Текст книги "Приключения Виконта Адриланки"
Автор книги: Стивен Браст
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 42 (всего у книги 77 страниц)
Как старый вопрос о том, что означает конец правосудия, обсуждался опять, на этот раз с уникальной точки зрения Лиорна, в деталях изложившего свое мнение
Когда утро следующего дня осторожно просочилось через Затемнение, положение было следующее: армия Каны, под командование Леди Брор, находилась в ста или ста десяти милях на запад от Горы Дзур. Вторая армия Каны, во главе которой стоял Изаак, разбила лагерь рядом с городком Насин, который читатель, возможно, помнит, как по его домам, так и потому, что глядя на них Маролану пришло в голову построить храм. Этим утром в лагере Изаака был как сам Кана, так и маленький отряд под командованием Тсанаали. Зарика и наши друзья также достигли места, куда собирались попасть; это место располагалось вне Насина, и, на самом деле, меньше, чем в десяти милях от сторожевых постов Изаака.
Маролан стоял на крыше храма, построенного по его желанию, и изучал работу Фентора, одновременно терпеливо слушая, как командующий его армией подробно объяснял использование окопов, подмостков, контрфорсов и прочих устройств, придуманных современный военной наукой, которые этот достойный Драконлорд сумел установить буквально за несколько дней. Наконец Фентор сказал, – Ну, милорд? Этого достаточно?
– Для чего? – спросил Маролан.
– Чтобы вы поняли.
– Ни в малейшей степени, – сказал Маролан. – Но это не имеет значения. Вы говорите, что этого будет достаточно, и я верю вам.
– Я не сказал, что этого достаточно.
– Как, вы не говорили?
– Нет, но это лучшее из того, что можно было сделать.
– Очень хорошо.
– То есть Ваше Лордство все еще собирается атаковать их?
– Да, собираюсь. И если после этого нам придется отступить, хорошо, у нас есть укрепления, в которые мы можем отступить.
Фентор поклонился, принимая неизбежное. – И могу ли я предложить-
– Да?
– Когда битва начнется, здесь будет замечательное место, из которого вы сможете все видеть.
– О, что до этого-
– Да?
– Я думаю, что из первой линии будет видно еще лучше.
– Милорд? Вы собираетесь лично возглавить атаку?
– Почему нет?
Фентор заколебался. Ему очень не хотелось объяснять Маролану, что тот недостаточно искусен в в руководстве сражениями, чтобы принимать решения на поле боя. Вместо этого он прочистил горло и сказал, – Но, тем не менее, в позиции позади войск лучше получать сообщения и принимать решения.
– В таком случае, мой дорогой Фентор-
– Да?
– Так как вы все это знаете лучше, чем я, я бы предложил вам остаться здесь.
– Как, мне?
– А почему нет?
– Потому что, милорд, мое место рядом с теми, кто будет сражаться.
– И мое тоже, – сказал Маролан.
– И, тем не менее, если вас убъют-
– Ну и что? Если меня убъют, разве это помешает вам принимать решения? Наоборот, я легко могу себе представить, что без меня вы будет легче принимать решения, чем со мной.
Фентор опять прочистил горло, так как эти слова оказались неприятно близки к его мнению. – Если вы действительно думаете так, милорд, почему не-
– Потому что это моя армия, мой феод (феодальное владение) и моя ответственность. И потому, что пока я живу, все ошибки тоже будут мои.
– Я надеюсь, что их не будет, милорд.
– Я тоже надеюсь на это. Поэтому поймите меня правильно: мы не собираемся дать галантную битву и грациозно проиграть. Напротив, мы собираемся победить, любой ценой.
– Милорд-
– Да?
– Я не знаю, возможно ли это.
– Поглядим. Но ясно одно: Я сделаю все необходимое, чтобы победить. Все.
– Это совершенно естественно, милорд.
– Тогда вы согласны?
– Мы не можем драться с желанием проиграть. И, если мы хотим победить, все остальное придет само.
– Я очень рад, что мы поняли друг друга, в отношении этого вопроса. Так как вы настаиваете на участии в битве, я бы хотел, чтобы вы были рядом со мной и помогали мне советами.
– Очень хорошо, милорд.
– Наша армия готова?
– Люди готовы идти, если Ваше Лордство имеет это в виду.
– А мы знаем, где враг?
– Да, знаем.
– Тогда вперед и сразимся с ним.
– Я немедленно отдам приказ, милорд.
– По дороге пошлите ко мне Телдру, Арру, Варлока и Некромантку, и пускай кто-нибудь оседлаем мою лошадь.
Фентор поклонился и отправился отдавать свои приказы. Когда те, кого назвал Маролан, присоединились к нему на крыше храма, Маролан какое-время изучал их, как если бы искал слова, которые ему требовались. Наконец он смущенно кашлянул и сказал, – Арра, все подготовлено?
– Все, – сказала она, – за исключением того, что мы не знаем, когда начинать.
– Что касается этого, слово дойдет до вас.
– Очень хорошо, – сказала она. – Мы будем готовы.
– И вы, – сказал Маролан, обращаюсь к Варлоку. – Вы поедете со мной?
– Охотно.
– И вы готовы помочь мне, как мы и договаривались?
– Конечно. Я не хочу ничего другого.
Маролан повернулся к Некромантке и сказал, – А вы?
– Лорд Маролан? – сказала демонесса, обращаясь к нему тоном, имитирующим человеческое любопытство.
– Вы поможете мне?
– Милорд, именно для этой цели меня послали сюда.
– Как, для того, чтобы помочь мне?
– Чтобы помочь восстановлению Империи. То есть Боги послали меня помогать Сетре Лавоуд, а она, в свою очередь, послала меня помогать вам.
– Вас послала Сетра Лавоуд?
Некромантка утвердительно поклонилась.
– И она считает, что победа в этой битве поможет восстановлению Империи?
Некромантка опять молча показала, что, на самом деле, это тот самый случай.
Маролан обдумал эти замечательные открытия, после чего сказал, – Тогда вы в моем распоряжении?
– Целиком и полностью.
– Это очень хорошо. Мне нечего сказать об Империи, я про нее почти ничего не знаю. Но я не собираюсь склонять колени перед этим Каной, кто бы он не был, и, более того, я чувствую определенную симпатию к Сетре Лавоуд. Итак, вы помните наш последний разговор?
– Как если бы он был вчера, милорд.
– Клянусь Богами! Я надеюсь на это, потому что это было как раз вчера.
– А. Неужели? Я прошу прошения; время – это что-то такое, что смущает меня.
– В любом случае вы помните разговор, а это самое главное.
– Да, милорд.
– Хорошо. А вы, моя дорогая Телдра-
– Да, милорд?
– Вы останетесь здесь, и проследите за тем, чтобы здесь все было в порядке, если нам придется отступить.
– Что должно быть в порядке?
– Послушайте, и я вам объясню.
– Очень хорошо, я слушаю.
– Во первых, вдоль всего рва на расстоянии двадцати футов друг от друга должны находиться бочонки со свежей водой.
– Колодец полон, и хотя ручей течет медленно, уровень воды в нем достаточно высок. Еще?
– Рядом с каждым бочонком должна быть корзина с печеньем.
– Насчет печенья я поняла, ведь мы пекли его три дня подряд. Что еще?
– Рядом с бочонками необходимо положить чистое полотно для перевязки ран.
– Насчет полотна я поняла, у нас есть достаточно большой запас. Что еще?
– Это все.
– Я немедленно распоряжусь.
– Вы запомнили все, что требуется?
– Ваше Лордство само может судить: Вода, печенье, полотно.
– Правильно.
– Очень хорошо.
– Итак, все готово. Я жду только слова о том, что армия готова двигаться.
Телдра поклонилась. – Тогда мне не остается ничего другого, как пожелать вам самой большой удачи, милорд.
Остальные дружно повторили это пожелание, и, пока они это делали, пришел сигнал, что лошадь Маролана оседлана, а его армия готова к походу. Через несколько минут, без всяких церемоний, Маролан уже сидел верхом и вел свое войско – числом, насколько мы знаем, где-то между тремя и четырьмя тысяч человек – навстречу армии самопровозглашенного Императора Каны.
Как раз в тот момент, когда Маролан верхом, должны мы добавить, на чисто белом мегаслэпе, двинулся вперед, недалеко от него Грита вышла из небольшого шатра, который был поставлен для удобства того, кто называл себя Императором, то есть Каны. Выходя, она прошла мимо знакомой фигуры.
– О, Лейтенант, – сказала она, отвешивая ироничный поклон, – я надеюсь, что этот день будет достаточно хорош для вас, и мы скоро будем иметь возможность встретиться, как мы и договаривались.
Со своей стороны Тсанаали вернул ей как поклон, так и иронию, сказав, – Я с нетерпением ожидаю возможности так и сделать – если, конечно, переживу предстоящую битву.
– Вы сомневаетесь, выживите ли вы? Неужели вы опасаетесь этой маленькой банды, с которой нам предстоит иметь дело?
– Их? Да меньше всего на свете. Но, скорее, я не считаю невозможным, что, поскольку я охраняю Его Величество, вы сумеете воткнуть кинжал мне в спину.
Грита хихикнула. – Я должна смотреть на это как на оскорбление?
– Нет необходимости терять время, отвечая на подобные смехотворные претензии.
– Вы, однако, никогда бы не стали так поступать так с врагом – убивать его при помощи хитрости?
– Я никогда не добивался победы ценой моей чести – и никогда не буду так делать. В этом различие между нами.
– Неужели? А не думаете ли вы, что, возможно, между нами есть и другое различие: я целеустремленна.
– А я нет?
– Вы выполняете ваш долг так хорошо, как можете, будучи уверенны, что вам никогда не потребуется сделать что-нибудь такое, что входит список, список вещей, которые благородный человек не должен делать. В то время как я-
– Да, вы?
– А я собираюсь совершить то, что решила совершить, и никакие препятствия не остановят меня – будут ли это физические препятствия, поставленные кем-либо, или они существуют только в сознании.
Тсанаали пожал плечами. – Вы только сказали другими словами то, что я сделал вам честь объяснить раньше.
– Неужели? Хорошо, Лейтенант, если вы считаете это единственным различием, я согласна.
– Я очень рад. Тогда, до тех пор пока мы не встретимся в более благоприятных обстоятельствах, я желаю вам-
– А, но потерпите еще секунду, прежде чем мы закончим нашу приятную беседу.
– Да, мадам?
– Его Величество попросил меня найти вас и послать к нему. Так как я нашла вас совсем близко от его шатра, моя задача стала намного легче.
– Я немедленно иду к нему.
– Так будет намного лучше, так как утро уже почти в разгаре, прекрасное время, чтобы закончить дело.
– Да. А после этого наше собственное дело.
– Лейтенант, мы уже достигли соглашения на этот счет; нет никакой необходимости повторять это опять. Кроме того, я думаю, что после того, как вы поговорите с Его Величеством, ваш ум будет занят совсем другими заботами.
Тсанаали нахмурился. – Объясните.
Грита пожала плечами. – Я только имела в виду, что у Императора есть для вас особые инструкции; и вы будете так заняты этими инструкциями, что вам будет не до личных дел.
– И откуда вы так хорошо знаете, что Его Величество намеревается поручить мне?
– Потому что именно я предложила ему эту миссию.
– Миссию?
– Да.
– Что за миссию?
– Есть одна благородная леди, которую надо защитить и доставить к Его Величеству.
– И вы сказали, что именно я должен сделать это.
– Ни в коем случае. Но, после того, как я объяснила ему, что для этого потребуется, он послал меня на поиски вас. И теперь-
– Ну?
– И теперь вы заставляете его ждать, а это не то, что он любит, знаете ли. – И прежде чем офицер смог сказать хотя бы одно слово, она прошла мимо него и отправилась по своим делам.
Пока Тсанаали, все еще озабоченный, просит разрешения предстать перед Его Величеством, в нескольких милях от него Тазендра, сидя в тени старой плакучей ивы, точит свой меч. Эта ива стоит на вершине маленького холма – очень маленького холма, едва большего чем груда камней – у подножия которого находится что-то вроде лощины, в которой бежит достаточно полноводный ручей или даже маленькая речка, вдоль которой стоят еще несколько деревьев с голыми ветками, главным образов ив, скрывающих холм из виду. Тазендра и наши остальные друзья разбили что-то вроде лагеря на обеих берегах ручья.
Пока она заканчивала свою работу, к ней подошел Пэл, и она, взглянув на него, сказала, – Итак, пришло время выходить?
– Почти.
– Ба. Почти может длиться сотню лет.
– Ну, как вы понимаете, торопиться некуда. Мы знаем, где они, и-
– Как, мы знаем.
– Точно. Кааврен и Пиро сходили на разведку.
– А! Отец и сын. Ну, это хорошо. Вы знаете, я иногда сожалею, что у меня нет сына или дочки. А вы, сожалеете ли вы?
– Я? Нет, я никогда не думал на эту тему. Но вы знаете, еще не поздно.
– Для меня? О, да. Но есть только один человек, за которого я могла бы выйти замуж, но, увы, он не из моего Дома, так что это совершенно невозможно.
– Я не знал об этом. Это кто-нибудь такой, кого я знаю?
– Знаете ли вы его? Я думаю, что да. Это наш друг, Айрич. Но давайте посмотрим, что делают остальные. Сегодня будет петь сталь, и я не удивлюсь, если в деле поучаствует и немного волшебства, так как у меня в руке будет посох.
И не дав Пэлу ответить на это потрясающее заявление, которое она так небрежно обронила, Тазендра встала и пошла туда, где Грассфог и его друзья разожгли маленький костер и пили кляву.
– Ну, – сказала она, обращаясь к сему достойному мужу, – ты и твои товарищи, вы готовы к сегодняшнему веселью?
– Готовы? – переспросил Грассфог. – Я не могу себе представить, что есть что-нибудь, что подготовит нас лучше, так что, волей-неволей, ответ да.
– И вы с нетерпением ожидаете открытия игр?
– Миледи, – сказал недавний бандит, – почему вы считаете, что я должен с нетерпением ждать этого?
– Ну, почему бы и нет?
– Миледи, я уже был приятно разочарован, когда, после поражения нашей банды, нас всех не убили, что было бы, как вы должны согласиться, в порядке вещей.
– О, этого я не отрицаю; но Ее Величество милосердна.
– Я осведомлен об этом.
– И?
Грассфог пожал плечами. – И мы получили еще несколько дней жизни, за что очень благодарны. Так что если мы умрем сегодня-
– Да, если вы умрете?
– Это будет для нас намного хуже. Мы заработали несколько дней, а мы смотрим на каждый день жизни, особенно на тот, который был получен благодаря отсрочке смертного приговора, как на подарок. Так что, как вы понимаете-
– Да?
– Мы не торопимся играть, но ничего не изменилось бы и в том случае, если бы мы рвались в бой. Мы сделаем то, что нам прикажут, и умрем, когда придет время умирать, и будем благодарны за время между этими событиями.
Тазендра потрясла своими длинными волосами и сказала, – Мой друг, мы смотрим на веши совершенно иначе.
– Клянусь Богами! Мы должны! Потому что, во-первых, я не Дзур.
– Да, это чистая правда. А во-вторых?
– А во-вторых вы не бандит.
– Ты знаешь, но я думаю, что твои слова – большая правда.
– Большая правда? Ба, я работаю только с маленькими правдами. Маленькие правды, маленькие кошельки, маленькие награды. Так учил нас наш предводитель, Вадр – потому что он считал, что маленькие кошельки скорее всего не вызовут больших погонь. А большие погони ведут к плену, а плен для бандита не обещает ничего хорошего. И, как мне кажется, он был прав.
– Ты так думаешь?
– Я думаю, что первый же раз, когда он отступил от этого принципа, привел его к смерти.
– Определенно, это хороший аргумент за этот принцип.
– Да, я тоже так думаю.
– И, тем не менее, лично я всегда была более счастлива, когда мы занимались большими делами.
– Тогда вы, должно быть, с нетерпением ожидаете начала сегодняшнего праздника.
– О, конечно, конечно. И, более того, мне очень жаль, что вы все нет.
Грассфог пожал плечами. – Мы будем сражаться точно так же, и, когда все кончится, разве это будет иметь значение, не правда ли?
– Да, я думаю, что вы правы.
– Тогда хорошо, что все хорошо.
Тазендра нахмурилась и попыталась понять смысл этой фразы, но, в конце концов, дружески улыбнулась Грассфогу, потом небрежно кивнула и пошла туда, где сидели Пиро, Китраан, Ибронка и Рёаана. Когда она подошла, Китраан взглянул на нее и сказал, – Как вы думаете, в сегодняшней битве будет много волшебства?
– Ну, – сказала Тазендра, – я собираюсь попытаться использовать мое новое заклинание; и я легко могу себе представить, что будет и еще кто-нибудь, кто сделает то же самое. Но что заставило вас задать этот вопрос?
– Мы обсуждали это между собой, – сказал Китраан.
– Это правильно и вовремя, – немедленно сказала Тазендра. – Перед битвой обычно много говорят. Некоторые спят, но это скорее необычно и говорит о таком хладнокровии, которое, признаюсь, далеко за границами моих возможностей. Некоторые хотят побыть одни и помолчать, и я уважаю это, хотя-
– Да, – сказал Китраан. – Мы только что обсуждали одну тему.
– О, но это совершенно другой вопрос. Для того, чтобы судить, необходимо знать, какую тему вы обсуждали.
– Хорошо, я немедленно скажу вам.
– Да, я слушаю.
– Мы обсуждали волшебство и его использование в предстоящей битве.
– Достойный предмет для обсуждения; так я скажу, – изрекла Тазендра без малейших колебаний.
– Я рад, что вы так думаете, – сказал Китраан.
– А я хотела бы знать, – сказала Рёаана, – использовать волшебства, не противоречит ли это –
– Да?
– …нашей чести?
– Чести? Но, как это может противоречить?
– Потому что Орб на нашей стороне.
– Ну, и если он у нас?
– У наших врагов его нет. Следовательно мы в состоянии делать то, что они никак не могут сделать.
– И, тем не менее, если бы они выбрали стать гражданами, разве они не смогли бы воспользоваться Орбом?
– Конечно, – сказала Рёаана. – Но если бы они сделали это, им пришлось бы сдаться.
– Да, есть кое-что в ваших словах, – согласилась Тазендра. – А вы, Пиро, что вы думаете об этом?
– О, – сказал Пиро, – что касается меня-
– Да?
– Я обдумываю этот вопрос.
– Да, он стоит того, чтобы его обдумать, – согласилась Тазендра. – Но что касается меня-
– Да, что касается вас?
– В таких случаях я всегда хотела бы услышать мнение моего друга Айрича.
– Тогда давайте позовем его, – сказала Ибронка. – Я тоже, с удовольствием, услышала бы его мнение.
– Согласен, – сказал Пиро. – Давайте спросим его.
– Очень хорошо, – сказала Тазендра. – Айрич! Подойдите, пожалуйста, мы хотели бы задать вам вопрос.
Лиорд сидел, опершись спиной на дерево, скрестив перед собой лодыжки и закрыв глаза. Улышав свое имя, он открыл их, слегка улыбнулся, встал, подошел к Тазендре и поклонился. – Вы что-то хотели, моя дорогая?
Мы должны добавить, что Кааврен, Пэл и Зарика, которые негромко разговаривали между собой, заметили это, и, не обменявшись ни единым словом, решил последовать за Айричем и послушать разговор.
– У нас возник спор, и мы бы хотели, чтобы вы разрешили нашу проблему.
– Я к вашим услугам, как всегда. Что за предмет спора?
Айричу быстро объяснили, в чем суть дела, после чего он нахмурился и пожал плечами, – Ну, – сказал он, – я считаю, что этот вопрос можно прояснить достаточно легко. Моя дорогая юная Тиаса, я боюсь, что вы считаете предстоящее нам дело самым обыкновенным сражением.
– Да, а разве нет? – сказала Рёаана, по настоящему заинтригованная.
– Нет, это намного больше, чем сражение. Это шаг к восстановлению Империи.
– Да, и если это так?
– Защита Империи является первым долгом дворянина, в любые времена. Нападение на Империю означает совершить тяжелое преступление, а те люди, которые это делают, становятся преступниками. И это тяжелое моральное преступление находится за границами закона. Любой аристократ может объявить незаконной ту или иную вещь – но совершить преступление означает сделать что-нибудь неправильно, и противостоять Империи означает совершать преступление. Так что вопрос не в том, что кто-то хочет проверить себя в бою; нет, речь идет о предотвращении огромного зла.
– А разве метод, который при этом будет использован, неважен? – спросила юная леди Дзур, выглядя несколько скептически.
– Важен? – сказал Айрич. – Очень! Это вопрос высшей важности. Благодаря ему цель будет достигнута или нет. Если цель настолько важна, как может не быть важен метод достижения цели?
Рёаана потрясла головой и взглянула на Тазендру, как за помощью, но леди Дзур не обратила внимания на эту молчаливую просьбу и просто насупила брови, как если бы пыталась постичь логику Лиорна; вместо него на помощь Рёаане пришел Пиро, который сказал, – Милорд, разрешите мне попытаться объяснить проблему в других терминах, чтобы мы смоги достичь полной ясности в этом вопросе.
– Очень хорошо, – сказал Айрич. – Ясность важна в любое время, но особенно тогда, когда вы собираетесь рисковать жизнью. Я слушаю.
– Насколько я понял, точка зрения леди состоит в следующем: Действительно ли вы сказали, что если цель, которую мы поставили перед собой благородна, мы можем использовать неблагородные средства, чтобы достичь ее?
– Ни в малейшей степени, – ответил Айрич.
– Но, тем не менее, то, что вы имели честь сказать нам, может быть интерпретировано в точности таким образом.
– Тогда я прошу вас разрешить мне полностью прояснить свою позицию.
– Мне разрешить вам? Милорд, я верю, что выскажу общее мнение, если скажу, что мы бы не хотели ничего другого в мире.
– Очень хорошо, тогда вот то, во что я верю: Как тот, кто говорит, что цель оправдывает средства, так и тот, кто говорит, что цель не оправдывает средства, оба ошибаются.
– Оба ошибаются? – спросила Тазендра, внимательно следившая за ходом разговора. – Невозможно! Вы же понимаете, что они говорят противоположные вещи, поэтому если первый прав, второй должен ошибаться, и если первый ошибается, второй должен быть прав. Разве это не логично?
– Это логично, формально, – согласился Айрич.
– И?
– И это, однако, неполно. В нашем случае неправилен не ответ – неправилен вопрос.
– Ба! Как вопрос может быть неправилен?
– Ну, например, если я спрошу вас предпочитаете ли вы сражаться в битве с пустыми руками или держа в руке кусок одежды, вы сказали бы мне, что вопрос неправилен; на самом деле вы могли бы предпочесть достаточно длинный закаленный меч или изогнутую саблю.
– И не только могла бы, мой дорогой Лиорн, но и безусловно так бы и сделала.
– Поэтому, как вы видите, в этом случае мы имеем дело с неправильным вопросом.
– Да, но-, – Тазендра запнулась, неубежденная.
Вместо нее заговорила Рёаана, сказав, – А в том случае, который мы обсуждаем, почему этот вопрос неправилен?
– Это в точности то, что я хотела узнать! – воскликнула счастливая Тазендра.
– Вот ответ. Имеется связь между целями и средствами их достижения, но ни один из них не может оправдать или опорочить другой.
– Но тогда, что же может? – сказал Пиро.
– Поступать по закону или против закона.
Рёаана нахмурилась, начала было говорить, но вместо этого вопросительно посмотрела на Айрича, приглашая его продолжать. Айрич поклонился. – Если, например, я нахожусь дома и хочу посетить соседа, который живет дальше по дороге, которая ведет на восток, то, конечно, я не поеду на запад. Мое решение поехать на восток не оправдано моей целью, но, скорее, определяется ею.
– Но разве не правда, – спросила Рёаана, – что есть много путей, ведущих к цели?
– Действительно, так часто говорят, – ответил Лиорн. – Но человек может идти только по одному. И решение о том, какой путь выбрать, определяется целью. Так что человек должен не только знать свою цель, но быть осведомлен и в других вопросах – об опасностях, поджидающих его на одном пути, о виде, которым он, возможно, будет наслаждаться на другом, или о задержке, вызванной наводнением, на третьем. И все эти вопросы, подчиненные цели, влияют на решение о дороге, которую мы выбираем.
– Получается, – сказал Пиро, который внимательно следил за рассуждениями Лиорна, – что если кто-нибудь использует бесчестные способы достижения цели, из этого следует, что сама цель бесчестна? Или, если не бесчестна, то каким-нибудь образом загрязнена?
Айрич посмотрел на Каврена и улыбнулся. – Ваш сын, – сказал он, – очень быстро соображает. Он слушает, он понимает, а потом сам делает следующий шаг.
Более старший Тиаса гордо улыбнулся и поклонился, а более молодой слегка покраснел и не смог удержаться от того, чтобы не бросить быстрый взгляд на Ибронку – взгляд, который леди Дзур пропустила, так как в это время опустила глаза вниз.
– А молодая Тиаса удовлетворена моим ответом?
– Милорд, – сказала Рёаана, – вы дали мне так много идей, которых стоит обдумать, что мне на это надо какое-то время.
– Очень хорошо, – сказал Айрич. – А Дракон?
– Мне все достаточно ясно, – сказал Китраан. – Ее Величество говорит, что надо сражаться, и я буду сражаться.
– Я думаю, что этот молодой джентльмен мне решительно нравится, – прошептала Тазендра.
– А что скажет юная леди Дзур, которая все это время оставалось необычно тихой?
Ибронка улыбнулась. – Я восхищаюсь вашей логикой, милорд, и, более того, я думаю, что должна сделать честь себе самой и согласиться с вами по всем пунктам.
Айрич внезапно повернулся и сказал, – И я не могу не поддаться соблазну и спросить, что думает наш Йенди об моих доводах.
Пэл разрешил себе слегка улыбнуться. – Мне кажется, что я могу припомнить множество разговоров на эту тему, пока мы сидели в гостиной нашего дома на улице Резчиков Стекла. И так как мое мнение с тех пор не изменилось, я не вижу необходимости вновь высказывать его. Я ограничусь одним единственным наблюдением.
– И каким именно? – спросила Тазендра. – Я, со своей стороны, всегда находила ваши наблюдения интересными и своевременными.
– Вот мое наблюдение, – сказал Пэл, кланяясь в направлении Тазендры. – Требуется определенным образом искривить логику, чтобы всерьез обсуждать вопрос об бесчестности использования нами магии, когда мы собираемся вступить в бой с армией, в которой на одного нашего бойца приходится тысяча.
– Как я люблю такие случаи! – крикнула Тазендра. – Неужели действительно такое соотношение?
– По меньшей мере, – сказал Пэл.
– Но это еще лучше, чем тогда, в Пепперфилде, когда нас было три против тысячи.
– Я очень рад, что вы наслаждаетесь этим, – сказал Йенди.
– О, да, уверяю вас.
– Тогда все хорошо. Но что об этом соотношении думает Императрица? Так ли она наслаждается этим как вы? – Пел, улыбнувшись своей тонкой улыбкой, вопросительно взглянул на Зарику.
– Что думает Императрица? – спросила Зарика, которая внимательно слушала разговор, но все еще не высказала своего мнения.
– Если вы снизойдете до того, чтобы сказать нам.
– Императрица, – сказала Зарика, отчетливо произнося каждый слог, – думает, что-
– Да?
– Что пришло время садиться на лошадей и идти в бой.
– Ага! – крикнула Тазендра. – Вот самое лучшее мнение, которое я услышала сегодня!
