Текст книги "Встреча с мечтой"
Автор книги: София Нэш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)
Глава 10
Удивительно, как быстро Грейс вписалась в свой прежний ежедневный ритм жизни в Лондоне. Теперь она понимала, что совершила ошибку, когда пыталась вернуться сюда без помощи Эйты и других подруг, оберегавших ее и прикрывавших тылы. Несколько недель назад, когда она предприняла свою последнюю попытку вернуться в общество, этих людей ей очень не хватало.
Потребовалась всего пара дней, чтобы все устроить. Грейс настояла, чтобы вдовствующая герцогиня, Элизабет и Сара гостили у нее, а не жили у Хелстона или Куина Элсмира, дома которых располагались на другой стороне Портмен-сквер. В первый же день они с Эйтой с военной точностью разработали план праздничных мероприятий, включив туда приглашения на таинственный бал-маскарад, против которого никто не сможет устоять.
Вдовствующая герцогиня согласилась, что это уничтожит все сомнения насчет продолжающихся хороших отношений между тремя семьями на Портмен-сквер, которые много поколений тесно общались друг с другом. Даже девятилетняя дочь Куина, Фэрли, была задействована. Она каждый день пила чай у Грейс, обычно со своей новой мачехой, Джорджианой.
– Джорджиана… – окликнула Грейс, когда другие дамы из их тайного клуба вышли из роскошной гостиной, заполненной предметами древней культуры; которые Джон Шеффи, путешествуя, собрал за всю свою жизнь.
– Ты что-то хотела, Грейс? – Джорджиана, бросив взгляд на руку Грейс, которую та положила ей на плечо, подняла на нее глаза.
– Хочу попросить тебя об услуге.
– Все, что угодно.
– Ты не могла бы пройти в мои комнаты и не ехать со всеми в парк?
– Конечно, – согласилась Джорджиана с серьезным лицом, совсем непохожим на то открытое выражение лица, какое Грейс видела в Корнуолле до того, как ее подруга вышла замуж за мужчину, с которым к алтарю собиралась сама Грейс.
Грейс кивнула, и они присоединились в холле к остальным дамам, которые, собравшись кружком, ожидали, когда подадут экипаж.
– Грейс, дорогая, – пробормотала Эйта, – это будет грандиозный успех. И это – твоих рук дело. Ни минуты не думай, что тебе удалось нас обмануть. Организация этого восхитительного вечера для Джорджианы и Куина – колоссальное дело. Я хочу, чтобы ты позволила нам хоть как-то помочь тебе.
– Можете быть уверены, я попрошу вашей помощи утром в день маскарада, когда на мою голову свалятся все несчастья, какие есть, как это обычно и происходит, – улыбнулась Грейс, поправляя платье. – О, а вы все подобрали себе костюмы?
– Ой, а я хочу, чтобы папа обязательно взял меня с собой! – восхищенно запрыгала Фэрли.
– Дорогая моя, обещаю организовать бал только для тебя в тот сезон, когда тебя официально представят свету, – погладила Грейс белокурые кудряшки девочки, которая могла бы стать ее падчерицей.
В глазах Фэрли появился блеск, когда она представила себе будущее. Услышав звук подъехавшего экипажа, девочка обняла Грейс и помчалась по ступенькам вниз. Все дружно попрощались и вышли, кроме Элизабет, которая страдала от головной боли и вернулась к себе в комнату, оставив Грейс и Джорджиану одних.
Стоя рядом друг с другом, они наблюдали, как компания уселась в старинный дорожный экипаж, и помахали на прощание, когда он тронулся с места и резво покатился в сторону Гайд-парка в самый разгар модного для прогулок времени. После этого Грейс и Джорджиана молча преодолели холодные мраморные ступени широкой лестницы, ведущей в спальни, расположенные наверху. Грейс почти забыла, как было удобно жить в маленьком поместье, где за полминуты можно было пройти с одного конца дома в другой.
Оказавшись в своих покоях, отделанных и обставленных с изыском и элегантностью, Грейс достала из корзинки для вышивания крохотные ножницы.
– Джорджиана, прости, что я прошу тебя об этом, но я знаю, что ты единственная, кто не станет читать мне нотации.
– Я бы никогда не осмелилась читать тебе нотации, по какому бы то ни было поводу, – потупив глаза, сказала Джорджиана.
– Ловлю тебя на слове. – Грейс повернулась к ней спиной. – Мне нужна твоя помощь, чтобы раздеться.
Через мгновение Грейс почувствовала, как пальцы Джорджианы расстегивают пуговицы платья. Ее поразило молчание Джорджианы. В других обстоятельствах она бы уже засыпала ее вопросами.
Когда платье и корсет оказались расстегнутыми, Грейс сняла их, оставшись в одной нижней сорочке, и подала Джорджиане ножницы.
– Что… – В глазах Джорджианы промелькнуло смущение.
– Возьми их, – перебила ее Грейс.
– Да-да, конечно, – выдавила Джорджиана.
– Ой, и не смотри на меня так, – улыбнулась Грейс. – Может, выпьешь глоток бренди? Говорят, помогает успокоиться.
– Нет-нет, со мной все в порядке, – побледнев, затараторила Джорджиана.
– Я бы сказала точно так, – пробормотала Грейс. Без всякой прежней сдержанности она опустила сорочку спереди, чтобы была видна рана под грудью. – Мне нужно, чтобы ты сняла швы. Они наложены под таким неудобным углом, что сама я не могу это сделать. – В комнате росло напряжение, оно казалось таким же густым и отвратительным, как рагу, приготовленное Грейс в Йоркшире.
– Грейс, что слу… – Джорджиана замолчала на полуслове, на ее лице обозначилась плохо скрываемая тревога. – Я хотела сказать, может быть, будет удобнее, если ты ляжешь.
Грейс откинулась на спинку кресла, обитого розовой вуалью, а Джорджиана опустилась на колени на мягкий обюссонский ковер. Воздух комнаты был напоен ароматом оранжерейных роз.
Грейс прикрыла ладонью обнаженную грудь и посмотрела на склонившуюся прелестную головку Джорджианы. Ее каштановые волосы блестели, как темная вода в ручье.
Она поочередно подрезала и удаляла нитки. Странно, но Грейс почти не чувствовала боли. Наконец работа была сделана, ее подруга выпрямилась, и Грейс поправила сорочку.
– Мне кажется, что шрама здесь почти не останется, – сказала Джорджиана. – Те, кто оказывал тебе помощь, хорошо знали, что делают, и отлично соединили края раны. Как бы мне хотелось, чтобы такие же умелые руки много лет назад зашивали мои раны.
Грейс помнила несчастный случай из детства, в результате которого пострадали ноги подруги и там остались шрамы.
– Грейс…
– Да?…
– Я хочу поблагодарить тебя.
– Разве это не мне следует тебя благодарить?
– Нет. Спасибо, что доверилась мне. Я думала, что стану последней, к кому ты когда-нибудь обратишься с такой личной просьбой.
– Вот поэтому я и попросила тебя, Джорджиана.
– Грейс, мне очень жаль. Я так виновата, – торопливо сказала Джорджиана. – Мне надо было признаться тебе, что я почти всю жизнь любила Куина. Просто я никогда не думала, что он чувствует то же самое. Вы так прекрасно смотрелись вместе, И я была…
– Нет. Ничего больше не говори, – перебила ее Грейс. – Я все написала в своем письме, когда уехала. Куин не завладел моим сердцем полностью, и потом, мне кажется, я всегда знала, что он любит тебя. Джорджиана, пожалуйста, посмотри на меня!
Джорджиана густо покраснела, но подняла глаза на подругу.
– Месяц назад я была слишком расстроена, чтобы выслушивать чьи-либо извинения, твои или Куина. Примерно неделю назад я пребывала в другом мире, была слишком растеряна, чтобы погрузиться в размышления о том, что произошло этой осенью. Но примерно через неделю, если мы ничего не сделаем прямо сейчас, нам придется строить новую жизнь… которая будет полна смущения и неловкостей. Джорджиана, ты когда-то была моей подругой, разве ты не можешь стать ею опять?
Глаза Джорджианы, наполнились слезами, иона, сотрясаясь всем телом от рыданий, бросилась в объятия Грейс.
– Знаешь, с твоей стороны это совершенно нечестно. – Грейс гладила непокорные локоны подруги. – Разве это не ты должна меня успокаивать?
– Но ты всегда была единственной из нас, у кого можно было попросить носовой платок, – немного успокоившись, произнесла Джорджиана. – Правда, не знаю, что со мной такое. В последнее время стала как дырявая кастрюля. О, Грейс, я так сильно скучала без тебя! Мы все скучали. Без тебя как-то все по-другому. Люк и Куин продолжают грозить переименовать наш клуб.
– Правда? – потрясенно спросила Грейс.
– Да. – Джорджиана взяла предложенный Грейс безупречно сложенный носовой платок и промокнула глаза. – Вообще-то мы решили, поскольку в нашем кругу настоящей красавицей была ты, то это обман – называться «Обездоленные красавицы» без тебя.
– Обман? – Грейс закусила губы, чтобы не рассмеяться.
– Ой, ну ты же знаешь Эйту. Она приняла твердое решение увидеть в этом сезоне свадьбу Элизабет или Сары. И у нее появилась эта новая идея, что мы больше не должны держать наш клуб в секрете.
– Но мне казалось, она настаивала на секретности, потому что была уверена, что никто не захочет приглашать на какое-нибудь веселье кучку угрюмых вдов, – покачала головой Грейс. – Поправь меня, если я не права, но я уверена, что Люк однажды назвал нас стаей плачущих ворон. Или я ошибаюсь?
Джорджиана хихикнула.
Господи, как это здорово – снова смеяться с Джорджианой!
– Да, в последнее время его светлость пребывает в самом отвратительном настроении. Куин говорит, что это потому, что Люк закончил писать свою последнюю книгу и теперь не в ладах с миром. Эйта рекомендовала ему начать писать что-нибудь новенькое. Она даже название предложила, – с многозначительным видом сообщила Джорджиана.
– И что же это за название?
– «Дурные выходки капризных вдов».
Грейс поперхнулась и закашлялась.
– Она имела смелость в очень таинственной манере намекнуть, что некоторые в нашем клубе в последнее время ведут себя как-то очень легкомысленно и безответственно, или можно назвать это другим вульгарным словом. Честно говоря, я не знаю, откуда она черпает эти мысли.
– Не представляю, – нервно выдохнула Грейс.
– Она считает, что это будет такая книга, которую светское общество буквально проглотит.
– Господь помогает нам всем.
– О, Грейс, я так счастлива, что мы снова вместе! – со светящимся от радости лицом сказала Джорджиана.
– И я тоже. – Грейс заметила, что рука подруги скользнула вниз и легла на живот, и она вдруг увидела, что Джорджиана стала немного пышнее, чем была раньше. – Но ты больше ничего не хочешь мне рассказать? Может, какой-то секрет?
Джорджиана нерешительно приоткрыла рот, словно сомневаясь, надо ли говорить.
– Расскажи мне, – взяла ее за руки Грейс.
Майкл стоял в небольшой уютной комнате миссис Кейн, охваченный воспоминаниями детства. Комнату наполнял запах ее любимой лаванды, смешанный с запахом книжной плесени, а Майкл смотрел на знакомый набор безделушек на конторке, покрытой кружевом.
– Я прошу тебя пересмотреть свое решение, Майкл. У тебя огромный опыт, – уговаривала миссис Кейн.
– Нет.
– Но я обещаю, никто тебя не узнает. В конце концов, это закрытый бал-маскарад. И это самое меньшее, что ты мог бы сделать.
– Самое меньшее, что я мог сделать, – это привезти продукты и накормить армию детей!– сухо отрезал Майкл.
– Ну, пожалуйста.
– Нет, и не просите. – Майкл посмотрел на миссис Кейн. – Вы лучше других знаете, что я не могу это сделать. Виктория Гиван покажет самому старшему из мальчиков, как дирижировать. Она – великолепный органист.
Хозяйка приюта слишком хорошо овладела искусством упрашивать. Но ведь это мастерство она обрела почти шестьдесят лет назад, вскоре после того, как ее в постыдной корзинке оставили перед только что открывшимся приютом для обездоленных и брошенных детей.
– Майкл, послушай меня. Я дам тебе плащ и маску, которая закроет почти все лицо.
– Не знаю, почему я думал, что вы могли измениться, миссис Кейн.
– Это мне нравится. Я больше десяти лет молилась за твою усопшую душу, а у тебя хватает смелости отказать мне в такой крошечной любезности?
– Я надеялся, что ответ на вашу просьбу в письме купит ваше прощение. – Майкл обошел комнату, разглядывая всякие мелочи и надеясь, что нравоучения миссис Кейн рано или поздно закончатся.
– Я все еще не могу поверить, что ты позволил мне думать, что мертв. Как ты мог не доверять мне? Понимаю, ты доверился Сэмюелу Брину, – фыркнула она. – И что это за фамилию ты себе взял? Раньер, кажется?…
– Это моя фамилия, фамилия моей матери. Вы должны согласиться, что у меня не было другого выхода, кроме как взять себе другое имя. – Майклу тяжело было признаться ей, что прежнее имя, под которым его знала миссис Кейн, стояло еще дальше от правды. – Итак, Мэннинг все еще ищет меня?
– Ну… – миссис Кейн избегала взгляда Майкла, – он увеличил сумму вознаграждения. Мистер Дженкинс каждый год обычно объявлял о новом поощрении, когда в крыло к мальчикам приходили сыщики. В первый год, когда ты исчез, они каждый месяц тщательно обыскивали западное крыло, Я до сих пор не представляю, как тебе удалось уехать в колонии. Я была уверена, что ты погиб в грязи трущоб.
– Я несколько недель пытался воспользоваться этим маршрутом, но мне повезло, и я нашел работу помощником кока на каперском корабле. Похоже, группа вербовщиков обманом увезла половину команды.
Поэтому все эти бесконечные часы подготовки мальчиков к жизни моряка здесь оказались, в конце концов, полезными. Наш мистер Дженкинс был великолепным учителем, – сухо добавил Майкл.
Ладно, – хмурясь, сказала миссис Кейн. – Я уверена, ты догадываешься, что мало кто печалится о нем. Я очень сожалею о том, что он сделал тебе и многим другим мальчикам, Майкл: за битье, за ужасное обучение, за скудное питание и за уголь, который мистер Дженкинс продавал, чтобы набить свои карманы. Я очень глубоко переживаю о многом.
– Нет, вы не должны переживать. Если бы не вы, многие бы из нас погибли. Вы были матерью для всех и каждого из нас, насколько могли.
– Если ты действительно так считаешь, тогда ты должен сделать так, как я тебя прошу.
– На этом мероприятии самый старший из мальчиков может выступить в роли хормейстера, – покачал головой Майкл. – У него есть два дня, чтобы потренироваться.
– Но вечер состоится в частной резиденции. Поэтому нет абсолютно никакого шанса, что кто-то тебя узнает. Ради всего святого, Майкл, прошла уже целая вечность, с тех пор как ты пропал. И вряд ли ты сейчас похож на пятнадцатилетнего мальчика, которого я видела последний раз. Знаешь, там не будет сыщиков, смешавшихся с гостями.
Майкл отвел взгляд, поглощенный собственными мыслями, и рассеянно теребил края шляпы.
– Вы до сих пор не спросили меня, действительно ли это сделал я.
– Мне ни к чему об этом спрашивать.
– Может, все-таки надо?
– Ты забыл, что я знаю Роуленда Мэннинга и знаю его отвратительного брата, плохое семя во всех отношениях. Каждый мальчик, который работал там, сказал, что Ховард – вор. И я никогда не поверю Роуленду Мэннингу, и не важно, что там говорит он или кто-то другой.
– Спасибо, – пробормотал Майкл, и его благодарность сквозила в каждом звуке.
– Однако должна предупредить тебя, что его дело процветает. Мэннинг удивительным образом развернулся и пользуется благосклонностью принца-регента. Но тебе будет радостно узнать, что после смерти мистера Дженкинса я наконец получила разрешение встретиться с правлением приюта. Новый учитель приступает к своим обязанностям через две недели. Он человек совершенно другого склада, чем мистер Дженкинс.
Рад это слышать, – тихо сказал Майкл. – Но мне неприятно сознавать, что процветает другой мерзавец, обожающий плеть, Роуленд Мэннинг, черт бы побрал его проклятую душу!
– Майкл!
– Простите меня, миссис Кейн. Но нет, я понимаю выражение ваших глаз. Я не буду исполнять вашу просьбу, чтобы заслужить прощение.
Миссис Кейн долго смотрела на Майкла, не говоря ни слова.
– Знаешь, я долго думала, говорить тебе или нет, но мои, доводы иссякли. Когда графиня Шеффилд три дня назад пришла сюда…
– Графиня Шеффилд? – перебил ее Майкл. – Какого черта она здесь делала?
– Она сказала, – не обращая внимания на его слова, продолжала миссис Кейн, – что недавно познакомилась с одним человеком, который вырос здесь. И я, будучи женщиной, обладающей острым умом и большой проницательностью…
– И явной скромностью, – медленно добавил Майкл.
– И скромностью, неблагодарный бесстыдник! – на одном дыхании подтвердила она. – Так вот, дама давала невероятно уклончивые ответы, но призналась, что человек, который повлиял на ее решение провести благотворительное мероприятие, недавно прибыл в Йоркшир из колоний.
– Так это она устраивает бал-маскарад, да? – На лбу у Майкла выступил холодный пот.
– Я сразу догадалась, что наш невольный помощник – не кто иной, как таинственный мистер Раньер. И, судя по выражению твоего лица, я права, да? А вот что, как мне кажется, тебе следует сделать, так это…
– Я сделаю это, – едва слышно сказал Майкл.
– Что ты там сказал, а?
Я достаточно четко сказал, что сделаю это. Только я не вижу никакого смысла продолжать этот фарс. В этот раз я буду дирижировать мальчиками, а вам лучше начать молиться о скорейшем прибытии нового учителя, потому что без маски я не стану рисковать своей головой, быть разоблаченным, когда сочувствующие люди высшего общества придут в церковь послушать «Мессию».
– Я никогда не стала бы просить тебя об исполнении оратории в церкви, – успокоила его миссис Кейн. – А еще я хотела сказать тебе, Майкл, каким славным взрослым мужчиной ты стал, вот только ужасно высоким, – с улыбкой, от которой вокруг живых темных глаз появились лучики морщин, добавила она.
– Миссис Кейн… Скажите-ка мне вот что…
– Да? – Она ждала, ее доброе лицо, как всегда, излучало бесконечные запасы терпения.
– Она выглядела счастливой?
– Почему мне кажется, – миссис Кейн склонила голову набок, и Майкл безропотно вынес ее пристальный взгляд, – что тебе хотелось бы услышать от меня, что у нее был такой же несчастный вид, как у тебя сейчас?
Майкл тяжело вздохнул. Существует ли где-то на земле еще женщина, которая отвечает на каверзные вопросы, не высказывая при этом своего осуждающего мнения?
Глава 11
Шеффилд-Хаус еще никогда не выглядел столь очаровательно, подумала Грейс, окидывая взглядом огромный холл и бальный зал, пока встречала последних гостей, в числе которых были и Куин с Джорджианой. Витавший в воздухе сильный запах свежесрезанных веток лаврового дерева и вечнозеленой ели, которые обозначали начало сезона, смешивался с духами гостей. Множество разноцветного шелка, атласа и бархата на фоне бледных мраморных колонн и пола из такого же светлого мрамора представляло поразительную картину костюмированной толпы.
И Грейс чувствовала гордость. Ни один человек не отклонил ее приглашения. Ярые приверженцы традиций отложили свои досрочные отъезды в огромные деревенские поместья, чтобы принять участие в этом редком мероприятии как раз накануне Рождества. Не так часто в Лондоне проводится частный бал-маскарад.
Этот маскарад не был похож на те, какие посещала Грейс в юности. То были неинтересные и скучные сборища, где все были одеты в костюмы прошлого столетия: побитые молью платья и сюртуки, а на голове ужасные напудренные парики из конских волос.
Нет, это был настоящий маскарад. Здесь шествовали тигры, дикари и даже довольно высокого роста Наполеон, а лакеи, одетые как слуги махараджи, размахивали в воздухе ветками пальмы.
Это было экзотичное и впечатляющее зрелище, отличающееся изяществом и великолепием. Шушуканье и ядовитые насмешки, которые Грейс слышала в прошлом месяце, все еще звучали в ее голове. Поэтому она приложила все усилия, чтобы бал получился таким экстравагантным, что одна половина насмешливых слов просто замрет на губах наиболее злобных представителей бомонда. А другая – будет подавлена совместными усилиями Эйты и ее подруги леди Каупер, которая занимала очень влиятельное положение в качестве одной из знаменитых покровительниц клуба «Олмак».
В обмен на обещание незабываемого вечера Эйта собрала множество благосклонно настроенных гостей. Да, возвращение Грейс на прежнее место в обществе было организовано также тщательно, как государственный переворот.
Но это того стоило. И самое важное, это очень поможет Сиротскому приюту.
– Пошли, – обратилась Грейс к Джорджиане и Куину, которые были одеты в костюмы египетского фараона и его царицы. – Мне не терпится выпить шампанского. А потом мы войдем в зал и начнем бал. – Грейс чувствовала себя естественно и по-королевски в роли величественной хозяйки, которой она была обучена.
– Грейс, я не знаю, как ты умудрилась сделать все это за такое короткое время. – Темные глаза Джорджианы казались огромными в обрамлении густой челки черного парика.
– Я узнал недавно, – Куин подхватил обеих дам под руки, – что как только в голове у Грейс появится какая-то мысль, ее уже ничто не остановит. И этот план разработан лучше, чем половина мирных договоров в Европе.
Грейс проигнорировала комплимент, поправила свою золотистую тунику в греческом стиле и коснулась волос, чтобы убедиться, что все многочисленные нити жемчуга вплетены в ее длинные локоны.
– Черт возьми! – воскликнула она. – У меня такое чувство, будто тысячи змей взгромоздились на мою голову.
– Да не волнуйся ты так, – улыбнулась Джорджиана.
Грейс вернула на место свою полумаску и схватила с подноса бокал у проходившего мимо лакея, одетого в костюм персонажа с восточного базара. Грейс осушила бокал, стараясь не обращать внимания на пузырьки газа, от которых щекотало в носу. Перед тем как войти в бальный зал, она взяла еще один бокал. Куин продолжал посмеиваться, и Грейс могла поклясться, что он сказал что-то насчет потрясающих перемен в ее характере.
В зале Грейс оказалась перед огромной бурлящей толпой и постаралась принять спокойный и беззаботный вид. Кивнув слуге, который стоял у огромного гонга, она подала ему сигнал ударить в большую металлическую тарелку. Дрожащий звук успокоил толпу из почти четырех сотен гостей. Все члены «Вдовьего клуба» подошли и встали рядом с Грейс, Джорджианой и Куином, и лица всей толпы, на которых застыло безошибочное выражение злобного любопытства, были обращены в их сторону.
– Спасибо, что пришли сюда. Прежде чем я представлю сегодня вечером замечательный сюрприз, прошу вас всех поднять бокалы за почетных гостей, моих близких друзей – маркиза Элсмира и его новую жену, с которой многие из вас еще не знакомы. Пожалуйста, поднимите ваши бокалы за Джорджиану Уайлд Фортескью, прекрасную маркизу Элсмир и за маркиза!
На мгновение в зале повисла тишина, а потом свой бокал подняла леди Каупер, и ее мгновенно поддержал лорд Пальмерстон, который, как говорили, претендовал на роль ее любовника.
– Господи, еще раз спасибо Эмили и Пальмерстону, – услышала Грейс тихие слова Люка и его облегченный вздох.
И потом, один за другим, те немногие, у кого, очевидно, хватило храбрости, закричали: «Ваше здоровье! Ваше здоровье!» И не прозвучало ни одного язвительного замечания. Даже из того угла, где в окружении своих подхалимов стояла с королевским видом герцогиня Кендейл, не послышалось ни единого слова. Грейс раньше по ошибке считала хорошенькую герцогиню своей близкой знакомой, пока не поняла, что именно она поощряла слухи о разрыве Грейс с маркизом Элсмиром.
– И поскольку наступает традиционное время дарения подарков, – продолжила Грейс, глядя на герцогиню Кендейл и вновь поднимая бокал, – я уверена, что все вы распахнете сейчас ваши сердца и кошельки, чтобы сделать щедрые пожертвования приюту обездоленных и брошенных детей. Хор этих детей присутствует здесь, как свидетельство доброты, живущей за теми стенами. После этого начнется бал!
Кое-где раздались редкие смешки, и почти до забавного одновременно четыре сотни джентльменов и леди в масках и в разных костюмах повернулись в ожидании к широкому оркестровому балкону, расположенному высоко под потолком бального зала. Там стояли мальчики всех возрастов, в простых черных костюмах перед хормейстером, одетым так же, но еще и в черном плаще, в черной венецианской шляпе-треуголке и в маске. Хормейстер напомнил Грейс одного из толпы гуляк, которых она наблюдала на карнавале в Венеции в тот сезон, когда она сбежала в Италию, а Люк женился на Розамунде.
Хормейстер высоко поднял дирижерскую палочку и искусно подал хору сигнал начинать. Океан чистых невинных голосов нарастал в унисон и вылился в волну одной из ораторий Генделя, величественную по своей глубине. В течение долгих минут казалось, будто все до единого в этом зале онемели от такого исполнения, пока вдруг вначале знакомого длинного фрагмента из общего хора не выбился один голос и тут же словно надломился.
Сердце Грейс вздрогнуло от сочувствия. Бедный мальчик. Его голос выдал, что он достиг переходного возраста юноши, балансирующего на грани зрелости. Но потом ее сердце заполнилось другими чувствами.
Мелодию, на октаву ниже, чем пытался спеть мальчик, который запнулся, подхватил приятный глубокий грудной голос взрослого человека. Грейс постаралась успокоить сбившееся дыхание и внимательно осматривала толпу. Откуда льется этот голос? Складывалось такое впечатление, что он многократно отражается от всех стен.
Это был голос ее мечты. Голос, который она слышала, сидя на огромной лошади в объятиях мужчины, спасшего ее от нее самой.
«Майкл».
И он – в Лондоне, в ее доме.
Боже милостивый, он, наверное, находился здесь уже несколько часов, закрывшись вместе с хором за дверями балкона в музыкальной комнате.
Здравый смысл покинул Грейс, как, впрочем, и хорошее расположение духа.
– Что такое? – За спиной Грейс появилась надменная фигура Люка. – Ты вся дрожишь. – Видя, что она молчит, он взял ее под руку.
Завороженная запоминающимся голосом, Грейс отчаянно пыталась вновь обрести самообладание. В победном финале, озаренном светом и радостью, хор мальчишеских голосов соединился с его голосом.
Когда отзвучали последние ноты, зал разразился бурей аплодисментов. А потом, несмотря на восторженные просьбы повторить ораторию на бис, дирижер поторопил мальчиков удалиться с балкона, их место заняли музыканты, и зазвучали первые аккорды менуэта.
– Пожалуйста, скажи мне, что это не из-за того, о ком я думаю… – Люк заслонил Грейс собой. – Грейс, если я хоть немного тебя знаю, ты немедленно выберешься из этого тумана, в котором сама же заблудилась, и вспомнишь, что у тебя здесь приличное количество самых важных людей, и ты потратила сумасшедшую сумму денег, чтобы завлечь их сюда. Пойдем, все ждут, когда мы начнем танцевать.
– Тогда давай не будем разочаровывать их, – ответила Грейс, посмотрев в жесткие синие глаза Люка, спрятавшиеся за маской дьявола. В этот момент ей хотелось оказаться где-нибудь в другом месте, однако она позволила Люку сопровождать ее, и вскоре следом за ними к танцу присоединилось множество пар. Кавалеры в костюмах крокодилов встали в пару с танцовщицами, пираты кланялись лебедям. Грейс долгие годы приходилось выдерживать на себе суровые испытующие взгляды, и это оказалось хорошей школой. Она, как заводная, механически повторяла движения менуэта.
– Знаешь, – Люк сжал руку Грейс, – если я обнаружу здесь этого негодяя, я его на этот раз убью.
– Конечно, ты его не убьешь, – обрела голос Грейс. – Это право принадлежит мне, а не тебе.
– Благодарю, Господи, – выдохнул Люк. – Я надеялся, что ты не будешь сентиментальной по этому поводу. Я должен был верить, что здравый смысл в тебе восторжествует.
Они поклонились друг другу и легко заскользили по паркету мелкими изящными шагами, склоняясь в церемонных поклонах до самого конца танца. И в этот момент внимание Люка отвлек джентльмен в костюме медведя, и Грейс, оказавшись недалеко от дверей, выскользнула из его рук.
Она очень неуклюже проделала путь среди толпы. Пришлось пережить ужасную давку, пока она не исчезла за изысканно украшенными двустворчатыми дверями. Здесь Грейс сняла полумаску, в которой ей было душно, высоко подобрала подол платья и помчалась по черной лестнице в отдельную комнату музыкантов.
Мальчики из хора, все как один худые и слишком бледные, вели себя здесь очень тихо. С круглыми, как блюдца глазами они наполняли свои тарелки обильной едой, и все это происходило под внимательным присмотром пожилой женщины и еще одной, молодой.
Грейс казалось, что ее тело покалывают сотни иголок, ей стало жарко, когда она еще раз окинула взглядом помещение. Она сразу поняла, что его здесь нет. В этот момент к ней устремилась пожилая женщина из приюта.
– Мальчики выступили прекрасно, миссис Кейн, – сказала ей Грейс и не узнала собственного голоса. – Должна еще раз вас поблагодарить за то, что приняли мое приглашение.
– Это была большая честь для нас, леди Шеффилд. Позвольте мне представить вам мисс Викторию Гиван. В данный момент она работает у нас учительницей пения, потому что прежний руководитель хора мальчиков умер почти два месяца назад.
– Мы очень благодарны вам за вашу щедрость, мадам. – Обаятельная женщина с золотисто-каштановыми волосами сделала реверанс, потупив глаза в пол, потом наконец осмелилась посмотреть в направлении Грейс. Грейс не могла оторвать взгляд от ее необыкновенно ярких зеленых глаз, потому что никогда не встречала таких прежде. Мисс Гиван была настоящей коварной соблазнительницей.
– Я рада, что смогла сделать хоть что-то, чтобы помочь вам всем, – пробормотала Грейс.
– Мне хотелось, – миссис Кейн осторожно изучала Грейс поверх очков, – чтобы вы и с хормейстером познакомились тоже, но он уже покинул нас, миледи.
– Тогда я попрошу вас передать ему мою благодарность, когда вы с ним увидитесь, – тихо сказала Грейс, заметив, как мисс Гиван посмотрела в сторону открытого окна. При этом выглядела она очень смущенной.
– Конечно, леди Шеффилд, – отвечала тем временем миссис Кейн. – Мы с Викторией должны собрать мальчиков и…
– О, пожалуйста, я умоляю вас, не торопитесь. У них было так мало времени, чтобы спокойно и с удовольствием съесть ужин. И еще мы соберем вам корзины с продуктами, чтобы вы забрали их с собой. Кстати, вы также получите большую сумму пожертвований от этого бала, миссис Кейн. Я лично привезу вам деньги.
– Спасибо, мадам, за то, что дарите нам полные надежд и счастья предрождественские дни, которые запомнятся надолго.
Грейс с застывшей на губах улыбкой направилась к двери. Она уже собралась выйти из комнаты, когда миссис Кейн подошла к открытому окну и что-то пробормотала.
– Что вы сказали? – замерла Грейс.
– О, простите меня, миледи. Я просто сказала, что сегодня, после недавнего нашествия холода, стоит необыкновенно теплый и спокойный вечер. – Легкий ветерок колыхал края шторы. – Прекрасный вечер для прогулки в вашем очаровательном саду. Как вы считаете?
Грейс прочистила горло и произнесла несколько пустых, но приятных слов, потом извинилась и бросилась назад, на нижний этаж своего дома.
В укромном уголке она прижалась горячим лбом к прохладной мраморной колонне. Его нет в саду. Миссис Кейн ничего не пыталась ей сказать.
