Текст книги "Через год в это же время"

Автор книги: Софи Касенс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Четырнадцатое января 2020 года

Алан остановил фургон у следующего адреса доставки, на частной парковке рядом с Олд-стрит.

– Частная парковка, обалдеть! – воскликнул он, высовываясь из окна фургона и нажимая на кнопку интеркома.

Минни тоже посмотрела в окно на серебристую табличку, на которой красовался список офисов, находящихся в этом здании. Они привезли пироги в «Тантив консалтинг» на четвертом этаже.

– Хм… – неопределенно промычала она.

– Что такое? – спросил Алан.

– Ничего. – Минни покачала головой. – Странное название компании… «Тантив». Просто подумала о «Звездных войнах». Так назывался там один из кораблей.

– Минни, похоже, за твоим хорошеньким личиком прячется гик.

Они занесли поддон с пирогами в лифт и поднялись на четвертый этаж. В приемной их встретила потрясающая рыжеволосая особа, и встретила так, словно они были драгоценными клиентами, а не поставщиками пирогов на ланч.

– Не могли бы вы отнести их в конференц-зал… Там уже и стол готов, – сказала секретарша, быстро моргая глазами и сияя улыбкой Джулии Робертс.

Офис «Тантив консалтинга» выглядел изысканно и современно. Подобранная со вкусом мебель, судя по всему, стоила немалых денег. Здесь стояли кресла «Честерфилд», обитые мягкой, потертой на вид кожей, пол покрывал роскошный ковер с толстым ворсом. Обстановка казалась профессиональной и минималистской, но уютной и доброжелательной. На стенах висели фотографии странных пейзажей и интересных лиц. Это было искусство, притягивающее внимание, а не что-то обобщенное или абстрактное, что обычно можно было увидеть в подобных офисах.

Минни и Алан распаковали пироги в конференц-зале, большом помещении, разделенном посередине временной перегородкой. На белой скатерти на одном конце стола лежали тарелки и столовые приборы. Выкладывая пироги, Минни и Алан слышали голоса по другую сторону перегородки.

– Вы это чуете? – спросил вдруг мужской голос. – Пахнет безумно хорошо.

Алан и Минни переглянулись и улыбнулись.

– Главный заказал на ланч пироги, – откликнулся другой голос.

– Очень хорошо, – сказал первый. – Буду почаще выходить из кабинета ради такого.

– Бесплатные пироги… Похоже, бонус за то, что трахает свою ресторанную птичку, – добавил третий голос. – Он-то сам ест как король с тех пор, как встречается с ней.

– С кем?

– С Люси Донохью, ресторанным критиком… и, знаете, она… – Мужчина испустил гортанный стон, остальные засмеялись.

Минни застыла. Она не хотела подслушивать, но получилось это невольно: перегородка была слишком тонкой. В животе образовался тяжелый ком, когда она осознала то, что услышала. Это был офис Квинна, компания Квинна. И именно он организовал для нее огромный заказ, спасший их предприятие.

Алан посмотрел на нее, вытаращив глаза, – он тоже сумел сложить два и два.

Минни стала как можно быстрее освобождать поддон. Она не хотела задерживаться здесь, не хотела слушать чужие разговоры. Она хотела только выложить пироги на стол и уйти. Зачем Квинн сделал это? День, который они провели вместе, закончился так странно. С тех пор Квинн даже не связывался с ней. С чего вдруг он надумал оказать ей услугу? Минни это не нравилось. Она не желала быть объектом благотворительности, не желала печь пироги для задниц вроде мужчин за перегородкой. Она должна готовить для людей, которые в этом нуждались.

Наконец они с Аланом разгрузили поддон, и Минни поспешила в приемную, чтобы сказать, что все сделано. За их спинами служащие офиса, привлеченные ароматом теплой выпечки, уже тянулись в зал заседаний.

– Мистер Хэмилтон хотел повидать вас, прежде чем вы уйдете, – сообщила секретарша, наклоняя головку набок и демонстрируя Минни свои невероятные зубы. Она и вправду пугающе походила на Джулию Робертс. – Могу я проводить вас в его кабинет? Он ждет.

– Мы, вообще-то, немного спешим, – неуверенно возразила Минни.

– Если я вам не нужен, то подожду здесь, – сказал Алан, усаживаясь в кресло и беря журнал о яхтах. – Ух ты, вот это лодочки!

Через офис открытого типа секретарша провела Минни к кабинету со стеклянными стенами в дальнем конце. Минни поверить не могла, что Квинн управляет такой большой компанией. Здесь работало человек тридцать, не меньше. Сквозь стекло она увидела Квинна в отлично сшитом синем костюме с белой рубашкой. Он говорил по телефону, но, заметив Минни и секретаршу, улыбнулся и кивком предложил войти.

Секретарша открыла перед ней дверь. Минни прикусила ноготь на большом пальце. Ну почему она чувствовала себя как школьница, вызванная к директору? Квинн одними губами произнес: «Извините» – и показал на огромное коричневое кожаное кресло. Минни неловко улыбнулась и села на диван напротив. Кабинет был огромным. Гигантский стеклянный стол Квинна, с большим вращающимся креслом перед ним, стол для переговоров, вокруг которого стояли четыре стула, диван, кресло и ореховый кофейный столик. Кабинет больше всей квартиры Минни. О боже! Может, все это было вроде сценария к «Пятидесяти оттенкам серого», а пироги – уловка, чтобы заманить ее сюда, показать роскошный кабинет и потайную сексуальную темницу…

Минни окинула взглядом комнату, гадая, где может быть вход в эту темницу. В дальнем конце комнаты стоял книжный шкаф… Может, если потянуть за одну из книг, он повернется, как дверь? А может, у дивана есть рычаг, который сбросит в секретный подвал? Или это скорее в духе Джеймса Бонда, а не Кристиана Грея? Минни заметила, как мечутся ее мысли… Она прикидывала, существуют ли архитекторы, которые специализируются на тайных секс-темницах в офисах?

– Да, я знаю, – сказал Квинн в телефонную трубку, – но рекомендую именно это. Если ты не хочешь так поступать, это твое дело. Ты заплатил за то, чтобы я нашел прорехи в твоей стратегии роста, вот я их и нашел. – Он помолчал, слушая собеседника на другом конце линии. И сделал большие глаза, посмотрев на Минни, давая ей понять, что старается закончить разговор. – Послушай, Дональд, можем обсудить это лично, завтра? Просто ко мне кое-кто пришел, и я… Да, кое-кто поважнее тебя… Ты получил те пироги, которые я послал сегодня? Ну так это мастер, которая их готовила.

Квинн сел в кресло напротив Минни, положил ногу на ногу и откинулся на спинку. Минни невольно бросила взгляд на ноги Квинна, длинные и крепкие, брюки безупречно обрисовывали его скульптурные бедра…

– Да, я знаю, что они хороши… Да, она, но это не имеет значения… Я потом все подробно объясню, а пока мне пора. – Квинн улыбнулся, заканчивая разговор, и на его левой щеке появилась ямочка. – Ты уж извини…

Минни крепко сжала руки.

– Тебе незачем было заказывать все эти пироги, – сказала она, уставившись в пол. – Когда я говорила о своем бизнесе, то не имела в виду, что ты… Ну, в любом случае я должна заплатить за ту лампу.

– Пожалуйста, Минни, не беспокойся из-за лампы. Это я должен кое-что объяснить насчет моей матери… – Квинн медленно вдохнул, помолчал, подбирая слова. – У нее проблемы со здоровьем. Ей трудно справляться с некоторыми вещами.

Минни подняла голову и посмотрела на него. Его вечно веселый тон изменился; сияющие голубые глаза затуманились, став почти серыми.

– Ты не обязан ничего объяснять, и тебе не нужно меня спасать.

Сейчас расстояние между ними ощущалось очень остро. Когда они вместе развозили заказы, то были равными и постоянно шутили. А теперь он был клиентом, причем весьма и весьма щедрым. Сидя напротив него в кабинете размером с квартиру, Минни уже не могла чувствовать себя равной, она превратилась в наемного работника.

– Знаю, – произнес Квинн, слегка сдвинув темные брови.

Глядя на него, на его улыбку и сильные длинные ноги в сшитых на заказ брюках, Минни чувствовала, как совята в ее животе просыпаются и начинают трепетать крылышками.

– И мне не нужно, чтобы ты подсовывал меня своим приятелям, – заносчиво продолжила Минни. – Я не для того начинала свое дело, чтобы готовить для городских богатеев. – Она вскочила и принялась расхаживать взад-вперед за диваном.

– Ух ты! – откликнулся Квинн, закидывая руки за голову и вытягивая перед собой ноги. – А ты знаешь, что это заставляет тебя слегка перекашиваться на ходу?

– Что?!

– Тот огромный груз, который ты тащишь на плече.

Минни разинула рот. Давнее негодование вскипело в ней, в голове зазвучал голос матери, как звук капель из неисправного крана, который невозможно завернуть как следует.

– Я не тащу никакого груза! Я просто говорю, что это не то, для чего я бралась за дело. Если бы я хотела работать для важных персон в костюмах, то осталась бы в ресторанном бизнесе!

Квинн засмеялся, провел ладонью по светлым каштановым волосам:

– Я понимаю, почему ты не процветаешь… Если ты вот так обращаешься с клиентами.

– Не поняла? – подбоченившись, спросила Минни.

Квинн встал и обошел диван:

– Послушай, ты отлично готовишь. У тебя безусловно есть свой рынок, но ты не зарабатываешь денег… а значит, что-то делаешь не так.

– Спасибо, но я не нуждаюсь в консультациях по менеджменту.

– А почему бы и нет? – Квинн подчеркнуто развел руками. – Я беру за консультации пятьсот фунтов в час, а тебе предлагаю бесплатный совет. И это чистый каприз – отказываться от него.

Минни почувствовала, как краснеет, и выставила вперед подбородок:

– Это так ты разговариваешь со всеми своими клиентами?

Квинн сделал шаг в ее сторону. Минни отступила назад, к стене. У нее снова возникло то же самое странное чувство, но на этот раз более сильное. Он как будто намеревался поцеловать ее. Конечно, умом Минни понимала, что это не так, но ее телу казалось другое, и в венах кипела смесь негодования и предвкушения…

– Ты не клиент, – мягко произнес Квинн, стоя в футе от нее.

Он смотрел ей в глаза, на его губах играл намек на улыбку. Минни прищурилась и в упор уставилась на него. Ну нет, ему не запугать ее чисто физически.

– Ты недостаточно знаешь о моем бизнесе, чтобы высказывать свое мнение.

– Возможно, и так, но я вижу, что ты идеалистка. Не хочешь пойти на компромисс, отказаться от своей миссии, даже если это означает потерю бизнеса.

Минни сначала слегка возгордилась, а потом сообразила, что это вовсе не комплимент.

– Почему бы тебе не снабжать пирогами несколько компаний, если это означает, что ты сможешь удержаться на плаву и продолжать обеспечивать своих старых чудаков? К тому же ты явно нанимаешь не тех людей… шофер, который теряет машину, повар, который сжигает пироги. Если хочешь эффективно управлять делом, то должна подобрать людей, которые станут работать лучше.

Квинн принялся расхаживать по кабинету. Раздражающее чувство, что он намерен ее поцеловать, прошло вместе с мыслями о том, что он готов был показать ей свою тайную сексуальную темницу за раздвижными книжными шкафами. Квинн взял со стола авторучку и принялся щелкать ею.

– О, ты наверняка сразу выгнал бы любого, у кого выдался неудачный день! – Минни скрестила руки на груди. – Но моя команда для меня как семья. У них у всех свои проблемы в жизни, мы именно поэтому их и наняли. Мы хотим давать шанс людям, которые в нем нуждаются.

– Даже если это означает гибель бизнеса?

Минни прищурилась, глядя на него. То Грег, то ее мать, а теперь еще и Квинн… Она слишком устала от людей, которые твердят ей, как плохо она справляется с делом.

– Но они для меня не проблема. Послушай, если все идет не так, как мне хотелось бы, то, возможно, так и должно быть.

– Ты говоришь как настоящая фаталистка. Минни, тебе необходимо взять наконец на себя ответственность за свою жизнь. Ты потеряла куртку в канун Нового года, потому что беспечна, а не потому, что на тебе лежит проклятие. Твой бизнес гибнет, потому что ты плохой менеджер, который даже бесплатных советов слушать не хочет.

Квинн покачал головой и сунул руки в карманы. Минни почувствовала, как ее лицо и даже шея начинают краснеть.

– Ну а может быть, я не хочу получать советы или подачки от такого вот богатенького маменькиного сыночка, который понятия не имеет, как выглядит реальный мир?

Как только Минни произнесла это, у нее что-то провалилось внутри. Она и сама не понимала, почему зашла так далеко; ее слова прозвучали уж слишком жестко. Она чувствовала себя как кошка, загнанная в угол, выставившая острые когти для предупреждающего удара. Лицо Квинна изменилось, блеск в глазах погас, челюсти сжались, над четкой линией подбородка запульсировала маленькая жилка.

– Минни, ты ничего не знаешь о моей жизни, а все эти речи о тяжких трудах рабочего класса весьма непривлекательны.

– А мне и не нужно, чтобы ты считал меня привлекательной! – огрызнулась Минни.

– Пожалуй, тебе лучше уйти, – во второй раз за время их короткого знакомства сказал Квинн. – Постарайся не разбить что-нибудь на обратном пути.

Первый день 2001 года

Квинн сидел на нижней ступеньке и ковырял лак, которым была замазана трещина в перилах. В голубом доме лестница, начинаясь от холла, делала четыре с половиной витка. И если Квинн лежал на полу в холле и смотрел вверх, то не видел, где она заканчивается; ему нравилось воображать, что эти витки ведут все выше и выше, как бобовый стебель Джека, к замку в облаках, а в его случае – к чердаку. Когда он был маленьким, то часто пытался забраться до самого верха по перилам, не касаясь ступенек, ведь ковер на лестнице – это лава, а на перилах безопасно… Он должен попасть наверх, чтобы спасти сестру от злобных дикарей, обитавших на чердаке и угрожавших бросить ее в огненный вулкан.

Он добрался до третьего этажа, балансируя на узких деревянных перилах, держась за верхние, прежде чем поскользнулся и упал рукой на перила внизу. Он сломал руку и отбил кусочек балясины, небольшой кусочек, но отец просто взорвался:

– Эти перила неповторимы! Они вырезаны из цельного дуба!

– О чем ты только думал?! Что ты делал?! – воскликнула мать, приседая перед Квинном.

Ее голубые глаза дико моргают, светлые волосы закручены на бигуди, по щекам текут черные полосы, а сеточка морщин, казалось, расплывается.

– Спасал сестру с чердака, – пояснил Квинн сквозь сдавленные рыдания.

Лицо матери побелело; она прикрыла рот ладонью, оттолкнула Квинна и бросилась вверх по лестнице, оставив Квинна с отцом.

Именно отец отвез Квинна в больницу. Квинн хорошо запомнил это, потому что ему впервые позволили ехать на переднем сиденье отцовской машины с откидным верхом. Папа не знал, как пристегивать ремни на детском сиденье в мамином «вольво», а в его машине детского сиденья не было.

– И не шаркай ногами по обивке, – предупредил Квинна отец.

Квинн был босым, потому что отец не нашел его ботинки, а Квинн слишком горько плакал и не мог ничего объяснить. Это было много лет назад. И отец уже не жил с ними в голубом доме.

Сегодня Квинн сидел на ступеньке и ждал, когда мать спустится вниз и принесет подарок на его день рождения. Он проснулся уже давно, но умел терпеливо ждать – одиннадцать лет предполагали такую способность. Он оделся и сам приготовил себе завтрак – бейгл с арахисовым маслом. По крайней мере, сейчас рождественские каникулы, так что ему незачем спешить в школу.

Квинн посмотрел на часы в холле. Без десяти десять. Рассердится ли мама, если он поднимется наверх, чтобы проверить, проснулась ли она? Он тихо поднялся на площадку четвертого этажа.

Дверь спальни матери была слегка приоткрыта. Занавески раздвинуты, в комнату лился свет. Может, у мамы сегодня дурное утро? Иногда такое случалось. И Квинну приходилось ехать в школу с Уильямом Гринфордом, жившим через четыре дома от них. Иногда, если у мамы был плохой день, он и после школы оставался у Уильяма Гринфорда, а Уильям Гринфорд ему даже и не нравился.

Сейчас мать лежала в постели, в розовом шелковом халате. Поясок на нем развязался. Квинн покраснел, увидев, что под халатом нет ночной рубашки, а только кремовые пижамные штаны. И непохоже было, что она спит; она обхватила руками голову, зарывшись лицом в подушки.

Квинн тихо попятился. Он не хотел, чтобы мама узнала о том, что он видел ее без одежды.

Может быть, она все-таки встанет днем. Оденется и спустится вниз. Тогда бы она могла приготовить себе кофе, Квинн развернул бы подарки, а она делала бы вид, что у нее сегодня день как день, просто утро было плохим. Может быть, она даже пойдет с ним погулять, и он будет кататься на велосипеде, если она справится с собой.

Квинн просил подарить ему на день рождения набор «Лего» «Сокол Тысячелетия». И если бы она вручила ему подарок прямо сейчас, он бы даже не слишком беспокоился из-за того, что у нее плохой день. И ей не нужно было бы никуда его водить; он, в общем-то, обошелся бы без развлечений. Если бы он мог заняться лего, то был бы счастлив много часов подряд.

Прошло десять минут, но из спальни матери по-прежнему не доносилось ни звука.

– Мамуля! – тихо позвал Квинн. – Мамуля, ты проснулась?

– Не сейчас, Квинн… – Ее голос был похож на голос умирающей птички. – Мне сегодня нехорошо…

Квинн осторожно закрыл дверь; она криво висела на петлях, и нужно было ее чуть приподнять, чтобы закрыть. Этой дверью хлопали слишком много раз; наверное, петли устали, как и мамуля. Затем Квинн посмотрел через площадку на ванную матери. Ему не нравилось заходить туда. Белый кафельный пол никогда уже не бывал по-настоящему белым; на него пролилось так много крови, что он приобрел землистый серый оттенок. Папа положил здесь белый кафель, когда переделывал весь этаж. А потом переделал и гостевую ванную, чтобы все было в одном стиле.

Всех подробностей Квинн не помнил – ему тогда было всего шесть. И его воспоминания о том дне походили на видеоролики фильма, это были вспышки неких образов и звуков, отпечатавшихся в его юном мозгу. Он помнил, что проснулся от крика внизу. Он подумал, что это телевизор, но крик не умолкал. Сначала он увидел кровь, а уж потом мать. Она сидела на полу в красной луже, прислонившись к унитазу, хватаясь за раздувшийся живот. Потом крик прекратился; мама стала белой как бумага и даже говорила с трудом. Она велела Квинну найти ее телефон. Квинн не помнил, пытался он найти телефон или сам позвонил в «скорую».

Он помнил, что ему показалось, будто ванна переполнилась и залила пол, но не понимал, почему вода красная. Помнил, что подумал: он никогда не видел маму такой испуганной. Помнил, что на следующий день ждал перед больничной палатой вместе с отцом. Папа нервно щелкал застежкой своего «Ролекса», то открывая ее, то закрывая. От него пахло сигаретами и грязным бельем. Когда папа ушел в палату, Квинну велели ждать снаружи. Мама плакала и кричала на отца, потому что его не было дома в нужный момент.

Еще он помнил, как отец вернул на чердак старую детскую кроватку Квинна и все те коробки, которые были принесены с чердака и поставлены в свободной комнате. Помнил, как подошел к той комнате и увидел сидящего на полу отца. Закрыв лицо ладонями, он раскачивался и издавал странные звуки. Когда отец заметил сына, то сорвал с ноги ботинок и швырнул его в дверь, и та захлопнулась перед носом Квинна.

Квинн много думал о той ночи в ванной. Если бы такого не случилось, его мать, возможно, была бы обычной женщиной? Что было бы, если бы отец оказался дома? Что было бы, если бы он сам быстрее спустился вниз? Миссис Джейкобс, школьный психолог, говорила, что эпизод в ванной не был единственной причиной того, что его мать стала такой. Она говорила, что некоторые люди просто постоянно тревожатся, но время от времени происходит то, что усиливает их тревоги, и им становится труднее выходить из дому. Потом миссис Джейкобс упомянула о том, что лучше Квинну переехать к отцу в Нью-Йорк, и он перестал рассказывать ей о матери.

Квинн встал и закрыл дверь ванной – ему не нравилось думать обо всем этом. Он тихо спустился вниз и пошел в прачечную в подвале. Взял табурет из угла и открыл верхний шкафчик, где хранились все моющие средства. Достал бутылку с отбеливателем и увидел за ним какой-то бумажный пакет. Здесь мать всегда прятала то, что Квинн не должен был найти. Квинн не стал бы открывать пакет – ему просто хотелось знать, лего ли это.

Он вытащил пакет; в нем лежала одна большая коробка, размером с коробку лего, и еще три подарка поменьше, все в одинаковой голубой обертке. Он осторожно оторвал уголок обертки на самой большой коробке. И сразу понял, что это не лего. Он отлично знал, какой должна быть коробка на ощупь, он хорошо знал краски… а здесь они были слишком яркими, слишком химическими. Квинн отодвинул еще кусок бумаги – уоки-токи. Да кто теперь разговаривает по уоки-токи? Он осторожно вернул бумагу на место и поставил пакет на полку.

В кухне Квинн налил себе лимонного сквоша и включил компьютер. Взял открытку, присланную отцом на прошлой неделе. На ней изображался Эмпайр-стейт-билдинг. Квинн перевернул ее и снова прочитал отцовские слова:

Квинн!

Эмпайр-стейт-билдинг имеет 102 этажа. Его строительство закончили в 1931 году. Высота здания до крыши 1250 футов, а общая высота, до верхушки шпиля, – 1454 фута. Впечатляет, не так ли?

Мы с Мейв видим его из окон нашей квартиры.

Папа

Это была обычная для отца открытка – с картинкой, сообщающей некий факт. Квинн иногда виделся с отцом, когда тот бывал в Лондоне по делам, но разговоры о том, чтобы Квинн приехал в Нью-Йорк, прекратились, и Квинн не знал почему. Поздравления с днем рождения сегодня от отца не пришло. Он обычно присылал его неделей позже. В прошлом году он прислал Квинну чек на двадцать долларов в конверте. Чек до сих пор был у Квинна, потому что у мамы не было сил дойти до банка и поменять чек на что-то такое, что Квинн мог бы потратить.

Компьютер наконец пискнул, загрузившись, и Квинн зашел на свой любимый сайт – тот, где находился чат фанатов «Звездных войн». Квинн заходил туда, когда чувствовал себя одиноким. Болтовня с другими о мире Оби-Вана и принцессы Лейлы отвлекала его от внутренней тишины.

Он щелкнул по ярлыку чата, и тут же на экране появился маленький черный квадратик:

Jedi454: LukeQ, рад твоему возвращению. Как ты?

Jedi454 был постоянным пользователем форума, Квинн уже не раз с ним общался.

LukeQ: Чувствую себя лишенным лего «Сокол».

Он не знал, кто такой Jedi454, но знал, что тот его поймет.

Jedi454: FanGirl90 сейчас такой строит. Погоди, свяжусь.

Открылся новый экран чата, и Jedi454 начал писать.

Jedi454: FanGirl90, познакомься с LukeQ. Ему не хватает «Сокола».

LukeQ: Привет FanGirl90, почему ты в Сети, если у тебя есть «Сокол»?

FanGirl90: Пришлось войти за инструкциями – у меня секонд-хенд, не все страницы есть!

LukeQ: Далеко продвинулась?

FanGirl90: Страница 11. Остальных нет.

LukeQ: Пришли картинку.

FanGirl90: <Фото прикреплено>

LukeQ: Ух ты! Неплохо для девушки. Ты ведь девушка?

FanGirl90: ДевушкамтоженравятсяЗвездныевойны.

LukeQ: До сих пор таких не встречал.

FanGirl90: Потому что они сидят дома, пытаясь собрать «Сокола Тысячелетия» без инструкций.

LukeQ: Получится или нет, все равно старайся.

FanGirl90: Отлично! Папа купил старый набор на мой день рождения. Сказал: «Интересно, насколько это трудно?» Отвечаю: очень.

LukeQ: Похоже, твой папа крутой. Я тоже хотел такой на день рождения, но… уоки-токи!

FanGirl90: Ух!

LukeQ: Ух!

FanGirl90: К счастью, множество «звездных воинов» помогают мне фотками инструкций.

LukeQ: А ты находчивая.

FanGirl90: Пожелаешь мне удачи, LukeQ?

LukeQ: По-моему, нет такой штуки, как удача.

FanGirl90: Думаю, Йода в этом ошибся.

LukeQ: Йода никогда не ошибается.

FanGirl90: Придется выйти. Мама зовет. Может, увидимся в другой галактике, LukeQ. А пока – да пребудет с тобой сила!

На экране компьютера мигнуло:

.

Квинн был разочарован тем, что она ушла. Но улыбнулся себе под нос: кто бы решился собрать нечто настолько сложное без инструкций?