Текст книги "Встреча с мечтой"
Автор книги: София Нэш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)
Глава 20
Через девять недель…
– Джеймс, – обратился Майкл к мальчишке, который ехал верхом рядом с ним по ровным землям Беркшира,– мне нравится это место.
– Сэр, за последнее время вы уже три раза сказали это. – Маленький мерин серой масти, на котором восседал бывший трубочист, побежал немного быстрее, чтобы не отставать от Сиу.
– Я знаю, парень, – ухмыльнулся Майкл, стараясь не обращать внимания на боль в плече. – Пожалуй, это волшебное чувство я испытываю с тех пор, как мы покинули Лондон. Ведь предвкушение – половина радости, как думаешь, а? Опусти руки, расслабься немного. Да, вот так, правильно.
Мальчишка подавал надежды. Верховая езда была для него все равно, что для птицы полет. Майкл бросил взгляд на благородный профиль и открытое лицо Джеймса, которые так отличались от того, что было два месяца назад, когда Майклу с большим трудом удалось добиться его освобождения. Эх, молодость с ее умением приспосабливаться.
Майкл остановил Сиу на вершине небольшого холма, и Джеймс последовал его примеру.
– Красота, сэр! – изумленно воскликнул мальчишка. – Никогда ничего подобного в своей жизни не видел.
Перед ними раскинулся великолепный вид, в воздухе пахло весной. Робкие подснежники кивали головками закрытых цветков, радуясь тени разросшихся веток деревьев с набухшими почками. Желтые нарциссы и утесник соревновались за то, чтобы продемонстрировать самый яркий желтый цвет этого времени года. Повсюду зарождалась новая жизнь. На огромных просторах пастбищ, усыпанных клоками потерянной шерсти, похожей на остатки снега, блеяли, подзывая своих матерей, крошечные ягнята.
В немного пустынном месте, рядом с рекой, виднелся увитый плющом дом с фронтонами и черепичной крышей. Позади дома расположились еще два строения. Осматривая очень неровные линии недавно разбитого огорода, Майкл ухмыльнулся и сдвинул на затылок шляпу.
– Джеймс!
– Да, сэр?
– Держу пари на вечерние хлопоты по дому, это оно и есть.
– Но вы же знаете, что я сделаю все, о чем бы вы ни попросили, сэр. – У мальчишки был невероятно счастливый вид. – И вам известно, что я никогда не играю в азартные игры, сэр.
– За исключением того одного раза.
– Да, за исключением того раза.
– Я не говорил этого, Джеймс, но спасибо тебе, что доверился мне, сынок.
– Ради вас, сэр, я готов пойти на край света, – тихо сказал мальчишка.
– Мне кажется, – Майкл наклонился и на короткое мгновение положил руку на плечо мальчика, – именно это ты и сделал. Но у меня есть хорошая новость: мы приехали.
– На самом деле симпатичное место, – окинул взглядом местность мальчишка. – Сколько мы здесь пробудем?
– Не знаю, – ответил Майкл и причмокнул, погоняя лошадь вперед. – Возможно, не так долго, как мне хотелось бы. – Он не упомянул, что это то место, где ожидания превратились в неопределенность.
– Сэр…
– Да, Джеймс?
– Расскажите мне еще раз, какая она.
– Как первый луч солнца после долгой метели. Сверкающая и чистая. Ее глаза – как колокольчики и фиалки, чистые, как сапфир, не испорченные никаким другим оттенком радуги.
– Не представляю, сэр. Но расскажите мне о ее доброте.
Он уже много раз просил рассказать ему о характере Грейс. Майкл знал, что все это из-за страха мальчика. Он никогда не скажет об этом вслух, но Майкл давно догадался, что Джеймс ужасно боялся, что она его не примет. Вот только Джеймс не знал, что Майкл боялся в тысячу раз больше, что она не примет старшего в их парочке. У нее было два месяца, чтобы пожалеть о том, что она сделала, два месяца, чтобы сомневаться в нем, и два месяца на то, чтобы понять, что она могла прекрасно жить без него.
– Ее доброта, Джеймс, чиста, как ангел с небес. Ее благородное сердце не имеет себе равных, она – олицетворение достоинства и доброты. Ты ведь знаешь, что означают эти слова, правда?
– Это не важно, сэр. Просто все это звучит намного прекраснее, чем я себе представлял. Надо напоить лошадей и дать им пощипать травку, как мы делали это в других местах, да?
– Да, давай вот здесь, у реки, – кивнул Майкл, спешился, снял уздечку с Сиу и заменил ее поводом. То же самое Джеймс проделал со своей лошадью.
Майкл направился к дому.
– Желаю удачи, сэр, – донеслись до него слова Джеймса. – Подождите, сэр.
– Что такое? – Майкл остановился, но поворачиваться не стал. Она была так близко.
– Не волнуйтесь вы так. Если она вас не примет, мы всегда можем вернуться в Бринлоу. А если она примет только вас, я могу отправиться работать в конюшни герцога Хелстона, как он сам сказал.
– Джеймс, я никогда не расстанусь с тобой и никогда не позволю тебе вернуться назад в трущобы. Тебе лучше свыкнуться с этим. Мы с тобой связаны навсегда. И я буду напоминать тебе об этом каждый день нашей совместной жизни до тех пор, пока ты не скажешь мне, что устал это слушать. Согласен? – Майкл оглянулся как раз в тот момент, когда Джеймс кивнул и отвернулся, чтобы скрыть свои эмоции. Майкл проглотил образовавшийся в горле комок. – Джеймс, если станет слишком жарко, с другой стороны дома я заметил тенистые деревья. Я вернусь туда, как только смогу.
Майкл продолжил свой путь, но шаги его замедлились, когда он достиг лакированной двери с черными чугунными петлями. Внутри у него все сжалось, когда Майкл постучал. Досчитав до двадцати, он постучал снова, потом взялся за щеколду, и дверь открылась.
– Леди Шеффилд, – позвал Майкл и откашлялся. – Грейс! – срывающимся голосом повторил он. Под его тяжелыми шагами заскрипели половицы, когда он прошел по первому этажу, заглянув в каждую из четырех крошечных комнат.
Ее присутствие ощущалось повсюду, куда он совал свою голову… Он узнал ее ровные стежки в небольшой стопке заштопанных вещей. На спинке потертого кресла рядом с камином висела простая розовая шаль. Но кроме всего прочего, он пару раз уловил ее ускользающий запах, от которого у него закружилась голова.
Внезапно ослепленный переполнявшим его желанием увидеть Грейс, Майкл с растущим нетерпением называя ее по имени, помчался по узкой лестнице наверх, перескакивая сразу через три ступеньки. Но Грейс не оказалось ни в одной из трех спален наверху. Все шло не так, как предполагал Майкл.
Где она, черт возьми? Неужели она спряталась, заметив его приближение? Майкл отругал себя. Страх всегда приводит к абсурдным мыслям. Он вышел из дома и осмотрел небольшой садик и постройки за домом.
Из одной постройки донеслось громкое кудахтанье, и Майкл побежал туда. Даже не постучав, он влетел в курятник.
Ее окружали летавшие в воздухе перья и возмущенное кудахтанье взбунтовавшихся птиц. Она была такой, какой он ее помнил, и даже еще красивее. Господи, она была для него целым миром. Ее волосы были собраны сзади и блестели в луче света, проникавшего в единственное окошко. Он никогда не сможет описать ее, сколько бы ни старался сделать это. Потому что она была безупречна. Даже ее недостатки были безупречны, потому что они были часть ее.
– Знаешь, – кашлянул Майкл, – иногда легче собирать яйца, когда отвлечешь кур кормом за сараем.
Грейс повернулась, округлив глаза, и выронила, пустую проволочную корзину, которую держала в руках.
– Это ты…
Оставив дверь открытой, Майкл прошел вперед, а испуганные цыплята высыпали во двор. Он наклонился, поднял упавшую корзину и вернул ее в руки Грейс.
– Спасибо, – не поднимая глаз от корзины, произнесла она.
– Пожалуйста. Грейс, прости, что я…
– Рада видеть вас, милорд, – перебила его Грейс, теперь ее голое звучал ровно и спокойно.
Майкл уставился на нее, ужаснувшись такой формальности с ее стороны.
– Если бы я знала, что вы планировали заехать, – Грейс убрала назад выбившуюся прядь и наконец подняла на него глаза, – я бы лучше подготовилась к вашему визиту.
У нее были такие теплые глаза, их синие глубины – просто поразительны. Майклу ужасно хотелось обнять ее и прижать к себе; хотя было совершенно понятно, что она это не одобрит. По крайней мере, сейчас.
– Можно, я помогу?
– Нет, это займет всего лишь минуту. – Грейс пошла по проходу, собирая яйца из гнезд, пока не вернулась к двери. Майкл стоял, молча наблюдая за ней, чувствуя себя неловким, неуклюжим гигантом в этом стесненном пространстве. Господи, о чем он только думает? Ему надо было подойти прямо к ней и заключить в свои объятия, а не стоять здесь, словно немой дурачок.
Грейс вышла из курятника, и Майкл пошел за ней, видя, как трепещет на весеннем ветру ее фартук. Он поспешил вперед и открыл перед ней калитку, а подом, через пятьдесят ярдов, заднюю дверь в дом. Здесь на крошечной кухоньке она взгромоздила корзину с яйцами на простой деревенский стол и поставила на плиту чайник с водой.
Казалось, она немного похудела, и от этого Майкл почувствовал себя неловко. Ему захотелось усадить ее в кресло, а самому приготовить для нее вкусную еду и накормить с ложечки.
– Прости, что не прислал тебе записку, – подал голос Майкл. – Уверяю тебя, это не из-за того, что мне не хотелось тратить усилия.
– Могу я предложить что-нибудь выпить? – подняла на него глаза Грейс. – Может, чашку…
– Чашку чаю было бы отлично, – заметил Майкл.
– Боюсь, чая нет. – В вырезе простого платья Грейс заметно порозовела кожа. – Может быть, воды или молока, лорд Уоллес?
Майкл не мог забыть, какими мягкими были ее губы, как нежные лепестки под дождем. Ему хотелось кричать из-за боли, которую она ему сейчас причиняла, закусив зубами нижнюю губу.
– Тогда лучше всего воды. Грейс, пожалуйста, позволь мне…
– И еще могу предложить печенье, – перебила его Грейс. – Оно только что испеклось.
– Спасибо. – Даст она ему когда-нибудь сказать? Он был близок к срыву, когда она поставила перед ним воду и положила печенье.
Майкл смотрел на это, не зная, откуда начать.
– Ты попробуешь печенье? Я достигла некоторых успехов. В кулинарии, я имею в виду.
Майкл откусил кусочек ароматного слоеного печенья и без особого аппетита стал жевать, только чтобы доставить ей удовольствие.
– Грейс, это, бесспорно, лучшее печенье, которое мне приходилось есть в жизни, – отметил он наконец ее труды.
– Спасибо. – Грейс опустилась на стул напротив него и смахнула себе в фартук крошки со стола, избегая встречаться с ним взглядом. – Что у тебя с рукой?
– Ничего страшного, царапина, – ответил Майкл, посмотрев на забытую перевязь на руке.
– Я помню, однажды ты говорил мне то же самое, когда с Куином и Люком вы подрались. Вы опять это сделали?
– Нет. Это был знак внимания от Роуленда Мэннинга, хотя, уверяю тебя, ему пришлось хуже, чем мне.
Ее взгляд метнулся к Майклу.
– Правда, Грейс, ничего страшного.
– Я хочу посмотреть, – вскочила со стула Грейс и подошла к нему. – Это перелом или рана?
Майкл был так счастлив, видеть ее тревогу, что был бы готов позволить Роуленду Мэннингу прострелить себе все конечности, если бы знал, что это заставит Грейс дотронуться до него. Он откинул голову назад и прикрыл глаза. Он позволил себе утонуть в ощущениях от нежных прикосновений ее пальцев, пока она снимала перевязь и разматывала повязку.
Майкл услышал ее прерывистое дыхание и открыл глаза. Она смотрела на грубый шрам у него на предплечье, и Майкл не смог удержаться и второй рукой слегка, так, что она даже не заметила этого, коснулся кончиков ее волос.
– Не хочешь рассказать мне, что случилось?
– Грейс… Все это не имеет значения. Я пришел спросить тебя кое о чем. Прости, что на это потребовалось так много времени, просто, ну… Я не мог тебя найти.
– Что, прости?
– В поисках тебя я объехал половину Англии и Шотландии. Сначала в Бринлоу, потом – на остров Мэн, где и правда очень холодно, на радость любому викингу, хотя в феврале Шотландия по холоду превзошла остров. Кстати, имение мистера Брауна очень симпатичное, даже когда укрыто тремя футами снега. А тебе известно, – продолжал Майкл, видя, что Грейс молчит, – что в графстве Беркшир существует, по крайней мере, шесть домов, известных под названием Айви-Коттедж?
Грейс смотрела в его ясные золотистые глаза и молилась, чтобы не потерять самообладания. Она закрыла глаза, чтобы прекратить наклоняться к нему. Ей потребовалось так много времени, чтобы изгнать из своего разума надежду, что она не осмеливалась надеяться снова, после тех страданий, которые она пережила в последний месяц зимы.
Вначале она жила тайной надеждой, что он бросится к ней сразу, как только освободится из Ньюгейтской тюрьмы, как благодарный принц, приходящий за своей невестой. Но после первых трех недель надежда медленно таяла, появился страх. И этот страх с каждым днем продолжал все нарастать, когда и из Лондона не было писем. Стало ясно, что даже Эйта оставила надежду, не могла писать о счастливых моментах жизни, поэтому не писала вовсе. Потом главным стало терпение, с которым Грейс переживала сокрушительную действительность. И все же уверенность в своих силах поселила в ее сердце теплый свет гордости. И Лара раздувала это пламя.
Неожиданно Грейс почувствовала, как большие руки Майкла обхватили ее талию и тянут ее к нему на колени.
– Твоя рука… – прошептала она.
– С ней все в порядке… Во всяком случае, пока она держит тебя.
Грейс прикусила щеку изнутри, чтобы сдержать крик от ощущения его объятий, тепло которых буквально обволакивало ее.
– Давай я поищу для тебя чистую повязку. Или ты предпочитаешь компресс?
– По-прежнему, как я вижу, задаешь не правильные вопросы, – пробормотал ей на ухо Майкл. – Разве ты не собираешься спросить, зачем я здесь?
– Милорд, я думала… – Грейс сглотнула комок в горле и попыталась отстраниться от него.
– Стараешься помучить меня, Грейс? Потому что если ты не прекратишь обращаться ко мне «милорд», «сэр» или «лорд Уоллес», или как еще ты там придумаешь, мое сердце никогда не поправится.
– А как ты предлагаешь обращаться к тебе?
– «Майкл». А тебе сказать, как бы мне хотелось обращаться к тебе?
Грейс качнула головой, чувствуя, как перехватило горло.
– «Леди Уоллес» или еще более интимно, – прошептал Майкл, – «миссис де Пейстер». Да… – он уткнулся носом в ее шею, и Грейс ощутила дрожь в позвоночнике, – любое из этих имен подойдет, как думаешь?
– Но… – От смущения у Грейс закружилась голова.
– Ничего хорошего от предложения, которое начинается со слова «но», ждать не приходится. Начни, пожалуйста, сначала.
– Майкл, я правда считаю…
– Скажи еще раз… Самое начало.
– Майкл…
– Да. Я мечтал о тебе, снова и снова шептал твое имя, совсем как ты в тот вечер, когда мы виделись в последний раз. И только это помогло мне не сойти с ума за те четыре дня, которые я провел в Ньюгейтской тюрьме.
– Четыре дня? Но Куин обещал…
– И он передал все. Но я не ушел, пока не добился освобождения своего маленького друга. Это потребовало некоторых усилий, но твои бывшие женихи были очень услужливыми. Один любезнее другого. О Господи, Грейс… Я должен тебя поцеловать. Прости, больше ждать я не могу.
– Майкл… – Грейс пыталась вырваться, – подожди.
Майкл вздохнул и уставился на удлиняющиеся тени на кухне.
– Грейс, я боролся, прежде чем уехать из Лондона. Боролся между желанием отправиться за тобой и необходимостью остаться там, чтобы защитить этот проклятый титул Уоллеса, землю и причитающиеся деньги. И знаешь почему? – Майкл сам ответил: – Чтобы стать более достойным твоего внимания. Но, в конце концов, я не мог ждать. И поэтому я потратил один день, чтобы сделать то, что я должен был сделать, и сразу поехал искать тебя. Кстати, если ты когда-нибудь опять задумаешь уехать, никому не сказав, где точно тебя можно найти, мне придется сделать срэбу… Эта ужасная скандинавская охота к перемене мест должна быть обуздана, говорю тебе.
– Но кое-кому я сказала. Мистер Уильямсон точно знал, где я. Хотя я не знала, что в этом графстве есть шесть домов с названием Айви-Коттедж. Возможно, поэтому я не получила ни одного письма, – сглотнула Грейс. – А что за дело ты должен был сделать?
– Я отказываюсь говорить тебе, пока ты не дашь мне свой ответ.
– Но на какой вопрос?
– В имении мистера Брауна в Шотландии я обнаружил ожидавшее меня там письмо, – сурово взглянул на нее Майкл. – Хелстон с Элсмиром сообщили мне, что палата лордов действительно положительно отнеслась к запросу о возвращении жалованных грамот и всех земель Уоллеса, хотя должен предупредить тебя, Грейс, что на деле в сундуках пусто, если бы не часть скудной ренты, которую попечители каждый год собирали с арендаторов. Поместье – в руинах, и скорее всего оно останется таким навсегда. Но, по крайней мере, я могу предложить тебе себя в качестве джентльмена, который больше не скрывается от правосудия. И еще у меня есть Бринлоу.
– Так о чем ты меня просишь?
– Я прошу тебя выйти за меня замуж, хотя я и недостоин такой, как ты, добропорядочной и чистой.
– Ох, Майкл… – Грейс разразилась слезами.
– Это «да», любовь моя, или «нет»?
– Я понимаю, почему ты делаешь мне это предложение. Ты чувствуешь себя морально обязанным просить моей руки. Только понимаешь, все обстоит на самом деле так, как я сказала всем перед отъездом, Я благодарна за то, что случилось. Я счастлива здесь с Ларой. Ты знаешь, что я отправилась в сиротский приют перед отъездом и спросила девочку, не хочет ли она уехать и жить вместе со мной, несмотря на мой стесненные обстоятельства.
– Миссис Кейн сообщила мне об этом.
– Ну вот, и тебе не стоит волноваться за меня. Я буду замечательно жить здесь со своим маленьким ангелом. А когда срок аренды закончится, я могу ее продлить, либо мы с Ларой вполне комфортно будет жить на острове Мэн. Посмотрим.
– Грейс, – Майкл пристально посмотрел на нее, – ты не могла бы пройти со мной на минутку? Доверься мне.
Она кивнула и встала. Майкл подставил ей локоть, и она осторожно взяла его под руку, ее обветренные пальцы коснулись тыльной стороны его руки. Майкл повел ее из дома к тенистым деревьям.
– Кто это? – спросила Грейс, глядя в сторону Джеймса и двух лошадей у реки.
– Просто достойный мальчишка. Большую часть жизни он искал что-то, а правильнее – кого-то. Я пригласил его поехать со мной, когда покидал Лондон.
– На самом деле?
– Да. Понимаешь, он напоминает мне самого себя. Он долгое время искал кого-нибудь, кому можно доверить свое сердце.
– Майкл, это не очень честно с твоей стороны.
– Я знаю, но мне все равно. – Майкл провел рукой по волосам. – Грейс, меня волнует только то, что ты не согласишься выйти за меня, и я не знаю, как тебя убедить. Пожалуйста, дорогая моя, я умоляю тебя найти в твоем сердце место для меня и полюбить меня так, как я люблю тебя. Как ты думаешь, ты сможешь когда-нибудь сделать это?
– Знаешь, – тихо начала Грейс, – если бы ты сказал об этом еще тогда, в самом начале, я бы согласилась немедленно. Неужели ты не догадался, что я люблю тебя? И никогда не перестану любить…
Внезапно Грейс взлетела в воздух. Майкл, несмотря на поврежденное запястье, подхватил ее на руки и закружился с ней вместе, смеясь без остановки. Потом он поставил Грейс на землю и прижал к своей широкой груди, и она растворилась в его объятиях.
– В таком случае ты должна обещать мне, – прошептал он ей на ухо. – Обещай, что немедленно выйдешь за меня замуж.
Охватившие Грейс эмоции лишили ее дара речи, поэтому она лишь немного отстранилась, чтобы показать ему свои чувства.
– Так что? Ты обещаешь выйти за меня замуж?
– Ты знаешь, Майкл, что обещаю. Почему ты не веришь мне?
– Потому что мне надо сказать тебе кое-что еще, но сначала я должен был услышать твой ответ.
– Ну, вот опять я хочу сказать тебе, что ты предлагаешь нечестную игру. Мне кажется, ты должен вести себя как джентльмен и сказать мне, есть ли что-то такое, что может повлиять на мое решение.
Майкл остался неумолим, несмотря на ее упрек.
– Итак, Майкл?
– Ты выйдешь за меня или нет?
– Я же обещала, что выйду, – вздохнула Грейс. – Говори, что еще ты хотел мне сказать.
Майкл взял ее руку и достал из кармана, воспользовавшись здоровой рукой, длинные нити жемчуга. Грейс смотрела, как они сворачиваются кольцами в ее раскрытой ладони, и внезапно поняла, как мало она думала о жемчуге с тех пор, как рассталась с ним.
– Как тебе удалось…
– Считай это свадебным подарком от Роуленда Мэннинга, если хочешь. А вот это… – Майкл достал из кармана потрепанный документ, – это от меня.
Жемчуг выскользнул из ладони Грейс, когда она рассмотрела документ. «Долговая расписка Роуленду Мэннингу».
– Что ты сделал?…
– Надеюсь, ты не думала, что я позволю этому мерзавцу разрушить твою жизнь? Я убил бы его, Грейс, прежде чем позволил бы забрать твое состояние. И отправился бы на виселицу за это с удовольствием. Но я не позволю тебе жить в бедности из-за меня. Я уговорил Хелстона с Элсмиром пойти со мной к Мэннингу. Пока они стояли на страже, я ночью забрался к Мэннингу через окно, чтобы выкрасть расписку.
– О Господи, и?…
– А он меня ждал.
– И что?
– И я убедил Роуленда вернуть расписку.
– Каким образом ты сделал это, Майкл? – Грейс стало не по себе. – Может, ты забыл, что я встречалась с этим человеком…
– Я сказал ему, что он может взять мою голову, но не твое состояние. Во время нашего джентльменского спора я отобрал у Роуленда пистолет в тот самый момент, когда он выстрелил, отсюда и рана.
Грейс с трудом сглотнула.
– На звук выстрела появился Горди Лефрой. Он – мой старый приятель с тех самых дней, когда я был в подмастерьях у Мэннинга. Когда Роуленд приказал Лефрою принести вилы, чтобы убить меня, тот отказался. На самом деле он оказал мне огромную услугу. Он, наконец, нашел мужество рассказать Мэннингу правду, что я случайно убил Ховарда, который избивал лошадь в жестокой ярости, после того как проиграл мне огромную сумму денег. Я, услышав ржание лошади, зашел в стойло с вилами. Жеребец повернулся и встал на дыбы, очевидно, решив, что я тоже пришел его бить. Я поднял вилы, чтобы защититься, заставить лошадь поменять направление в воздухе, когда она увидела, что это я. Но сила, с которой лошадь ударила меня в плечо, отбросила меня на Ховарда Мэннинга. Горди все это видел, но ярость Роуленда, нашедшего брата почти при смерти, была настолько сильна, что он убил бы любого, кто осмелился бы возразить против его обмана. Я не виню Горди. Его бы уволили без рекомендаций и никуда бы не приняли на работу. Горди вместе с другими убедили меня бежать, даже вывернули свои карманы, чтобы помочь мне удрать. И все знали, что Роуленд будет винить меня и не станет слушать правду.
– Ох, Майкл,– простонала Грейс.
– Хелстон и Элсмир пришли вслед за Горди, остановились сзади и все слышали, даже изобличающую часть. Горди сказал, что Ховард как-то намекнул, что украл несколько лошадей из одной конюшни, чтобы набить свои карманы.
– Но как тебе удалось получить, от Роуленда долговую расписку?
– Хелстон с Элсмиром пригрозили, что все расскажут пэрам, от которых зависит дальнейшее процветание Роуленда. Тогда он смилостивился. Но перед этим нанес мне рану, которая оказалась глубже той, что, осталась от пули.
– Он, наконец, признался, что приходится тебе единокровным братом?
– Да. Господи, Грейс…
– Но почему ты не рассказал мне о своей встрече с Роулендом сразу же, как приехал сюда? – Грейс погладила Майкла по руке, видя, как печаль застыла в его глазах.
– Потому что я решил, что шанс убедить тебя выйти за меня замуж будет выше, если ты будешь думать, что у тебя только две возможности: либо жизнь со мной в скромных условиях в Бринлоу, либо – здесь в роли птичницы и молочницы. Я посчитал, что мои шансы на то, чтобы уговорить одну из богатейших и самых красивых женщин в Англии чинить мне одежду в Йоркшире, ничтожны. Только представь семейку негодяев, в которую тебе придется войти, когда мы поженимся.
– Какой же ты глупый, – дрожащими губами пролепетала Грейс.
– Я считаю, что должен быть с тобой абсолютно честен, и обязан предупредить тебя еще об одном.
– И что же эго?
– Договариваясь о возвращении твоей расписки, Роуленд настоял, что поведет тебя к алтарю в церкви, если мы поженимся. Он очень яростно намекал, что имеет право, поскольку обеспечивает приданое, и даже имел наглость предположить, что ты можешь предпочесть его мне. Еще он сказал, что ему понравился твой пыл, – наклонившись, добавил Майкл. – Представь, какая дерзость!…
– Похоже, у вас это семейная черта, – с улыбкой прошептала Грейс, изучая документ, который держала в руках. Мысль о том, чтобы снова обладать деньгами Шеффилда, не принесла ничего, кроме ощущения тяжести. – Майкл, что ты подумал бы, если бы я сказала тебе, что мне больше не нужны эти деньги? Если бы я сказала, что они никогда не приносили мне счастья?
– Я бы спросил тебя, – с серьезным лицом произнес Майкл, – что ты предлагаешь с ними сделать.
Грейс посмотрела через его плечо туда, где мальчишка одной рукой вел двух коней, а другой – маленькую девочку Лару.
– Я бы хотела использовать большую часть денег на восстановление твоего фамильного имения, а потом предложила бы Уоллес-Эбби сиротскому приюту. Дети могли бы жить в деревне, где им будет намного лучше, и куда мы могли бы поставлять хорошие продукты. Там у них все будет лучшее. Ох, Майкл… пожалуйста, скажи «да».
– Ты правда хотела бы так сделать? – с изумлением и одновременно с восхищением в глазах спросил Майкл, увлекая ее в тень крепкого дуба.
– Да, Майкл.
– Тогда ты должна это сделать, Грейс. Потому что ты сотворишь такое место, которое будет намного лучше того, какое я себе когда-то представлял.
– Что это за место?
Майкл повернулся проверить, куда она так смотрит из-за ствола дерева. Увидев, как вдалеке смеются вместе Джеймс с Ларой, он нежно привлек ее к своей теплой груди и прошептал:
– Это рай. Теперь я понимаю, рай там, где есть ты, любовь моя.
Грейс заглянула в золотистые глаза единственного мужчины, который дал ей возможность выйти за рамки тщательно организованной и упорядоченной жизни, и очень неуклюже притянула к себе его голову.
– После этих слов ты должен меня поцеловать.
– В этот раз я изо всех сил старался не торопить тебя, – ослепительно улыбнулся Майкл и вытащил из ее волос куриное перо.
– Но я хочу, чтобы ты поторопил меня.
Майкл смотрел на нее во все глаза, ожидая. Тогда Грейс взяла все в свои руки и, поднявшись на цыпочки, встретилась с его губами.
И тогда, только тогда Майкл позволил дать волю своим чувствам. Его губы дразнили, покусывая и лаская, руки скользили по телу, касаясь твердых холмиков груди. Ему надо было убедиться, что она до конца понимает глубину и широту его любви. Его любовь – навеки вечные.
