Текст книги "Я держу тебя (ЛП)"

Автор книги: Стейси Уильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 29 страниц)

Эта женщина медленно и деликатно снимает с меня защитные слои, но это должно прекратиться. Никогда не было ничего хорошего в том, чтобы поддаться искушению. Вот почему я этого не делаю, но с каждым мгновением мне становится всё труднее сдерживаться. Я не уверен, что это значит, но всё это кажется ошеломляющим, и всё, что я знаю, это то, что это меня очень пугает.

Глава 19

МЭГГИ

Это то, чего я боялась, и хотя в течение последних нескольких недель это было похоже на петлю, медленно затягивающуюся вокруг моей шеи, страх долгое время оставался на заднем плане. Смотреть на эту пару, сидящую за столом напротив нас с Коулом, невыносимо. Я борец, но проглатывать свой стыд и сожаления, которые возвращаются с их презрительными взглядами, всё равно что плыть против течения, угрожающего утопить меня.

Очевидно, что идеальная пара, с их изысканной одеждой и исключительными манерами, ничуть не изменилась, за исключением седых кустиков, растущих из ушей Клиффа. Учитывая запах высокомерия, витающий вокруг каждого их движения, я представляю, как засовываю туда горячий комок воска и выдергиваю их. Оба уха одновременно. Эти люди непреклонны, они не берут на себя ответственность за свои манипулятивные и деструктивные действия. К горлу подкатывает желчь, и я прижимаю руку к животу, желая, чтобы она прошла. Дыши. Не давай им силы.

Не было ни приветствия, ни разговора. Никаких любезностей. Никакого притворства, и я благодарна за это. Всё, что напоминало бы доброту, было бы фальшивым и грубым, поэтому я предпочитаю суровую, холодную реальность.

Последние тридцать минут я наблюдала за Клиффом, высоким, худощавым, с жесткими темными глазами, сидел неподвижно и отчужденно, признавая, что мы с адвокатом, как и Коул, недостойны находиться в его присутствии. С другой стороны, Джоан, с её тщательно уложенными светлыми волосами и макияжем, ерзает так, словно ей в задницу засунули стержень.

Моя грудь горит от стеснения, и я провожу липкими руками по бедрам, испытывая потребность выбраться из этого маленького ограниченного пространства. В завещании нет ничего удивительного, и единственная причина, по которой моя задница всё ещё сидит в этом офисном кресле, это то, что Коул рядом со мной, а Шейн ждет по другую сторону двери. Я не знаю, заметил ли он мои нервы, но он не отходил от меня ни на шаг, пока мы ждали, пока нам перезвонит адвокат, и сжал моё колено, словно придавая мне храбрости, прежде чем я вошла сюда.

Я пытаюсь сделать глубокий вдох, желая, чтобы моё тело расслабилось, когда адвокат, наконец, начинает собирать бумаги. Я вся вспотела, мне нужно как можно больше воды и никогда больше не видеть этих двух людей.

– Есть какие – нибудь вопросы? – спрашивает адвокат, постукивая стопкой бумаг по столу.

Клифф прочищает горло и откидывается на спинку стула, закидывая лодыжку себе на колено, в то время как Джоан принюхивается и морщит нос, как будто вынюхивает страх. Это то, за счет чего эти люди процветают. Однажды я была с ними. Больше никогда. Мне бы хотелось засунуть палец в её тонкие ноздри и хорошенько потянуть, напоминая ей и себе, что я больше не юная наивная девушка.

– Тим не был психически здоров, когда вносил в это последнее изменение. Кажется маловероятным, что он оставил бы всё как есть, если бы понимал последствия, – говорит этот мудак.

– Я могу заверить вас, что таковы были пожелания Тима. В последний раз завещание обновлялось вскоре после того, как ему поставили диагноз, и он полностью контролировал свои мысли и желания, – поясняет адвокат. – Это можно легко проверить по записям его врача того времени.

Джоан снова ерзает на стуле.

– Ну, он не мог оставить своё состояние и маленьких детей этим людям.…Маргарет.

Коул ворчит рядом со мной, и я кладу руку ему на плечо, когда моё сердце снова начинает бешено биться. Я знаю, что реакция на этих самовлюбленных ублюдков только ухудшит ситуацию. Вдох и выдох. Не позволяй им увидеть твой страх.

– Мистер и миссис Мэтьюз, Тим очень четко указал, где и с кем он хотел бы видеть своих детей. Мэгги была их назначенным опекуном в течение последних двух лет, и так оно и останется. Если у вас нет дополнительных вопросов, я думаю, мы готовы заканчивать, – он одаривает нас мягкой улыбкой, явно готовый к тому, что мистер и миссис Пластик покинут его кабинет.

– Я думаю, мы закончили, – Коул встает со своего места, кивает адвокату, и я следую за ним. – Клифф, – он обращается к нему так, потому что знает, что тот ненавидит это. – Было интересно. Я надеюсь, что организация ценит значительное пожертвование. Держитесь от нас подальше, и, возможно, вам удастся сохранить лицо, – Коул протягивает руку, чтобы я вышла перед ним.

Я не колеблюсь. Я открываю дверь, и сразу же появляется Шейн, высокий и сильный. Мои легкие наполняются воздухом при одном его виде, хотя я всё ещё чувствую присутствие зла позади нас, полностью осознавая, что это еще не конец.

Мы с Коулом останавливаемся перед Шейном, и он изучает моё лицо.

– Всё в порядке?

У меня нет времени ответить, потому что мистер Джекилл и миссис Хайд решили вмешаться.

– Мы не закончили, – объявляет Клифф, как будто у него есть авторитет. – Ты же не можешь на самом деле думать, что способен вырастить этих детей. Ты едва ли когда – либо была в состоянии позаботиться о себе. Все эти деньги и четверо детей. Ты вляпалась по уши, – он прищуривается, глядя на меня.

Коул разозлился, а Шейн буквально вытягивается, обхватив своей рукой мою. Я не думала, что он может стать ещё больше, но он только что стал.

– Осторожнее, – говорит Шейн, и в его тоне безошибочно слышится предупреждение. – Дети именно там, где они должны быть, с нами.

Я хочу зарыться в его массивное тело и спрятаться. Клифф поворачивается к нему лицом.

– Мы не знакомы. Я Клиффорд Мэтьюз, – он протягивает руку. – Это моя жена Джоан. Мы сожалеем, что пропустили свадьбу. Мы даже не знали, что Маргарет помолвлена. Как долго это продолжается?

Конечно, он назвал наши отношения “это”, как будто они неполноценны.

Шейн ворчит, полностью игнорируя его и его руку, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня.

– Ты готова идти?

– Да, – я беру Коула за руку.

– Мы ещё не закончили, – настаивает Клифф.

Я заставляю себя выпрямиться, не позволяя себе съежиться, и поворачиваюсь к нему лицом.

– Закончили. Желания отца были ясны. Ваши проблемы с ним касались вас двоих. Дети счастливы и здоровы, и они принадлежат мне. Найди какой – нибудь другой способ справиться со своей горечью, местью или чем бы это ни было.

Джоан издает надменный звук, исходящий из её длинной морщинистой шеи. Вероятно, это единственное место, не напичканное ботоксом.

– Как ты смеешь? Мы были рядом, когда ты нуждалась в нас. А теперь ты так с нами обращаешься. Это просто показывает, насколько ты неблагодарна и бессильна.

Узел у меня в животе сжимается, и меня вот – вот вырвет.

– Хватит, – вмешивается Коул. – Ты можешь обсудить это с адвокатами, но ни на секунду не думай, что что – то останется в тайне, так что будь осторожен.

Я закрываю глаза, поворачиваюсь и ухожу, не дожидаясь, пока кто – нибудь ещё что – нибудь скажет. Меня бросает то в жар, то в холод, и я хватаюсь за живот, проглатывая поднимающееся содержимое обратно. Рука Шейна ложится мне на спину, и я чувствую себя в безопасности, но беспокойство от осознания того, что это еще далеко не конец, в сочетании со стыдом, когда воспоминания наводняют мой разум, переполняет меня.

Я забираюсь в машину Шейна, пока они с Коулом прощаются. Коул засовывает голову, его спокойная уверенность никогда не ослабевает.

– Всё будет хорошо. Пусть они попробуют. Для детей нет лучшего места. Любой это увидит.

Я киваю, закрывая глаза и вдыхая через нос, когда он уходит, а Шейн забирается внутрь. Я не могу смотреть на него. Я хочу исчезнуть. Я не сомневаюсь, что у него есть вопросы, но я не могу говорить об этом. Не сейчас. Надеюсь, никогда. Это больно и более чем унизительно. Время, проведенное с ними, оставило шрамы, которые только что широко раскрылись.

Я не хочу переживать это снова или пытаться что – то объяснить, особенно сегодня. Прямо сейчас я хочу, чтобы мой папа вернулся. Я хочу чувствовать себя в безопасности в его объятиях и знать, что, несмотря ни на что, он будет рядом, чтобы помочь мне и спасти меня, как тогда. Но его нет. Он ушел.

– Эй, – низкий, мягкий голос Шейна пугает меня из – за гула двигателя. – Ты в порядке?

Нет. Ни капельки. Я киваю, всё ещё не в силах взглянуть на него.

– Это только начало.

Он выдыхает, как будто ему неловко, и он не уверен, что сказать. Нас таких двое.

– Пусть попробуют. Нас с тобой двое и четверо детей. Они узко мыслят, и у них гигантские палки в задницах, – он пытается, и я заставляю себя посмотреть на него. Он протягивает руку. – У меня есть запас интересной всячины. Мы справимся.

В моём горле образуется твердый комок, когда я вкладываю свою руку в его. Его большая мозолистая рука обхватывает мою, и только тогда я чувствую себя немного менее напуганной тем, что ждет меня впереди.

∞∞∞

Наша поездка в кампус прошла в тишине, пока я пыталась успокоиться, и Шейн дал мне возможность сделать это. Он высадил меня у спортивного комплекса, и, к счастью, у меня не было занятий ещё целый час. Я бросилась в раздевалку, сорвала с себя одежду и натянула трико, готовая забыться в своём любимом увлечении.

Войдя в темную студию, я включаю свет и подключаю телефон к звуковой системе, прокручивая одну из моих любимых песен. Я надеваю балетные туфли и потягиваюсь, пытаясь заглушить голоса в своей голове и мысли о грядущей битве.

Я смотрю в зеркало и принимаю решение. Я уже не та слабачка, какой была когда – то, и не ребенок, чья мать ушла. Прошли годы с тех пор, как я позволяла этим старым чувствам угрожать мне, и здесь, в этой комнате, единственный человек, с которым мне приходится сталкиваться, – это я сама.

Я включаю музыку погромче и растворяюсь в таком знакомом движении. Я представляю, что так чувствует себя птица, широко расправляющая крылья. Это ритм моего сердца, тот, который взывает ко мне, когда я теряю контроль, и помогает мне найти дорогу домой.

Я танцую до тех пор, пока не вспотею и не запыхаюсь, и мне кажется, что я снова в своей шкуре. До прихода студентов остается всего пара минут, и я достаю телефон, чтобы проверить свои сообщения и электронную почту, которые игнорировала всё утро. И тут я вижу ещё одно сообщение от моего бывшего.

Мы с Дэнни не общались с тех пор, как я уехала из Нью – Йорка. Он звонил и писал мне несколько недель после этого, но постепенно он понял намек, что я не вернусь. Кроме этого, это были случайные сообщения то тут, то там.

Прошло много времени, но я не была удивлена его поздравлением с моим браком. Именно следующие сообщения, в которых он выражал свой шок от того, что я вышла замуж за футболиста, и о том, что нам нужно наверстать упущенное, а затем о том, как он скучал по совместным танцам, снова начали выводить меня из себя. Этот человек всегда был неумолим, когда чего – то хотел, но не так осторожен, когда получал это.

На этот раз он настаивает, чтобы я позвонила. У него есть “возможность” для меня, которая слишком хороша, чтобы от неё отказаться. Моё любопытство возбуждено, но не настолько, чтобы забыть прошлое.

Танцы с Дэнни были временем моей жизни. Его мастерство и одаренность не имеют себе равных. Я открыла для себя совершенно новый способ танцевать с ним. Встречаться с Дэнни было здорово, пока всё не закончилось, и я вернулась домой с поврежденной лодыжкой и разорванным сердцем.

Я не знаю, хочу ли я снова приоткрыть какую – либо часть этой старой двери, не говоря уже о том, чтобы остаться наедине с Дэнни. Никакая часть меня не заинтересована в восстановлении связи с ним, сейчас или когда – либо. Этот корабль не только уплыл, он затонул, но маленькой частичке меня любопытно, какой может быть эта возможность.

Я стою, наблюдая, как входят студенты, и мысленно возвращаюсь к сообщению Дэнни, и не могу не задаться вопросом, каково это – снова танцевать на таком уровне. Я даже не знаю, смогу ли я сделать это. Я уже не в той форме, в какой была когда – то, и, учитывая скованность в лодыжке через тридцать минут, у меня есть серьезные сомнения в том, что моя лодыжка выдержит интенсивные тренировки.

Несмотря на все это, я все еще не могу не думать о том, каково было бы снова оказаться на сцене. Музыка. Свет. Энергия. Делать то, для чего, по словам моей матери, я была рождена… Ещё раз.

∞∞∞

Я: Что за возможность?

ДЭННИ:Привет. Ты и я. Яркие огни. Только одна ночь.

Я:Почему я? Ты можешь выбрать кого – угодно.

ДЭННИ:Ты знаешь почему. Ты лучшая.

Я: Больше нет.

ДЭННИ: Ложь.

ДЭННИ: Мне всё ещё очень жаль. Не позволяй прошлому удержать тебя от этого. Это шанс вернуть тебе то, что я забрал. Ты потрясающая, Мэгги. Все должны увидеть, как ты танцуешь.

Я: Спасибо, но я ужасно занята. У меня нет времени, а даже если бы и было, я уже не та, кем была раньше. Удачи. Я знаю, ты справишься.

ДЭННИ: Я не сдамся.

Глава 20

ШЕЙН

Я слышу, как поднимается дверь гаража, и я подобен льву, поджидающему в высокой траве свою жертву, которая выйдет на поляну. В данном случае это голубоглазый маленький мальчик с ямочкой на щеках, который вот – вот попробует своё собственное мерзкое лекарство.

– Шейни, можно нам каждый вечер пить содовую? Мэгги никогда не позволяет нам это делать, – Лив облокотилась на столешницу рядом со мной, пока Гаррет заканчивает свою домашнюю работу с другой стороны, потягивая маленький стаканчик кока – колы, который я дал им на двоих.

– Наверное, нет. Это особенный вечер.

Дверь открывается, и я слышу, как Тедди рассказывает Мэгги о том, что какому – то ребенку дали по носу, и из носа хлынула кровь. Он входит на кухню со своим обычным энтузиазмом. Мэгги следует за ним, выглядя более расслабленной, чем когда я оставил её сегодня утром.

– Как дела, тусовщики? – Тедди кладет свой синий пояс на стойку и снимает верхнюю часть своей формы.

– Шейни разрешил нам выпить кока – колы, – объявляет Лив. Мэгги приподнимает бровь. Я поднимаю руки в знак защиты.

– Я дал им маленькую бутылочку, и они разделили её между собой, – Мэгги бросает на меня дразнящий взгляд и отворачивается, чтобы поставить свою дорожную кружку в раковину.

– Эй, а почему мне ничего не оставили? – Тедди надувает губы.

– В холодильнике осталось немного, если хочешь, – он вскакивает и бежит к холодильнику, чтобы схватить колу с дверцы.

Гаррет откладывает карандаш, его глаза мельком встречаются с моими, пока я сосредотачиваюсь на своём телефоне. Тедди делает большой глоток.

– О, гадость, – он кашляет и высовывает язык. Гаррет и Лив начинают хихикать. – Что это? – он вытирает рот тыльной стороной ладони.

– Старое автомобильное масло, – отвечаю я с невозмутимым видом.

– Отлично. Я сейчас умру, – он начинает опускаться на пол и хватается за шею. – Шейн, чем ты меня отравил?

Его драматургия занимательна, и я не могу удержаться от улыбки.

– Очень темным, несвежим, совершенно ужасным кофе. Подумай дважды, прежде чем лезть в чужие вещи.

– Ты меня подловил. Это ужасно, – он смеётся, катаясь по полу.

Мэгги улыбается и смотрит на Тедди.

– Отлично, крутой парень. От тебя пахнет, как от вонючих ног. Сходи в душ и помойся дважды.

Тедди стонет и поднимается с кухонного пола, но прежде чем исчезнуть, останавливается.

– Это было здорово, Шейн, – он ухмыляется, хлопает меня по плечу и бежит вверх по лестнице. Мэгги начинает говорить, и мы все заставляем её замолчать.

– Что?!

Я поднимаю руку, чтобы попросить её подождать. И тут мы слышим это. Один громкий ХЛОПОК! и Тедди визжит, как маленькая девочка. Он разражается смехом и кричит:

– Вы, ребята, отстой! Кажется, я описался!

Я бьюсь с Гарретом кулаком, зная, что достал этого маленького сопляка.

– Что это было? – спрашивает Мэгги с широкой улыбкой, и я надеюсь, что успешно выполнил свой супружеский долг – поднять ей настроение, когда у неё был плохой день.

– Воздушные шарики. Мы приклеили их за дверью, чтобы они лопнули, как только он её откроет.

– Вы, ребята, – она продолжает смеяться. – Это было здорово, особенно с кофе. Вы же знаете, что теперь он точно улучшит свою игру.

– Буду ждать.

Я серьезно. Я видел достаточно, чтобы знать, что это радость Тедди, игривое поддразнивание. Он хороший парень.

– Ты поел? – спрашивает меня Мэгги.

– А ты? – я знаю, Мэгги заботится обо всех и ставит себя в последнюю очередь. Я также узнал, что бывают моменты, когда Мэгги либо не ест, либо просто доедает то, что осталось у детей, потому что у неё заканчиваются время или энергия. В любом случае, мне это не нравится.

– Не ела, – тихо говорит Гаррет, не отрывая глаз от домашнего задания.

Я узнаю каждого из этих ребят; они по – своему уникальны. Чем больше времени я провожу с Гарретом, тем больше я его понимаю. Он спокоен, прилежен и чрезвычайно заботлив. Он говорит, когда это важно, как сейчас, когда он присматривает за Мэгги.

– Я поем. У меня просто ещё не было времени, – защищается Мэгги.

Гаррет закрывает книгу.

– Я закончил. Я собираюсь принять душ после Тедди и надеюсь, что после него не останется ни капли бактерий.

– Можно мне сегодня вечером помыться в твоей ванне? – спрашивает Лив.

– Конечно, – говорит Мэгги.

– С пузырьками?

– На этот раз мы можем оставить их в ванне?

– Да. Я буду очень осторожна, – Лив использует мое плечо и ногу, чтобы слезть со стойки. – Позволь мне взять Ариэль. Ей тоже нужно помыться.

Я вытягиваю руку, не давая Мэгги выйти из кухни.

– Скажи мне, чего ты хочешь, и я приготовлю тебе ужин.

– Ты не обязан этого делать. Я возьму что – нибудь, когда дети лягут спать, – она снова пытается протиснуться мимо меня.

– Ты можешь сказать мне, чего ты хочешь, или я просто приготовлю что угодно. Тебе решать.

– Ну, сегодня ты много командуешь, – её губы кривятся в ухмылке.

– Да, – я жду. Она ничего мне не говорит. – Ты же знаешь, тебе не обязательно делать всё самой.

Она пожимает плечами.

– Я не привыкла, чтобы мне помогали.

– Ну, я здесь, так что позволь мне помочь, – я вижу, как она устала. Я хочу спросить, как она себя чувствует после сегодняшнего утра, но не хочу поднимать эту тему прямо сейчас. – Я знаю, что сейчас неподходящее время, когда я собираюсь уехать в этот уик – энд и в будущем, но я могу помочь, когда я здесь.

– Хорошо, – она опускает глаза в пол.

– Звонки хоть немного уменьшились?

Мой телефон звонит не переставая, и Роб дышит мне в затылок, требуя новых интервью с тех пор, как два дня назад стало известно о смерти Тима.

Она поворачивает голову из стороны в сторону.

– Эд пытается держать их подальше от меня, насколько это возможно, но некоторые прорываются. В основном это добрые сообщения и соболезнования, – она переводит дыхание. – Мне позвонил директор школы мальчиков и хотел поговорить.

– Да?

– Он хочет обсудить, как это может повлиять на них, – она закатывает глаза. – Я зайду утром и узнаю, в чем дело. Наверняка мистер Паскаль видел другие новости.

Что – то в том, как она произнесла последнюю часть, задевает мои инстинкты гризли.

– Какие ещё новости?

Она смотрит на меня как на идиота.

– Что мы женаты.

Я медленно откидываюсь на спинку стула, продолжая укрощать медведя.

– Подожди минутку. Этот чувак пригласил тебя на свидание?

Тонкие плечи Мэгги поднимаются и опускаются, как будто в этом нет ничего особенного.

– Э – э, да. Он отец – одиночка, кажется, нашел причины позвонить мне по поводу мальчиков и предлагает нам встретиться.

– Сколько раз он так делала? – я стараюсь говорить спокойно, но мне хочется зарычать. Сколько ещё подобного будет?

Одна сторона её лица морщится.

– Я не знаю. Это не имеет значения. Я пойду завтра, покажу своё кольцо, упомяну тебя, и он поймет намек. Он не похож на тренера Хэнка.

– Я пойду с тобой.

– Шейн, всё в порядке. Кроме того, ты не можешь быть со мной каждый раз, когда какой – то парень пытается быть милым и узнать, не заинтересована ли я. Точно так же, как я не собираюсь быть с тобой на всех этих играх, где в основном обнаженные женщины с длинными ногами и загорелой кожей суют тебе в карман свой номер.

Её голос звучит раздраженно. Её это беспокоит? Я чувствую легкую ревность, и мне это нравится. Я позволяю одной стороне своего рта приподняться.

– Что? – она скрещивает руки на груди, и её голубые глаза становятся чуть темнее.

– Светлячок, ты волнуешься?

– О чём?

Я собираюсь заставить её поежиться.

– О великолепных женщинах, которые загоняют меня в угол и подсовывают мне в карман свой номер телефона.

– Боже мой, приди в себя, – я думаю, что, возможно, я вижу намек на румянец. Наверное, это и есть ощущение счастья. Я смеюсь, и её глаза превращаются в щелочки, скрывая эти прекрасные голубые радужки. – Если ты не слишком занят запоминанием имен и цифр, не забудь, что у Хэнка в эти выходные балл выпускников, а в воскресенье вечеринка у Лив.

Я откидываю голову назад, смеясь над её нелепостью. Её глаза расширяются, а нос раздувается. Она снова пытается протиснуться мимо меня, но я вытягиваю руку, хватая её за талию. Она замирает.

– Хэнк нашел себе пару? – интересно, парень, больше всего похожий на меня, сделал шаг или уклонился.

Верхняя часть её тела расслабляется и смещается в сторону.

– На самом деле, он спросил Сэди. Конечно, ему пришлось неоднократно уточнять, что они идут только как друзья. Надеюсь, он не разобьет ей сердце. Она слишком милая, у неё такое большое сердце, а он даже не видит этого.

Почему – то мне кажется, что в этом мы с Хэнком похожи. Разница в том, что я вижу Мэгги во всей её красоте и доброте. Я просто понятия не имею, что с этим делать, так что лучше держать всё в секрете.

В комнату влетает Тедди в пижаме, и я отпускаю Мэгги.

– Шейн, это было потрясающе, – он встает на подставку для ног на моём стуле и обнимает меня за шею. – Спокойной ночи, и будь осторожен, новичок, – прежде чем я успеваю сообразить, что и думать, он уходит.

Мэгги улыбается.

– Мне нужно пойти посмотреть, как там Лив, и бросить её в ванну, – в дверях она оборачивается. Её взгляд опускается в пол, а затем она снова поднимает его на меня. – Знаешь, я не очень хороша в этом…Позволять людям помогать мне, – я смотрю на неё, видя уязвимость её признания. – Арахисовое масло и джем, яблоко и чипсы “Доритос”.

Чёрт. Я понятия не имею, что со всем этим делать. Я здесь не в своей тарелке. Мне нужен план действий, руководство, чертова электронная таблица…Что – нибудь, что помогло бы мне понять, что я вообще должен делать.