Текст книги "Путь тьмы (СИ)"

Автор книги: Sleepy Xoma

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Сами выкопали себе могилу. – Капитан поднес руки к губам и трижды гулко ухнул филином.

Краем глаза он заметил тени, вынырнувшие за спиной из мглы. Хорошо, его первая сотня готова, пора. Атака планировалась в два этапа. Первый отряд по возможности тихо убирает часовых и врывается в деревню. После этого дается сигнал, и все остальные гвардейцы присоединяются к товарищам, дабы учинить резню.

Кольценосец первым выступил из леса, шепча молитву Матери, и перебежками двинулся вперед. Сердце стучало кузнечным молотом по наковальне нервов, высекая искры страха. Не за себя, за то, что враги обнаружат, поднимут тревогу, и куча парней – его парней – погибнет.

Обошлось! К околице они подобрались, не потревожив стражу.

Китарион замер, приблизившись к опасной близости от кромки света, отбрасываемого ближайшим костром.

Враги толпились вокруг живительного тепла, о чем-то шутили. Частое бульканье подсказывало, что одного костра для согрева леопардам было мало. Он ухмыльнулся и аккуратно достал из ножен длинный изогнутый кинжал. Все бойцы первой группы должны быть на местах, можно начинать. Гвардейцам не было нужды говорить что-либо и поэтому, когда капитан смазанной тенью метнулся вперед, его с боков прикрывали товарищи. Стражники ничего не успели сделать – их зарубили, точно свиней.

Капитан выхватил из костра горящее полено и подкинул его вверх. Сигнал к общей атаке был подан.

На другой стороне деревни послышались звуки схватки – не все прошло гладко, ну да ладно, главное – не медлить, теперь можно не таиться. Кинжал в левую руку, меч – в правую. Вперед!

– Не теряем время, вперед! – прокричал Китарион, подбираясь к двери ближайшего дома, которая начала открываться – несколько рыцарей облюбовали для себя эту хибарку и, разбуженные шумом снаружи, они гурьбой вывалились наружу, схватив только оружие.

Первый же исиринатиец получил в живот болт, вылетевший из-за спины Китариона, и завалился, крича и хватаясь за древко. Его второй товарищ поймал лицом кинжал, брошенный другим гвардейцем, но третий все-таки сумел выбраться, чтобы бесславно напороться на меч капитана.

– За Империю! – проревел капитан, отталкивая оседающее тело мощным пинком. – В атаку!

Китарион побежал к центру деревни. Повсюду сражались и умирали люди. Ошеломленные внезапной ночной атакой кошаки, выбегавшие на улицу, становились легкой добычей и гибли один за другим, почти не оказывая сопротивления. Это не было схваткой, скорее избиением. Наперерез бросился кто-то в грубой холщовой рубахе с копьем наперевес. Кольценосец увернулся от выпада, сократил дистанцию и всадил кинжал врагу в горло, после чего добавил мечом по животу.

«Следующий!»

Рядом просвистела стрела, и сзади кто-то застонал от боли.

«Откуда прилетела? Из окна! Бегом к дому!»

– Трое за мной! – Он не видел, он знал, что на штурм с ним пойдут три гвардейца.

Меч был брошен в ножны, дверь слетела с петель, повинуясь могучему удару, и капитан влетел внутрь. Враги не охраняли вход, и это было их большой ошибкой. В доме находилось всего двое парней, растерянных и напуганных. Один стоял у окна с луком, второй – судорожно сжимал топор.

«Обозный, слуга? Его проблемы!»

Кинжал полетел парню с топором в лицо, Китарион перепрыгнул через падающее тело и метнулся вперед, к стрелку, натягивающему тетиву. Руки сами впились в шею.

«Как же горяча и податлива живая плоть», – подумал он.

Откуда-то справа раздался шум, но кольценосец не собирался разжимать смертельных объятий. Там управятся остальные, а ему сейчас главное – продолжать давить.

– Что, кошак, не нравится? – Осведомился Китарион. Исиринатиец не отвечал – его лицо покрылось пятнами, а неестественно выпученные глаза начали стекленеть.

Когда все было кончено, капитан поднялся и осмотрелся – гвардейцы уже покончили с врагами, засевшими во второй комнате. Пора было выбираться наружу.

Китарион вернул кинжал и поспешил прочь из дома. Горячка боя постепенно выветривалась из головы и на ее место приходило раскаяние – не дело командира бросаться вперед. Владыка не раз говорил об этом, но кольценосец был слишком молод, чтобы внять советам своего повелителя.

– Извечный, – на выходе из дома к нему подскочил вездесущий Лисирион, все больше и больше свыкающийся с ролью ординарца при кольценосце.

– Что у тебя?

– Вся деревня кроме амбара очищена. Тела и все более-менее ценное наши уже уносят в лес.

– Хорошо, – совесть снова кольнула, намекая, что управлять должен заниматься он, капитан гвардии, а не зеленеющий при виде крови юнец. Но тогда этому мальчишке придется подставлять шею под мечи котов, в то время как доблестный кольценосец будет отсиживаться в тылу. Ну уж нет! Плевать, что так неправильно, он все равно станет командовать так, как считает нужным. – Что с потерями?

– Трое убитых и двенадцать раненых.

– Пленные?

– Пятеро.

– Ясно. Что насчет амбара?

– Сам посмотри, капитан, амбар там. – Парень указал в сторону центра деревни, где возвышался большой деревянный дом, крытый соломой. Возле него разыгрывался последний акт драмы – вражескому сотнику удалось организовать какое-то подобие обороны. Солдаты врага отстреливались через узкие окна, вынудив гвардейцев искать укрытия.

– Сотники, ко мне! – скомандовал Китарион. – Сколько их?

– Два десятка, не меньше.

– Где колдун? – Видит Мать, он не станет подставлять своих людей под стрелы.

– Я здесь, капитан, не нужно кричать. – Кштиритион возник словно из-под земли. – Командовал, пока ты проявлял чудеса героизма.

– Должен же кто-то, – пожал плечами капитан. – Сможешь подпалить хибару?

– Да.

– Тогда приступай. Всем остальным – факелы на крыши, почтим Брата достойной жертвой! Потом – ноги в руки и к горам, на отдых!

Одна за другой занимались соломенные крыши, гвардейцы словно ждали приказа. Хорошо. Теперь можно и на колдуна посмотреть – всегда было интересно, как те творят чары.

Кштиритион вышел из-за укрытия и встал напротив амбара. Три стрелы устремились к нему, только затем, чтобы вспыхнуть и развеяться золой, не долетев нескольких шагов. Чародей расставил ноги на ширине плеч и вытянул вперед правую руку, ладонью с растопыренными пальцами вперед.

По его плащу запрыгали искры, с шипением встречающие падающие с неба капли. Медленно шевелились губы мага, и на кончиках пальцев появились мигающие огоньки. Постепенно они набирали силу, становясь из голубых, слабо горящих, алыми, гордо поднимающимися навстречу воде.

Пламя с пальцев начало перетекать в центр ладони, сматываясь в ослепительно яркий клубок, который все рос и рос.

Маг побледнел, волосы его слиплись от пота и дождя, но он упорно читал заклинание, не обращая внимания на ливень стрел – кошаки поняли, что их ждет, если не остановить колдуна и лихорадочно пытались того подстрелить.

Пламенный шар в руке чародея стал размером с голову взрослого мужчины, когда Кштиритион накрыл его второй рукой и с видимым усилием начал сжимать.

Судорожно пульсирующий комочек с хлопком исчез меж ладоней, и деревню накрыла тишина.

Капитану показалось, что мир замер. А потом небо над амбаром взревело, и все вокруг затопило взбесившимся пламенем. Столб огня, размером с вековой дуб и обхватом в башню, накрыл деревянное строение, но даже он был не в состоянии заглушить кошмарный вопль десятков людей, угодивших в рукотворную печь.

– Вот и все, – самодовольно произнес некромант. – Меня не просто так приглашали остаться в Академии. Поверь, капитан, по силе в Империи я уступаю только верховному и Ледяной Ведьме.

– Верю, – потрясенно произнес капитан. – Собираемся, нам пора.

Глава 7

Восьмой день третьего месяца лета 35-го года со дня окончания Последней войны, ночь

Командующий армией Исиринатии сидел, склонившись над картами города, любезно предоставленными Орденом. Черная Цитадель по праву считалась самой непреступной крепостью мира и вызывала восхищение. Три ряда стен, высотой до десяти человеческих ростов и в два роста шириной, нависающих друг над другом и дополненных многочисленными башнями, традиционной любовью имперцев к арбалетам и чудовищной грязью. Ах да, как он мог забыть про древние чары, наложить новый слой которых считал своим долгом едва ли не каждый Черный Властелин, из-за чего даже поцарапать стены, не то, что пробить брешь стало непосильной задачей, наверное, уже дюжину поколений назад. Максимум что у колдунов получится, так это спалить простых людей, обрушив пламя внутрь города.

Остается уповать лишь на малочисленность защитников. Если ударить сразу в двух-трех местах, у них может и не хватить солдат. Если, конечно, Властелин не поставит на стены всех мужчин, способных взять в руки оружие. В том, что этот тип умеет играть не по правилам и пойдет до конца, генерал успел убедиться еще днем, на переговорах.

Шахрион внешне не выглядел ни страшно, ни внушительно. Начинающий лысеть полноватый император сошел бы за пожилого лавочника, если бы не глаза… Этот взгляд до сих пор заставлял вздрагивать Бирта, который в молодости ходил в кавалерийские атаки на орков!

На обратном пути благословенный Этит горевал, что ему не дали размазать Черного Властелина тонким слоем по стенам родной столицы в благородном магическом поединке один на один, и генерал не сомневался в силах мага Отца, ведь все, говорили, что император – чрезвычайно слабый чародей. Жаль, благословенный так и не понял того, что генерал увидел в пронзительных глазах Шахриона: честной борьбы не будет! Как не будет и поединков. Император ради спасения народа пустит в ход все, что успел заготовить за долгие годы своего правления, а в том, что владыка Империи Тьмы готовился, сомнений уже не оставалось. Победа будет куплена большой кровью.

Генерал со вкусом допил кубок и налил новый. Хмелеешь, конечно, зато, когда голова немного гудит, думается лучше. А темы для размышлений имеются.

Чем мог располагать Властелин? Первым в голову приходит, конечно же, золото. Горы Ужаса веками наполняли казну Империи. Безусловно, все хорошее имеет обыкновение рано или поздно заканчиваться, но разве не мог хитроумный Властелин в тайне найти одну или две богатых жилы? Или укрыть от победителей часть сокровищ в своих бескрайних горах? Да на худой конец заработать! Империя уже лет двадцать продает уйму оружия и брони едва ли не всем государствам Лиги! Правда, сразу же возникает вопрос: а что Орден? Как их облапошили-то? Сыны должны были следить за тем, чтобы военная, магическая и финансовая мощь Империи Тьмы никогда больше не смогла угрожать свободному миру, а купить орденских фанатиков…маловероятно… Но, чтобы было проще, предположим, будто императору удавалось четверть века водить мудрых и проницательных мужей Лиги за носы, время от времени наполняя карманы самых мудрых и самых проницательных.

Что из этого следует? Что у Черного Властелина скопилось много золота и серебра. Слишком много.

На что император мог потратить богатство? А как бы им распорядился сам генерал?

Оружие и доспехи высокого качества? Определенно. Особенно те, которые не способны произвести собственные мануфактуры. Камнеметы и баллисты в свою столицу? Однозначно. Запасы еды на десять лет вперед? Скорее всего.

Что еще? Сидением в Цитадели войны не выиграешь, а в то, что Властелин нацелился на победу, сомнений у генерала уже не оставалось. Наемники? Об этом не могло быть и речи. С одной стороны, вольные латники никогда не станут драться за более слабую сторону, с другой стороны – им нельзя доверять. Перекупит кто-нибудь побогаче, и недавние союзники первыми же откроют ворота врагам.

Тогда что?

Генерал глотнул еще вина, и его озарило: а мог ли император спеться с Раденией? Вполне вероятно, с северян сталось бы пообещать помощь в обмен на золото. Да что там, они могли и сами приплатить, лишь бы Властелин приковал часть армии ненавистных исиринатийцев к своей твердыне.

Реально? Реально. Леопарды и волки друг друга ненавидят еще с имперских времен. Благороднейшие готовы пустить кровь и безо всякой оплаты, а тут часть армии намертво застревает в заднице мира. Но его величество тоже не дурак, отсюда и такое слабое магическое прикрытие, и слишком малочисленное войско, и приказ разобраться до первого снега.

Генерал налил себе еще. Несмотря на весь свой опыт, талант и даже должность, Бирт не был вхож за закрытые двери на разные государственные собрания, где благороднейшие вершили дела страны, обменивались слухами и донесениями лазутчиков, а иногда просто напивались. С последним проблем у генерала не было, принять за воротник тот мог и самостоятельно, а вот нехватка информации иногда ставила в неловкое положение. Как сейчас, например. До него доходили слухи об очередном обострении отношений с северным соседом, но он не принимал их в расчет, полагая, что многажды битый Гашиэн не полезет в очередной раз на рожон. Выходит, он ошибался – его величество не из тех людей, которые будут осторожничать понапрасну.

Что из всего этого следует? Следует то, что осада действительно недопустима – даже двадцать тысяч солдат в умелых руках способны натворить дел, а поэтому придется идти волна за волной на приступ! Придется, забери их всех Мать!

По спине прошел холодок от неожиданного озарения. А что, если заберет? Смог Шахрион скрыть золото, а ну как и пару некромантов припрятал в рукаве? Труповоды живут долго, почти как кольценосцы, а за тридцать лет можно много народу обучить, если такой целью задаться. Нет уж, об этом лучше даже и не думать, пяток высоких сынов на всю армию – верное поражение, если, упаси Отец, его предположения верны. Да и не могли орденцы прозевать подобную угрозу! Отец с ним, с золотом, ненавистных магов смерти сыны бы точно ни за что не пощадили!

Четвертый кубок, пожалуй, будет лишним, но такие мысли лучше запивать. Кувшин послушно наклонился, и багряная жидкость полилась внутрь, оставляя на зеленоватых медных стенках рубиновые капли. Как было бы здорово набраться, как свинья, и забыть обо всем…

Генерал откинулся на стуле и прикрыл глаза, но передохнуть ему было не суждено. Снаружи послышался шум. С каждым мгновением он все усиливался и усиливался. Такие знакомые звуки: сотни голосов, орущих на разные лады, ржание лошадей, бряцанье оружием, злые короткие команды… Неужели ночное нападение?

Бирт влетел в хауберк, накинул на голову кольчужный капюшон, опоясался и только после этого подхватил шлем и выскочил наружу.

По лагерю метались солдаты. В многоголосом гомоне было не разобрать, что же именно случилось, поэтому генерал отловил пробегавшего мимо пехотинца, схватил его за плечо и развернул к себе.

– Что стряслось? На лагерь нападают?

– Какое там, господин, туда глянь! – Рука говорившего вытянулась, указывая куда-то на запад.

Генерал повернулся готовый увидеть все, что угодно, начиная от толпы оживших мертвецов и заканчивая Матерью, собственнолично решившей разобраться с обидчиками, но его взору открылось иное.

Вдалеке стояло зарево, а к небу в веренице искр тянулся толстый столб дыма.

Задница Сестры! Пока он витал в облаках высокой стратегии, поганец без затей собрал своих лесных молодцов и одном месте и подпалил Пауковку!

Сколько там было? Две-три сотни? Не страшно…И тут генералу захотелось взвыть. Он вспомнил, чьи именно сотни разместилась в несчастной деревеньке. Затем в голове щелкнуло. Кусочки мозаики сложились в единое целое, замысел императора стал понятен.

– Бирт! – сквозь толпу к шатру генерала прорывался Цард. – Китит ставит своих в стремя!

– Бегом! К коням! – Вот оно! Нужно остановить, успеть. Главный лагерь Бирт разместил к северо-западу от города, оседлав несколько холмов, а вот благороднейший поросенок поставил своих людей прямо на имперском тракте.

Командующий не помнил, как успел оказаться в седле и когда за ним появились телохранители вместе с полусотней гвардейцев. Рискуя сломать своим скакунам ноги, всадники галопом неслись к ополоумевшему от злости благороднейшему. Деревья по правую сторону слились в сплошную стену, лишь факелы разгоняли чернильную тьму. Светлячок сзади дернулся и пропал, дико заржала лошадь – кто-то упал, но времени остановиться и посмотреть нет, нужно успеть!

Не успели.

Когда отряд выскочил на дорогу, лагерь заметно обезлюдил – вся конница, без малого, полторы тысячи, устремилась на помощь товарищам, запертым в горящей деревне.

Бирт обессилено сполз с коня и упал на холодные грязные камни.

– Проклятье!

– Да ладно тебе, вернутся они, тогда и поговоришь, – Цард присел рядом. – Нам бы сейчас лучше вылазки опасаться.

– Не будет ее. Все три лагеря, даже этот, обнесены частоколом, солдаты взбудоражены, часовые на постах. Они не посмеют.

– Тогда в чем проблема?

Бирт со вздохом поднялся.

– Ты узнаешь утром. Поворачиваем назад, надо посмотреть, что с упавшим. – Все равно теперь они ничего не изменят, а осада затянется, самое малое, на несколько недель.

* * *

С обзорной башни открывался превосходный вид. Шахрион вместе с Тартионной закутавшись в плащи, сидели на обдуваемой ветрами площадке, прервав свою очередную партию, и смотрели на запад. Туда, где догорала Пауковка.

– Владыка, твой план сработал безупречно, по крайней мере, первая его часть. Красиво горит.

Шахрион оторвался от мерцающего вдалеке зарева.

Да, огонь – странная штука. Он способен намертво приворожить, удивить пляской алых языков на поленьях, но сунь в него руку, что почувствуешь? Игры с огнем стары. Венценосец хотел затушить тлеющие угли, но разбудил лесной пожар.

– Мы только начали, – пожал он плечами. – Этим ослам не хватит мозгов понять, что их переставляют, как фигурки на доске.

– Ты не уважаешь наших врагов, владыка, – улыбнулась советница.

– Скажи, – вместо ответа спросил император, – за что эльфы и дварфы ценили людей, воюющих против империи?

Этот вопрос не застал кольценосицу, привыкшую к каверзным речам своего властелина, врасплох.

– Две вещи, владыка. Дар Шестерых и отвага в бою. Не мозги, нет.

– Именно. Должен заметить, что и в старой Империи дела обстояли не лучше. Необузданные орки, честолюбивые кольценосцы-генералы, соревнующиеся за благосклонность императора, а иногда и метящие на его место, тупые армии нежити, управляемые столь же тупыми некромантами. Они прекрасно давили массой, но всегда плохо подчинялись приказам.

Тартионна вздохнула.

– До поры до времени это работало, поэтому никто не хотел перемен.

– Пока не стало слишком поздно, – закончил Шахрион. В детстве он много читал. Библиотека предков более-менее сохранилась. Император потратил лучшие свои годы на то, чтобы перерыть все древние военные хроники, он тратил большие деньги на покупку мемуаров и поучений великих воителей Лиги, особенно, эльфийских, а поэтому знал, о чем говорил. – Но мы немного отвлеклись от темы. Отвага и магия – вот главные козыри людей. Пока старшие народы были сильны, эти козыри обращались на благо. Единые командиры – чаще всего эльфы – знали, как добиться победы и как заставить своевольных солдат повиноваться.

– Твои предки тоже умели привести подчиненных к послушанию.

– Страхом, не умом. В этом наше отличие от звездорожденных. В этом наша слабость.

Эльфам всегда была нужна людская отвага, но не мозги. Когда прилив Империи затопил почти весь континент, древние западные республики пали и на их место, сохраняя жалкие осколки Лиги, пришли воины, получившие власть от старшего народа, у которого не хватало сил, чтобы сдержать победную поступь Империи Тьмы. Собственно говоря, первые венценосцы были самыми злобными и умелыми зверьми, презирающими смерть и лучше других умевшими проламывать черепа, за что и получили свои головные уборы из рук владык Элиренатии. Благороднейшие только чуть-чуть уступали своим сюзеренам, чуть хуже убивали и немного больше боялись. И поэтому им в награду досталось меньше земли и рабов, когда Империя начала пятиться.

Хотя венценосцы с радостью бы забрали все себе, но как же им тогда было вознаграждать верных? Только землей. А дав землю, они обязали вассалов приводить на войну людей. Так решалась проблема численности, ведь старая Империя Таараш постоянно выставляла огромные армии. Новые победы порождали новые наделы, и вот уже благороднейшие незаметно стали равны венценосцам по силе, надменности, амбициям. И глупости.

Грех было бы этим не воспользоваться.

– Интересно, получится ли у тебя что-то изменить в это мире? – задумчиво промолвила Тартионна, разглядывая багровые всполохи в ночи.

– Кто знает? Время покажет. В одном я могу быть уверен точно: один молодой и мнящий себя великим полководцем кабанчик определенно обидится на оплеуху, отвешенную ему со всего размаха каким-то жалким Черным Властелином.

– Вопрос лишь в том, позволят ли ему более рассудительные и умные товарищи творить глупости?

– Позволят, куда же они денутся – сила не на их стороне. Генерал Бирт и рад был бы что-нибудь сделать, вот только молодой Саргилэн слишком влиятелен, не чета какому-то захудалому дворянину, и не смотри на то, что этот дворянин – капитан Бронзовой гвардии и генерал армии. Высокий сын, кстати, целиком и полностью на стороне кабанчика, в этом можно даже не сомневаться, учитывая, сколько Цигд Саргилэн тратит на пожертвования Ордену. А посему будут они творить такие глупости, какие только захотят.

Шахрион вновь окинул взглядом далекое пламя. Сейчас к нему должны спешить солдаты, много солдат. То, что они найдут, вряд ли обрадует благороднейшего Китита.

– Поверь мне Тартионна, когда у людей изрядно силы, но не хватает мозгов, они становятся крайне чувствительными к вопросам так называемой чести. И я уверен, что наш благородный поросенок именно из такой породы.