Текст книги "100 великих рекордов военной техники"
Автор книги: Станислав Зигуненко
Жанры:
Публицистика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 32 страниц)
И наконец, в заключение рассказа об авианосцах давайте вспомним еще один любопытный эпизод из их истории.
В самый разгар Второй мировой войны, 15 августа 1943 года, в канадском городе Квебек собрались высшие начальники американского и английского Генштабов для координации своих действий, наметки планов на будущее. Совещание прошло, как обычно, и, вероятно, не попало бы анналы истории, если бы…
В конце заседания слово для чрезвычайно важного сообщения попросил английский адмирал, лорд Чарлз Маунтбеттен. Аристократ, блестящий морской офицер, он пользовался в определенных кругах славой слегка сумасбродного, но чрезвычайно везучего человека. Немецкие субмарины уже дважды топили корабли, на которых находился лорд, но судьба и счастливый случай не отворачивались от него – Маунтбеттен оставался жив, и снова всходил на капитанский мостик. В данный момент лорд уже занимал один из ключевых постов в британских ВМС, являясь начальником отдела морских операций.
Итак, лорд Маунтбеттен встал и подал знак адъютантам. В зал заседаний вкатили тележку, на которой лежали два больших бруска льда. Один был кристально прозрачным, другой – мутным. Адмирал вытащил из кобуры пистолет и без лишних слов выстрелил в первый брусок. Тот разлетелся на мелкие кусочки.
Тогда лорд с невозмутимым лицом второй раз нажал на спусковой крючок. Пуля, ударившись во второй брусок, отскочила от него, не причинив ему видимого вреда, и слегка задела американского адмирала, начальника Главного морского штаба Эрнеста Джозефа Кинга.
Понятное дело, после столь эффектного начала присутствующие тут же потребовали от лорда объяснений. Чего, собственно, и добивался Маунтбеттен. И он приступил к изложению своего проекта, начав его так: «Вам только что был продемонстрирован материал, с помощью которого мы выиграем войну».
Суть предложения, проходившего по материалам морского ведомства под кодовым названием «Аввакум» (по имени одного из библейских пророков), заключалась в следующем: в короткий срок из льда, изготовленного по специальному рецепту, надо создать искусственный айсберг, который послужит своего рода непотопляемым авианосцем.
В зале заседаний воцарилась тишина. Адмиралам было от чего прийти в замешательство. С одной стороны, Маунтбеттен одним махом решал жгучую проблему создания непотопляемого плавучего аэродрома, с которого союзные военно-воздушные силы могли наносить чувствительные воздушные удары по территории Третьего рейха. С другой стороны, уж больно непривычным оказалось решение этой проблемы.
Эскиз ледяного корабля «Аввакум»
От адмирала потребовали дополнительных разъяснений. И вот что в конце концов выяснилось.
Идея создания непотопляемого авианосца из столь непривычного материала принадлежала вовсе не самому лорду. В октябре 1942 года по почте ему пришел увесистый пакет.
В нем оказалась рукопись в 320 страниц, автором которой был некий Джеффри Пайк, назвавший себя изобретателем и журналистом. Он-то и предлагал использовать айсберги или большие льдины, добытые в полярных морях и отбуксированные в воды Атлантики, в качестве авиабаз. Причем для большей прочности автор предлагал армировать природный лед, например, обычными… опилками или соломой.
Разобравшись в сути дела, лорд Маунтбеттен, надо отдать ему должное, не отмахнулся от столь экстравагантного сообщения, но предложил своему начальству провести дополнительные исследования и эксперименты.
Морское ведомство Великобритании выделило деньги и опытную базу. Пайк, объединив вокруг себя коллектив ученых, среди которых было много австрийских эмигрантов, приступил к воплощению своей идеи в жизнь.
Как вспоминал выдающийся английский биохимик, будущий нобелевский лауреат Макс Перуц, принимавший непосредственное участие в проекте, изобретатель Пайк выглядел так: «Худая фигура, увенчанная длинным и бледным лицом с ввалившимися щеками, пронзительным взглядом и серой козлиной бородкой.»
На первых порах исследователей преследовали неудачи. Оказалось, что природные айсберги не подходят для военных целей по той простой причине, что основная их часть находится под водой, а для устройства взлетно-посадочной полосы необходима значительная открытая поверхность. Столовые же горы подходящей конфигурации – исключительная редкость. Да и пригнать их из Антарктиды – весьма хлопотная и деликатная операция.
Проще использовать льдины из Северного Ледовитого океана. Однако они, как правило, слишком тонки, быстро таяли в относительно теплой Атлантике и ломались даже при небольшом шторме.
Дело пошло на лад лишь после того, как в начале 1943 года два американских ученых, Герман Фрэнсис Марк и Вальтер Хоенштайн, изобрели сверхпрочный лед. Для его армирования вместо опилок или соломы они предложили использовать хлопок и целлюлозу с подслащенной водой. Лед, полученный из этого коктейля, оказался куда прочнее обычного. Что и продемонстрировал лорд своим выстрелом на заседании.
С новыми образцами лорд Маунтбеттен отправился прямо к английскому премьер-министру Уинстону Черчиллю. Последовала демонстрация образцов нового льда прямо в ванной комнате у премьера, после чего Черчилль дал проекту «зеленую улицу» и позволил вынести идею на обсуждение совещания адмиралов.
Одновременно в мае 1943 года группа корабелов и физиков начала на одном из озер в отрогах Скалистых гор строительство опытной модели длиной в 20 метров. Через месяц она была готова. Причем в ледяном корпусе были проделаны отверстия, через которые с помощью холодильника-генератора закачивался холодный воздух, обеспечивающий сохранность льдины даже в условиях подступающего лета.
Тем временем коллектив специалистов конкретизировал проект. На ледовом аэродроме планировались разместить около 200 самолетов. Ремонт и заправка их должны были проходить в металлических многоэтажных ангарах, вмороженных в ледовый массив. По мере необходимости самолеты поднимались на взлетно-посадочную полосу с помощью специальных лифтов.
Впрочем, детальный анализ проекта позволил выявить и его недостатки. Скептики, например, утверждали: для того чтобы удержать такое огромное судно на курсе, необходимы рулевое устройство невиданных размеров и судовые машины невиданной мощности. Неясно также было, сколь долговечен окажется искусственный лед даже при наличии присадок и холодильного оборудования.
Кроме того, строительство такой авиабазы, по расчетам, должно было обойтись в 80 млн долларов – огромную по тем временам сумму.
В общем, когда лорд Маунтбеттен доложил на том памятном заседании о проекте «Аввакум», адмиралы так и не приняли окончательного решения. Американский президент Франклин Рузвельт, которому доложили об этой затее союзников, поручил своему техническому советнику Вэнниверу Бушу провести экспертизу проекта. И тот вскоре вынес малоутешительный приговор: «Идея невыносимо глупа». А когда в октябре 1943 года англичанам удалось соорудить действительно непотопляемую авиабазу на Азорских островах, интерес к «белому колоссу» и вообще окончательно растаял. Таким образом, модель ледового авианосца на озере у Скалистых гор осталась единственной в своем роде.
Правда, в период холодной войны стратеги Пентагона все же предлагали вернуться к этой идее. Однако дальше очередного обсуждения дело так и не продвинулось.
К сказанному остается добавить, что ледовые поля в качестве аэродромов все же были использованы на практике. Но уже намного позднее, в ходе холодной войны, когда нашими военными были оборудованы аэродромы подскока в районе Северного полюса. Заправившись на них, наши самолеты могли долететь до территории США.
Но и эти ледовые аэродромы утратили свое значение после того, как в небе появились дальние стратегические бомбардировщики, способные достичь территории потенциального противника и вернуться обратно, используя дозаправки в воздухе.
Владыки глубин
Пожалуй, ни одна другая отрасль человеческой деятельности не богата столь разнообразными рекордами и достижениями, как история подводного флота.
«Потаенные суда»Самую первую подводную лодку, как известно, построил голландец Корнелий Якобзон Дреббель в 1620 году. Говорят, он всего лишь хотел посмотреть, что творится на дне Темзы. Во всяком случае, особого практического значения его изобретение не имело.
Первую же попытку построить в России «потаенное судно» предпринял плотник Ефим Никонов из подмосковного села Покровское. В 1718 году он подал челобитную царю Петру I, в которой писал, что «сделает он к военному случаю на неприятелей угодное судно, которым на море, в тихое время, будет разбивать корабли, хотя б десять или двадцать, и для пробы тому судну учинит образец…».
Спустя несколько лет, в 1724 году на Неве такое судно, сделанное плотниками и бочкарями, было испытано, да неудачно, поскольку «при спуске у того судна повредилось дно». При этом Никонов едва не погиб в затопленной лодке и был спасен при личном участии самого Петра.
За неудачу царь велел изобретателя не корить, а дать ему возможность исправить недочеты. Но вскоре Петр I умер, и в 1728 году Адмиралтейств-коллегия после очередных неудачных испытаний распорядилась работы над «потаенным судном» прекратить. Самого же малограмотного изобретателя сослали работать плотником на верфи в Астрахань.
А вот первым боевым подводным кораблем по праву считают лодку, которая была построена в Америке Давидом Бушнелем. Ее медный корпус был выполнен в виде двух соединенных болтами половинок, напоминающих панцирь черепахи. Соответственно с этим, а также за свою медлительность первая субмарина и получила название «Черепаха».
В нижней части корпуса находились балластные цистерны, заполняя которые, командир лодки, совмещавший в одном лице весь экипаж, мог заставить свой корабль погрузиться под воду. Правда, под водой «Черепаха» могла находиться не более получаса.
Кроме балласта, возможность регулирования глубины погружения давал еще и вертикальный винт; вращая его с помощью рукоятки, можно было погружаться и всплывать. Для горизонтального передвижения существовал второй винт, также вращаемый вручную.
В верхней части лодки в корпус была вмонтирована медная башенка с герметичным входным люком и иллюминаторами, через которые командир мог вести наблюдение. Через крышу башенки были пропущены две снабженные клапанами и связанные с вентиляторами трубки для освежения атмосферы внутри субмарины.
«Черепаха» Бушнелля
Оружием «Черепахи» служила мина, начиненная 45 кг пороха и снабженная часовым механизмом. По идее, мина эта крепилась к деревянному днищу корабля-цели при помощи бурава, напоминающего огромный штопор.
В 1776 году, во время Войны за независимость, лодка Бушнеля была использована американцами для борьбы с сильным английским флотом.
Поскольку сам изобретатель, человек весьма болезненный, для роли диверсанта не годился, управлению лодкой был обучен сержант Эзра Ли – человек, по описанию современников, выдающихся физических возможностей.
Ночью 6 сентября «Черепаха» отправилась на первое боевое задание. Эзра Ли должен был взорвать 64-пушечный фрегат «Игл», заблокировавший гавань Бостона.
Три часа работы рукояткой винта – и вот бравый сержант уже под днищем фрегата. Но диверсия не удалась: бурав мины неожиданно наткнулся на медную обшивку, которой оказалось обшито днище корабля. Ли пришлось вернуться, не выполнив задания.
Тем не менее этот эпизод вошел в историю как попытка первого боевого применения подлодки.
В середине XIX века в Америке вновь вспомнили о подводных лодках. Во время Гражданской войны Севера и Юга изобретателем Онлеем была построена субмарина, впервые уничтожившая врага. Судно было сделано из железа в виде суженного на концах цилиндра длиной 12 м и диаметром 1,8 м. Субмарина вмещала девять человек: восемь из них вручную вращали привод винта, один управлял судном. Максимальная скорость составляла 2,5 узла.
Правда, скептики язвительно говорили, что эта лодка погубила больше своих матросов, чем вражеских. И действительно, имея в своем корпусе ничтожный запас воздуха, она представляла собой настоящий плавучий гроб. Три раза она тонула со всем экипажем.
Наконец, во время четвертого выхода, 17 февраля 1864 года, она взорвала шестовую мину возле днища вражеского корабля на рейде Чарльстона. Этот корабль, корвет «Хаусатоник» (1400 т), быстро пошел на дно, унося с собой 5 человек.
Однако не менее печальная участь постигла и подводников. Лодка пропал без вести. И только через три года, когда были спущены водолазы для осмотра затонувшего «Хаусатоника», подлодка была обнаружена во чреве своей жертвы. Очевидно, она не успела отойти и после взрыва была втянута внутрь корабля хлынувшей в пробоину водой.
Получив печальный опыт, янки в дальнейшем стали поступать согласно известному кулинарному рецепту: котлеты отдельно, мухи отдельно…
В апреле 1864 года они предприняли атаку с помощью шестовых мин, а в качестве средства доставки был использован паровой баркас с экипажем из 19 добровольцев, а целью нападения выбран броненосец южан «Атланта».
Шестовая мина представляла собой медный цилиндр, прикрепленный к концу деревянного или металлического шеста. В цилиндр помещалось взрывчатое вещество весом до 50 фунтов (20 кг). Взрыв мог производиться при ударе с помощью детонатора нажимного действия или с помощью электрозапала.
Подобная мина, взорванная у самого борта корабля на глубине 8 футов (2,5 м), то есть там, где нет брони, производила громадную пробоину. Конечно, при этом и сами нападавшие подвергались огромной опасности, поскольку длина шеста редко превышала 10 м.
Конечно, было бы безопаснее, доставив мину к месту назначения, отстыковать ее от катера, а затем, отойдя на безопасное расстояние, взорвать заряд с помощью электрозапала.
Но, как говорится, гладко было на бумаге. В той самой операции, о которой идет речь, все пошло наперекосяк с самого начала. Катер был еще на подходе замечен часовыми южан. Началась отчаянная стрельба, так что взрывать заряд мины пришлось уж под сплошным оружейным огнем. Огромный водяной столб накрыл и самих нападавших, выведя из строя их катер. В результате только двое северян сумели доплыть до берега и с огромными трудностями выйти к своим; остальные погибли или попали в плен.
Тем не менее, согласно военной арифметике, такая игра стоила свеч – небольшой катер выводил из строя огромный фрегат. Поэтому новый способ атаки стал распространяться по всему миру.
У нас его приверженцем нужно считать лейтенанта С.О. Макарова, впоследствии ставшего знаменитым адмиралом. Он использовал заокеанский опыт на Черном море, когда в апреле 1877 года началась Русско-турецкая война.
По проекту Макарова быстроходный пароход «Великий князь Константин» переоборудовали для приема на борт четырех минных катеров, вооруженных шестовыми и буксируемыми минами. По замыслу, пароход должен был доставлять катера к вражеским базам и ночью спускать их для атаки неприятеля.
Первую вылазку предприняли в ночь на 30 апреля. Катера были вооружены буксируемыми минами-крыльчатками. Мины такого типа подводились под корпус вражеского корабля с помощью длинного буксира. Скрытно подойдя к Батуму, «Константин» в 23 ч 00 мин спустил на воду все четыре катера. И те стали выбирать цели для атаки.
Так, командир одного из этих катеров – «Чесмы» – лейтенант Зацаренный вышел в атаку на военный колесный пароход… «Сбросив левую крыльчатку, я пошел параллельно борту парохода, – вспоминал потом лейтенанат. – Часовой несколько раз нас окликнул и только тогда спохватился и закричал, когда мина коснулась носа. Я верил в свою мину и хотел ее взорвать под котлами. Моя команда была еще более уверена: матросы завели разговор с часовым и острили, спрашивая: “А что, земляк, будешь пить кофе?” Когда мина была под серединой судна, я замкнул ток, но взрыва не произошло. Осмотрел батарею, она оказалась исправной; снова замкнул ток. Взрыва по-прежнему не было…»
В общем, первая попытка оказалась неудачной: моряков подвела техника. Впрочем, оплошали и турки. Разбуженные криками часового, они замешкались и дали возможность нашим катерам спокойно отойти.
Вторая атака была проведена против турецких броненосцев, стоявших на Сулинском рейде, 29 мая 1877 года. Атакованный броненосец получил повреждения.
Последующие атаки катеров на море производились уже с помощью торпед, поскольку после долгих уговоров начальства Макаров смог наконец получить разрешение на использование двух мин Уайтхеда (так в XIX веке называли торпеды), находившихся в Севастопольском порту.
В ночь на 16 декабря 1877 года в полной темноте «Чесма» и однотипный с ней «Синоп» вновь вошли на рейд Батума и с дистанции в несколько десятков метров выпустили по торпеде в крупный турецкий броненосец. К огорчению команд катеров, одна торпеда прошла под килем, а другая попала в якорную цепь.
Зато 14 января 1878 года эти же катера туманной ночью вновь пришли на батумский рейд и выпустили с расстояния 80 м свои торпеды в сторожевой корабль «Интибах». На этот раз обе самодвижущиеся мины сработали четко, прозвучал могучий взрыв, пароход лег на правый борт и быстро затонул.
Теперь оставалось соединить вместе два вида оружия – подлодки и торпеды. Казалось бы, просто, но на практике этого не смогли сделать более 100 лет! Хотя, скажем, первая в России действующая подводная лодка конструкции К.А. Шильдера была построена в 1834 году.
Это было судно обтекаемой формы с цельнометаллическим корпусом. Обшивка была изготовлена из котельного листового железа толщиной около 5 мм и подкреплялась пятью шпангоутами. Над корпусом выступали две башни с иллюминаторами, между башнями располагался люк для погрузки крупногабаритного оборудования.
Интересно, что приводить лодку в движение должны были… 4 гребца с веслами-гребками наподобие гусиных лап. Зато вооружить подводную лодку предполагалось вполне современным оружием – минами и. зажигательными ракетами!
Да-да, не удивляйтесь! Первый успешный пуск ракет с подлодки состоялся 29 августа 1834 года. Его вполне бы мог наблюдать, скажем, А.С. Пушкин, если бы поэта пустили на секретные испытания.
Залп пороховыми ракетами калибра 4 дюйма (102 мм) осуществлялся из шести труб, расположенных на корпусе лодки и способных изменять свое положение для создания необходимого угла возвышения.
Кроме того, для освежения воздуха в лодке стоял вентилятор, соединявшийся с трубой, выходившей на поверхность. Правда, освещение внутренних помещений предполагалось свечное.
Такое вот сочетание допотопности с последними достижениями техники того времени привело к тому, что испытания подлодки шли с переменным успехом. И в конце концов она была забракована, хотя изобретатель уже предлагал в дальнейших модификациях своей конструкции заменить гребцов только что появившимся электродвигателем или даже поставить на лодку водометные движители. Шильдеру было предложено исправить выявившиеся недочеты конструкции за свой счет, чего сделать он не смог, поскольку и так уже вбухал в свое изобретение все имевшиеся у него средства.
Аналогичная судьба постигла и подлодку конструкции И.Ф. Александровского, испытания которой начались 19 июня 1866 года в Кронштадте. Она тоже была металлической, по форме напоминала рыбу. Для совершения диверсий водолазами на лодке имелась специальная камера с двумя люками, позволявшая десантировать людей из подводного положения. Двигателем служила пневматическая машина, а для подрыва неприятельских кораблей подлодка оснащалась особыми минами.
Испытания субмарины продолжались до 1901 года и были прекращены ввиду полного разорения изобретателя, большую часть работ проводившего на собственные средства.
Оплачивал все расходы из своего кармана и изобретатель С.К. Джевецкий, который в 1876 году разработал проект одноместной подлодки-малютки. Комиссия наряду с положительными качествами отметила малую скорость хода и непродолжительное пребывание под водой.
В дальнейшем Степан Карлович создал еще 3 варианта подлодки. Последняя модификация была принята к серийной постройке. Планировалось построить аж 50 субмарин. Однако в связи с начавшимися военными действиями полностью выполнить задуманное не удалось.
Тем не менее, 4-местные подлодки, вооруженные 50-фунтовыми зарядами взрывчатки, в начале Русско-японской войны использовались для охраны портов и прибрежных зон акватории.
Накопленный опыт в самом конце XIX века привел высшее руководство России к заключению о необходимости введения подводных лодок в состав флота. С подачи контр-адмирала В.К. Витгефта, который планировал использовать подлодки для обороны Порт-Артура, император Николай II 19 (6) марта 1906 года подписал соответствующий указ. Именно с этой даты и отсчитывается официальная история российского подплава.
Как уже говорилось, поначалу подводные лодки, включая первую русскую боевую субмарину «Дельфин», созданную И.Г. Бубновым совместно с М.Н. Бекле, предназначались исключительно для береговой обороны. К началу Первой мировой войны практически все флотоводцы мира полагали, что подлодка может быть использована исключительно для оперативной и тайной постановки минных полей. Иногда, быть может, ей удастся атаковать корабль противника, стоящий на якоре. Об атаке движущихся целей всерьез никто не думал.
И.Г. Бубнов около подводной лодки «Акула» на стапеле Балтийского завода
Тем не менее 8 сентября 1914 года «Акула» под командованием лейтенанта Н.А. Гуднина провела первую торпедную атаку. Торпеда, впрочем, прошла мимо, но начало было положено…
А 11 октября в районе Босфора экипаж подлодки «Тюлень» под командованием старшего лейтенанта К.Т. Китицына одержал и первую боевую победу, повредив артиллерийском огнем из надводного положения вооруженный турецкий пароход, команда которого была вынуждена покинуть тонущее судно.
Всего же только за 1915 год русские подводники совершили 78 выходов в море, уничтожив при этом 2 крейсера и 8 транспортов противника.
В дальнейшем удельный вес побед подлодок нарастал год от года.
