Текст книги "Проклятье настоящей любви (ЛП)"
Автор книги: Стефани Гарбер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
"Ой!" – вскрикнула она, когда птица укусила ее за плечо. Два резких укуса оставили две блестящие лунки крови. Она попыталась остановить кровотечение рукой, но Гаррик оказался быстрее. Он двигался почти так же быстро, как и его птица, накрывая рану тканью, быстро собирая кровь.
"Простите, ваше Высочество, но у вас нет времени на раздумья, а мы уже все сделали за вас". Гаррик убрал окровавленную ткань и направился к двери, насвистывая, когда его ворон сел ему на плечо.
Эванджелин застонала, продолжая истекать кровью. Она не знала, на кого больше обижаться: на наемника, который напал на нее со своей домашней птицей, или на мужа.
Два вечера назад, в ту ночь в башне, Аполлон был таким милым. Он был заботлив, внимателен. Но сегодня, после того, что произошло с гарриком, и инструкций Аполлона для ее охранников, принц казался другим человеком. И Эванджелин не знала его достаточно хорошо, чтобы понять, какой из них действительно он. Если раньше она считала, что произошедшее с ее охранниками – всего лишь недоразумение, то теперь она не была в этом уверена.
"Ты знал, что Гаррик собирается это сделать? Что он собирается взять мою кровь независимо от того, давала ли я на это разрешение?"
Аполлон пошевелил челюстью. "Мне кажется, ты не понимаешь, насколько велика угроза со стороны Джекса".
"Ты прав. Ты все время говоришь, что Джекс – злодей. Но ты только что позволил человеку напасть на меня со своей домашней птицей, чтобы выследить и убить другого человека.
Вы также приказали моим стражникам, которые, кстати, не очень-то любезны, не выпускать меня из замка, хотя обещали, что никогда меня не запрут. так что нет, я не знаю, насколько опасен лорд Джекс, но я начинаю видеть в тебе угрозу".
Глаза Аполлона вспыхнули. "Ты думаешь, я хочу всего этого?"
"Я думаю, что ты принц и делаешь все, что хочешь".
"Ошибаешься, Эванджелин". Его голос дрожал, когда он говорил. "Я не хочу ничего из этого, но я пытаюсь защитить
тебя не только от Джекса. В этом замке есть люди, входящие в мой совет, которые считают, что я не должен доверять тебе.
Они считают, что вы работали с Джеком, чтобы убить меня. И если эти люди поверят, что мое мнение нарушено и что ты все еще работаешь с ним, тогда даже я не смогу тебя спасти".
"Но Джекс забрал все мои воспоминания", – возразила Эванджелин. "Как кто-то мог подумать, что я работаю с ним?"
Испуганный взгляд Аполлона вернулся к ее запястью со шрамом в виде разбитого сердца. "В настоящее время существует теория, что Джекс забрал твои воспоминания, чтобы ты не смогла его предать".
"Вы в это верите?" спросила Эванджелин.
Долгое время Аполлон просто смотрел на нее. В его взгляде больше не было страха или злости, но это не был теплый, обожающий взгляд, к которому она привыкла. он был холодным и отстраненным, и на секунду она почувствовала дрожь страха. Аполлон был ее единственным союзником на Великолепном Севере. Если бы не он, у нее не было бы ничего и никого, и ей некуда было бы идти.
"Я не буду работать с Джексом", – наконец сказала Эванджелин. "Я могу ничего не помнить, но я знаю, что я не такой человек. У меня нет планов ни встречаться с ним, ни предавать вас или кого-либо еще в этом замке. Но если ты будешь обращаться со мной как с пленницей или пешкой или позволишь кому-нибудь еще напасть на меня со своей домашней птицей, я откажусь вести себя прилично. Но это не потому, что я не верна".
Аполлон глубоко вздохнул, и холод покинул его глаза. "Я знаю, Эванджелин. Я верю тебе. Но не только мои мысли имеют значение". Он протянул руку и провел пальцем по ее челюсти. Его глаза опустились, и она поняла, что он собирается ее поцеловать. Он собирался закончить этот спор,
прижавшись губами к ее губам, и часть ее души хотела позволить ему это. Она не могла рисковать потерять его. Он был всем, что у нее было в этой новой реальности.
Но то, что он был всем, что у нее было, не означало, что она должна была отдать ему всю власть. "Я все еще злюсь на тебя".
Аполлон медленно переместил руку с ее челюсти на волосы. "Как ты думаешь, ты сможешь простить меня?
Прости за кровь, и прости за твоих охранников. Я назначу тебе новых. Но мне нужно, чтобы ты доверяла мне и была осторожна".
Эванджелин вызывающе подняла подбородок. "То есть вы хотите, чтобы я осталась в Волчьей усадьбе?"
"Только до тех пор, пока мы не найдем лорда Джекса".
"Но…"
Не успел он договорить, как дверь в приемную распахнулась, и тот же охранник, который привел туда Эванджелин, объявил: "Лорд Слотервуд пришел на встречу с вами. Он говорит, что у него есть информация о лорде Джексе".
Глава 8. Аполлон
Хэвелок выбрал идеальный момент, но Аполлон пожалел, что не упомянул информацию о Джексе. Реакция Эванджелин на возможные новости была мгновенной. Ее выражение лица всегда было очень легко прочитать. Раньше он видел ее беспокойство, потом страх, гнев, а теперь, когда она прикусила нижнюю губу, он увидел ее любопытство. Она была мотыльком, а Джекс – все еще пламенем.
"Хэвелок, проводи лорда Слотервуда в мой кабинет. Я встречу его там".
"Могу я присоединиться к вам?" спросила Эванджелин. "Я бы хотела послушать, что он скажет".
Аполлон сделал вид, что обдумывает ее просьбу. Но в основном это было сделано для того, чтобы убедиться, что она не уйдет слишком рано и не столкнется в коридоре с лордом Слотервудом.
Когда Аполлон находился под проклятием Лучника и все считали его мертвым, он прочитал в скандальном листке, что Эванджелин присутствовала на помолвке лорда Слотервуда.
До сих пор она никак не отреагировала на его имя, но Аполлон не мог рисковать столкнуться с этим человеком, который мог бы вызвать какие-либо воспоминания – или что Слотервуд мог бы сказать ей что-нибудь о Джексе, с которым, как подозревал аполлон, она присутствовала на вечеринке.
"Мне очень жаль, дорогая, но я не думаю, что это хорошая идея. Помнишь, я говорил о том, что люди считают, что ты работаешь с Джексом? Если кто-то из них узнает, что ты была на встрече, где сообщалось о его местонахождении, они обвинят тебя, если он снова будет ускользать от нас".
Эванджелин сжала губы. Она будет спорить с ним, в этом он не сомневался. Но что бы она ни сказала дальше, это было неважно. Все это было сделано для того, чтобы защитить ее.
Он погладил ее по щеке. "Надеюсь, ты понимаешь".
"Я понимаю, и надеюсь, что ты понимаешь, что пока ты обращаешься со мной как с ненадежной пленницей, я буду вести себя как пленница, а не как твоя жена".
Она отстранилась от Аполлона и, не говоря больше ни слова, повернулась спиной и вышла из комнаты, взметнув за собой розовые волосы.
У него возникло желание погнаться за ней, остатки проклятия Лучника, которое заставило его остановить ее до того, как она дошла до двери, и запретить ей уходить. Но он не стал этого делать. Аполлон понимал, что лучше бы она ушла прямо сейчас, но она могла уйти только так далеко.
Эванджелин могла решить, что не хочет вести себя как его жена, но это не меняло того факта, что она ею была. Она была его женой. И так или иначе, в конце концов она захочет его так же сильно, как и он ее.
Через несколько минут Аполлон встретился с лордом Слотервудом в его личном кабинете.
Робин Слотервуд всегда отличался добродушным характером, который притягивал к себе людей как магнит. Но сегодня он не улыбался. Под глазами у него были темные круги, рот был втянут, а лицо – бледным. Он выглядел так, словно постарел на пять лет с тех пор, как аполлон видел его в последний раз.
"Вы прекрасно выглядите, мой друг. Помолвка тебе очень идет".
"Ты как всегда ловко врешь", – ворчал Слотервуд. "Я выгляжу как черт, и помолвка состоялась. Но я здесь не для того, чтобы говорить об этом".
"У тебя есть зацепка на Джекса?" спросил Аполло.
"Нет", – тихо ответил Слотервуд, подходя ближе к огню. "Я просто не думал, что ты захочешь, чтобы я упоминал о подзатыльнике Мстителя Слотервуда".
"Значит, ты нашел его?" Аполлон постарался не выдать своего волнения. Манжета была старой историей, сказкой, в которую он никогда не слишком верил. Но недавно он узнал, что в некоторых старых историях гораздо больше правды и силы, чем он думал раньше.
"Нет, – прямо сказал Слотервуд. "Если она и существует, то у моей семьи ее нет. Но я нашел кое-что еще, что, как мне кажется, может представлять для вас интерес". Он протянул Аполлону тяжелый свиток, перевязанный тонким кожаным шнуром. "Будь очень осторожен с этим. И что бы ты ни делал, не выбрасывай пепел".
Глава 9. Эванджелин
Хотя Эванджелин было запрещено покидать замок, чтобы навестить мистера Кристофа Найтлингера, на следующее утро вместе с подносом с завтраком ей принесли один из его скандальных листков.
Это было совсем не то, чего хотела Эванджелин. Ей по-прежнему хотелось нанести мистеру Найтлингеру личный визит и попросить его рассказать все, что он знает о ее прошлом.
Она бы даже согласилась, чтобы обозреватель сплетен пришел к ней в "Волчью усадьбу". Но поскольку мистер Найтлингер так и не ответил на письмо, которое она написала ему вчера, она устроилась на диване и стала читать его сканворд.
Ежедневный слух ПОЛУНОЧНЫЙ ВЫХОД Кристоф Найтлингер Мои осведомленные источники сообщили, что Гаррик Гринвуд, лидер гильдии Героев в полночь с Героко, имел приватную беседу только с одним из своих доверенных гвардейцев.
Принцем Аполлоном. Я, конечно, не был уверен Куда он направлялся? удивился Аполлон.
Насколько мне известно, он еще не возобновил встречу с таинственным героем. и остается только гадать. Неужели он нашел коварного лорда Джекса. Что решил охотиться за лордом Джексом сам?
Однако меня удивило то, что это был он сам? Или есть другая тайна, которую известие о таинственном выходе Аполлона из Волчьей усадьбы ночной выход часом позже. и его возлюбленной Эванджелин Фокс?
Эванджелин не хотела быть любопытной. Она хотела остаться разочарованной Аполлоном – и она была разочарована. Ее плечо все еще болело в том месте, где птица Гаррика проткнула ей кожу, и сердце болело всякий раз, когда она думала о том, что милый Аполлон с крыши был лишь тем, кем принц был иногда. и все же она не могла не задаваться вопросом, куда он подевался.
Переодеваясь в персиковое платье, усеянное мелкими розовыми, белыми и фиолетовыми цветами, Эванджелин спросила Мартину, знает ли она что-нибудь об отъезде принца. Но, как и она, служанка узнала об этом из скандальной хроники.
Тогда ей придется спросить у своих охранников.
Эванджелин поправила тесемки на рукавах и, приготовившись к возможной битве, направилась к дверям своего номера. Они открылись во внешний коридор, где стояли два новых стражника в сверкающих доспехах.
"Здравствуйте, Ваше Высочество". Стражники мгновенно поприветствовали ее глубоким поклоном и напряженным вниманием.
"Я – Гензель".
"А я Виктор", – сказал другой.
Эванджелин подумала, что они, должно быть, братья – у них были одинаковые подбородки, толстые шеи и даже одинаковые рыжие усы. Она недолго размышляла, являются ли усы обязательным требованием для охранников.
"Чем мы можем вам помочь?" с улыбкой сказал Гензель.
Эванджелин на мгновение забыла, зачем она открыла дверь.
Оба охранника были новыми, и пока что они казались приятными.
Аполлон сдержал свое слово.
Несомненно, для него не составило труда сменить несколько охранников. В распоряжении Аполлона, вероятно, были тысячи охранников. и все же Эванджелин почувствовала, как сердце ее немного смягчилось.
"Кто-нибудь из вас может сказать мне, куда подевался принц Аполлон?"
"Мы сожалеем, Ваше Высочество. Его Высочество не сказал нам, куда он направляется", – сказал Гензель.
"Но у нас есть для вас сообщение", – сказал Виктор. "Ваш наставник только что заходил и просил передать вам это". Он протянул Эванджелин свиток, перевязанный бечевкой винного цвета.
Сургучной печати не было, а значит, письмо не было личным. И в этот момент ее сердце снова насторожилось.
Она почти не читала записку от наставника – порядочный пленник не захотел бы подчиняться никаким указаниям. Но она уже развязала бечевку и прочитала послание.
Ваше Высочество, я подумал, что на сегодняшнем уроке мы могли бы увидеть немного королевских садов. Встретимся ли мы в полчаса до полудня у Колодца Желаний?
Я, конечно, постараюсь прийти вовремя, но если я опоздаю, не стесняйтесь загадывать желание.
Подписав послание, наставница тщательно нарисовала карту садов Волчьей усадьбы. Затем таким мелким почерком, что эванджелин едва не пропустила его, она написала слова Пожалуйста!
Эванджелин не знала, что ее поразило – слово "пожалуйста"
или восклицательный знак. Возможно, именно сочетание обоих слов заставило ее почувствовать, что эта просьба – нечто большее, чем кажется на первый взгляд.
Колокола на башне зазвонили в одиннадцатом часу, как раз когда Эванджелин вышла за пределы замка.
Небо было бархатно-серым, с клубящимися тучами, грозившими дождем, и эванджелин пришлось быстро идти по мощеным дорожкам, засаженным живыми изгородями с яркими пурпурными цветами.
На территории Волчьей усадьбы было четыре основных сада – Подземный, Водный, Цветочный и Древний. Внутри каждого из этих садов располагались четыре малых сада – Сад фей, Сад мхов, Сад секретов и Сад желаний.
Согласно тщательно составленной наставником карте, Сад желаний с Колодцем желаний находился в центре Цветочного сада. Он представлял собой обнесенный стеной сад, окруженный рвом, к которому можно было подойти по мосту.
Найти его было достаточно просто. Карта была довольно хорошей, а Цветочный сад – ухоженным до совершенства.
Вчерашний дождь окрасил территорию замка в насыщенные, влажные цвета, настолько глубокие, что Эванджелин показалось, что если бы она прикоснулась к цветам, то их лепестки испачкали бы кончики ее перчаток. Это было прекрасно, и ей почти хотелось, чтобы это было не так.
Эванджелин не хотела быть околдованной этой красотой. Она чувствовала себя слишком близко к тому, чтобы снова быть ослепленной Аполлоном.
Но трудно было не почувствовать себя немного очарованной. Серебристый туман, словно по волшебству, кружился над территорией, добавляя туманные искорки всем деревьям и кустарникам. Туман был настолько прекрасен, что Эванджелин не заметила, насколько плотным он стал, пока не сделала шаг и не поняла, что не видит ничего, кроме каменной дорожки в нескольких футах прямо перед собой. Туман был настолько густым, что она даже не могла разобрать, где позади нее находятся ее охранники. Она чуть было не окликнула их, чтобы узнать, идут ли они за ней. но потом решила не делать этого.
Эванджелин не очень-то хотелось, чтобы за ней следовали стражники, и… тут ее осенила дикая идея.
Возможно, потеря охранников и была замыслом наставницы. Может быть, она хотела встретиться с Эванджелин наедине. Эта женщина должна была быть экспертом во всем, что касалось Волчьей усадьбы и королевской семьи, поэтому она должна была ожидать, что сад будет скрыт туманом. Возможно, наставница устроила это, чтобы сказать эванджелин что-то такое, чего она не хотела бы, чтобы слышали другие.
Надеяться на то, что это что-то поможет Эванджелин отыскать свои воспоминания, было, пожалуй, излишне, и все же она ускорила шаг.
"Принцесса, ты не могла бы притормозить?" – позвал Гензель. Или, может быть, это был Виктор. Она не могла различить, кто именно кричит, но оба звали ее за собой.
"Мы, кажется, потеряли тебя!" – крикнул один из них.
Но Эванджелин пошла быстрее, сойдя с тропинки, чтобы не щелкали сапоги и стражники не могли легко ее преследовать.
Земля под ногами была влажной и мягкой. Опавшие лепестки цеплялись за края плаща и кончики сапог.
Динь-дон!
Башенные часы пробили половину одиннадцатого.
Эванджелин боялась опоздать, но тут она увидела мост, ведущий в окруженный стеной сад желаний. Она быстро перешла его, оставляя за собой след из грязи и цветов, по которому стражники легко найдут ее, когда подойдут поближе.
Но она надеялась, что ей удастся хотя бы на несколько минут остаться наедине с мадам Восс.
В конце моста туман немного рассеялся, открыв взору округлую дверь, испещренную старческими пятнами.
Эванджелин показалось, что когда-то она была блестящей бронзовой, но со временем ее цвет потускнел, как воспоминание, которое однажды исчезнет совсем.
Ручка двери была покрыта зеленым налетом, что напомнило ей прочитанную когда-то историю о дверной ручке, которая могла чувствовать руки каждого, кто к ней прикасался, и определять, какое у человека сердце. Так ручка узнавала, кого впускать в дом.
Эванджелин не помнила, кого защищала эта ручка, но знала, что кто-то со злым сердцем обманул ручку, удалив свое собственное сердце. Она забыла, что произошло потом, но ей не хотелось тратить время на воспоминания. Ей нужно было попасть в сад, пока стражники не догнали ее.
Туман закружился вокруг ее сапог, когда она шагнула внутрь. В отличие от всего остального на королевской территории, этот квадрат пространства был диким, с буйными цветами и пьяными лианами, которые обвивались вокруг обильных деревьев сада и свисали с их ветвей, как ленты на вечеринке. Дорожка, полностью покрытая голубовато-зеленым мхом, расстилалась перед ней, словно ковер, и вела к маленькому колодцу, каким-то образом оставшемуся нетронутым всеми зарослями растений.
Он был белым, с аркой из камней, на которой висела веревка и болталось золотое ведро. Капли дождя снова начали падать, когда Эванджелин направилась к нему.
Она огляделась в поисках своего наставника. Ее взгляд метался среди деревьев и возвращался к странной двери, но она никого не видела и не слышала. В саду было тихо, только дождь барабанил все сильнее. Начавшийся было дождь быстро перерос в грозу.
Эванджелин спряталась под капюшоном плаща и пожелала, чтобы ее наставник пришел. затем она вспомнила конец записки.
Я, конечно, постараюсь прийти вовремя, но если я задержусь, не стесняйтесь загадать желание.
Первой мыслью Эванджелин было пожелать, чтобы репетитор поскорее пришел. Но это было бы глупо – тратить желание впустую. Она также подумала, что, возможно, наставник не был буквальным.
Может быть, на колодце есть что-то, что она хотела, чтобы Эванджелин нашла? Она присмотрелась повнимательнее в поисках подсказки. На кирпичах колодца, похоже, было что-то высечено.
Она смогла разобрать слова "Инструкция по исполнению желаний", но остальные слова были настолько блеклыми, что ей пришлось наклониться ближе.
Руки толкнули ее сзади.
Эванджелин вскрикнула и попыталась схватиться за колодец. Но толчок был сильным, и она была застигнута врасплох.
Она покатилась вперед, как камень, и упала…
Глава 10. Эванджелин
Эванджелин слышала бесчисленные истории о девушках, падающих сквозь время и трещины в земле, и это всегда звучало волшебно. Она представляла их себе как листья, нежные, изящные и в чем-то даже прекрасные, падающие вниз, вниз, вниз.
Ее падение было не таким. Она падала тяжело. Воздух выбило из легких, когда она упала в ледяную воду и продолжала тонуть. Ее плащ и сапоги, словно кирпичи, тянули ее все глубже и глубже.
Эванджелин так и не научилась плавать. Она умела плавать, но с трудом.
Она судорожно расстегнула плащ – так было гораздо легче отталкиваться ногами. Сапоги по-прежнему отягощали ее, но она боялась утонуть, если попытается их развязать. Все ее усилия ушли на то, чтобы прорваться к поверхности воды. К счастью, рядом оказался кусок коряги, с помощью которого она смогла удержаться на плаву.
"Помогите!" – задыхалась она. "Я здесь, внизу!"
Сверху до нее доносились крики птиц, порывы ветра, неустанные удары дождя о колодец, но не было слышно ни одного шага.
"Кто-нибудь есть наверху?"
В перерывах между криками она возилась с завязками своего платья. Дерево держало ее на плаву, но с трудом.
Немного легче было барахтаться только в сорочке, но было так холодно, что она замерзала. Ноги теряли силу, и без пинков она не была уверена, что дерево ее выдержит.
"Я здесь, внизу!" – крикнула она громче, но почему-то ее голос звучал слабее. "Помогите. ."
Кричать становилось все труднее. И было так, так холодно.
Ее удары становились все слабее.
Эванджелин не должна была терять своих охранников.
Возможно, ей не следовало подходить так близко к колодцу, но она никогда не думала, что кто-то может толкнуть ее. кто мог это сделать?
Она никого не видела, но с ужасом подумала, не был ли нападавший одним из тех, о ком предупреждал Аполлон.
Используя остатки сил, она уперлась ногами в край колодца. Она попыталась ухватиться за камень, чтобы вылезти, но он был слишком скользким, а пальцы онемели.
Она с плеском упала обратно в ледяную воду.
"Эванджелин!" – крикнул кто-то. Голос был мужской и незнакомый. "Эванджелин!"
"Я… внизу… здесь… " – попыталась позвать она, но это вышло как шепот.
Незнакомец выругался.
Эванджелин попыталась посмотреть вверх и выбраться из колодца. Но она упала слишком далеко, а стены были слишком высокими, и она видела только золотое ведро, опускающееся к ней.
"Хватай его", – приказал голос. Это был голос, которому она повиновалась бы, даже если бы от этого не зависела ее жизнь.
Он не был добрым, но был полон силы и острым, как наконечник стрелы.
Эванджелин обхватила ведро замерзшими руками. Это оказалось труднее, чем следовало. Пальцы так замерзли, что едва могли ухватиться.
"Не отпускай!" – требовал голос.
Эванджелин задрожала, но подчинилась. Она закрыла глаза, держась за ведро, пока незнакомец работал с веревкой, поднимая ее из воды и поднимая, поднимая, поднимая к вершине. Мокрая сорочка прилипла к ее коже. Затем ее талию обхватили сильные, крепкие руки.
"Теперь ты можешь отпустить ведро". Он немного грубо дернул ее, вытаскивая из колодца.
Эванджелин продолжала дрожать, но ее спаситель держался за нее, как за обещание, которое он собирался выполнить. Его руки обхватили ее за талию, прижимая к груди. Она чувствовала его грудь. Толчки. Толчки. Удар.
Она почувствовала странную, возможно, бредовую потребность успокоить его. "Я в порядке".
Он засмеялся, звук был немного хриплым, прерывистым.
"Если это нормально, то мне бы не хотелось увидеть твое определение полумертвого состояния".
"Мне просто холодно". Она прижалась к нему и повернула шею, чтобы увидеть его лицо. Мокрые волосы закрывали ей глаза, а дождь мешал видеть. Но когда она, наконец, увидела своего спасителя, мир вдруг стал ярче.
Он был прекрасен. Нечеловеческий. Ангел-воин с голубыми глазами, золотистыми волосами и лицом, которое навело Эванджелин на мысль, что новым хобби должно стать написание стихов. Казалось, он почти светился. Это заставило ее задуматься о том, прав ли он, может быть, она действительно была полумертва, а он – ангел, забирающий ее на небеса.
"Я не возьму тебя в рай", – пробормотал он, оттаскивая ее подальше от колодца. Его сердце все еще колотилось о ее сердце.
Затем мир вокруг нее закружился. Дождь хлестал вокруг нее, как циклон, размывая сад и ее золотого ангела, пока она не оказалась в другом месте – в воспоминаниях, похожих на мягкий коридор, освещенный свечами.
Он держал ее так крепко, что было больно, но эта боль была ей не страшна. Она позволила бы ему раздавить ее, позволила бы сломать ее, только бы он никогда не отпускал ее. Она хотела этого и не хотела верить, что он тоже этого не хочет.
Она чувствовала, как его сердце колотится о ее грудь, когда он нес ее в соседнюю с ее комнату. Там царил беспорядок. На столе валялись яблоки с сердцевинами. Простыни на кровати были измяты. В камине горели не только поленья.
Воспоминания были настолько реальными, что Эванджелин почти чувствовала тепло от огня.
Но так же внезапно, как она погрузилась в воспоминания, ее вырвало из них ощущение твердой влажной земли под ногами, а затем грубые голоса.
"Что случилось?"
"Кто это сделал?"
Над ней нависли мокрые от дождя лица двух незнакомых охранников. С их усов на землю капала вода.
Она огляделась в поисках золотоволосого ангела, вытащившего ее из колодца, но никого больше не было.
Все одеяла и костры в Волчьей усадьбе не могли унять озноб Эванджелин. Холод проникал в ее кости и вены.
После того как Эванджелин отнесли в ее комнату, служанки быстро помогли ей вылезти из промокшего халата. После этого возникли споры, стоит ли поместить ее в горячую ванну, но эванджелин боялась одной мысли о том, чтобы погрузиться в воду. Она предпочла мягкий халат и постель.
Но сейчас, когда она лежала и дрожала, она подумала, не было ли это ошибкой.
"Скоро придет врач", – сказала Мартина. "А Аполлона вызвали обратно в замок".
Эванджелин зарылась поглубже в одеяло. Она почти сказала, что не хочет видеть Аполлона, но не была уверена, что это правда. похоже, он действительно был прав, когда говорил, что ей здесь угрожает опасность.
Сначала она никому не сказала, что ее толкнули в стену.
Она соврала, сказав, что упала. От этой лжи она почувствовала себя невероятно глупо. Она видела лица патрульных, которые спасли ее, перекошенные взглядами, и казалось, что они оба думают: "Что за идиотка упала в колодец?
Та, которая не хочет дать мужу еще один повод лишить ее свободы, подумала Эванджелин, а вслух попыталась продолжить шараду сквозь стучащие зубы.
Не то чтобы это имело значение. Когда стражники настояли на том, чтобы отнести ее обратно в замок, она поняла, что они все равно не поверили ее рассказу о падении. Слишком много было вопросов о том, видела ли она кого-нибудь. Сохранилось ли у нее письмо от наставника? И знает ли она, куда делись ее личные охранники – Виктор и Гензель?
Эванджелин почувствовала себя глупо, осознав, насколько доверчивой она была. Хотя, возможно, проблема была не в том, что она была доверчива, а в том, что она доверяла не тем людям. Она должна была поверить Аполлону, когда он предупредил ее о том, что ей грозит опасность.
Доктор Стиллграсс навестил ее и выписал ей горячий чай и одеяла. Но когда она отпила чай, вкус его показался ей… странным. Она решила, что в нем есть какое-то успокоительное, и выкинула его в горшок с растением, как только снова осталась одна.
Ей не хотелось принимать успокоительное. Она и так чувствовала себя измотанной. Но как только Эванджелин осталась одна, она обнаружила, что заснуть невозможно.
Каждый звук заставлял ее вскакивать. Каждый треск огня и скрип пола заставляли ее напрягаться, как шута в коробке, который только и ждет, чтобы взорваться. когда она закрывала глаза, ей казалось, что она слышит, как колотится ее сердце.
Порыв холода пронесся по комнате, и она глубже зарылась в одеяла.
Возможно, не стоило отсылать служанок.
Пол снова заскрипел. Она постаралась не обращать на него внимания.
Затем вместо скрипа она услышала шаги, громкие и уверенные. Эванджелин наконец открыла глаза.
Рядом с ее кроватью стоял Аполлон. Его бархатный плащ был влажным, темные волосы развевались на ветру, щеки были румяными, а карие глаза стекленели от беспокойства. "Я знаю, что ты, наверное, не хочешь меня сейчас видеть, но я должен был убедиться, что с тобой все в порядке".
Он выглядел так, словно хотел дотянуться до нее. Но вместо этого он провел рукой по волосам.
Эванджелин осторожно села на кровати. Ее пальцы вцепились в край одеяла. И тут она обнаружила, что ей тоже хочется потянуться к нему. Она хотела обнять его, хотела, чтобы он ее обнял, и она знала, что если попросит, аполлон сделает и то, и другое.
Она напомнила себе, почему она не может этого сделать. Но доводы казались ей слабыми. Трудно было сердиться на Аполлона, когда казалось, что защита, в которой, по его словам, она нуждалась, была необходима.
Она неуверенно протянула руку и коснулась кончиков его пальцев. Они были холодными, не совсем как лед, но достаточно близкими к тому, что он, должно быть, пришел к ней прямо из своих странствий. Вчера она отказала ему в
доверии, но это не помешало ему прийти к ней, когда она в нем нуждалась. "Я рада, что ты пришел".
"Я всегда буду приходить. Даже когда ты этого не хочешь".
Он сделал шаг ближе к кровати и пропустил свои пальцы сквозь ее. Его немного трясло, как в то утро, когда он нашел ее после того, как у нее забрали воспоминания.
Она подняла голову и ободряюще улыбнулась. Но вместо Аполлона она увидела ангела-воина из колодца, прекрасного золотоволосого стража с руками, которые держали ее, как стальные полосы. Это был всего лишь миг, но щеки ее запылали.
Аполлон улыбнулся, явно думая, что причина в нем.
"Значит ли это, что я прощен за вчерашнее?"
Эванджелин кивнула. В оцепенении она, должно быть, что-то сказала, потому что он еще шире улыбнулся и ответил: "Я всегда буду защищать тебя, Эванджелин. Я говорил то, что сказал, когда впервые вернулся с того света, – я никогда не отпущу тебя".
Глава 11. Джекс
Джекс всегда считал себя скорее садистом, чем мазохистом.
Ему нравилось причинять боль, а не получать ее. И все же он не мог заставить себя покинуть тень спальни Эванджелин.
Это не было навязчивой идеей.
Один визит не был навязчивой идеей.
Джексу просто нужно было убедиться, что она еще жива.
Что она не истекает кровью. В опасности. Несчастна.
Холодно. Она была в безопасности в своей постели. Она будет в еще большей безопасности, когда он покинет ее. Но он был слишком эгоистичен, чтобы уйти.
Он прислонился к столбику кровати и смотрел, как она спит. Он никогда не понимал, зачем кому-то смотреть, как спит другой человек… до нее.
Это делал Кастор. Он говорил, что так помогает ему справиться со своими желаниями.
У Джекса все было наоборот.
Угасающий огонь тлел в очаге. Он подумывал о том, чтобы поджечь комнату, чтобы у него была причина подхватить ее на руки и вынести, чтобы спасти ее в последний раз, перед тем как покинуть ее навсегда.
Конечно, это было бы не совсем спасением, если бы он сам подверг ее опасности, устроив пожар.
"Проснись, принцесса". Джекс бросил кожаный жилет на ее спящую фигуру.
Эванджелин прищурилась и потерла уставшие глаза, оттягивая одежду. она еще не видела его. Но в прошлом ей и не нужно было его видеть. Она узнала бы его голос или почувствовала бы его присутствие еще до того, как он заговорил, и он увидел бы ее реакцию. Ее щеки покраснели бы, или она задрожала бы, а потом притворилась, что это сквозняк. Что это не он.
Ей было лучше не знать его. Но он был достаточно мерзавцем, чтобы ненавидеть то, что она забыла.
Даже если это была его вина, что она потеряла память.
Это не маленькая ошибка, которую нужно исправить. Если ты сделаешь это, Время заберет у тебя кого-то другого, не менее ценного, – сказала Онора.
Джекс думал, что Время заберет у него что-нибудь. Но он не думал, что оно заберет это у нее.
Потерянные воспоминания Эванджелин казались ничтожной ценой по сравнению с ее жизнью. Но даже если она снова была жива, Джекс никогда не забудет, как она умирала, как она безжизненно лежала у него на руках. Это заставило его понять, насколько хрупкой она была на самом деле. Он решил, что в замке с Аполлоном ей будет безопаснее – и так оно и будет, когда Джекс получит то, что ему нужно.
