Текст книги "Месть блондинки"
Автор книги: Соня Мэсси
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)
– Ну хорошо, – наконец решился ее собеседник. – Сейчас собираюсь и выезжаю. Но только ради вас.
Радостно засмеявшись, она положила трубку, наклонилась и ласково потрепала бульдога.
– Ох уж эти мужчины! Они такие милые и добрые существа, не правда ли, Бодика? – Собака вильнула хвостом и закрыла от удовольствия глаза. – А самое удивительное, – продолжала Маргарет, – что эта старая птичка, похоже, еще не совсем утратила способность оказывать на них воздействие.
Поначалу Эмили казалось, что она не уснет до утра, но усталость сделала свое дело, хотя в ее неглубокий сон постоянно вторгались кошмары. Харрис и Белинда лежали нагие на ее новой кровати и кололи себе героин; Керри с друзьями ходил вокруг дома с какими-то дурацкими бусами в руках и кричал, чтобы всем разрешили наркотики. В последнем кошмаре полицейские собрались у ее дома и громко барабанили в дверь, а Эмили пряталась в самой дальней комнате, боясь открыть им, поскольку они арестуют ее сына.
Стук в дверь становился все сильнее. Эмили пошарила рукой в поисках подушки, чтобы накрыть ею голову и не слышать этот ужасный стук. Но через минуту сообразила, что лежит не в своей спальне, а в гостиной и никакой подушки здесь нет. Одновременно с этим она поняла, что стук в дверь – не часть кошмара, а реальность.
Поднявшись с дивана, Эмили помотала головой и, наконец придя в себя, поплелась к двери. Только приоткрыв ее, она вспомнила все обстоятельства прошедшей ночи. Поняла она и то, что вряд ли стоило открывать дверь, даже не спросив, кто за ней находится. Да еще после всего, что случилось с Керри. Но было уже поздно.
Выглянув, Эмили с облегчением вздохнула. Перед ней стоял белобрысый подросток с тонкой шеей и в огромных очках. К счастью, он не походил ни на жуткого бандита, ни на прожженного наркодельца.
Парень криво ухмыльнулся и так скромно потупился, будто он пришел пригласить Керри погулять во дворе. Лишь ночное время подсказало Эмили, что дело в другом. Посреди ночи дети не гуляют.
Середина ночи. При этой мысли Эмили встрепенулась. Кем бы ни был этот скромный на вид паренек, ему тут совершенно нечего делать в такое время, если, конечно, он не имеет отношения к…
– Керри дома? – осведомился подросток так спокойно, словно было утро субботы.
– Да, он дома, но уже поздно, – вежливо ответила Эмили, дав, однако, понять подростку, что он имеет дело со строгой матерью. – Если у тебя к нему какое-то дело, выбери, пожалуйста, для этого более подходящее время. Спокойной ночи.
С этими словами Эмили попыталась закрыть дверь, но парень быстро шагнул вперед, словно собирался помешать ей. Какое-то мгновение они смотрели друг на друга, будто взвешивая свои намерения и оценивая обстановку. Несмотря на вполне добродушный вид тщедушного подростка, что-то в его голубых глазах напугало Эмили. Холодный, жестокий взгляд не соответствовал ни его возрасту, ни облику. Чутье подсказывало Эмили, что парень очень опасен. Однако она и виду не подала, что боится его.
– Спокойной ночи, – твердо повторила Эмили.
Парень явно растерялся и пошел вниз по ступенькам. На самой последней он остановился и взглянул на Эмили через плечо.
– Скажите Керри, что заходил Стив. У него остались мои компакт-диски, пусть вернет мне их как можно скорее. Я серьезно отношусь к своим вещам и не прощаю тех, кто пытается меня обмануть.
Эмили захлопнула дверь и заперла на защелку. Вернувшись в гостиную, она села на диван и вдруг ощутила мерзкую дрожь во всем теле. В комнате было темно, и лишь узкая полоска света пробивалась сквозь оконную штору от уличного фонаря.
Конечно, она понимала: Керри стал почти взрослым парнем, но никогда не думала, что ее может так напугать кто-то из его друзей. Нет, сын сам сказал ей, что это друг его приятеля. Впрочем, какая разница? И все-таки странно, что все эти мальчики, способные в детстве лишь вымазать грязью ковер или разбить пузырек в ванной, вдруг превращаются в несносных подростков с ледяными преступными глазами. Ну что ж, детство Керри, похоже, уже закончилось. И она всегда будет скучать по тому маленькому мальчику, которого вырастила в этом доме. Да и по дому тоже будет скучать, как, впрочем, и по всему остальному – по прежней работе, по ее замужеству, по старым верным друзьям.
Внезапно ностальгические размышления Эмили были прерваны громкими хлопками, вслед за которыми послышался звон разбитого стекла. Эмили не сразу сообразила, что произошло. И вдруг ее осенило: на улице прозвучали выстрелы! Но откуда донесся звук битого стекла? И тут Эмили охватил ужас. Она вскочила и кинулась вверх по лестнице.
– Керри! Боже мой, Керри! – закричала Эмили, подбегая к двери сына. Она не знала, что произошло, но материнский инстинкт подсказывал ей, что это направлено против сына. В эту секунду Эмили услышала еще несколько выстрелов и звон стекла.
– Керри, с тобой все в порядке?
Тут прозвучал еще один выстрел. Теперь она уже не сомневалась, что кто-то стреляет по окнам ее дома. Этот белобрысый мерзавец с ледяными глазами…
Распахнув настежь дверь, Эмили метнулась к окну, где стояла кровать сына. В тусклом свете уличного фонаря она с трудом различила лежащего на кровати Керри. Он прикрыл голову рукой и вздрагивал то ли от страха, то ли от боли. Вся кровать была засыпана мелкими осколками оконного стекла, тускло поблескивавшего на фоне темного одеяла. Эмили пригнулась, чтобы не оказаться под пулями, и почти на четвереньках поползла к его кровати.
– Не двигайся, сынок, – прошептала она. – Лежи спокойно и не поднимай голову.
– Что происходит, мама? – спросил Керри то ли сонным, то ли испуганным голосом. Скорее всего сонным, так как он всегда спал крепко.
– Кто-то стреляет по окнам нашего дома. – Эмили осторожно смахнула с головы сына мелкие осколки стекла, с опаской посматривая на разбитое окно. Холодный воздух уже ворвался в комнату сквозь огромную дыру в стекле.
– Стреляют? – оторопев, переспросил Керри. – В наш дом?
Эмили молча наблюдала за сыном. Его лицо выражало недоумение, сменившееся страхом и стыдом.
– Думаешь, это…
– Да. Твой друг Стив пять минут назад постучал в дверь, а когда я вышла к нему, наплел мне про какие-то компакт-диски, которые ты якобы взял у него на время и срочно должен вернуть.
– Значит, этот ублюдок Стив уже все пронюхал.
– Что?
– Это он, мама. Он, вероятно, решил, что я украл его наркоту, или деньги, или и то и другое вместе.
– Я тоже так подумала.
– Ну и что же нам теперь делать?
«Что нам теперь делать?» Этот вопрос застрял в ее сознании еще в тот момент, когда послышались первые выстрелы. Эмили прокручивала его и так и сяк, но удовлетворительного ответа не нашла. Вот разве что вызвать полицию.
– Надо позвонить в полицию, – решительно сказала она и потянулась к телефону. Керри схватил ее за руку.
– Мама, не надо! Неужели ты забыла, о чем мы с тобой говорили? Нельзя звать полицию, потому что…
– Я помню, Керри, но этот псих может убить нас. Он худшее из двух зол в данных обстоятельствах.
Эмили уже набирала номер 911, когда за окном взревел автомобильный мотор. Она сразу догадалась, что это старая машина рванула с места на большой скорости.
– Он уже уехал, – с облегчением вздохнул Керри.
Эмили набралась смелости и выглянула в окно. Очертания большого автомобиля быстро исчезали в ночной темноте.
– Ну что? – нетерпеливо спросил Керри. – Это была «бель-эйр»?
– Да.
– Ну и слава Богу. Это его машина. Пусть катится ко всем чертям!
Убедившись в том, что их враг уехал, Эмили тоже немного успокоилась. Теперь по крайней мере можно обсудить создавшуюся ситуацию и попытаться найти лучшее решение.
– Он, вероятно, вовсе не собирался убить тебя, – заметила она, глядя на сына. – Хотя едва ли переживал бы, сделав это. Если бы он действительно отважился на убийство, то совершил бы его профессионально, а не палил по нашим окнам.
– Конечно, – согласился с ней Керри. – Он мог подождать до завтра, когда я выйду из дома, или встретить меня поздно вечером и пристрелить в какой-нибудь темной аллее.
– Вполне возможно. По-моему, он хотел напугать нас и заставить тебя вернуть пакет.
– Что ж, напугать нас ему удалось.
– Еще бы.
– Так что же нам теперь делать?
Эмили наклонилась и подвинула к кровати тапочки сына.
– Давай-ка встанем и посмотрим, что можно сделать. Для начала надо убрать все осколки, а потом посмотреть, нет ли у тебя порезов.
Эмили полезла под кровать и достала оттуда большой фонарь, который всегда держала наготове после ужасного землетрясения в Нортридже. Включив его, она осветила комнату и увидела, что весь пол усыпан осколками стекла, а на потолке и противоположной стене остались пять отверстий от пуль.
– Благодаря твоему другу Стиву, – тихо проронила она, – нам придется навести порядок в твоей комнате.
– А потом? – услышала она дрогнувший от страха голос сына. – Что будем делать после этого?
– Не стоит спешить. Не все сразу. Вот наведем порядок в комнате, а потом попытаемся найти выход из создавшегося положения. Только так – шаг за шагом, мы можем приблизиться к решению этой задачи.
Женщина стояла над кроватью и внимательно наблюдала за крепко спавшим мужчиной. Его грудь поднималась и опускалась равномерно, но так медленно, словно он находился в летаргическом сне. «Должно быть, я дала ему слишком большую дозу снотворного», – подумала она, не отрывая от него глаз. Поскольку этот парень был огромного роста и весил не меньше двухсот фунтов, женщина бросила в его бокал две таблетки снотворного, хотя всегда в таких случаях ограничивалась одной – вполне достаточно, чтобы человек крепко уснул на несколько часов. За это время она спокойно собирала все вещички и благополучно смывалась.
Но с этим парнем женщина, видимо, перестаралась. Несмотря на свой гигантский рост, он вырубился мгновенно и вот теперь едва дышал, слегка приоткрыв посиневшие губы. Она несколько раз тормошила его за плечо, но парень не реагировал.
Ну и черт с ним! Подумаешь, большое дело. Она вовсе не собиралась убивать его, но если он все-таки отдаст Богу душу, тоже ничего страшного. Вполне допустимые издержки ее профессии. Кто-то из двоих должен быть умнее, а уж она-то в своем умственном превосходстве никогда не сомневалась.
– Спи спокойно, дорогой друг, – прошептала женщина, снимая с его руки дорогие часы и кольцо с бриллиантами. Бросив в сумочку его тугой бумажник, она пристально осмотрела комнату. – И не позволяй гостиничным клопам пожирать себя, – пошутила женщина, перед тем как уйти.
Прикрыв за собой дверь, она взяла табличку гостиничного номера, взглянула на надпись «НЕ БЕСПОКОИТЬ», подумала и повернула ее той стороной, где было написано «ТРЕБУЕТСЯ ГОРНИЧНАЯ». Это противоречило ее правилам, но сейчас женщине не хотелось умножать количество трупов. Табличку непременно увидят рано утром, и это, возможно, сохранит ему жизнь. Если горничная не проспит, все будет в порядке. Если, конечно, он не помрет до утра.
Удовлетворенно улыбнувшись, женщина спустилась в вестибюль и покинула гостиницу, довольная тем, что совершила сегодня хоть одно хорошее дело.
Глава 4
Эмили Шоу за всю свою жизнь ни разу не убегала от трудностей. Даже во время знаменитого калифорнийского пожара, когда весь город был охвачен пламенем, она взобралась на крышу своего горящего дома и мужественно боролась с огнем, заливая его водой из садового шланга. Эмили не ушла даже тогда, когда языки пламени уже обжигали ей лицо и руки, и в конце концов победила разбушевавшуюся стихию.
Не струсила она и тогда, когда город был затоплен водой после многодневных проливных дождей. Вместе с другими жильцами Эмили таскала мешки с песком и помогала соседям сохранить их имущество.
А уж об ужасном землетрясении в Нортридже и говорить нечего. Как и все ее соседи, она упала глубокой ночью с кровати и, замерев от страха, наблюдала, как фарфоровая посуда падает с полок и разбивается вдребезги. Тогда не осталось ни одного целого окна в доме, а все хрупкие вещи превратились в груду осколков. И пока дом Эмили, а вместе с ним, казалось, и весь мир содрогались как в аду, распадаясь на части, она хранила олимпийское спокойствие и хладнокровно спасала то, что еще можно было спасти.
Но сейчас совершенно другая ситуация. Каждый раз, когда Эмили вспоминала швы на голове сына и отметины от пуль в его комнате, ее охватывал панический страх за судьбу мальчика. Оказывается, даже самые страшные стихийные бедствия воспринимаются гораздо легче, чем угроза, исходящая от людей. Стихия сплачивает всех, а индивидуальная угроза разобщает и дезориентирует. В первом случае люди проявляют солидарность, а в последнем – человек остается наедине с опасностью. Никто не поможет, не спасет, не протянет руку помощи.
«Ну ладно, я трусиха, – думала Эмили, сердито швыряя джинсы, майки, рубашки, блузки и прочие предметы одежды в огромный чемодан, – но не все же такие в конце концов. Пусть попробуют справиться с этими мерзавцами, а я не хочу рисковать жизнью ребенка». Сейчас она уже окончательно убедилась в том, что с нее достаточно. Сколько можно бороться за свое благополучие? Сколько можно переносить все эти пожары, наводнения, землетрясения, молодежные беспорядки, неверного мужа и вот теперь еще этих гнусных наркодилеров? Эмили уже с лихвой насладилась всеми прелестями этого пресловутого Золотого Штата. Большое всем им спасибо за доставленные удовольствия.
– Мама, я уже все собрал, – послышался сзади голос сына.
Эмили обернулась и увидела, что Керри стоит на пороге спальни с большой кожаной сумкой в руках. Выражение его лица было отрешенным, огромные зеленые глаза покраснели от слез.
– Помочь тебе? – спросил он таким жалким, преисполненным раскаяния голосом, что у нее защемило сердце.
– Нет, сынок, я тоже уже собралась. – Эмили застегнула молнию на чемодане и взяла со стола сумочку с туалетными принадлежностями, где не было ничего лишнего. Только косметика, зубная паста и кое-что для ухода за волосами. Все остальное брать в дальнюю дорогу она не решилась. Да и кто знает, сколько времени им придется путешествовать?
– Мама, как ты думаешь, бабушка будет нам рада? – осторожно спросил Керри, поспешно взяв у матери тяжелый чемодан с вещами.
– Не знаю. Когда-то она говорила, что всегда рада видеть нас у себя. – Эмили решила не сообщать сыну о своем последнем, весьма неприятном, телефонном разговоре со свекровью. Та, конечно, сделала вид, что очень рада столь неожиданному визиту родственников, однако чутье подсказывало Эмили, что на самом деле все далеко не так просто. Она не слышала искренности в ее голосе, а к концу разговора от былого энтузиазма не осталось и следа. Люсиль была щедра на обещания, но как только дело доходило до реальной помощи, ее приглашения сразу становились менее настойчивыми. Видимо, она более всего заботилась о своем благополучии, а пребывание гостей в доме всегда связано с хлопотами.
– А ты не сообщила ей о том, что… что произошло? – поинтересовался Керри, когда они спускались по лестнице.
– Нет.
– Почему?
Эмили грустно улыбнулась:
– Чтобы не накалять обстановку, пока мы не приедем. И вообще мне не хотелось бы, чтобы она знала об этом происшествии. А ты веди себя как пай-мальчик в доме бабушки.
Керри направился с сумкой и чемоданом к багажнику «мустанга». Эмили старалась не отставать от него.
– Другими словами, – продолжал он, не оборачиваясь к матери, – если я начну бузить, то ты натравишь на меня эту мегеру? Я правильно тебя понял?
Эмили шлепнула его по заду косметичкой.
– Попридержи язык, негодник. Это же твоя родная бабушка! Имей хоть какое-то уважение к старшим! – Открыв багажник, она бросила туда свою сумку.
– Мама, ты же сама совсем недавно называла ее мегерой! – возмутился Керри, укладывая чемодан и сумку в багажник.
– Нет, я называла ее злой женщиной, но дело вовсе не в этом. Ты ее внук и должен уважительно относиться к бабушке.
Эмили бросила настороженный взгляд на то место, где ночью стояла старая машина Стива, а затем посмотрела на разбитые окна дома, которые Керри наглухо заколотил фанерой. Над горизонтом медленно поднималось солнце, размывая ночные тени, а вместе с ними исчезал и страх.
Но к концу дня снова наступит темнота и вернется страх перед силами зла, угрожающими ее сыну. Она не представляла, как можно провести еще одну такую ночь в этом доме, как можно вынести зловещий свист пуль и звон битого стекла. А если эти пули найдут живую цель, а не оконное стекло и стены?
– Мне не хочется уезжать, мама, – тихо признался Керри, закрывая багажник.
Эмили с удивлением посмотрела на сына и вздрогнула, мгновенно уловив перемену в его голосе. По щекам мальчика стекали крупные слезы, и он не пытался скрыть от нее своих чувств.
– Мне очень нравится наш дом, – промолвил Керри.
Эмили прижалась к сыну, обняла его и вдруг подумала о том, что впервые за долгие годы обнимает сына на улице, где каждый встречный может обратить на них внимание и назвать его маменькиным сыночком, а это самый страшный приговор для выросших на улице сверстников. Конечно, Керри всегда противился этому, но сегодня не возражал.
Отстранившись от сына, Эмили с опаской посмотрела на него, боясь, как бы он не разрыдался. Сейчас не время для эмоций. Надо поскорее покинуть это место, а уж потом дать волю чувствам. Тем более что следует торопиться на самолет.
– Я тоже люблю этот дом, – сказала Эмили. — И буду безумно скучать по нему. Но сейчас нам нужно уехать, чтобы немного успокоиться и обдумать наши дальнейшие действия. Надеюсь, ты понимаешь меня.
Керри кивнул.
– Еще бы.
– Тогда полезай в машину и выбрось из головы все дурные мысли. А я еще раз все проверю в доме и запру дверь, хорошо?
– Хорошо.
Эмили поднялась на веранду, долго смотрела на резную дверь с затемненным овальным стеклом и отполированной до блеска бронзовой дверной ручкой, никак не решаясь переступить порог и тем самым отрезать себя от прошлого. Ведь это был ее дом, тот самый, в котором она мечтала провести остаток жизни и когда-нибудь услышать голоса внуков. И вот теперь она покидает его, и один Бог знает, удастся ли вернуться сюда снова.
* * *
Маргарет Уинстон рассеянно смотрела на полученные по факсу листы бумаги, тщетно пытаясь засунуть карандаш за ухо.
– Господи Иисусе! – воскликнула она, пробежав глазами сообщение, присланное детективом Донатом из Нью-Йорка. Полученная информация поражала воображение и не оставляла никаких сомнений в правильности ее предположений. – Эта дамочка действительно преуспела в своем деле. Потрясающая работоспособность, ничего не скажешь!
Щелканье клавиш компьютеров, бесконечные телефонные звонки и постоянный гул голосов офицеров полиции не только не мешали Маргарет Уинстон, но даже создавали ту особую атмосферу напряжения, без которой она уже не могла нормально работать. Много лет назад Маргарет научилась концентрировать внимание на важнейших делах, не замечая того, что происходило вокруг. А уж последнее дело заинтриговало ее с самого начала, более того – стало навязчивой идеей, от которой она не могла избавиться даже за пределами полицейского участка.
– Что-то интересное, мадам? – спросил Реджи, проходя мимо нее к автомату с холодной водой.
– Гм-м? – Маргарет оторвалась от бумаг и. взглянула на коллегу поверх очков. – О да, Реджинальд, не то слово. Просто какой-то ребус. Я только что получила факс из Нью-Йорка, и эти материалы имеют такое сходство, что совпадение исключено. Манера поведения, характер связывания рук, нижнее белье во рту жертвы и даже запах косметики, включая шампунь для ванной, – все свидетельствует о том, что преступления совершила одна и та же женщина, строго следующая своим привычкам, кстати весьма дурным. Впрочем, это уже дело вкуса.
Склонившись над ее столом, Реджи пробежал глазами полученные материалы расследования и сочувственно посмотрел на Маргарет.
– У них есть какие-либо выходы на нее?
– Увы, ничего, заслуживающего серьезного внимания. Однако они тоже связывают все свои дела с теми, которые находятся у нас. – Она протянула ему бумагу с хроникой совершенных и зарегистрированных преступлений в Сан-Антонио, Новом Орлеане и Лас-Вегасе.
– Да, впечатляющая география, – хмыкнул Реджи, возвращая бумагу. – Значит, в общей сложности у нас сейчас пять однотипных случаев.
– Полагаю, на самом деле их гораздо больше. – Маргарет сняла очки, пристально посмотрела на Реджи и устало потерла глаза, подумав, что уже почти четырнадцать часов безотрывно занимается этим делом, к тому же без завтрака и обеда. – Дорогой Реджинальд, я так проголодалась, что уже не обойдусь без чашечки кофе и того замечательного наполеона, который продается в булочной напротив. Надеюсь, я не слишком затрудню тебя, если попрошу сопроводить меня туда?
Реджи сделал широкий жест рукой, помог Маргарет подняться, а затем надеть твидовый жакет.
– В конце концов, – продолжала она, – нельзя же искать серийного убийцу на голодный желудок, не правда ли?
– Серийного убийцу? – удивился Реджи, выходя вслед за ней из здания полицейского участка.
Маргарет остановилась у двери и взглянула на сослуживца.
– А что ты удивляешься, Реджинальд? Неужели серьезно полагаешь, что мы, женщины, не способны на такие же ужасные преступление, как и вы, мужчины? Если это действительно так, то ты совершаешь очень большую ошибку.
Реджи решительно покачал головой.
– Нет, нет, у меня и в мыслях ничего подобного не было, мадам.
– Вот и хорошо, – удовлетворенно хмыкнула Маргарет и, подхватив Реджи под руку, потащила его на улицу. – Реджинальд, не семени, пожалуйста. Можешь идти немного быстрее? У меня очень важная встреча с генералом Наполеоном и сэром Эрлом Греем, – пошутила она, намекая на любимое пирожное и черный кофе.
Эмили и Керри стояли в длинной очереди лос-анджелесского аэропорта, дожидаясь того момента, когда можно будет взять билет на Техас. Не предполагая, что здесь такая жуткая очередь, они изнывали от усталости и жары.
– Мама, как ты себя чувствуешь? – заботливо спросил Керри, с тревогой наблюдая за побледневшим лицом матери.
– Ничего, сынок, все нормально. – Эмили перехватила чемодан другой рукой. – Просто немного устала, вот и все. Кто бы подумал, что здесь такая очередь? Да еще и парковка черт знает где. Сюда легче из Африки добраться, чем от автостоянки.
– Извини, мама, это я во всем виноват. – Керри снова чуть не расплакался.
Взглянув на сына, Эмили решила, что вырастила очень доброго и хорошего парня. Причем он сам гордился своим послушанием и никогда не боялся, что его будут называть маменькиным сыночком. Правда, на людях Керри не проявлял своих сыновних чувств, но это уже совсем другое дело. Вот и сейчас он переживал и готов был расплакаться. И Эмили прекрасно понимала: сын страдает, считая, что огорчил ее и доставил массу хлопот.
– Знаешь, Керри, – прошептала она, – каждый человек иногда совершает необъяснимо-странные поступки. Но для меня ты все равно самый лучший мальчик на свете, тот же «милый козленок», что и в детстве.
Керри грустно усмехнулся, будто сожалея о том счастливом времени.
– Значит, ты до сих пор считаешь меня маленьким пердунчиком? – спросил он, вспомнив, как когда-то шутливо называла его мать.
Эмили приложила палец к губам.
– Тише. Здесь же толпа людей. Нет, Керри, я не считаю тебя ни маленьким, ни тем более пердунчиком, правда, в детстве ты действительно отличался редкой способностью издавать громкие звуки после обеда.
А в это время в другом конце аэропорта возле одной из автоматических камер хранения стояла высокая стройная блондинка с чемоданом из крокодиловой кожи и ключом от сейфа. Ее опьяняла гордость, поскольку она умела устраивать жизнь и добиваться успеха. Женщина отперла дверцу сейфа и вынула оттуда большую дорожную сумку. Сердце ее радостно забилось, а удовлетворение сменилось восторгом. Как долго она ждала этого момента! Наконец-то весь мир у ее ног!
Какой невиданный доселе трофей!
А все эти мерзавцы в Сан-Антонио, которые так часто повторяли, что Дороти Хейген никогда не добьется успеха, как и ее мамочка, проработавшая всю жизнь официанткой в небольшом захудалом кафе, теперь останутся с носом. И поделом. Теперь они у нее попляшут.
Да, все возвращается на круги своя. Пора показать всем этим выскочкам и высокомерным кретинам, кто настоящий хозяин в этой жизни. Некогда скромная и симпатичная девушка возвращается в родные места, где начнет новую жизнь. Ее шикарный стиль, прекрасный дом, дорогая одежда и море шампанского привлекут завистливые взгляды бывших друзей. Она будет жить как заморская принцесса – счастливо, беззаботно и вызывающе богато. И все в одночасье забудут, что Дороти – дочь бедной официантки, подрабатывавшей проституцией в свободное от работы время. Это будет реванш – приятный, возбуждающий и необычайно изящный. Поскорее бы добраться до родного города и окунуться в эту беззаботную и спокойную жизнь.
Как они все смеялись над бедной Дороти Хейген много лет назад, как наслаждались своим превосходством, как унижали ее при каждом удобном случае! И вот теперь пришло время расплатиться по долгам. Она напомнит им, что хорошо смеется тот, кто смеется последним. Впрочем, этим людям будет не до смеха. Дороти так прищучит их, что они даже не улыбнутся.
Крепко держа свои вещи, она поспешила в туалет, громко цокая каблучками по мраморному полу аэропорта. Боковым зрением Дороти отмечала, что мужчины, похожие на преуспевающих бизнесменов, бросают на нее плотоядные взгляды. Даже в сером костюмчике, слегка затемненных очках, с затянутыми в тугой пучок на затылке светлыми волосами она производила сильное впечатление на окружающих мужчин, и это льстило ей. По давней привычке Дороти отвечала на их взгляды, чуть заметно усмехаясь, однако постоянно контролировала себя, так как прекрасно понимала, что сейчас не время для кокетства. Главное – остаться незамеченной, не привлечь к себе внимание каким-нибудь экстравагантным поступком.
Вообще-то ей нечего опасаться. Тщательно заметая все следы и проявляя исключительную осмотрительность, Дороти добилась поставленной цели и теперь со спокойной душой могла отправляться домой. Вряд ли местная полиция или даже хитроумные деловые партнеры Квинна начнут искать ее здесь и сейчас. Если им и удастся выйти на след, то не раньше чем через несколько дней. Да и то лишь в том случае, если у них хватит ума разгадать мастерски составленный ею ребус. Однако многолетний опыт подсказывал Дороти, что осторожность никогда не бывает излишней. Если бы она не проявляла осторожность и осмотрительность, едва ли разгуливала бы сейчас на свободе с огромным чемоданом, полным денег.
Блондинка быстро пересекла огромный зал терминала и, войдя в дамский туалет, направилась в дальний угол, где висела табличка с пометкой «для инвалидов». В кабинке она брезгливо осмотрела крышку унитаза, отмотала огромный кусок туалетной бумаги, накрыла ею крышку и только после этого поставила на нее свою дорожную сумку.
Глубоко вздохнув, Дороти улыбнулась, предвкушая удовольствие, и открыла сумку. Она долго простояла бы над унитазом, любуясь пачками зеленых купюр, если бы не спешила на самолет. Ничего, ее время еще придет и она в полной мере насладится запахом и видом этого богатства.
Не теряя ни секунды, блондинка расстегнула сумку до конца и быстро переложила в чемодан пачки долларов и драгоценности, в основном мужские. Покончив с этим, она свернула дорожную сумку и сунула ее за унитаз. Положив в карман жакета несколько купюр, Дороти застегнула чемодан и вышла из кабинки. Направляясь к двери, она мельком взглянула на свое отражение в зеркале и недовольно поморщилась. Обычно Дороти с удовольствием смотрела на себя, однако за последнее время она осунулась и подурнела. Лицо показалось ей слишком напряженным, посеревшим, а под глазами появились предательские морщинки, заметные даже издалека. Да, эта работа оказалась не из простых. Во всяком случае, синекурой ее не назовешь. Дороти заработала каждый свой доллар кропотливым и изнурительным трудом, и это, несомненно, отразилось на ее лице.
«Ничего, – подумала она, радуясь скорому возвращению домой, – часть этих денег поможет мне исправить неизбежные последствия нервного перенапряжения и вернет прежний вид». Еще немного – и мисс Дороти отправится в обратный путь, завершая тем самым долгое и мучительно-трудное путешествие.
– Нет, нет, вы не поняли меня, – взволнованно сказала Эмили. Ее охватил еще не страх, а предчувствие страха. – Я же говорю, нам не нужны места в первом классе. Нас устроит и пассажирский салон.
– Сожалею, мадам, – донесся из окошка грубоватый женский голос, – но пассажирский салон заполнен. У нас не осталось ни одного билета. Остался только салон первого класса.
– Вы уверены? – с робкой надеждой спросила Эмили. Конечно, никакой надежды у нее не было, однако этот вопрос не стоил денег. Стоявший рядом с ней Керри опустил голову на широкую доску перед окошком.
– Да, мадам, абсолютно, – отчеканила билетерша, даже не потрудившись навести справки по компьютеру.
– Да, но… – Эмили бросила быстрый взгляд на свою чековую книжку. Она не могла заплатить за билеты по кредитной карточке, аннулированной еще во время развода с мужем. С чековой книжкой дела тоже обстояли не лучшим образом. Сумма, проставленная в правой колонке, ясно указывала на то, что ее не хватит даже на один полный билет в салон первого класса. Черт возьми, если бы у нее было столько денег, сколько требует от нее эта противная билетерша, она предпочла бы остаться дома, погасить долги за аренду жилья и с ужасом ожидать очередного обстрела безумных наркодилеров.
В этот момент в ее голове проносились самые невероятные мысли. К примеру, такая: «Мадам, мы обещаем не заказывать еду и не пользоваться туалетом во время полета». Или еще одна: «Мадам, сколько будет стоить наш полет, если мы устроимся на крыле самолета?»
– Но… я не могу заплатить такую большую сумму, – тихо молвила Эмили, вовсе не рассчитывая на сочувствие бездушной кассирши.
– Сожалею, – холодно повторила та. – Отойдите в сторонку. Следующий!
Эмили захлопнула свою чековую книжку, со злостью швырнула ее в сумку и подхватила руками чемоданы. Если так будет продолжаться и дальше, то скоро ее руки вытянутся до колен.
– Мама, что же делать? – Керри последовал за Эмили, направившейся в дальний конец терминала.
– Что-нибудь придумаем. Это не единственная авиакомпания. Попытаем счастья у других парней, одетых в красные костюмы. Может, они не такие жмоты, как эти в голубых.
– О, как здорово! – воскликнула Эмили, радостно открывая чековую книжку и начиная заполнять одну из страниц. – Нам повезло, что у вас есть свободные места в пассажирском салоне. Дайте, пожалуйста, два билета на следующий рейс до Техаса.
