Текст книги "Встреча с мечтой"
Автор книги: София Нэш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
Майкл вдруг почувствовал, что Грейс снимает его мокрый шейный платок. Потом ее изящные пальчики занялись сюртуком и исчезли под рубашкой.
– Дорогая, – Майкл вдыхал запах ее волос, – ты говорила, что у тебя болят ноги после верховой езды. Давай-ка, вот так. – Он опять приподнял ее и посадил на коленях к себе спиной. – Позволь мне облегчить страдания твоих мышц. Вот так, приляг на меня.
Грейс расслабилась, прижавшись спиной к груди Майкла, скромно сжав колени и вытянув ноги поверх его ног. Крепкие руки Майкла массировали напряженные мышцы через многочисленные слои ткани. Ощущение было божественным.
– Вот так, – шептал Майкл, уткнувшись в шею Грейс, – расслабься.
– О, это божественно! – выдохнула Грейс.
– Приятно слышать.
– У тебя хорошо получается.
– У меня была большая практика, – хихикнул Майкл, пока его руки продолжали творить чудеса.
– Меня это не удивляет, – широко распахнула глаза Грейс, но в ее голосе не было ни капли раздражения.
Руки Майкла замерли, и он поцеловал Грейс в макушку.
– Я имел в виду лошадей, которых меня наняли чистить, дорогая.
– Ну конечно, – пробормотала Грейс и почувствовала какую-то безрассудную легкость, хотя понимала, что должна быть начеку. Но она так устала сдерживать себя, так устала думать обо всех сложностях, которые им еще предстоит пережить в свете тяжелых грядущих дней. Больше всего в этот момент ей хотелось отпраздновать их совместное будущее, в каком бы виде оно ни сложилось. Майкл любит ее, в этом она была уверена. Ей не хотелось подвергать это ни малейшему сомнению.
– После долгого трудного дня животным это особенно нравится. – Майкл стал массировать ее ноги по всей длине. – Здесь тоже болит? – Его пальцы прощупали ягодицы, скрытые под тонкой тканью белья и шелкового вечернего платья.
Грейс слишком стеснялась, чтобы дать ответ на этот вопрос.
– Надеюсь, ты не возражаешь, но… – Майкл тянул ее платье вверх до тех пор, пока не открылись ноги, – так массаж делать легче, и ты будешь чувствовать себя лучше.
Грейс едва дышала.
– Ты слишком зажата, я чувствую это, – прошептал Майкл, уткнувшись в ее шею сбоку. Грейс уловила его запах, и от сумасшедшего желания у нее закружилась голова.
Майкл снял перчатки, и она почувствовала тепло его мозолистых ладоней даже через нижнее белье. Грейс опустила взгляд вниз и увидела крепкие загорелые руки, разминавшие ее бедро выше чулка, перевязанного ленточкой.
О, удовольствие от освобождения от чрезмерного напряжения в мышцах благодаря его умелым рукам принесло определенное расслабление. И кое-что еще, о чем Грейс стеснялась признаться вслух. Несколько минут она слышала лишь шуршание ткани да их совместное затрудненное дыхание. Наконец Майкл наклонился вперед и прошептал:
– Тебе не будет больно, если я сделаю вот так?
Майкл взял одну ногу Грейс и поместил ее на подлокотник кресла. Вторая нога осталась лежать у него на коленях.
Грейс задрожала.
– Теперь расслабься и позволь мне позаботиться о тебе. – Его руки двинулись по панталонам медленно, со знанием дела, принося облегчение натруженным мышцам на внутренней поверхности бедра. Но Грейс чувствовала себя ужасно незащищенной.
Его руки переместились к пояснице Грейс, и он стал массировать ей позвоночник через шелк платья и китовый ус корсета до тех пор, пока, ни слова не говоря, расстегнул платье и снял его с плеч. Потом он расправился с корсетом, бормоча что-то про проклятые железные клетки Англии. После этого его пальцы вернулись к болевой точке на изгибе спины.
– Расскажи мне, как ты ездила сегодня верхом.
Господи, как же трудно сосредоточиться, когда он прикасается к ней! Неужели он не понимает, что она чувствует?
– Это так чудесно, – пробормотала Грейс. – Я имею в виду, верхом ездить было так чудесно. Розамунда показала мне, как пользоваться поводьями, и я немного проехала рысью, после того как довольно длинное расстояние проехала шагом. И ей не пришлось вести лошадь на поводу.
– На какой лошади ты каталась?
– На пони Фэрли, но…
– Но? – Майкл распутал многочисленные нити жемчуга на шее Грейс, расстегнул их, и они соскользнули вниз перед ней.
– Я бы предпочла Сиу.
Майкл хихикнул и медленно положил вторую ногу Грейс на противоположный подлокотник кресла.
– Не возражаешь? – пробормотал он и стал массировать внутреннюю часть другого бедра.
– Мне нравится, – застенчиво ответила Грейс.
Майкл застонал, и для нее его стон показался музыкой.
Через некоторое время короткие с нажимом движения его пальцев превратились в продолжительные соблазнительные ласки.
– Расслабляйся с каждым движением, – шептал он ей на ухо. – Нет, не двигайся. Да… именно так.
Грейс затаила дыхание.
– Ты такая нежная, – бормотал Майкл, зарывшись лицом в ее волосы. После каждого очередного мягкого движения Грейс гадала, осмелится ли он проникнуть в вырез ее панталончиков. И понимание того, что он вполне может это сделать, наполняло ее невероятной чувственностью. Напряжение заставляло Грейс сжимать натруженные мышцы всякий раз, когда рука Майкла приближалась еще на дюйм к вырезу.
– Расслабься, любимая.
– Мне кажется, это невозможно, – выдохнула Грейс.
– Тогда, может, ты хочешь, чтобы я остановился? – Майкл коснулся губами ее шеи, а его руки замерли на бедре у Грейс, и она не смогла сдержать рвущегося из горла стона. – Или… может, предпочтешь все-таки продолжить? – В этот момент пальцы Майкла преодолели последний дюйм тонкой ткани и проскользнули в вырез, коснувшись лепестков влажной плоти в центре. – О Господи, ты изумительна, – нежно прошептал он.
Грейс закусила губу, чтобы не вскрикнуть, и преисполнилась гордости.
Кончиками пальцев Майкл творил что-то невообразимое.
– Любимая моя… такая нежная, такая прекрасная.
Грейс попыталась повернуться к нему, но он ее остановил:
– Не двигайся. Я скучал без тебя, и после всего, что натворил, после всего, что случилось, Грейс, на этот раз мне хочется сделать что-нибудь правильное, что-нибудь для тебя.
Грейс наклонила голову вперед.
– Ты позволишь мне, дорогая?
Грейс не могла говорить, спазм перехватил ей горло, она лишь кивнула в ответ. Майкл резко выдохнул, освободился от последнего оставшегося между ними барьера, ее сорочки, а потом прижал ее спину к своей груди.
Грейс увидела, как его руки скользнули вверх и обхватили нежные полукружия груди, и дыхание ее стало прерывистым. Пальцы Майкла коснулись напряженных сосков, и Грейс задохнулась от пронзившего ее сладострастного ощущения, охватившего низ живота и разлившегося по всему телу.
– Здесь все еще болит? – Он коснулся ее шрама под грудью.
– Совсем нет, – прошептала она.
– Господи, как вкусно ты пахнешь! Как женщина, как ароматные цветы после весеннего дождя. Знаешь, когда ты уехала, у меня осталась твоя шаль. – Сквозь полуприкрытые веки Грейс видела, как его руки отыскали кучку жемчуга, лежавшего перед ней. – Боюсь, мне не хватило решительности вернуть ее тебе. – Майкл взялся за концы жемчужных нитей и провел бусинами по груди Грейс, дразня ее. – Тебе нравится? – пророкотал его низкий голос.
Как он может рассуждать так спокойно, когда сама Грейс не могла выдавить ни слова, даже чтобы спасти сейчас свою жизнь? Она едва дышала.
– Я подумал, что тебе понравится. Может быть, дорогая, – пробормотал Майкл, – это тебе тоже понравится.
Он намотал на кулаки многочисленные нити жемчуга и провел ими вниз по ее телу, пока Грейс едва не задохнулась от смущения. Она резко запахнула разрезанные края панталончиков, но Майкл только хихикнул, не обращая внимания на ее робкий протест. Потом он осмелился сделать нечто невыразимо грешное, лаская жемчугом ее плоть, пока на вершине чувственного удовольствия Грейс не стала раскачиваться в такт его движениям. Когда у нее перехватило дыхание, он остановился, и по ее телу прокатились спазмы необыкновенного удовольствия.
– Майкл… – тихо позвала Грейс, когда к ней вернулась способность логически мыслить.
– Да, любовь моя?
– Это было… ужасно приятно.
– В твоем голосе я чувствую какое-то «но».
– Ну, просто мне нравится, когда я тоже могу доставить тебе удовольствие.
Майкл замер, потом из его груди вырвался стон.
Грейс соскользнула с кресла, повернулась к Майклу и кивнула в сторону своей спальни за соседней дверью. Он приглушенно вскрикнул, подхватил ее на руки и понес ее туда, куда она указала.
В лондонском доме эта комната у Грейс была любимой. Стены здесь были обиты тонкой тканью в розовых и белых тонах, окна украшали подобранные в тон стенам, шторы, на кровати лежали подушки и пуховое одеяло. Это были явно женские владения.
Майкл посадил ее на кровать и снял остатки своей и ее одежды, прежде чем присоединиться к ней на мягком ложе.
– М-м-м… это слишком соблазнительно! – прорычал он.
Грейс никогда по-настоящему не видела его восставшей плоти, и теперь представшее перед ней зрелище немного лишило ее присутствия духа. Мощь его желания обладать ею была великолепна, но все же Грейс была рада, что тогда, в первый раз, не увидела этого так откровенно, иначе могла бы оробеть.
– Что ты имеешь в виду, Майкл?
– Твою роскошную, спокойную жизнь. Мне почти захотелось стать таким домашним… Ты будешь настаивать на ошейнике, инкрустированном драгоценными камнями?
Грейс бросила в его голову подушку, а он увернулся и прижал Грейс к кровати.
Господи, от нее нельзя было оторвать глаз… Золотистые волосы, словно ореол, окружали ее лицо, в прекрасных глазах танцевало веселье, на губах играла мягкая невинная улыбка.
Майкл больше не мог сдерживаться. Ему и так потребовалось призвать на помощь всю силу воли, чтобы не овладеть ею прямо там, на том проклятом кресле.
Он отпустил ее плечи, и она своими нежными руками прикоснулась к его лицу, потом провела по груди, легко скользнула по ребрам вниз, к стальной упругости мышц живота. На фоне его грубой силы пальцы Грейс были такими бледными и тонкими. Она прошлась двумя руками по всему его телу, и Майкл задрожал от напряжения, пытаясь контролировать себя. Он что-то пробормотал и остановил ее руки:
– Нет, любовь моя, прости, но я не могу рассчитывать, что все будет происходить медленно, если ты будешь так делать.
– Неужели все джентльмены, находясь в кровати дамы, так много болтают? – улыбнулась Грейс, ее глаза светились гордостью и счастьем.
– Этот – да, – весело заявил Майкл. – Тебе это не нравится?
– Нравится, – прошептала Грейс.
– Откинься на подушки, – скомандовал Майкл, глядя на нее с нескрываемым счастьем в глазах. – Знаешь, если мы должны уехать вместе, мне кажется, это была бы хорошая идея, если…
– Что?
– Ну, весь этот нежный образ жизни… вся эта женская роскошь… Возможно, в нашей новой спальне мы могли бы поставить бильярдный стол, чтобы как-то компенсировать все эти безделушки. Но я полагаю, пока мы обойдемся тем, что есть, – подытожил Майкл, слушая ее смех. Он обхватил руками ее стройные ноги и аккуратно развел их в стороны. Увиденное едва не заставило его взорваться.
Его возбужденная плоть коснулась нежных влажных лепестков, и Майкл замер, но только на мгновение. Он входил в нее толчками, пока наконец не позволил своей болезненно восставшей плоти войти в нее.
О Боже! Какими же узкими и горячими были эти ворота в рай!… Майкл уже забыл об этом. Он услышал ее глубокий страстный вздох, и это подтолкнуло его к более решительным действиям. Он осторожно вошел в нее до конца. От напряжения у него устали плечи, заболели мышцы.
Он приподнялся, чтобы увидеть ее лицо, вспыхнувшее румянцем, а потом почувствовал, что ее руки пытаются крепче прижать его к себе.
– Да, любовь моя, – пробормотал Майкл и стал медленно двигаться.
Но тут Грейс сказала такое, что едва не заставило Майкла растерять все самообладание.
– Я хочу быть сверху.
– Что ты только что сказала?
– Я хочу быть сверху. Так будет честно. Ты сам сказал, что это все – для меня, разве не так?
У Майкла от сдерживаемого желания дрожали руки.
– Это было прежде, – сдавленно засмеялся он. – А сейчас тебя должна была накрыть волна пронзительного удовольствия, ты должна была раствориться в ней и не задавать мне вопросы, что да как.
– Да, я… Я почти растворилась, но не настолько, чтобы не знать, чего я хочу.
– Наверное, мне следовало догадаться, – слабым голосом сказал Майкл, – какой будет жизнь с девушкой из сурового холодного края. – Он приподнялся и, осторожно выйдя из ее лона, перекатился на бок, увлекая ее за собой. Теперь это прекрасное чудо оседлало его бедра, а на лице у Грейс застыло комичное выражение неуверенности. – Похоже, тебе необходима помощь? Совет?
– Нет, все в порядке.
– Я знаю, – хихикнул Майкл, – всякий раз, когда ты говоришь эти слова, все обстоит как раз наоборот. Дорогая моя, позволь мне показать тебе кое-что. – Он обхватил руками ее тонкую талию. – Постарайся контролировать процесс. Будь осторожна. Я не позволю причинить тебе боль, – настаивал Майкл, направляя ее на себя.
Грейс распахнула глаза и, гордо держа свое тело, медленно опустилась на него и замерла.
– Вот так, теперь расслабься.
Острое как стрела ощущение заставило ее начать двигаться, а Майкл продолжал удерживать ее за талию, чтобы не позволить пылу, с которым она это проделывала, довести ее до беды. Но потом Грейс схватила его за руки и завела их ему за голову; Она не отказывалась от намерения настоять на своем, и, да поможет ему Бог, Майкл позволил ей сделать так.
Глядя на эту чудесную женщину, которой он хотел подарить мир, Майкл ощутил, что налившаяся плоть была готова взорваться живительной влагой.
– Грейс… подожди. Нет…
Грейс наклонилась и поцеловала его, и слова Майкла потерялись в вихре мощного желания и страсти. Его плоть реагировала буквально на каждый импульс, исходящий от тела Грейс. Одним непрерывным, длинным движением она вдруг опустилась на него до конца, и Майкл почувствовал полное слияние с ней. Она осмелилась принять его мужское естество, и в какой-то момент после очередного мощного движения, когда ее чувства достигли высшего предела, Грейс судорожно содрогнулась всем телом и вскрикнула от невероятного наслаждения. Он заглянул в ее охваченное экстазом лицо, из его груди вырвался глубокий вздох, и пронзительный восторг слияния двух тел лишил его способности управлять собой. Майкл уже не мог, да и не хотел остановить пульсирующее извержение собственной плоти.
Потому что он, наконец, нашел свою безопасную гавань – однажды и навсегда.
Ему потребовалось невероятное усилие воли, о существовании которого в себе Майкл даже не подозревал, чтобы освободиться из ее объятий, когда Грейс уснула. Он написал несколько слов о том, что ей надо отдохнуть, обещал прислать записку на рассвете с указанием их дальнейших действий и подписал все это как мистер Ройен.
На сердце впервые за несколько лет было легко. Майкл осторожно выглянул из окна верхнего этажа, чтобы проверить, нет ли какой опасности. Он просчитал, что пройдет примерно час, прежде чем Мэннинг услышит о его появлении, потому что два или три экипажа среди других, дожидавшихся у дома Хелстона, были выкрашены в цвета конюшни Мэннинга.
Майкл выпрыгнул через одно из боковых окон первого этажа и последние несколько шагов проделал, пригнувшись к земле.
Потом он выпрямился, но его тут же окружил хруст многочисленных шагов по дорожке, засыпанной гравием, и Майкл с отвратительной обреченностью понял, что его скудный резерв удачи, в конце концов, иссяк.
Глава 17
Грейс была так счастлива, пока ехала верхом на Сиу по булыжной мостовой небольшой деревеньки к Айви-Коттеджу. Ее сердце переполнилось радостью, когда рядом с собой она увидела Лару Пибоди из сиротского приюта, которая восседала на пони в розовых перчатках Грейс, оказавшихся слишком большими для ее крошечных пальчиков.
Звук копыт двух животных отдавался громким эхом, когда Грейс наконец очнулась от волшебного сна и обнаружила, что кто-то настойчиво барабанит в дверь ее спальни.
Грейс села и поняла, что находится в огромной кровати одна.
Он ушел…
Но тут ее внимание привлекла записка, лежавшая на прикроватном столике. Грейс натянула на себя одеяло и спрятала записку в руке.
– Войдите… Входите.
– Простите меня, леди Шеффилд, – появилась в дверях раскрасневшаяся Салли и присела в реверансе, – но я больше не могу их удерживать. Там внизу – вдовствующая герцогиня и ее друзья, и они грозят… ох… побеспокоить вас.
– Тогда помоги мне, пожалуйста, Салли. Миниатюрного вида служанка бросилась в спальню с двумя утренними платьями.
– Да, шелковое в горошек…
Пока Салли откладывала в сторону другое платье, Грейс торопливо прочла записку, которую оставил для нее Майкл, и на ее лице расцвела улыбка.
– Где ваш жемчуг, леди Шеффилд?
– Он у меня. – Грейс почувствовала, как волна краски заливает шею, когда она поспешно достала жемчужные нити. Она застегнула их на шее и шагнула за ширму, держа в руках пушистое полотенце, чтобы поплескаться, насколько это возможно, в воде, пока Салли раскладывала предметы ее туалета.
– Я принесу вам чай, миледи, – пробормотала служанка.
Но не успела она застегнуть последнюю пуговицу на платье Грейс, как в дверях появилось маленькое сморщенное лицо Эйты.
– A-а, так ты здесь. Слава небесам!
Следом за ней в комнату ворвались Джорджиана, Розамунда, Сара и Элизабет.
– А почему бы мне, не быть здесь? – спросила Грейс, пытаясь принять свой обычный спокойный вид. – Спасибо, Салли, – отпустила она свою служанку, и та мгновенно исчезла.
Розамунда с мертвенно-бледным лицом вложила в руки Грейс газету «Морнинг пост». Грейс мельком посмотрела на сложенную газету, и в глаза бросилась знакомая колонка «Высший свет» и первые слова из заметки…
«Их королевские высочества герцог и герцогиня Хелстон вчера вечером устроили прием для светских особ в честь празднования дня рождения герцога. В продолжение темы: здесь же был обнаружен давно пропавший граф, но только он снова пропал! Ах, но гигантскую фигуру таинственного лорда У. нетрудно будет отыскать, потому что графиня X. настаивает, что она заметила его входящим в городской дом с леди Ш., которая недавно пережила несколько разорванных брачных помолвок. Ого! Ну и суета на Портмен-сквер…»
Грейс опустилась на стул, который ей торопливо подставила Элизабет. С безучастным видом она уставилась невидящим взглядом в окно, которое замысловатым узором разрисовал мороз.
– Он здесь? – осторожно спросила Розамунда.
– Ну конечно, нет, – послышался ответ Грейс.
В полной тишине в комнату поспешно вошла Салли с чайным подносом в руках, где, кроме чая, высилась горка печенья, лежали тосты с маслом и абрикосовый джем.
– Спасибо, Салли.
– Миледи, – нерешительно начала служанка, – вы будете принимать сегодня, как обычно? Сегодня – четверг.
– Конечно, нет, – поспешила ответить Эйта.
– Конечно, да, Эйта, – заспорила Грейс, холодный разум возобладал. – Конечно, я буду принимать в обычное время, Салли.
Служанка кивнула и исчезла.
– Ты сошла с ума, Грейс? – спросила Розамунда. – Должна предупредить тебя, что Люк с Куином в это самое мгновение скачут сломя голову в приют. Мистер Браун по крайней мере счел нужным разбудить меня, прежде чем сам отправился следом за ними.
– Нам надо молиться, чтобы Куин остановил моего внука, – сказала Эйта.
– Хотя мне не хотелось бы тревожить вас, – Джорджиана нервно расхаживала по комнате, заметно хромая, – но я уверена, что это Куина надо будет сдерживать, Я никогда не видела его в таком состоянии. Он ушел, не проронив ни слова, не обратив внимания на просьбу подождать меня. Я… Я… – Она закрыла лицо руками и разразилась слезами. – Мне кажется, что он собирается вызвать его на дуэль.
Грейс с невероятным спокойствием повернулась к подносу с чаем и для каждой подруги приготовила чай в точном соответствии с тем, как они любят. Потом налила чашку чая себе и взяла небольшую изящную тарелочку. Положив на нее три тоста, она тщательно намазала их джемом и откусила большой кусок от одного из них.
– Что такое? – спросила она, заметив, что подруги смотрят на нее во все глаза.
– Просто мне кажется, – хихикнула Элизабет, – то есть мы все ждали, что у тебя, по крайней мере, пропадет аппетит.
– Она в шоке, говорю тебе, – фыркнула Эйта.
– Совсем нет. Я не беспокоюсь, что Люк или Куин найдут Майкла, так как я уверена, что он давно уехал, Грейс опять откусила тост и сделала глоток чая. – И я собираюсь уезжать, чтобы присоединиться к нему, поэтому весь этот шум не имеет никакого значения. Я не хотела говорить вам раньше, но не хочу, чтобы вы беспокоились за меня.
– О Господи, она опять сбегает! – простонала Эйта.
– Не сбегаю, а уезжаю. Чувствуете разницу?
– Да, а тебе не кажется, что разница здесь такая же, как между ветчиной и беконом? – простонала вслед за Эйтой Розамунда. – О, Грейс, не уезжай, пожалуйста, ради всех нас! Мы многое выдержим и преодолеем, если будем держаться все вместе, но мы должны быть вместе с самого начала. Ты не можешь опять уехать.
– Розамунда, любимая моя подруга, я не предполагала, насколько меня измучили все эти жалостливые пересуды.
– Но это ведь такая чепуха, – продолжала Джорджиана. – Если твой мистер Раньер действительно является пропавшим графом Уоллесом, тогда ты можешь выйти замуж, и через неделю все будет забыто.
– Правда, Грейс, – согласилась Сара, выходя вперед. – А мы всем расскажем, как романтично он за тобой ухаживал.
– Послушайте, – Грейс с сомнением смотрела на подруг, – мне трудно сейчас все объяснить. Просто скажу, что нам с Майклом необходимо немного времени и уединения, чтобы решить… э-э… несколько проблем деликатного характера.
– Время и уединение? – обиженно переспросила Эйта. – Я как раз считаю, что с этим человеком у тебя было предостаточно и того и другого. И меня не волнует, какие новые мысли засели у тебя в голове, мисси. Но тебе нельзя продолжать идти этой порочной дорогой, и не важно, насколько он высок или насколько соблазнительны у него глаза.
– Она права, Грейс. – Розамунда закусила губу, чтобы не рассмеяться. Мы тебя просто не узнаем. Но это не значит, что ты не нравишься мне такая, в новом облике.
– И не думай, – округлила глаза Эйта, – что ты сможешь вот так просто уехать, не рассказав нам в точности, до какого сумасшествия ты додумалась, Грейс.
Грейс окинула взглядом встревоженные лица ближайших подруг и наконец согласилась пролить небольшую порцию света на прошлое Майкла и на свое будущее. Она не стала раскрывать имени влиятельного человека, который выдвинул обвинения в убийстве, и не упомянула имя, данное Майклу в сиротском приюте.
– Нет, здесь, несомненно, кроется какая-то ужасная ошибка, – сказала Розамунда, приблизившись к Грейс. – Люк с Куином и лорд Палмер непременно объединятся. И с помощью их совместных усилий и участия других людей лорд Уоллес со временем будет полностью восстановлен в своих правах, а потом обвинения этого человека будут подвергнуты сомнению и сняты.
– Не знаю, Розамунда. Это так, как должно быть, но захочешь ли ты ставить под удар человека, которым дорожишь… – Грейс немного запнулась на этом слове, и Сара с Элизабет бросились к ней. – Нет, подождите, со мной все в порядке. Мы оба с ним решили, что нам надо исчезнуть на короткое время, чтобы иметь возможность определиться, как лучше поступить. Я не скажу вам, куда мы едем, но сразу напишу.
– Но Куин мог бы… – Слова Джорджианы были прерваны звуком шагов в коридоре.
Раздался стук в дверь, вошла Салли и присела в реверансе.
– Простите, мадам, но какая-то мисс Гиван так настойчива и…
– Приведи ее, пожалуйста. – Грейс пересекла комнату, чтобы приветствовать яркую красавицу. Виктория Гиван влетела как метеор, в ее одежде и в прическе царил беспорядок.
– О, леди Шеффилд, простите, что вторгаюсь так бесцеремонно, Простите, что…
– В чем дело, Виктория?
Мисс Гиван, наконец, заметила, что в комнате присутствуют и другие леди, и замерла, сжимая кулаки. Грейс подвела ее к креслу и присела рядом с ней.
– Майкл… – прошептала она. – Он… Он… ой, его забрали в Ньюгейтскую тюрьму! – зарыдала Виктория. – Сегодня утром нам об этом сообщил Гордон Лефрой, бывший воспитанник приюта, который по-прежнему работает у мистера Мэннинга.
Грейс почувствовала, как закружилась перед глазами комната, пока Эйта не взяла ее за руку.
– Боже мой, здесь замешан Роуленд Мэннинг? – спросила старушка. – Он очень влиятелен. Грейс, может быть, принести нюхательной соли?
– Нет-нет, – прерывисто прошептала Грейс.
Розамунда с Джорджианой о чем-то совещались, но Грейс уже не слышала их торопливых слов. Господи, она должна ехать к нему. Немедленно!
– Грейс, – донесся до нее сквозь клубок спутанных мыслей голос Розамунды – мы с Джорджианой отыщем Люка с Куином. Они разберутся с этим, обещаю тебе.
– Я знаю. – У Грейс уже сложился план действий в голове, и она направилась к двери. – Виктория, спасибо, что пришли ко мне. Боюсь, что у меня неподходящий вид. Я, с вашего разрешения, удалюсь, чтобы закончить свой туалет.
– Очень хорошая мысль, дорогая моя, – кивнула Эйта. – Ты такая рассудительная. Нам всем следует у тебя поучиться.
Дамы встали и парами потянулись к выходу из комнаты. Салли возглавляла это шествие, провожая дам в гостиную внизу.
Грейс схватила свою сумочку, плащ и перчатки, сосчитала до двадцати, а потом с фальшивой решительностью, рожденной невероятным страхом, бросилась вниз по винтовой лестнице для прислуги прямо в зимнее утро. Она неуклюже выскочила на Портмен-сквер и впервые в жизни окликнула двухколесный экипаж. Быстро юркнув внутрь, Грейс приказала ехать к тюрьме, пользующейся дурной репутацией.
Грейс едва дышала, ее голову наполняли ужасные видения: Майкла, закованного в тяжелые кандалы, волокут в цепях в глубокие темницы ада прямо в самом сердце Лондона. Она жадно вдыхала воздух в сжавшиеся легкие, пытаясь бороться с парализующим воздействием бессилия.
Бросив деньги изумленному кучеру, Грейс выпорхнула из экипажа и остановилась на мгновение перед зловещим и внушительным каменным входом в тюрьму.
Как только она оказалась внутри, в нос ей ударило ужасное зловоние немытой и неухоженной массы людей. В одной смешанной толпе беспорядочно двигались тюремные надзиратели, стражники и те люди, у которых кого-то отдали под суд. Пожилая женщина с ребенком на руках умоляла тюремщика дать ей возможность повидаться с сыном, а в этот момент закованный в наручники преступник пытался украсть очередной кошелек. В конце концов, Грейс удалось пробраться сквозь группу слишком дерзких и бросавших косые взгляды людей, чтобы встретиться лицом к лицу с человеком в грязном парике, сидевшим за длинным, грубо обтесанным столом, заваленным папками.
– Что вам? – не глядя на Грейс, спросил он.
– Я слышала, к вам сюда сегодня доставили джентльмена, и я хочу увидеть его.
Услышав ее образованную речь, мужчина поднял голову. В его почти черных глазах проблескивали признаки ума.
– Ваше сиятельство?
– Я желаю увидеться с джентльменом, которого доставили сюда сегодня утром, – повторила Грейс более убедительным тоном.
– Джентльменов сюда не доставляют, ваше сиятельство, – с недоумением ответил мужчина.
– Я понимаю это, но его задержали по ошибке.
Он действительно джентльмен.
Из толпы послышался хохот, мужчина за столом поскреб голову, немного сдвинув набок парик.
– А вы кто?
– Графиня Шеффилд, – раздраженно ответила Грейс.
– Ваше сиятельство, – он просмотрел страницу, открытую перед ним, – сегодня утром сюда доставили только одного человека. Рослый тип, я сам его видел. И что такой очаровательной леди, как вы, надо от такого громилы, как этот кузнец-убийца? – У тюремщика дрожали челюсти, а лондонское просторечие коверкало почти каждое его слово. – Этот человек слишком опасен. Он сбил с ног тут четверых, да. Судья дал мне строгий приказ никому не позволять приближаться к его камере ближе, чем на пятьдесят футов.
– Тогда я хочу увидеть его с расстояния в пятьдесят футов, – не сдавалась Грейс, чувствуя, что ей все труднее справляться с нарастающим внутри напряжением. – О, сэр, пожалуйста, скажите мне, как у него дела? Скажите, что я должна сделать, чтобы увидеть его? Вы хотите денег? – Грейс протянула сумочку, и тюремщик стал вытирать платком красное лицо.
– Ну, в настоящий момент он в большой камере, тюрьма немного переполнена. Следующее заседание в центральном уголовном суде начнется через две недели после наступления нового года, ваше сиятельство. Прошу покорно извинить меня, мадам, но я скажу. Вы слишком красивы, чтобы находиться здесь, но я вам кое-что подскажу. – Тюремщик толстыми пальцами поманил Грейс подвинуться к нему ближе.
Она наклонилась к нему, несмотря на дурной запах из его рта.
– Если вы решились, то вам лучше обратиться к человеку, который заплатил сыщикам, чтобы найти вашего знакомого. Его зовут Роуленд Мэннинг. Ну тот, из конюшни Мэннинга, ваше сиятельство. Да, и еще, мадам, – едва слышно добавил тюремщик, – вот это вам лучше взять с собой. – Он подтолкнул назад ее сумочку и подмигнул Грейс. – Иногда типов, которые выдвигают обвинения, можно уговорить пересмотреть свое отношение, хотя мистер Мэннинг обещает быть несговорчивым.
– Сэр, спасибо вам, – кивнула Грейс. – В магистрате я скажу, какой вы добрый и организованный, мистер…
Э-Э…
– Фокс, – с неуверенной улыбкой, обнажив частокол зубов, ответил тюремщик.
– Мистер Фокс. Но еще я должна предупредить вас: если вовремя пребывания здесь мой знакомый пострадает, я лично приду наказать вас и любого другого, кто приложит к этому руку. – Грейс выпрямилась во весь рост, насколько могла. – Я понятно говорю, мистер Фокс?
– Вполне понятно, мадам. – Улыбка тюремщика стала шире, когда Грейс незаметно передала ему в руку часть денег.
Господи, она с греховной легкостью переходила к жизни, где есть место подкупу. Далеко ли до игры на деньги и до кражи? Грейс молила Бога, чтобы он дал ей мужество дойти до конца.
Примерно за двести ярдов отсюда и на пятьдесят футов ниже уровня улицы за несколькими прочными, запертыми на крепкие замки дверями Майкл молил Бога совсем о другом.
