Текст книги "Странники и Островитяне"

Автор книги: Стив Кокейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Приглашение на праздник

После эпизода с мертвой собакой Леонардо оставил мысль о том, чтобы ждать Элис у служебных ворот. Спустя пару дней, проходя, как обычно, по главной улице, он кинул привычный взгляд на ряд сигнальных змеев, которые дрожали над воротами. Там были сообщения о последнем убийстве, совершенном Волчатами, об эпидемии, которая унесла жизнь нескольких пони с городских подъемников. Затем Леонардо прочитал, что обновленное административное ведомство Короля в кратчайшие сроки откроется для работы и что на следующей неделе по этому случаю состоится празднование в новой пристройке, где теперь находятся эти конторы. Леонардо неодобрительно поворчал. Когда он проходил через ворота, его приветствовал пожилой часовой:

– Доброе утро, мистер Пегас. Надеюсь, вы посетите праздник?

– Не думаю, что им понравится присутствие людей вроде меня, – пробормотал Леонардо. – Мы напоминаем им обо всем, что они хотят забыть. Если меня действительно пригласят, то только из-за чувства вины. И даже в этом случае я не пойду. Я знаю, каково оказаться нежеланным гостем.

– Ну конечно, это ваше дело, Мастер. Однако я тоже не пойду. Со следующей недели я здесь уже не работаю.

Леонардо почувствовал, как к сердцу прилила внезапная волна печали. К собственному удивлению, он схватил старика за руку.

– Мне будет вас не хватать! – горячо воскликнул он и почувствовал, как слезы щиплют глаза. – Без вас здесь все будет не так. – Он вдруг понял, что никогда даже не знал, как зовут этого охранника. – Они уже нашли вам замену?

– О нет, Мастер, замены не будет, – ответил часовой с неожиданной веселостью. – Они поставят здесь какой-то механизм безопасности. Они называют его контролером пропуска. Вам придется опускать в прорезь что-то вроде жетона.

Зайдя в мастерскую, Леонардо не удивился, увидев на коврике только один конверт. С тех пор как его контору распустили, очень немногие желали поддерживать с ним отношения. Он наклонился и поднял маленький свиток, всмотрелся в него в полумраке, затем подошел к решетчатому окну, которое было теперь единственным источником света. Внимательно рассмотрев пергамент, он с удивлением узнал эмблему административного ведомства Короля, но, увидев аккуратный, круглый почерк, которым был написан адрес, он на секунду почувствовал, что сердце словно перестало биться. Затем сломал печать. Администрация Короля приглашала волшебника на праздник. Основной текст был безличным, его диктовали механическими пишущими машинами, которые недавно вошли в моду, но короткая приписка внизу, как и адрес, была добавлена знакомой рукой Элис:

Надеюсь, Вы придете. Э.

Эти несколько слов изменили все. Леонардо посмотрел на календарь, сосчитал дни. И некоторое время был так счастлив, что забыл поставить крестик на графике.

Жизнь с Волчатами

Мне нравится смотреть на них. Днем они спят в сточных канавах, брошенных домах или на грудах мусора. Ночью они бегут, двигаясь, думая и действуя как один, и я тоже люблю бежать среди них.

В сумерках они просыпаются, почесываются, потягиваются. Они принюхиваются к ветру, готовые почуять запах свежей добычи. При каждом запахе они обмениваются взглядами, сигнализируя «да» или «нет» когтями, бровью, пока не почуют запах, который покажется им хорошим, и затем вместе поднимаются, молча мчатся по тайной паутине своих тропинок, мягко начинают незаметное преследование, осторожно подкрадываясь, держась против ветра, пока все не развернутся и не будут готовы. Затем один или два тихо проскальзывают вперед, становятся по ветру, дают жертве увидеть их, почувствовать запах вожака…

И тут стая ловит острый запах страха, и начинается погоня, жертву уводят от главных дорог в путаницу все более и более узких тропинок, стая умело плетет невидимую сеть, дыхание сбивается, сердце дрожит в груди. Бегущие по краям начинают толкаться, сужая круг, затягивая петлю, пока жертва не останавливается, окруженная, съежившаяся, всхлипывающая…

И затем они набрасываются на нее, железной хваткой удерживая молотящие руки и ноги, клыками и когтями раздирая надувающиеся вены, острые языки лакают горячую густую кровь, когда она хлещет, льется и струится в голодные глотки, тело слабо дергается, пока наконец не расстанется с жизнью. И теперь когти врезаются глубоко в мягкую плоть, клыки отрезают куски безжизненной плоти. Мясо на вкус сочное, влажное, вкусное.

А потом, когда голод утолен, один за другим они разворачиваются, крадутся прочь, оставляя растерзанное тело крысам, ползут на четвереньках туда, где уснут, прижимаясь друг к другу, спасаясь от холода, обнимаясь, гладя, хихикая, капая кровью друг на друга в чудовищной путанице уставших тел.

А на следующую ночь они снова проголодаются.

Празднество

Новое административное ведомство дворца представляло собой большой зал, расположенный в недавно сооруженной шестигранной надстройке на крыше дворца. На каждой стороне имелись огромные окна, которые открывали бы потрясающий вид на город, если бы архитектор благоразумно не снабдил их железными ставнями, запирающимися на замок, вероятно заботясь о том, чтобы служащие не отвлекались от своих обязанностей.

Леонардо поднялся на крышу дворца, затем пробрался между металлическими колпаками, прикрывающими трубы, и осями вентиляторов к веренице новых серых воздушных змеев, которые были привязаны к пристройке и развевались на ветру. Оказавшись внутри, он огляделся. Интерьер зала показался ему однообразным и непривлекательным. Пол был покрыт какой-то шершавой серой искусственной тканью, а пространство заставлено металлической мебелью, окрашенной в серый цвет. По всему залу жужжали, чирикали, вспыхивали и подмигивали со зловещим самодовольством разнообразные управленческие механизмы. И только бесцветные воздушные шарики говорили о том, что сегодня здесь состоится торжество.

Похоже, праздник длился уже несколько часов. Большинство присутствующих были в одежде унылого серого цвета, согласно новому порядку. Служащие поскромнее нарядились в спортивные костюмы, а рангом повыше – в плотные официальные униформы. Все бойко разговаривали. Выделяясь на фоне серого цвета, Леонардо заметил несколько цветных фигур, облаченных в прежнюю одежду с гербами, в такую же, как он сам, – предыдущее поколение придворных. Теперь они выглядели старомодно и явно не к месту. Мебель уныло стояла вдоль стен. Музыкальный инструмент с механическим приводом скрипел от натуги, выдавая однообразные аранжировки неузнаваемых мелодий, а толпа странным образом двигалась и вертелась вокруг него. Леонардо вглядывался в танцующих, высматривая, есть ли среди них Элис, но, прежде чем найти ответ на этот вопрос, он почувствовал, как кто-то взял его за локоть. Он повернулся и увидел смуглого молодого человека по имени Кевин, который показывал ему машину для советов во время аудиенции у Короля. Молодой человек сверялся со свитком, испещренным длинным списком имен.

– Добро пожаловать… э-э… господин Пегас – Тон Кевина был заискивающим. – Мы так рады видеть вас, рады, что вы воспользовались возможностью поддержать наши профессиональные отношения.

– Я смотрел на танцующих, – ответил Леонардо, не вполне понимая, чего от него ждут.

– Мэтт очень хочет, чтобы как можно больше людей танцевали, – сказал Кевин. – Он страстно желает, чтобы у его работников была возможность выражать себя.

Леонардо не удалось подобрать подходящий ответ на эти слова. Он видел, что лица танцующих выражали смущение и замешательство.

– В общем, наслаждайтесь, – мягко продолжил Кевин. – Может быть, еще как-нибудь поговорим.

Он исчез в толпе, оставив Леонардо сбитым с толку.

– Закуски? – прозвучал женский голос.

Он оказался лицом к лицу с настороженной женщиной в сером поварском фартуке. В руках у нее был большой поднос с аккуратной, геометрически правильной горкой маленьких квадратиков сухого хлеба. Леонардо взял светло-коричневый квадратик и осторожно откусил. Он оказался тем, чем и выглядел, – ржаным хлебом, и не первой свежести. Заметив, что он никак не может проглотить кусок, женщина пожалела его.

– Вон там, на большом столе, вода, – сказала она. – Простая или подсоленная. Может, вам станет легче. – Потом и она исчезла.

Леонардо растерянно протиснулся к столу через толпу. Эти люди ставили его в тупик. Их танец казался непристойным, болтовня напыщенной, еда несъедобной. Он оглянулся, надеясь увидеть знакомое лицо. В отдалении он разглядел Нину, болтливую женщину из Конторы Герольда, на ней была все та же кожаная куртка с заклепками. Она опиралась на колонну, оживленно разговаривая с высоким мужчиной средних лет. В другом углу Леонардо внезапно увидел Веронику. Она была сама на себя не похожа – в новом сером наряде, высота ее парика и яркость косметики значительно уменьшились. Леонардо стал пробираться через всю комнату, чтобы поздороваться с подругой, но, не дойдя до нее, вдруг увидел Элис.

Она танцевала в группе молодых людей, сгрудившихся около музыкального автомата. Остальные двигались так усердно, словно только что прослушали инструкции, но демонстрировали только посредственность или совершенную бездарность, но танец Элис был исполнен изящества, энергии, страсти. В глазах Леонардо она сверкала среди серой массы, словно комета, и он не понимал, почему другие не обращают на нее внимания. Завороженный, он все смотрел и смотрел, пока в конце концов Элис его не заметила.

– Мастер Пегас! Вы пришли!

Она перестала танцевать, извинилась и подбежала, чтобы поздороваться с ним.

– Привет, Элис. Ну как вы тут? – спросил Леонардо.

– Ну, не так уж и плохо, совсем не плохо! Уже начинаю привыкать. Почему бы вам не пойти танцевать?

– Я бы так и сделал, если бы умел танцевать, как вы. – Леонардо был поражен собственной искренностью.

– Но это же так просто! Это может любой. Я могла бы научить вас, если хотите.

– Да, с удовольствием. С большим удовольствием.

Леонардо нерешительно посмотрел на танцпол. Внезапно он почувствовал острое желание присоединиться к танцующим, но его ноги словно приросли к полу. Возникла неловкая пауза, во время которой Элис то оборачивалась на танцующих, то снова смотрела на Леонардо. Наконец она нарушила молчание.

– Пожалуй, мне лучше вернуться к остальным, – весело произнесла она. – Надеюсь, увидимся позже. – Девушка похлопала его по плечу и ушла.

Ошеломленный Леонардо смотрел, как ее фигурка растворяется в толпе. Она так быстро подбежала к нему, а потом так же быстро оставила его. И только он начал анализировать их краткий разговор, как знакомый хриплый голос прервал его мысли.

– Ну вот, ты и пришел, волшебничек, – проворчала Вероника с двусмысленной усмешкой. – Она с тобой явно заигрывала, если я хоть что-либо смыслю в этих делах. Не спускай с нее глаз, чтобы не пропустить, когда она уйдет.

– Ах, оставь, Вероника, – простонал Леонардо. – Мне нужно выпить прямо сейчас. На этом празднике есть хоть какая-нибудь приличная выпивка? Мне нужно что-нибудь покрепче солоноватой воды.

– Держись старой Вероники, – прохрипела клоунесса. – Я кое-что припасла для нас. – Она сунула руку в карман своего костюма и достала маленькую, но многообещающую бутылку.

Следующие пару часов Леонардо провел в компании еще парочки недовольных, которые тоже пронюхали, что у Вероники можно разжиться выпивкой. Он изредка оглядывался через плечо, что бы последить за движениями мелькающей фигурки Элис. Спустя некоторое время выпивка подействовала чудесным образом, и Леонардо уже почти начал получать удовольствие от происходящего, когда клоунесса нагнулась к его уху.

– Она уходит, – просвистела Вероника, выпуская облако тошнотворного сигарного дыма в лицо волшебника. – Беги за ней. Молодчина!

Возможно, это был эффект алкоголя или просто игра света, но на мгновение Леонардо показалось, что за знакомым силуэтом толстухи Веро он различает чьи-то темные, размытые очертания. Однако у него не было времени на раздумья. Грубые руки подняли его из кресла и поставили на ноги. Грубые голоса подбадривали его. А на другом конце комнаты Элис исчезала за входной дверью. Пошатываясь и тяжело дыша, Леонардо последовал за ней. Позади он слышал слабеющий крик Вероники: – Задай разок и от меня!

Сгущались сумерки и начал накрапывать мелкий дождь, когда двое прошли через служебные ворота и отдельно друг от друга последовали по неровно вымощенному, вьющемуся Ряду Нищих, теперь опустевшему в преддверии ночи. Первой шла девушка, быстрая, уверенная, прямая. Светлые волосы спадали ей на спину, накидка от дождя изящно вздымалась вокруг узких плеч. На некотором расстоянии от девушки, пошатываясь, шел волшебник, спотыкаясь о неровную мостовую, его шляпа покосилась, мантия влажно хлопала о бока, глаза застилал туман, от выпитого дыхание стало тяжелым. Стройная фигура впереди полностью завладела вниманием Леонардо, здания по обеим сторонам от нее, казалось, качаются, вытягиваются, разваливаются и растворяются в раздражающей мелкой мороси.

Крадучись по окружной дороге, волшебник заметил, как Элис свернула на Северный путь, но к тому времени, как он дошел до развилки, она уже исчезла из виду. Он остановился, тяжело дыша. Пойдет ли она по главной улице или, как предположила Вероника, срежет путь по рискованному лабиринту Трущоб? Может быть, он уже не догонит Элис. Не зная, куда лучше свернуть, Леонардо колебался. Затем его взгляд привлек весело освещенный коричнево-кремовый воздушный змей, колышущийся над навесом кофейной палатки. Он посмотрел на змея, и какая-то разумная часть его сознания с неохотой признала, что мудрее всего будет прекратить охоту и немного перекусить. Он покорно зашел под навес, пробрался среди пустующих столиков к прилавку, купил кофе и уселся, оглядываясь. И вдруг сердце замерло.

Там сидела Элис, за столиком в углу! Перед ней стояли кружка с кофе и тарелка с удивительно огромным куском торта, который она разрезала ножом. Поднеся кружку с кофе к губам, Леонардо наблюдал за своей бывшей помощницей, изумляясь сосредоточенности ее движений. В восторге он почувствовал, как пальцы начинают расслабляться, и слишком поздно понял, что кружка выскальзывает из ладоней. Он вскочил, подпрыгнул и вскрикнул от боли, а обжигающая жидкость продолжала впитываться в его рубашку и бриджи. Элис испуганно подняла голову. Ей понадобилась секунда, чтобы узнать шатающуюся, дрожащую, безумную фигуру.

– Элис! – закричал волшебник, жалобно протягивая к ней руки.

Она застыла от изумления, а потом ее лицо смертельно побледнело. Девушка быстро положила нож, вскочила на ноги, обогнула стол и исчезла. Леонардо потребовалась еще секунда, чтобы собрать остатки разума, а потом он тоже выбежал в ночь.

Из дневника Виктора Лазаруса

Пятница, 12 июня

На следующее утро после пожара я тщательно проверил те части дома, что были повреждены больше всего, и приказал, чтобы их опечатали, до того времени, когда там будет безопасно.

Нам очень повезло: большинство комнат, доступных публике, осталось невредимыми. Это означает, что все необходимые работы можно продолжать, не прекращая ежедневный прием посетителей. Команда рабочих принялась за дело с первым лучом солнца, но начали они ремонт бессистемно и продвигались вперед очень медленно. Я чувствую, что это задание им почему-то не по сердцу. Когда вернется Сэм, я вздохну с облегчением, ибо он, похоже, умеет настроить своих людей на рабочий лад, что не слишком хорошо удается мне.

Тем временем я приказал, чтобы в канцелярии поставили раскладушку. Я намерен оставаться в доме днем и ночью, пока не выслежу врага, который называет себя моей тенью.

Три ночи назад я в последний раз заходил к себе на квартиру, чтобы собрать все необходимое. Самой главной вещью был мой служебный револьвер, который я решил носить при себе все время. С началом каждого часа я обхожу дом, вооруженный и готовый ко всему. Таким образом, любая случайность не застанет меня врасплох.

Плохо лишь то, что я стал замечать нарастающее ворчание и недовольство среди рабочих. Пока еще никто не решается оспаривать мою власть, но, если дела пойдут так и дальше, мне придется увеличить жалованье, чтобы сохранить их преданность. Этим утром я даже подслушал, как двое из них назвали меня Безумным Лазарусом. И тем не менее я не должен позволить, чтобы подобное поколебало меня в моей цели. У них своя работа, У меня своя.

Четверг, 18 июня

Наконец-то Сэм вернулся. По моей просьбе он немедленно взял на себя руководство всеми восстановительными и строительными работами, а Гарольд продолжал следить за выставками и приемом посетителей. Я не могу в достаточной мере выразить, какое я испытал облегчение, освободившись от бремени каждодневной ответственности. Теперь я могу полностью сосредоточиться на преследовании неведомого негодяя, который стремится уничтожить меня, этой призрачной тени, которая крадется по коридорам днем и проникает в мои сны ночью.

Не могу не отметить, что теперь рабочие сторонятся меня и отводят глаза, когда я подхожу к ним. Судя по всему, они стали бояться меня, хотя никак не могу взять в толк почему. Я никоим образом не стремился поселить в них страх, ибо единственное, чего я страстно хочу, – это уничтожить злодея, который преследует меня. Почему кого-то волнуют мои личные дела, ведь им продолжают платить за работу?

Четверг, 25 июня

Сэм решил обновить электропроводку во всем доме. Сегодня он зашел ко мне и очень убедительно изложил эту идею. По его мнению, пожар на кухне был вызван перегревом каких-то старых кабелей, и он уверен, что в интересах безопасности все провода следует снять и заменить новыми и надежными. Выражая свое согласие, я едва успел взглянуть на план, который он показывал, и подтвердил, что разрешаю ему делать то, что он считает нужным. Сэм, похоже, был поражен моим очевидным легкомыслием.

Обходя дом сегодня днем, я с воодушевлением увидел, что в разных частях дома плиты пола были сняты и старые кабели торчали наружу, ожидая замены. Я воспользовался возможностью и бегло осмотрел проводку. Она действительно выглядела небезопасно. Я заметил, что изоляция была сделана из брезента, давно вышедшего из употребления, и к тому же местами ее начисто съели мыши.

В последние несколько дней мне не удалось обнаружить никаких следов злоумышленника.

Элис в Трущобах

Он стряхивает последние остатки сна, садится, принюхиваясь к ветру. Запах, который он ловит, волнует его, потому что кажется новым и незнакомым. Он не похож на городской запах и на тот, что носится в зловонном воздухе Трущоб. Запах далекого, уединенного места, о котором здесь и не слышали… Он различает резкий свежий воздух, дуновение ветра, морскую соль… благоухание высокой травы, тонкий аромат клевера… И что-то еще. Может быть, легкий, освежающе синий штрих страха… а еще, вероятно, просто запах кофе?

Он ожидающе поворачивается к остальным. Клык в ответ сужает глаза. Порез сжимает челюсти. Клык и Порез его друзья, они знают, что он особенный, они знают, что он другой. Остальные не отвечают. Что бы ни привлекло его внимание, остальным нет до этого никакого дела. Он разочарован и теперь оставляет этот запах в покое и пытается уловить другие.

Ну да, вот еще один! В нем тоже есть аромат кофе, но на этот раз переплетенный с тем, как пахнет грубая, жесткая одежда. Здесь пот, свежий и затхлый, сильное ядовитое питье, а там, в центре этого клубка, что-то поврежденное, что-то раненое, когда-то это называлось надменностью или гордостью, а теперь несет в себе угрюмый, желтоватый привкус горечи… и черное зловоние ярости. Он оглядывается на остальных. На этот раз сомнений нет. Здесь добыча, на которую можно рассчитывать. Они поднимаются все как один, расходятся и исчезают в ветвящемся лабиринте троп.

Когда Леонардо добрался до Северного пути, Элис уже успела значительно удалиться, проворно минуя подозрительных людишек, которые до сих пор не разбрелись по домам. Он поспешно следовал за ней, распихивая локтями встречных, не обращая внимания на их возмущенные крики. Потом волшебник увидел, что Элис рванулась в сторону, к засиженной мухами аптекарской лавке. Когда Леонардо завернул за угол, девушка все еще была в поле зрения, но через секунду исчезла, куда-то свернув. Волшебник отпихнул несколько ротозеев, в чьих взглядах удивление смешивалось с угрозой, и в следующее мгновение продолжал преследовать Элис, которая почти бежала по петляющей улочке с обветшалыми заколоченными домами.

За разбитой стеной на брошенном клочке земли пристально сузившиеся глаза отмечали тяжелый бег Леонардо, и в следующий момент босоногое тело скользнуло на дорожку вслед за ним.

Не думая об опасности, Леонардо сосредоточился на преследовании тонкой фигурки, которая, казалось, неслась перед ним в движущемся сужающемся туннеле. Он едва замечал детали окружающей обстановки. Они представлялись ему чередой безликих объектов, мимо которых он прокладывал свой путь. Он бежал, не обращая внимания на куски треснувшего бетона, горы ржавых задвижек, остовы машин, выжженные изнутри, облезлые афиши, переполненные отходами баки и водосточные трубы, из которых сочилась вода. Призрачное существо, которое неслось у него за спиной, осталось совершенно незамеченным. Даже когда появилось еще одно, спрыгнувшее со стены справа, взгляд волшебника был прикован только к собственной цели. Одно за другим существа появлялись сбоку, спрыгивали с крыш, выскакивали из сточных труб, громыхающих под ногами Леонардо. За несколько минут Леонардо оказался в центре молчаливого сужающегося кольца голодных хищников.

Теперь девушка бежала со всех ног, она выскочила на ярко освещенную аллею, славящуюся как место сомнительных развлечений. Волшебник все еще следовал за Элис, но его внезапно ослепили вспыхнувшие огни разноцветных воздушных змеев, он споткнулся о какой-то булыжник, а когда вы прямился, то вдруг понял, что потерял свою цель из виду.

– Элис, – слабо позвал он. – Элис! Вернись!

Но вместо этого его путь преградили две оборванные фигуры. Волшебник вдруг осознал, как часто и прерывисто дышит и как яростно бьется сердце.

– Простите… Дайте пройти.

Двигаясь как один, оборванные фигуры сделали шаг вперед. Начиная паниковать, Леонардо неуклюже повернулся. Его отступление отрезали еще трое. Со стены слева молча спрыгнули двое. Он стал неловко шарить в складках мантии в поисках бумажника.

– Вот. У меня есть деньги. Они вам нужны?

Ответа не последовало. У него перехватило дыхание, прежде чем они сделали еще шаг вперед, сужая круг. Освещаемые зеленым, потом пурпурным, потом синим огнями воздушных змеев, их худые юные лица были голодными, безжалостными и радостными. В зеленом, пурпурном и синем свете он увидел сузившиеся глаза, подергивающиеся мышцы на шеях и тонкие струйки слюны, сочащейся из приоткрытых ртов. Затем клыки и когти обнажились, и существа бросились на волшебника; отвратительная вонь, исходящая от них, проникала в его ноздри, их голые ноги тихо скользили по мокрым камням. Леонардо рухнул на землю, не ощущая ударов, чувствуя лишь облегчение, когда черная волна захлестнула и поглотила его.