал его Трой, а Баг только согласился. Баг почти всегда соглашался.

Гоночный круг мог быть построен для лошадей, но поблизости не было ни одного стойла. Он мог предназначаться для автомобилей, но гаражей тоже не было. Казалось, уже никто не помнил, когда и для чего было возведено это сооружение.

К старому треку они отправились на велосипедах, и по дороге Трой снова попытался рассказать Багу о своем открытии.

– Ты знаешь тот белый забор, идущий вдоль узкого конца трека? Тот самый, на котором полно всяких надписей? Так вот, после того как ты вчера ушел на бейсбол, я взобрался на трибуну, а когда посмотрел вниз…

– На трибуну! Ты туда забрался? Они же такие расшатанные, в любой момент могут обвалиться!

– Но не обвалились же, и не обвалятся, если смотреть, куда ступаешь. Ну вот, мы и приехали. Сейчас я тебе покажу.

Они оставили велосипеды у проволочного ограждения. Их можно было не пристегивать цепью. Никто не приходил на старый трек, и никто в их городе не воровал. Иногда Трой даже жалел об этом.

– Пошли, ты сам все увидишь!

Трой потащил приятеля через дыру, которую кто-то (не они) прокопал под забором, потом по темному тоннелю под трибунами, где стояли неработающие автоматы по продаже прохладительных напитков. Баг тащил с собой рюкзак с бейсбольной перчаткой и пакетом печенья. Обычно они сразу пересекали трассу и шли к озеру, но сегодня, выбравшись на яркий свет, Трой направился наверх по трибуне, используя сиденья в качестве ступенек.

Трой знал, что Баг боится высоты, но знал и то, что он пойдет следом. Доски при каждом их шаге качались и жалобно поскрипывали.

– Дешевые места, – произнес Трой, усаживаясь в верхнем ряду.

Баг пристроился рядом и поставил рюкзак между ног. Отсюда им был виден весь трек с озером посредине. За забором напротив тянулись ровные ряды бобового поля, а еще дальше виднелись дюны.

– Вчера, когда ты пошел на бейсбол, я остался, – сказал Трой. – Мне нравится приходить сюда и читать или просто смотреть по сторонам. Иногда я представляю, как все было, когда по треку проносились лошади или машины, понимаешь?

– Догадываюсь, – отозвался Баг, не имеющий столь богатого воображения.

– Ну ладно, посмотри на тот забор отсюда.

Белый забор тянулся вдоль узкого конца трека, доходя до половины поля. Старая покосившаяся арка из фанеры делила его на две части в том месте, где когда-то была линия старта и финиша. Напротив главной трибуны забор выглядел почти целым, зато та часть, которая загибалась к озеру, наклонялась то вправо, то влево. Некоторые секции уже попадали, остальные едва держались.

– Для чего нужен этот забор? Он ничего ни от кого не загораживает. Посмотри, как две его части сходятся у арки. Разве они не похожи на два крыла, только сломанных?

– Наверно, – согласился Баг. – Но…

– К тому же, как ты видишь, забор совсем хлипкий. Его соорудили из реек и проволоки и натянули белую парусину.

– Наверно, он поставлен специально для надписей. – Баг прочел их вслух, словно проходя тест: – «Безумный Канди обгонит всех. Все вместе болеем за Бадди Кола!»

– Может, и так. Но может быть, и нет, – сказал Трой. – Две половины забора могли быть крыльями.

– А?

– Это можно увидеть только отсюда. Видишь? Они похожи на крылья аэроплана – старого летательного аппарата – из дерева, проволоки и парусины. Половинки забора соединяются аркой, она могла быть фюзеляжем. – Трой гордился своими познаниями об аэропланах, почерпнутыми полностью из книг. – Передняя часть арки, та, что смотрит на трек, должна быть кабиной.

Баг отнесся к этой гипотезе скептически:

– А где же хвост? У аэроплана должен быть хвост.

– Вон тот домик, – пояснил Трой, указывая на деревянное строение с другой стороны арки. Домик опрокинулся от старости и распался на две части. – Он мог быть V-образным хвостом, такой бывает у некоторых аэропланов. Отсюда все выглядит совершенно по-другому. А вдруг это был аэроплан, который разбился много-много лет назад, и он был слишком большим, чтобы его уничтожить или перевезти в другое место. Тогда и построили этот гоночный трек, чтобы никто не догадался, какой секрет тут скрывается.

– А какой секрет? – спросил Баг.

– Такой, что это именно аэроплан, – ответил Трой.

– Интересно, – протянул Баг и заглянул в свой рюкзак. – А теперь нам пора на рыбалку.

Багу всегда было пора идти на рыбалку. Рыбалка на Тинном озере походила на подледный лов. Никто из них никогда не ловил рыбу зимой, но Трой читал о зимней рыбалке в журнале. Надо было проделать отверстие во льду (в тине), забросить туда крючок и ждать. Но недолго. Мелкие синежаберники так старались поймать хоть что-нибудь, что дрались за наживку; они клевали и на червей, и на сыр, но на червей все же лучше.

Трой и Баг осторожно спустились с трибуны по скрипучим ступеням и поперек овального трека направились к его узкой части. Они прошли через забор (или крыло), через проем на месте упавшей секции и по тропинке прошли через заросли тростника к озеру. Рыболовные принадлежности лежали там, где они их оставили в прошлый раз, – под досками причала. В яме под старым вязом нашлись и черви.

Некоторое время они сидели рядышком на краю причала, ловили синежаберников и бросали их обратно. Рыбки были слишком малы для еды, но это было не важно: у мальчиков с собой имелось достаточно печенья. Трой поймал одиннадцать, а Баг – двадцать шесть рыбок. Улов Бага всегда был больше. Трой тратил слишком много времени, чтобы аккуратно освободить крючок. Он гадал, сильно ли это вредит рыбе.

Трой начинал понимать, что ловля на крючок не проходит бесследно.

В Тинном озере водились не только синежаберники. Там жили еще и сомы, громадные, как шлюпки. Трой однажды видел такого с края причала, когда солнечные лучи упали особенно удачно. Баг однажды тоже видел что-то похожее – по крайней мере, он так говорил.

После поимки первого «возвращенца» Трой потерял интерес к рыбалке. Он продолжал забрасывать удочку, чтобы доставить удовольствие Багу, но не торопился менять червя. Ему и так было хорошо сидеть на солнышке и рассуждать о разных вещах. Как обычно, говорил в основном Трой, Баг был больше настроен слушать.

– Ты никогда не задумывался, как люди попали в наш город? – спросил Трой.

– На одном маленьком аэроплане?

– Он довольно большой. А потом они размножились. Разве ты не замечал, как они все похожи?

– Может быть. Но мне пора идти на тренировку.

Они спрятали удочки и пошли обратно к трибунам. По пути Трой внимательно осмотрел две секции белого забора. На них были написаны разные лозунги, но длина обеих секций совпадала. Разве это не доказательство, что на самом деле они были частями крыла? И арка, соединявшая их, вполне могла быть фюзеляжем. Она имела около двадцати футов в длину и плоскую крышу; с одной стороны на уровне пояса виднелась распахнутая створка.

– Я заберусь внутрь, – сказал Трой, карабкаясь наверх.

Баг недовольно заворчал, но забросил рюкзак на спину и полез за ним. Пол и потолок внутри были из дерева. Крыша была такой низкой, что им пришлось пригнуться под трехлопастным винтом вентилятора. Трой поднял руку и повернул лопасти.

– Ну и воняет здесь, – заметил Баг, сморщив нос.

– Мышиный помет, – сказал Трой.

– Что это?

– Мышиные какашки. Мышиное дерьмо, – объяснил Трой. – Пойдем посмотрим, что в передней части.

– Хорошо, только уже поздно.

Деревянный пол скрипел и прогибался под их ногами, но они прошли в самый дальний конец, к грязному окошку, выходящему на трек. Под окном нашелся старинный радиоприемник, заполненный множеством разнокалиберных вакуумных ламп. Прибор стоял на низкой полке, рядом с пепельницей, полной белого песка.

– Здесь определенно была рубка, – заявил Трой. – Самое главное помещение. Иначе откуда бы здесь взялся приемник?

– Для объявлений, – предположил Баг. – Все равно мне пора на тренировку.

– Ладно, ладно, – согласился Трой.

Он выбрался наружу и помог Багу вытащить рюкзак. У входа в тоннель он остановился и оглянулся. Теперь даже с земли сооружение представлялось ему аэропланом. Уже не стоило взбираться на трибуны, чтобы это заметить. Просто надо было включить воображение.

– А как насчет пропеллера? – спросил Баг. – На старом аэроплане, построенном из дерева и парусины, должен быть пропеллер.

«Правда», – подумал Трой, вслед за приятелем заходя в тоннель. Это замечание не открывало никаких новых перспектив, наоборот, оно противоречило его открытию и потому не понравилось Трою.

Мальчики вместе доехали до обычного места встречи, где им предстояло повернуть в разные стороны. Баг жил в старой части города, засаженной деревьями. Трой жил в более современном большом доме, неподалеку от торгового центра.

– Увидимся завтра, – сказал Баг.

– Я вряд ли смогу выбраться завтра, – ответил Трой. – Мне придется идти в торговый центр с кузиной.

– С кривой девчонкой? Она так любит командовать!

– Она нормальная, – сказал Трой.