Текст книги "Через год в это же время"
Автор книги: Софи Касенс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)
Первое февраля 2020 года
Минни нажала на кнопку домофона. Она никак не ожидала, что внутри кто-то окажется в выходной день. Наверное, это просто один из тех офисов, где свет горит двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, бессмысленно губя планету. А возможно, Квинн принадлежал к трудоголикам, не способным оторваться от работы. Минни подумала это с презрительной насмешкой и тут же выругала себя за лицемерие… Да, это качество в ней тоже присутствовало.
В интеркоме что-то зашумело.
– Привет? – вопросительно произнесла Минни.
Что-то щелкнуло, дверь открылась. Минни вошла, осторожно шагнула в лифт и нажала кнопку пятого этажа; ее сердце отчаянно колотилось. Она ведь не собиралась приходить сюда, она хотела просто позвонить Квинну и извиниться по телефону. И он может счесть ее внезапное появление в его офисе более чем странным.
Двери лифта открылись – и перед Минни стоял Квинн, сияя улыбкой, протягивая руку для приветствия. А Минни и забыла, какой он высокий.
– Привет! – сказал он, а потом его шея чуть согнулась, он посмотрел вниз, и его руки упали. – А, это ты…
– Извини… – Минни на мгновение зажмурилась и покачала головой. – Я просто шла мимо, увидела у тебя свет, и… ну… Я хотела извиниться за тот день. И не хочу тебе мешать, если ты ждешь кого-то другого. Я лучше пойду…
– Нет, все в порядке.
Минни оторвала взгляд от пола, и Квинн одарил ее растерянной улыбкой:
– Проходи! – Он провел ее в приемную, махнул рукой в сторону одного из низких коричневых кожаных кресел. – Садись, садись.
За стеклянной стеной конференц-зала Минни видела открытый ноутбук и бумаги, разбросанные по столу. Она села в кресло на собственные руки, чтобы удержаться от кусания ногтей. Но так было неудобно, и она решила встать. Однако и это выглядело неловко, так что она выбрала нечто среднее и опустилась на подлокотник кресла. Квинн с веселым недоумением наблюдал за ней.
– Послушай, я просто скажу то, что хотела сказать, а потом уйду и оставлю тебя в покое. Я вела себя грубо в тот день. Я не знаю, почему я так разозлилась на тебя, хотя ты был добр ко мне, и… ну… мне очень жаль. Может, ты и прав, я действительно беру на себя лишнее…
– Тебе незачем извиняться, – возразил Квинн, поправляя бумаги на кофейном столике между ними.
– Но я должна.
– Ладно, может, и должна.
– Я, наверное, просто схожу с ума из-за своего бизнеса… Ты, пожалуй, задел больное место.
– Ну а мне уже звонили клиенты и спрашивали, как им сделать заказ у «пирожковой леди». Ты определенно делаешь свое дело неплохо.
Минни приняла комплимент, коротко кивнув. Квинн мгновение-другое присматривался к ней. Его голубые глаза выглядели мягкими и немножко рассеянными.
– В любом случае, приятно встретиться с тобой… когда ты не кричишь на меня, – усмехнулся он.
Губы Минни дернулись, но она не хотела смеяться.
– Я, вообще-то, не любитель крика. Тебе просто как-то удалось вытащить наружу худшее во мне.
– И ничего тут плохого нет, – возразил Квинн, беря с кофейного столика авторучку и вертя ее в пальцах. – У тебя, когда сердишься, очень сексуальное лицо.
– Какое лицо? – Минни почувствовала, что хмурится.
– Сексуальное негодование… Твоя характерная черта.
Квинн посмотрел на Минни и ткнул в ее сторону авторучкой. Она заметила, что волосы у него в полном беспорядке.
– Что… что… – забормотала она.
Это был совсем не тот Квинн, с которым она встречалась тогда.
– Ну, не важно, извинения приняты, яобовсемзабыл. – Последние слова Квинн выговорил как одно. – Пожалуй, мне даже жаль, что ты сочла меня надоедливым и высокомерным, – произнес он странным низким тоном.
– Ты что-то на себя не похож. Почему? – Минни сосредоточенно нахмурилась, а потом до нее дошло: эти слегка остекленевшие глаза, расслабленные движения… – Ты что, пьян?
– Пьян ли я? Пьян ли я?
Квинн скривился, наклонился вперед, потом резко откинулся на спинку кресла. Его взгляд метнулся к небольшому бюро у стены. Минни тоже посмотрела туда – и увидела открытую бутылку виски.
– Послушай, это абсолютно не мое дело, – сказала она. – Ты волен напиваться в одиночку в своем офисе в субботний день, если тебе так хочется. Просто это многое объясняет.
– А ты хочешь выпить, Минни Купер? – спросил Квинн, вскакивая, с некоторым трудом обошел кресла в приемной, а потом хлопнулся в кресло рядом со столиком, на котором стояла бутылка. – Кроме виски, имеются и другие напитки.
– Конечно, почему бы и нет? – пожала плечами Минни.
Ей никуда не нужно было спешить, и ей было любопытно, что еще она может услышать от подвыпившего Квинна. Он налил ей виски на кубики льда. За черным лаковым бюро скрывался шкафчик для напитков, с винтажной серебряной чашей для льда и щипцами. А заодно и себе налил еще. Минни снова уселась в кресло. Теперь, зная, что Квинн нетрезв, она чувствовала себя свободнее. Пьяная версия Квинна не так пугала и не казалась такой уж добродетельной. И внутренний страж Минни отпустил вожжи.
– Так почему именно в офисе? Ты тайный пьяница или просто редко пьешь? – поинтересовалась Минни.
– Это ты, Минни Купер, побудила меня напиться… Все дело в твоей неуловимости и таинственности. – Квинн произнес это с кривой улыбкой, в знак тоста поднимая вверх свой стакан.
– Ха-ха!
Он посмотрел прямо ей в глаза, не мигая. И одно мгновение выглядел предельно серьезным и трезвым. Минни показалось, что она очутилась в лифте, сорвавшемся с нескольких этажей. Она прижала ладонь к желудку, восстанавливая внутреннее равновесие и изучая трещинки на кубиках льда в своем стакане.
– Ты таким образом топишь свою печаль из-за статьи Люси Донохью? – наконец решилась она спросить.
– Не совсем, – ответил Квинн. – Но я продолжаю справляться с причиненным ею вредом.
– Статья была весьма резкой, – заметила Минни.
Квинн пожал плечами:
– Лучше, если тебя ненавидят за то, каков ты есть, чем любят за то, чем ты не являешься.
– Глубокая мысль, – кивнула Минни. – А где ты это прочитал? На пакете с кукурузными хлопьями?
– Мне показалось, что это предельно здраво и даже поэтично после четырех порций виски, – усмехнулся Квинн, разом глотая все, что оставалось в его стакане. – Ладно, расскажи о себе, Минни Купер… Что происходит в твоей жизни? Забавный Грег все еще заставляет тебя хихикать? Ты все еще слишком принципиальна, чтобы готовить для таких наглых задниц, как я? – Квинн фыркнул, и на его щеке опять появилась ямочка.
– Мы с Грегом расстались.
Минни наблюдала за лицом Квинна, ожидая, как он отреагирует. А он медленно приподнял одну бровь:
– Что, он перестал быть забавным, да?
– Нет. Может быть, мне сейчас просто нужно нечто большее, чем шутки.
– Ох! Бедный Грег! – воскликнул Квинн, театрально содрогаясь.
– А что такого сделала Люси, за что ты отправил ее на свалку? Может, эти обеды оказались для тебя слишком жирными? Ты обнаружил, что толстеешь?
Квинн потер свой плоский живот и нахмурился:
– Жира здесь нет, а ведь я в последнее время ем скорее твои пироги, чем что-то другое.
С минуту они оба помолчали. Минни уже сожалела о том, что спросила о Люси. Он явно не желал продолжать эту тему, и Минни теперь чувствовала себя глупо из-за этой попытки. Но ведь и он спросил о Греге, а она не проявила желания посвящать его в подробности. Пожалуй, они пока не настолько хорошо знали друг друга, чтобы честно говорить о подобных вещах, или, может быть, в ответах было бы скрыто слишком много смысла.
Ведь только после разговора с Иэном Минни осознала, что Грег не прав, но если бы она была честна с самой собой, то и трепетание крылышек совят, которое она ощущала внутри, находясь рядом с Квинном, тоже выглядело бы одной из причин. Конечно, на уровне логики Минни понимала, что это трепетание – простая биохимическая реакция, основанная на феромонах, некий древний животный инстинкт. Это не означало, что Квинн годится в близкие друзья или что ощущения взаимны. Нет, эффект совы просто служил ей напоминанием о том, что она уже не с Грегом.
И все это постепенно угасает. В любых взаимоотношениях внутреннее трепетание ослабеет, а потом исчезнет. Минни вообразила внутри себя взволнованных совят, которые превращаются в мудрых старых птиц; они уже носят очки и у них не хватает энергии махать крыльями. И эфемерная природа такого явления означает, что нужно просто думать своей головой. Партнера следует выбирать на основе логики; и это должен быть человек со сходным жизненным опытом, который будет разделять твои взгляды и твои интересы. Квинн не подходил ни под один из этих критериев.
– По правде говоря, я нахожу довольно трудным связывать себя обязательствами с кем бы то ни было, – начал Квинн, глядя на Минни вновь остекленевшими глазами. Он сглотнул и прикусил нижнюю губу. – Очевидно, у меня с этим проблема.
Последние слова он прошептал, словно доверяя некий секрет, а потом моргнул сосредоточиваясь.
– Мы можем об этом поговорить, если хочешь, – мягко подбодрила его Минни.
– Я просто не знаю, с чего начать, Минни.
– А ты просто попробуй, – сказала она, наклоняясь вперед в кресле.
Квинн как будто задумался, словно собирался прыгнуть с высокого трамплина. Потом он откинулся на спинку кресла, возможность прыжка была упущена.
– Тогда ты узнаешь многое обо мне, Минни Купер, а я почти ничего не знаю о тебе. Ты должна сначала предложить какой-то эмоциональный обмен.
– Ладно, – согласилась она.
Склонив голову набок, она медленно глотнула виски. И тепло спиртного развязало ей язык.
– Парень моей лучшей подруги только что сообщил мне, что собирается сделать ей предложение. И еще он сказал, что напряжение работы убивает Лейлу и он хочет, чтобы я закрыла свое дело. Он хочет, чтобы она стала свободной, но не думает, что ей удастся благоденствовать, пока она не спит ночами из-за нашего «Ничего трудного».
Квинн внимательно наблюдал за Минни, пока она говорила. А она ринулась дальше:
– Может, я разозлилась из-за того, что он вмешивается, или мне стало грустно оттого, что он может быть прав. Но в целом я рада, что у моей подруги есть человек, который вот так о ней заботится. – Минни немного помолчала. – Пожалуй, я и рассердилась, и опечалилась, но и рада, и немножко завидую. Думаю, я решила: если у меня не может быть таких же отношений, то, пожалуй, лучше остаться одной. – Она снова помолчала и добавила: – Грегу не нравилось, если я приходила к нему без предупреждения. Он хотел, чтобы я сначала отправила сообщение, можешь в такое поверить? Когда ты кого-то любишь, тебе хочется приходить к нему когда угодно, не договариваясь заранее.
На мгновение Квинн показался ей невероятно грустным. Она видела, как нечто отразилось на его лице. Его глаза, постоянно готовые к смеху, вдруг стали безжизненными, как от беспредельного страдания. Минни сказала что-то лишнее. Она откинулась на спинку кресла и со стуком поставила стакан на журнальный столик.
– Ладно, теперь ты. Выкладывай, Хэмилтон, в чем твой эмоциональный провал? Не в недостатке романтики, как у меня?
Он провел по волосам дрожащей рукой… но тут все изменилось. Пронзительный гудящий звук прорезал воздух, заставив их обоих подпрыгнуть от неожиданности.
– Это интерком, – пояснил Квинн.
– Ты кого-то ждешь? – спросила Минни.
Квинн растерялся, потом вдруг вытаращил глаза и хлопнул себя ладонью по губам:
– Черт!.. Я же назначил свидание через Tinder!
Минни неловко засмеялась. И почувствовала, как загорелись ее щеки.
– Я отменю, скажу ей, чтобы уходила.
– Нет, ты не можешь так поступить! Бедная девушка! – возразила Минни, вставая и разглаживая помятые джинсы. – Я ухожу.
– Как неудобно… – скривился Квинн.
– Все в порядке, это не мое дело, как ты проводишь свои дни… Виски и Tinder – прекрасное сочетание.
Минни пригладила волосы, выправив их из-за ушей в попытке скрыть пылающие щеки. Квинн встал и пошел за ней к лифту, где дрожащим пальцем нажал кнопку интеркома.
– Привет, это Квинн? – прозвучал в динамике женский голос.
– Да, я сейчас спущусь, – промямлил он.
Минни вызвала лифт, дверь открылась, и они вместе шагнули внутрь. Минни сжимала кулаки и таращилась на серебристую дверь.
– От меня пахнет виски? – прошептал Квинн уголком рта.
Минни повернулась, посмотрела на него, потом чуть наклонилась, чтобы принюхаться.
– Не особо, просто кажется, что ты в нем искупался.
Да, от него пахло виски, но от него исходил и жаркий мужской запах, вызывавший у Минни желание уткнуться носом в его шею. Нет, она не должна так думать. Квинн был игроком, самостоятельно совершающим выбор, а она только что испортила ему игру… так что следовало забыть о его шее.
Двери лифта открылись на улицу, и там стояла девушка. Она была высокой, с длинными светлыми волосами, невероятно пухлыми губами и выдающейся грудью. Определенно Квинн был склонен к этому типу – девушка была более грудастой и молодой версией Люси Донохью. Глаза девушки вспыхнули при виде Квинна, а потом она заметила Минни и изящные черты ее лица смущенно напряглись.
– Привет… Аманда? – вежливо приветствовал ее Квинн, чмокнув в щеку.
– А это?.. – спросила Аманда невыразительным тоном, демонстрируя Минни натянутую улыбку.
– Это Минни, она… – Квинн сбился.
– Я никто, просто поставщик.
Квинн поморщился. Минни стояла между ним и девушкой, и они оба повернулись к ней. Она оказалась пятым колесом, ей нужно поскорее уйти, но ноги словно приклеились к земле. Минни физически не могла заставить себя сделать шаг.
– Ладно, тогда чем вы хотели бы заняться? – пропищала Аманда детским голоском. – Она развернулась от Минни к Квинну. – Тут неподалеку выставка Эдварда Хоппера, и я подумала, мы можем туда пойти.
Минни замерла. Эдвард Хоппер был тем самым художником, который написал «Автомат», и он был любимым художником Минни. На нее произвело впечатление то, что Аманда оказалась его поклонницей. Это должно было научить ее не судить о книге по пестрой обложке.
– Вам нравится Эдвард Хоппер? – спросил Квинн тем же тоном, каким Минни подумала об этом.
– Ох нет! – вспыхнула Аманда. – Я вообще не знаю, кто он такой, но видела в вашем профиле в Интернете, что он входит в круг ваших интересов. Вот и решила, может, вы мне прочтете лекцию о нем? – Аманда кокетливо улыбнулась Квинну.
– Я люблю Эдварда Хоппера… – брякнула Минни, не успев подумать.
Аманда и Квинн тут же снова повернулись к ней с выражением «а-вы-что-тут-делаете?».
– Ох, извините, мне нужно идти. Веселитесь, детки, но осторожно, ха-ха!
Минни шла обратно, не чуя под собой ног. Это было мучительно. Ну почему она вот так стояла там столбом? Теперь ей только того и хотелось, что пойти на выставку Эдварда Хоппера и посмотреть, есть ли там оригинал «Автомата». Но ясно же, что она не могла сейчас этого сделать: это выглядело бы слишком странно, словно она решила проследить за Квинном и его девицей из Tinder… Поэтому Минни просто вернулась в типографию, чтобы забрать подарок для Беверли, а потом отправилась в свою комнату на чердаке, полную коробок, с единственной репродукцией на стене, – к списку своих ужасных дел.
И как Хоппер?
Минни лежала в постели на следующее утро, глядя на слова, набранные в телефоне. Ее палец повис над кнопкой «отправить». Но что она делает? С чего вдруг надумала послать ему сообщение? Ну да, ей просто было любопытно узнать, как прошло свидание с Амандой. Вчерашний день ощущался странно; она как будто посмотрела первую половину какого-то фильма, но не имела возможности узнать, чем все закончилось. Но в том ли дело? Нет… Она множество фильмов не досмотрела до конца, и это не мешало ей спать по ночам.
Это совята внутри подталкивали ее написать ему. Предсказуемые, проницательные совята, трепещущие крыльями, готовые поставить ее в неловкое положение перед совершенно неподходящим городским парнем вроде Квинна. Минни натянула на голову одеяло и издала стон, как умирающий зверь. Ну о чем она думает, что он может ответить, если она отправит ему сообщение с вопросом насчет его свидания? «Ох, Аманда была ужасна, жуткая пустышка, лучше бы мне пойти туда с тобой… и знаешь, когда ты излила передо мной душу насчет нежелания компромиссов в любви, насчет того, чтобы найти некую улучшенную версию себя самой… ну, мне захотелось, чтобы это оказался я, как насчет этого?»
Почему она вообще стала о таком думать? Минни удалила текст. Не будет она ему писать. Она только что порвала с одним человеком из-за того, что наконец стала больше ценить саму себя. И последнее, что ей было нужно сейчас, так это снова потерпеть неудачу в самооценке, наткнувшись на типа вроде Квинна Хэмилтона.
Канун Нового, 2008 года
– И о чем это? – спросил Уилл. – О парне, у которого фетиш – рыба?
– Нет! – воскликнула Лейла, протягивая руку и хлопая его по ноге.
Она сидела на полу в гостиной Куперов, а Уилл, вытянув ноги, устроился в кресле, обитом коричневым кордом.
– Это внешнее! Это эпическая любовная история о несчастных возлюбленных, которые хотят быть вместе, несмотря на разницу между ними… Это так романтично!
– Но они принадлежат к разным видам, как же такое может быть? Если у русалки есть хвост, у нее уж точно нет… ну вы понимаете, – состроил гримасу Уилл.
– Не обращай на него внимания, – заявила Минни. – Он уже видел этот фильм. Он просто рисуется, потому что ты здесь.
Минни сидела на краю дивана, заплетая в мелкие косички на этот раз синие волосы Лейлы, а Лейла устроилась на полу, между ее ног. Обе девушки были в пижамных штанах и старых футболках.
– Не видел я, это же дамская ерунда! – возразил Уилл, пытаясь дернуть Минни за ухо.
– Эй! – пискнула она, отталкивая его руку.
– Вы что, собираетесь тут сидеть всю ночь? – спросил отец Минни, спускаясь сверху и заходя в гостиную. – Канун Нового года, вам разве некуда пойти?
– Я уже ухожу, – заявил Уилл, вскакивая. – На вечеринку в Килбурне.
Когда Уилл встал, Минни впервые заметила, что брат уже перерос отца. Но сложен он был совсем иначе: у него были длинные худые ноги, угловатое лицо и пижонская стрижка.
– Возьми и девчонок с собой, – сказал отец, подталкивая Уилла локтем в бок.
– Нет уж, я больше не нянька. А они еще мелкие, их туда не пустят, – ответил Уилл, выходя в прихожую, чтобы надеть куртку.
– Да мы и не хотим на эту твою увечную вечеринку! – крикнула ему вслед Минни.
– И хорошо, желаю насладиться этим вашим рыбным фильмом, неудачницы! – откликнулся Уилл, закрывая за собой входную дверь.
– Две семнадцатилетние девушки не знают, куда им пойти в канун Нового года! В какое измерение я попал? – спросил отец, покачивая головой.
– Мое проклятие скорее отстанет от меня, если я останусь дома, ничего не делая, – пояснила Минни. – А Лейла составляет мне компанию.
– Пфф! – весело фыркнул отец. – Так ты теперь вообще не будешь выходить из дому на Новый год, да?
– Не буду, если получится.
– Все эти вечеринки слишком переоценивают, – заявила Лейла. – Сейчас, мистер Купер, крутые детки предпочитают киномарафоны и мороженое «Бен и Джерри».
– Ну а я пойду в паб. Важный год, стоит отпраздновать. Две тысячи восьмой должен стать годом, когда мы, Куперы, сделаем состояние.
– Папа основывает строительную империю, – объяснила Минни. – Думает, станет следующим Дональдом Трампом.
Ее отец усмехнулся, отыскивая в складках покрывала на кресле ключи.
– Увидите, девочки, мы, Куперы, покорим мир.
– О-ох, позвольте спросить, пока вы не ушли, мистер Купер, где вы хотите быть в это же время в следующем году? – поинтересовалась Лейла, хлопая в ладоши.
– В это время через год? – задумчиво произнес отец Минни, потирая подбородок. – Ну, мне бы хотелось иметь новый домашний офис для моего бизнеса, и место для моих часов, и еще одно – для всяких мелочей.
– Предполагается нечто реалистичное, папа, – сказала Минни.
– Ладно, тогда я хочу сбросить вес настолько, чтобы снова видеть в душе пальцы своих ног, – ответил он, утробно хихикая.
– Папа! Обалдеть! – взвизгнула Минни. – Я даже представить такого не могу!
– Ухожу, ухожу. – Он, продолжая хихикать, направился в прихожую. – Я сказал маме, чтобы она, когда освободится, тоже туда шла. Вы уверены, девочки, что вас не переубедить? Выпивка сегодня за мой счет. Но для Минни – только после полуночи, не забывайте. Не хочу, чтобы обо мне думали, будто я спаиваю малолеток, – подмигнул он, надевая пальто.
– Мы все помним, спасибо, мистер Купер, – ответила Лейла.
Когда отец ушел, Минни достала из-за дивана бутылку вина. Ее родители на самом деле не имели ничего против того, чтобы она иногда выпила спиртного; они только не хотели, чтобы она пила их спиртное.
– Извини, но теперь, когда твои отец и брат ушли, могу я спросить, зачем все эти часы? Это же просто фигня! – всплеснула руками Лейла, как будто собиралась танцевать.
– Знаю.
– Этот шум жутко раздражает!
– К нему привыкаешь.
– Твои родители одержимы временем или что-то еще?
– Папе нравится чинить старые часы.
– Я себя чувствую так, словно участвую в какой-то телевикторине, и часы тикают, и кто-то уже собирается спросить меня, какое слово я сумела составить из предложенных букв, а мне нечего, совсем нечего сказать!
Лейла откинулась назад, положив голову на колени Минни, и снизу заглянула в лицо подруги.
– Половина этих часов даже правильного времени не показывает. Папа не может их настроить.
– Никогда не приводи сюда парней, Мин, они просто свихнутся.
Минни закрепила конец косички, над которой трудилась, крошечной эластичной ленточкой.
– Вряд ли мне захочется кого-нибудь сюда приводить. – Минни помолчала. – Лейла, а ты уверена, что не против сидеть тут со мной? Я не хочу, чтобы из-за меня ты пропустила вечеринку у Стива. Мы же знаем, что там будет Дэн Дитон.
Минни захватила очередную прядь синих волос. Она уже жалела о том, какими тонкими стала делать косички. Начала она полчаса назад и справилась пока лишь с четвертью волос на голове Лейлы.
– Не-а, если я нравилась Дэну Дитону на прошлой неделе, то и на следующей буду ему нравиться. Никакие новогодние вечеринки этого не изменят, – пожала плечами Лейла. – К тому же волосы у меня только наполовину приведены в порядок, и у нас есть фильмы, которые стоит посмотреть: «Красотка», «Принцесса-невеста»… и так далее.
– Но я буду чувствовать себя виноватой, если Дэн Дитон закрутит там с Эстер. Ты же знаешь, она к нему липнет, а вся эта магия фейерверков в полночь… Он может и забыть, насколько ты круче, чем она.
Лейла повернулась лицом к подруге, заставив Минни выпустить косичку:
– Ты хочешь, чтобы я осталась с тобой смотреть кино, или нет?
Минни посмотрела в одну сторону, в другую, как бы обдумывая ответ:
– Да!
– Тогда перестань ныть насчет Дэна! Честно говоря, если у него закружится голова из-за пары цветных ракет, и пары банок пива, и коротенькой юбочки Эстер Финли, то он и не стоит того, чтобы обращать на него внимание, так? – Лейла покачала головой, громко выдохнула и снова повернулась к телевизору.
– А ты уверена, что хочешь именно косички-брейды? Из-за них видна кожа головы, – сказала Минни, сосредоточенно прикусывая губу и собирая части упущенной косички.
– У меня красивый череп, я могу выставить его напоказ.
Когда пришла мать Минни, они все еще смотрели «Всплеск», ту часть, где Том Хэнкс осознает, что с ногами Дэрил Ханны происходит что-то странное.
– Помогите-ка мне, пожалуйста! – крикнула Конни от входной двери.
Лейла и Минни вскочили. У Конни в обеих руках были сумки с продуктами, и при этом она еще наклонилась, чтобы подобрать с коврика у двери почту.
– Что тут такое, мам? – спросила Минни, заглядывая в одну сумку.
– Ланч на твой день рождения, что же еще? Завтра все магазины будут закрыты, а я должна всех чем-то кормить.
Она бросила сумки на пол и начала перебирать стопку конвертов. И при этом нервно щелкала языком.
– Что-то не так? – спросила Минни.
– Ничего, просто из-за новой авантюры твоего отца я не успеваю оплачивать счета.
– Мы это отнесем, миссис Купер, – сказала Лейла, поднимая две сумки и таща их в кухню.
– Я же говорила, что не хочу никакой суеты в день рождения, – тихо пробормотала Минни, беря оставшиеся пакеты. – Тебе и так хватает забот, мам.
– Завтра твой брат приведет свою новую девушку. Я не собираюсь встречать ее остатками после Рождества. Мы ведь хотим произвести хорошее впечатление, да?
Мать пошла за Лейлой в кухню и тяжело опустилась на стул. Она положила стопку счетов на стол, закрыла глаза и сжала нос двумя пальцами.
– У тебя снова голова болит? Тебе не стоит так хлопотать, мам.
– Все в порядке, не приставай, Минни.
Минни начала доставать из сумок киши и сосиски в тесте, а Лейла стала открывать дверцы буфетов, разбираясь, куда что класть.
– Лейла, что это ты сотворила со своими чудесными волосами? Ты выглядишь как эта певичка, Кристина Акулера.
– Агилера, мам, – уточнила Минни.
– Ну, ты уж точно не затеряешься в толпе. Ладно, возвращайтесь к своим делам, вы же куда-то хотите пойти?
– Мы дома останемся, – сообщила Минни.
– Прячемся от проклятия! – пояснила Лейла, надевая на голову пустой пакет из-под покупок.
Минни засмеялась и стянула пакет с ее головы.
Лейла запищала:
– Оно меня нашло! Оно меня нашло!
– Не стоит над этим шутить, девочка, – сказала мать Минни. – Ты не знакома с этим настолько, чтобы понять всю истину. Ты знаешь ту песню Альберта Кинга «Born Under a Bad Sign»? Я всегда вспоминаю эту мелодию в дни рождения Минни.
Конни начала не спеша ходить по кухне, раскладывая покупки по местам, напевая себе под нос эту песню.
– Ой, вспомнила! У меня кое-что есть… – всполошилась Лейла, убегая в гостиную.
Вернулась она с небольшой коробочкой, обернутой в тисненую золотую бумагу, и протянула ее Минни. Минни с любопытством открыла ее:
– Но день рождения еще не наступил.
– Я подумала, это может тебе понадобиться уже сейчас, – ответила Лейла.
Минни сняла бумагу и нашла в коробочке изящное серебряное ожерелье с подвеской в виде клевера-четырехлистника.
– Это отгоняет любую неудачу! – объяснила Лейла.
– Мне очень нравится. Спасибо, Лейла! – воскликнула Минни, обнимая подругу.
– Хорошая идея, Лейла, но тут одним украшением не обойтись, – сказала мать Минни.
– Ох, миссис Купер, раз уж вы здесь, я сразу у вас спрошу: где бы вы хотели быть в это же время в следующем году?
– Не поняла?
– Она всех об этом спрашивает в Новый год, – пожала плечами Минни.
Конни покачала головой, а потом как будто задумалась.
– Если не станет хуже, чем сейчас, я уже буду счастлива, – наконец сказала она.
– Ох, миссис Купер, найдите мечту посерьезнее! – воскликнула Лейла, кружась на месте.
– Мечты хороши во сне, Лейла, – ответила миссис Купер, хлопая Лейлу по голове пачкой спагетти.
Минни и Лейла вернулись досматривать фильм. Закончив наводить порядок в кухне, Конни зашла в гостиную, где Минни и Лейла рыдали над финалом.
– Что это вы хлюпаете носами? – поинтересовалась Конни.
– Ох, это так романтично, миссис Купер! Он отказывается от жизни на суше, чтобы быть с любимой под водой! – сказала Лейла, заливаясь слезами, и потянулась к бумажным платкам, лежавшим на журнальном столике.
– Ну вы уж слишком увлекаетесь романтикой, – пробормотала мать, взяла стопку дисков, отложенных девушками, и начала их перебирать, читая названия и качая головой. – Волшебные сказки, всякие русалки и проститутки, творящие добро… Я вот что скажу: такие фильмы забивают вам головы чепухой. И вы будете просто разочарованы, когда увидите, что происходит в реальном мире.
– Что, он не романтичен, миссис Купер? – спросила Лейла. – Ладно, а почему бы вам не посмотреть с нами «Принцессу-невесту»? Вам может понравиться.
– Да я лучше отгрызу себе ноги, Лейла. – Конни начала наводить порядок вокруг девушек и, взбивая диванные подушки и собирая пустые пакеты от попкорна, продолжила: – Говорю же вам, что действительно имеет значение, так это человек, который усердно трудится и который держится за дом, человек, который никогда не поднимет на вас руку в гневе, и человек, который не будет пропивать все, что заработал. – Она наклонилась и вытащила из-под одной из подушек бутылку вина. – Покупай вино сама, Минни! Ладно, пойду найду вашего отца, пока он не начал снова угощать весь паб за свой счет. – Она помолчала, стоя над Минни, потом ее лицо смягчилось и она коснулась волос дочери, заправила их за уши Минни несвойственным ей нежным жестом. – Думаю, ты уже будешь взрослой, когда я увижу тебя в следующий раз.
– Повеселись там, мам, – откликнулась Минни, сжимая руку матери.
Та неопределенно хмыкнула и пошла к двери.
Лейла пристроилась на диване рядом с Минни.
– Забавная у тебя мама, – сообщила она, зевая и роняя голову на плечо Минни. – Думаешь, она всерьез говорила все это насчет любви и прочего?
– Не знаю, – ответила Минни. – Но она ведь вышла за моего папу, а он вряд ли похож на твоих типичных романтических героев, да?
Они захихикали.
Когда они решали, какой фильм посмотреть следующим, зазвонил телефон Минни. Номер был незнакомым.
– Алло? – осторожно произнесла Минни.
– Это Минни?
– Да.
– Это Тони. Из школы.
Тони Гринтон! Минни узнала его голос. Он был одним из самых популярных мальчиков в этом году.
– Тони Гринтон, – одними губами сообщила она Лейле.
С чего вдруг Тони Гринтон вздумал звонить ей? Минни сидела позади него на уроках математики. Она изучила его шею лучше, чем свою собственную. У него были прекрасные каштановые волосы, снизу подбритые, и между щетиной и густыми волосами проходила четкая линия. И Минни частенько на уроках математики гадала, что бы она почувствовала, если бы провела ладонью по этой щетине и вверх по волосам. Как-то раз она подняла телефон, который Тони уронил на пол. Он сказал «спасибо».
– Привет, Тони! – пропищала Минни и тут же зажала рот ладонью.
– Мне твой номер дала Линн. Мы ведь в одном классе по математике, да?
Минни чувствовала, как ее глаза все расширяются и расширяются, когда она пыталась передать свое волнение Лейле. Та подпрыгивала на диване, бесшумно аплодируя. Потом она жестом предложила Минни держать телефон так, чтобы можно было слушать вместе.
– Ну… у меня тут возникла математическая проблема, и я понадеялся, что ты поможешь ее решить. Ты ведь сильна в математике, да? Линн сказала, что ты не будешь против.
В трубке слышался шум. Похоже, Тони находился на какой-то вечеринке.
– Ну да, – растерянно произнесла Минни.
– Сколько человек может уместиться в машину «Мини Купер»?
Минни услышала смех; другие люди слушали их разговор.
– Рекорд – двадцать восемь человек! – крикнул мужской голос.
– Хочешь этот рекорд побить? – пропел Тони сквозь смех.
– А пошел ты, Тони! – рявкнула Лейла, выхватывая у Минни телефон и прерывая вызов.
Минни побледнела. Ей бы следовало давно привыкнуть к этой шутке, но она продолжала причинять ей боль, в особенности когда исходила от кого-нибудь вроде Тони.
