Текст книги "Проклятье настоящей любви (ЛП)"
Автор книги: Стефани Гарбер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
"Я в порядке. Просто я увидела в газете кое-что, что меня встревожило". Она протянула страницу Мартине, чтобы та посмотрела. "Неужели так выглядит лорд Джекс?"
"Это он, Ваше Высочество. Теперь я понимаю, почему вы стали такой бледной. Он просто ужасен, не так ли?" Но ее голос прозвучал как вздох, и Эванджелин готова была поклясться, что в глазах Мартины появились сердечки, когда она смотрела на черно-белое изображение, которое было совсем не ужасным.
Джекс казался счастливым концом, который был просто недостижим, и Мартина была явно околдована им. Как и Эванджелин, только она боялась, что ее чувства к нему были гораздо глубже, чем просто околдованность.
Даже сейчас, глядя на эту картину, она чувствовала что-то.
Она не хотела в это верить. Эванджелин все еще хотелось думать, что газета ошиблась. Лучник – вернее, лорд Джекс – был с ней прошлой ночью.
Но он не был с ней всю ночь. Он нашел ее только после того, как Аполлон был отозван. Но…
Она попыталась придумать другое оправдание. Она в очередной раз напомнила себе, что Лучник-Джекс спас ей жизнь, поэтому он не может быть убийцей. Но вчера вечером он сам признался ей в этом.
Может быть, мне просто нравится убивать людей, – сказал он. И вместо того, чтобы ужаснуться, она почувствовала…
Эванджелин не могла думать о том, что она чувствовала прошлой ночью. Сейчас она чувствовала себя больной, глупой, тупой и совершенно разъяренной.
Она должна была догадаться. Она должна была догадаться, что лучник был в тех воспоминаниях, которые Аполлон хотел, чтобы она забыла. аполлон предупреждал ее. Джекс сделал с тобой ужасные, непростительные вещи, и я думаю, что ты будешь счастливее, если эти вещи останутся в прошлом.
И он был прав, потому что Эванджелин чувствовала себя ужасно.
Она по-прежнему не хотела, чтобы Лучник был злодеем.
Она не хотела, чтобы он был Джексом. И уж точно она не хотела испытывать к нему никаких чувств.
Ее щеки вспыхнули от стыда.
Мартина с беспокойством посмотрела на нее. Эванджелин хотелось лишь улыбнуться, сжечь бумагу и сделать вид, что ничего этого не было. Но даже если бы ей удалось притвориться, что она чувствует, в чем она сомневалась, ведь чувства – это то, чем занималась Эванджелин, она не могла бы притвориться, что все люди, убитые Джексом прошлой ночью, были убиты.
Она должна была рассказать Аполлону, что видела Джекса в Волчьей усадьбе под видом охранника по имени Лучник.
Эванджелин схватила первое попавшееся платье – с лифом из мшисто-зеленого бархата, вырезом в виде сердца и тонкими бретельками, украшенными бледно-розовыми цветами, которые подходили к длинной юбке платья из плетеной ткани.
Мартина протянула ей туфельки, в которые Эванджелин быстро обула ноги. Затем она направилась к двери, пока не потеряла смелость. Ей не хотелось думать, что так и будет, но действовать нужно было быстро.
Джекса нужно было остановить, пока он не убил еще больше невинных людей, и Эванджелин надеялась, что ее признание поможет в этом. Если Джекс тайком пробирался в замок и выходил из него, то, очевидно, здесь были люди, преданные ему, как ее вчерашние охранники. если только они не были такими же наивными, как она.
Глубоко вздохнув, Эванджелин наконец открыла дверь из своих комнат в длинный коридор.
Вчерашних охранников не было. Вместо них с другой стороны ждали Джофф и Хейл, те самые солдаты, которые нашли ее у колодца, в блестящих бронзовых доспехах и с приветливыми улыбками. Как и у всех остальных стражников, у них были усы – еще одна черта, которой лучник не обладал.
"Доброе утро, Ваше Высочество", – сказали они в унисон.
"Доброе утро, Джофф. Доброе утро, Хейл. Не могли бы вы проводить меня к Аполлону? Мне нужно срочно поговорить с принцем".
"Боюсь, он уже уехал на Охоту", – сказал Джофф.
"Тогда отвезите меня на Охоту", – сказала Эванджелин.
День уже перевалил за половину, и она чувствовала, как стремительно ускользают минуты, пока она стояла в коридоре.
Она могла бы сказать этим стражникам, что у нее есть новости о лорде Джексе, – конечно, они бы ее выслушали. Но она не была уверена, кому в этом замке можно доверять. По ее мнению, некоторые из стражников должны были быть преданы ему, иначе он не смог бы незаметно пробраться в Волчью усадьбу и выйти из него.
Хейл нахмурился. "Ваше Высочество…"
"Только не говорите, что вам не разрешено забирать меня с территории замка".
"О нет. Мы не упустим возможности отправиться на Охоту".
Хейл произнес слово "Охота" с благоговением и волнением, и, хотя эванджелин казалось, что она не теряет времени даром, она не могла не спросить: "Что это за Охота?"
Квадратные лица Хейла и Джоффа просветлели.
"Это самое захватывающее событие в году!" – сказал Джофф.
"Все ждут ее с нетерпением", – поддержал Хейл.
У Эванджелин не было братьев, но если бы они у нее были, то, по ее мнению, они могли бы быть похожи на джоффа и Хейла. Оба молодых человека были настолько оживлены, что заканчивали фразы друг друга и повторяли слова друг друга, когда оба снова и снова объясняли, что такое охота.
"Это традиция, почти такая же древняя, как и сам Север", – сказал Хейл.
"А начали ее давным-давно Доблестные", – добавил Джофф.
"История гласит, что одна из их дочерей – красивая…"
"Они все были красивыми", – перебил Хейл.
"Так вот, у самой красивой из них, – продолжал Джофф, – был домашний единорог, и раз в год, после первого весеннего дождя, они посылали этого единорога в Проклятый лес, и все на него охотились".
"И это должно было быть весело?" – спросила Эванджелин.
"Не волнуйся, они не пытались его убить", – пообещал Хейл.
"Убить единорога – страшная удача. А живым они гораздо полезнее".
Джофф кивнул и добавил: "Тот, кто поймал единорога, получил половину желания".
"Что такое полжелания?"
Оба мужчины пожали плечами.
"Никто толком не знает", – признался Джофф.
"Единорогов больше нет", – закончил Хейл. "Но теперь каждый год кто-нибудь добровольно наряжается единорогом для Охоты. Однажды Джоффу это почти удалось!"
Джофф гордо кивнул. "Я бы так и сделал, но этот лукоголовый Квикстон меня опередил".
"Могу я спросить, – сказала Эванджелин, как она надеялась, вежливым тоном, поскольку эти люди явно высоко ценили Охоту, – зачем кому-то понадобилось добровольно участвовать в этом?"
"Если ты единорог, – объяснил Хейл, – и сможешь продержаться две ночи и три дня, не будучи пойманным, ты получишь достойное рыцарское звание, оруженосца и кучу золота".
"А если тебя поймают?" – спросила Эванджелин. спросила Эванджелин.
"Ну, – ответил Джофф чуть менее воодушевленно, – тот, кто наряжается единорогом, обычно сильно калечится, если его поймают. А тот, кто их поймает, получает титул – если он ему нужен – вместе с кучей золота и оруженосцем".
"Значит… люди любят "Охоту" из-за призов в конце?"
"А еще после нее устраивается большой праздник", – сказал Хейл.
"И, – добавил Джофф, – это единственное время в году, когда всем разрешено входить в Проклятый лес".
Эванджелин никогда не слышала о Проклятом лесе. "И люди хотят попасть в этот лес?" – спросила она.
"О да, Проклятый лес – это особый вид проклятых. Но перед тем, как мы пойдем, тебе стоит переобуться в более прочную обувь и накинуть плащ", – сказал Хейл. "На тропе всегда идет дождь, о чем я и пытался тебя предупредить".
Глава 23. Эванджелин
Когда-то Проклятый лес, по слухам, вовсе не был проклятым. Считалось, что это был самый прекрасный лес на Великолепном Севере. Такой лес, из которого рождались лучшие части сказок, полный дружелюбных лесных жителей, готовых направить заблудившегося путника на верную дорогу или помочь раненому найти помощь. Этот лес был наполнен цветами, от которых по ночам исходил свет, и птицами, которые пели такую сладкую музыку, что даже самое черствое сердце плакало, услышав ее.
Считалось, что этот лес был любимым лесом Доблестей, а Доблести – любимой семьей этого леса.
Поэтому, когда все Доблестные были обезглавлены, лес оплакивал свою любимую семью. Он скорбел так сильно, что превратился в нечто иное. В нечто проклятое, которое, в свою очередь, проклинало всех, кто осмеливался войти в него.
Некоторые говорят, что этим проклятием лес пытался заставить других полюбить его так, как любила семья Доблестных, – ведь проклятие леса было своеобразным.
Поначалу оно даже не казалось проклятием, оно было похоже на чудо. Пока все больше и больше северян не уходили в лес и не выходили оттуда.
И тогда, по северному обычаю, было решено проклясть все пути к Проклятому лесу, чтобы северяне перестали в нем пропадать.
К сожалению, возникли разногласия по поводу того, как лучше заколдовать дороги, поэтому было наложено сразу несколько небрежных заклинаний.
Эванджелин не знала об этой истории. Но как только она вышла на дорогу, по которой решила идти со своими стражниками, то сразу же увидела следы таких заклинаний.
Начался дождь, поначалу не слишком сильный, но по мере продвижения по дороге он усиливался. Внезапно налетели порывы ветра и хлесткие удары дождя, хлеставшие ее по бокам и по косой.
Вскоре она промокла насквозь. Она не знала, насколько длинной была дорога, но ей казалось, что дождь льет бесконечно. Так и тянуло повернуть назад. Но она должна была рассказать Аполлону, что Джекс пробирался в замок, чтобы увидеть ее.
Единственное оружие, которое было у Эванджелин, – драгоценный кинжал, подаренный ей Джексом. Он был запрятан в маленький зеленый бархатный пояс, опоясывающий талию платья, и она сказала себе, что если увидит его снова, то без колебаний пустит в ход этот клинок.
И все же какая-то часть ее души боялась, что она не сможет его заколоть. И еще какая-то извращенная часть ее души боялась, что она может больше никогда его не увидеть. У нее сжался живот, когда она вспомнила, как отвернулась от него прошлой ночью и как он не погнался за ней.
Она знала, что Джекс – враг, но какая-то ее часть все еще чувствовала себя околдованной мыслью об Лучнике. В одиночку ей никогда не победить его. Эванджелин нужен был Аполлон, его армия и все остальное, что у него есть, и топать по дождливой тропинке – ничтожная плата за это.
"Продолжайте идти", – сказал Джофф, когда ветер хлестнул его плащом по лицу и забрызгал сапоги грязью.
Эванджелин была благодарна мужчинам за то, что они не позволили ей выйти из замка в одних тапочках, иначе они наверняка застряли бы на тропинке, как и многие другие до нее. Вместо булыжников некоторые участки дороги были полностью вымощены обувью. Вдоль дороги стояли перевернутые кареты, причем все они были очень старыми.
Похоже, большинство жителей Севера были знакомы с заклинаниями, которые не позволяли проникать в Проклятый лес никакому транспорту, кроме собственных ног.
"Мы почти на месте", – позвал Хейл. В этот момент на обочине дороги появился знак.
Сто шагов до Проклятого леса.
Вы еще можете повернуть назад!
Дождь полил еще сильнее, и волосы прилипли к лицу Эванджелин. Через несколько мгновений она едва смогла разобрать еще один знак:
Почему вы еще не повернулись Почему вы до сих пор не повернули назад?
Дождь становился все злее, падая ливнем, пока она не дошла до последней надписи:
Добро пожаловать в лучший день вашей жизни!
Дерево было розовым, а слова – золотыми, и это было очень необычно. Как только Эванджелин подошла к табличке и прочитала ее слова – а это произошло одновременно – дождь внезапно прекратился. Она все еще слышала резкий стук его ударов о землю. Но когда она обернулась, чтобы посмотреть на тропинку, по которой только что шла, та оказалась сухой, как долина в жаркий солнечный день.
"В Проклятом лесу нет осадков, – сказал Джофф. "По этой причине все тропинки в него и из него заколдованы. Если ты заблудишься, то по осадкам ты можешь быть уверен, что вышел из леса".
"Значит, мы теперь в лесу?" спросила Эванджелин, оглядывая все окружающие их лагеря.
После трудного пути сюда и всех предупреждающих знаков она ожидала чего-то более зловещего. Она представляла себе тени, паутину и множество жутких тварей, но увидела лишь сумрачное небо на пороге заката над деревней, состоящей из разноцветных шелковых палаток, украшенных бантами с флагами, а также множество мужчин и женщин, готовых к приключениям. Здесь были и лошади, и собаки, и несколько соколов, сидящих на плечах.
Эванджелин напряглась, пытаясь разглядеть, что находится за пределами лагеря, ища деревья или хотя бы листья. Но за палатками она увидела лишь туманное разноцветное пятно, которое навело ее на мысль о конце радуги.
"Мы находимся между ними", – сказал Хейл.
"Ты узнаешь, когда окажешься в лесу", – добавил Джофф.
"Эванджелин! Я имею в виду, Ваше Высочество!" – воскликнула Аврора Вейл, скача вперед, ее идеально завитые фиолетовые колечки подпрыгивали.
В то время как все остальные обитатели близлежащих лагерей выглядели изможденными дождем, Аврора была свежа как цветок. Ее светло-серые сапоги, зашнурованные до колен, были безупречны, как и короткое платье с доспехами, и колчан стрел с серебряными наконечниками за спиной.
При виде ее Хейл выпрямился, а Джофф быстро пригладил свои непокорные волосы.
"Я не знала, что ты присоединяешься к Охоте!" – взволнованно сказала Аврора. взволнованно сказала Аврора.
"Ты можешь быть в команде со мной и моей сестрой Веспер".
"Спасибо, но я здесь только для того, чтобы найти Аполлона".
"Ты всегда можешь присоединиться к прекрасной мисс после того, как найдешь его", – предложил Джофф.
"Уверен, принц не будет против", – быстро добавил Хейл.
Эванджелин не была уверена, что согласна. Но она также не была уверена, что стражники были в здравом уме. Еще до того, как прекрасная Аврора ослепила их своим появлением, лица мужчин наполнились жаждой приключений при виде развевающихся палаток и наточенного оружия.
"О, пожалуйста, попросите своего принца присоединиться!
Нам будет так весело вместе". Аврора посмотрела на Эванджелин с выражением, напоминающим щенка, который надеется, что его отпустят поиграть. Конечно, у щенков обычно не было стрел за спиной, стрел, которыми они собирались стрелять в других щенков.
"Я подумаю над этим", – сказала Эванджелин. "Но сначала я должна найти Аполлона".
"Я могу отвести тебя к нему", – сказала Аврора. "Я только что видела его в той стороне. Его лагерь находится за скоплением палаток дома Касстела". Она указала на север, где находилась вытянутая деревня из бледно-голубых палаток, полосатых с серебром, и несколько довольно высоких мужчин и женщин, одетых соответственно.
"Боюсь, леди ошибается", – произнес новый голос, который Эванджелин не узнала, по крайней мере, сначала. Но стоило ей повернуться, как она увидела приветливое лицо лорда Байрона Беллфлауэра.
Он приветливо улыбался, как и вчера вечером, когда она встретила его на ужине и он рассказывал ей всякие юмористические истории об Аполлоне. Она не пожалела, что снова увидела его, но сейчас был не самый подходящий момент.
"Я даже не слышала, как вы приехали, милорд".
Это было не слишком удивительно, когда Аврора Вейл приковывала к себе всеобщее внимание, а лорд Байрон Беллфлауэр выглядел так, словно оделся, чтобы его не заметили.
Сегодня на нем были коричневые брюки, кожаный жилет и бежевая рубашка с закатанными до локтей рукавами. В отличие от Авроры, лорд Беллфлауэр не носил на спине стрел.
Все, что у него было, – это небольшой кинжал на поясе и нож у бедра.
"Я думал, мы достаточно дружны, чтобы вы могли называть меня Байроном. И простите меня за то, что я вас напугал, ваше Высочество. Я только что пришел от Аполлона. Он разговаривал с Гильдией Героев вон там, рядом с тем местом, где находится его лагерь". байрон указал в противоположную сторону, мимо ряда палаток с едой, где Эванджелин увидела долину темно-зеленых палаток, окруженных скоплениями мужчин и женщин, у которых, казалось, была либо домашняя собака, либо хищная птица.
"Это невозможно", – сказала Аврора с внезапно вспыхнувшим румянцем на щеках. "Принц вместе со своим королевским лагерем находится в другом направлении. Я была там всего несколько минут назад, прежде чем нашла здесь принцессу Эванджелин".
"Ваше Высочество, – спокойно сказал Байрон, – простите меня за оскорбление вашей подруги, но я боюсь, что она либо одурманена, либо лжет. Принц не такой".
"Я не…"
Да-да-да-да! Вдалеке зазвучали трубы, прервав протесты Авроры. Мгновение спустя ближайший глашатай, облаченный в королевские одежды, крикнул:
"Внимание! Внимание! Охота официально начнется через десять минут. Десять минут до начала Охоты!"
У Эванджелин оставалось мало времени.
"Ну что ж, тогда, похоже, нам всем пора", – сказала Аврора, как будто спора и не было.
Джофф и Хейл немедленно двинулись за ней, высоко подняв головы и отведя плечи назад. Они, наверное, пошли бы за ней в вулкан, если бы она попросила.
Байрон не был так ошеломлен. Он бросил на Эванджелин быстрый умоляющий взгляд. "Ты совершаешь ошибку, если пойдешь с ней", – тихо сказал он.
Эванджелин быстро оглядела ближайший лагерь, надеясь спросить у прохожих, не видели ли они принца. Но все направлялись в противоположную сторону, к туманной опушке Проклятого леса, и Аполлон, вероятно, делал то же самое. Ей нужно было принять решение, хочет ли она рассказать ему о Джексе до того, как начнется Охота и Аполлон войдет в лес.
"Я уверена, что кто-то из вас просто ошибается", – ласково сказала Эванджелин.
Хотя на самом деле она в это не верила. Один из них лгал.
Оба выглядели обиженными.
Аврора перестала уходить. Она как будто хотела поклясться, что она добродетельна и никогда не солжет, но потом просто поджала губы и бросила на Байрона ядовитый взгляд, который в одно мгновение превратил ее лицо из прекрасного в уродливое.
Эванджелин не доверяла ей. Что-то в Авроре не устраивало ее. Она начала подозревать ее после того, как та обратила внимание на нож Эванджелин, а затем набросилась на нее в коридоре с обвинениями в любовной связи.
Она не была уверена, что доверяет и Байрону. После всего, что произошло за последние несколько дней, Эванджелин испытывала недоверие ко всем. Но и молодой лорд не давал ей повода не доверять ему.
"Джофф, почему бы тебе не пойти с Авророй", – сказала Эванджелин. "Если ты найдешь принца первым, скажи ему, что я ищу его и чтобы он не присоединялся к охоте, пока я его не найду. Это важно. Мы с Хейлом отправимся в другую сторону с лордом Беллфлауэром".
Хейл выглядел удрученным тем, что ему придется покинуть Аврору.
"Уверена, мы еще увидим ее", – сказала Эванджелин, когда они вслед за Байроном направились к палаткам с едой, в которых, судя по всему, было гораздо больше эля, чем еды.
Факелы освещали столпившихся вокруг людей. Эванджелин наблюдала за тем, как группа людей звенела бокалами и радостно кричала: "За охоту!".
"Удачи вам, друзья мои!" – сказал Байрон, махнув рукой.
Мужчины и женщины подняли бокалы и снова зааплодировали.
"Пять минут!" – крикнул вдалеке глашатай. "Пять минут до начала охоты!"
Этот глашатай был еще дальше, чем предыдущий.
Эванджелин даже не заметила его появления. Она только слышала его голос, более слабый, чем раньше, но потом он совсем затих.
В палатках, мимо которых они проходили, очевидно, принадлежавших гильдии Героев, тоже было тихо. Казалось, все герои уже ушли в лес. лишь тонкая спираль дыма от только что потушенного костра затянулась. Болтовня, смех, точение мечей прекратились.
Эванджелин надеялась, что они не опоздали. Ей не хотелось гнать Аполлона в самый Проклятый лес, особенно сейчас, когда солнце садится.
"Мы почти пришли?" – спросила она.
"Осталось совсем немного", – уверенно ответил Байрон.
Но по мере того, как небо темнело, а вокруг клубился туман, казалось, что они движутся не к лагерю, а все ближе к краю Проклятого леса.
Эванджелин подумала, что, возможно, она совершила ошибку, отправившись с ним. Она отстранилась, придвинувшись ближе к хейлу.
"Тебе лучше остаться со мной". Байрон взял Эванджелин за запястье, возвращая ее к себе. Туман становился все гуще, превращаясь из простого лазутчика в плотную дымку, доходившую им до колен, но именно прикосновение байрона заставляло ее нервничать.
"Пожалуйста, отпусти меня, – сказала она и попыталась вырваться. Но Байрон прижал ее к себе еще крепче.
"Лорд Беллфлауэр". Рука Хейла лежала на эфесе его меча, когда он говорил. "принцесса Эванджелин просила вас освободить ее".
Рот Байрона перекосился в улыбке. Это был один из тех моментов, которые происходят медленно и быстро одновременно. Когда улыбка Байрона медленно сползла на место, он потянулся к ножу так быстро, что Эванджелин даже не успела его заметить, как нож пронесся по воздуху и вонзился в горло Хейла.
Хейл упал на землю, и кровь хлынула из его шеи.
"Нет! Хейл!" – закричала она. "Хейл!"
Байрон быстро прервал ее. Он зажал ей рот одной рукой, а другой крепко обхватил ее. "Пора заплатить за то, что ты сделала с Петрой".
"Кто такая Петра?" Эванджелин закричала, но слова не вырвались. Она билась, но Байрон только крепче сжал ее и потащил назад по грязи. Палаток больше не было, только тяжелый туман и они вдвоем – одни.
Она пыталась брыкаться, вырываться, делать все, чему учил ее Лучник, но ее ноги едва держались на земле. Только кончики пальцев скребли грязь. У нее не было рычага.
Однако рука была достаточно близко, чтобы схватить кинжал, зажатый на поясе. Она представила, что у нее есть только один шанс воспользоваться им, один шанс спасти свою жизнь.
Она выхватила кинжал и метнула его вверх, пронзив запястье Байрона.
"Ах ты, сука!"
"Это для Хейла!" крикнула Эванджелин, когда руки Байрона упали.
Затем она побежала.
Глава 24. Аполлон
Аполлон не был убийцей – он не убивал, если в этом не было крайней необходимости.
Но он испытывал искушение взять меч и вонзить его в живот Джоффа.
В палатке с ними больше никого не было, и в такой день от тела легко было бы избавиться, просто оставив его в Проклятом лесу. Во время Охоты всегда происходят несчастные случаи.
Но Аполлону нужны были ответы, а не новые кровопролития. Он бросил на солдата холодный взгляд. "Где моя жена?"
"Она с лордом Беллфлауэром, Ваше Высочество".
"С какой стати вы оставили ее с ним?"
"Она так велела, Ваше Высоче ство". Принце сс а Эванджелин не была уверена, где находится ваш лагерь, поэтому она попросила хейла и меня разделиться".
"Твоя задача – оставаться рядом с ней", – перебил Аполлон.
"Независимо от того, чего она хочет".
"Я знаю, Ваше Высочество". Джофф склонил голову. "Мне жаль, что я не справился".
"Убирайся, – сказал Аполлон, – пока я не проткнул тебя своим мечом".
"Есть еще кое-что, Ваше Высочество". По лбу Джоффа стекала струйка пота. "Принцесса просила передать, чтобы ты не вступал в Охоту, пока она тебя
Джофф покачал головой. "Нет, но она казалась очень решительной".
"Она всегда решительна".
"Ваше Высочество!" – закричал запыхавшийся ребенок, ворвавшийся в палатку.
"Стой, карлик!" – закричал стражник, но ребенок был быстр.
"Принцесса, она в беде!" – сказал ребенок. "Я только что видел человека, который пытался ее убить. Теперь она убежала в Проклятый лес!"
Глава 25. Эванджелин
Эванджелин продиралась сквозь туман. Ей показалось, что она направилась в ту сторону, откуда пришла, к палаткам Гильдии Героев. Но никаких палаток она не увидела, только бесконечный туман и ночь.
Она могла бы повернуть обратно, но все еще слышала, как Байрон выкрикивает нецензурные имена. Она не могла не обернуться, но все еще слышала, как Байрон наступает, заставляя ее задуматься о том, что, по его мнению, она сделала и кто такая Петра.
Только когда она обогнала его голос, ноги наконец замедлились настолько, что она смогла перевести дыхание и вытереть слезы с глаз.
Бедный Хейл. Он не заслуживал такой смерти, да и не заслуживал вообще.
Эванджелин знала, что это не ее вина – она не бросалась с ножом к его горлу, – и все же ей казалось, что это ее вина.
Когда столько людей пытались убить ее, она не могла не задаваться вопросом, что же она сделала такого, что привело к этому.
Только ли потому, что она вышла замуж за принца, или все дело в другом событии, о котором она забыла?
По мере того как она углублялась в темный туман, ей становилось все труднее дышать. Она ненавидела это незнание и страх, что никогда не узнает.
Грязь забрызгала ее сапоги и подол зеленого бархатного плаща, пока земля не стала твердой. Она споткнулась, когда дорога под ногами резко сменилась булыжником.
Затем, словно занавес, туман исчез вместе с кромешной тьмой. Она исчезла совсем, открыв улицу, полную магазинов, ярких, как конфеты в банке. все они были украшены веселыми полосатыми навесами, блестящими колокольчиками и дверями всех цветов радуги.
Когда Эванджелин проходила мимо магазинов с яркими витринами, ее кожа покрывалась мурашками. Она понимала, что не может и не должна останавливаться. она все еще бежала, спасая свою жизнь, и ей нужно было найти Аполлона, чтобы рассказать ему о джексе.
Но это была не просто красивая улица. Эванджелин знала эту улицу. Она знала кривой фонарный столб в ее конце, знала, почему здесь пахнет сладким свежеиспеченным печеньем. И она знала, что в центре улицы, между "Кондитерской Кристал" и "Печеными вкусностями Мейбл", она найдет то единственное место в мире, которое она любила больше всего на свете, – магазин своего отца: Курьезы, причуды и другие странности максимиллиана. Когда она подошла к входной двери, ее грудь болезненно сжалась.
Внезапно все остальное стало неважно, кроме этого.
Магазин был не таким, как она помнила. Как и все остальные витрины, он был более свежим, блестящим, молодым. краска была такого зеленого оттенка, что казалась мокрой. Стекло витрины было настолько прозрачным, что казалось, будто стекла вообще нет – Эванджелин представила, как она может просто протянуть руку и выхватить один из диковинных предметов, высыпавшихся из опрокинутой фиолетовой шляпы. Шляпа, которую, как и магазин, эванджелин думала, что больше никогда не увидит.
Она могла поверить, что все это иллюзия. Невозможно было бы добежать до Валенды – она даже не знала, как вернуться в Валенду с севера, но была уверена, что нужно плыть на лодке.
И все же, когда Эванджелин протянула пальцы к лавке, она почувствовала под рукой твердую, деревянную и нагретую солнцем дверь. Она была настоящей. Все это было реальным.
Она все еще чувствовала запах печенья из пекарни на соседней улице. И тут она услышала вдалеке голос. "Возьми лимонад! Свежий лимонад!"
За этим возгласом последовало появление пузырьков в конце улицы и совершенное мгновение эйфории.
Когда Эванджелин вошла на опушку Проклятого леса, на вывеске было написано: Добро пожаловать в лучший день в твоей жизни!
Раньше эти слова казались ей легкомысленными, но теперь ей казалось, что она находится именно там, где – или когда – она находилась.
Этот день наступил накануне ее двенадцатого дня рождения.
Эванджелин всегда любила предвкушать. Одним из ее любимых занятий было мечтать и фантазировать. Что может быть? Что могло бы случиться? А вдруг? Особенно ей нравилось предвкушать особые события, и родители всегда делали ее дни рождения особенными.
В свой девятый день рождения она проснулась и обнаружила, что к веткам каждого дерева в саду ее матери привязаны леденцы в горошек. В центре цветов лежали жевательные резинки, а среди травинок лежали большие куски каменных конфет, чтобы казалось, будто камни в саду за ночь превратились в конфеты.
"Мы этого не делали", – сказал ее отец.
"О нет", – согласилась мать. "Это точно было волшебство".
Эванджелин знала, что это не так, – или, в основном, знала.
Ее родители умели делать все так, что всегда оставалось немного удивления, которое задерживалось за периметром и заставляло ее задаваться вопросом, а может быть, это все-таки магия?
И вот в этот день, накануне своего двенадцатого дня рождения, Эванджелин была полна надежд на то, что в этом году родители смогут сотворить для нее волшебство.
Эванджелин непоколебимо верила, что ее мама и папа задумали нечто чудесное. Она с нетерпением ждала этого дня, но именно ожидание делало его таким чудесным.
Предвкушение того, что должно было произойти, переполняло эванджелин. Оно касалось каждого, кто заходил в тот день в магазин диковинок ее отца, превращая рот в улыбку и наполняя магазин смехом. Хотя никто даже не знал, над чем смеется. счастье было просто заразительным.
А может быть, в воздухе витало какое-то волшебство, ведь по воле случая булочник с соседней улицы опробовал новый рецепт витражного печенья, которое решил принести в лавку диковинок. Он хотел посмотреть, что все подумают, а магазин в тот день был самым подходящим местом.
Печенье, конечно же, было очень вкусным, а еще лучше его сделала тележка с лимонадом, которая остановилась перед магазином. Она была желто-белой, а под ней находился какой-то загадочный механизм, из которого непрерывно вылетали пузырьки в форме сердечек.
Эванджелин и раньше видела тележки с лимонадом, но такой – никогда. В нем было четыре вкуса, которые, судя по вывеске, менялись каждые два дня. В этот день на выбор были следующие:
Черничный лимонад Лавандовый лимонад с медовым льдом Лимонад из дробленой клубники с листьями базилика И самый вкусный из всех, взбитый лимонад!
Он был приготовлен из сливок, лимонов и сахара, а в завершение украшен блестящим ванильным кремом.
Эванджелин пыталась насладиться напитком, но ей также хотелось поделиться им с мамой и папой, которые совершили ошибку, заказав просто черничный.
Эванджелин до сих пор помнит, как сидела на ступеньках перед магазином между родителями и чувствовала себя самой счастливой девушкой на свете.
Эванджелин не знала, как это возможно, что она могла перенестись в прошлое, в этот день, но ей и не нужно было, чтобы это было возможно. ей так хотелось вернуться в магазин, быть с родителями, в безопасности, что она готова была поверить в невозможность всего этого.
В магазине шевельнулась тень. Эванджелин увидела ее через окно, и хотя это была всего лишь тень, она поняла, кому она принадлежит.
"Отец!" – воскликнула она, входя в лавку диковинок.
Там пахло так, как она помнила, – деревянными ящиками, которые постоянно ввозили и вывозили, и фиалковыми духами, которыми пользовалась ее мать.
Сапоги Эванджелин загрохотали по клетчатому полу, когда она вошла внутрь с криком: "Отец!".
"Милая, – позвала ее мать, – не возвращайся!"
При звуке голоса матери у Эванджелин затряслись колени.
Она так давно не слышала его. Ей было все равно, что она говорила, никакие земные силы не могли помешать Эванджелин последовать за ней.
Она помчалась в заднюю часть магазина, где дверь, замаскированная под шкаф, выходила в заднюю кладовую. но ее родителей там не было. Там были только открытые ящики, полуразвалившаяся витрина и куча всякого другого хлама, на который Эванджелин не обратила внимания. Если бы она правильно запомнила этот день, то нашла бы своих родителей на чердаке, наполняющими воздушные шары для следующего дня.
