Текст книги "Под стягом Святослава (Историческая повесть)"

Автор книги: Станислав Пономарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

ПАДЕНИЕ САРКЕЛА

гонь под стенами крепости полыхал вот уже третьи сутки. Ночью пламя слепило глаза. Катапульты и огнеметы не прекращали боя. На место сломавшихся метательных машин приплывали новые. Крепость и внутри пылала. Хазары готовы были выйти и сдаться на милость грозного «кагана Святосляба». Но в Саркеле сидел военный предводитель всей Хазарии, а значит, и помышлять о сдаче было бессмысленно. Воины и застрявшие в твердыне купцы, табунщики и ремесленники с причитаниями и воплями готовились к смерти. Все они с мольбой и надеждой смотрели на верх башни-донжона, где стоял со своей свитой каган-беки Асмид. Внизу, на площадях города, стоять было невозможно из-за града летящих с реки камней. Спрятаться от них было некуда: все деревянные навесы сгорели. Кругом валялись трупы людей, лошадей и верблюдов. Воины ходили, прикрывшись щитами. В основном пострадала, казалось бы, самая неприступная юго-восточная часть крепости: здесь даже воины не ходили. Кто бы мог подумать, что именно отсюда нападет неустрашимый «каган Святосляб»…

В одну из ночей Лорикат в третий раз проник в твердыню. Когда Асмид увидел его перед собой, то не поверил глазам своим и в страхе замахал руками:

– Исчезни, о шайтан!

В этот момент он не был похож на могучего властелина.

– Я не черт, царь Итиля, – засмеялся Лорикат. – Я ходил вызнать секреты россов и вернулся, чтобы спасти тебя. Пошли, пока не поздно. Неподалеку ждет челн. Мне известно тайное слово для дозора, мы можем теперь пройти всюду. Готов ли ты?

– О-о! Я знал, что аллах не оставит меня в беде! – воскликнул, ликуя, Асмид. – Пошли скорее! Пошли!

Но дорогу им вдруг заступил Амурат-хан:

– Ты не уйдешь отсюда, о могучий!

– Что-о?! – опешил каган. – Что ты сказал?

– Ты вместе с нами будешь защищать Саркел или вместе с нами уйдешь из него. Мы тоже хотим жить и дышать вольным воздухом пастбищ. Ты не уйдешь отсюда, Асмид-эльтебер! – Впервые Амурат-хан не назвал даже простого титула кагана-беки.

Асмид широко распахнул глаза от столь неслыханной наглости, потом приосанился, весело оглядел хмурых, закопченных ханов:

– Вы видели, а?! Вы слышали?! Ха-ха-ха-ха! Эй, Ровдух-богатур! Я назначаю тебя беком Саркела и наместником Таврии! А теперь… накажи его за дерзость! – Каган-беки Асмид указал на Амурат-хана.

Начальник кагановой стражи со свистом вырвал из узорчатых ножен кривой дамасский меч, и широкое лезвие его кроваво сверкнуло в сполохе близкого пожара…

Первой, взметнув высоко в воздух груды искр и углей, рухнула восточная башня. Влажный дым заполнил детинец. Огонь, заваленный горой битого кирпича, сразу потух. Только клубы пара некоторое время висели над крепостью.

– Еще чуть, и весь угол завалится, а за ним и стены падут! – весело сообщил воеводам Святослав. – Свенельд, лупи по ним что есть мочи!.. И-эх! А вы не верили, – упрекнул он соратников.

– К утру твердь откроется и замест стен супротив мечей русских встанут груди козарские, голуба моя, – сказал воевода Радислав. – Быть сече кровавой! Так я мыслю.

– Верно мыслишь, голуба! – рассмеялся князь. – Ишь ты, голу-уба. Меня ворог пардусом кличет, а ты: «Голу-уба»!

– Дак то присказка, – смутился Радислав.

– Ты присказку свою Ядрею сказывай. Он-то голуба настоящая. Норовил хакан-бека добром взять, с обману. Не-ет, сего стервятника смрадного только огнем да железом пронять можно, остальное он не приемлет… А где Рубач? A-а, ты тут! Гляди, раззява, что огонь-то творит. А ты говори-ил…

– А я че? Я ничево!

– «Ничево-о»! Дурость свою исправить надобно. – Святослав остро глянул в глаза тысяцкому. – С зарей поведешь в сечу передовую дружину. Делай что хоть, а хакан-бека мне живым достань! Раз упустил, чтоб во второй раз не смазался. Не то гляди у меня: голову потеряешь!

– Да я… – опешил от счастья опальный начальник тысячи. – Да я его-о… голыми руками.

– Ну-ну, не бахвалься. Готовь дружину, и как только угол завалится и огонь погаснет, сразу вперед!

Рубач ринулся к челноку и в усердии своем едва не ухнул в воду.

– Ишь ты, ако заяц поскакал, – показал на него Святослав. – Только что передние ноги за задними не поспевают! Вояка… голыми руками…

К утру, как и предсказывал Радислав, рухнула сначала почти вся юго-восточная стена, а затем – часть северо-восточной. Руссам открылись две могучие башни-донжона и высокий песчаный вал, насыпанный хазарами за эти огненные дни и ночи.

Вся вершина насыпи была черна от массы людей. Собирались они сражаться или нет, понять было невозможно из-за дальности. Хотя блеск клинков над головами хазар вроде бы говорил за сечу…

Огонь еще пылал кое-где, но ладьи Рубача уже пошли вперед. Святослав приказал своему кормчему следовать за ними.

– А ведь козары не хотят рубиться, – заметил князь. – Что они там вопят? – указал он рукой на вал.

– Похоже, амана[98]98
  Аман (тюрк.) – пощади.


[Закрыть] просят, – заметил Остромир.

– Нажмите, братие! – крикнул Святослав гребцам, и ладья его полетела стрелой.

К развалинам стены князь успел вместе с Рубачем. Отсюда было видно, как хазары бросают мечи, копья, щиты, луки. И уже не разноголосо кричал враг:

– Ама-ан, ама-ан! Ур-рус, аман! Мы сдаемся, о-о-о каган Святосляб! Ур-рус карош! Ама-ан!

И к основанию насыпи градом падали мечи, копья, луки, колчаны со стрелами, пращи, метательные пики-сулицы, секиры, катились круглые щиты…

И только одно копье не упало и не опустилось. Оно стояло высоко и победно, а на острие его красовалась срубленная голова.

– Кто это? – указал князь на страшный знак сдачи Саркела.

– Далеко, не видать! – отозвался Остромир.

Святослав спрыгнул на камни и пошел к валу. Дружинники во главе со Святичем, Остромиром и Рубачем обогнали князя, прикрыли собой. Хазары, увидев идущих к ним победителей, пали на колени. Только человек с копьем стоял прямо и гордо…

А кочевники все просили пощады. Святослав подошел к основанию вала и поманил человека с копьем. Тот скатился вниз.

– Кто ты? – спросил его князь по-хазарски. – И кто это? – Святослав кивнул вверх.

– Я Ровдух-беки! А это, – хазарин гордо подбоченился, – это голова твоего ярого врага Амурат-хана. Я наказал его за непочтение к тебе, о-о великий каган Урусии!

Святослав бешено глянул прямо в глаза сразу оробевшего Ровдуха, сказал весомо и жестко:

– Своих врагов я сам волен наказывать смертию или миловать! Я, а не ты! Да и какой он мне враг, Мурат-хан? Так, песчинка! Где главный супротивник мой – хакан-бек Асмид?!

– Его нет среди нас, – посерел лицом новоявленный бек Саркела.

– Где ж он?!

– Сбежал, о-о грозный каган Урусии! Я в этом не виноват! – И Ровдух-богатур от страха выпустил копье из рук.

Голова Амурат-хана глухо стукнулась о землю и покатилась к воде. Ровдух-богатур пал на колени. Хазары на валу страшно завыли, решив, видимо, что всех их ждет участь Амурат-хана.

Великий князь Киевский повелительно воздел десницу. Вой мгновенно прекратился.

– Амана просите?! – прогремел его голос. – Дарую вам жизнь! Ибо Русь лежачих не бьет!..

Кагана-беки Асмида в крепости не нашли. Допрошенные с пристрастием ханы сказали, что военный властитель Хазарии бежал через один из тайных ходов ночью с каким-то высоким носатым человеком. Тотчас во все концы степи, по Дону и его притокам ринулась погоня.

Святослав приказал найти Лориката, но и тот словно в воду канул.

– Переметнулся грек! – скрежетнул зубами князь.

Он сильно подозревал в злоумышлении патрикия Михаила, но опять ничего не сказал ему, только распорядился еще более усилить «почетную» стражу.

Уже на следующий день ладейная флотилия руссов, распустив паруса с ликом Перуна, катилась вниз по реке Дону – к Сурожскому морю.

Позади остались развалины могучей твердыни хазар – Саркела.

Впереди в смятении и ужасе ждала грозного «кагана Святосляба» крепость Таматарха-Матрега – ключ-город на торговом пути из Хазарии в Византию!

Тольятти, 1976–1989 гг.