Текст книги "Я люблю тьму (СИ)"

Автор книги: София Серебрянская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

Эпилог

В декабре был школьный спектакль. И конечно, я играла злую тётку, а хромающая Катенька – подвернула ногу на той стройке – бедную сиротку Машу. Само собой разумеется, никаких всемогущих режиссёров в зале в тот раз не сидело: у них, наверное, и поважней дела есть, чем по школам рассекать. После школы, конечно, домой. Там праздник, как ни крути, но не по поводу меня, а по поводу мамы. Она вчера сказала: муж выздоровел, теперь ему ничего не помешает, как он раньше хотел, приехать в Россию. Вроде у него контракт какой–то с русской компанией, не сильно разбираюсь. Ладно, приедет – видно будет. Может, не такой он плохой, немецкий этот. Мама остаётся, а значит – да будут блинчики! Магазинные: баба Света у нас не кулинар. Даже разогреть – подвиг, стоит и ворчит. Но тихо, про себя, и слышно, как в соседней комнате, в телевизоре, говорят: – Со временем многие общины старообрядцев пришли в упадок, как, например, Громская община, окончательно распавшаяся после смерти Никанора Ефимовича Громского… Баба Света тоже услышала, и вдруг, ни слова ни говоря, кинулась в соседнюю комнату. Я и не знала, что бабки так бегать умеют! Я – за ней, чтобы увидеть: стоит, в экран смотрит, будто в трауре, и лицо такое… совсем человеческое. – Значит, помер, ирод, – бормочет, бормочет, губы сжимает, – Говорят – в восьмидесятые ещё помер… Разъехались все, разбежались… – Кто разъехался и куда? – заглянула в комнату мама. – Да чего теперь–то уже таиться. Я, когда молодая была, из дому сбежала. В деда твоего влюбилась, – и меня пальцем в грудь – тык! – но не больно, слабо совсем, – имя, веришь, сменила! Была Фотина Никаноровна Громская, стала Светлана. По мужу и отчество, и фамилию взяла… Всё боялась, думала – найдут! В дверь звонят, открываю, а всё боюсь: увижу Никанора. Так и скажет: собирайся, Фотька, погуляла – и хватит. И за волосы домой утащит. Я даже икнула. Вот так номер! Хотя и раньше догадаться можно было: Фотина – это почти как Светлана, только славянское, старое. И то, и то – «светлая». Привыкла почти к странностям, но эта вышла круче многих: смотрю на бабку – вижу большеглазую Фотьку, хватающую меня за руки, просящую помочь убежать… – Тебе девчонка удрать помогла, из деревни. Ты ей пообещала – дочку так же назовёшь, а родился папа… Ты меня так назвала! Сказала – имя красивое… Баба Света посмотрела на меня, чуть нахмурившись, будто вспоминала, сравнивала. Хотя с чего я взяла, что в том сне была собой? Может, я просто встала на место девчонки – той самой, которая помогла. – Знала, значит. Дед, что ли, проговорился? – Ага, – главное – улыбнуться пошире, – он самый! Пусть лучше так думает. А то скажу, что вживую все эти дела видела – не поймёт. Или в психушку потащит, на вменяемость проверяться. Ну это всё! У меня планов слишком много. Первым пунктом – позвонить Вовке. Он меня, вроде как, спас, хотя мог бы говорить и попрямее. Так что ещё под вопросом, кто из нас балда. Стали слышнее с кухни шипение, треск… – Блинчики! – всплеснула руками мама и кинулась спасать то, что осталось от предполагаемого праздничного обеда. А баба Света вытерла заблестевшие глаза и выключила телевизор, где вместо передачи уже шла реклама, и выдуманная, рекламная семья радостно, всей кучей мыла посуду. Это только дураки думают, что счастье пахнет стерильностью и мыльной пеной. На самом деле оно пахнет горелыми блинчиками.