Текст книги "Через год в это же время"

Автор книги: Софи Касенс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

Двадцатое октября 2020 года

Ее ноутбук был готов к работе, презентация загружена, а сама Минни надела новенький черный брючный костюм и накрасила губы красной помадой. Она подражала одной из популярных блогерш, которая появлялась в Instagram именно в таком виде. В прошлый понедельник, в два часа дня, Минни решила, что это поможет ей найти инвесторов.

Последние несколько недель она только о том и думала, как раздобыть остальные деньги, необходимые для осуществления проекта «Купи пирог – подари пирог». И в ее памяти крутились слова Грега: «Контакты, контакты и еще раз контакты!» А кого она знает из тех, кто прекрасно знаком с миром корпоративных праздников? Люси Донохью – вот кого.

Грег когда-то говорил ей, что Люси, уйдя из газеты, стала работать в кейтеринговой компании, принадлежавшей «Лексону», одному из крупнейших лондонских банков. И Люси была именно тем человеком, в котором нуждалась Минни. В прошлом Минни, скорее всего, решила бы, что особа вроде Люси просто не захочет с ней встречаться, не воспримет ее всерьез. А сама она слишком всего боялась, чтобы спросить. Теперь Минни чувствовала себя иначе. Может, все это и не приведет ни к чему, но она должна попытаться. Никаких сожалений.

Грег и его сосед по квартире Клайв помогли снабдить ее презентацию необходимой статистикой, графиками и иллюстрациями.

– Не нужно излишней броскости, – наставлял ее Клайв. – И не держись так, словно она оказывает тебе услугу. Это ты оказываешь ей услугу, даря идею.

– И подними волосы повыше, – посоветовал Грег. – И не прячь их за уши, ты постоянно так делаешь, а это раздражает.

– И отпечатай свой бизнес-план, чтобы оставить ей копию. Она наверняка захочет проверить цифры, когда ты уйдешь, – добавил Клайв.

– И прихвати с собой пирог, – сказал Грег. – Это твой главный продукт, это важно.

– И это доказательство, – произнес Клайв. – Все любят доказательства.

– О боже!.. – вздохнула Минни, стараясь все запомнить.

Грег похлопал ее по плечу:

– Ты сможешь, Минни. Я знаю, у тебя получится.

После того как они расстались, Грег наконец-то решил взяться за книгу, которую всегда хотел написать, – неофициальную биографию Дженнифер Энистон. И процесс работы заставил его подвергнуть пересмотру жизненные приоритеты. Несколько месяцев назад он позвонил Минни, чтобы сообщить об этом и о том, что рад одиночеству, что ему не нужен никто, ставящий ему какие-то границы, что ему нужна лишь идеальная женщина. Минни и не осознавала прежде, насколько глубока его страсть к Дженнифер Энистон, но этот новый, готовый помочь, одержимый Дженнифер Грег был определенно лучше прежнего.

Войдя в сверкающий офис «Лексона», Минни почувствовала себя некоей смесью Шерил Сэндберг и Хиллари Клинтон. В ее голове звучала песня Кэти Перри «Roar», и она явно вышагивала слишком важно, чего с ней прежде никогда не случалось. Люси и какой-то мужчина в костюме в тонкую полоску, с темными, зализанными назад волосами, встретили ее в конференц-зале. На гигантском столе выстроились в ряд миниатюрные бутылочки воды, а в обоих концах зала висели на стенах огромные телевизионные экраны.

– Спасибо, что согласились встретиться со мной, – начала Минни, пожимая руку Люси и поддерживая зрительный контакт.

Ей хотелось сказать, что она понимает, Люси очень занята, что она не задержит ее надолго, но остановила себя… Так могла бы говорить прежняя Минни.

– Мы где-то раньше встречались? – спросила Люси, слегка прищуриваясь и пытаясь определить место Минни на социальной лестнице. – Грег как-то неопределенно высказался по телефону.

– Да, в канун прошлого Нового года, – кивнула Минни. – В «Найт джеме».

Люси чуть наклонила голову набок, потом не спеша окинула Минни взглядом с головы до ног.

– А-а, ну да… – Вроде бы вспомнила. – Вас не узнать, вы сменили прическу?

Минни всерьез готовилась к встрече. Она много раз мысленно репетировала ее в последние дни. Она подготовила статистику, все необходимые цифры и даже сняла короткий видеофильм о своих прежних клиентах, объясняя, как изменилась их жизнь, когда она стала привозить им пироги.

Все прошло без заминки… Ну если не считать того, что в какой-то момент все зависло. Когда Минни попыталась перезапустить презентацию, вместо нее вдруг выскочило фото ее и Лейлы на пляже в Гоа. Минни одной рукой гладила бродячего пса, в другой держала стакан с коктейлем… и выглядела загорелой и счастливой.

– Простите, технический сбой.

Люси и ее коллега Руперт задавали вопросы и вежливо слушали. Они оба попробовали образцы пирогов, принесенные Минни.

– Что ж, спасибо, что пришли. Мы с вами свяжемся, – сказала в итоге Люси. – Кстати, отличный у вас костюм.

Минни подпрыгивала на ходу, возвращаясь домой. Она не была ни в чем уверена, но казалось, дело сдвинулось с места. Если «Лексон» ей откажет, она попытает счастья где-нибудь еще, она все равно добьется результата. В телефоне она обнаружила сообщение от матери:

Надеюсь, все прошло хорошо, милая. У меня сегодня днем смена, но позвони мне попозже, расскажи. ххх

Ее мать заново проходила подготовку как акушерка. И как-то на прошлой неделе удивила всех за обедом, сообщив, что это именно то, чем ей всегда хотелось заниматься. Тара нашла в Интернете специальный курс для медсестер, которые хотели пройти переподготовку, и Конни записалась на него. Она заставила отца продать еще одни часы, чтобы заплатить за курсы. И в их доме становилось все тише и тише по мере того, как семья меняла планы на будущее.

Вернувшись в свою квартиру в Уиллесдене, Минни сразу упала на диван. И достала свой телефон. Нужно ответить Джейку, одному из поваров кейтеринговой компании, с которым она ходила на свидание неделю назад. Джейк был привлекателен, добр и пользовался вниманием официанток. В прошлом году он путешествовал по Мексике в своем фургоне, занимался серфингом и даже прыгал с нижнего уступа Йосемитского водопада. Он был чем-то вроде веселого и удачливого искателя приключений, а потому не мог не нравиться. И Минни не видела причин к тому, чтобы отказаться еще от одного свидания с ним. Совята внутри ее не проявляли особого энтузиазма, но они не слишком-то помогли ей в прошлом.

Когда она начала набирать ответное сообщение Джейку, ей самой пришла эсэмэска через группу «Ничего трудного» в WhatsApp. От Флер. Ее подруга-продюсер, которая делала видео об обручении Лейлы, наконец-то закончила работу над ним и выложила в YouTube. Минни посмотрела видео, хохоча во все горло; продюсер очень точно уловила веселое безумие события. Минни глянула на восторженное лицо Лейлы и поцеловала экран.

Мы разлетаемся, как вирус! Уже 60 000 просмотров, и число растет!

– написала ей Флер.

Когда Минни смотрела видео во второй раз, зазвонил ее телефон.

– Минни? Привет. Это Люси Донохью.

– О, привет, Люси!

Люси слегка покашляла. Ох, черт, что, если Минни подсунула ей испорченный продукт? Это похоже на кашель отравившегося человека? Что, если Люси только что провела час в туалете, а Руперта тошнило рядом с ней или он поддерживал ее? Что, если она звонит, чтобы сказать, что собирается подать на Минни в суд?

– Нам понравилась ваша идея, Минни. Мы хотим организовать поставку по всем нашим лондонским офисам, если вы думаете, что справитесь с таким объемом. И нам бы хотелось, чтобы служащие «Лексона» помогали вам в доставке пирогов в социальные центры, как часть нашей встречной инициативы. Подробности мы можем обсудить позже, но я хочу сообщить вам хорошую новость до того, как вы предложите свою идею кому-нибудь еще.

Минни хотелось завизжать в телефон: «Спасибо, ох, спасибо вам, Люси! Вы не представляете, как много это значит для меня!» – но она сдержалась, отпихнула от себя Лаки, который царапал ее ногу и мяукал, требуя внимания, и поблагодарила Люси как можно более профессионально. Они договорились о следующей встрече на понедельник.

Выключив телефон, Минни услышала скребущий звук и пошла проверить, в чем дело. Оказалось, что это Лаки царапает входную дверь. Минни забыла оставить приоткрытой дверь ванной, чтобы он мог добраться до кошачьего туалета.

– Не царапай, Лаки! Из-за тебя опять потеряю залог за квартиру! – воскликнула она, распахивая дверь ванной и пытаясь схватить кота. Лаки прыгнул в сторону, и Минни с ужасом увидела, что он уже напустил лужу на коврик перед входом.

– Эй, Лаки! Ты что творишь? Плохой кот! – выбранила его Минни.

Она взяла коврик, чтобы прополоскать его в кухонной раковине. И тут заметила конверт на полу. Должно быть, он выпал из почтового ящика и скользнул под коврик. Она взяла конверт – он насквозь пропитался кошачьей мочой. На нем было написано: «Минни».

Как долго он там пролежал? Минни распечатала его, кривясь от запаха.

– Лаки, что ты такое съел, почему так воняет?

Минни быстро пробежала взглядом письмо – оно было от Квинна. Чернила начали расплываться, так что ей пришлось читать как можно быстрее.

Дорогая Минни!

Я пытался тебе позвонить, но, похоже, ты блокировала мой номер. И меня тоже блокировала, и я не могу тебя винить. Поэтому я пытался вернуться к прежним отношениям. Я вел себя… (Минни не смогла разобрать следующее слово: то ли «ужасно», то ли «как устрица», – наверное, «ужасно» подошло бы больше.)

Мне бы хотелось увидеть тебя, чтобы объясниться. Я понимаю, ты, возможно, просто не хочешь меня видеть, но я буду у прудов в воскресенье в…

Но остальные слова уже разъело ядовитой кошачьей мочой.

– Ох, черт побери, проклятье! – воскликнула Минни. Она готова была ругаться, как никогда в жизни. – Лаки, ты напи́сал на самую главную часть письма!

Потом Минни вспомнила, что она вообще могла не найти этого письма, если бы кот не сделал лужу, так что сердиться на него как раз и не следовало.

Она отправилась мыть руки и терла их губкой, пока не решила, что мочи на них не осталось. Зачем Квинну понадобилось встретиться с ней? Прошло уже несколько месяцев. Как давно лежит здесь письмо? Может, несколько недель; может, он приходил к прудам, а ее там не было? Была ли в письме дата?

Минни вытащила письмо из мусорного ведерка. Да, дата была, но теперь все скрылось под ореховым маслом – остатками ее завтрака перед презентацией. Минни попыталась отчистить масло, но письмо уже слишком сильно пострадало.

Может, дальше в нем говорилось что-нибудь вроде «у тебя так и осталась моя любимая футболка, так что не придешь ли к прудам, чтобы вернуть ее?». А может, Квинн писал «ты меня не слишком интересуешь, но мне хотелось лично извиниться за то, что я был последним идиотом». Там много чего могло быть.

Придет ли он в ближайшее воскресенье? Узнает ли когда-нибудь Минни, что он хотел сказать? После того мучительного разговора в доме Тары Минни заключила с собой соглашение: больше никаких фантазий о Квинне Хэмилтоне. И никаких фантазий ни о ком другом. Нужно наконец вернуть себе власть над собственной жизнью, над собственным счастьем. Она решила стать более похожей на Лейлу, не позволять другим людям лишать себя чувства собственного достоинства.

Письмо бросило тень на всю неделю. Минни была в таком приподнятом настроении после разговора с Люси, а теперь зря тратила время, размышляя, взвешивая, следует ли ей пойти в воскресенье в Хэмпстед-Хит. Она могла, конечно, просто разблокировать номер Квинна и послать ему сообщение: «Привет, Квинн, спасибо за письмо, не знаю, правда, когда ты его прислал, потому что оно упало под коврик и теперь пропиталось кошачьей мочой и ореховым маслом. Я понимаю, это отвратительно, – я словно сама живу как какой-нибудь зверек. Ну, в любом случае, не мог бы ты повторить текст в сообщении? Спасибо».

А что бы сделала на ее месте Мег Райан?

Двадцать пятое октября 2020 года

Она пошла туда в воскресенье. Конечно же пошла. Любопытство оказалось сильнее ее. В семь тридцать она была в Хэмпстед-Хите, пряталась в кустах у входа на территорию общих прудов. Стояло холодное ветреное утро, и общий пруд был уже закрыт на зиму. Вокруг не было ни души. Восьмой час миновал. Минни села на скамью неподалеку и пнула горку осенних листьев. Похоже, письмо пролежало под ковриком несколько недель. Она могла разблокировать номер Квинна, позвонить ему, но ей не хотелось. Слишком много часов она провела, глядя на свою фанерную подружку.

Потуже намотав на шею шарф и засунув руки в карманы нового шерстяного пальто, Минни не спеша поднялась на Парламентский холм. Она не была здесь с того августовского дня. Теперь она плавала в закрытом бассейне. Вересковые пустоши выглядели осенью совсем по-другому. Оранжевый ковер листьев укрывал дорожки, сквозь путаницу ветвей над головой сочился косой холодный свет. Минни подобрала с земли абсолютно красный лист и всмотрелась в рисунок жилок на его хрупкой поверхности. Он был так прекрасен, но эта красота возникала лишь на краткое время, а потом лист доигрывал свою роль на этой планете и превращался в перегной. Незаметное существование, но если присмотреться – такое примечательное…

– Минни?

Минни аж подпрыгнула и уронила лист. Она подняла голову и увидела перед собой Квинна.

– Ох, ты меня напугал! – воскликнула она, хватаясь за грудь.

На Квинне был толстый зеленый шерстяной джемпер, верблюжья куртка и темно-синие джинсы. Минни не видела его уже несколько месяцев. Когда видишь кого-то часто, то забываешь, как человек по-настоящему выглядит… он превращается просто в некое сочетание черт и слабостей. Но после долгого отсутствия ты видишь его снова – и это как будто в первый раз. В случае с Квинном это было подобно удару кузнечного молота… Она и забыла, насколько он хорош собой.

– Прости, ты так пристально разглядывала этот листик, – сказал Квинн с осторожной улыбкой.

Минни посмотрела на лист, который уронила, подняла его и сунула в карман.

– Это великий лист, – произнесла она и тут же выругала себя за то, что выдала подобную глупость.

– Я и не думал, что ты придешь, – сказал Квинн.

– Получила твое письмо. Только не знаю, когда ты его прислал. Оно немножко… пострадало.

– Ох… – Квинн явно испытал облегчение. – Я принес его три недели назад, но приходил сюда каждую неделю в надежде встретить тебя. – Он пошел рядом с Минни по аллее, обсаженной деревьями. – Я пытался тебе позвонить, но не смог дозвониться. Мне не хотелось навязываться, но я… я должен был объяснить… – Квинн замолчал; он явно нервничал.

Минни поддала ногой груду листьев, и те приятно зашуршали. Она молчала, ожидая продолжения.

– Наверное, я все испортил, Минни… У меня вечный пунктик насчет чувств… – Квинн моргнул и спрятал руки в карманы; они шли, глядя на тропинку перед собой, иногда легче говорить, если не смотришь на кого-то. – Думаю, я вырос с неправильным представлением о том, что такое любовь. Я всегда считал, что именно любовь погубила мою мать, но теперь понимаю, что дело не в этом. – Квинн печально покачал головой.

– Похоже на то, Квинн, что ты основательно покопался в себе, – заметила Минни.

– Так и есть. – Он нахмурился. – Я начал ходить к специалисту еще в начале года, начал говорить о том, о чем никогда прежде не говорил. А через несколько месяцев отказался от сеансов, подумал, что могу и сам справиться. А потом встретился с тобой, Минни, и понял, что должен вернуться туда. Я не хочу быть тем, прежним человеком, Минни, больше не хочу. И я наконец пришел к нескольким важным решениям.

– Например?

– Я должен уехать из Примроуз-Хилла. Я должен попросить у тебя прощения за то, как себя вел. Я должен стать более открытым с людьми.

Боковым зрением Минни видела, что Квинн косится на нее полными надежды глазами, но упорно продолжала смотреть на тропинку.

– Это тоже часть терапии – гоняться за девушками, которым заморочил голову, и извиняться перед ними? – спросила она, и Квинн коротко выдохнул, явно изумленный. – Я пойму, если тебе это необходимо, – продолжила Минни. – Список должен быть очень длинным. – И она легонько подтолкнула его локтем.

– Не в этом дело! Каждое слово в том письме я написал искренне. Я знал, что поступаю плохо, понял уже в ту секунду, когда вышел из твоей квартиры, но не мог начать какие-то отношения с тобой, Минни, не мог до тех пор, пока не понял бы, что делаю все правильно. – Квинн остановился, и Минни повернулась к нему. – С той самой минуты, когда я тебя увидел, ты зарылась вот сюда, – он постучал себя кулаком по груди, – как песня застревает в голове. Я не могу тебя выгнать.

– Должно быть, очень раздражает, – сказала Минни, чуть заметно качнув головой.

– Это не раздражение.

– Ну тогда ты привел неверное сравнение, потому что, когда в голове застревает какая-нибудь песенка, это ужасно раздражает.

– Нет, если тебе нравится эта песня.

– В особенности если нравится. Это лучший способ убить хорошую песню, если она тебя достает весь день. Для меня так погибла песня «Happy» Фаррелла Уильямса.

Квинн потянулся к Минни, взял ее за руки:

– Ладно, сравнение негодное. Послушай, я действительно не слишком умею… – Он резко, разочарованно вздохнул, потом начал сначала: – Минни, ты была как свет, ворвавшийся в мою жизнь… Ты ослепила меня. Но твой свет также заставил меня увидеть все тени, что накопились в моей жизни, тени, с которыми, как я наконец осознал, я должен был справиться. – Он нахмурился. – Видишь, я перешел от песен к свету?

– Это уже лучше, – кивнула Минни, и ее губы изогнулись в улыбке.

– До сих пор я держал людей на расстоянии от себя. Но с тобой… как только мы начали разговаривать, ты отказалась держаться на расстоянии, ты очутилась совсем рядом, вот здесь. – Он прижал ладонь к груди. – Послушай, я сам не знаю, о чем прошу. Наверное, пытаюсь сказать, что я все испортил, но мне хочется получить еще один шанс. Думаю, я люблю тебя, если это не звучит слишком глупо.

Он посмотрел на Минни – и их взгляды встретились, и Квинн ждал, что она скажет в ответ.

У Минни все сжалось внутри. Это ведь было именно то, что она хотела услышать… два месяца назад. Он говорил, что готов взять на себя груз ответственности, прыгнуть вместе с ней с высокого трамплина… но по какой-то причине она уже не чувствовала себя готовой к прыжку. Она сжала кулаки. Но разве она не ждала этого? Разве она не поняла из письма, что Квинн теперь думает по-другому? Однако, когда она услышала, как он произносит это вслух, ее первым порывом было отступить, а не шагнуть вперед.

– Я рада, Квинн, что ты во всем разобрался, и это вовсе не звучит глупо… Я чувствовала к тебе то же самое.

– Чувствовала? – повторил Квинн, и огонь в его глазах сменился разочарованием.

– Прости, но для меня многое изменилось со дня нашей последней встречи.

– Ох… – Квинн опустил голову.

Минни взяла его под руку и потащила вперед. На ходу говорить было легче.

– Ну не совсем так… Просто я тоже, наверное, основательно покопалась в себе. Что, если ты окажешься фанерной подружкой?..

– Я не фанерная подружка, я не хочу быть фанерной подружкой!

– Может, и нет, но мне кажется, что я всегда была тем пингвином, постоянно смотрела за границу вольера в поисках того, кто сделает меня счастливой.

Они прошли несколько шагов в молчании. Минни нравилось чувствовать руку Квинна под своей ладонью. Физически казалось так правильно быть рядом с ним… но она должна справиться с этим чувством, ей нужно думать головой. Однажды Флер сказала то, что крепко застряло в памяти Минни: «Нужно сначала научиться быть „я“, прежде чем можно будет стать „мы“». Звучало манерно, но Минни видела в этом некую истину. И в последний месяц она наконец стала куда более «я», чем всю свою жизнь, – более уверенной в себе и в своем деле. В ней загорелся внутренний огонь, и она совсем не хотела, чтобы он погас. И это стало ее девизом: «Будь хорошим другом самой себе – и никогда не будешь одинока». Она хотела сама поддерживать в себе огонь. Если ты питаешься теплом мужчин, они могут уйти, а ты останешься одна на морозе.

– У меня изменились отношения с родителями, и я благодарна тебе за это. Моя мама стала другим человеком с тех пор, как проводит время с твоей.

– Овощной проект, – кивнул Квинн.

– Прокладывают путь сквозь тревожность, – сказала Минни, взмахивая свободной рукой.

– Да, мама говорила об их новом замысле – блоге, то есть она теперь только об этом и говорит, – улыбнулся Квинн.

– Даже описать не могу, насколько она изменилась, Квинн… Она словно сбросила весь тот груз негодования, который тащила десятилетиями. А как только она сбросила его, я тоже почему-то стала чувствовать себя намного легче. – Минни покачала головой. – Знаю, звучит смехотворно.

– Неправда, – возразил Квинн.

– На прошлой неделе я предложила Люси Донохью идею нового бизнеса, способ снова найти деньги для моей пекарни. И ей понравилось. «Лексон» готов спонсировать предприятие. Мы обслуживаем все столовые для их сотрудников, а они оплатят пироги для местных жителей.

– Люси? Ух ты! – Квинн растерянно улыбнулся и сдвинул брови, потом кивнул. – Минни, но это замечательно, я потрясен! Люси разбирается в бизнесе.

– Я знаю, что ты с ней расстался не лучшим образом, – заметила Минни.

– Но я многим обязан этой женщине… И всегда буду благодарен ей за то, что она затащила меня на сеансы к психологу.

– В этом году, когда мне исполнилось тридцать, я не знаю… У меня появилось ощущение, что я наконец-то получила ключи от собственной машины, и мне хочется просто ехать. Я счастлива быть собой, а ведь я никогда раньше такого не испытывала.

Квинн медленно, глубоко вдохнул:

– И ты не готова брать каких-то пассажиров в эту свою новую машину. В особенности странных, таких, которые испортят обшивку и будут включать не ту музыку.

Минни бросила на него взгляд и прикусила губу:

– Нет, я так не думаю.

Квинн закинул назад голову и посмотрел на небо.

– Не то чтобы странных, просто пассажиров, – сказала она.

Они уже спустились с холма. Барни увез свой фургон на зиму. На его месте осталось лишь большое пятно сухой травы, вроде мелового контура там, где лежал чей-то труп.

– Но мы все еще друзья? – спросила Минни, и ее голос слегка дрогнул. – Мне бы хотелось, чтобы ты остался в моей жизни, Квинн, а уж притом что наши матери теперь просто неразлучны…

– Конечно, – тихо ответил Квинн.

Однако что-то в его тоне заставило Минни подумать, что друзьями они не будут.

– А как твоя мама?

– Вообще-то, неплохо. Лучше, чем в последние годы. Твоя мама невероятна, она просто вгрызается во все, и… В общем, за несколько месяцев ей удалось сделать то, в чем я терпел поражение десятки лет.

– Ты не терпел поражение.

Квинн покосился на нее и в очередной раз вздохнул. Минни не совсем понимала выражение его лица… но он казался усталым.

– Ладно, твоя мама – просто настоящая сила природы. И мы оба очень ей благодарны.

– Я рада этому, Квинн.

Минни сжала его руку. Он медленно отцепил ее пальцы от своего локтя и снова сунул руки в карманы.

– Скажи мне еще кое-что, прежде чем я уйду. Та машина, в которой ты катишь одна на закате, – это «Мини Купер», верно?

Минни улыбнулась:

– Вообще-то, я представляла себе нечто вроде «мустанга-кабриолета», как в фильме «Тельма и Луиза».

– Но ты помнишь, что в фильме они свалились с утеса?

– Спасибо, что все испортил, Квинн… Я, вообще-то, этого фильма не видела. – Минни изобразила негодование, легонько хлопнув его по руке.

Они оба засмеялись, и это был полусмех-полувздох, говорящий о конце.

– Ладно, Минни, до свидания, – произнес Квинн и наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку.

Она вдохнула его запах, и сердитые совята в ее животе тут же захлопали крыльями и закричали: «Что ты творишь, Минни? Что ты натворила? Возьми назад все свои слова, пока не поздно!»

Но она не стала этого делать.