Текст книги "Путь тьмы (СИ)"

Автор книги: Sleepy Xoma

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 29 страниц)

– Владыка стремиться возродить Империю!

– Скорее уж насытить свою ненависть, – хохотнул Кштиритион. – Но мне это нравится. Твоя главная проблема, Китарион, в том, что ты выстроил в своей голове фантомный образ повелителя, который теперь начал вступать в схватку с суровой реальностью, неизменно проигрывая в ней. Я же изначально видел его таким, какой он есть. Ну, по крайней мере, ту часть, которую владыка пожелал показать некромантам.

– Ты видишь только то, что хочешь, – огрызнулся кольценосец.

– Как и ты. Я про это и говорю: Властелин прекрасно умеет управлять живыми. С мертвыми у него получается, правда, похуже, но кто из нас не без недостатков?

Китарион снова начал злиться.

– Я не позволю тебе порочить имя повелителя своими грязными домыслами!

– Побойся Матери, – рассмеялся некромант. – Я уже раз пять сказал тебе, что восхищаюсь им. Плевать, что как маг я сильнее на голову, таких мозгов у меня не будет никогда, у тебя, кстати тоже. Вот главное оружие и достоинство нашего господина: мозги, помноженные на ненависть, лютую ненависть, которая заставляет его идти до конца, невзирая ни на что!

С этими словами он вышел прочь из храма, оставив кольценосца обдумывать сказанное.

Двадцать четвертый день второго месяца весны 36-го года со дня окончания Последней войны

Четыре дня весьма спокойного путешествия по императорскому тракту и удивительно безлюдным землям Стоградья привели армию к окрестностям Найрата, и вот тут-то и стало понятно, куда подевались все жители области – они собрались вокруг могучих стен.

Уже на подходе разведчики-некроманты передали сообщение об огромном количестве мертвецов, а спустя час их сведения подтвердили и конные разъезды.

Китарион решил, что лучше не рисковать, поэтому армия отошла назад и спешно принялась возводить хорошо укрепленный лагерь. Когда частокол был готов, а солдаты с энтузиазмом откапывали перед ним ров, Китарион вместе со своими командирами, а также Кштиритионом и Инуче собрались для выработки плана.

С идеями оказалось не то, чтобы очень хорошо. Город по крайней мере частично удерживали живые – это сообщили дозорные, вот только протащить сквозь ворота тридцать с лишним тысяч людей и гоблинов на глазах у орды неупокоенных можно было, разве что, заставив армию взлететь. Более того, такая армада неизбежно должна была рассосаться тонкими ручейками по улицам, неизбежно вступая в бои с местным мертвецами, и, вероятно, защитниками.

Идей ни у кого не было. Сперва высказался капитан гвардии, за ним предложения внесли несколько его лейтенантов, потом Кштиритион, но все идеи отвергались едва ли не с ходу по причине полной своей несостоятельности. И вот, когда утомленные люди готовы были уже разойтись, чтобы немного передохнуть и поужинать, Китарион заметил, что шаман сидит с глумливой улыбочкой, внимательно слушая выступающих.

– Уважаемый Инуче, – произнес он, – быть может, у тебя найдется какая-нибудь идея?

– Почему нет, – тотчас же откликнулся гоблин. – У старого Инуче всегда много, очень много разных мыслей. Например, ничтожный шаман может призвать нескольких големов, совсем-совсем немного. И они, эти мертвые, мертвые создания, будут драться с мертвыми, мертвыми людьми, да, да. И они задержат мертвых, пока небольшой отборный отряд не окажется за воротами.

– За воротами? – переспросил Китарион. – Ах да, они же проломлены.

– Истину говоришь, о могучий. Живые не опасны для твоей победоносной армии, да, да. А мертвых можно убить, да, да.

– И после этого небольшими группами, поддерживая со стен, перевести всю армию, – обрадовано догадался капитан. – Хорошая идея. Сколько именно големов ты можешь сделать?

– Немного, – сокрушенно вздохнул шаман – Старый Инуче и в подметки не годится своему учителю. Вот тот был великим шаманом, да, да, а Инуче жалок.

– Так сколько?

– Всего лишь семь дюжин, – горестно вздохнул тот, а Кштиритион закашлялся, растеряв всю свою спесь и ошеломленно уставился на шамана.

– А если согнать учеников в круг? – задал он вопрос.

– Нет, нет, круг нельзя, – замахал руками шаман. – Только слабый Инуче.

Некромант хмыкнул, но возражать не стал.

– Ладно, капитан, полагаю, у нас есть нормальный план.

– Да, – согласился Китарион, – и нам самое время начинать готовиться.

Спустя какой-то час почти две тысячи всадников – все рыцари смерти вперемешку с посаженными на обозных коней солдатами и почти половиной чародеев – скакали навстречу Найрату, и уже очень скоро капитан сумел увидеть то, о чем с ужасом в голосе докладывали разведчики.

Все пространство вокруг города, насколько хватало глаз, было черно от мертвых, толпившихся, будто сельди в бочке. В самом городе что-то горело – жирные столбы дыма возносились в небеса.

– Сколько же их тут… – прошептал Китарион.

– Пятьдесят-шестьдесят тысяч, – ответил ему Кштиритион. – Плюс-минус десять тысяч, а что?

– Тяжело нам придется.

– Да, легко не будет.

– Мне только непонятно: неужели в столь крупном городе не нашлось десятка магов огня, чтобы сжечь всех этих неупокоенных? У них ведь нет собственных чародеев.

– Это не так просто, как тебе кажется. Мертвые горят сильно хуже, чем хотелось бы некоторым. Чтобы спалить такую ораву, понадобилось бы составить круг из доброй половины магов всей Исиринатии.

– Ясно.

Некромант ухмыльнулся и продолжил:

– К тому же, я так понимаю, что положение горожан уже практически безвыходное. Не исключаю, что все их чародеи мертвы, либо истощены до предела, поэтому мертвые и сумели прорваться через ворота. В любом случае, это не меняет наших планов.

Тут он был прав, и кольценосец вновь согласился. Властелин повелел занять этот город, и Китарион выполнит его приказ, а раз так, значит, армии придется идти вперед.

Их заметили – от общей массы нежити начали отделяться фигурки, двинувшиеся навстречу отряду.

– Они живых чуют, что ли? – с досадой проворчал Китарион. – Инуче, ты готов?

– Готов, о достойнейших из достойных, – подал голос гоблин, ехавший рядом на пони. – Слабый и ничтожный Инуче поможет тебе и твоим доблестным солдатам своими слабыми и жалкими чарами, о достойный.

– Хорошо. – Произнес Китарион. – Кштиритион, тормозим.

Китарион, глядя на приближающихся со всех сторон мертвецов, машинально поправил перевязь. Интересно, как же будут выглядеть чары в исполнении этого ушастого недомерка?

А недомерок начал делать нечто странное. Он извлек из своей безразмерной хламиды кучу крошечных тряпичных кукол, после чего принялся отплясывать дикий танец, сопровождая его такими завываниями, что у кольценосца заложило уши. Каждый особенно громкий вопль гоблин сопровождал броском тряпичной куклы в сухую растрескавшуюся землю. Когда в полет отправилась последняя кукла, Китарион подумал, что все уже закончилось и заклинание не сработало, однако гоблин, не переставая размахивать конечностями и верещать, ловко достал свежую партию своих непонятных приспособления, не сбившись при этом ни на секунду.

Капитану происходящее все больше начинало казаться фарсом, и он украдкой бросил взгляд на некроманта. К его удивлению, Кштиритион относился к разворачиваемому действу с предельной серьезностью: лицо некроманта побелело, по лбу текли капельки пота, а в глазах плескался немой ужас. От этого взгляда и Китариону стало не по себе. Некромант видел что-то, и это что-то пугало его до колик, лишая обычной невозмутимости и язвительности.

И когда последняя кукла покинула лапы гоблина, капитан, наконец увидел, что же так испугало его товарища.

Гоблин завопил еще громче, и замер, предварительно хлопнув в ладоши. Тишина, последовавшая за этим, нарушалась лишь испуганным ржанием лошадей да топотом ног многочисленных мертвецов, которые подобрались к всадникам на сто шагов. А потом земля вздрогнула, и куклы, упавшие на дорогу и обочину, начали стремительно расти, наливаясь…одна Мать знает, чем, но уже спустя несколько вдохов они превратились в монстров, превышающих капитана в высоту на добрых две головы. В ширину же каждое из этих чудовищ с длинными руками, заканчивающимися острейшими когтями, равнялось хорошей телеге.

– Убивайте по моему слову! – взревел гоблин, и в его голосе не было ни капли обыкновенной лести, лишь могучая, непреклонная воля.

Порождения шаманства Инуче как один дернулись и, набирая скорость, устремились вперед. Длинные когти резали мертвую плоть, словно коса траву, а массивные тела сминали зомби, оказавшихся на пути.

– Это что за твари? – ошеломленно спросил Китарион, ожидавший увидеть приземистых земляных существ, вроде тех, что призвали чародеи марейнийцев.

– Тряпичные големы, – отозвался Кштиритион. – Не так сильны, как земляные, которых бросали против нас рысаки, не способны противостоять огню, зато против мертвяков действуют безотказно. Но я никогда не думал, что в принципе возможно вызвать почти сотню этих существ, да еще столь быстро. Даже учителю такая задача не по плечу.

Инуче оглянулся на них и скомандовал:

– Чего ждете? Вы хотели в город, торопитесь!

Китарион сдернул с себя оцепенение. Да, двуличный гоблин был прав, даже эти чудовища не сумеют перебить всех мертвяков, собравшихся пировать под стенами Найрата.

– Кштиритион, командуй авангарду – вперед! – Приказал кольценосец. – Прорываемся внутрь!

Недомерок подарил им отличную возможность, и он будет не он, если упустит ее.

Глава 11

Двадцать седьмой день второго месяца весны 36-го года со дня окончания Последней войны

Белые стены все также горделиво возвышались, бросая тень на все окрестные земли. Как и десятилетия назад, они стояли: гордые, могучие, неприступные, готовые отразить любую атаку.

Шахрион смотрел на город, изменивший его жизнь, греясь в лучах заходящего солнца. Его армия блокировала все подступы к городу, но на штурм сил пока не хватало – Шахрион дожидался подхода Иритиона, который, по словам разведчиков, находился в двух днях пути. Заметно ближе, чем Гашиэн, торопящийся на север, чтобы спасти свою столицу, а значит, город следовало взять до того, как венценосец подойдет. В противном случае армия окажется зажатой между молотом и наковальней.

План изначально был рискованным, но других решений у императора не нашлось. Оставалось надеяться на силу собственных некромантов, их предводителя, а также на то, что большая часть армии венценосца растаяла, рассеявшись по крепостям северной Исиринатии и в ожившем ночном кошмаре, накрывшем срединные земли. И все равно, магов и солдат у врага хватало.

Шахрион вздохнул и вошел в шатер, отгородив себя от остального мира. Именно сейчас, когда приближалась решающая битва, император почувствовал себя неуверенно. Шахриону все меньше нравилась буря чувств, то и дело стремившаяся накрыть его с головой. И хотя разум излагал верные и правильные доводы, какая-то часть сознания отказывалась слушать его. Шахрион вновь попробовал собраться, применив весь свой рационализм.

Самое главное – чего ему бояться? Исиринатийцы заняты мертвецами, а очень скоро Китарион подкинет им еще работенку. Прегишты с дварфами продолжают кровавую резню, северянам вообще нет дела ни до империи, ни до Лиги. Эльфы же…эльфы пока не вмешиваются, предпочитая отсиживаться в своем зачарованном лесу. Все идет так, как он и планировал. Белый город падет со дня на день, северная Кинория уже объединилась с южной и объявила о своем возвращении в возрожденную Империю, а после разгрома Гашиэна можно будет прибрать к рукам немалый кусок Радении.

Так почему же так неспокойно? Почему внутренний голос, этот верный и надежный советник, предлагает паниковать, а еще лучше, сброситься со скалы, чтобы не мучиться?

Шахрион прилег на кровать и закрыл глаза. Внезапно ему почудилось чье-то присутствие.

Император вскочил, оглядываясь по сторонам.

– Опять ты? Да кто же ты такая, Мать тебя забери?!

– Никто…никто…никто… – Раздался тихий шепот за спиной.

Шахрион резко обернулся. И снова никого, только тени стали толще.

– Кто это сказал?

– Я…Мы…Они…

Шахрион сжал зубы. Происходило что-то странное.

Легкое дуновение ветерка коснулось его плеч, и он услышал жаркий шепот в ухо:

– Скажи, ты доволен?

Император вновь обернулся и краем глаза заметил расплывчатую фигуру, удобно примостившуюся за его спиной, которая моментально испарилось, стоило только сфокусировать на ней взгляд.

– Ты доволен? – вновь раздался назойливый шепот.

– Чем я должен быть доволен?! – закричал император, тупо повторив при этом свой вопрос: – кто ты?

– Никто… – Вновь услышал он в ответ, а затем все прекратилось.

Мрак, клубящийся по углам, рассеялся, стало легче дышать, и Шахрион обессилено упал на пол. Опять она! Да когда же эта тварь оставит его в покое?!

Шахрион поднес ладони к глазам. Пальцы дрожали, и император сжал кулаки, чтобы успокоиться.

Властелин вспомнил, когда ему впервые пришла в голову мысль наслать самое страшное проклятье, известное некромантам, на земли врагов. Ему тогда не было и пятнадцати, а в библиотеке нашлась одна очень старая, потрепанная книга, описывавшая жизнь проклятого даже собственными потомками безумца. Именно в ней рассказывалось про страшный ритуал, которым Безумец опустошил богатые земли на севере Радении. О побочных эффектах составители трактата скромно умолчали.

Шахрион со стоном сел на кровать.

– Владыка, ты не спишь? – раздался вопрос, а вслед за этим в шатер вошел Гартиан.

Лич, как показалось императору, принюхался, отчего Властелину стало весело – он на мгновение представил себе мертвую костяную гончую, выслеживающую мертвого же зайца.

Император хихикнул, словно мальчишка, но тут же взял себя в руки.

– Ты что-то хотел спросить, верховный?

– Да, – взгляд умертвия впился в него. – До меня доходят слухи о твоем странном поведении, владыка. Постоянно что-то бурчишь под нос, замыкаешься в себе.

– И что такого? Мне так лучше думается, – тотчас же отпарировал Шахрион.

– Стал раздражительным, срываешься на крик, – не обращая внимания, продолжил лич.

– Армия стоит под стенами Белого города, я нервничаю.

– Чего раньше никогда себе не позволял. И это я еще не говорю про тот водный щит, что ты выставил на пути огня в землях вепрей. – Закончил лич. – Тогда я не стал спрашивать, но больше не могу ждать, пока ты будешь готов раскрыться.

Шахрион вздохнул. Придется попотчевать учителя первостатейным салатом из правды, смешанной в равной пропорции со свежей и хрустящей ложью.

– Моя сила начала расти после ритуала, – проговорил он. – Это…обескураживает, выбивает из колеи.

Лич кивнул.

– Понимаю тебя. Но только ли все дело в силе?

– Да. – Уверенно ответил император. – Только в этом. А почему ты задал этот вопрос?

– Последнее время я чувствую какое-то чужеродное присутствие. Не могу понять, где – то ли в лагере, то ли за его пределами.

– Эльфы? – предложил вариант Шахрион.

– Не знаю. Может, они, а может, мы что-то захватили с собой, проводя ритуал. Поэтому, если почувствуешь что-нибудь странное, либо с тобой начнут происходить другие изменения – обязательно скажи мне.

Шахрион согласился с этим требованием и лич поднялся.

– Вот еще что, было бы просто грешно не опробовать твои новые силы. Нет желания попрактиковаться?

Шахриона так и подмывало ответить отказом, но это выглядело бы подозрительно.

– А враги не пронюхают? – выложил он последний козырь.

– Пока я в лагере, к нему на два выстрела тяжелого арбалета никто не подойдет незамеченным, – даже немного оскорбился Гартиан.

– Ладно, тогда завтра потренируешь меня.

Лич довольно хрустнул костяшками и покинул шатер.

Двадцать восьмой день второго месяца весны 36-го года со дня окончания Последней войны

День прошел в непрерывных заботах – враги попытались совершить вылазку из города, одна из фуражных команд столкнулась с сильным раденийским отрядом, парламентера горожане истыкали стрелами – хорошо, что он уже был мертвым, – и так далее и тому подобное.

Казалось, Шахрион был нужен всем и сразу везде. Вороны приносили послания, офицеры ждали приказов, голоса тоже решили присоединиться к веселью, и весь день император был вынужден выслушивать насмешки невидимого, но очень язвительного собеседника, а потом еще и развлекать мертвого некроманта.

Неудивительно, что к вечеру он валился с ног от усталости, но все равно не пошел в свой шатер – в нем Шахрион с недавних пор чувствовал себя неуютно. Поэтому император приказал оседлать коня и в сопровождении отряда телохранителей покинул укрепленный лагерь. Ему захотелось одиночества и покоя.

Пустив своего скакуна вскачь, Шахрион на мгновение забыл обо всем, блаженно зажмурив глаза и позволив коню самому выбирать себе дорогу. Ему казалось, что в мире не осталось никого и ничего, он чувствовал дыхание ветра на коже и растворялся в окружающем мире.

Хотя скачка и отдаленно не походило на сказочный полет на грифоне, неизменно наполняющий императора радостью и счастьем, в конце концов Властелин сумел успокоиться и вернуть себе нужное настроение.

Пришел в себя он в небольшой рощице, в центре которой бил ключ с ледяной водой. Охрана безнадежно отстала, но Шахриону было на это наплевать. Он всегда поступал правильно, руководствуясь лишь холодным расчетом, в то время как какая-то его часть хотело бунтовать и жить чувствами, и сейчас эта часть взяла верх. Что плохого случится, если на несколько часов он подарит ей свободу?

– Ничего не случится, о могучий император. Любой узник имеет право на подобную милость. – Невыносимый невидимый собеседник вновь взялся за старое. – А уж такой узник, как твоя человечность – и подавно.

– Считаешь, что я чудовище? – Шахрион решил, что раз с непонятной сущностью пока что разобраться силой, имеет смысл попытаться понять ее.

– И еще какое. Бездушное и расчетливое. Убил десятки тысяч человек ради своих детских капризов.

– Я делаю это во имя Империи, – возразил император.

По рощице прокатился тихий смех.

– Какой слог. Ты забыл добавить: «именем Матери», так было бы еще пафоснее.

– Да кто ты такой? – Шахрион вертел головой во все стороны, но так и не мог засечь своего невидимого собеседника. – Или что такое?

– Фу, как же грубо. Так общаться с собственной совестью.

– Если ты совесть, то я Настоятель Ордена, – разозлился Шахрион. И снова волна безудержного гнева захлестнула его.

«Что я делаю», – с ужасом подумал он. – «Почему позволяю вывести себя из равновесия какому-то невидимке?»

Из последних сил он сдерживал лезущую из всех щелей ярость, стремясь обуздать ее и взять себя в руки.

– Ты не имеешь надо мной власти, я не боюсь тебя! Тебя не существует!

– Правильно делаешь, что не боишься, ведь опасаться стоит как раз тебя, великий Черный Властелин. Но ты ошибаешься, я здесь, и ты можешь убедиться в этом, обернувшись.

Шахрион резко развернулся, проорав нечто нечленораздельное. Он больше не владел собой, все его существо мечтало разорвать, уничтожить, упиться болью и страданием врага.

Черная плеть, из ниоткуда выросшая в его правой руке, хлестанула по воздуху, рассекая, казалось, само пространство, оставив длинную полосу на земле, похожую на шрам. Правда, врага повергнуть не вышло – никого не было, а невидимый собеседник залился довольным смехом.

– О-о-о, как ты могуч, император. «Плеть тлена» – сильное заклинание, слишком мощное для слабака вроде тебя. Не боишься, что увидит кто-нибудь, кому не следует?

Шахрион стиснул зубы. Его едкий собеседник был прав, новую силу, растущую день ото дня, следовало скрывать всеми доступными способами. Даже думать о ней стоило как можно реже. Да что с ним происходит? Куда делось хваленое хладнокровие, благодаря которому он годами носил маску, скрывая истинные чувства и мысли от всего мира?

– Ты меняешься, о Черный Властелин, и я вижу эти перемены в тебе. Зачем бежишь от них? Прими то, что неизбежно, откройся новому и обрети могущество, о котором и мечтать не смел. Которое превзойдет любые ожидания.

«Конечно же, ведь мудрые голоса в голове никогда не ошибаются, они всегда правдивы и хотят нам помочь!»

– Покажись, наконец, – процедил Шахрион, с трудом удерживая клокочущую внутри ярость.

– А волшебное слово?

– Пожалуйста, – выдавил из себя император.

– Хороший мальчик, – довольным тоном произнес собеседник, – вот видишь, это же не сложно. Почему нельзя было сразу вести себя, как воспитанный человек?

Тени со всех сторон словно сошли с ума, ринувшись в сторону императора, сливаясь в подобие человеческой фигуры, лишенной даже намека на лицо.

– А вот и я. Доволен? – поинтересовалось существо. При этом его рот не открывался, вернее, этого самого рта попросту не было, из чего Шахрион заключил, что непонятная тварь, если она, конечно, реальна, общается при помощи телепатии, как и верховный некромант.

– Полагаю, что нет смысла пытаться убить тебя?

– Ни малейшего, – отчеканило существо.

– Как тебя зовут и что ты такое?

– Можешь звать меня Тенью, а что я такое – решай сам. Засим откланиваюсь – мы и так хорошо поболтали. Пока-пока.

Тень махнул…или махнула рукой – император начал воспринимать ее как женское существо, – и растворилась в ночи. А буквально через несколько мгновений на полянку выскочили всадники – телохранители наконец-то нашли своего господина.

В лагерь император возвращался в глубокой задумчивости. Теперь все окончательно встало на свои места и сомнений быть не могло. Им просто не осталось места.

Едва спешившись, он нашел Гартиана и приказал тому:

– Приготовь какого-нибудь бесстрашного солдата для полета на грифоне. Пусть передаст послание в Цитадель.

– Для кого?

– Для Тартионны. Она нужна мне.