Текст книги "Уступи соблазну"
Автор книги: Стефани Лоуренс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)
Глава 9
На следующий день Джарвис с мрачным видом ехал верхом по скалистой тропинке в том месте, где она соединялась с дорожкой, ведущей вниз к сараю для хранения лодок. Несмотря на свой триумф – одержанную победу в соблазнении Мэдлин, – все пошло не так, как он предполагал, и это уже не в первый раз, и не во второй.
Он надеялся действовать с меньшим жаром, а оказалось, что медленное развитие событий только усиливало бушевавшую между ними огненную бурю, разожженную страстью намного более примитивной, более настоятельной и мощной, чем любая, которая прежде была знакома Джарвису. Почему так было, откуда взялась эта страсть, почему именно Мэдлин пробудила в нем такие чувства, Джарвис не знал. К тому же, вместо того чтобы наставлять и учить Мэдлин, ему самому пришлось бороться с оглушающими и пугающими открытиями.
Близость с ней открыла для Джарвиса дверь в какую-то новую и неведомую страну. В этой стране Мэдлин была таким же новичком, как и он, но ее это, очевидно, совсем не заботило – ни в малейшей степени. Она реагировала абсолютно на все стремительно и бурно, с откровенной жадностью и чистым восторгом, которые только глубже засасывали Джарвиса, отдавали в рабство… чему-то, не важно чему.
До вчерашнего дня Джарвис не знал, что в нем самом – а не только в живущем внутри его звере – скрываются такие мощные и примитивные желания.
Мэдлин была нужна ему, ему нужно было видеть ее, быть внутри ее, чувствовать, как она похотливо извивается под ним; все это в тот момент было для Джарвиса гораздо важнее, чем дышать.
В тот заключительный момент безумия, до которого она, и только она, могла довести Джарвиса, само его существование, казалось, зависело… от нее, от обладания ею, от неоспоримости доказательства того, что Мэдлин, во вполне определенном смысле, принадлежит ему.
Запустив руку в волосы, Джарвис ехал неторопливым шагом, чувствуя внутри такую неуверенность, какой он не мог припомнить за всю свою сознательную жизнь. Он никогда ни в чем не зависел ни от кого другого; он был великолепным секретным агентом именно потому, что работал в одиночку и был полностью самостоятельным.
А теперь…
Джарвис глубоко вздохнул и посмотрел на море. Ему отчаянно требуется жена, но нужна ли ему Мэдлин?
Нужна ли она ему и что она для него значит?
До Джарвиса донесся стук копыт, и он обернулся, чтобы взглянуть. Он и Мэдлин не договаривались вновь встретиться, но он не удивился, увидев ее.
Спустившись к сараю для лодок, он оставил там Крестоносца и поднялся обратно на утесы, продуваемые свежим ветром. Мэдлин остановилась возле него и, когда он взял поводья ее гнедого, спустилась с седла.
– Я тебя искала. Мне нужно поговорить с тобой.
Обходя спереди свою лошадь, она стягивала перчатки с напряженным, серьезным выражением на лице.
– О чем?
– О вчерашнем.
Она бросила Джарвису взгляд – истинная валькирия, со щитом и при полном вооружении – и, обратив его вниз, сняла перчатку.
У Джарвиса по спине побежал холодок.
– А что со вчерашним?
– Ну… – Мэдлин откинула назад прядь волос, которую ветер сдул ей на лицо. – Я пришла признать твою победу и сказать тебе, что хотя мне понравилось то, чем мы занимались, я уверена, что было бы неразумно – совершенно неразумно – с нашей стороны снова потворствовать своим желаниям.
Джарвис открыл рот, чтобы возразить…
– Нет, – остановила его Мэдлин, подняв руку, – выслушай меня. – Она сделала паузу, словно вспоминая приготовленную речь, и продолжила: – Я понимаю, что ты… что твоя идея соблазнить меня проистекает от скуки – мы вначале уже это обсуждали. Ты, несомненно, видел во мне кандидата для, как ты говоришь, «завоевания». Однако теперь ты добился успеха. Не важно, насколько захватывающим и поучительным был результат, но учитывая, что мы довольно заметные в окрестностях люди, и имея в виду интересы моих братьев и твоих сестер, не говоря уж о Сибил и Мюриэль, – учитывая это, нам, безусловно, следует все прекратить. – Сделав глубокий вдох, Мэд-лин встретилась с ним взглядом. – Ни тебе, ни мне не нужен скандал, который будет неизбежен, если отношения между нами станут всеобщим достоянием.
Джарвис, не находя слов, уставился на нее, пораженный не только ее словами, но и собственной реакцией на них, той бурей чувств, которую вызвало ее решение. Неожиданные эмоции вонзились в него когтями, раздирали его, угрожали переполнить его мозг и вырваться из горла.
– Я принимаю это как знак согласия, – не дождавшись от него ни слова, хмуро подытожила Мэдлин.
Нет!
– Мы не можем здесь разговаривать, – сердито объявил Джарвис и, взяв Мэдлин за руку, перехватил поводья ее лошади. – Пойдем в лодочный сарай.
Раздраженно фыркнув, Мэдлин подчинилась – правда, неохотно. Джарвис вывел ее из равновесия. Она думала, что после вчерашнего увидит его ликующим, по крайней мере явно самодовольным, а вместо этого… Он выглядел мрачным, несчастным, неудовлетворенным.
Мэдлин позволила Джарвису отвести ее к лодочному сараю, привязать Артура рядом с его большим серым, а затем проводить ее внутрь.
– Итак…
Мэдлин повернулась лицом к Джарвису, когда он закрыл дверь.
– Не здесь. – Он жестом указал в сторону лестницы. – Наверху.
– Нет причин, почему нельзя поговорить здесь, – нахмурилась Мэдлин.
– Не будь глупой. Я почти не вижу твоего лица.
Мэдлин тоже не могла отчетливо видеть его лицо, но…
– Это не займет много времени.
Моргнув, она вздернула подбородок и непроизвольно напряглась.
– Я не буду ничего обсуждать, не видя твоего лица, – буркнул Джарвис и, быстро отвернувшись, пошел наверх, перешагивая через ступеньку.
Она не собиралась идти дальше опор на верхней площадке лестницы. К счастью, Джарвис остановился как раз возле стойки у конца лестницы и, опершись о перила и скрестив ноги в лодыжках, прищурившись, посмотрел на нее.
– Позволь мне узнать, правильно ли я тебя понял. – Джарвис пронзил ее острым, пристальным взглядом. – После вчерашнего, после твоего первого знакомства с сексом ты решила, что узнала достаточно и что тебе не нужно ничего больше знать… это так?
– Именно так.
Мэдлин нашла в себе силы произнести необходимую ложь.
– Тебе не понравилось? То, чем мы занимались на тахте?
Его взгляд стал еще пронзительнее. Мэдлин внимательно всматривалась в Джарвиса; по его лицу мало что можно было определить, но его глаза казались необычно встревоженными.
– Если бы я сказала, что мне не понравилось, я бы солгала, и ты прекрасно это понимаешь. Однако… – Потупившись, она засунула перчатки за пояс своей юбки для верховой езды. – Понравилось ли мне то, что было, или нет, это не имеет никакого отношения к моему решению.
Причиной ее решения было то, что она наконец поняла: влюбиться в Джарвиса Трегарта, когда она точно знала, что он в нее не влюблен, было величайшей глупостью.
– Я хотела сказать тебе – и убедить тебя, – она взглянула на него, но Джарвис смотрел вниз, пристально разглядывая что-то на мысках своих сапог; однако его губы были упрямо сжаты и сам он выглядел абсолютно неприступным, – что вчерашний случай был единичным, и он никогда не должен повториться.
– Нет.
Джарвис опустил руки и поднял голову.
– Что ты хочешь сказать этим «нет»?
Мэдлин заглянула в упрямые янтарно-карие глаза. Джарвис вздохнул и не раздумывая произнес:
– Я хотел сказать: нет, ты убегаешь совсем не поэтому.
– Я вовсе не убегаю.
Мэдлин сжала губы, а ее глаза превратились в узкие щелочки.
– Нет, убегаешь. Ты нашла вчерашнее возбуждающим, восхитительным, захватывающим – и испугалась.
– Испугалась? – Широко раскрыв глаза от изумления, она всплеснула руками. – Чего?
– Себя. Своей собственной страстной натуры. Своих собственных желаний.
Джарвис твердо выдерживал ее взгляд и говорил четко, спокойно – с едва заметной долей снисходительности. Увидев, как застыла ее спина, и почувствовав, как вспыхнул ее норов, он повернулся лицом к Мэдлин – и совершенно сознательно подлил масла в огонь.
– Ты боишься того, что можешь узнать, если продолжишь встречаться со мной. Ты боишься женщины, в которую превращаешься у меня в объятиях… той естественной женщины, какой ты рождена.
Мэдлин побледнела, пораженная словами, слетевшими с его губ в высшей степени естественно, как нечто само собой разумеющееся. Хотя Джарвис ей приписывал панику и страх, опасения, о которых он говорил, были его собственными.
Джарвис протянул руку и убрал назад волосы, падавшие ей на лицо.
Мэдлин напряглась, но позволила ему приблизиться. Ее взгляд начал постепенно наполняться негодованием, и если бы Джарвис держал себя в руках и, как обычно, владел собой, он обратил бы ее характер в свою пользу, использовал бы его, пока Мэдлин не сделает то, что ему было нужно. Но из-за голоса, который звучал внутри его и подталкивал все ближе к Мэдлин, Джарвис уже не мог ясно мыслить, а мог только отозваться на настороженность в ее глазах.
– Не нужно бояться. – Он склонился ближе к ней и потерся губами о ее висок. – В жизни бывают случаи, когда нужно, слепо поверив, использовать свой шанс, когда необходимо просто…
– Шагнуть с края обрыва? – предположила Мэдлин, когда Джарвис замолчал, подыскивая слова, и немного отодвинулся.
– Ничего такого ужасного, – чуть улыбнулся он. – Скорее, поднять паруса и отдаться на волю ветрам.
Убеждая Мэдлин, Джарвис убеждал самого себя.
– Ты очень хорошо говоришь.
Мэдлин снова прищурилась.
– И еще лучше действую. – Он улыбнулся и заглянул ей в глаза с расстояния всего нескольких дюймов. – Поверь мне.
Медленным движением он сомкнул руки у Мэдлин на талии и опустил взгляд к ее губам.
– Просто попробуй и посмотри, что получится. Ты должна еще так много всего узнать, испытать – так почему не со мной?
Прошла секунда, потом еще одна. Джарвис затаил дыхание и не смел взглянуть в глаза Мэдлин, боясь, что она увидит, как важен для него ее ответ, как много она уже значит для него.
Неожиданно она вздохнула, протяжно и покорно, и пришла в его объятия.
– Хорошо. – Подняв к нему лицо, она подставила ему губы. – Но это, бесспорно, неразумно.
С готовностью приняв предложенное, Джарвис накрыл ее губы своими и под напором захлестнувшей его волны облегчения едва не упал на колени.
Мэдлин права: это было неразумно. Это было не просто опасно, это было полнейшее безумие, особенно с его стороны – хотя, возможно, и с ее тоже. Ей-богу, он никогда не будет покладистым мужем, но Джарвис не мог отодвинуться, не мог отказаться пойти на поводу у этого безумия.
«Щедрый любовник» – фраза проплыла в голове Мэдлин и исчезла. «Бесподобный любовник».
Его губы проложили дорожку по ее животу, по завиткам ниже, а затем, когда Джарвис раздвинул ей бедра и поцеловал ее там, Мэдлин испустила крик и, едва дыша, беспомощно притянула к себе Джарвиса, который своими ласками вел ее за пределы сознания.
Время неслось быстро, и Мэдлин, поборов мощный поток, вынуждавший ее плыть по течению, прижала Джарвиса спиной к подушкам и принялась его изучать. Джарвис был прав: ей так много нужно было узнать, и эти проведенные с ним мгновения – которые, как они оба понимали, будут короткими, – возможно, были ее единственным шансом удовлетворить страстное желание женщины, про которую он сказал, что она превращается в чувственное существо, когда оказывается у него в объятиях.
Но у Джарвиса, по-видимому, тоже был свой предел терпения, свои собственные определенные. потребности. Едва Мэдлин сомкнула пальцы вокруг его налитой плоти, он, что-то буркнув, схватил ее за запястье, убрал ее руку и, перевернув на спину, широко раздвинул ей бедра, а затем, поместившись между ними, одним мощным движением соединился с ней.
Крепко ухватившись за него, она могла только хватать воздух, а он вел их к огненной стене, прямо на нее и сквозь нее в страну нестерпимого жара, желания и страсти такой горячей, что она обжигала.
Джарвис нагнул голову, их губы встретились, он и она вместе понеслись дальше и выше – прямо в ту пустоту, где не существовало ничего, кроме остановившегося времени и жгучих ощущений. Он застонал, отчаянно стараясь удержать их обоих еще на один, последний миг, но силы изменили ему, он сдался, и они вместе провалились в земную благодать.
Проснувшись, Мэдлин обнаружила, что лежит навзничь, распростертая на тахте, а Джарвис, обмякший и тяжелый, блаженно вытянулся поверх ее тела. Ее губы непроизвольно растянулись в улыбке, и, чтобы не пошевелиться и не разбудить Джарвиса, она подавила глупое, бессмысленное желание рассмеяться.
Честно говоря, в данной ситуации не было ничего смешного. Мэдлин прикладывала героические усилия, стараясь остаться серьезной, но у нее ничего не вышло. Она не могла понять, почему ее сердцу так невероятно хочется петь… но потом вспомнила и тотчас же насмешливо сказала себе, что этого просто не могло быть – тем более сейчас. Судьба, пославшая ей Джарвиса с мыслью о соблазнении, несомненно, не даст Мэдлин много времени наслаждаться им, прежде чем он разобьет ей сердце.
Непроизвольно погрузив руку в волосы Джарвиса и перебирая мягкие кудри, Мэдлин снова задумалась о его доводе – якобы она боится того, что может произойти потом. Он проницательно догадался о ее страхе, но не знал, чего именно она боялась. Если бы Джарвис знал, что она боится влюбиться в него, он, вполне возможно, из чувства чести отступил бы. Но пока Мэдлин скрывала этот секрет, пока она держала свое сердце под замком, ей нечего было бояться ни Джарвиса, ни продолжения их связи.
Зашевелившись и вздохнув, Джарвис с глухим ворчанием приподнялся над Мэдлин и, плюхнувшись на бок рядом с ней, обнял ее рукой, притянул к себе и потерся носом о ее ухо.
– Тебе же не нужно никуда идти, верно?
– Нет. – Положив руку ему на грудь, Мэдлин окинула взглядом длинное мускулистое тело, представленное ей на обозрение и на изучение. – Пока нет.
Джарвис продолжал валяться на тахте и после того, как Мэдлин встала, оделась и ушла. Она настояла, что им не следует рисковать, чтобы их увидели вместе, когда они будут выходить, и Джарвис согласился, не в последнюю очередь потому, что ему требовалось время, чтобы разобраться в том, что произошло и что это означает.
По крайней мере у него был ответ на вопрос, который он задал себе как раз перед тем, как подъехала Мэдлин. Да, ему нужна она, Мэдлин Гаскойн, и никто больше не нужен. Джарвис понял это в тот момент, когда она попыталась порвать с ним и убежать, – понял окончательно, без тени сомнения.
К тому же примитивная реакция с его стороны не оставляла места для притворства перед самим собой. Джарвис не собирался уступать Мэдлин ни сейчас, нив дальнейшем – несмотря на то что решил жениться на ней. И последнее намерение ничему не противоречило, во всяком случае, с точки зрения Джарвиса. Быть пленником своей жены – точнее, валькирии – не соответствовало его мужественному характеру, его натуре лидера.
Поморщившись, он повернулся, дотянулся до графина и налил себе в бокал немного амонтильядо – для подкрепления.
Потягивая вино и расслабившись, Джарвис критически обдумывал ситуацию. Он не мог дать ни определения, ни тем более какой-то подходящей оценки тому водовороту эмоций, который всколыхнула в нем попытка Мэдлин отдалиться от него. Во всяком случае, в ту минуту ее стремление убежать представлялось ему именно так, и он отреагировал – внутренне – соответствующим образом. Он лихорадочно постарался найти какой-нибудь способ вернуть ее, и это ему удалось, однако только ценой раскрытия слабых мест в собственных укреплениях, но это был акт отчаяния. Просто заговорив вслух о ее страхах, Джарвис испытал потрясение, несмотря на то что приписал их Мэдлин.
Прежде чем позволить Мэдлин встать с тахты, Джарвис добился от нее согласия снова встретиться с ним и обещания, что она не будет пытаться отказываться от их теперь упрочившейся близости. Ну что ж, его первоочередная цель была достигнута. Однако теперь, когда он добился от Мэдлин столь многого… что дальше?
Жениться на этой женщине как можно скорее – таков был ответ, подсказанный Джарвису здравым смыслом.
Джарвис представил себе, как делает предложение…
И, зажмурившись, откинул голову назад и застонал.
«Если я сейчас скажу Мэдлин, что хочу на ней жениться, она решит, что кто-то увидел нас и я делаю это из чувства долга… – Он задумался и добавил: – Или, что еще хуже, ко мне вернулся разум, я понял, что совратил девственницу благородного происхождения и чувствую себя обязанным просить ее руки».
Джарвис недовольно поморщился.
Если он сейчас сделает предложение, то рискует потерять все, чего добился к этому моменту, и, что еще хуже, заставит Мэдлин держаться с ним настороже.
Теперь, полностью собравшись с мыслями, Джарвис еще раз оценил свою брачную стратегию, сравнимую разве что с военной кампанией, где его целью было завоевание Мэдлин, а ее рука наградой. Если и раньше соблазнение Мэдлин было непростой задачей, то теперь, как обнаружил Джарвис, в силу обстоятельств требовалось поменять тактику, избрав фланговый, обходной маневр.
Если вспомнить, что за годы своей шпионской деятельности он регулярно совершал подвиги, то эта задача не выходила за границы его возможностей.
Джарвис допил вино и, прищурившись, стал обдумывать создавшееся положение. Способность убеждать была его сильной стороной, но с Мэдлин сладкие слова не достигнут цели – она слишком подозрительна и слишком осторожна, а вот сладкие действия…
К тому времени, когда Джарвис сел и отставил в сторону пустой бокал, у него в голове уже отчетливо сложился новый план кампании.
– Сибил!
На следующее утро войдя в гостиную, куда ее пригласил Милсом, Мэдлин увидела, что навестить ее прибыла не только Сибил, вместе с ней пришли Белинда, Аннабелл и Джейн. Обменявшись поклонами с Сибил, она ответила улыбкой на реверансы девочек и жестом указала им на кресла, а затем сама села на диван рядом с Сибил.
– Что-то случилось?
– Ничего плохого. – Сибил остановила на ней успокаивающий взгляд. – Но я должна признаться, Мэдлин, дорогая, что это официальный визит с определенной целью.
– Да?
Мэдлин перевела взгляд с необычно серьезного лица Сибил на ее дочерей, не менее сосредоточенных, и на одно страшное мгновение ей пришла мысль, что кто-то видел ее и Джарвиса в лодочном сарае или на дорожке… Но если бы дело было в этом, Сибил не привела бы с собой дочерей.
– И что это за цель?
Удивленно подняв брови, она снова обернулась к Сибил.
– Понимаете, – Сибил наклонилась вперед, – это касается праздника. Несмотря на весь свой энтузиазм… В общем, моя дорогая, Джарвис мужчина, и ему просто необходима женская помощь.
– Я полагала, что вы…
Мэдлин пристально посмотрела в голубые глаза Сибил, а потом окинула взглядом девочек.
– О нет, дорогая. – Сибил с легкой усмешкой откинулась назад. – Нельзя сказать, что мы не хотели бы помочь, и мы поможем, насколько он позволит. Но, понимаете, он считает нас… теми, на кого можно не обращать внимания.
– Конечно, он много лет был нашим защитником, – вставила Белинда, – и поэтому смотрит на нас как на настоящих младенцев, которых нельзя принимать всерьез.
– Мысль, что в некоторых вопросах мы можем знать много больше его, особенно если учесть, что он так долго отсутствовал здесь, не приходит ему в голову, – с обидой добавила Аннабелл.
– Да, конечно. – Сибил укоризненно посмотрела на Аннабелл, – но это не означает, что мы не ценим его покровительство и заботу, нет. – Она повернулась к Мэдлин и положила руку ей на локоть. – Но так как мы прекрасно понимаем, что он не захочет слушать наших советов, мы и пришли с просьбой к вам.
Внезапно Мэдлин почувствовала, что четыре пары глаз обращены к ней с такой мольбой, какую даже ее братья не могли бы изобразить натуральнее.
– Честно говоря, – Сибил похлопала ее по руке, – у него такой сильный характер, что для того, чтобы повлиять на него, нужен такой же сильный характер, а, к сожалению, никто из нас им не обладает.
Мэдлин была удивлена, но, как добрый сосед и друг, не могла отказать.
– Конечно, я сделаю все, что смогу. Это ведь в конечном счете праздник всего района и вполне справедливо, что несколько человек разделят организационные хлопоты.
– Совершенно верно! – просияла Сибил. – Я уверена, вы знаете, как все осуществить. А теперь, я надеюсь, вы не откажетесь сегодня пообедать с нами? Будем только мы, – она жестом указала на девочек, – и Джарвис. Я подумала, что, быть может, вы захотите взять с собой братьев и, разумеется, Мюри-эль. Было бы полезно узнать, нет ли у мальчиков каких-либо пожеланий по поводу развлечений, которые можно организовать для подростков.
Мэдлин ответила, что соглашается, и затем Сибил встала, взяла свою шаль и отбыла с дочерьми со своей обычной мягкой улыбкой.
После ленча Джарвис сел на Крестоносца, чтобы нанести визит своим друзьям-контрабандистам – расспросить их, но не о контрабанде, а о том, существуют ли какие-либо признаки, позволяющие сделать вывод, что грабители продолжали заниматься своей деятельностью и во время шторма, который разразился в вечер бала у леди Портлевен.
Джарвис заехал в Коуврэк, чтобы поговорить с тамошним хозяином гостиницы, а потом поскакал на север к Портхьюстоку, дальше к Хелфорду и в конце концов добрался до самого Хелстона и Эйбела Григгза, предводителя местных контрабандистов.
– Нет. – Эйбел поднял пенящуюся пинтовую кружку, которую поставил перед ним Джарвис, и сделал большой глоток, а затем, опустив кружку, вытер пену с верхней губы и приступил к рассказу. – Не было никаких действий – ни от нас, ни от них. Этот шторм был сильным, достаточно сильным, но для них бесполезным. При ветре, каким он был во время этого шторма, едва ли нашелся бы корабль, рискнувший пойти на север к устью Хелфорда.
– Вполне логично, – кивнул Джарвис.
Убедившись, что пока еще не было ничего такого, что братья Мэдлин могли бы найти в пещерах, которыми изобиловало западное побережье, Джарвис немного поболтал с Эйбелом о том о сем.
Оставив Эйбела в расположенной в старых доках таверне, которая всегда была его «кабинетом», Джарвис направился обратно к «Чешуе и якорю», где его ждал Крестоносец, свернул в арку внутреннего двора гостиницы – и увидел Мэдлин, которая шла ему навстречу.
При виде его Мэдлин замерла, а затем, улыбнувшись, снова зашагала и подошла к Джарвису, остановившемуся под аркой.
– Я рада, что нашла тебя.
– Я тоже, – улыбнулся ей Джарвис. – Добрый день.
– Да, конечно, добрый день. – Она поморщилась. – Надеюсь, он таким и будет. Я направляюсь в Стэннари-Корт [1]1
Правление оловянных рудников.
[Закрыть].
– Рассказывай.
Он с интересом выгнул брови. Ее губы слегка дрогнули, но она тотчас приняла серьезный вид.
– Утром ко мне заехал один из наших землевладельцев. К нему и его брату обратился с предложением купить их акции оловянных рудников тот же самый агент, что и прежде. И Кендрик, и его брат слышали разговоры – свежие разговоры – о том, что у рудников финансовые затруднения, но у Кендрика хватило сообразительности прийти повидаться со мной, прежде чем принимать его предложение. – Прищурившись, Мэдлин покачала головой. – Это не может долго продолжаться. Кто-нибудь из фермеров продаст акции просто потому, что его заставят это сделать запугиванием.
– Зачем торопиться в Стэннари-Корт?
– Затем, что до меня вдруг дошло: тот, кто стоит за этим, мог добиться успеха и купить несколько акций у держателей, которых мы не знаем или они не рассказывают об этом. Если это так, тогда клерк в Стэннари-Корте должен об этом знать, потому что он обязан зарегистрировать передачу акций новому-владельцу.
Джарвис какие-то мгновения молча смотрел на Мэдлин, а затем взял ее под руку.
– Блистательно; – Повернувшись, он направился в сторону здания, расположенного за гостиницей, и Мэдлин зашагала в ногу рядом с ним. – Ты абсолютно права, сделав это умозаключение.
Пройдя небольшое расстояние, Джарвис посмотрел вперед, туда, где каменные ступеньки вели наверх к двустворчатым дверям Стэннари-Корта.
– Безусловно, клерк, надо думать, не станет с радостью добровольно сообщать информацию о новом владельце.
– Конечно, нет. – Мэдлин взглянула в янтарные глаза Джарвиса. – Именно поэтому я так обрадовалась, встретив тебя.
– Ты полагаешь, между нами говоря, что нам удастся доказать клерку, в чем состоит его истинная преданность? – иронически улыбнулся Джарвис.
– Я была бы очень удивлена, если бы, между нами говоря, нам это не удалось.
Достигнув лестницы, Мэдлин освободила руку, чтобы придержать юбки, и, поднявшись по ступенькам, решительно вошла в вестибюль, нисколько не сомневаясь, что Джарвис следует за ней.
На другой стороне улицы Малькольм Синклер неподвижно стоял у полукруглого окна аптечной лавки и, глядя на отражение в стекле, следил, как два человека поднимаются в здание напротив – Стэннари-Корт.
Его редко можно было чем-то удивить, но увидеть здесь именно этого джентльмена – это, безусловно, совсем не то, чего он мог ожидать. Малькольм не придал значения внезапному давлению в груди, но врожденная осторожность предупредила его, что это нельзя оставлять без внимания.
Леди он не знал, но важен был мужчина… Последний раз Малькольм видел его в Лондоне и при обстоятельствах, которые вполне могли бы доказать неблаговидность его, Малькольма, нынешних планов.
Оглянувшись по сторонам, он заметил двух стариков, по виду бывших моряков, которые сидели за одним из грубо сколоченных столов, выставленных на улицу перед таверной.
Дружелюбно им улыбнувшись, Малькольм обменялся замечаниями о том, какой сегодня чудесный день. Они оказались общительной парой, и это облегчило его задачу выяснить то, что ему было нужно.
– Это здание там, – он кивком указал на Стэннари-Корт на другой стороне улицы, – что в нем?
Старики усмехнулись и охотно ответили ему.
– Понятно. – Он поднял брови. – Должен признаться, я мало что знаю об оловянных рудниках.
– Ну, – отозвался один из старых моряков с улыбкой, сморщившей его лицо, – после контрабанды это главный источник существования в здешних краях.
– Я и не подозревал. – Малькольм, постаравшись изобразить крайнее удивление, посмотрел на здание. – Кстати, об этом джентльмене, который только что вошел туда с леди. Мне показалось, я его узнал, но не могу вспомнить его имя. Не знаете ли, он местный?
– Вы имеете в виду его сиятельство графа? – Они тоже посмотрели на лестницу.
Малькольму стоило немалых усилий не показать своего удивления.
– Высокий, статный, хорошо одетый. И леди тоже высокая.
– Да, – кивнул второй моряк, – это мисс Гаскойн – она за малолетнего брата Гарри, виконта Гаскойна, управляет всем имением Треливер-Парка. Это на востоке полуострова.
– А граф?
– Трегарт, граф Краухерст. Говорят, он был важной шишкой в армии. – Моряки обменялись многозначительными взглядами. – Конечно, это еще не все, но есть основания полагать, что он был в заварухе со стариной Бони. А вот теперь он дома и, так как его дядя и кузен умерли, владеет замком Краухерст, который тоже находится на полуострове.
– Он не тот, за кого я его принял, – Малькольм улыбкой поблагодарил их, – так что хорошо, что я спросил.
– Ну что ж, вы прибыли из Лондона, а там, несомненно, джентльмен на джентльмене – так что легко перепутать.
Кивнув и улыбнувшись на прощание, Малькольм, выругавшись про себя, пошел дальше.
Глаза его не подвели; Трегарт был тем джентльменом, к которому подошел Кристиан Аллардайс, маркиз Дирн, после того как сообщил Малькольму о самоубийстве его опекуна. Малькольм видел, как эти двое разговаривали; они, очевидно, были коллегами, в этом у Малькольма не было никаких сомнений.
Значит, теперь Трегарт стал Краухерстом, крупным землевладельцем, водившим дружбу с другим крупным землевладельцем, или, что то же самое, с высокой мисс Гаскойн. Оба почти наверняка контролировали большое количество акций рудников, которые были основным источником дохода в округе, и сейчас они отправились в Стэннари-Корт… вероятно, чтобы сделать запрос о том, кто недавно интересовался акциями рудников, так сказать, прощупывал почву.
Эта мысль Малькольму не понравилась, совсем не понравилась, но еще больше его встревожило то, что Трегарт знал его как Малькольма Синклера, в то время как всем в здешних местах, за исключением Дженнингса, он был известен как Томас Глендовер.
В этот вечер обед в замке Краухерст проходил спокойно и лрйятно. Сибил, Мюриэль, Джарвис и Мэдлин составляли меньшинство в компании молодежи. Эдмонд первым нарушил начальную настороженную сдержанность, спросив у Аннабелл, как им удалось сломать мельницу, и дальше все пошло превосходно.
Независимо ни от чего Мэдлин с удовольствием отметила, что в течение всего вечера ее братья вели себя наилучшим образом и проявляли к трем девочкам уважение, которое те, очевидно, воспринимали как должное. Когда общество стало подниматься из-за обеденного стола, мальчики вскочили, каждый встал за спинкой стула одной из девочек, а затем, старательно идя в ногу с ними, они последовали за Сибил и Мюриэль из столовой.
Эта картина вызвала у Мэдлин улыбку.
– Я заранее извиняюсь, если мои дорогие сестры собьют с пути твоих братьев.
– Странные вещи ты говоришь. – Обернувшись к подошедшему Джарвису, Мэдлин приняла предложенную им руку. – Я как раз думала о том, какое облагораживающее влияние они, несомненно, окажут на моих братьев.
– О, в данный момент они демонстрируют исключительно хорошие манеры. – Он и Мэдлин неторопливо шли вслед за своими чадами. – Но если они не добиваются своего, то превращаются в неуправляемых шалуний, настоящих ведьм.
– В «шалуний» – могла бы поверить, если вспомнить последнее происшествие, – рассмеялась Мэдлин. – Но, честно говоря, я сомневаюсь, что за это их можно назвать ведьмами.
– Поверь мне, это так!
Они дошли до гостиной и, войдя в комнату, увидели, что их подопечные решили поиграть в мушку. Белинда отправила Гарри и Эдмонда принести и разложить стол, а Аннабелл, Бен и Джейн, стоя на коленях, доставали из шкафа карты и фишки.
Сибил и Мюриэль, склонив друг к другу головы, уже беседовали, расположившись на одном из парных диванчиков, и Мэдлин с Джарвисом направились ко второму, откуда могли смотреть на карточный стол и, если возникнет необходимость, вмешаться в происходящее за ним, но в то же время разговаривать как бы наедине.
– Думаю, нам следует нанести визит мистеру Глендоверу завтра утром – чтобы он не успел уехать. – Мэдлин, вопросительно подняв брови, посмотрела на Джарвиса.
– Мне кажется странным совпадением, что он недавно приобрел имение в Бридже и две акции рудников, а потом прикупил еще две, – кивнув, сказал Джарвис.
Днем они выяснили, что мистер Томас Глендовер был единственным человеком, который за последнее время покупал в округе акции. Дальнейшее расследование дало им информацию о том, что он также приобрел небольшое имение недалеко от Бриджа и теперь живет там.
