Текст книги "Уступи соблазну"
Автор книги: Стефани Лоуренс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)
Глава 19
Солнце село, и наступила ночь; было темно и ветрено, но, к счастью, не было дождя. Джарвис, держа Мэдлин пальцами под локоть, стоял на спускавшейся к воде лестнице имения, ожидая, чтобы с отборной командой «мальчиков» Эйбела отправиться вдоль берега на большей из принадлежащих замку весельных лодок.
Джарвис сделал одну – только одну – попытку отговорить Мэдлин. Он проводил ее наверх, чтобы она могла переодеться в одежду, более подходящую для того, чтобы переправиться через волны и потом сражаться на берегу, и, войдя вслед за ней в спальню, заглянул ей в глаза.
– Я не хочу, чтобы ты шла туда.
– Знаю. Но я должна. Я не могу не пойти туда. – Мэдлин помолчала, а потом добавила: – Это не значит, что я не доверяю тебе защищать моего брата… просто я знаю Эдмонда и абсолютно уверена, что он будет делать только то, что скажу ему я. Ты понимаешь, что я должна пойти.
Он понимал. Где-то глубоко внутри Джарвис понимал и принимал это.
– Я иду не только ради Эдмонда – он не единственный, кого… я чувствую себя обязанной защищать. Если не активно защищать, то по крайней мере не выпускать из виду.
Джарвис обернулся, но она не подняла головы и не взглянула в его сторону.
– Я знаю, ты понимаешь меня, потому что сам такой же. Чего ты не можешь понять, так это того, что некоторые женщины, некоторые леди чувствуют то же самое. Мы оберегаем, мы защищаем – вот что мы делаем, вот кто мы такие. – При этом Мэдлин взглянула на него. – Вот такая я – и я не могу этого изменить, не могу даже в отношении тебя. – Она улыбнулась мимолетной, едва различимой улыбкой. – Тем более в отношении тебя.
Несколько мгновений он стоял молча, а потом пересек комнату, заключил Мэдлин в объятия и поцеловал – стремительно, настойчиво, страстно.
Подняв голову, Джарвис заглянул ей в глаза и снова удивился, какой исключительно самобытной она была – его валькирия. Почувствовав, как застывает его лицо, он поставил Мэдлин на ноги, кивнул и пошел к двери.
– Я буду ждать тебя у задней двери парадногохолла.
Путешествие вокруг Лизард-Пойнта по бушующему морю, в темноте, при штормовом ветре, было не для слабонервных.
Лодки взлетали на волнах и снова ныряли, но за рулем и на веслах сидели бывалые моряки, которые знали эти воды, знали, где проходят течения и как выгоднее всего их использовать. Волны разбивались о носы лодок, и вскоре брызги намочили тех, кто разместился между гребцами, а ветер, острый, какнож, яростно набрасывался на людей, которые все были без шляп.
Лодки осторожно обогнули Лизард-Пойнт и ярд за ярдом продвигались дальше по накатывающим волнам. Темнота была полная, а небо вверху представляло собой волнующуюся темную серо-синюю массу.
Неизвестно, сколько времени заняло путешествие, так как никто не рискнул взять с собой часы, но неожиданно сквозь пену и брызги стали видны огни в Кайнанс-Коуве, первой бухте на север от Лизард-Пойнта.
– Он там.
Далзил, подавшись вперед, вглядывался поверх гребней волн; волны были настолько большими, что сидевшим в лодках, то взмывавших высоко вверх, то проваливавшихся в глубину, только иногда удавалось отчетливо увидеть берег.
Их лодка бесшумно скользила по волнам, а остальная небольшая флотилия дрейфовала вслед за ней, и гребцы опускали весла лишь для того, чтобы выстроить лодки в линию, параллельную берегу.
В одной из лодок Мэдлин увидела Чарлза, который помахал им рукой.
Постепенно скалистые пики приближались, а на берегу отступившая вода оставила у подножия высоких утесов полоску довольно сухого песка шириной в десять ярдов. Чувствуя, как у нее сжались легкие и натянулись нервы, Мэдлин осматривала бухту, пристально вглядываясь всякий раз, когда волна поднимала их достаточно высоко, чтобы можно было хорошо рассмотреть берег, и, увидев фигуру, которую искана, на ощупь нашла локоть Джарвиеа и, сжав его, указала:
– Эдмонд… Вон там!
Ее брат был маленькой фигуркой и казался еще меньше, потому что сидел, скрестив ноги, у самых утесов между мысом, к которому направлялись лодки, и серединой побережья бухты, куда, как предсказывали Гарри и Бен, было направлено внимание всех остальных на берегу.
Факелы – длинные колья, обернутые пропитанными маслом тряпками, – были воткнуты в песок по большой окружности, создавая круг света, так что темнота за его пределами казалась еще гуще, и на границе мерцающего света сидел Эдмонд. По неестественному положению его рук можно было предположить, что кисти связаны у него за спиной.
На ярко освещенном пространстве, окруженном факелами, много людей копали и просеивали сырой песок. Эдмонда охранял всего один мужчина, а наблюдателей на берегу выставлено не было. Вся деятельность, все внимание были сосредоточены на раскопках; бандиты не ожидали, что им помешают, тем более со стороны моря.
Узнав некоторых из тех, кто копал, Мэдлин упала духом и, наклонившись как можно ближе к Джарвису, прошептала:
– Мальчишки… там два сына Джона Миллера.
Джарвис проследил за ее взглядом и, хмуро кивнув, добавил:
– И Кидсоны из Преданнака.
Лодка медленно скользила к скалистому мысу; ночь, очевидно, обещала больше того, что они ожидали. Раньше Мэдлин на глаза попался мужчина в пальто, но теперь, когда они приблизились, стало трудно различить фигуры, перемещавшиеся и сливавшиеся в неровном свете факелов.
– Вы видите своего человека?
Мэдлин наклонилась к Далзилу, и ее шепот был тише дыхания. Пристально всмотревшись в берег, Далзил покачал головой.
– Но он где-то здесь – иначе они не копали бы так старательно.
Джарвис похлопал Мэдлин по руке, призывая ее и Далзила прекратить разговор, а потом подвинулся вперед, туда, где один из гребцов веслом проверял глубину у носа лодки.
Джарвис, Далзил и Мэдлин положились на опыт рулевого и гребцов, которые должны были тихо и благополучно подвести лодку к скалистому мысу достаточно близко, чтобы можно было соскользнуть с борта в воду и добраться до берега. Шум волн, разбивающихся о рифы, пена и брызги обеспечат людям прикрытие – их не будет ни видно, ни слышно.
Мэдлин снова посмотрела на Эдмонда. Мужчина, охранявший его, был относительно небольшого роста, худой – и не местный. Все его внимание было сосредоточено вовсе не на Эдмонде, не на побережье позади и не на черных тенях, скрывающих подножие утесов за спиной у Эдмонда; как и все остальные, караульный пристально следил за деятельностью посреди берега.
Джарвис снова похлопал Мэдлин по руке и, как тюлень соскользнув за борт, исчез. Лодка покачнулась, но Джарвис уже стоял в воде, которая доходила ему почти до плеч.
Взявшись за борт, Мэдлин перекинула одну ногу, а потом спрыгнула. Джарвис поймал ее и поддержал, чтобы волна ее не накрыла, а потом крепко взял за локоть. Затем Далзил, оказавшийся в воде по другую сторону от Мэдлин, подхватил ее за другой локоть. Оба мужчины взяли оружие, которое контрабандисты передали им – обнаженные клинки, – и, устойчиво ступая, двинулись к берегу.
Даже в воде оба мужчины двигались с привычной, присущей хищникам грацией и без всяких усилий несли оказавшуюся между ними Мэдлин – она даже не успела заметить, насколько холодна вода.
Они вышли на берег между рифами и, пригнувшись, незамеченными скользнули в густую тень у подножия утесов.
Едва дыша, с натянутыми как струна нервами, Мэдлин оглянулась, но не смогла увидеть лодку, хотя точно знала, что она еще там. Пять контрабандистов спустились в воду позади первых рифов так же бесшумно, как подошли туда.
Надвигающийся шторм и его первые проявления – грохот волн, усиливающиеся порывы ветра – теперь давали им преимущество; они замаскируют их приближение, а неослабевающие гул и рокот заглушат звук шагов по песку под водой.
Джарвис, шедший впереди Мэдлин, оглянулся и подал ей знак. Они все выпрямились и цепочкой, держась лицом к утесу, осторожно двинулись к Эдмонду.
Мэдлин была рада, что брат не смотрел в их сторону, а не отрываясь наблюдал, как мужчины копали. Он выглядел абсолютно невозмутимым, словно нисколько не сомневался, что его спасение просто дело времени. Типичной отличительной чертой Гаскойнов была непоколебимая уверенность в собственной неуязвимости.
Джарвис замер менее чем в двух ярдах от Эдмонда, Мэдлин остановилась рядом с ним, а Далзил позади нее. Через мгновение она почувствовала прикосновение к своему плечу и, оглянувшись, увидела, как Далзил проскользнул мимо нее, а потом и мимо Джарвиса, чтобы занять место во главе их группы.
Противник Далзила – предатель, их злодей – был где-то на берегу. Мэдлин всматривалась, стараясь как следует разглядеть каждого человека, но их передвижение не позволило ей этого сделать. Мужчина в пальто, на которого она раньше обратила внимание, смешался с общей массой.
Наступил самый опасный момент их плана. Незащищенные, в темноте, однако прекрасно видимые, если кто-то решит взглянуть в их сторону, они должны были ждать, пока Чарлз увидит их и направит лодки к берегу. Сколько времени это могло занять?..
Внезапно до них долетел рев, не имевший никакого отношения ни к ветру, ни к воде. Пять лодок, на носу одной из которых стоял Чарлз, неслись к берегу на гребне одной огромной волны. С черными волосами в мелких завитках, со сверкающим мечом в руке Чарлз выглядел настоящим пиратом. В тот миг, когда кили лодок заскрежетали по песку, люди попрыгали с бортов, размахивая мечами и длинными ножами.
Грабители оцепенели на мгновение, но этого оказалось достаточно, чтобы прибывшие в лодках достигли берега, а придя в себя, взревели в ответ. Началась жуткая свалка в попытке добраться до оружия, затем две группы пришли в столкновение, перемешивая песок и поднимая его в воздух.
Далзил тем временем исчез, а Мэдлин снова сосредоточилась на своей цели – ощущение, что Джарвис отходит от нее, привлекло ее внимание. Она увидела, как Джарвис позади Эдмонда, увлеченного зрелищем разворачивающейся перед ним битвы, незаметно перемещается в сторону охранника, который явно был в замешательстве, не зная, оставаться ли ему при Эдмонде или присоединиться к драке.
Джарвис подобрался к караульному совсем близко, но, что-то почувствовав, мужчина в испуге обернулся – и тут же рухнул на песок от удара по голове рукояткой меча.
Увидев Джарвиса, Эдмонд попытался встать на ноги, но Мэдлин остановила его, схватив за плечи.
– Нет – сиди!
– Мэдлин…
Сноваопустившись наколени, он, широко раскрыв глаза, повернулся к ней.
– Да, это я. Сиди спокойно, пока я разрежу веревку.
Как она отметила, в голосе Эдмонда не было ни капли страха, тем более ужаса; мальчик был возбужден и горел желанием присоединиться к ним.
– Наша задача, – объяснила Мэдлин брату, перерезая веревки, – оберегать Джарвиса сзади.
– Конечно!
Эдмонд просто дрожал от желания что-нибудь делать.
– Вот и хорошо!
Она отбросила веревки и подождала, пока Эдмонд, потирая запястья, встал на ноги, а когда он повернулся к ней, протянула ему короткий кинжал, которым разрезала веревки.
– Это тебе.
Эдмонд с сияющими глазами сжал кинжал.
– Куда…
– Ты и я должны остаться здесь. – Она прекрасно знала своего брата. – Я позади Джарвиса и чуть левее, ты еще немного дальше назад и справа.
Гладя сзади на широкие плечи Джарвиса, Эдмонд немного попятился, и Мэдлин кивнула:
– Да, именно так. Теперь мы заняли нужную позицию и можем быть уверены, что никто не нападет на него, пока он защищает нас.
Эдмонд кивнул, не спуская глаз с клубка сплетенных тел, дубасящих друг друга. Звенящий стук металла о металл перекрывал рев волн, и на мгновение Мэдлин почувствовала себя сторонним зрителем, словно развернувшаяся схватка была представлением, которое она наблюдала с безопасного расстояния… но внезапно от клубка дерущихся, пошатываясь, отделились двое мужчин – высокие, крепкого сложения и, несомненно, не местные.
Мэдлин заметила, как они обменялись взглядами и несколькими невнятными словами. А потом они отошли подальше и, перемешивая песок, побежали по берегу к ней и Эдмонду, но у них на пути встал Джарвис. Натолкнувшись на него, мужчины обрушили на Джарвиса свою злость и свой страх и, очевидно, приготовились броситься на него с обнаженными клинками – но за мгновение до того, как они это сделали, Джарвис плавным движением отклонился в сторону, и его меч, описав широкую дугу, рассек предплечье одному из нападавших.
Мужчина завопил, и оба нападавших отступили. Облизывая губы, они приглядывались горящими глазами, а потом, пригнувшись, пошли в обход.
– Давайте смелее! – поманил их к себе Джарвис.
Его голос звучал совершенно спокойно, с надменной уверенностью. Стоя позади него, Мэдлин, закусив губу, прижала свой меч к ноге, чтобы его не было заметно.
Еще один мужчина отделился от свалки в центре. Увидев двоих приятелей и поняв их намерение, он решил присоединиться к ним.
– Джарвис, осторожнее! – предупредила Мэдлин.
– Да. Пора менять тактику.
Это было все, что он сказал перед тем, как предпринять яростную атаку на тех двоих, что стояли перед ним, и заставить их отступить.
Но теперь другие чужаки обратили на них внимание. Осознав ценность Мэдлин и Эдмонда как заложников, они поспешно выбрались из схватки и бросились вперед, чтобы завладеть тем, что могло послужить им единственным способом добыть себе свободу.
Мэдлин услышала, как выругался Джарвис. Размахнувшись, он резким ударом сразил одного из двух напавших на него мужчин, оставив его хныкать на песке, зажимая предплечье, и отступил. Держа меч наготове, он занял позицию между Мэдлин с Эдмондом и приближающимися мужчинами.
Чарлз это видел, но был окружен перемещающимися людьми и не мог немедленно прийти на помощь. Далзилу было не до их положения; его задачей было найти предателя и схватить его или, если это не удастся, лишить его возможности убежать с берега, а для этого нужно было захватить и удерживать единственную дорожку на верху утеса. Оглянувшись вокруг, Мэдлин заметила его на нижнем повороте дорожки; орудуя мечом, он гнал назад мужчин, отчаянно старавшихся спастись бегством. Понимая, что им нечего терять, они удвоили усилия, но беспощадная свирепость, с которой Далзил продолжал встречать их, заставляла беглецов отступать назад.
Снова взглянув на подступавших к ним мужчин, которые двигались, развернувшись веером, чтобы напасть на Джарвиса с разных сторон, Мэдлин почувствовала, как у нее громко застучало сердце – ее легкие уже давно сжались. Она сглотнула, крепче стиснула рукоятку меча, вытащила из сапога длинный нож и встала ближе к Эдмонду.
– Держись за мной.
Краем глаза она увидела, что Эдмонд кивнул. Как и она, он следил за приближением мужчин, но в отличие от нее в душе у него не было ни капли страха.
Наемники окружили их, и двое бросились в яростную лобовую атаку. Джарвис встретил ее, отбросил их назад, но был немедленно атакован остальными, а тем временем двое мужчин подкрадывались к нему с обеих сторон.
Заметив их, Мэдлин нагнулась, набрала пригоршню песку и швырнула его в лицо гиганту слева. Он выругался и остановился, чтобы протереть глаза, а она, став впереди Эдмонда, подняла меч и нанесла удар низкорослому мужчине, подбиравшемуся к Джарвису справа.
Отскочив назад, мужчина выпучил от удивления глаза и с возмущением выкрикнул:
– У суки клинок!
Мэдлин хотела догнать его, но не решилась оставить незащищенной спину Джарвиса, который тем временем повернулся к остальным нападающим. Отступив назад, Мэдлин взглянула налево – как раз вовремя, чтобы увидеть, как гигант поднял свой короткий меч и двинулся на Джарвиса.
Вскинув клинок, она успела отразить удар и задохнулась, когда его сила отдалась у нее в плече. Скрестив меч и кинжал в форме латинского «V», она подняла их вверх, заставив гиганта отшатнуться, но он снова поднял меч, и тогда она вскинула скрещенные лезвия, поймав его клинок в ножницы.
Пронзительно вскрикнув, гигант повалился на песок.
Взглянув вниз, она увидела, что Эдмонд вытаскивает свой нож из мясистого бедра гиганта чуть выше колена, и одобрительно кивнула. Они одновременно отвернулись, оставив его выть, ругаться и кататься по песку, – он был достаточно большим, чтобы успешно препятствовать другим напасть с этой стороны, – и поспешили защитить Джарвиса с другого бока – очень вовремя.
Джарвис рассчитался еще с двумя – тоже не местными, – но появились еще трое отчаянных мужчин, твердо решивших захватить их. Двое напали на Джарвиса, выманив его вперед, а остальные, подождав, набросились на него слева…
Мэдлин снова вскинула меч, приняла удар одного из нападающих и отбила его клинок, но мужчина проявил проворность и ловкость и, быстро повернувшись, перенес свою атаку с Джарвиса на нее.
Мэдлин внезапно оказалась лицом к лицу с лондонским громилой, огромным парнем, который был по крайней мере вдвое сильнее ее. Ее руки устали держать вверху скрещенные клинки с зажатым между ними его клинком… а он прочно стоял, расставив ноги, невозмутимо покачиваясь и сжимая в руках рукоятку своего меча, и злобно улыбался в ответ на ее сопротивление.
У Мэдлин начало сводить мышцы рук, а потом они задрожали. Она заглянула мужчине в глаза… и, подняв ногу, изо всей силы ударила его в пах. От боли у него перекосилось лицо, и, издав утробный рев, он согнулся, выпустив меч, чтобы схватиться за больное место, – и громко взвыл, когда Эдмонд, бросившись вперед, ножом нанес ему удар в бедро и снова встал за спину Мэдлин.
Она бросила на брата всего один взгляд – этого было достаточно, чтобы увидеть, как блестят его глаза; Эдмонд был в неописуемом восторге.
Протяжно вздохнув и молясь, чтобы ее стучащее сердце не выпрыгнуло из груди, Мэдлин убедилась, что они достаточно защищены с обеих сторон двумя упавшими мужчинами, и, снова обратив взгляд вперед, услышала, как Чарлз протяжно произнес:
– Прошу прощения.
А секундой позже последний мужчина, напавший на Джарвиса, рухнул на песок.
Джарвис дышал чаще обычного, но, разглядывая неподвижное тело у своих ног, бросил Чарлзу:
– Испортил удовольствие.
– Ты слишком долго возился, – пожал плечйми Чарлз и окинул взглядом пространство вокруг Джарвиса. – Здесь все в порядке?
Опустив меч, Джарвис повернулся кругом; он постоянно бросал взгляды в сторону Мэдлин и Эдмонда и знал, что они не ранены. Все это время он настолько остро чувствовал их присутствие, что был вынужден напоминать себе, что нельзя ни зрительно, ни мысленно отвлекаться от сражавшихся против него мужчин, – он должен был заставить себя поверить в способность Мэдлин защитить Эдмонда…
Но чего Джарвис совершенно не ожидал, так это того, что она защитит его.
Однако Мэдлин это сделала, и успешно. Хотя Джарвис предугадывал каждое нападение до того, как она предпринимала какие-либо действия, и сделал бы все, чтобы избежать самого худшего, Мэдлин – при умелой поддержке Эдмонда – спасла его по крайней мере от нескольких опасных ран.
Взглянув на Мэдлин, он увидел у нее в глазах беспокойство – и что-то помимо этого. Возбуждение битвы еще владело им, знакомое и мощное, но в эту ночь к нему примешивались и какие-то другие эмоции. Джарвис почувствовал, как изгибаются в улыбке его губы, и, подняв руку, положил ее на плечи Мэдлин, притянул ее к себе и опустил лицо в ее волосы.
– Спасибо тебе, – шепнул он ей на ухо, крепче прижав к себе, а потом отпустил настолько, чтобы взглянуть на Эдмонда. – И тебе спасибо – ты молодец. – Он кивнул и улыбнулся. – И ты исполняешь приказы.
– Мы – великолепная команда!
Эдмонд просиял и выставил напоказ свой нож.
– Верно! – рассмеявшись, согласился Джарвис.
Прежде он никогда не сражался в команде, но подумал, что теперь придется к этому привыкать.
Руки Мэдлин прижимались к нему – ладонями к его до сих пор влажной груди. И он, и она оба были мокрыми и по грудь покрыты песком, но огонь ликования постепенно разгорался внутри Джарвиса, не давая ему возможности замерзнуть.
Рука Джарвиса оставалась на плечах Мэдлин, а сама Мэдлин с абсолютно счастливым видом прижималась к боку Джарвиса, – и в таком положении они повернулись, чтобы окинуть взглядом берег.
Чарлз и Эйбел вместе с бойцами из лодок волокли и подталкивали побежденных – как местных, так и приезжих, – собирая их в группу в нескольких ярдах от начала скалистой дорожки. Никто на их стороне, по-видимому, не получил смертельных ранений, ничего более страшного, чем рассечения и порезы; некоторые были глубокими, но угрозы для жизни не представляли. О грабителях нельзя было сказать того же самого: по меньшей мере двое из их числа неподвижно лежали на песке, а два других не могли передвигаться без посторонней помощи, и их поддерживали товарищи.
Идя вместе с Мэдлин и Эдмондом к собравшимся, Джарвис становился все мрачнее. Он понимал, что будет еще много смертей; независимо от того, что случилось с лондонцами, выжившие грабители будут повешены. Как бы строго ни относился закон к их деятельности, здесь, в Корнуолле, где большинство семейств были тесно связаны с морем, грабители не вызывали ненависти.
Неудивительно, что мысли Мэдлин шли в том же направлении.
– Нужно убедиться, что их семьи не пострадают за их действия, – тихо сказала она.
И Джарвис согласился. Даже близкие члены семьи часто не имели понятия, что их любимые занимаются гнусным ремеслом.
– Джон Миллер будет расстроен.
Мэдлин сдержанно кивнула.
Они обошли побежденных, жалких людей, чтобы подойти к Далзилу, который все еще с мечом в руке стоял спиной к скалистой дорожке, так что никто не мог пройти мимо него незамеченным. Во всем его облике чувствовались едва сдерживаемые досада и разочарование, когда он вглядывался в подавленных, обессилевших людей, но его выражение оставалось мрачным, а не зловещим. Взглянув в лицо Джарвису, ондвижением головы указал на верхушку утеса у себя за спиной.
– Наверху его нет. Дороги блокированы. Кристиан там, наверху – он нашел приготовленную лошадь и сторожит ее. Двуколки нет – он днем, должно быть, успел сменить ее на лошадь.
Далзил посмотрел вниз на людей, собравшихся на песке перед ним, и их победителей, стоявших позади в ожидании приказов, и с недовольным видом присел перед гигантом, которого Эдмонд ранил ножом. Взглянув Далзилу в глаза, мужчина отшатнулся, и его маленькие глазки вспыхнули огнем.
– Твой хозяин, где он?
По группе пронесся мрачный ропот, когда Другие так же, как и гигант, оглянулись по сторонам и поняли, что оказались брошенными. Гигант немного помедлил, а потом, сплюнув, сказал:
– Не знаю – он был здесь. Он расхаживал и смотрел, как мы копаем, говорил, чтобы мы были осторожны…
– Вы бы узнали его, этого дьявола, если бы увидели, – пропищал тощий охранник. – Он выглядит так же, как вы, с темными волосами, и говорит протяжно.
– Я видел одного, похожего на джентльмена, – заодно сообщил кто-то из молодых бойцов. – Я мельком увидел его перед тем, как высадиться, когда наша лодка была на гребне волны, но потом я его не встречал.
– Я тоже его заметила, – сказала Мэдлин. – Раньше, до того как мы подошли к берегу. Он был одет в пальто, но позже я его не видела.
– Ну и где он теперь?
Далзил выпрямился. Все, включая побежденных, смотрели по сторонам, но вне круга, освещенного факелами, ночь была как черное бархатное покрывало.
– Он не поднимался по тропе. Его нет на верху утесов. – Далзил смотрел вдоль берега в северном направлении. – А как насчет этого мыса? Мог он уйти или уплыть, обогнув его?
– Нет, – ответил Джарвис. – И в южном направлении он тоже не мог проскользнуть.
– Он уже мертв, если пытался это сделать, – со знанием дела подтвердил Эйбел.
– Там есть пещеры. – Эдмонд во все глаза смотрел на Дал-зила, которого прежде не видел. – Возможно, он прячется в них.
Стремительно повернувшись, Далзил взглянул на утесы, невидимые в кромешной тьме.
– Мог он выбраться наверх через одну из пещер?
Эдмонд, Джарвис и Эйбел – все ответили «нет».
– В таком случае – ищем, – мрачно кивнул Далзил. – Очень тщательно.
Он отдал четкие, немногословные приказы, поставив двух человек из их отряда охранять скалистую тропу, а двух других – следить за побежденной командой преступника. Тех из побежденных, от кого можно было ожидать неприятностей, прочно связали, а остальных, собранных в группу, отвели в сторону, и после этого Джарвис повел своих людей к входу в самую северную пещеру.
– Остаемся все вместе и обыскиваем за один раз одну пещеру – нельзя дать ему шанс захватить еще заложников, – сказал Далзил. – Будем двигаться вдоль берега, оставляя снаружи по два человека, чтобы быть уверенными, что он не попытается проскользнуть мимо нас в пещеру, которую мы уже обыскали.
На то, чтобы осмотреть все пещеры, ушло больше часа.
Хотя это и казалось невозможным, но их подлый предатель каким-то образом исчез с берега.
Покинув последнюю пещеру и устало бредя обратно по берегу, Джарвис и Чарлз обменялись взглядами. Они понимали, какую досаду должен испытывать Далзил.
Добравшись до начала дорожки, ведущей вверх на утесы, Джарвис выпрямился и расправил плечи.
– Что теперь?
Далзил долго ничего не отвечал, глядя на накатывающие волны, а потом с трудом вздохнул:
– Я поднимусь к Аллардайсу. Мы обыщем утесы и прилегающую часть побережья на север до самого Хелстона.
Он посмотрел на Джарвиса.
– Мы с той же целью пойдем пешком в противоположном направлении до самого замка, – с таким же мрачным видом кивнул Джарвис. – Должно быть, он рискнул обойти рифы и двинулся на север или на юг. Если ему удалось выйти к утесам с той или другой стороны, мы его найдем.
Это была чистая правда, однако у Джарвиса сложилось впечатление, что ни один из них – ни он сам, ни Чарлз, ни Далзил – не питает особых надежд. Каким бы невероятным это ни казалось, их преследуемый ускользнул от них – в очередной раз.
Подошедший к ним Эйбел сказал, что его «мальчики» пойдут на весельных лодках вдоль берега обратно в Хелстон, как и две возвращающиеся в замок лодки.
– По дороге ребята будут проверять все пещеры.
Он также предложил препроводить побежденных врагов вверх на утесы, а затем к констеблю в Хелстон.
– Это улучшит мои отношения с властями, – усмехнулся он, – и, возможно, я хоть что-то получу от этой ночи.
– Вам же нравятся такие занятия, старый вы плут! – отозвался Джарвис.
– Верно. – Эйбел улыбнулся еще шире. – Но когда вы доживете до моих лет, то научитесь пользоваться тем, что посылает вам судьба. – Хмыкнув, он отошел, чтобы объяснить своим «мальчикам» их различные задачи.
Взяв Мэдлин за руку и взглядом подозвав Эдмонда, Джарвис пошел вверх по дорожке. К нему присоединились Чарлз и те из их группы, кто прибыл из замка или жил в том направлении.
Добравшись до верха и обнаружив, что Далзил и Кристиан уже отбыли, они повернулись и зашагали вдоль берега к замку.
Мужчина, которого они все искали, мокрый и дрожащий, нашел себе убежище в расщелине одного из больших рифов в конце бухты. Еще днем, осматривая бухту сверху с утесов, он заметил примерно в тридцати ярдах от берега пенящуюся массу, но не думал о ней – не думал до тех пор, пока внизу на берегу случайно не заметил, что кого-то ищут. Предупрежденный каким-то шестым чувством, он взглянул через круг мерцающего света и в темноте у подножия утесов увидел именно того единственного из всех людей на земле, кого ни за что не хотел бы встретить, будучи в облике предателя.
Пораженный увиденным, потеряв голову, он пережил мгновения настоящего ужаса.
В нем пробудилось отчаянное, инстинктивное стремление к самосохранению, он понял, что его единственная возможность спастись – это действовать мгновенно. Не привлекая внимания работавших людей, он неторопливо сделал несколько шагов в сторону моря и, на ходу сняв с себя шарф и шляпу, как можно быстрее нырнул в волны, освободился от пальто и поплыл – отчаянно сопротивляясь, борясь, – против волн и коварных течений, чтобы добраться до рифов, которые, он знал, были там, но которых он в темноте ночи не видел.
Если он их не видел, то другие тоже не увидят.
Ему казалось, он никогда туда не доберется. Неужели, подумал он, теряя силы, жизнь его окончится вот так, и решил, что даже если так случится, это будет своеобразным триумфом, потому что Далзил никогда ничего не узнает и вечно будет ломать голову… и в этот момент его рука коснулась острого выступа скалы.
Он ухватился за него и крепко держался; потом, дрожа и задыхаясь – и молясь, – с трудом переместился в материнскую часть скалы и, найдя расщелину, втиснулся в нее. Оказавшись частично защищенным от постоянно засасывающего потока воды, он, тяжело дыша, привалился к камню. Постепенно паника отступила, и к нему вновь вернулась способность мыслить.
Схватка на берегу закончилась – к его досаде, но не к удивлению – победой сил Далзила.
На ближайшее время он был в безопасности, но в этот раз Далзил подобрался слишком близко, и ему следовало бежать как можно дальше от этих мест, но аккуратно, не оставляя следов, вообще никаких следов.
Он не тратил времени, чтобы впустую ругаться и гадать, как богиня возмездия сумела проявить себя столь неожиданно и грозно, что едва не застигла его врасплох; ответ был дан ему на берегу. Он не подозревал, что Краухерст один из людей Далзила, но Сент-Остелла знал в лицо, а по тому, как эти трое обменивались мнениями, ему стало ясно, что Краухерст один из них, и так же ясно, что эта чертова женщина – Мэдлин Гаскойн – была женщиной Краухерста. А это означало, что преследовать ее братьев было чрезвычайно опасно. Если бы все эти обстоятельства были известны ему раньше, он никогда не зашел бы так далеко.
Он дожил до этого дня только потому, чтоизбегал Далзила и его команду – избегал всегда.
Теперь… Теперь он должен замести следы и побыстрее убраться из этих мест. Если Далзил хотя бы мельком заметил его здесь, он не увидит следующего рассвета. Далзил будет действовать – и в данных обстоятельствах без всякого снисхождения.
Если Далзил видел его в окрестностях, его жизнь будет измеряться временем, необходимым, чтобы его Немезида добралась до него. Он знал это с самого начала; это было частью захватывающей игры, доставляющей ему удовольствие. Играть со смертью и побеждать – вот в чем было наслаждение.
Напоминая себе о том, что до сих пор он на каждом шагу одерживал победы, он следил, как Далзил покидает берег и поднимается по тропе наверх.
Его отпустил страх – как ни противно ему было в этом признаться, но это было так.
Стиснув зубы, он силой воли направил мысли на то, чтобы составить план. Он не хотел полагаться на случай и оставлять необорванной хотя бы одну нить – пусть даже тончайшую, – которая могла бы привести к нему.
Несмотря на то что холод пробирал его до костей, он оставался там, где был, наблюдая и стараясь силой воли сохранить способность мыслить.
Он видел, как окружили его импровизированную армию, но никто в ней не знал его имени, так что угрозы оттуда не было. Их выстроили и повели под охраной наверх; они с трудом поднимались по крутой скалистой дорожке, и некоторые поддерживали раненых. Другие нападавшие вернулись к лодкам; он подумал, что они, быть может, оставят одну до утра, но все лодки спустили за бурунами. Две из них двинулись на юг; остальные направились на север и прошли всего в десяти ярдах от него. Прижавшись к скале, он не издавал ни звука и не шевелился, и в темноте его не увидели – темное пятно на черной скале.
