Текст книги "Девушка и призрак"

Автор книги: Софи Кинселла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

– Точно, убедила бы Ширин взять себя в руки, – киваю я. – А в противном случае обозвала бы ее непрофессиональной рохлей.

Я однажды слышала, как Натали вопила, распекая одного парня, который сомневался, устраиваться ему на работу в дубайскую компанию или нет. Ужас был просто.

Неприятно признаваться, но мне совершенно не хочется унаследовать от Натали ее «умение вести бизнес». Мне нравится общаться с людьми по-человечески и изменять их жизнь к лучшему. Когда Натали посвящала в тонкости своей работы, личные истории соискателей волновали меня не меньше, чем подробности сделок. Я думала, что помогать людям найти работу гораздо благороднее, чем продавать машины. Однако гуманизму в нашем бизнес-плане места не нашлось.

Конечно, я новичок в этом деле. Может, даже идеалистка, как утверждает папа. Но ведь работа – это очень важная вещь. Она должна быть по душе. Зарплата – это еще не все.

Однако Натали успешный рекрутер, она провернула множество удачных сделок, а я пока никто. И мы остро нуждаемся в удачной сделке.

– Значит, мне следует позвонить Ширин и отчитать ее, – говорю я с неохотой.

Тишина. Кейт полностью на моей стороне.

– Дело в том, Лара, – робко замечает она, – что ты не Натали. Но ее теперь нет. И ты босс. Поэтому ты должна вести дела по-своему.

– Ага! – выдыхаю я с облегчением. – Ты права. Я теперь босс. И вот что я скажу… Сначала нужно немного поразмыслить.

Пытаясь найти хоть какое-то решение, я принимаюсь рыться в свежей корреспонденции. Счет за офисную бумагу. Предложение послать персонал на бизнес-тренинг по сплочению команды в Аспен. И в самом низу – «Люди дела», гламурный журнал для бизнес-сообщества.

Листаю журнал в поисках кандидатуры на должность директора по маркетингу «Леонидас Спортс».

Каждый приличный рекрутер должен читать «Людей дела». Точнее, изучать внушительные шеренги лощеных обладателей престижных кабинетов. Один вид которых вгоняет в тоску. Я перевожу взгляд с одной птицы высокого полета на другую, и настроение все ухудшается. Со мной явно что-то не так. Я не знаю иностранных языков, меня не выбирают в совет директоров разных международных организаций, вешалки моего гардероба не ломятся от костюмов Дольче и Габбана и изысканных рубашек от Пола Смита.

Я захлопываю журнал, откидываюсь на спинку и мрачно смотрю в грязный потолок. И как им это удается? Дяде Биллу? Всем этим из журнала? Они организовали бизнес и сделали его успешным, как просто…

– Да… Да… – Я вдруг замечаю, что Кейт подает мне какие-то знаки с другого конца комнаты. Она разговаривает по телефону, и лицо ее просто сияет. – Я уверена, Лара сможет уделить вам внимание, если вы подождете буквально пару секунд…

Она нажимает кнопку ожидания и сообщает:

– Это Клайв Хокстен! Помнишь, который отказался работать в «Леонидас Спортс»! Ну этот, он еще играет в регби. В общем, он, кажется, заинтересовался. Хочет встретиться за ланчем и все обсудить.

– О господи! – Настроение резко пошло вверх. Клайв Хокстен – директор по маркетингу в «Магазинах Эрберри», и он играл в регби за «Донкастер». Это идеальный кандидат, но когда я предложила ему заветную должность, он не хотел срываться с насиженного места. Неужели передумал?!

– Надо сохранять хладнокровие, – шепчу я. – Сделай вид, что я ужасно занята собеседованием с другим претендентом.

Кейт бодро кивает.

– Секундочку… – говорит она в трубку. – У Лары сегодня такое плотное расписание, но я попробую вам помочь… Вот! Надо же, повезло! У нее неожиданно отменилась встреча. Какой ресторан вы предпочитаете?

Она широко улыбается мне, и я победно вскидываю пальцы. Клайв Хокстен – крупная рыба. Настоящий «упертый игрок с мертвой хваткой». Это вам не странный тип с перхотью и клептоманка. Если дело выгорит, я вообще вычеркну клептоманку из списка. А тип с перхотью вовсе не так уж плох…

– Все на мази! – вешая трубку, объявляет Кейт. – Ланч сегодня в час.

– Прекрасно. И где?

– Тут небольшая загвоздка, – признается Кейт. – Я попросила его выбрать ресторан, и он назвал… – она замолкает.

– Какой? – начинаю нервничать я. – Только не «Гордон Рамси». И не тот дорогущий в «Клариджес».

Кейт морщится:

– Хуже. «Лайл Плэйс».

Внутри у меня все обрывается.

– Издеваешься?

«Лайл Плэйс» открылся около двух лет назад и сразу же был назван самым дорогим рестораном Европы. Там огромный аквариум с лобстерами, фонтан и множество знаменитостей за столиками. Разумеется, у меня не было возможности там побывать. Я только читала о нем в «Ивнинг стандард».

Мы не должны были, не должны были разрешать ему выбирать ресторан. Мне самой следовало сделать это. Я бы пригласила его в «Паста Пот», тут, за углом, там ланч стоит двенадцать девяносто пять, включая бокал вина. Страшно подумать, во что обойдется ланч на двоих в «Лайл Плэйс».

– А может, у нас не получилось заказать столик?.. Там наверняка уже все забито.

– Он обещал сам зарезервировать. У него там кто-то свой. Закажет столик на твое имя.

– Черт!

Кейт нервно грызет ноготь на большом пальце.

– Сколько у нас свободных денег в кассе?

– Пенсов пятьдесят, – в отчаянии говорю я. – Полный крах. Придется воспользоваться кредиткой.

– Надеюсь, это того стоит, – подбадривает меня Кейт. – Это инвестиции в будущее. Кроме того, это хорошо для репутации. Увидев тебя на ланче в «Лайл Плэйс», каждый подумает: «Bay, видно, дела у Лары Лингтон идут неплохо, если она может себе позволить обед в таком месте».

– Но я не могу себе этого позволить! Давай перезвоним ему и предложим встретиться за кофе.

Увы, причитаниями делу не поможешь. Если клиент требует ланч, он должен его получить, и если он рвется в «Лайл Плэйс», значит, так тому и быть.

– А вдруг там не так дорого, как нам кажется, – бубнит Кейт. – В конце концов, они должны учитывать экономический кризис. Цены наверняка упали. Или есть какие-нибудь спецпредложения.

– Хочется верить. И может, он не станет много заказывать? – хватаюсь я за соломинку. – Он же должен следить за своей формой, значит, не будет есть много.

– Точно! – подхватывает Кейт. – Немного сашими, минералка, вот и весь обед. Пить-то он точно не станет. Приличные люди не пьют за ланчем.

Я немного успокаиваюсь. Кейт права. В наши дни не принято пить во время бизнес-ланча. И двух блюд вполне достаточно. Или даже одного. Закуска и чашка крепкого кофе. Вполне достаточно. Что бы мы ни заказали, это не будет стоить настолько дорого.

Держите меня, сейчас я упаду в обморок.

Но я не могу этого сделать, ведь Клайв Хокстен только что попросил еще раз озвучить перспективы его предполагаемой работы.

Я сижу на прозрачном стуле за покрытым белой скатертью столом. Справа от меня знаменитый огромный аквариум, в котором копошатся не только лобстеры, но самые разнообразные морские гады, и специальный человек время от времени вылавливает их сачком. Слева – клетка с экзотическими птицами и их пищащими птенцами, а в центре зала мелодично журчит фонтан.

– Ну… Как вы знаете, «Леонидас Спортс» только что приобрел датскую торговую сеть…

Я бормочу все это на автопилоте. Взгляд то и дело падает на доску с меню. От цен меня подташнивает.

Севиче[5]5
  Блюдо из свежей рыбы, которую нарезают тонкими длинными ломтиками и маринуют в смеси сока цитрусовых, чаще всего лимона, лайма или апельсина.


[Закрыть] из лосося, в стиле оригами – 34 фунта. Это закуска.

Полдюжины устриц – 46 фунтов.

Никаких специальных предложений. Никаких признаков кризиса. Вокруг нас выпивают и закусывают счастливые безмятежные люди. Может, они все притворяются? Может, у них поджилки трясутся, как у меня? Может, если я вскочу на стул и закричу: «Это слишком дорого!» – все они согласятся и покинут ресторан?

– Разумеется, в связи с расширением совет директоров ищет нового директора по маркетингу… – Я не слышу своего голоса. Главное, хоть немного прийти в себя, прежде чем выбирать горячее.

Утиное филе под особо нежным апельсиновым соусом – 59 фунтов.

Желудок снова болезненно сжимается. Про себя я уже насчитала на три сотни, после этого никакая утка в горло не полезет.

– Не желаете ли минеральной воды? – Официант бесшумно возникает у нашего столика и протягивает по прозрачно-голубоватому планшету каждому из нас. – Это наша «водная карта». Если хотите минеральной воды, советую «Чатвин Глен». Она из источников в вулканических скалах, с легким щелочным вкусом.

– Угу, – киваю я и смотрю официанту прямо в глаза. Наверняка на кухне они корчатся в приступах неудержимого хохота: «Пятнадцать фунтов! За воду!»

– Я бы предпочел «Пеллегрино», – объявляет Клайв.

Ему за сорок, седеющие волосы, глаза навыкате и усики. С тех пор как мы сели за столик, он еще ни разу не улыбнулся.

– Значит, две бутылки, – говорит официант.

Не-е-ет! Только не две бутылки баснословно дорогой воды.

– Итак, что будете есть, Клайв? – деланно улыбаюсь я. – Если торопитесь, можем сразу перейти к горячему.

– Я не спешу, – невозмутимо отзывается Клайв. – А вы?

– Конечно, нет, – немедленно иду я на попятную. – Никакой спешки! – И делаю широкий жест рукой: – Заказывайте что хотите.

Только не устриц. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, только не устриц…

– Для начала устриц, – задумчиво тянет он. – А на горячее… Что же выбрать, лобстера или ризотто с белыми грибами?

Я незаметно бросаю взгляд на меню. Лобстер стоит девяносто фунтов, ризотто всего сорок пять.

– Тяжелый выбор, – непринужденно усмехаюсь я, изображая светскую львицу. – Я всегда голосую за ризотто.

Клайв с непроницаемым лицом рассматривает меню.

– Обожаю итальянскую кухню. Уверена, белые грибы восхитительны. Но решайте сами, Клайв!

– Я бы предложил лобстера и полпорции ризотто, – услужливо вставляет официант.

Он бы предложил? Он бы предложил? Кто вообще просил его вмешиваться?

– Великолепная идея. – Мой голос гораздо пронзительнее, чем мне бы хотелось. – Два горячих в одном! Почему бы нет?

Ловлю сардонический взгляд официанта и понимаю, что он видит меня насквозь. И чувствует, что я на мели.

– Вам тоже?

Я с задумчивым видом веду пальцем по строчкам меню.

– По правде говоря, я с утра очень плотно позавтракала. Так что салат «Цезарь», пожалуйста. Этого вполне достаточно.

– Только «Цезарь», – бесстрастно кивает официант.

– Думаю, мы ограничимся водой… – Надеюсь, никто не слышит мольбу в моем голосе. – Или все-таки вина…

Меньше всего на свете мне хотелось бы сейчас увидеть винную карту.

– Давайте посмотрим, что у вас есть. – Глаза у Клайва загораются.

– Возможно, для начала бокал винтажного шампанского? – предлагает официант вкрадчиво.

Обычное шампанское для него недостаточно хорошо. Обязательно винтажное. Этот гад просто-напросто садист.

– Ну, если вы настаиваете, – кудахчет Клайв, и я начинаю нервно хихикать вслед за ним.

Официант наливает нам по бокалу немыслимо дорогого шампанского и наконец исчезает. Голова моя идет кругом. Весь остаток жизни мне придется расплачиваться за этот ланч. Но оно того стоит. Я должна в это верить.

– Итак! – бодро начинаю я и поднимаю бокал. – За новую работу. Я так рада, что вы изменили решение, Клайв.

– Вовсе нет, – заявляет он, опустошая полбокала единым глотком.

Я смотрю на него, потеряв дар речи. Я что, рехнулась? Кейт неправильно его поняла?

– Но я считала…

– В принципе, это возможно, – он мнет хлебный мякиш, – я не слишком доволен своей работой и подумываю об уходе. Но и вакансия в «Леонидас Спортс» тоже не идеальна. Вам так не кажется?

Человеку в полной прострации ничего не кажется. Выкинутых на этот обед денег хватило бы на покупку небольшого автомобиля, а этот тип даже не заинтересован в работе. Я отхлебываю воду и одариваю его моей самой профессиональной улыбкой. Буду как Натали. Распишу ему все прелести этой вакансии.

– Клайв. Вы недовольны своей нынешней работой. Это недопустимо для человека с вашими способностями. Посмотрите на себя. Вы должны занимать достойную вас должность.

Он внимательно слушает. Даже еще не намазал хлеб маслом. Пока все идет неплохо.

– Я уверена, что работа в «Леонидас Спортс» поднимет вас на новый уровень. Вы бывший спортсмен – эта компания продает спортивный инвентарь. Вы любите гольф – в «Леонидас» разработали новую линию одежды для гольфа!

Клайв вскидывает брови:

– Вы неплохо подготовились.

– Меня интересуют люди, – честно признаюсь я. – И, изучив вашу карьеру, могу с уверенностью сказать: «Леонидас Спортс» для вас – лучший из всех возможных вариантов. Это фантастическая, уникальная возможность для…

– Это что, твой любовник?

От звука знакомого голоса я вздрагиваю.

Этого просто не может быть.

Делаю глубокий вдох и продолжаю:

– Как я уже сказала, это фантастическая возможность для дальнейшего карьерного роста. Кроме того, у них очень выгодные социальные пакеты.

– Я спросила: это что, твой любовник? – требует ответа голос, и я отрицательно мотаю головой.

Нет. Нет!

Сэди восседает на ближайшем десертном столике.

Зеленое платье она сменила на бледно-розовое с низкой талией и жакет в тон. На голове повязан черный шарф, на запястье болтается маленькая серая шелковая сумочка на цепочке. Другая рука опирается на стеклянную крышку сырной тарелки, пальцы просочились внутрь.

Она ловит мой взгляд, выдергивает пальцы и располагает поверх стекла.

– Не бог весть какой красавец, да? Хочу шампанского, – высокомерно добавляет она, многозначительно поглядывая на мой бокал.

Не обращай на нее внимания. Это галлюцинация. Плод твоего воображения.

– Лapa? С вами все в порядке?

– Извините, Клайв, – поспешно говорю я. – Просто немного отвлеклась. Кстати… десертный столик с сырами! Выглядит очень привлекательно!

Клайв, кажется, недоволен. Надо срочно реабилитироваться в его глазах.

– На самом деле вы должны себя спросить, Клайв, – решительно наклоняюсь я вперед, – подвернется ли еще такая возможность? Это уникальный шанс поработать в отличной компании, проявить все ваши бесспорные таланты и явные лидерские качества…

– Я хочу шампанского! – К моему ужасу, Сэди появляется прямо предо мной. Она тянется к моему бокалу, пытается схватить его, но рука проходит насквозь. – Пропади ты пропадом! Я не могу его поднять! – Она пытается еще раз, потом рассерженно смотрит на меня. – Как же мне все это надоело!

– Немедленно прекрати! – разъяренно шиплю я.

– Не понял? – Клайв смыкает свои густые брови.

– Это я не вам, Клайв! Просто что-то в горло попало… – Я хватаю стакан воды и залпом выпиваю.

– Ты уже нашла мое ожерелье? – требует отчета Сэди.

– Нет! – бормочу сквозь стакан. – Пошла прочь!

– Тогда что ты тут рассиживаешь? Почему его не ищешь?

– Клайв! – Я отчаянно пытаюсь снова сосредоточиться на нем. – Извините меня. Так о чем я говорила?

– О моих явных лидерских качествах, – хмуро отзывается он.

– Точно! Ваши явные лидерские качества. Э… э… э… Дело в том, что…

– Ты вообще его искала? – Она приближает свое лицо к моему. – Или и думать о нем забыла?

– Итак… что я хочу сказать… – Я собираю волю в кулак и полностью игнорирую Сэди. – Мне кажется, эта работа – сильное стратегическое решение. Это прекрасный трамплин для вашего будущего. Более того…

– Ты должна найти мое ожерелье! Это важно! Это очень-очень…

– Более того, я уверена, что щедрые социальные пакеты станут…

– Обрати наконец на меня внимание! – Нос Сэди почти касается моего. – Кончай трепаться! Кончай…

– Заткнись и оставь меня в покое!

Что за дерьмо.

Неужели я произнесла это вслух?

Судя по тому, как выпучил глаза Клайв, так оно и было. За соседним столиком как раз наступила пауза в разговоре. Не слышно ни лязганья ножей, ни звона посуды – гробовая тишина. Кажется, даже лобстеры выстроились в шеренгу на краю аквариума и таращатся на меня.

– Клайв! – Я вымученно улыбаюсь. – Я ничего не имела в виду… разумеется, я не вам.

– Лара, – его взгляд не сулит мне ничего хорошего, – сделайте одолжение, скажите правду.

Я чувствую, что непроизвольно краснею.

Ну что тут скажешь?

Я разговаривала сама с собой. Не годится.

Я разговаривала с привидением.

– Не держите меня за идиота, – прерывает он мои размышления. – Со мной это уже случалось.

– Случалось? – недоуменно переспрашиваю я.

– На заседаниях совета директоров и директорских ланчах я не раз слышал нечто подобное… Везде одно и то же. Я и смартфоны-то ненавижу, а уж эти гарнитуры. Такие люди, как вы, представляют реальную угрозу для общества. Знаете, сколько аварий случается из-за вам подобных?

Гарнитуры… Он имеет в виду, что…

Да он решил, что я по телефону разговариваю!

Разговор по телефону – это самое простое и разумное объяснение. Значит, так тому и быть.

– Что за наглость, – сердито смотрит он на меня, – отвечать на звонки во время конфиденциального ланча. И надеяться, что я не замечу. Да вы издеваетесь надо мной.

– Извините, – говорю я покаянно. – Я… сейчас же его выключу.

Лезу в ухо и делаю вид, что выключаю наушник.

– Так где же он? – Доброты в его голосе не прибавилось. – Ничего не вижу.

– Он крошечный. Практически незаметный.

– Это что, новая «Нокиа»?

Он вглядывается в мое ухо. Вот дерьмо.

– На самом деле… м-м-м… он спрятан в моей сережке. – Надеюсь, это звучит убедительно. – Новые технологии. Клайв, простите, что отвлеклась. Мне следовало проявить больше уважения. Но я искренне забочусь о вашей работе в «Леонидас Спортс». Позвольте мне продолжить…

– Должно быть, вы шутите.

– Но…

– Вы серьезно рассчитываете, что я после этого буду вести с вами дела? – Он издевательски усмехается. – Вы так же непрофессиональны, как ваша партнерша, а это что-нибудь да значит.

К моему ужасу, он резко встает с места:

– Я собирался дать вам шанс, но ошибся в вас.

– Как же так? Подождите! – кидаю я в панике, но он уже устремился прочь, провожаемый любопытствующими взглядами.

Я смотрю на пустой стол, меня бросает то в жар, то в холод. Трясущейся рукой беру бокал шампанского и делаю три больших глотка. Все кончено. Я сама вырыла себе могилу. Мой единственный шанс уплыл.

Больше всего меня удивили его слова о непрофессионализме Натали. Неужели до него дошли слухи о ее бегстве на Гоа? Неужели уже все в курсе?

– Джентльмен еще вернется? – В руках у официанта деревянная доска с блюдом под серебряной крышкой.

– Не думаю. – Я готова сквозь землю провалиться от стыда.

– Мне следует вернуть еду на кухню?

– Я все равно должна за нее заплатить?

– К несчастью, да, мадам, – одаривает он меня снисходительной улыбкой. – Раз вы уже заказали, а все готовится из свежих…

– Ладно, я сама все съем.

– Все? – Он, кажется, заинтригован.

– Почему бы и нет? – Я гордо вскидываю подбородок. – Раз уж я плачу, то и съесть могу.

– Прелестно. – Он склоняет голову, ставит передо мной блюдо и снимает серебряную крышку. – Полдюжины свежих устриц на дробленом льду.

Я никогда в жизни не ела устриц. И всегда думала, что они выглядят безобразно. Но не до такой же степени. Впрочем, отступать поздно.

– Спасибо, – резко говорю я.

Официант уходит, а я с ненавистью взираю на шестерку устриц. Я должна съесть этот обед. Пусть даже у меня скулы сводит и нижняя губа подрагивает от отвращения.

– Устрицы! Обожаю устриц. – Сэди тут как тут. Она плавно перетекает на стул Клайва, оглядывается вокруг и произносит: – Довольно забавное местечко. А кабаре тут есть?

«Я ничего не слышу, – втолковываю я себе, – я ничего не вижу. Ее не существует. Схожу к врачу, выпью лекарство, и все пройдет».

– А где же твой любовник?

– Он не мой любовник, – тихо отвечаю я. – Я вела с ним деловые переговоры, а ты все испортила. Ты во всем виновата. Во всем.

– Да ну? – насмешливо поднимает она брови. – И как это мне удалось, если я не существую?

– И тем не менее. Так что теперь мне придется есть ненавистные дорогущие устрицы, а я даже не знаю, как это делается.

– Что сложного в том, чтоб съесть устрицу?

– Кому как.

Я неожиданно замечаю, что блондинка в узорчатом платье за соседним столиком легонько толкает сидящую рядом холеную даму и кивает на меня. Я разговариваю сама с собой. Я похожа на сумасшедшую. Торопливо схватив кусок хлеба, я начинаю намазывать его маслом и стараюсь не смотреть на Сэди.

– Извините, – обращается ко мне блондинка, улыбаясь. – Я подслушала ваш разговор. Неужели ваш телефон и вправду спрятан прямо в сережке?

– Да, – говорю я, хотя врать мне совсем не хочется.

Женщина прижимает руку ко рту:

– Это потрясающе. А как он работает?

– У него специальный… чип. Это новинка. Японская.

– Как я хочу такой же! – Она смотрит на мою сережку за пять девяносто девять в немом благоговении. – Где их продают?

– Это опытный образец, – поспешно говорю я. – Они появятся на рынке через год или около того.

– Тогда как вам она досталась?

– Я… э-э… у меня есть выходы на японцев. Простите.

– Могу я посмотреть поближе? – Она протягивает руку. – Вытащите ее из уха ненадолго. Вы не возражаете?

– Подождите, мне как раз звонят. – поспешно говорю я. – Виброзвонок сработал.

– Ничего не вижу… – Она недоверчиво смотрит мне в ухо.

– Это микровибрация, она едва различима, – отчаянно вру я. – Э-э, привет, Матт. Да, я могу говорить.

Я беспомощно развожу руками, и она неохотно возвращается к своей еде. Ее знакомые поглядывают в мою сторону.

– Что ты несешь? – Сэди кидает на меня презрительные взгляды. – Как сережка может быть телефоном?

– Тебе какая разница? Хоть ты не задавай мне идиотских вопросов. – Я осторожно тыкаю устрицу.

– Ты правда не знаешь, как есть устриц?

– Никогда в жизни с ними не сталкивалась.

Сэди неодобрительно качает головой:

– Возьми вилку. Вилку для моллюсков. Давай!

Я смотрю на нее с подозрением, но нехотя подчиняюсь.

– Раскрой ее, убедись, что она отделена от раковины… Теперь прысни лимоном и ешь. Вот так… – Она показывает, а я копирую ее движения. – Приподними голову и глотай. Пей до дна!

Попробуйте проглотить кусок скользкого соленого желе. С трудом запихиваю его в себя и хватаю бокал шампанского.

– Вот видишь. – Сэди жадно смотрит на меня. – Разве это не изыск?

– Вполне съедобно, – мямлю я.

Пото: м ставлю бокал и пристально смотрю на нее. Она развалилась на стуле в непринужденной позе, одна рука опущена вниз, сумочка болтается на цепочке.

Она плод моего воображения, продолжаю я убеждать себя. Ее породило мое подсознание.

Только… ведь мое подсознание не знает, как есть устриц.

– В чем дело? – Она вскидывает подбородок. – Почему ты на меня так смотришь?

Вывод возможен только один.

– Ты привидение, да? – наконец говорю я. – Ты не галлюцинация. Ты самое настоящее привидение.

Сэди небрежно пожимает плечами, словно разговор ее вовсе не занимает.

– Так ты привидение или нет?

Сэди хранит молчание. Склонив голову, она изучает свои ногти. Наверное, ей не нравится быть привидением. Но что же делать. Таз она им является.

– Ты привидение. Я точно знаю. А я кто тогда, медиум?

В голове звенит от этой мысли. Надо же, я могу говорить с мертвыми. Я, Лapa Лингтон. Всегда подозревала, что я не такая, как все.

Но каковы последствия? Что ждет меня дальше? А если со мной захотят поговорить и другие привидения? Много-много привидений. Господи, тогда у меня будет собственное телевизионное шоу. Я объезжу весь мир. Стану известной! Я представляю себя беседующей с духами на глазах у жадно ловящей наши слова публики. Вдохновленная перспективой, я перегибаюсь через стол:

– Познакомишь меня с другими призраками?

– Нет. – Сэди обиженно складывает руки на груди. – Я их не знаю.

– Неужели ты не встречала Мэрилин Монро? Или Элвиса? Хотя бы… принцессу Диану? Кстати, как она? А Моцарт? – Я пьянею от открывшихся возможностей. – Просто голова идет кругом. Ты должна все мне рассказать. Подробно описать, как оно… там.

– Где? – непроницаемо интересуется Сэди.

– Там. Сама знаешь где.

– Я нигде не была. И никого не встречала. Просто проснулась как в тумане. Или в очень плохом сне. Все, что я хочу, – вернуть ожерелье, но единственный человек, который может мне помочь, отказывается это сделать!

Ее обвинения вызывают у меня приступ раздражения.

– Если бы ты не появилась в самый неподходящий момент и все не испортила, возможно, этот человек захотел бы тебе помочь. Об этом ты не подумала?

– Ничего я не портила.

– Я лучше знаю!

– Разве я не научила тебя есть устриц?

– Да на что мне сдались эти чертовы устрицы! Мне надо было договориться с деловым партнером!

Сэди сначала теряется, но потом снова гордо вскидывает голову:

– Я не знала, что это деловой партнер. Я думала, это твой любовник.

– Так вот, мой бизнес теперь на грани развала. И вся эта дурацкая еда мне не по карману. Все летит в тартарары исключительно из-за тебя.

Я мрачно тычу вилкой в очередную устрицу. Потом смотрю на Сэди. Похоже, оптимизм покинул ее, и сейчас она напоминает поникший цветок.

– Прости, – едва уловимо шепчет она. – Прости, что от меня столько неприятностей. Я бы оставила тебя в покое, если бы могла общаться с кем-то другим.

Ну вот, теперь я же еще и виновата.

– Послушай, не то чтобы я не хотела тебе помочь…

Сэди поднимает на меня глубокие темные глаза, уголки рта печально опущены вниз.

– Это мое единственное желание. Мне ничего больше не надо, я ни о чем тебя не попрошу. Только мое ожерелье. Я не могу без него обрести покой… – Она останавливается от переполняющих ее чувств или просто потому, что не хочет договаривать.

Ясно, чем грозит мне этот разговор. Но любопытство побуждает меня продолжить.

– Ты беспокоишься из-за самого ожерелья или без него ты не можешь обрести вечный покой? – Во взгляде Сэди я улавливаю ярость и поспешно исправляюсь: – В смысле, по ту сторону… в лучшем из… в общем, упокоиться с миром.

Господи, это какая-то прогулка по минному полю. Все время приходится помнить о политкорректности.

– И… как все это происходит? – подступаю я с другой стороны.

– Откуда мне знать! Мне никто об этом не рассказал. – Глаза ее яростно сверкают, но в тоне сквозит неуверенность. – Я не хочу оставаться здесь. Здесь, в твоем мире, я недавно. И все, что мне нужно, это мое ожерелье: Больше я ничего не знаю. Поэтому мне нужна твоя помощь.

Повисает долгая пауза. Мучимая угрызениями совести, я машинально глотаю еще одну устрицу. Сэди – моя двоюродная бабушка. Это ее последняя воля. А последнюю волю следует исполнять. Даже если она невыполнимая и просто глупая.

– Сэди, если я отыщу ожерелье, ты оставишь меня в покое?

– Конечно.

– Навсегда?

– Даже не сомневайся. – Глаза ее сияют.

– И если после всех долгих и трудных поисков оно все-таки не отыщется, потому что куда-то сгинуло миллион лет назад или, что еще вероятнее, просто не существовало, ты все равно отцепишься от меня?

Сэди обиженно надувает губы.

– Оно существовало.

– Отцепишься или нет? – требую я определенности. – Я не собираюсь все лето охотиться за сокровищами.

Несколько мгновений она смотрит на меня, явно пытаясь найти лазейку, потом нехотя обещает.

– Договорились.

– Вот и славно. – Я поднимаю бокал с остатками шампанского: – Выпьем за ожерелье.

– И не медли! Тут же начинай поиски! – Она вертит головой, словно призывает начать их прямо здесь.

– Не можем же мы искать без всякой системы. Нужен научный подход. – Я открываю сумку, вынимаю рисунок. – Вспомни, когда ты последний раз его видела.