Текст книги "Месть блондинки"
Автор книги: Соня Мэсси
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)
Скучающая женщина в красном костюме оформляла билеты, штампуя их в кассовом аппарате.
– Возле окна или в середине ряда?
Эмили не верила такой удаче.
– А что, у нас есть выбор? Замечательно! – Радостно усмехнувшись, она взглянула на сына.
– У окна, – тут же отозвался он.
– У окна, – повторила Эмили. – А сколько это стоит?
В ответ прозвучала совершенно невероятная сумма, превышающая ту, что требовали в первой кассе.
Эмили удивленно посмотрела на женщину в красном костюме.
– И это за пассажирские места?! – возмущенно воскликнула она.
– Совершенно верно, мадам, – донеслось из-за окошка. – Вы покупаете билет не за двадцать один день, как того требуют правила нашей авиакомпании, поэтому два билета в пассажирском салоне из Лос-Анджелеса до Сан-Антонио туда и обратно будут стоить…
– Ах вот в чем дело! – облегченно выдохнула Эмили, вытирая мокрый от испарины лоб. – Как вы меня напугали. Теперь все понятно. Нам нужны билеты только в один конец, а вы посчитали в оба. Значит, сумма уменьшится вдвое?
– Нет, мадам. Вы, очевидно, не знакомы с нашими правилами. – Два билета в один конец обойдутся вам гораздо дороже, чем в оба.
– Дороже? Как это может быть?
Женщина за окошком равнодушно пожала плечами.
Эмили таращилась на нее, все еще надеясь, что произошло недоразумение.
– Вы утверждаете, что меня и моего сына доставят туда и обратно за меньшее количество денег? И по-вашему, в этом есть какой-то смысл?
– Полагаю, да, – спокойно отозвалась кассирша. – Во всяком случае, для тех, кто устанавливает цены на билеты.
– Стало быть, им безразличны интересы пассажиров, особенно тех, кто не может позволить себе салон первого класса?
– Мадам, вы возьмете эти билеты? – осведомилась кассирша.
Эмили захлопнула чековую книжку, с горечью подумав, что шансы улететь в Техас стремительно уменьшаются. А за спиной уже ворчали нетерпеливые пассажиры. Да и женщина в красном откровенно выказывала раздражение.
– Брать билеты? – Эмили посмотрела на кассиршу. – О да, они нужны мне больше жизни. – Она подхватила чемоданы. – Пошли, Керри, нам здесь нечего делать. Что-нибудь придумаем. В конце концов, должны же здесь быть ребята в белых костюмах и с нормальными ценами на билеты.
Пока Дороти стояла в длинной очереди за билетами, мимо нее несколько раз прошли двое полицейских. Поглядывая на какие-то фотографии, они внимательно осматривали посетителей терминала. Разумеется, Дороти не опасалась преследования, однако на душе у нее было все-таки неспокойно. Она много раз прокручивала в голове события последних дней и каждый раз убеждалась, что не оставила никаких улик. А вдруг все же оставила? Возможно ли такое? Теоретически – да, но на практике ничего подобного ни разу не произошло. Врожденная осторожность и изощренный ум помогали Дороти избежать участи менее удачливых коллег по этому опасному ремеслу.
Нет, она не могла совершить ошибку. Это исключено. Во всяком случае, Дороти не вспомнила ничего, что вывело бы полицию на ее след. С другой стороны, кто знает, как все обернется. В таком деле даже самая незначительная мелочь способна сыграть роковую роль. Конечно, на девяносто пять процентов Дороти была уверена в том, что не оставила никаких следов, но остаются еще пять. А что, если именно эти пять процентов привлекут внимание какого-нибудь умника из следственного отдела? Вот как раз-то эти ужасные пять процентов и не давали ей покоя в терминале. Впрочем, такие мысли преследовали Дороти и раньше, но о прошлом она сейчас старалась не думать. Хуже всего то, что именно эти пять процентов чреваты сменой обстановки. То есть вместо роскошных апартаментов ей придется въехать в мрачные тюремные стены. Нет, не стоит предаваться дурным мыслям.
Повернувшись спиной к полицейским, которые остановились у входа и осматривали снующих взад и вперед пассажиров, Дороти подумала о том, достаточно ли изменила внешность, перекрасив волосы и надев темные очки. Собственно, все зависит от того, какие у них фотографии. Да и вообще, есть ли у них ее фотографии? Скорее всего нет. Она никогда не фотографировалась без надобности и никогда не подвергалась аресту. Даже за нарушение правил дорожного движения. Значит, у них не может быть фотографии, если, конечно, не принимать в расчет ту, которая приклеена на ее техасских водительских правах.
«Нет, все нормально, – успокаивала себя Дороти. – Они всегда кого-то ищут в аэропортах. Это их рутинная обязанность, и поэтому не стоит паниковать».
И тем не менее она с нетерпением ожидала момента, когда возьмет билет и покинет зал терминала. А очередь, как назло, продвигалась чертовски медленно. Почему они так плохо работают? Эта женщина в служебной униформе едва шевелит руками. За что им деньги платят? Да еще эта дама с подростком почему-то задерживает всю очередь. Что она так долго возится? Неужели нельзя было подумать загодя о нужном рейсе?
– Извините, мадам, – послышался из-за окошка раздраженный голос кассирши, – но это все, что я могу вам предложить. Вот если бы вы покупали билет за семь дней или имели купон «Хай флаерс», то могли бы рассчитывать на скидку, но сейчас, к сожалению, ничем не могу помочь.
«Ну быстрей же, черт бы вас побрал!» – Блондинка окинула испепеляющим взглядом женщину и подростка. Ей казалось, что еще минута, и она, утратив контроль над собой, заорет на них благим матом. Только этого недоставало! Надо держать себя в руках и не давать повода полицейским для более пристального наблюдения за ней. И все-таки они кого-то ищут.
Понаблюдав за ними, блондинка обмерла от страха. Она догадалась, что полицейские ищут именно женщину, поскольку обращают особое внимание на молодых привлекательных дам. И если они действительно ищут ее, то аэропорт – то самое место, где они должны проверять всех пассажиров в первую очередь. Значит, у них есть определенные установки – молодая привлекательная женщина, путешествующая одна. Именно на таких пассажирок они прежде всего и обращали внимание. Что же делать?
И тут ее посетила забавная мысль. А что, если договориться со стоящей у окошка женщиной и взять напрокат ее парня? Он почти взрослый, весьма симпатичный, хотя и с забинтованной головой. Дороти присмотрелась к нему и усмехнулась. Да, красивые черные волосы, огромные зеленые глаза, чеканный профиль – лет через пять этот угловатый подросток превратится в сногсшибательного мужчину. К тому же он, вероятно, девственник, а ей никогда не приходилось иметь дела с девственно-чистыми мальчиками. Кстати, это еще один повод для осуществления ее безумной идеи.
Почувствовав на себе чей-то взгляд, Дороти осторожно повернула голову и с ужасом заметила, что один из полицейских уставился прямо на нее. Она через силу улыбнулась и посмотрела на него. Тот быстро отвел взгляд, сделав вид, что всего-навсего наблюдает за порядком.
Дороти немного успокоилась, но тревожное чувство не покидало ее. Более того, заметно усилилось. Годами выработанное чутье грозящей опасности безошибочно подсказывало, что дела у нее не так хороши, как она убеждала себя в этом. Пресловутый «альтернативный образ жизни» уже давно приучил Дороти к мысли, что никаких гарантий безопасности для людей ее профессии в этом мире нет и быть не может. Чувство самосохранения всегда выручало Дороти в трудную минуту, и она всегда полагалась на него как на последнее средство в борьбе за выживание. Вот и сейчас оно подсказывало, что они ищут именно ее.
Повинуясь инстинкту, Дороти приняла равнодушный вид и медленно обвела взглядом огромный зал терминала. Так и есть! Интуиция не обманула ее. У противоположного входа, в дальнем конце зала, она увидела нечто такое, что мгновенно заставило ее забыть про рыскающих глазами полицейских. Быстро пройдя вертушку входной двери, в зал вошли два человека в подчеркнуто деловых костюмах. Одного из них Дороти узнала сразу и похолодела. Это был Питер, ближайший партнер Квинна Иснера.
Она познакомилась с ним на какой-то вечеринке в Малибу около двух месяцев назад. Он тогда не произвел на Дороти особого впечатления – вероятно, потому, что не отреагировал на нее. А вот то, почему Питер появился здесь, не оставляло ни малейших сомнений. Собственно говоря, большая часть денег в ее чемодане принадлежала именно Питеру, так как она извлекла их из общего банковского капитала Питера и Квинна, основателей и владельцев совместного предприятия.
Конечно, Дороти допускала, что Питер подозревает ее, но откуда ему знать, что она убила Квинна? Если же к этому времени он и догадался, то не мог сообразить, что именно сейчас Дороти находится в аэропорту. Это невозможно. Нет, скорее всего его появление здесь, как, впрочем, и разыскивающей кого-то полиции, – не более чем совпадение. К тому же Квинн часто говорил ей, что его партнер Питер постоянно находится в разъездах. А мрачное выражение лица объясняется еще проще. Кто же обрадуется, узнав, что близкий партнер по бизнесу убит, а финансовые потери грозят банкротством всей компании? Дороти с самого начала поняла, что этот человек, решительный, упрямый, способный постоять за себя и отомстить, имеет с ней много общего.
Однако все эти логические рассуждения не только не успокоили Дороти, но даже пробудили панический страх, неведомый ей с давних пор. Более того, она вдруг впервые в жизни ощутила острый приступ клаустрофобии. С одной стороны стоят два полицейских с фотографиями в руках, а с другой – к ней приближаются две партнера убитого ею Квинна. Уж они-то наверняка знают, кого ищут, и без особого труда разоблачат Дороти. В этот момент в ее памяти всплыли жуткие картины недавнего прошлого. Она вдруг представила себе, как чья-то огромная ладонь закрывает ей нос и рот, заглушая стон и перекрывая доступ воздуха. Она бьется в конвульсиях, дергается всем телом и не может освободиться. Именно так погибали почти все ее жертвы.
«Нет, только не сейчас! – подумала Дороти, ощутив слабость в коленках. – Господи, неужели я потеряю все, что заработала за последние годы? И так бездарно!»
Взяв себя в руки, она решила во что бы то ни стало выбраться из этого огромного и казавшегося невыносимо душным зала. Но как это сделать, не привлекая к себе внимания? Питер уже преодолел половину пути к кассам, а полицейские все так же внимательно разглядывали проходящих мимо дам, ежеминутно сверяясь с фотографиями. И тут будто издалека до блондинки донеслись голоса женщины и подростка, которые подхватили чемоданы и направилась к выходу.
– Что делать, мама? – спросил парень сдавленным голосом.
– Поедем на машине, – уныло ответила женщина, сгибаясь под тяжестью вещей.
– До Сан-Антонио? – изумился парень.
– Да, а что тут такого? Ничего страшного. И вообще, разве ты не любишь приключений, романтики и тому подобного? Нам предстоит самый обыкновенный и привычный для миллионов американцев ковбойский маршрут. Ты будешь в роли Джин Отри, а я – Энни Оукли.
– А кто это такие?
– Дети…
Стоявшая позади них женщина вдруг покачнулась и схватилась рукой за горло. Казалось, она задыхается и вот-вот рухнет на пол, потеряв сознание. Питер был уже совсем рядом, полицейские все чаще поглядывали в ее сторону, а она так и не знала, как поступить.
Решение созрело сразу, как это уже неоднократно случалось с ней в моменты неимоверного напряжения сил. Собрав волю в кулак, Дороти велела себе расслабиться, чтобы не вызывать подозрения чрезмерной скованностью, и быстро последовала за женщиной с подростком. При этом она точно рассчитывала движения. Дороти понимала, что должна находиться близко к ним. Тогда все подумают, что они вместе. С другой стороны, необходимо соблюдать определенную дистанцию – иначе женщина и подросток заметят, что за ними по пятам следует незнакомка. Выразив недоумение, они погубят ее план.
Через минуту они пересекли открытое пространство терминала, и в этот момент Дороти увидела, что полицейские уставились на нее. Украдкой наблюдая за ними из-за темных очков, она с ужасом отметила, что один из полицейских двинулся к ней. Ноги Дороти подкосились, и только неимоверным напряжением воли она заставила себя продолжить путь. К счастью, полицейский сделал лишь несколько шагов, а потом, махнув рукой, вернулся к напарнику и что-то сказал ему. После этого они проводили ее взглядом до самой двери и отвернулись только тогда, когда троица исчезла за дверью.
Дороти надеялась, что жжение в горле пройдет, как только она выйдет на свежий воздух, но не тут-то было. Уж чего-чего, а свежего воздуха возле терминала, да еще рядом со снующими туда и сюда автобусами, не было и в помине.
Внезапно шедшая впереди женщина остановилась, и Дороти чуть не налетела на нее.
– Извините, – пробормотала женщина и смущенно улыбнулась. Потом посмотрела на блондинку. – Простите, что с вами? Вам дурно? Вы так бледны и…
Дороти напряженно размышляла, как использовать ситуацию в своих целях. Решение, как всегда, пришло в ту же секунду. Она получила прекрасную возможность одним махом решить множество проблем, включая самую главную – благополучно избежать встречи как с полицией, так и с партнерами Квинна. А жизнь научила ее никогда не пренебрегать подобными возможностями.
– Признаться, – осторожно начала она, болезненно поморщившись, – я действительно не слишком хорошо себя чувствую. – В ее мягком, вкрадчивом голосе отчетливо слышался протяжный южный акцент. Дороти даже покачнулась для вида и как бы ненароком ухватилась за руку парня. – Дело в том, что моя бабушка сейчас находится в одной из больниц Сан-Антонио. Она упала с кровати вчера утром, собираясь идти в ванную, и сломала бедро. Я очень хочу навестить ее, тем более что она сама просила об этом. Но беда в том, что я ужасно боюсь самолетов.
Дороти сделала паузу, желая оценить произведенное впечатление. Парень явно проглотил наживку и завороженно внимал каждому ее слову, а женщина, более острожная, отнеслась к сказанному довольно скептически.
– Я пыталась все-таки купить билет на самолет, – продолжала Дороти, – чтобы поскорее добраться до Сан-Антонио, но так и не заставила себя этого сделать. Не могу преодолеть животный страх перед высотой. Мне очень стыдно, но теперь я не представляю, как туда доехать.
Этот, в трагических тонах, монолог произвел на парня огромное впечатление, однако женщина благоразумно промолчала.
– Простите меня за неучтивость, – продолжала Дороти, – но я невольно услышала ваш разговор у кассы и поняла, что у вас тоже какие-то проблемы. В самом деле, эти билеты стоят черт знает сколько, если не купить их заблаговременно. Впрочем, такое может случиться с кем угодно. Вот я и подумала: заинтересует ли вас мое предложение? Давайте отправимся вместе на машине до Сан-Антонио. Причин для этого несколько. Во-первых, совместная поездка обойдется значительно дешевле, во-вторых, мы будем поочередно вести машину, что принесет огромное облегчение в пути, в-третьих, вместе веселее скоротать время. К тому же я готова оплатить вам стоимость одного билета на самолет, – добавила она, тайно надеясь подкупить чересчур острожную мамашу. Дороти очень не нравилось, как та смотрела на нее. Эта мамаша, вероятно, из тех женщин, которые с недоверием относятся ко всякого рода неожиданностям, и к тому же слишком умна, чтобы чувствовать себя комфортно в непривычной ситуации. Для нее долгое путешествие с незнакомкой – что-то из ряда вон выходящее. Но выбора у этой женщины явно не было, и это увеличивало шансы Дороти на успех.
– А у вас есть калифорнийские водительские права? – настороженно осведомилась женщина.
– Господи, мама, – возмутился парень, восхищенно глядя на незнакомку, – конечно же есть, что за глупый вопрос! Об этом даже спрашивать как-то неловко…
– Ничего страшного, – заверила его Дороти, – все в порядке. Мы же не знакомы, поэтому такой вопрос вполне объясним. Вот мои права. – Она открыла сумочку и вынула оттуда документ.
Дороти доброжелательно улыбнулась, протянула водительские права женщине и поблагодарила судьбу за дарованную ей предусмотрительность. Водительские права, единственный более или менее надежный документ в Калифорнии, она купила, избежав весьма неприятной и даже опасной процедуры снятия отпечатков пальцев. Правда, на цветной фотографии Дороти была еще медно-рыжей, а не блондинкой, как сейчас. Бдительная мамаша, разумеется, обратила на это внимание, но промолчала.
– Я немного осветлила волосы, – пояснила Дороти, небрежно пожав плечами, – чтобы угодить жениху. Он обожает блондинок и давно просил меня это сделать.
Женщина улыбнулась, хотя и не без горечи.
– Да, я вас понимаю, они все чего-то требуют от нас.
Дороти почувствовала, что настороженность ее собеседницы постепенно исчезает.
– Ну так что, мама? – с надеждой спросил Керри.
Эмили бросила на блондинку не слишком доверчивый взгляд и устало прикрыла глаза.
– Ладно, согласна. Почему бы и нет? Второй водитель в машине будет весьма кстати, да и денег немного сэкономим. – Она посмотрела через плечо на переполненный людьми терминал аэропорта и махнула рукой. – Прекрасно! В путь, друзья! И да сопутствует нам удача! Думаю, нам пора познакомиться. – Эмили вернула блондинке водительские права. – Меня зовут Эмили Шоу, а это мой сын Керри. А вас, судя по водительским правам, зовут Джонквил Дамес.
– Совершенно верно. Я актриса, и это мой сценический псевдоним. А в Сан-Антонио меня по-прежнему зовут Джейн.
– Джейн? – Эмили задумалась. Она почему-то считала, что в водительских правах непременно указывают настоящее имя.
– Да, Джейн Ферраро, но поскольку нам вместе предстоит совершить столь дальнее путешествие, вы можете называть меня просто Джейн.
Глава 5
В тот момент это казалось не такой уж плохой идеей. Но сейчас, когда они тряслись в машине уже почти три часа, у Эмили стали зарождаться сомнения. Если бы дорога не была так перегружена транспортом, то в салоне старого «мустанга» выпуска 1967 года ничто не помешало бы расслабиться и отдохнуть. Но на забитом машинами скоростном шоссе поездка становилась мучительно-трудной и нервной. Автомобили шли бампер к бамперу, часто застревали в пробках и ползли со скоростью десять миль в час. Словом, за эти три часа они не выехали даже за пределы ограничения скорости в пригородах Лос-Анджелеса. Именно это и навело Эмили на мысль, что она совершила ошибку. Салон оказался слишком мал для троих взрослых людей и большого количества сумок.
Эмили сидела за рулем и постоянно чертыхалась, попадая в автомобильную пробку. Ее нога чаще находилась на педали тормоза, чем газа, и это досаждало больше всего. Нескончаемому потоку машин не было видно конца.
Керри мирно спал на заднем сиденье, отключившись от внешнего мира с помощью наушников и плейера и совершенно не подозревая о превратностях начала пути.
– Почему все время возникают пробки? – рассеянно поинтересовалась сидевшая на пассажирском сиденье блондинка, которую – Эмили была абсолютно уверена в этом – звали как угодно, но только не Джейн. Эта особа держалась спокойно и уже третий раз задавала один и тот же вопрос насчет пробок.
– Не знаю, – терпеливо отозвалась Эмили, – но похоже, впереди произошла автомобильная авария. – Она пыталась скрыть раздражение, источником которого была неожиданная попутчица. – Вы же видели, что нас обогнали уже три машины «скорой помощи», столько же полицейских фургонов и еще больше пожарных машин. Значит, что там произошло что-то экстраординарное.
– Да, видимо, мы застряли тут надолго, – нахмурилась блондинка. – Хоть бы они поскорее очистили дорогу, а то мы и через неделю не выберемся из этого проклятого штата. – Она открыла сумочку, вынула пачку сигарет и нервно закурила. Эмили недовольно покосилась на нее, но промолчала. Теперь им придется терпеть причуды и дурные привычки попутчицы.
– Полагаю, они делают все возможное. – Эмили посмотрела вперед. – Судя по количеству машин «скорой помощи», там немало жертв. – Она снова нажала на педаль тормоза, увидев перед собой красные огни резко затормозившего автомобиля.
– Вы уверены, что кондиционер в вашей развалюхе не работает? – усмехнулась Джейн, стряхивая пепел в окно и выпуская из носа две струйки дыма.
Не ожидавшая такого хамского отзыва о своей старенькой, но горячо любимой машине, Эмили демонстративно отмахнула от себя дым и недовольно поморщилась.
– Он работает, но если я включу его при такой черепашьей скорости и жуткой жаре снаружи, это кончится тем, что двигатель перегреется и мы застрянем здесь надолго.
– Тогда на кой черт нужен этот кондиционер, если его нельзя включать в жаркую погоду? – Джейн выпустила очередную струйку дыма.
– Да, это большое неудобство для вас, – съязвила Эмили, – но зато вы избежали страха перед самолетом. – Она бросила взгляд на попутчицу, изрядно надоевшую ей своей назойливостью.
– Перед самолетом? – с недоумением переспросила блондинка.
– Да ведь вы сами сказали, что боитесь летать на самолетах.
– Ах да, совершенно верно. – Блондинка щелкнула золотой зажигалкой.
Терпение Эмили иссякало. Эта женщина не понравилась ей с первого взгляда, а сейчас уже внушала антипатию. Зря она уступила сыну и согласилась на ее предложение. Впрочем, поздно сожалеть об ошибках.
– Но самое ужасное, – надменно продолжала попутчица, – что в этой развалюхе воняет так, словно здесь подох какой-то мерзкий зверек. – Блондинка вдруг заерзала и повернулась назад. – Боже! Да это же обувь вашего сына! Какой гнусный запах! Зачем он разулся? Просто кошмар какой-то!
– А я и не заметила, – растерялась Эмили, бросив беглый взгляд на сына. – Да и как тут заметишь, если мы уже который день на ногах. К тому же воздух в Лос-Анджелесе такой, что забивает все посторонние запахи. А вы еще пыхтите своими сигаретами, выкуривая одну за другой.
– Разбудите его и скажите, чтобы он обулся, – потребовала Джейн и отвернулась.
– Я не стану этого делать. – Эмили поджала губы. – Он очень устал за последнее время и должен отдохнуть. – Она подалась вперед и пристально оглядела медленно ползущий поток машин. – Да и вообще скоро все это закончится. Мы уже подъезжаем к месту аварии.
Авария, как и предполагала Эмили, оказалась действительно ужасной. Несколько машин столкнулись лоб в лоб, и от них осталась лишь груда искореженного металла. В машины «скорой помощи» вносили тела жертв. Эмили заметила на носилках мертвого ребенка. Его окровавленная мать истошно кричала. Пожарные молча наблюдали за происходящим, а полицейские уже приступили к расследованию.
– Какой кошмар! – прошептала Эмили, отводя глаза от жуткого зрелища. – Это, наверное, мать погибшего ребенка.
– Похоже на то, – равнодушно откликнулась Джейн. Эмили поразило, что она смотрела на все с непостижимым удовольствием, пристально вглядывалась в окровавленных людей, загадочно усмехалась и даже повернулась назад, когда они проехали мимо.
– Ужасно, – промолвила Эмили, когда дорога впереди стала свободнее. – А самое страшное, когда погибают ни в чем не повинные дети. Какая это трагедия для родителей!
Ухмыльнувшись, Джейн полезла в сумку за очередной сигаретой.
– Да, это действительно ужасно, но, с другой стороны, вполне естественно. Ведь рано или поздно люди умирают, разве не так? Все мы смертны на этой земле.
Эмили удивленно взглянула на попутчицу, решив, что у той весьма своеобразное чувство юмора. Впрочем, черный юмор нормальный человек не станет выдавать всерьез. Хотя бы из сострадания, если нет других чувств. Однако Эмили видела, что эта женщина не шутит. На ее лице не дрогнул ни один мускул, а в глазах отражалось злорадство и жестокость.
– Отчасти вы правы, – осторожно заметила Эмили, – но жизнь устроена так, что каждый человек стремится избежать подобной участи и, прекрасно понимая, что рано или поздно должен умереть, все-таки хочет оттянуть этот момент. А потерять ребенка в автомобильной катастрофе – несчастье, непереносимое как физически, так и духовно. Не представляю, как можно с этим смириться.
Джейн, казалось, призадумалась над ее словами и, помолчав, пожала плечами.
– Конечно, но только в том случае, если женщина действительно хотела этого ребенка и по-настоящему любила его. – Она глубоко затянулась сигаретой. – Знаете, далеко не все матери ведут себя так, как это часто показывают по телевидению.
Эмили не знала, как реагировать на подобное замечание. В словах попутчицы явно слышалась горечь. То ли она когда-то родила нежеланного ребенка и в ее душе осталась травма, то ли сама была нелюбимой и нежеланной дочерью.
Эмили слегка улыбнулась, поймав себя на мысли, что невольно воспроизводит основные принципы фрейдизма. Никогда прежде она не замечала за собой такой склонности. Нет, к таким вопросам надо подходить с точки зрения гуманизма, а не фрейдизма. Но это означало бы, что рядом с ней сидит самая примитивная сучка. И никакой тайны в поведении Джейн нет.
Придя к такому проницательному и весьма успокаивающему выводу, Эмили вдруг ощутила что-то вроде жалости к спутнице. Если ей не доступны самые обычные чувства, значит, она ущербна. Интересно, как она относится к другим людям? Эмили попыталась припомнить, встречала ли когда-нибудь подобных людей. Да такого и быть не могло, поскольку она на дух их не переносит.
– Значит, у вас была такая мать? – насмешливо осведомилась Джейн. – То есть из тех, кого показывают по телевизору?
Этот вопрос поразил Эмили.
– Нет. – Эмили покачала головой. – Моя мама была несравненно лучше, чем все эти телевизионные куклы. Она была настоящей и по-настоящему любила меня.
– Что вы имеете в виду?
– Мама вела себя как нормальная женщина, иногда теряла терпение и отчитывала меня за то, чего я не делала, но чаще всего ее поучения я вспоминаю с благодарностью. Кроме того, она читала мне перед сном мои любимые книжки, рассказывала всякие истории, а самое главное – часто повторяла, что очень любит меня. Потом, когда я немного повзрослела, мама терпеливо учила меня быть женщиной… в основном, конечно, своим личным примером.
– Хм-м… вы говорите, что она «была» настоящей мамой. Означает ли это, что она умерла?
Эмили шокировала вопиющая бестактность попутчицы. Где же она росла и кто ее воспитывал?
– Да, – кивнула она, – мама умерла почти десять лет назад.
– От чего?
– От продолжительной болезни. А что с вашими родителями? – быстро спросила Эмили, желая перевести разговор на другую тему.
– Мой отец банкир. – Джейн надменно вздернула нос и посмотрела на несущиеся впереди машины, будто именно там искала подтверждение своим словам. – А мать принадлежит к числу тех, кого вы, как я понимаю, называете сливками общества. Ее родители погибли, когда их яхта потерпела крушение у берегов Швейцарии, и маме досталось огромное наследство.
Эмили снисходительно усмехнулась, но не напомнила своей высокомерной и к тому же совершенно невежественной попутчице, что в Швейцарии нет морского побережья и эта маленькая страна со всех сторон окружена сушей. Поскольку им придется провести вместе несколько дней, не стоит портить отношения. Да и чего она добилась бы словами: «Ты лжешь, мерзавка!» Однако Эмили тут же сделала памятку в воображаемом списке недостатков Джейн или как там ее по-настоящему зовут.
– Да, моя мамаша – самая настоящая светская львица. – Блондинка закрыла глаза от удовольствия, словно очарованная своими словами. – Она возила меня по всему миру, брала в Париж, Лондон, Рим и еще бог знает куда. Мы с ней…
Эмили, уже не слушая ее, подумала, что попутчица слишком завралась и даже не замечает вопиющих противоречий в своих рассказах. Ведь тот, кто привык с детства к зарубежным вояжам, не боится летать на самолетах. И такую чушь она без зазрения совести вываливает на свою невольную слушательницу, не утруждая себя соблюдением элементарной логики. Оставив эти мысли при себе, Эмили сосредоточилась на дороге. Пусть Джейн несет что угодно, а ее задача – вести машину и не оказаться, не дай Бог, в той ситуации, которую они недавно наблюдали.
Поглядывая в зеркальце на спящего сына, Эмили с ужасом вспоминала о той трагедии, и прежде всего о женщине, потерявшей ребенка. Сама же она твердо решила спасти сына, вырвать его из тисков опасности. Поэтому и не понимала равнодушия и жестокости попутчицы, проявившей такую бесчеловечность к жертвам автокатастрофы.
Возможно, не стоило покидать дом и бросаться в бега. Ведь Керри мог решить, что нужно уходить от опасности и избегать трудностей. Однако с каждой милей, которая высвечивалась на спидометре ее старого, видавшего виды «мустанга», в Эмили крепла уверенность в своих силах. Она даже стала забывать об ужасных дырках от пуль, оставшихся на стене ее дома. Но дело не только в мерзавце, обстрелявшем их дом. Не менее сложная проблема крылась для нее в куче банковских счетов, оставшихся на столе в гостиной. Да и воспоминания о неудачном замужестве преследовали Эмили в родных стенах. Дорога же всегда стирает из памяти самые неприятные моменты и вселяет надежду на лучшее будущее.
Разумеется, бегство от реальности – чрезвычайно соблазнительная вещь. Сразу меняется настроение и появляется вера в удачу. Если бы не эта назойливая незнакомка, все было превосходно. С первой минуты их совместной поездки Джейн выказывала враждебность, немотивированную злобу и совершенно несносное высокомерие. Откуда у нее все это?
Эмили сознавала, что почему-то боится этой женщины. Это был глубокий, необъяснимый и непреодолимый страх. Эмили казалось, что ее спутница лишена положительных эмоций, надломлена, ущербна и крайне жестока.
– Эгоцентричная, без всяких признаков совести или сострадания, самовлюбленная, презирающая власть и авторитет, необычайно жестокая, но при этом исключительно умная и хитрая… – Детектив Маргарет Уинстон теребила кончик торчащего из-за уха карандаша и внимательно изучала бумаги, разложенные веером на приборной доске новой машины Реджи «хонда-аккорд». – Судя даже по этим неполным данным, мой дорогой Реджинальд, мы имеем дело отнюдь не с юной психопаткой. – Она грустно вздохнула и посмотрела на собеседника. – Должна заметить, что нам крупно повезло.
– Вы по-прежнему считаете, что это женщина? – без особого удивления спросил тот, бросив беглый взгляд через ее плечо на кипу бумаг. – Женщина-психопатка?
Маргарет лукаво посмотрела на сослуживца и усмехнулась – мягко, почти кокетливо.
– Вне всяких сомнений. Я уже, по-моему, говорила тебе, что мужчины давно утратили некогда бесспорную монополию на совершение самых мерзких, гнусных и дерзких преступлений. А по степени жестокости и склонности к насилию женщины сейчас превосходят мужчин. У последних просто не хватает воображения для этого. И тот, кто до сих пор утверждает, что женщина – существо слабое, безвольное, добродушное и совершенно безобидное, никогда не слышал о воинственности и жестокости королевы Боудикки.
