Текст книги "Тот самый Константин. Книга вторая (СИ)"

Автор книги: Соколов Сергей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

– Э-э… Что может быть хуже тебя?

– Кончай меня поносить! – даже как-то неловко стало за самого себя. – Это на моих духовных силах ты себе апартаменты в моей душе отгрохал.

– Ты сам дал эти крохи, чтобы я заткнулся, – парировал Орзo, и не без оснований.

– Было дело, – пришлось признать. – Но вот вопрос, рогатенький: откуда мне было известно твоё имя, если мы не знакомы? Не ломай голову. Один высокопоставленный демон заказал мне твою задницу. – На тыльной стороне моей ладони проступило клеймо заказчика. – Награду сулит щедрую…

Не дав мне договорить, Орзо побледнел словно призрак и рухнул со стула на колени, уткнувшись рогами в пол.

– Убей меня, Константин.

– Извини, рогатенький. Награду очень уж хочется…

Глава 22

Арс Ноторис. Первый Храм. Реликварий.

– Не может быть… – шёпот первого кардинала Зориана утонул в гудящем хоре молитв. – Не-воз-мож-но…

Несколько десятков клириков стояли на коленях перед древним механизмом времён Истока – «Мерилом Равновесия». Простое устройство, но от его показаний зависела судьба миров. Застывший на каменной стеле пятиметровый отвес, к наконечнику которого с двух сторон тянулись каменные руки – человека и демона. Между ними, от пальца к пальцу злейших врагов, пролегала шкала в виде горизонтального полумесяца с делениями. С последней великой войны отвес не колыхался, находясь в равновесии, но сегодня… Сегодня он, нарушая законы физики, переместился на добрый десяток делений по стобалльной шкале. В сторону человеческой длани.

Зориан, не отрывая взгляда от монумента, осенил себя крестом Плачущего Бога. Губы его чуть слышно шевелились, уходя в безмолвный разговор с небесами, пока деликатный кашель за спиной не вывел немолодого кардинала из раздумий. Это была Крата.

– Говори, – разрешил он, так и не обернувшись.

– Выслушала доклады всех настоятелей приграничных приходов, – начала Крата, бессознательно сжав одну руку в кулак и водя большим пальцем другой руки по напряжённым суставам. На вид – обворожительная девушка, на деле – один из самых опасных людей в Храме. – Никаких стычек. Инфернальные врата тоже молчат. Глен прощупал всех благородных – никто из них не лазил в инфернал за славой. Я даже отправила за врата разведотряд паладинов. – Она сделала паузу, глядя на неподвижную спину собеседника. – Провинции Аргала́с и Го́ртак целы: ни руин, ни пожарищ. Демоны сидят по своим норам, наши – по своим монастырям. Никто ни к кому в гости не ходит.

– Значит, ответа, с чего это «мы» вдруг стали надирать демонам задницы, у тебя нет? А ведь для этого «маленького сдвига»… – он мотнул головой в сторону шкалы, – … нужно уничтожить под корень сотню легионов да развоплотить с тройку инфернальных лордов.

Зориан замолк, его взгляд приковало остриё отвеса, сдвинутого в сторону. Морщины у рта залегли глубже, пальцы сомкнулись в замок за спиной – старый кардинал вглядывался в пустоту, будто пытаясь прочесть в ней ответ.

– Видимо, об этом и твердил Баал… – наконец прозвучало после долгого молчания. Он медленно развернулся к Крате, всё это время стоявшей в почтительной неподвижности. – Созови кардиналов. Срочно. Пусть отложат даже самые неотложные дела. Нам нужно найти причину этого сдвига, и сделать это раньше, чем последствия станут необратимыми.

Орëл. Улица Комсомольская. Элитный жилой комплекс «Огонëк».

– Сначала демонические телеги, теперь эта подвижная темница… – Я расстегнул ворот пальто, впившись взглядом в раздвижные двери. Скорее бы… Воздуха не хватает.

Выспаться мне сегодня, разумеется, не дали.

Ранним утром в дверь нетерпеливо постучали. Это был Александр Тимофеев, один из «ангелов-хранителей», приставленных ко мне князем. Поздоровался и, минуя светскую болтовню, сунул в руки деревянный футляр. Внутри плод осмы – плата за те самые опознавательные кольца. Я тут же его проглотил, ощущая, как усиливается источник огня. Казалось, на этом культурный обмен можно было завершить. Ан нет! Оказалось, Воротынский-старший жаждет встречи и ПРОСИТ приехать.

Александр вскользь добавил, что дело весьма деликатное, и связано со скоропостижной кончиной княжеского сына. Новость меня, разумеется, не удивила – я-то знал, отчего она «скоропостижная», поэтому вопросов не задавал и просто начал собираться.

Вместо поместья Александр повёз меня в другое место. Финалом моего нелёгкого пути стал многоэтажный дом – стеклянный монстр, сделанный будто из зеркал, ослепительно сверкающих на утреннем солнце. Когда мы проехали шлагбаум и эта хрень встала передо мной во весь рост, у меня челюсть отвисла сама собой. В моём мире такую красоту сочли бы чертовщиной и благополучно снесли, освятив площадку.

Восторг длился ровно до момента, когда мы подошли к лифту. Внутри него меня дёрнуло, знакомо и противно – почти как в «телеге», только в десять раз мерзостнее. В моём мире тоже водились подъёмники, но они не пытались вывернуть душу наизнанку через пятки. А здесь…

Двери разъехались, и я вырвался из стальной коробки, едва не опередив собственного провожатого. Площадка кишела людьми в форме княжеской милиции, сновавшими, как муравьи в растревоженном муравейнике. Пахло чужим по́том, дешёвым одеколоном и тревогой.

– Сюда, – бросил Тимофеев, проскальзывая в приоткрытую дверь квартиры.

Небольшая прихожая упиралась в огромную гостиную. В её центре, под белой простынёй, угадывались очертания кресла с сидящей в нём фигурой. Из-под ткани торчала рука со знакомой татуировкой на запястье. Над ним с немым укором склонился Воротынский.

Мне пришлось петлять меж пустых бутылок и осколками от оных, устилавших пол. Лицо Воротынского было серым, взгляд – пустым. Мои новые способности подсказывали: за этой окаменевшей маской бушевала буря – в клубке ярости, горя и ненависти я едва мог различить отдельные чувства. Я встал рядом и промолчал, предоставив ему право первого слова.

– Это Максим. Мой сын, – голос князя был сухим и безжизненным. Он приподнял простыню.

Я положил руку на холодный лоб Воротынского-младшего, пробормотал отходную.

– Соболезную. Могу чем-то помочь?

– Можешь, – Михаил Иванович коротко окинул меня взглядом исподлобья и сунул в руки плотный конверт. – Здесь фотографии. Скажем так… – Он отвёл меня в сторону, понизив голос. – До «уборки» этот зал выглядел несколько иначе, чем сейчас.

– То есть?

– Сам всё увидишь. Мои люди отвезут тебя и передадут кое-какие вещи, найденные на месте. – Воротынский махнул рукой, отсекая лишние вопросы, и понизил голос. – Подозреваю, Максим связался с демонами. Они его и убили. Всё на это указывает, Костя… Всё! Да и смерть… странная. – Он отрывисто вздохнул, сжав кулаки. – Консьержка и охрана утверждают, он был не в себе, когда приехал поздно вечером. Твердил, будто в бреду: «Жажда», «пить», «не могу напиться»… Служащие рассказывают, он схватил вазу в коридоре и пил из неё. Все краны здесь открыты… Пил из аквариума, глотал шампунь, одеколон, потом включил на полную громкость музыку и добрался до бара. К нему стучались – не открывал. Вызвали милицию, но им тоже не открыл. В конце-концов позвонили ночью мне, и я дал добро ломать дверь… И… вот. Костя, ты разбираешься в этих мразях. Если фотографии и найденные вещи помогут тебе найти того рогатого выродка, что убил Максима, и покарать его, не постою за ценой.

– Возможно, это не демоны.

Князь засопел, его глаза предательски заблестели, но пустить слезу не позволяла гордость. Дрожащими пальцами он вытащил смятую пачку, закурил, сделав несколько жадных затяжек подряд.

– Демоны, Костя… Демоны. Сын не был паинькой. Выпивал, бывало, творил чёрт знает что, но чтобы упиться до смерти… Это рогатые постарались!

– Тише, князь… Тише, – начал я успокаивать убитого горем отца.

– Всех истреблю. – Он рывком достал из кармана приплюснутую фляжку, отпил дважды, трижды, словно запивая подступающую ярость, и тут же, не дав и рта раскрыть, схватил меня за плечи.

– Извини, Константин, я считал тебя чудаком… Но теперь, как никто, понимаю, почему ты ненавидишь демонов.

Очень подмывало пояснить свою позицию, ибо оценка ей была дана неверная, но я промолчал.

– Мы выжжем эту погань из Орла, или я не Воротынский. – Князь отпустил меня, поправил пиджак, глубоко вздохнул. – Пусть демонской подстилке Кислицкому с подручными удалось ускользнуть, но мы победили, Костя.

– Ускользнуть? – переспросил я машинально, не надеясь на то, что ослышался.

– К сожалению, – собеседник едва кивнул, глаза его вспыхнули. – В Московском княжестве прознали о творящемся здесь, поэтому приехали большие шишки из столичного муниципалитета и забрали мерзавца с собой. Мне час назад сообщили. Не смотри так – я ничего не мог поделать, да и не до того было… Сам видишь. Пусть мы с Максимом в последние годы отдалились… но он мой сын, Костя. Головой понимаю, а вот здесь… – он ткнул пальцем в грудь, – … щемит. Сильно.

– Понимаю, – сдержанно отреагировал я и решил уточнить главное. – Но вы сказали о победе, хотя Кислицкий ушёл из ваших рук.

– Главное – кто пришёл на его место, я ведь не бездействовал, Костя. На место Кислицкого ставят Сергея Сергеевича Глазкова, а это мой человек. Не пройдёт и четырёх месяцев, как словосочетание «Орловский муниципалитет» сохранится лишь на бумаге. Я выкуплю все их земли и объекты – Кислицкий раньше не давал. От муниципалитета останется одна администрация, да и та на моей земле. Просто подожди немного. – Воротынский снова закурил. – А пока изучи, что я тебе дал и найди след того рогатого ублюдка, который сотворил это с моим сыном.

– Сделаю всё, что будет в моих силах.

Я оставил ответ максимально туманным, перебросился с князем парой ничего не значащих фраз, и откланялся.

Всю дорогу до дома бросал взгляды на полученные «улики» – два пространственных контейнера и ритуальный нож, да бегло просматривал фотографии круга перемещения, попутно размышляя о том, что некоторые истины должны умереть вместе с их носителями. Правда – штука красивая, пока не начинаешь в ней копаться. А потом горят города. Или в моём случае – выгодные союзы. Вряд ли Воротынский прыгал бы от восторга, узнав, что виновник «скоропостижной кончины» сына любезно согласился участвовать в расследовании. Пусть уж лучше живёт в счастливом неведении. Для его же блага.

Возле машины я постоял несколько минут, приводя в порядок дыхание и мысли. Княжеские экзорцисты донесли мой скарб до двери и удалились. Я остался на пороге, окидывая комнату критическим взглядом.

– Очень скромный полигон… – пробормотал я.

Тяжело вздохнув, скинул обувь и переоделся в домашнее. Места для моих скромных амбиций становилось всё меньше – пора было проверить «урожай». Перейдя в коридор, постучал в комнату напротив. Чуть больше десятка секунд ушло на то, чтобы мне открыли дверь. На пороге стоял Конь.

– Чего надо? – Сонным взглядом он окинул меня, щурясь на свет в коридоре, но не дождавшись ответа, снова захлопнул дверь. – Давай, до свиданья.

– Угу, живой, – констатировал я.

Что ж… Направился в противоположное крыло, где находилась лестница на чердак. Вытащил ключ, щёлкнул замком на люке и полез по холодной металлической лестнице.

– «Илюма»…

Камень души растаял в пальцах тёплой пылью, и под потолком всплыло бледное «солнышко», отбрасывая дрожащие тени. Стараясь не шуметь, двинулся вглубь чердака, к занавеске из простыни, наскоро подвешенной на проволоке. Отодвинул её и свернул за угол.

Вот и мой «питомец».

«Эксперимент удался… И лишь на двух кучах дерьма».

Из эмалированного ведра, стоявшего в центре магического круга, поднимался куст чуть выше метра. Я провёл пальцем по молочно-белому листу, затем дотронулся до четырёхгранной коробочки плода. Таких здесь зрело чуть больше двух дюжин.

Взгляд невольно уткнулся в пол, потянулся ниже, в комнату, где спали Конь и Гвоздь. Вырвать бы их души прямо сейчас и сразу собрать урожай… Но нет, я же не демон, терпелив. Пусть взращивают…

Моя теория давала результаты, а вернее – плоды. Магический круг, концентрирующий духовную силу, сделал своё дело. Из первой пустой коробочки плода Раздора проросло то, что в этом мире зовут Источником осмы. Плоды ещё не созрели, но факт оставался фактом: у меня был собственный, личный источник, и это меняло всё. Стратегический ресурс, из-за которого льётся настоящая кровь… оказался в моих руках.

– Как там у Гвоздя… «Без лоха – и жизнь плоха», – вспомнилась цитата по поводу «неудавшегося» ритуала «привлечения удачи». – А ведь прав.

Приятное тепло разливалось по груди: все эти месяцы я не выбрасывал пустые коробочки, а бережно копил. И теперь каждая из них играла важнейшую роль. Я стоял несколько минут, любуясь побегом Древа Раздора. Перспективы рисовались самые радужные, и я с трудом оторвался от этого зрелища.

Пока шёл к своей комнате, в голове навязчиво стучало: «двадцать семь квартир». Цифра, конечно, условная, но князь как-то обмолвился, что один плод осмы стоит как квартира в центре Орла. Почему бы не прикинуть?

Вернувшись в комнату, рухнул на кровать. В голове прокручивались варианты, один другого заманчивее. Даже самые скромные подсчёты пугали.

– Перфид – и тот так не искушает… – я выдохнул и с размаху влепил себе ладонями по щекам, прочищая сознание и отсекая алчные грёзы.

Ритуальный мел не стал тратить, от него и так оставался крошечный огрызок. Решил прибегнуть к стандартной практике мысленного начертания, наплевав на затраты сил. Встал на колени. Палец, оставляя на полу дымящийся след демонической магии, выводил по ободу круга высшие руны, накачивая их силой из сигилов лордов. На всякий случай швырнул в круг пару камней души – пусть подстрахуют. Они испарились, не долетев до пола, впитанные ненасытной магией.

– Надеюсь, он окупит мои вложения, – проворчал я, подкидывая в круг ещё пяток камней. Коснулся края рисунка, подняв из глубины души «Волю». – INVIT’ARE FORNEUS!

Круг мигнул и погас, но я не стал переживать: всё шло по плану. Щёлкнул выключателем чайника. И только успел залить кипятком порошок «божественного напитка», как спину обдало ледяным сквозняком.

– Будто в рожу плюнул… Рххх… – прогремел за спиной утробный голос. – Я мог и не явиться, Мясник Бога.

– Это твои трудности, Форнеус, – отхлебнул я из кружки и повернулся, оценивая визитёра. – Ммм… А ты сегодня вместо «образа» в фантомном теле.

– К делу, Конст… рхх… тин, – пресёк моё словоблудие 30-й инфернальный лорд. – Мне тяжело удерживать форму. Защита этого мира… давит.

– Что ж, – я открыл ящик стола, извлёк оттуда алый камень душ размером со спелую сливу и перебросил заказчику. – Вот твой Орзо.

Толстые пальцы фантома сработали почище ланцета опытного хирурга. Он поймал камень на лету, поднёс к зелёному глазу, вглядываясь в сердцевину.

– Отлично, рхх… Константин. – Лорд оскалился, сверкнув рядом идеальных зубов. – Я в тебе не ошибся. Пусть сородичи шепчутся за спиной и говорят, ерх, всякое, но с тобой можно иметь дело. Надеюсь на дальнейшее сотрудничество, враг демонического рода.

– Не забудь о награде, Форнеус, – мягко напомнил я, указав взглядом на пузатый камень в его руке.

– Разумеется, – едва кивнул Форнеус, проводя рукой по воздуху. Перед ним проявился и стал сгорать в алом пламени наш контракт, подписанный моей кровью. – Подойди.

– Подойди сам, – губы сами собой растянулись в усмешке. – Мои обязательства выполнены и договор закрыт. Я жду.

– Ни верши не уступишь, фрх… Святой, – тщательно стараясь скрыть злобу, Форнеус сделал два тяжёлых шага и протянул ладонь. – Прикоснись.

Я не прикоснулся – я схватил его за запястье. Сигил 30-го лорда тут же проявился на моей руке, лепестки розеток вспыхивали один за другим, наполняясь силой, пока всё начертание не раскрыло весь свой потенциал. Мы стояли так секунд десять, затем я разжал пальцы. Сделка совершилась. Мгновенно, без тысяч жертвенных ритуалов, все шесть способностей сигила Форнеуса стали мне открыты.

– Отлично, – я взглянул на алеющее изображение, что медленно таяло на тыльной стороне ладони, и довольно хмыкнул. – Не смею задерживать, дружище Форнеус, спасибо, что развил мой сигил. Ты свою часть сделки выполнил, и теперь я могу пользоваться им по полной.

– Ещё увидимся, хрр… враг всего демонического рода.

Намекнув на то, что следующая наша встреча будет куда менее дружелюбной, Форнеус исчез. Камень души с Орзо внутри грохнулся и покатился по полу. Я поднёс к губам кружку с остывшим кофе, собираясь сделать глоток, но не успел – Форнеус материализовался вновь, схватил камень, пытаясь исчезнуть со своим трофеем. Камень с глухим стуком упал обратно. Этому безобразию, словно издеваясь, подыграл Кош: выскочил из-под кровати и принялся попинывать несчастный камень мохнатой лапой.

– Что это значит, Константин⁈ – Руки возникшего передо мной взбешённого Форнеуса прошли через мою шею, не причинив вреда.

– А на что ты рассчитывал, Великий делец, связываясь со мной? – я сладко улыбнулся. – Ты получил камень души ямона Орзо, как договаривались. Я заключил его туда и отдал тебе. Бери – не хочу.

Форнеус несколько раз махнул рукой, словно пытаясь поймать в кулак назойливого комара, затем рухнул на одно колено, как под ударом невидимой плети. Попытка – другая. Всё тщетно. Наконец он поднял на меня взгляд, полный такой ненависти, что её хватило бы на легион демонов.

– Хотел отменить награду, – понимающе констатировал я. – Не выйдет: тебя сковывает твой же договор. Я свои обязательства выполнил.

– Камень мне не подвластен, червь! – взревел Форнеус, но тут же взял себя в руки. – Как⁈ Даже Баал не в силах нарушить договор!

– Всё не так однозначно… – Я почесал висок, пропуская пространные объяснения. – Секундочку. Он очень просил, клянчил похлеще Коша, вымогающего рыбку.

Я прошёл сквозь Форнеуса, поднял камень и сжал его в ладони, полыхающей инфернальной силой. Провёл пальцем по воздуху, выводя круг и мгновенно заполняя его рунами.

– Abs’olv!

Едва отзвучал активатор «Освобождения», из кулака повалил тёмно-алый дым, собираясь рядом со мной в призрачную фигуру. Верхняя часть нового «собеседника» была чёткой, а ниже пояса силуэт таял, как джинн на картинке из мультика.

– Доволен? – спросил я у Орзо.

Тот на мгновение застыл, увидев Форнеуса, но тут же расплылся в ухмылке.

– Вполне! – просипел ямон, улыбаясь ещё шире.

Фантом Форнеуса сделал пасс рукой. Из инфернального пламени на его ладони к ямону метнулась алая цепь, обматываясь вокруг шеи и сжимаясь в ошейник, что просуществовал меньше мига и тут же треснул, осыпаясь яркими искрами магии на пол.

– Да это просто праздник какой-то! – Орзо, похохатывая, принялся выводить руками замысловатые кренделя в воздухе и выписывать восьмёрки бёдрами, явно вдохновляясь гавайскими танцовщицами. – Хозяин, глянь, у него губа дёргается! Видеть, как «Великого дельца» надули – му-ха-ха! Теперь и умирать не страшно!

– Ай-яй-яй, дружище Форнеус, пытаться своровать чужого раба – это неприемлемо, – я укоризненно цокнул языком. – Ломаешь голову, отчего не вышло? Не мне тебя учить, но в договоре важна каждая запятая. Ты хотел «камень с душой Орзо» – получил. Но о том, чтобы забрать «раба Константина Орзо», речи не шло. Украсть или отобрать не выйдет: он не на рабском поводке и не подчинён детскими заклинаниями. Орзо, покажи ему.

– О, это шедевр! – ямон мгновенно оказался обнажённым по пояс, и по его телу, лицу и даже рогам поползла сложная вязь древних рун Истока. – Я многое видел, но в этом не понимаю ни черта!

– Высшая духовная алхимия… – прошипел Форнеус, и его рот конвульсивно скривился в сардоническую улыбку. – Ты провёл меня, Святой.

– Верно, рогатенький. Это не ваша демонология с поводками, договорняками и подчинением. Орзо больше не часть инфернального плана – он часть моей души.

– Верни его, рхх… Константин. Назови цену, всё будет твоим, – прищурившись, медленно проговорил Форнеус, не отрывая от меня глаз…

– Прости, толстячок. Душой не торгую.

– Что ж, Константин, я это запомню. Когда защита этого мира ослабнет, я приду к тебе во плоти, чтобы, рхх… посчитаться. Не надейся – не забуду.

– Как бы мне самому не навестить тебя первым, Ваше Китейшество.

После нашего тёплого прощания Форнеус исчез, а я перевёл взгляд на Орзо. Ямон нервно озирался, будто ожидал, что из угла на него прыгнет сама тень Баала.

– И чего ты? – через нашу связь я отчётливо чувствовал его страх. – Дрожишь, как червяк на крючке.

– Знаешь, Святой… – Орзо попытался принять бравый вид, но вышло откровенно жалко. – Может, для тебя это и привычно, но мне не каждый день тридцатый инфернальный лорд обещает личную месть.

– Он обещал личную месть мне.

– Ага, только теперь мы с тобой в одной лодке! Умрёшь ты – и мне каюк.

– Не каждый день вижу такого трусливого ямона.

– Да, трусливый! – без возражений признал Орзо, даже выпятив грудь. – И горжусь этим! Страх – механизм самосохранения, это ещё Дарвин говорил.

– Что за демон?

– Ну ты и тёмный! Учёный здешний, толковый смертный, между прочим был. Доказал, что в природе выживают не самые сильные, а самые осторожные. Я, можно сказать, эволюционный венец! Инфернальный план – опасное место. Я не зря отрёкся от тела и стал духом. Будучи демоном, всегда боялся, что амфисбена в задницу заползёт и внутренности выест или тупая тварь растерзает – скучно, банально, без затей.

– Орзо, а откуда ты?

– Из инфернального плана, ясное дело.

– Не об этом. Где жил, когда был демоном? – Мне ещё вчера хотелось задать этот вопрос неправильному ямону. – Говор не столичный, и судя по внешности, ты не с запада или севера. С юга? Или востока?

– С востока, но ты вряд ли слышал про провинцию Зантариб. Настоящая задница мира.

– «Безжизненные пески» под боком у Иродьяна, – сказал я на зантарибском наречии.

Лицо Орзо вытянулось, глаза полезли на лоб.

– Я там бывал, даже жил одно время. Суровый край, еда дрянная, выпивка – отрава. Но руины времён Истока… – я почувствовал, как кровь закипает при одном воспоминании. – Какие там тайны! А женщины… Стройные, черноволосые, с кожей цвета эбенового дерева, пылким темпераментом и жгучим взглядом. Бордель «Чёрный песок» чего стоил! Не хуже столичного «Храма Алого Тумана».

– Пресвятой Баал… – прошептал Орзо и тут же сплюнул через плечо. – Не может быть! Ты бывал на моей родине⁈

– А где, по-твоему, я скрывался, когда сбежал от церкви, не желая возглавлять Вторую войну? Я исходил весь инфернальный план.

– Ты не врёшь… – ямон смотрел на меня с благоговейным ужасом. – Но как? Человек в инфернальном плане – это…

– В тот момент меня сложно было назвать человеком. Ладно, Орзо! – я хлопнул в ладоши, возвращая его к реальности. – Наболтали достаточно. Мы дали отменную затрещину Форнеусу, но не время расслабляться. Сейчас тебе придётся попотеть!

– И как я на это согласился⁈ – простонал мой слуга.

– Напомню, – полез в ящик стола. – У тебя был выбор: первый – я ломаю твою душу, ты становишься овощем, а я передаю тебя Форнеусу. Сделка выполнена, награда получена, но ты для него бесполезен: мычишь и пускаешь слюни. Ты выбрал второй вариант: стать моим рабом, по своей воле и на, подчеркну, очень выгодных условиях.

– Святой, а ты точно не демон? – Орзо возник у моего плеча, изучая меня с пристрастием. – Кажется, я открыл новый вид, самый опасный: без рогов, хвоста и заострённых ушей, отзывается на «Константин». Знакомо?

– Надеюсь, работать ты будешь так же усердно, как языком болтаешь.

На столе один за другим материализовались пять свёртков из грубой ткани, испещрённые бурыми пятнами засохшей крови. Я захлопнул ящик и посмотрел на Орзо. Тот попятился, замотал головой.

– Я знаю, для чего это! Не надо… Мы же договаривались! – ямон скрестил руки на груди. – Никаких убийств. Добровольное рабство – не повод становиться палачом, я не кровожадный ублюдок, как… некоторые.

– Поясню, – я сократил расстояние между нами, глядя ему прямо в глаза. – Договор позволяет тебе чувствовать мои эмоции. Орзо, чем наполнена моя душа сейчас? Кровожадностью? Ненавистью? Специально ослаблю волю – прочувствуй.

– Эээ… – Ямон закрыл глаза на несколько секунд, а когда открыл, стыдливо отвёл взгляд.

– Ну, что? Я внимательно слушаю.

– Прости… – пробормотал он. – Сболтнул лишнего. Ну дурак твой раб! Ты полон справедливости, разочарован их поступками и хочешь наказать, но жалеешь, что приходится это делать. Не хочешь убивать, но не видишь другого пути. И… считаешь меня благородным, но наивным идеалистом.

– Тц… многовато показал, – я вернул завесу воли на место. – Кислицкий и компания должны ответить. Я не прошу тебя убивать, просто подготовь круг. – Я мысленно передал ему образ из памяти. – Вот такой. Остальное – моя забота.

– Уф… Будет непросто, – вздохнул мой слуга. – На пять штук, боюсь, не хватит сил.

– Бери мою духовную энергию и конвертируй. Разрешаю.

– Вот это по-нашему! С таким подспорьем я и две дюжины осилю!

– Приступай.

Орзо встал в центр комнаты, плавно проведя руками по воздуху. Вслед за его движениями на полу проступил круг, постепенно заполняющийся алыми рунами. Будто дёргая за невидимые струны, ямон за два десятка секунд создал сложный ритуал – без свечей, порошков, камней – голыми руками.

– Ты доволен, Святой, – констатировал Орзо, широко ухмыляясь. – Чувствую даже сквозь твою волю.

– Malediz ai carnefici! – Лоскут с кровью Кислицкого, волосами и обрезком ногтя вспыхнул и обратился в пепел, едва коснувшись центра круга. – Einra folgen! – Приказав инфернальным сущностям взять след, я бросил в центр три камня душ.

Чернильное облако с кровавыми всполохами рвануло сквозь стену и исчезло из виду.

– Сразу трое, – тихо хмыкнул ямон. – Не завидую этому смертному. Три духовных паразита не уживутся между собой и разорвут его душу в клочья меньше чем за час.

– На то и расчёт. Не хочу затягивать его мучения. – Я взял следующий узелок. – Продолжаем, Орзо…

Глава 23

Инфернальный план. Твердыня Баала. Тайный реликварий Верховного владыки.

– Итак, ты начал действовать, – в уголке губ Верховного Владыки дрогнула улыбка, словно дань уважения к чужому изящно исполненному ходу. – Меньшего от тебя и не ожидалось, враг мой.

Его пальцы коснулись отвеса «Мерила Равновесия», скользнули по золотому наконечнику, который, отклонившись от точки равновесия, застыл по направлению к каменной руке человека.

Баал отошёл, обогнул статую демона и уставился на грандиозную фреску. Почти точную копию той, что украшала реликварий Первого Храма в Арс Ноторис. Секунду-другую он всматривался в древнее изображение, и в уголке его глаза блеснула и тут же исчезла капля влаги.

– Хозяин, – из заклубившегося рядом инфернального вихря вывалился Хасис. – Это ничтожество меня доконало. Он ломится в ваш кабинет, заляпал жирными лапами обсидиановые двери и умоляет об аудиенции. Можно я его разорву? Да? Ну скажите «да»! – взвыл фамильяр.

– А, Халфас… – проявил проницательность Баал, на что пёс утвердительно боднул мордой. – Ты слишком суров к нему: он не так плох как кажется…

– Суров? – фыркнул Хасис. – Да мне стыдно, что наши имена начинаются с одного слога! Явился в рабочей робе, весь помятый, смердит зельями, руки в каких-то пятнах, а в глазах безумие! Я уверен, он повредился рассудком. Разреши его покусать. Немножко.

– Сходи покусай Ситри, загостилась уж больно. – Баал добродушно хмыкнул.

– Она меня поколотит, – фамильяр невольно поджал хвост, – а потом будет по холке гладить и причитать…

– Тогда ничем не могу помочь, мой верный друг, – демон потрепал питомца по загривку. – Спасибо за бдительность. Беги отдыхай.

– Слушаюсь! – виляя хвостом, Хасис исчез в вихре.

– М-да… – Баал окинул взглядом зал, кивнул чему-то про себя и, поиграв пальцами, впился ими в пустоту. Материя пространства с хрустом порвалась, синея по краям. Он запустил руку в разрыв по локоть, нащупал что-то и, с усилием дёрнув, выволок оттуда 38-го лорда. Прореха тут же захлопнулась.

– Прости за бесцеремонность, – без тени сожаления произнёс Баал, глядя на демона, застывшего на одном колене. – Поднимайся, Халфас. Ты же так стремился меня увидеть.

– Да, Верховный Владыка, – лорд, не выпуская из рук груду странных приспособлений, так и не поднялся с колена. – Простите мою настойчивость… Но вы велели явиться, как только будут результаты, и вот…

– Выпрямись, Халфас, – Баал взял его за плечо, заставляя подняться на ноги. – Я рад тебя видеть.

– Мне редко это говорят, – Халфас снова склонил голову, едва не выронив свой драгоценный груз. – Простите мой вид, но я не в силах был ждать!

– Успокойся.

– Не могу! – демон замотал головой, сбивая набок промасленный берет. – Вы отняли у меня сон! Я сейчас покажу… Это невероятно! Эти мерзкие, ничтожные люди… Мне стыдно в этом признаться, но они…

– Они нас превзошли, – закончил Баал и провёл рукой по воздуху: перед собеседниками возникли стол и пара кресел. – Показывай.

– Сию секунду! – Халфас сгрудил на стол все свои механизмы и принялся сноровисто расставлять. Его пальцы дрожали. Баал молча наблюдал.

– Взирайте, Владыка! – Халфас с триумфом воздел первый предмет. – Болт и гайка! Прижимное соединение, которого у нас нет. Я уже ставлю их на осадные машины. Долой заклёпки и шипы – закрутил, и детали сжаты насмерть! Производство, конечно, адское… но я уже черчу станок. Станок! У нас даже слова такого не было… Владыка, мы – идиоты. Мы не думали о серийном производстве. Каждая моя машина – шедевр, но войне не нужны шедевры! А у людей из Арс Паулус… у них вместо искусства – конвейер! Я подготовил целый доклад на эту тему.

– Спокойнее, Халфас, – Баал негромко рассмеялся, указывая на следующую модель. – А это что у тебя?

– О! Это грязевая насосная станция! – с гордостью провозгласил лорд. – Я уже внедрил такую в своём графстве – целое болото за сутки осушили! Но это ерунда по сравнению с вот этим.

Его палец ткнул в сторону небольшого моторчика и кубика с двумя клеммами, из которого торчал осколок камня душ.

– Смотрите, Владыка. Это – душедвижитель! Собран по чертежам людского электромотора, который через сопряжение шестерён с валом крутит насос. Да он что угодно крутить может, предел – только наша фантазия. Мы как раз с подмастерьями проектируем на его основе токарный станок для цилиндрических деталей и… Простите, Владыка, я что-то слишком разошёлся, наверное, вам скучно.

– Продолжай, Халфас, ты меня заинтриговал. – Баал улыбнулся, его взгляд зацепился за два прямоугольника с антеннами. – А эти коробочки?

– Венец творения! – Лорд сиял, протягивая одно из устройств дрожащей рукой. – Умоляю, примите участие в испытании. Приложите к уху.

– Хорошо. – Владыка, явно развлекаясь, послушно поднёс штуковину к голове. – Так?

– Именно! Только не пугайтесь. – Халфас прижал свой аппарат ко рту, нажал на боковую кнопку и прошептал в перфорацию на корпусе: – Владыка, как слышно? Приём!