Текст книги "Врата Смерти(пер. И.Иванова)"

Автор книги: Стивен Эриксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 55 страниц)

– Минала, что это значит?

– Ты же хотел добраться до императрицы? Вот мы и едем к ней в гости. В Ложный замок.

Разноцветные камни обрушились под их ногами внезапно и без единого звука. Четверо путников провалились в холодную тьму… Трудно сказать, как долго они падали и где очутились.

Скрипач открыл глаза. Он лежал на другом полу, составленном из ровных блестящих серых плит. Кряхтя, сапер сел. Мешок с «морантскими гостинцами» по-прежнему болтался у него на плече. Падая, он ударил едва залеченную ногу и теперь морщился от боли. Скрипач стиснул зубы и огляделся. Трое его спутников медленно поднимались на ноги.

Они находились в круглом помещении. Такое же они видели, когда попали в Тремолор. Сапер было испугался, что их вернуло к начальной точке путешествия. Но нет, воздух пах солью.

– Это Мертвый дом в Малазе, – сказал Скрипач.

– С чего ты взял? – спросил Крокус. Скрипач подполз к стене и, держась за нее, встал.

– Пахнет Малазанским заливом. Чуешь, сколько влаги в воздухе? Нет, парень, это не Тремолор.

– Но мы могли попасть в какой-то другой Дом Азата, который тоже стоит вблизи залива.

– Могли, – согласился сапер.

– Скоро узнаем, – отозвалась Апсалара. – А ты, Скрипач, опять шмякнулся своей лодыжкой?

– Увы. Жаль, рядом нет Маппо с его снадобьями.

– Идти сможешь? – поинтересовался Крокус.

– Только хромаючи.

Отец Апсалары подошел к лестнице, ведущей вниз.

– Мы попали в чей-то дом, – сказал он. – Внизу свет.

– Придется знакомиться с хозяевами, – пробормотал Крокус, вытаскивая кинжалы.

– Спрячь их, – потребовал Скрипач. – Либо мы ведем себя как гости, либо нам помогут встретиться с Клобуком.

Скрипач спускался медленно, привалившись к плечу Крокуса. Все четверо спустились на первый этаж и через открытую дверь вышли в коридор. По всей его длине в маленьких нишах стояли зажженные светильники. Коридор оканчивался раскрытыми двойными дверями. На них отражались отсветы очага.

Как и в Тремолоре, посередине коридора в стене была большая ниша, где стояли такие же громадные доспехи. Чувствовалось, они видели немало жестоких битв.

У дверей путники остановились, словно решая, стоит ли идти дальше. Затем Апсалара решительно шагнула вперед. Они попали в большой зал. Огонь в очаге горел сам по себе, без всяких дров. Странная тьма окружала его по краям, делая очаг похожим на портал огненного магического Пути.

Перед очагом, спиной к путникам, стоял некто. Облаченный в одежды цвета охры, успевшие выцвести и потускнеть, он был широкоплеч, а ростом своим раза в полтора превосходил человеческий. Черные, с рыжеватым оттенком волосы были заплетены в косу, перетянутую на затылке металлической цепочкой. Это был хранитель Дома.

Не поворачиваясь к ним, хранитель заговорил низким, раскатистым голосом:

– Вы так и не сумели отдать Икария Азату.

– Вообще-то нам никто этого не поручал, – тут же возразил Скрипач. – Маппо…

– Ах да, Маппо, – перебил его хранитель. – Этот трелль. Он слишком давно странствует бок о бок с Икарием. Но есть обязанности, превосходящие дружбу. Древние боги нанесли Маппо глубокую рану, уничтожив его родной город и возложив вину на Икария. Им казалось, этого будет достаточно. Древние остро нуждались в сопровождающем для полуджагата, готовом постоянно находиться при нем и даже пожертвовать жизнью, если понадобится. Поначалу Икарий странствовал один, и угроза миру была слишком велика.

Эти слова вгрызались в Скрипача, разрывая его изнутри.

«Как ты можешь говорить такое, хранитель? Маппо не верит, будто Икарий разрушил его родной город и убил его родных и близких».

– Знайте же, смертные, Азат давно замыслил пленить Икария, – сказал хранитель, поворачиваясь к ним.

Из тонких губ торчали острые клыки. Зеленоватая морщинистая кожа делала его похожим на призрак, и даже мягкий свет очага не добавлял ей живости. На пришедших глядели холодные глаза цвета подтаявшего льда.

Скрипач заморгал.

«Неужели?»

Сходство было полным, вплоть до мельчайших черточек на лице. Саперу стало не по себе.

– Моему сыну опасно гулять на свободе. Его гнев ядовит, – сказал джагат. – Я уже говорил: есть обязанности, превосходящие дружбу и даже кровные узы.

Ему ответила Апсалара.

– Мы понимаем твои заботы, но справиться с Икарием нам было не по силам. Он бы с легкостью расшвырял всех нас.

Ледяные глаза джагата скользнули по ней.

– Наверное, ты права. Простите меня. Просто я… надеялся.

– Но почему… почему над Икарием тяготеет такое страшное проклятие? – прошептал Скрипач.

Джагат вздрогнул, затем резко повернулся к очагу.

– Раненые воины опасны. Но еще опаснее – нанесение ран. Мой сын искал способы вызволить меня из Азата. Он потерпел неудачу и… пострадал сам. Икарию никогда не понять, что мне здесь хорошо и спокойно. Во всех мирах очень мало мест, где бы джагат чувствовал себя спокойно… точнее, где он может достичь покоя. В отличие от людей мы стремимся к уединению, ибо только когда мы одни, мы ощущаем себя в безопасности.

Некоторое время хранитель и путники не произнесли ни слова.

– Боги жестоко посмеялись над Икарием, – вновь заговорил джагат. – Лишившись памяти, он не знает, что побудило его начать свои долгие странствия. Ему ничего не известно о поврежденных магических Путях и тайнах Азата.

Улыбка джагата была насквозь пронизана болью.

– Он и обо мне ничего не знает.

– Так ты… Гофос? – вдруг спросила Апсалара.

Джагат не ответил.

Возле ближней стены Скрипач заметил скамью. Доковыляв туда, он сел, прислонился к теплой стене и закрыл глаза.

«Боги милосердные, что есть все наши внешние сражения и внутренние шрамы? Царапины и не более. Спасибо тебе, Клобук, за дар смерти. Я бы не смог жить тысячелетия, как живут Властители. Я бы просто истерзал себе душу».

– Вам пора уходить, – объявил джагат. – Если кто-то из вас ранен – у входной двери стоит лохань с целебной водой. За пределами Дома Азата эта ночь полна опасностей. Будьте осторожны.

Скрипач встретился глазами с Апсаларой и отвернулся, не желая, чтобы она видела его слезы.

«Маппо и Икарий… как же переплелись ваши жизни!»

– Пошли, – тихо сказала Апсалара.

Скрипач кивнул, тяжело вставая.

– Мне эта водичка точно не помешает, – пробормотал сапер.

Крокус бросил прощальный взгляд на пристанище джагата: выцветшие шпалеры, резную скамью, стол у противоположной стены, заваленный свитками пергамента. Вздохнув, парень молча вышел. Вслед за ним вышел Реллок.

Коридор вывел путников к входным дверям. С одной стороны стояла деревянная лохань, с другой на крючке висел деревянный черпак. Апсалара сняла его, зачерпнула воды и подала Скрипачу.

Он пил большими глотками и стонал: исцеление ноги было отнюдь не безболезненным. Потом боль ушла. Скрипач стоял, опустив плечи. Лицо обильно покрывал пот. Спутники вопросительно смотрели на него.

– Эту воду не пьют впрок, – тихо сказал сапер. – Только если ранен или болен, иначе она погубит.

Апсалара молча повесила черпак на место.

Входная дверь открылась от легкого прикосновения. За нею лежал густо заросший двор. Ночное небо затянули облака. Мощеная дорожка вела к арке ворот. В соседних домах не светилось ни одного окошка.

– Мы в Малазе? – спросил Крокус.

– Да, парень, – ответил сапер.

– Противный город.

– Ты прав.

Скрипач ощупал лодыжку. Боль исчезла. Мягко ступая, он дошел до ворот и выглянул на улицу. Кроме теней, там не было никого.

– Не нравится мне все это, – проворчал Скрипач.

– Малаз под колпаком магии, – сказала Апсалара. – Знакомый вкус.

– «Когти»? – спросил сапер.

Она кивнула.

Скрипач полез в мешок.

– Похоже, нам кое-кого придется угостить по дороге.

– Может, обойдемся без угощений?

Скрипач вытащил пару «гарпунчиков».

– Обойдемся, если сами не попросят.

– И куда теперь? – шепотом спросил у него Крокус.

«Эх, парень, если б я сам знал!»

– Попробуем навестить «Улыбку». Эту таверну мы с Каламом хорошо знаем.

Они вышли из ворот.

Путь им преградило нечто большое и бесформенное. Апсалара едва успела удержать Скрипача, приготовившегося метнуть «гарпунчик».

– Погоди!

Демон повернул к ним голову, сверкая серебристым глазом. На плече у него сидел мальчишка с лицом, покрытым запекшейся кровью. Лицо мальчишки лишь отдаленно можно было назвать человеческим.

– Здравствуй, апторианский демон, – узнала чудовище Апсалара.

– Вы ищете Калама Мехара? – спросил мальчишка, обнажая зубастую пасть.

– Да, – ответила за всех Апсалара.

– Он сейчас держит путь к крепости на скале.

– К Ложному замку? – удивился Скрипач. – Что он там забыл?

– Разве он не собирался встретиться с императрицей? – вопросом ответил странный мальчишка.

Сапер повернулся туда, где на скале темнели очертания крепости, над которой развевался такой же темный флаг.

– Клобук меня накрой! Значит, Ласэну на старые места потянуло?

Ребенок одарил его своей жутковатой улыбкой.

– Мы вас проводим. Пройдем через Тень – никакие «когти» не достанут.

– Ну тогда веди нас, – улыбнулась ему в ответ Апсалара.

Бешеная скачка продолжалась до самой каменной лестницы, что вела на вершину скалы.

– Не гони его так, – сказал Калам, схватив Миналу за руку.

– Лучше держись крепче, – бросила она. – Подъем не слишком крутой.

«Фенир тебя забодай, женщина! Ты хоть раз взбиралась по этой лестнице?»

Калам почувствовал, как у коня напряглись все жилы. Послушный всаднице, жеребец собрался помчаться наверх, но едва его копыта коснулись каменных ступеней – окружающий мир резко изменился. Конь заржал и встал на дыбы, только было поздно. Его и обоих всадников поглотил магический Путь.

Калама сбросило с коня. Он задел стену, добавив к своим ранам еще одну царапину. Затем последовал удар о блестящий пол. На мгновение Калам утратил способность дышать. Арбалет выпал у него из рук. Хватая ртом воздух, ассасин встал.

Они находились в коридоре, где пахло плесенью. Жеребец всем своим видом показывал, что мечтает поскорее отсюда выбраться. Над головой тянулся высокий сводчатый потолок. Ми-нала сумела удержаться в седле и теперь успокаивала коня. Подавшись вперед, она гладила его по морде. Вскоре жеребец перестал фыркать.

Калам потирал ушибленное плечо.

– Где это мы? – шепотом спросила Минала, оглядывая длинный пустой коридор.

– Думаю, что уже внутри Ложного замка, – ответил ассасин, нагибаясь за арбалетом. – Императрица знает о нашем появлении. Похоже, ей не терпится меня увидеть.

– Тогда, Калам, плохи наши дела.

Он молча согласился.

Коридор упирался в двери.

– По-моему, мы попали в Старую башню, – сказал Калам.

– А пахнет, как в конюшне, – поморщилась Минала.

– Ничего удивительного. Половину замка превратили в конюшню. Правда, Главный зал уцелел.

Он кивнул в направлении дверей.

– Нам туда.

– Других проходов нет? – спросила Минала.

Калам покачал головой.

– Не осталось. А если и есть, нас может занести еще в какой-нибудь магический Путь.

Минала спешилась.

– Думаешь, она следит за нашим приближением?

– Если и следит, то лишь магическим зрением. Тебя, наверное, интересует, знает ли Ласэна про тебя?

Он помолчал, отдавая Минале арбалет.

– Будем надеяться, что не знает. Держись сзади. В случае чего прикроешь.

Она кивнула, взведя пружину арбалета.

– А как вообще ты попала в Малаз? – спросил Калам и удивился, почему задает этот вопрос только сейчас.

– На другой день после отплытия «Затычки» из Арена уходил большой корабль. Вез чистопородных лошадей Пормкваля. Твой жеребец ни у кого не вызвал подозрений. Мы тоже попали в жуткую бурю. Но самое жуткое случилось, когда мы входили в гавань Малаза и мне пришлось верхом прыгать за борт и плыть к берегу. Вторично я ни за что не согласилась бы на такое!

Ассасин непонимающе глядел на нее.

– Но зачем… скажи, зачем тебя понесло в Малаз?

– Неужели ты настолько туп, Калам? Или я зря оказалась в том переулке?

В душе Калама существовали уголки, защищенные, как ему думалось, непреодолимыми стенами. И сейчас эти стены вдруг обрушились. Быстрота, с какой они превратились в груду обломков, ошеломила его.

– Ладно. Только знай: я не настолько проницателен, как тебе могло показаться. И не настолько обходителен.

– Дурачь кого-нибудь другого, – усмехнулась она.

Калам оценил свои возможности. Из оружия у него остался один кинжал. К тому же он потерял много крови.

«И ты еще собрался убивать императрицу? Но это придется сделать. Второй такой возможности у тебя не будет».

Не сказав Минале ни слова, Калам пошел к дверям, ведя за собой коня. Цокот копыт эхом отдавался от стен коридора. Приблизившись, ассасин дотронулся рукой до облупившегося дерева дверей. Поверхность была влажной, будто двери запотели.

«Магия. И серьезная магия. А ты думал, Ласэна встретит тебя безоружной?»

Калам обернулся. Встретившись глазами с Миналой, он медленно покачал головой. Она подняла арбалет. Калам взялся за ручку. Та повернулась без единого скрипа. Он толкнул дверь и вошел.

Его встретила темнота. Было отчаянно холодно.

– Смелее, Калам Мехар, – послышался женский голос.

Много раз Калам представлял себе эту сцену. В действительности все оказалось не так, как бы ему хотелось. Взяв под уздцы коня, он пошел на голос.

– Подойди ближе. В отличие от Симпатяги и его «когтей» я всегда тебя ценила, Калам.

Тьма не рассеивалась, а голос, казалось, раздавался отовсюду. Через пару шагов за темной завесой исчезла и слегка приоткрытая дверь.

– «Сжигатель мостов», ты явился убить меня, – ровным, сухим голосом продолжала императрица Ласэна. – Ты проделал долгий и опасный путь. Почему ты хочешь моей гибели?

Вопрос ошеломил его.

– Ты молчишь, Калам? – с насмешливым изумлением продолжала Ласэна. – Не верю, что ты мучительно ищешь ответ.

– Я тебе отвечу, – хмуро произнес ассасин. – Я пришел отомстить за намеренное истребление «сжигателей мостов». За объявление Дуджека Однорукого изменником. За попытки расправиться с Бурдюком, мной и другими воинами Девятого взвода. За уничтожение старой гвардии, не забывшей императора. За возможную причастность к гибели Дассема Ультора. Наконец, за убийство Танцора и Келланведа. За все твое неумелое управление империей, незнание реального положения дел и бесконечное предательство…

Он вдруг умолк. Ласэна тоже долго молчала.

– Ты собираешься быть моим судьей и палачом?

– Да.

– А мне позволено сказать слово в свою защиту?

Калам стиснул зубы. Голос Ласэны слышался отовсюду… отовсюду, кроме одного места – угла слева от него, до которого было не более четырех шагов.

– Ну что ж, попытайся.

«Хорош палач. Я еле стою на ногах, а она в любой момент может позвать стражу. Как говорит Быстрый Бен: "Остался ни с чем – рискни всем"».

Голос Ласэны зазвучал тверже.

– Верховный маг Тайскренн направил свои усилия по ложному пути. Уничтожение «сжигателей мостов» вообще не входило в мои замыслы. Но в твоем взводе была девчонка, находившаяся под властью одного из богов. Он хотел ее руками расправиться со мной. Я послала адъюнктессу Лорну, чтобы она нашла и убила эту девчонку.

– Ты говоришь известные мне вещи, императрица. Я напрасно теряю время.

– Я так не считаю. Время – единственное, чем можно по-настоящему наслаждаться в смертном мире. А теперь я отвечу на твои обвинения… Объявление Дуджека изменником, по сути, было уловкой. Мы уже давно знали об угрозе, исходящей из Паннионской области Генабакиса. Однако Дуджек придерживался мнения, что с паннионским пророком ему в одиночку не справиться. И тогда, Калам, мы решили превратить наших заклятых врагов в союзников. Чтобы одолеть этого безумца, нам требовалось многое: богатства Даруджистана, помощь Каладана Бруда, поддержка ривийцев и баргастов. Нам был нужен Аномандер Рейк и его тистеандии, а также сила и умение Малиновой гвардии. Все они могут ненавидеть Малазанскую империю, но ни у кого из них не отнимешь реального взгляда на вещи. Они понимают, насколько опасен паннионский пророк и сколачиваемая им империя. Мне было нужно, чтобы они поверили Дуджеку. Я согласилась с его предложением. Я знаю Дуджека: он и его солдаты не могут не воевать. Объявленные изменниками империи, они все равно останутся армией и не превратятся в толпу головорезов. Но в таком качестве Дуджеку было легче снискать доверие его недавних врагов.

– И кто знает об этой уловке?

– До нашего с тобой разговора знали только Дуджек и Тайскренн.

– А какова роль верховного мага? – спросил Калам. Ему показалось, что Ласэна улыбается.

– Он остается за кулисами событий, вне поля зрения. Но если Дуджеку понадобится, Тайскренн станет его… как это у вас говорится… «нужной картой в рукаве».

Калам замолчал. Единственными звуками вокруг было его дыхание и стук капель крови, падавших на плиты пола. Потом он сказал:

– Но остаются более давние преступления, в которых ты повинна.

– Убийство Келланведа и Танцора? Да, я прекратила их правление. Захватила трон. Совершила ужасное предательство. Но любая империя держится на незыблемом законе: жизнь империи важнее жизни каждого из ее подданных.

– Включая и тебя.

– Да. Включая и меня. Империя учитывает свои нужды, выдвигает требования, продиктованные долгом. Груз долга. Ты ведь воин и должен понимать такие вещи. Я очень хорошо знала и Келланведа, и Танцора. Знала лучше, чем кто-либо, в том числе и ты. Я откликнулась на неизбежную необходимость, с громадной неохотой пошла на этот шаг. Внутри меня все сжималось от боли. С того времени я допустила и допускаю серьезные промахи в суждениях. И этот груз я тоже должна нести на своих плечах, Калам.

– А Дассем Ультор?

– Он был моим соперником. Честолюбивый человек, преданный культу Клобука. Я страшилась гражданской войны и потому ударила первой. Я отвела эту угрозу, и сожалений по поводу гибели Дассема Ультора у меня нет.

– Надо же, – пробормотал Калам, – на все у тебя есть ответ.

«А как же иначе? Она тоже готовилась к этой встрече».

– Если бы на моем месте сейчас находился Дассем Ультор, думаешь, он бы позволил тебе проникнуть сюда? Думаешь, стал бы рассуждать с тобой?

Ласэна опять замолчала.

– Чувствую, ты разгадал, где я нахожусь. Так смелее, Калам! Еще три-четыре шага, и ты сумеешь навсегда прекратить правление императрицы Ласэны… Что ты замешкался?

Усмехаясь, Калам повертел в пальцах рукоятку кинжала. «Что ж, будем играть до конца».

– А мятеж в Семиградии? – спросил он.

– Наказание понесут все, кто виновен. С обеих сторон, – отчеканила она.

Его поразили нотки гнева, прозвучавшие в ее голосе.

«Тебя это задевает, императрица, раз твоя невозмутимость дала брешь. И незачем было прятаться за иллюзии… Я прекращаю охоту».

Он убрал кинжал в ножны и улыбнулся, услышав, как она вздохнула.

– Тебя что-то удивляет, императрица?

– Твое поведение, Калам.

– Наверное, не меньше, чем меня твое. Ты могла бы умолять о пощаде. Могла бы привести больше доводов в свое оправдание. А ты предпочла говорить не своим голосом, а… голосом империи.

Он повернулся.

– Твое пристанище в безопасности. Я ухожу.

– Постой.

Калам остановился, ощутив внезапную неуверенность в ее голосе.

– Ты мне не все сказала?

– «Когти»… я не могу вмешаться. Не могу остановить их преследование.

– Знаю. Незыблемые законы братства. Со своими они разбираются сами.

– И куда же ты теперь пойдешь?

Ассасин улыбнулся.

– Ты настолько доверяешь мне, что беспрепятственно позволяешь уйти? Мне лестно это слышать.

Калам развернул коня и повел его к дверям. Там он в последний раз обернулся и сказал:

– Тебя ведь волнует другое. Ты хочешь знать, приду ли я по твою душу еще раз. Отвечаю: нет.

Минала стояла в нескольких шагах от входа. Увидев открывающуюся дверь, она вскинула арбалет и тут же опустила. Стрелять было не в кого. Калам вывел коня, потом плотно закрыл двери.

– Ну как? – прошептала она.

– Что как?

– Я слышала приглушенные голоса. Один какой-то странный, будто неживой. Она мертва? Ты убил императрицу?

«Наверное, я убил призрака. Нет, пугало, похожее на Ласэну. Ассасину нельзя видеть под маской своей жертвы лицо живого человека».

– Ты ошиблась, Минала. Там не было никого. Только насмешливое эхо, отвечавшее мне из углов. Охота закончена.

Глаза Миналы вспыхнули.

– После стольких испытаний… насмешливое эхо? И ты пересек три континента, чтобы его услышать?

– Такова наша природа. Нам неистребимо хочется верить в существование простых решений. Знаешь, идя туда, я ожидал увидеть настоящий поединок. Магия, брызги крови. Мечтал, как собственной рукой убью заклятого врага. А вместо этого, – он громко расхохотался, – был обыкновенный разговор с обыкновенной смертной женщиной.

Калам встряхнул головой.

– В городе полно «когтей», и нам желательно больше не напарываться на них.

– Веселая ночка. И что же мы будем делать?

– Попытаемся прошмыгнуть у них под носом.

– Тебе мало трех ран?

– Ладно, там видно будет. Пошли.

Они двинулись по коридору, ведя за собой черного жеребца.

Тьма, окутывавшая Главный зал, постепенно рассеивалась. Невдалеке от дверей, в углу, на стуле сидел высохший труп. Слабый ветер шевелил жидкие завитки волос. От губ почти ничего не осталось, а из глазниц выглядывала пустота.

Вскоре в боковой стене открылся портал. Оттуда вышел высокий сухощавый человек в темно-зеленом плаще. Он внимательно посмотрел на двойные двери, затем на труп.

– И как? – спросил человек.

– Он больше не представляет для нас угрозы, – голосом императрицы Ласэны прошептали губы.

– Вы в этом уверены, императрица?

– В какой-то момент нашего разговора Калам догадался, что телесно я здесь не присутствую, и ему придется продолжить свою охоту. Но, кажется, мои слова возымели действие. Он ведь не безрассудный человек и не фанатик. Прикажи своим охотникам прекратить преследование.

– Императрица, вы же знаете, что это невозможно.

– Пойми, Симпатяга, мне не хотелось бы его терять.

«Коготь» отрывисто рассмеялся.

– Если я сказал, что не могу отозвать своих охотников, это еще не значит, что их попытки увенчаются успехом. Да сам Танцор двадцать раз подумал бы, прежде чем связываться с Каламом Мехаром. Так что будем считать эту ужасную ночь временем давно назревшего отсечения слабых звеньев нашего братства. Калам нам уже помог.

– Я всегда удивлялась твоей манере шутить.

Симпатяга криво улыбнулся.

– За эту ночь мы получили немало ценных уроков, императрица. Будет над чем поразмыслить. К тому же мне есть на кого излить свою досаду.

– Знаю. Жемчуг, твой любимый лейтенант.

– Уже не любимый.

– Надеюсь, твое излияние не лишит его жизни? – с оттенком предостережения спросила Ласэна.

Симпатяга вздохнул.

– Конечно, нет. А пока пусть попотеет и подумает над уроком, который ему преподал Калам. Я всегда говорю: каждому человеку не помешает некоторая доля смирения. Вы согласны, императрица?

– А где ты видишь императрицу?

«Справедливый вопрос – ведь я же разговариваю с трупом! Вот что мне всегда нравилось в тебе, Ласэна, – так это твоя удивительная способность заставить человека взять свои слова обратно».

Увидев наведенный арбалет, командир стражи поднял руки. Калам втащил его в тень стены и там разоружил.

– Вот так-то лучше будет, капитан, – усмехнулся ассасин. – А теперь говори, где тут прячутся незваные гости.

– Надо думать, себя к их числу вы не относите, – заметил ему командир. – Караульный у ворот что-то болтал… привиделись ему какие-то тени на лестнице. Но этот старый пень плохо видит… Во всяком случае, здесь, кроме вас двоих, никого нет.

– Смотрю, ты немногословен, капитан… Звать-то тебя как?

– Араган. Через несколько дней я получу новое назначение.

– И если сейчас не будешь упрямиться, ты непременно до него доживешь.

– Я как раз совершал обход. Все тихо. Никого… то есть почти никого, если не считать тебя и твоей спутницы.

Минала выразительно поглядела на флаг, трепетавший над флюгером.

– А как же высокая гостья? – спросила она. – Неужели явилась без телохранителей?

Капитан Араган сдержанно улыбнулся.

– Это ты про императрицу? – спросил он, и в голосе отчетливо прозвучала настороженность. – А ведь она совсем не старится, правда?

Внутренний двор заволокло густой, чернильной тьмой. Минала предостерегающе крикнула и выстрелила. В темноте кто-то застонал от боли. Калам бросился на капитана, сшиб его с ног и выхватил кинжал.

«Когтей» было не менее двух десятков. Они приближались со всех сторон. В воздухе просвистело несколько «утренних звезд». Минала с криком выронила арбалет. Мимо прокатилась волна магии и тут же пропала.

Калам вдруг заметил, что наступавшие «когти» мешают не только ему. Апт? Быть того не может! Но глаза его не обманывали: демон сосредоточенно крушил «когтей». Их тела летели в разные стороны. Пятеро охотников кинулись на демона. Камень, брошенный из-за спины Апта, они оставили без внимания, а когда догадались, бежать было поздно. Ударившись о землю, «гарпунчик» взорвался, раскидывая вокруг смертоносные железные осколки.

Один «коготь» все же сумел прорваться к Каламу. Блеснула пара тонких лезвий. Одно ударило ассасина в правое плечо, другое просвистело совсем рядом с лицом. Калам выронил кинжал. Он знал приемы «когтей». Сейчас охотник прыгнет на него. Единственным оружием ассасина оставался мешочек с гвоздями, который он выставил на пути нападавшего.

«Коготь» ударился головой о гвозди. Забыв про Калама, он корчился на земле, зажимая руками многочисленные колотые раны. Неподалеку разорвался еще один «гарпунчик». Вслед за взрывом послышались новые крики и стоны.

Чьи-то руки подхватили Калама и поволокли в тень.

– Минала, это ты? – спросил он.

– Она с нами, – ответил знакомый голос. – Крокусу удалось поймать твоего коня.

Калам заморгал от неожиданности.

– Никак Печаль?

– А ты никак забыл, капрал, что меня теперь зовут Апсалара?

Крики и шум стихали.

– Здорово же тебя продырявили за эту ночку, – сказала Апсалара.

Она осторожно вытащила из его правого плеча застрявший там кинжал. Следом хлынула кровь. Над Каламом склонилось еще одно знакомое лицо: чумазое, с всклокоченной рыжей бородой.

– Ну у тебя и рожа, Скрипач.

Сапер расплылся в улыбке.

– Самое забавное, я то же самое подумал про твою, – признался он. – Смотрю, у тебя появилась подруга. Горячая женщина.

– Она ранена? – встрепенулся Калам.

– Слегка, – ответила Апсалара.

– Тебя можно поздравить? Сумел убить императрицу? – полюбопытствовал Скрипач.

– Нет. Я передумал.

– Забавно слышать. С чего это?

– Какой смысл убивать мешок с костями? Я тебе потом все расскажу. Думаю, тебе тоже есть чем меня позабавить. Насколько понимаю, вы все-таки добрались до Тремолора.

– Угадал.

– Трудно было?

– Что ты! Проще простого.

– Рад слышать, что хоть у вас обошлось без головной боли.

Калам с трудом сел.

– Где это мы? На двор Ложного замка не слишком похоже.

Ему ответил другой голос, звонкий и насмешливый:

– Вы в мире Тени… В моем мире.

– Повелитель Теней? – вскинул голову Скрипач. – Правда, нам привычнее называть тебя Келланведом. Нас не одурачишь. Можешь и дальше прятаться за свои тени – для нас ты все равно остаешься императором, а не Властителем!

– Разве это меняет дело? – засмеялась бесплотная тень. – И разве ты – не солдат Малазанской империи, приносившей присягу на верность… мне?

– Вообще-то я присягал на верность империи.

– Не будем спорить из-за мелочей. Апторианский демон привел тебя не к империи, а ко мне. Ко мне, солдат!

Апт защелкал, зацокал и засвистел. Повелитель Теней выслушал его речь.

– Умная бестия, ничего не скажешь. Но мы и раньше это знали. А теперь он еще и заботливый папаша. Гляньте, какой красавец сидит у него на плече!

Келланвед встал напротив Калама.

– Здравствуй, капрал Калам, «сжигатель мостов». Смотрю, ты нашел женщину себе под стать. Сколько огня в ее глазах! Я потрясен, искренне потрясен. Наверное, тебе надоели бесконечные сражения и ты не прочь осесть вместе с нею где-нибудь в тихом месте? Я хочу вознаградить тебя. И не только тебя. Всех вас, мои верные подданные.

Ему ответила Апсалара. Ее голос звучал холодно и отстра-ненно.

– Нам с отцом не надо твоих наград. Мы хотим полностью оборвать всякие связи с тобой, с Котиллионом и во всеми прочими Властителями. Мы хотим покинуть твой мир, Амманас, и вернуться на родное побережье.

– Я хочу отправиться вместе с ними, – сказал Крокус.

– Замечательно, – отозвался бог. – Какое единодушие. Какое идеальное завершение большого круга. Значит, на родное побережье? Туда, где мы впервые встретились? Нет ничего проще. Возвращайтесь! Все трое!

Он взмахнул длинными призрачными пальцами. Апсалару, Реллока и Крокуса окутали тени, и они исчезли. Бог снова засмеялся.

– Котиллион будет чрезвычайно доволен… А что хочешь ты, солдат? – спросил он Скрипача. – Я крайне редко бываю щедрым. Говори быстрее, пока это развлечение мне не наскучило.

Сапер не торопился ему отвечать.

– Знаешь, Калам, я почему-то не взволнован щедротами бога. Думаю, ты меня поймешь, – шепнул он капралу.

– В прошлом ты не баловал нас подарками, Келл… Повелитель Теней, – сказал Калам. – Я и впрямь не прочь отдохнуть.

Он посмотрел на Миналу. Та молча кивнула.

– В каком-нибудь тихом безопасном месте.

– Безопаснее этого мира не сыщешь, капрал! – ответил Повелитель Теней. – Апт будет постоянно вас охранять. Здесь спокойно. Очень спокойно. Возьмите с собой сапера.

– Нет уж, – поморщился Скрипач. – Этот покой не по мне. Слишком похож на кладбищенский.

Бог смерил его взглядом.

– По правде говоря, солдат, я тебе ничего не должен. За тебя просил Апт. Наверное, у него на то были свои причины. Силой я никого у себя не держу. Так говори, чего ты хочешь? Вернуться к «сжигателям мостов»?

– Нет.

Калам удивленно повернул голову. Такого ответа он не ожидал.

– Возле Ложного замка мы подслушали разговор караульных, – сказал сапер. – Из гавани Малаза должен отойти последний корабль из флотилии Таворы. По каким-то причинам он не ушел тогда со всеми.

Скрипач поймал на себе взгляд Калама.

– Прости, капрал, но надо покончить с мятежом на твоей родине. Я хочу вернуться в Семиградие.

Калам протянул ему окровавленную руку.

– Только уцелей. Это все, о чем прошу.

Сапер кивнул.

– Неудивительно, что с такими солдатами мы завоевали полмира, – сказал Повелитель Теней. – Нет, Скрипач, я не шучу. На сей раз говорю совершенно серьезно. Правда, Ласэна недостойна столь верных солдат, но речь сейчас не о ней. Когда туман рассеется, ты окажешься возле таверны «Улыбка».

– Это мне по нраву. Спасибо, Келланвед.

Через мгновение исчез и Скрипач.

– Надеюсь ты понял, Повелитель Теней, что я не сделаю новых попыток убить Ласэну? Моя охота окончена. И вас с Котиллионом хочу предупредить: не вмешивайтесь в наши дела. Оставьте империю заботам императрицы. У вас есть свой мир.

– Он хочет нас предупредить! – Бог почти вплотную подошел к Каламу. – Возьми свои слова назад, Калам, иначе пожалеешь. Мы ведем себя так, как нам нравится. Не забывай об этом, смертный.