Текст книги "Путь тьмы (СИ)"

Автор книги: Sleepy Xoma

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 29 страниц)

Sleepy Xoma
Путь Тьмы

Пролог

Правый фланг воинства Лиги крошился. Семь легионов – третья часть армии – ударили по нему, и раденийская пехота не выдержала – показала спины и открыла имперцам путь к позициям эльфов. Даже со своего места в тылу император слышал страшные вопли умирающих звездорожденных. Последнее войско древних врагов, которое собрали, поставив в строй женщин, подростков и стариков, истаивало на глазах.

Центр и левый фланг объединенной армии Лиги еще держался, но без конницы Исиринатии надеяться им было не на что, а та не должна была появиться на поле боя – хан орков обещал утопить железных людей в их собственной крови. Всадники же Радении и Триверии схватились с имперскими рыцарями смерти, не имея ни малейшей возможности нанести удар по легионам.

Паштион Пятый, Черный Властелин, Владыка Мрака ниспровергающий своих врагов, милостью Матери Тишины правитель Империи Таараш, расслабился. Исход сражения предрешен, впервые за многие годы Империя сумеет победить и ничто, ничто не помешает его триумфу!

– Владыка, смотрите! – прокричал вдруг один из телохранителей, указывая куда-то направо.

Паштион посмотрел в указанном направлении, и кровь отхлынула от его лица. Из леса один за другим выскакивали всадники. Они не тратили ни секунды на размышления, пуская своих взмыленных коней с иноходи в галоп. Десятки, сотни флагов развевались на ветру, и выше всех был золотой леопард, вставший на задние лапы посреди алого, словно кровь, поля. Венценосец Исиринатии совершил невозможное. А хан не сдержал слова.

На ходу перестраиваясь клином, конная лавина на всем скаку врезалась в легионеров, безжалостно топча и сметая не успевших подготовиться солдат. Под копыта попадали и свои, и чужие – остановить несущуюся конницу не представлялось возможным, но этого и не требовалось – правый фланг армии Империи перестал существовать в считанные минуты. Он превратился в толпу обезумевших от страха людей, пытающихся убежать куда угодно, лишь бы вырваться из объятий навалившейся на них смерти. А из леса выезжали все новые и новые конные сотни. Правитель Прегиштании тоже привел своих вассалов.

– Пятый и Восьмой легионы, – мертвым голосом прошептал император. – На правый фланг, задержите их. Передайте Гартиану – всех зомби с левого крыла перебросить на правое. Исполнять.

Вот и все, что он мог сделать. Теперь резервов не осталось и судьба сражения в руках одной лишь Матери.

Его невеселые размышления прервал страшный взрыв, прогремевший позади – там, где размещался лагерь, и где устроились имперские чародеи, ведомые верховным некромантом. Черный Властелин резко обернулся и в ужасе уставился на холм… Точнее, на глубокую воронку, оставшуюся от него.

– Что…что случилось? – пораженно спросил Паштион.

Ответ пришел скоро – раненый некромант в черно-красной мантии рухнул на колени перед повелителем.

– Владыка, Орден пошел на крайние меры. Маги света провели какой-то ритуал, своими жизнями оплатив наши.

– Что с Гартианом?

– Мертв. А с ним и три четверти некромантов.

– Зомби?

– Мы еле сдерживаем оставшихся магов Лиги. На мертвецов сил не хватит.

Еще бы их хватило! Сильнейший маг эпохи, лично управлявший пятьюдесятью тысячами живых мертвецов и успевающий вместе с этим защищать свои марионетки от атак Ордена, подпитываясь лишь малым чародейским кругом, только что отправился к Матери. Значит зомби, лишившиеся хозяина, перестанут драться. Их ведь специально поднимали таким образом, чтобы исключить возможность выхода из-под контроля, а потому без труповода они не стоят ничего.

Паштиону отчаянно захотелось броситься на меч.

Все кончено. Империя напрягла последние силы ради победы. Двадцать один легион, собранный по всей стране, почти все чародеи и живые мертвецы… Огромные силы, брошенные на чашу весов генерального сражения, которому суждено было изменить историю.

Оно изменило.

Пускай от эльфов остались жалкие ошметки, пускай раденийская и триверская армии почти полностью сгорели в пламени войны, а о магах света еще долго никто не услышит. Что с того? У Лиги еще есть остатки армии дварфов, да и прегишты с победоносными исиринатийцами потеряли не больше половины своих воинств. У них еще остались Академии магов, которые можно заставить выполнить долг перед Лигой. У них есть резервы. Не у него.

Имперская мощь в настоящий момент гибла под копытами боевых коней, а он мог сделать только одно.

– Трубите отступление, сражение проиграно, – приказал император, разворачивая своего коня.

Сражение и война. Он не стал говорить это верным кольценосцам, впрочем, те и сами должны были понимать невысказанное.

Да, броситься на меч очень хотелось, но, увы, нельзя. Он должен попытаться спасти хоть что-нибудь. Ради себя, ради своего народа, ради новорожденного сына.

Часть 1

Глава 1

Шестой день второго месяца лета 35-го года со дня окончания Последней войны

– Владыка, проснись, владыка.

Вкрадчивый тихий голос выдернул императора из объятий сна. Шахрион открыл глаза и со стоном надавил пальцами на виски – голова просто раскалывалась. Интересно, что же ему снилось? Последние годы сновидения редко посещали Черного Властелина, уступив место тупому тяжелому забытью.

– Тартионна, сколько я спал?

– Около трех часов, – ответила ему советница – стройная женщина с волосами цвета соломы и некрасивым лицом. – Зрящий уже прибыл и ждет вас в Зале Предков.

Сонливость сняло как рукой. Император вскочил со своей узкой кровати, залпом вылил в рот содержимое предложенной Тартионной кружки с бодрящим травяным отваром и торопливо начал приводить себя в порядок. Мятая одежда, в которой он заснул, отправилась на пол – слуги уберут. Император подошел к тазу с чистой водой, быстро умылся и почистил зубы, затем надел парадный костюм, удивительно хорошо сидящий на его расплывшейся фигуре. Напоследок он пригладил заметно поредевший ежик коротких волос – лысеть Шахрион начал рано. Вот и все, Черный Властелин готов во всем своем «блеске» предстать перед очами важного гостя.

– Давно он ждет? – спросил Черный Властелин, накидывая себе на плечи парадный плащ – иссиня черный, скрепляемый большой серебряной фибулой с гербом Империи – вороном, раскинувшим крылья.

– Около половины часа, – ответила советница, добавив торопливо, – я считаю, что подобное ожидание не нарушает дипломатический этикет.

Шахрион рассеянно пожал плечами.

– А даже если и нарушит, эльф не подаст вида. Он пришел играть и не откажет себе в таком удовольствии из-за пустяка.

Зал Предков представлял собой нечто среднее между гостиной и арсеналом. Все его стены были украшены многочисленными орудиями убийства, полуистлевшими знаменами и прочими напоминаниями о славных деяниях доблестных предшественников. В центре зала располагался большой овальный стол с резными, выполненными в форме волчьих лап, ножками, вокруг которого заботливой рукой были расставлены стулья, оформленные в том же стиле. Пол, стены и потолок покрывал алый с золотистыми прожилками мрамор, успевший заметно поистереться за прошедшие века.

Гость ожидал императора возле одной из стен. Когда двери открылись, пропуская владыку, он обернулся и с интересом воззрился на Шахриона.

– Приветствую вас, глубокоуважаемый император, – благожелательный ровный голос собеседника способен был обмануть доверчивого простака, убедить в доброте и человеколюбии говорившего, что стало бы его роковой ошибкой. Изящный как лань и опасный, будто лев, эльф, стоящий перед императором, любил только себя и свой народ. Люди для звездорожденных никогда не отличались от двуногих, покрытых шерстью обезьян, достойных лишь презрения.

Владыка заглянул в миндалевидные глаза, посмотрел на торчащие из-под золотистых волос уши и расплылся в радушной улыбке.

– Мое почтение глубокоуважаемому зрящему Ратриоле, – проговорил он на эльфийском. – Лишь лесные духи ведают, как я счастлив видеть здесь своего венценосного собрата.

– Произношение делает вам честь, император. Но я всего лишь первый среди равных, наделенный правом говорить от имени своих собратьев.

– Я знаю это, зрящий, как и то, что лишь мудростью вы сумели достичь столь высокого положения.

Эльф снял со стены старый меч черного цвета и задумчиво повертел его в руках, затем провел пальцем по короткому бронзовому лезвию.

– Если не путаю, владыка, этот меч принадлежал императору Шахриону Первому, которого по праву считают величайшим владыкой в истории Империи Тьмы.

– Это так, – согласился Шахрион. – Мой предок, правивший в те невообразимо далекие времена, объединил под своей рукой практически все земли, принадлежащие ныне государствам Лиги, а также лиоссцам.

Он постарался говорить ровно, чтобы в голосе нельзя было услышать тоску по эпохе, когда власть императоров простиралась едва ли не на весь континент, и десятки миллионов живых существо подчинялись воле Властелинов. Те славные дни остались в далеком прошлом. Империя превратилась в жалкий огрызок, бледную тень самой себя, затерявшуюся в изумрудном море непроходимых чащоб леса Смерти и седых пиков гор Ужаса.

Эльф со вздохом повесил оружие на стену, тряхнув волосами, которые рассыпались по плечам, после чего задумчиво перешел к следующему экспонату – оплавленному черному жезлу.

– Жезл Лирирона Второго, Безумного императора, – в голосе зрящего послышалась горечь. – Знаете, я помню его. Мое детство прошлось на годы правления сумасшедшего некроманта, вознамерившегося этим самым оружием окончательно уничтожить Элиренатию. Я видел, что сотворило с цветущими землями Безымянное заклинание и помню, как небеса стали багровыми и с них полился Черный Огонь. Самое странное, что посох Безумца до сих пор можно использовать.

Император подошел к зрящему и встал рядом, глядя на оплывший от нестерпимого жара обсидиановый стержень.

– Можно, но артефакт убьет любого, кто попытается завладеть его мощью. Что же касается Лирирона, то он был велик, – произнес Шахрион, осторожно подбирая слова. – Велик и безумен. Ни до него, ни после не рождалось столь щедро одаренных Матерью. Даже Шахрион Первый, упомянутый вами, вряд ли смог бы устоять против Лирирона в магическом поединке.

– Да, он был единственным в своем роде, других таких не рождалось, – согласился эльф. – Не зря говорят, что безумие и гениальность ходят рука об руку. Ирония судьбы – гений, который должен был завершить дело предков и утвердить власть Империи на всем континенте, первым повел ее по дороге в пропасть.

«Не ее одну», – подумал Шахрион. – «Элиренатию он все-таки прихватил с собой за компанию».

В целом же эльф был прав – та война, шедшая восемь с лишним сотен лет назад, обескровила оба вцепившихся друг другу в глотку государства и родила первого из предателей-кольценосцев, переметнувшегося на сторону Лиги.

«Интересно, Ратриола действительно видел, как безумный император призвал огненную погибель на эльфийские города?» – Шахрион бросил беглый взгляд на собеседника. Лицо – застывшая маска, без единого изъяна или морщинки. Да, отмеченные Матерью живут дольше обычных людей, но до эльфов им далеко, очень далеко. Быть может, сказки правдивы и звездорожденные не стареют?

Вне зависимости от этого они не перестают быть врагами. Смертельными и ненавистными. Будь у Шахриона возможность, он бы с радостью повторил подвиг славного предка, но, увы, за прошедшие века императорский род изрядно измельчал. Теперешний Черный Властелин даже в мечтах не мог тягаться с одним из сильнейших магов континента.

Эльф же, словно и не был на тайной встрече с извечным врагом, сделал пару шагов в сторону. Он остановился возле знамени, пробитого в трех местах. На полотнище, каким-то чудом сдержавшим бег веков, была изображена злобно оскаленная волчья пасть.

– Племя Алых клыков, как же, помню. Самый верный и могучий союзник Империи, ставший таким после хорошей взбучки. Ныне, увы, переставший существовать. Правда, грустно, когда не можешь защитить своих друзей? – Эльф обернулся и краешками губ улыбнулся императору. – Я ведь не злоупотребляю вашим временем, владыка?

– Что вы, все в порядке, зрящий.

Шахрион гадал, что это – изощренная месть за вынужденное ожидание, или все-таки эльфийская дипломатия? Звездорожденные всегда славились неторопливостью и любовью к длинным беседам, наполненным намеками и подколками. Общаясь с ними, волей-неволей приходилось подстраиваться.

– Отвечу на ваш вопрос, зрящий: потеряв старых друзей, можно найти новых.

– А если новые друзья – старые враги. Как тогда быть?

Все-таки дипломатия. Ну что же, если Ратриола хочет начать издалека, ничто не мешает императору поступить таким же образом.

– Не очень мудро все время оглядываться в прошлое, нужно жить будущим.

– Тот, кто не смотрит назад, не сможет идти вперед, император, – эльф отошел от стены с трофеями и сел в кресло, – однако мне будет интересно узнать, что глубокоуважаемый Властелин видит в грядущем?

Эльф произнес эти слова столь искренне, что даже Шахрион на мгновение поверил в неосведомленность древнего мага, но наваждение быстро схлынуло. Ратриола знал, о чем будет просить Шахрион, равно как и император прекрасно представлял, что его просьба будет выполнена, но независимо от этого партию следовало разыгрывать до конца – таковы правила игры, которую придумали задолго до него.

Суровая правда заключалась в следующем: Исиринатия нападет до сбора урожая, если ее не остановят на совете Лиги. Смогут ли эльфы сделать это? Вряд ли, даже если и захотят – вместе с военной мощью они растеряли и влияние, поэтому кошаки могут не послушаться зрящего. Конечно, у древних врагов остались средства убеждения, причем донельзя эффективные, вот только они не пустят их в ход ради Империи. Но самое смешное здесь то, что Шахриону и не нужна протекция зрящего – он жаждал этой войны ничуть не меньше, а может даже и больше, чем венценосец Тист Второй Ириулэн, правитель Исиринатии. Но ее начало следовало отодвинуть хотя бы на месяц, что как раз в силах собеседника. А посему – пляска продолжается!

– Слабому не победить сильного, – проговорил Шахрион. – А сильный подобен голодному ребенку, который будет есть до тех пор, пока не лопнет, заглатывая кусок за куском. Кто как не мудрый родитель должен остановить свое неразумное чадо?

– Когда дети вырастают, они имеют обыкновение жить своим умом.

Хорошая шутка! Будь у Ратриолы такая возможность, его величество плясал бы под дудку звездорожденных, повинуясь каждому их слову, как пару веков назад. Вот только сил на подобное у эльфов уже не хватало – Последняя война истощила ресурсы не одной только Империи. Эльфы с дварфами, бывшие до того костяком Лиги, понесли чудовищные потери: эти два и без того не слишком многочисленных народа были едва ли не уполовинены! И настало время выйти на авансцену жаждавшим того людям, которые уже давно тяготились ролью младших братьев в древнем, трещащем по швам союзе. Этому способствовала и сокрушительная мощь тяжелой конницы человеческих королевств – новый фактор, заявивший о себе в полный голос всего какую-то сотню лет назад. Именно таранный удар бронированных всадников, вооруженных длинными копьями, добыл победу под Змеевкой. Он, а не хваленая тяжелая пехота дварфов, которую почти под корень вырезали орки, и не эльфийские лучники.

И все-же, все-же… Эльфов опасались и старались без нужды не злить.

– Даже став взрослыми, младшие прислушиваться к мудрости старших, если те все правильно объяснят.

– А если старшим это не нужно?

– Старшим это нужно.

– Для чего же?

Эльф выглядел вполне заинтересованным. Как будто и не понимает, что же именно Шахрион собирается сказать.

– Кто даст гарантию, что дети, почувствовав свою силу, не поднимут руку на советчиков, тем более что те им не родители, а, скорее, строгие воспитатели, да еще и изрядно ослабленные старостью и болезнями? Нужно пользоваться моментом, пока осталось хотя бы какое-то влияние, и восстанавливать былую мощь.

– Отчего же вы решили, будто мудрые слабы?

– Все просто, глубокоуважаемый Ратриола. Мудрых взрослых мало, очень мало. Их было немного еще до Последней войны, что уж говорить про наши смутные времена?

– Сила не в количестве, владыка, вам бы этого не знать.

Шахрион пропустил шпильку мимо ушей. Эльф очень верно намекнул на тягу его предшественников, правивших во времена, когда золотые деньки империи уже прошли, но до краха оставалось еще долго, собирать огромные разномастные армии. Плохо управляемые и громоздкие, они ничуть не походили на вышколенные древние войска, хотя и носили гордое название Легионов Империи.

– Увы, это так, зрящий, но не стоит забывать, что молодежь в наши времена совсем не та, что пару столетий назад. Вспомнить хотя бы войну за Великий лес.

Эльф ничего не ответил, но в его взгляде полыхнула ярость, и император поздравил себя с небольшой победой – ему все-таки удалось пронять бессмертного. Еще бы, ведь более унизительного пинка под звездорожденные задницы эльфы не получали никогда. Спустя десять лет после окончания Последней Войны венценосец Радении позарился на обширную область – одну из двух последних эльфийских вотчин, прозванную Великим лесом. Война продлилась всего год, и, хотя каждый шаг вглубь заповедных территорий обходился раденийцам в несколько десятков солдат, в итоге эльфам пришлось убраться в свою последнюю провинцию – Зачарованный лес, который с тех пор стал носить имя эльфийской страны – Элиренатии. Подсластить пилюлю эльфам смогли лишь внезапные смерти раденийского венценосца и нескольких его приближенных, совершенно случайно произошедшие, спустя пару дней после начала войны, но и они ничего не изменили – слишком сильно благороднейшие раденийцы жаждали завоеваний. Новый правитель, аристократия, чародеи из раденийской Академии магии, даже сыны Ордена в то время уже практически изгнанные из страны, все объединились на почве жадности.

«Что ж, раз удалось наступить на одну мозоль, можно попробовать потоптаться по ногам», – подумал Шахрион. – «Поднять себе настроение».

– Будь я повелителем слабых, но мудрых, то постарался бы перессорить детей друг с другом, чтобы получить передышку, а сам тем временем обязал бы женщин рожать.

– Это дикость, император. Как можно заставлять свободных и разумных женщин жертвовать жизнью превращаясь в инкубатор для выращивания, назовем вещи своими именами, солдатни?

– Но ведь я Черный Властелин, мне положено быть диким. К тому же это лучше, чем продавать свои тела ради влияния на мужчин?

Это был удар ниже пояса и Шахрион с затаенной радостью принялся ждать реакцию Ратриолы. Всем было известно, что красавица Найлиэна – единственная дочка зрящего – не первый год ходит в любовницах у правителя Исиринатии, а до того согревала постель его отцу. Как ни погляди – сплошная выгода для всех. Эльфам – возможность влиять не венценосную особу, венценосцу – бесподобная красавица, которая к тому же не забеременеет, вот только мнение самой эльфийки никого, кроме, разве что отца, не волновало.

Ратриола сдержал себя. Он хорошо умел как наносить удары, так и принимать их, но отчего-то императору внезапно стало неуютно сидеть напротив одного из трех сильнейших чародеев континента. Эльф задумчиво провел пальцами по полированной поверхности столешницы.

– Войны в любом случае не избежать, – неожиданно проронил зрящий. – Даже если вся Лига встанет на вашу сторону, Исиринатия нападет – венценосец уже созывает вассалов под свои знамена. Немногих, но на вас хватит. Скажите, император, на что же вы надеетесь?

«Как будто ты не знаешь», – подумал Черный Властелин, вслух же он произнес другое:

– Скажем так… У исиринов много врагов по соседству. Хочу, чтобы их стало больше.

– Скорее уж, наоборот, – снисходительно усмехнулся эльф, – этого хотят некоторые соседи исиринов.

Император пожал плечами.

– Перестановка слагаемых не меняет результат, – заметил он. – Но мне будет приятно знать, что звездорожденные не поддерживают авантюру леопардов.

Он замолчал и стал смотреть на эльфа. Тот ничего не говорил и в комнате повисло молчание. Наконец, когда Шахрион уже был готов продолжить диалог, эльф поднялся.

– Что ж, я услышал все, что хотел. Благодарю вас за интересную беседу, владыка.

– Могу ли я рассчитывать на какой-нибудь ответ, зрящий?

– Можете, Властелин, на какой-нибудь можете.

С этими словами Ратриола покинул зал Предков, оставив императора в одиночестве.

Когда появилась Тартионна, Шахрион так и не вышел из-за стола, а его на его лице блуждала задумчивая улыбка.

– Как все прошло, повелитель?

– Непонятно, Тартионна. – Шахрион откинулся на спинку кресла и вновь помассировал виски – боль, притупленная травами, вновь дала о себе знать. Определенно, нужно больше спать! Вот только который год подряд он обещает это себе? Сложный вопрос.

– Почему? – женщина присела напротив и ее пронзительные голубые глаза начали буравить властелина.

– Ратриола умен и даже у меня не получилось прочитать его, хотя могу поклясться, что все-таки сумел пару раз вывести проклятого остроухого выскочку из себя. Если, конечно, гнев не был частью хитроумного плана этого негодяя. – Он вздохнул и покачал головой. – Хочу немного перевести дух, поэтому предлагаю вернуться в мой кабинет и продолжить вчерашнюю партию.

Советница улыбнулась и жестом опытного фокусника извлекла из рукава колокольчик, по звону которого открылась дверь, и слуги внесли в зал завтрак, а также доску для шемтиса – любимой игры императора, в которой тот был настоящим мастером.

– Ты никогда не перестаешь меня поражать.

– Я знала, что ты захочешь немного развеяться после разговора с эльфом, владыка, – скромно улыбнулась советница, однако ее щеки слегка порозовели.

Как всегда, эта женщина была единственным человеком, способным угадать мысли Властелина даже без слов. Он верил Тартионне как себе, с нею, единственной из подданных, делился сомнениями и страхами, с нею разрабатывал планы возмездия, половину которых та принимала в штыки, а другую хотела переделать. Не просто так во дворце шептались, что она – любовница владыки, а возможно, и будущая супруга. От последней мысли императору стало немного грустно. Шахрион знал, что советница уже много лет любит его, но, увы, не мог ничего дать ей взамен. Впрочем, внешне она не тяготилась ролью подруги, видимо, рассчитывая в будущем все же перейти на новый уровень отношений.

Фигуры были расставлены, и игра началась с хода Тартионны. Она не изменила себе, начав осторожно: выдвинула вперед три центральных отряда копьеносцев, образовав фалангу.

– Итак, мы остановились на эльфах, – проговорила кольценосица.

– На них, – кивнул император, бросив кубик, чтобы определить, сколько ходов сможет сделать в свой раунд. Выпала единица и он вывел всадника из-под защиты копьеносцев. – Ратриола не станет нас поддерживать, ему, как и всем на континенте, нужна война. Впрочем, полагаю, что на ближайшем собрании Лиги зрящий будет яростно бороться за мир. – Император усмехнулся. – Не думаю, что мои подколки повлияют на него, я убежден, что все решения приняты давным-давно, так что один месяц мы получим.

Произнеся этого, он отправил в рот вареное яйцо, заел его хлебом, а затем отпил теплого молока из кружки.

– Да, сезон дождей был бы очень кстати, – промолвила советница, начиная сложную многоходовую комбинацию. – Но встречался ты с ним не для этого?

– Повторяешься Тартионна, – заметил император, пресекая ее поползновения на корню. – Конечно, нет. Причин у нашего сегодняшнего разговора две. Во-первых, мы не могли не увидеться – все фигуры на доске должны ходить по правилам, в том числе и венценосцы.

– А во-вторых? – женщина неожиданно выдвинула мага из-под защиты, прикрывая им атаку лучников.

Ход кольценосицы был оригинален и Шахрион взял паузу, жуя свежую горбушку, намазанную маслом и сдобренную горстью соли, чтобы обдумать свои дальнейшие действия. Наконец императору показалось, что он уловил хитрость Тартионны. Он бросил кубик – выпала четверка. Отлично, этого хватит. Шахрион улыбнулся и вывел на поле всех оставшихся рыцарей.

– Во-вторых, наша встреча не останется без внимания, она в любом случае заставит исиринатийцев задуматься и подождать. Я желаю, чтобы война шла по моему сценарию, а значит, она должна начаться через месяц.

Тартионна засмеялась, словно озорная девочка.

– Ты всегда все планируешь и стараешься держать под контролем. Но что, если однажды у тебя это не выйдет, а, владыка?

Ее копьеносец неожиданно переместился вперед, атакуя рыцаря, и у Шахриона глаза расширились от удивления. Он никак не ожидал от советницы безумной лобовой атаки. На мгновение император растерялся, но быстро взял себя в руки и парировал угрозу.

– Не волнуйся, Тартионна, мои планы учитывают любые неожиданности, – проговорил он, проводя первую за партию атаку на венценосца. – Так было, есть, и будет впредь. Защищай своего правителя.