Текст книги "Проклятье настоящей любви (ЛП)"
Автор книги: Стефани Гарбер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
Глава 16. Эванджелин
Это был тот самый званый ужин, который Эванджелин представляла себе, когда мама рассказывала ей сказки в детстве, – красивый бальный зал, полный очаровательных людей в ослепительных нарядах. И сейчас она была одной из них. Одетая в сверкающее платье, на руках у принца – или была в них, пока он не поднял свой кубок, чтобы произнести тост.
Аполлон держал вино высоко над головой, а люди, собравшиеся вокруг, тоже подняли свои кубки.
Эванджелин сделала то же самое, хотя ей не очень хотелось пить после известия о смерти Гензеля и Виктора. Они казались такими добрыми, и все равно трудно было поверить, что они могли иметь отношение к покушению на ее жизнь. но в этом и заключалась одна из проблем, связанных с провалами в памяти, – во многие вещи трудно поверить.
Она попыталась незаметно оглядеть собравшихся придворных и стражников в поисках Лучника. Клянусь, раньше аполлон заметил ее взгляд и, кажется, немного расстроился, почти приревновал.
Теперь он был занят тостом, что дало ей еще одну возможность окинуть взглядом зал. Все было точно так же, как и тогда, когда она только вошла в зал, – светящиеся колонны и изысканно одетые гости.
Она не заметила никого похожего на Лучника, когда Аполлон возгласил: "Пусть все, кто ищет в этом зале истинную любовь, обретут ее, а те, кто встанет на ее пути, будут прокляты!"
Все собравшиеся зазвенели кубками и поддержали Аполлона. "За любовь и за проклятия!"
Эванджелин поднесла свой кубок к губам. Но она не могла заставить себя выпить. Она понимала тост за любовь, но не за проклятия. Ее беспокоило то, что никто другой, похоже, не чувствовал того же самого. Пьянящий аромат вина наполнил двор, когда участники вечеринки осушили свои кубки и приложились к губам.
И на секунду у Эванджелин мелькнула мимолетная мысль, что если это и есть счастье, то она уже не уверена, что хочет его.
"Ты умница, что не стала пить за такой тост", – прозвучал музыкальный голос.
Эванджелин слегка отвернулась от Аполлона, чтобы найти его источник.
Если несколько минут назад ее мир казался ей странным, то теперь он должен был стать еще более странным.
Девушка, оказавшаяся рядом с ней, действительно была похожа на принцессу из сказки, в которой вместо неосторожных ругательств поднимают тосты за честь и доблесть. У нее было лицо в форме сердца, яркие бутылочно-зеленые глаза и волосы цвета переливающейся фиалки.
С локонами цвета розового золота Эванджелин привыкла быть единственной девушкой в комнате с необычной прической. Она ожидала, что почувствует небольшой укол ревности, но когда девушка улыбнулась, это было так невероятно мило, что Эванджелин почувствовала родство.
"Знаете ли вы, – размышляла фиолетововолосая девушка, – есть одна старая северная история, которая гласит, что для наложения проклятия не нужны магические заклинания?
Считалось, что когда Север только зарождался, он был настолько насыщен магией, что иногда для наложения проклятия было достаточно одного слова – если только люди, услышавшие его, верили в то, что говорят".
"Так вот что, по-вашему, произошло сегодня ночью?" – спросила Эванджелин.
Девушка потягивала свой кубок с кошачьей улыбкой. "Я верю, что магия, к счастью, давно умерла. Но я также верю, что все возможно". она подмигнула. "Кстати, я Аврора Вейл, и мне очень приятно познакомиться с вами, ваше высочество".
Девушка сделала идеальный реверанс и прошептала: "А теперь вы познакомитесь с моими родителями".
Воздух изменился, когда к ним подошли еще два человека.
Несколько мгновений назад все вокруг было наполнено радостными возгласами, звоном бокалов и терпким ароматом сливового вина. Но теперь, когда подошли мать и отец Авроры, стало как-то странно тихо. Бокалы перестали звенеть, шаги прекратились, люди прервали свои разговоры, чтобы с любопытством посмотреть на пару.
Эванджелин тоже почувствовала любопытство. Как и их дочь, эта пара заставила Эванджелин вспомнить о другой эпохе, когда кровь проливалась чаще, чем вино, и даже самые мягкие люди должны были быть жесткими, чтобы выжить.
Мать Авроры двигалась не так, как все остальные. Вместо того чтобы изо всех сил сверкать, переливаться и демонстрировать свои драгоценные камни – что было бы невозможно, ведь она не носила никаких драгоценных камней, – женщина скользила сквозь толпу, как стрела в ночи, грациозно и уверенно. у Эванджелин создалось впечатление, что она привыкла ходить по полям сражений, а не по бальным залам.
Отец Авроры выглядел столь же суровым, сколь и красивой была его дочь. Его плечи были широкими, борода – густой, а шрам, проходивший по правой стороне лица, выглядел так жестоко, что Эванджелин не знала, как ему удалось выжить после пореза, от которого он появился.
Она наблюдала, как мужчина похлопал Аполлона по плечу одной медвежьей рукой. "Спасибо, что пригласили нас, Ваше Высочество".
"Конечно, – ответил Аполлон. Его ухмылка была широкой, но в то же время несколько натянутой, как будто он тоже чувствовал силу этой пары, и это его нервировало.
"Эванджелин, позволь представить тебе лорда и леди Вейл и их дочь Аврору, с которой ты, кажется, уже знакома".
"Очень приятно", – сказала Эванджелин.
"Мы очень рады", – сказала леди Вейл и тут же обняла Эванджелин. Она была в разы меньше своего мужа, но объятия ее были неожиданно свирепыми и очень теплыми. "Я слышала о тебе такие замечательные вещи от твоего любимого принца, что мне кажется, будто я тебя знаю".
Возможно, это был обман зрения мерцающего света свечей в комнате, но показалось, что глаза леди Вейл наполнились слезами, когда она отстранилась.
Эванджелин хотела спросить, все ли с ней в порядке.
Но Аполлон, который все еще выглядел немного неловко в кругу семьи, заговорил раньше, чем она успела. "Вэлы пришли в Валорфелл с далекого Севера, – сказал он. "Они отважно взялись за грандиозную задачу по восстановлению Мерривуда".
Мне знакомо это имя, – чуть не сказала Эванджелин. Но она не знала его, не совсем. Просто оно показалось ей знакомым.
Возможно, она слышала, как его упоминали в тот вечер. А может быть, она вспоминала. .
"Что такое Мерривуд?" – спросила она.
"Мерривуд – это все земли, принадлежавшие одному из бывших Великих Домов. Там есть лес, деревня и поместье, которое сгорело сотни лет назад", – пояснил аполлон.
У Эванджелин мелькнула мысль о разрушенном доме, от которого осталась лишь тлеющая лестница. Возможно, это была всего лишь попытка воображения, но на секунду она задумалась, действительно ли это может быть воспоминанием.
Может быть, именно поэтому Аполлон нервничал из-за этой семьи, потому что они восстанавливали место, которое каким-то образом было связано с ее пропавшими воспоминаниями.
"Как сгорела усадьба?" – спросила она.
"Никто толком не знает", – сказал Аполлон. "Большая часть истории была утеряна временем и проклятием истории".
"Не совсем потеряна", – ярко сказала Аврора. "Хотя я могу представить, почему ее не часто повторяют. Она довольно трагична".
"Тогда, наверное, и вам не стоит ее повторять", – сказал лорд Вейл.
"Но принцесса просила об этом", – возразила Аврора.
Лорд и леди Вейл посмотрели на дочь взглядом, граничащим с руганью, словно не желая устраивать сцену, но и не желая вести этот конкретный разговор.
"Я спросила, – сказала Эванджелин, не желая доставлять Авроре неприятности. Но в то же время ей хотелось узнать больше. Может быть, это поможет ей вспомнить.
"Это не совсем сказка для вечеринки", – сказала леди Вейл, которая теперь выглядела явно неуютно.
"Но я все равно хотела бы ее послушать", – сказала Эванджелин. "Я знаю не так много истории Севера, как хотелось бы".
"Ну что ж, тогда позвольте мне просветить вас", – сказала Аврора.
Ее родители занервничали, но Аврору было не остановить.
"Мститель Слотервуд из Дома Слотервуд был когда-то помолвлен с самой красивой девушкой на всем Севере. Только эта девушка не любила его. Родители не разрешили ей расторгнуть помолвку, но она отказалась выходить замуж без любви. В день свадьбы она сбежала. Конечно, Мститель не мог ее отпустить – ведь ему нужно было оправдать свое имя. И вот, когда до Мстителя дошли слухи, что эта прекрасная девушка любит единственного сына лорда Мерривуда, мститель уничтожил поместье Мерривуд, деревню Мерривуд и лес Мерривуд, оправдав тем самым свое страшное имя".
Аврора закончила тост весело, так, как кто-то другой мог бы закончить тост, но на ее лице уже не было улыбки.
Напротив нее леди Вейл была очень бледна, а лорд Вейл гневно покраснел.
За всю свою жизнь отец Эванджелин никогда не смотрел на нее так, как сейчас лорд Вейл смотрел на Аврору. Конечно, эванджелин никогда не смотрела на отца так вызывающе, как сейчас Аврора. Это заставило Эванджелин задуматься о том, что, возможно, она ошибалась, считая, что эта семья связана с ее пропавшими воспоминаниями. Возможно, Аполлону было не по себе из-за напряженности в их отношениях. Но это было все, к чему привела эта история. Ничего другого она не вызвала.
"Надеюсь, наша перестройка Мерривуда поможет восстановить часть утраченного, – объявил лорд Вейл, явно пытаясь сменить тему разговора.
На этот раз Аврора, похоже, не возражала. Похоже, она сказала все, что хотела, по этому вопросу. "Я надеюсь, что вы и ваш принц сможете присоединиться к нам на празднике восстановления. Мне так хочется узнать вас получше".
Аврора обняла Эванджелин и прошептала: "У меня такое чувство, что мы станем прекрасными друзьями!" Она отстранилась, страдальчески взмахнув ресницами.
"Что случилось?" спросила Эванджелин.
"Я не знала, что у тебя есть кинжал". Аврора наклонила голову в сторону украшенного драгоценными камнями ножа Лучника, который Эванджелин засунула за пояс.
Между бровями Аполлона образовалась складка, и взгляд его стал необычайно мрачным. "Откуда он у тебя?"
Эванджелин защитно положила руку на рукоять кинжала. "Я нашла его в саду", – солгала она.
Она тут же пожалела об этом – Эванджелин никогда не была лгуньей, – но не могла заставить себя остановиться.
Аполлон с подозрением посмотрел на нож. Он смотрел так же, как и раньше, когда застал ее за обыском комнаты, но на этот раз ревность была безошибочной. Его глаза сузились, на лбу запульсировал мускул, и Эванджелин порадовалась, что не сказала правду, что нож ей подарил другой молодой человек.
Но она все равно боялась, что Аполлон может его забрать.
Она быстро придумала немного нелепую историю о том, что нашла его в колодце перед тем, как ее вытащили. "мне кажется, что это какой-то талисман. Но мне жаль, что он причинил вам боль, Аврора".
"Да ничего особенного. На самом деле, раз уж ты сказала, что это талисман удачи, я очень рада, что он у тебя есть. но тебе стоит быть осторожнее с оружием. Я знаю, что это твой талисман, но когда вокруг столько стражников, так ли он тебе нужен?"
"Она права", – сказал Аполлон.
"Кхм." Позади них кто-то громко прочистил горло.
Эванджелин сразу же почувствовала облегчение. Она была почти уверена, что Аполлон собирался выхватить нож.
Теперь его внимание было приковано к новому стражнику, стоявшему на краю их круга.
"Ваши Высочества, прошу прощения, что прерываю вас, но у меня есть срочное дело, о котором я должен поговорить с принцем".
"И это не может подождать ни минуты?" Аполлон с укором посмотрел на стражника.
Молодой человек заметно побледнел. "Поверьте, Ваше Высочество, если бы это было неважно, я бы не стал мешать".
Охранник наклонился к Аполлону и прошептал что-то, от чего принц поседел.
"Прошу прощения, но, боюсь, мое внимание требуется в другом месте". Он посмотрел на Эванджелин. "Мне не хочется уходить, но я найду тебя сегодня вечером".
Прежде чем она успела спросить, куда он направляется, принц аполлон зашагал прочь.
Глава 17. Эванджелин
Эванджелин не притронулась к вину, хотя, похоже, она была единственной, кто воздержался. Веселье на званом обеде продолжилось и после ухода Аполлона. Вскоре пили уже не только придворные, но и некоторые стражники.
В Колонном дворе не было часов, но по движению луны над головой можно было определить, что с момента ухода Аполлона прошло некоторое время, достаточное для того, чтобы понять, что то, что увлекло принца, было значительным.
Эванджелин на мгновение задумалась, нашли ли они лорда Джекса. Но она предположила, что эта новость обрадовала бы принца, а он не выглядел радостным перед выходом. Нет, это должно быть что-то другое.
Она продолжала размышлять над третьим блюдом, пока кто-то в середине стола не произнес очередной тост. Северяне, судя по всему, очень любили произносить тосты. этот тост был произнесен за лучника, который убил птиц, которыми они пировали, и Эванджелин вдруг вспомнила. Лучник.
Ее внутренности совершили стремительный кувырок. Она еще раз оглядела двор, надеясь, что он наконец-то вошел внутрь. Но его по-прежнему не было видно.
Эванджелин никогда не считала себя безрассудной. Другие могли бы с этим поспорить. Но Эванджелин ответила бы им, что она просто надеется на то, что может быть, в то время как другие боятся того, что может пойти не так.
Эванджелин понимала, что, особенно учитывая недавние события, связанные с колодцем, улизнуть с ужина без охраны в поисках Лучника могло представлять некоторую опасность.
Но Эванджелин также подумала, что, поскольку Аполлон уехал и многие отвлеклись, сейчас, возможно, самое подходящее время для того, чтобы попытаться снова найти Лучника и, возможно, вернуть себе память.
Она обдумывала различные способы отвлечения внимания, чтобы ускользнуть. сначала она решила потянуть за скатерть, чтобы опрокинуть тарелки с едой. она представила, как прольет вино. Затем начался очередной тост, и она поняла, что это ее шанс.
Тост произносил лорд Вейл. Причем делал он это весьма эффектно, ярко объясняя свое желание восстановить Мерривуд, пытаясь привлечь других к своей идее. Даже Эванджелин было трудно отвести от него взгляд.
Лорд Вейл притягивал к себе все взгляды, стоя и высоко поднимая бокал над своей мощной головой. "Эта реставрация – для всего Севера!" – провозгласил он голосом, подобным грому. "Мы восстанавливаемся, чтобы изгнать призраки нашего прошлого, которые осмеливаются преследовать нас.
Ибо мы – северяне! Мы не боимся мифов и легенд! Мы и есть мифы и легенды!"
Зал разразился криками. "Мы – легенды!"
"Кто присоединится ко мне в этом восстановлении?" воскликнул лорд Вейл.
"Считайте меня!"
"Мой Дом будет там!"
Зал взорвался какофонией восторженных голосов: мужчины, женщины и даже стражники по всему двору подняли бокалы и зааплодировали.
"Мы начнем сразу после Охоты!" прокричал лорд Вейл.
Эванджелин выбрала момент, чтобы выскользнуть из-за стола и пройти через ближайшую дверь. Она сосредоточилась на том, чтобы быть скорее быстрой, чем тихой. Буйство двора было достаточно громким, чтобы заглушить звуки войны.
Поэтому только через несколько минут Эванджелин услышала позади себя шаги.
Она быстро схватила кинжал Лучника и обернулась.
"Это всего лишь я". Аврора Вейл защитно подняла руки.
"Простите, я не хотела вас напугать. Когда я увидела, что ты ускользаешь, я решила присоединиться. Тосты моего отца могут продолжаться несколько дней. Я помню одну свадьбу, где он говорил тосты от заката до рассвета".
"И никто не пытался его остановить?"
Аврора рассмеялась. "Никто не пытается остановить моего отца. Я не думаю, что сегодняшний тост будет продолжаться так долго, поскольку он, похоже, собрал достаточное количество участников званого ужина. Но мы должны идти дальше, пока никто не заметил". Аврора выскочила вперед, взмахнув своими фиолетовыми волосами. "куда ты идешь? У тебя есть тайный любовник? Или, может быть, ты отправляешься к своей личной ведьме, которая предсказывает будущее?"
"О нет", – быстро ответила Эванджелин. "У меня нет любовника или знакомых ведьм. Я просто планировала вернуться в свой номер".
"Что ж, это разочаровывает". Аврора вздохнула. "Тем не менее, я полагаю, что лучше проводить тебя до твоей комнаты, чем слушать моего отца". Она переплела свою руку с рукой Эванджелин.
Раньше Аврора нравилась Эванджелин, но сейчас что-то в ней было не так. А может быть, дело было в том, что она разрушала планы Эванджелин по поиску Лучника.
"Спасибо за предложение, – осторожно сказала Эванджелин, – но я бы предпочла побыть одна".
Аврора с сомнением посмотрела на нее, а затем лучезарно улыбнулась. "Значит, у тебя все-таки есть тайный любовник?"
"Нет", – спокойно повторила Эванджелин. "Я замужем".
Аврора скривила рот. "Обычно это не останавливает других людей. Неужели нет ни одного охранника или красивого конюха, который бы привлек твое внимание?"
"Есть только Аполлон", – твердо сказала Эванджелин. Но даже когда она заговорила, ее мысли переключились на Лучника. Она представила его стоящим на мосту под дождем, рубашка прижата к груди, а глаза прикованы к ней. но она не хотела видеть его в роли любовника. Он был безрассуден, нелюдим и лгал, что не знает ее. она хотела найти его только для того, чтобы он зажег в ней новые воспоминания.
Но, похоже, сегодня этого не произойдет.
По коридору загрохотали шаги. Аврора задержала Эванджелин настолько, что ее охранники заметили ее отсутствие и наконец-то догнали.
От разочарования Эванджелин устала. Пока охранники вели ее в комнату, она то и дело оглядывалась через плечо, ища Лучника. Она не знала, действительно ли она верила, что он может появиться, или просто так сильно хотела, чтобы он пришел, и думала, что может заставить его это сделать.
Она представляла, как столкнется с ним в коридоре и в одно мгновение вернет себе все воспоминания, и тогда все в ее перевернутом мире обретет смысл.
Но, увы, после невеселого путешествия ее вернули в комнату, где она, раздеваясь для сна, думала о словах типа "увы".
Она не знала, когда именно легла в постель и как долго пролежала там. Она находилась где-то между сном и бодрствованием, когда услышала скрип пола рядом с собой.
Это не было похоже на уверенную походку Аполлона. Это было похоже на то, что кто-то крадется. Открыв глаза, эванджелин осмелилась представить, что это Лучник.
Над кроватью нависала широкая громадная фигура.
Не Лучник и не Аполлон.
Она попыталась закричать.
Но нападавший двигался быстрее. Не успела она открыть рот, как он уже лежал на кровати, накрыв ее губы большой рукой в перчатке и придавив ее всем своим телом.
От него пахло потом и лошадьми. Эванджелин не могла разглядеть его лица – на нем была маска, оставлявшая открытыми только тусклые глаза.
Она снова попыталась закричать. Попыталась укусить его за руку. Лучник не научил ее, что делать в таком положении. Но она слышала его слова, сказанные утром. Если ты перестанешь бороться, ты умрешь.
Она ударила ногой, целясь между ног нападавшего.
"Будет лучше, если ты останешься на месте". Убийца метнул нож в предплечье.
Помогите! Помогите! Помогите! – беззвучно кричала она, неистово пытаясь оттолкнуть его.
Он опустил нож, распахнув верхнюю часть ее ночной рубашки. Затем он провел острым кончиком ножа болезненную линию под ключицей.
"Ты, наверное, шутишь", – прорычал Лучник.
Эванджелин даже не заметила, как он вошел в комнату, но внезапно он оказался рядом – золотой, грозный и, возможно, самый красивый из всех, кого она когда-либо видела. он безжалостно схватил убийцу за шею, стащил с кровати и прижал к столбу, при этом его ноги болтались бесполезно, как у куклы.
Эванджелин вскочила с кровати. "Я пыталась бороться с ним".
Кровь струилась по ее груди, она стягивала халат руками, которые не переставали дрожать.
Глаза Лучника сузились на фоне крови, и Эванджелин могла поклясться, что они вспыхнули от голубого до расплавленного серебра. Он снова посмотрел на убийцу и зарычал.
Звук, вырвавшийся из его рта, был чисто животным. Он сорвал маску, достал нож и поднес лезвие к левому глазу мужчины. "Кто нанял тебя, чтобы причинить ей вред?"
Убийца побледнел, но стиснул зубы.
"Я спрошу тебя еще раз, и тогда ты лишишься глаза. И я почти надеюсь, что ты не ответишь, потому что я с удовольствием вырежу тебе глаз. Кто нанял тебя, чтобы убить ее?"
"Это был аноним", – поспешно ответил киллер.
"Это очень плохо для тебя". Лучник опустил нож.
"Клянусь, я не знаю", – выплюнул мужчина. "Мне просто сказали, чтобы это было медленно, больно и кроваво".
Эванджелин вся онемела. Одно дело, когда кто-то желает ей смерти, другое – когда узнает, что ее хотят пытать.
"А они сказали, за что?" спросила Эванджелин.
Убийца зажал рот.
"Не груби. Принцесса задала тебе вопрос". Лучник поднял мужчину и грубо потряс его за шею, пока его голова не покачнулась в сторону. "Ответь ей".
"Я не знаю, почему", – выплюнул мужчина. "Мне просто сказали, чтобы было больно".
Ноздри Лучник вспыхнули.
"Вам повезло, что я добрее вашего работодателя". Он наклонил свою золотистую голову, выглядя почти задумчивым. "Будет больно, но недолго". Затем он взял свой нож и вонзил его в сердце убийцы.
Глава 18. Эванджелин
Убийца упал на пол с жутким грохотом. Он дергался, бился в конвульсиях – Эванджелин не знала, как это правильно назвать, – только то, что он не умер сразу.
Все это было ужасно, но она не могла сказать, что сожалеет.
Она все еще чувствовала, как ее собственная кровь пачкает халат, который она прижимала к груди. Это было такое красивое платье, голубого цвета с нежно-кремовым кружевом, которое темнело от вытекающей крови.
Нападавший издал несколько булькающих звуков, похожих на проклятия.
"Вы напрасно тратите свои последние слова, – сказал Лучник. "Я уже проклят". Он наклонился и повернул нож.
Когда он вытащил его, кровь брызнула на его темный плащ и бледную рубашку, которую он носил под ним, но, похоже, его это не волновало.
Он перешагнул через тело и подошел к краю кровати, злобно глядя на Эванджелин.
"Почему люди всегда пытаются убить тебя?" Его голос был низким, на грани смертельной опасности. "Тебе нужно быть осторожнее".
"В чем же моя вина?"
"У вас нет чувства самосохранения". Лучник сделал еще один сердитый шаг. "Если бы на бутылку наклеили этикетку с ядом, вы бы ее выпили. Вы воспринимаете предупреждения как приглашения. Ты не можешь держаться подальше от всего, что может причинить тебе боль".
Как я.
Она могла поклясться, что последние два слова прозвучали у нее в голове, когда он сделал еще один шаг к ней и оказался так близко, что она практически почувствовала, как от него исходит горячая ярость.
Ей нужно было отступить, позвать охрану, сказать ему, чтобы он уходил. ее сердце колотилось с невероятной скоростью.
Но она заставила себя сказать: "Ты здесь не для того, чтобы причинить мне боль".
"Ты этого не знаешь". Мышцы на его челюсти напряглись.
"Сегодня утром я чуть не сбросил тебя с моста".
"А еще ты только что убил человека, чтобы спасти мне жизнь".
"Может быть, мне просто нравится убивать людей". Лучник вытер окровавленное лезвие о простыню, но его пылающие глаза не отрывались от ее лица. Он по-прежнему выглядел разъяренным и диким. На его руках была кровь, глаза тоже были насквозь пропитаны ею. И все же она никогда не хотела никого больше.
Должно быть, за ночь она сошла с ума, потому что ей хотелось, чтобы он подошел ближе. Она хотела, чтобы его руки были на ней. Она хотела, чтобы он держал ее, сдерживал, учил драться. ей было все равно, лишь бы они касались друг друга.
Она говорила себе, что это просто страх, возбуждение, кровь бурлит в ней. это пройдет через минуту. Но безумная часть ее души не хотела, чтобы это исчезло.
Не успев додумать эту мысль, Эванджелин потянулась к его руке.
Прикосновение было электрическим. Как только ее пальцы нашли его руку, мир начал вращаться. Ее комната превратилась в калейдоскоп ночи и искр, и вдруг она оказалась в другом месте.
Она оказалась в другом воспоминании.
Там было темно и сыро, и на секунду ей стало трудно дышать.
Ледяная вода ударила в землю. Инстинктивно она дернулась, но кто-то крепко держал ее. Его руки были непреклонны и тащили ее вверх, сквозь волны. Соленая вода затекала в нос, холод наполнял вены. Она кашляла и захлебывалась, с трудом втягивая воздух, пока он плыл с ней на буксире к берегу. Он прижал ее к себе и вынес из океана, как будто от этого зависела его жизнь, а не ее.
"Я не дам тебе умереть". С его ресниц на ее губы упала единственная бусинка воды. Это были капли дождя, но в его глазах отражалась сила бури. Должно было быть слишком темно, чтобы разглядеть его выражение лица, но полумесяц горел все ярче с каждой секундой, очерчивая края его скул, когда он смотрел на нее.
Весь мир Эванджелин перевернулся, когда она узнала в его лице лицо Лучника.
Шум океана стал неожиданно тихим на фоне колотящегося сердца, а может, это было его сердце.
Грудь Лучника вздымалась, одежда промокла насквозь, волосы растрепались по лицу – и все же в этот момент Эванджелин поняла, что он пронесет ее не только через ледяные воды. Если понадобится, он пронесет ее через огонь, вытащит из лап войны, из рушащихся городов и разрушающихся миров.
В голове Эванджелин пронеслось воспоминание. Несколько дней назад, когда она увидела последнюю часть этого воспоминания, она подумала, что человек, который нес ее, был аполлоном.
Но она ошиблась. Это был Лучник.
День у колодца был не первой его встречей с ней. Она также сомневалась, что это новое воспоминание было связано с их первой встречей. Он держал ее слишком сильно.
Когда чувства Эванджелин вернулись в настоящее, первое, что она заметила, – это то, что лучник пересек спальню. Он стоял у двери и смотрел на нее уже не так, как в воспоминаниях, словно готов был пройти сквозь огонь, чтобы спасти ее. Рука, которой она касалась, была сжата в кулак, и он смотрел на нее так, словно хотел только одного – уйти.
А она хотела, чтобы он остался.
У нее было так много вопросов, и не только по поводу этого нового воспоминания. Она вспомнила, как отреагировала, когда мадам восс упомянула "Балладу о лучнике и лисе". Она подумала, что на нее подействовала история, но теперь поняла, что дело было только в названии. Лучник.
Это был он.
"Я прослежу, чтобы охранники все убрали и не шумели. Но если кто-нибудь спросит, скажите, что вы убили человека, который на вас напал".
Арчер повернулся, чтобы уйти.
"Подожди!", Эванджелин прокричала. "Не уходи!"
Он не остановился.
Он уже выходил из комнаты.
Но на этот раз она погналась за ним.
Глава 19. Аполлон
Сапоги Аполлона были испорчены. Здесь было так много крови. Кровь испачкала ковры, стены, а теперь и его сапоги.
Не то чтобы он действительно злился из-за сапог. Аполлон мог бы легко купить новые сапоги – его не волновала обувь. А вот что его действительно беспокоило, так это то, что жена носила с собой кинжал, который когда-то принадлежал Джексу.
Аполлон с удовольствием отправился бы на охоту за этим ублюдком той же ночью, но вместо этого ему пришлось разбираться с этой неразберихой.
"Ты сказал, что в живых остался один человек?" – спросил он.
"Да, Ваше Высочество", – ответил охранник, приставленный к этому месту.
"Я хотел бы поговорить с ним наедине". Аполлон вышел в коридор, наступая на кровь. Он и раньше видел смерть, но такой жуткой она еще не была.
В конце коридора он услышал, как еще один охранник копошится в котелке.
Аполлон поблагодарил себя за то, что не успел поесть перед приходом, иначе он поступил бы так же.
Наверху настроение было мрачным, но, по крайней мере, в воздухе уже не чувствовалось медного запаха крови.
Здесь пахло свечами из пчелиного воска. Их мягкий свет отбрасывал отблески на цветочные обои, покрывавшие стены.
Здесь же находилось несколько акварельных картин и карандашных набросков в рамочках. Кто-то из членов семьи, видимо, был художником, поскольку ни одна из картин поначалу не была столь хороша. Но по мере продвижения по коридору картины становились все лучше и лучше. Некоторые из эскизов казались точными изображениями членов семьи, которые теперь лежали мертвыми на полу внизу.
Наконец охранник остановился перед дверью, которая должна была вести к единственному выжившему в этой бойне.
"Я войду один", – сказал Аполлон.
"Но, Ваше Высочество…"
"Это приказ. Эта жертва уже достаточно намучилась сегодня. Я не хочу, чтобы он чувствовал себя так, будто его допрашивают".
Охранник послушно отошел в сторону.
Аполлон вошел в тусклую комнату и закрыл за собой дверь.
Мальчик лет четырнадцати сидел, свернувшись калачиком, на большой кровати с санями, обхватив колени и раскачиваясь взад-вперед. Он был худым, скорее всего, переживал период роста, а не недоедал.
Фортуны были одним из Великих Домов. Даже если они потеряют половину своего состояния, им всегда будет чем питаться.
Именно поэтому Аполлон был вызван сюда сегодня.
Нечасто случалось, чтобы большинство членов Великого Дома были уничтожены за одну ночь. Слухи о том, что здесь произошло, распространятся, и когда это произойдет, Короне необходимо будет контролировать сказанное.
Подобные новости могли либо еще больше омрачить правление Аполлона, либо укрепить его.
"Привет, – сказал Аполлон, осторожно присаживаясь на край кровати.
Мальчик еще плотнее прижался к нему.
"Я здесь не для того, чтобы причинить тебе вред".
"Неважно", – сказал мальчик, голос его дрогнул. "Ничто не может причинить больше боли, чем это".
"Нет", – согласился Аполлон. "Я никогда не видел ничего столь ужасного, поэтому я здесь. Я хочу убедиться, что тот, кто совершил это злодеяние, пойман, чтобы это никогда не повторилось".
"Ты не сможешь его поймать", – пробормотал мальчик, раскачиваясь взад-вперед. "он не человек".
"Почему ты так говоришь?"
Мальчик наконец поднял глаза. Ужас на его лице был таким сырым, что он походил на скелет с нарисованной кожей. "Он двигался так быстро. Я был наверху, когда услышал первый крик. Это была моя сестра. Она всегда так драматизирует.
Сначала я не обратила внимания. Потом был еще один и еще".
Мальчик поднес обе руки к голове и закрыл уши, как будто все еще слышал крики.
"Я понял, что это плохое, злое. Я побежал вниз, но как только увидел всю кровь, спрятался в шкаф".
"Ты видел, кто это сделал, прежде чем спрятаться?"
Мальчик неуверенно кивнул. "Он выглядел диким".
"Он был похож на лорда Джекса?"
"Нет".
"Ты уверен?" спросил Аполлон.
На самом деле он не верил, что это был Лорд Джекс. Только один вид существ мог вызвать такие разрушения. Но ему хотелось, чтобы мальчик сказал, что это был Джекс. Так было бы намного проще.
"Это был не он. Я бы его узнала Лорд Джекс дружил с моей бабушкой до того, как она умерла. Этот человек… я не думаю, что он вообще был человеком…"
Мальчик поднес ладони к глазам и тихо заплакал.
