Текст книги "И это все, за что я борюсь (СИ)"

Автор книги: Сия Кейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

Страх еще никогда не бил меня с такой жестокостью. Мое сердце гулко ударилось в груди, в то время как голос в голове приказывал бежать наверх. Что там произошло?

Я не сразу поняла, что Лорента еще не догнала меня. Ничего, разберется сама – не маленькая.

Я влетела вверх по лестнице, не видя перед собой ни стен, ни окон, ни дневного света. Я будто бы лишилась всех чувств сразу, доверившись только одному – тому, что неизменно привело бы меня к нему.

Кажется, я нашла эту комнату больше наощупь, чем по памяти. Я затащила себя за порог, прожигая глазами дыру в полу, которая отсюда выглядела еще больше, чем снизу.

Помимо развороченного паркета, от здешней мебели тоже мало что осталось. Она разлетелась в щепки, поверх которых лежали два человека. Я едва не закричала от увиденного.

Бейв лежал на спине прямо посреди комнаты с лицом, поднятым к потолку. Я не помнила, как оказалась сидящей на коленях возле него и что заставило меня посмотреть на его разодранные, покрытые серой пылью, руки.

Он не выглядел живым, ни капельки, а уж я-то умела отличать живых от мертвых. Кожа Бейва стала настолько серой, что он бы спокойно мог слиться со здешними стенами, а его серьезное лицо стало словно фарфоровым. Через тонкую кожу просвечивались вены, словно чернильные рисунки.

Но я бы ни за что не поверила в то, что видела.

Потому что Бейв научил меня одной важной истине – есть вещи, для которых не нужны глаза.

И любовь – одна из них.

Поэтому я упала ему на грудь и принялась судорожно ощупывать руками его голую кожу шеи и рук. Она была гораздо холоднее моей, и я бы уже потеряла надежду, если бы не удар, который уловил мой слух. Еще один, еще. Это его живое сердце.

И оно бьется слишком медленно.

– Черти, ну ты и бегаешь! – Где-то в коридоре раздались шаги, и вскоре я увидела Лоренту на пороге.

Моя голова все еще покоилась у Бейва на груди. Я чувствовала щекой твердые ребра под его кожей и медленные, ритмичные удары. Они могут прекратиться в любой момент. Я должна что-то сделать!

– Бейв, ты слышишь меня!? – Внезапно воскликнула я, поднимая голову.

Я прекрасно знала, что нет, но верила, что это даст ему понять, что я рядом и могу помочь.

Судорожно схватив его руку, я прижала ее к своей груди:

– Вот же, Бейв, вот! Я живая, я сильная. Возьми моих сил, прошу! Натяни еще одну нить, я знаю, что ты можешь!

Он жестоко молчал, и это убивало меня. Может быть, я даже сходила с ума.

– Бейв! – Позвала я, стискивая его ладонь сильнее.

Она была такой холодной, что мне стало страшно – а не показалось ли мне, что он еще жив? Может, это просто галлюцинация, бред?

– Лорента! – Позвала я ее, застывшую на пороге.

– Боги, что здесь было…? – Женщина шагнула в комнату, но глаза ее даже не смотрели в мою сторону. Я проследила за ее взглядом и поняла, что все ее внимание захватил Солз.

Именно при виде его я чуть не закричала, ворвавшись в эту комнату. Так и случилось бы, если бы жизнь Бейва тревожила меня чуть меньше.

Я не могла даже предположить, что случилось с магом, и в каких муках он умирал – его лицо было обезображено немым выражением крика, а кровь залила все вокруг. И лилась она преимущественно из его глаз.

– Он мертв. – Вынесла вердикт Лорента, опустившись на корточки возле тела Солза.

– А Бейв еще жив! – Закричала я, сомневаясь в собственной адекватности, – Помоги мне! Лорента, прошу…

А ведь я даже не заметила, что все это время по моему лицу лились слезы.

– Ты уверена? – Наемница присела рядом и приложила пальцы к шее Бейва.

– Мы еще можем успеть. – Заверила я, – Тадар…

– Не врач. – Оборвала меня женщина, – Не факт, что он что-то сможет сделать. Ему осталось пару часов, максимум.

– За это время можно спасти мир. – Прорычала я, – Я же прошу спасти одного человека.

– Какой же он дурак… – Протянула Лорента.

– Он только что спас королевство от смуты.

Наемница тяжело вздохнула:

– И чего ты от меня хочешь?

– Тебе ведь ничего не стоит донести его до братства? – Выпалила я, подавшись к ней, – Я ни за что не смогу, а здесь мы ему ничем не поможем…

– Вот кого я еще на своем горбу не тягала, так это мужиков! – Всплеснула руками Лорента.

Я умоляюще посмотрела на нее. Несмотря на всю свою грубость и мужеподобность, Лорента была самым мягким и отзывчивым человеком из всех, кого я знала. Она прятала свою добрую душу за броней отборной брани лишь для того, чтобы никто даже и подумать не смел о том, чтобы ей воспользоваться.

– Я слишком люблю вас обоих, чтобы отказать. – Вытаращила глаза наемница, – К тому же, мне и правда ничего не стоит это сделать – в нем весу-то, смешно подумать! Вот однажды попался мне наемничек-неудачник… идиот, пришлось вытаскивать его из колодца! Тогда я всерьез подумала, что сорву спину к чертям собачьим! Он, наверное, раза в три больше весил…

– Лорента, давай ты расскажешь эту историю несколько позже. – Поморщилась я.

Женщина поднялась на ноги и поспешила схватить Бейва за одежду, словно он был легкой податливой куклой. Взвалив его на плечо, она посмотрела на меня:

– Напомнишь мне, на чем я остановилась.

Глава 25

Эти странные звуки. Я никогда не слышал, чтобы птицы кричали так громко. И вода, которая, кажется, плескала со всех сторон. Это море?

Я распахнул глаза и тут же вспомнил, чьими глазами я теперь вижу. Осознание этой подлой кражи горьким послевкусием осело во рту. Какое же я все-таки ничтожество!

Стоп. Где я?

Я разве не умер?

Мой взгляд сверлил деревянный потолок плохо освещенной комнаты. Немного повернув голову, я увидел маленькое окошко, за которым простиралось чистое голубое небо.

И тут до меня дошло, где я, почему со всех сторон слышен шум воды и крики птиц. Это корабль.

Череп пронзила внезапная резкая боль, и я зажмурился, чтобы даже такой неяркий свет перестал резать глаза. Пусть я и не умер, живым меня тоже сложно назвать. Я терпеливо ждал, когда боль отступит и, кажется, прошла вечность, прежде чем я смог снова открыть глаза.

Я лежал на узкой койке, прибитой к стене. Только сейчас мне удалось ощутить легкое покачивание, от которого, как я решил, и кружится моя голова.

Мне срочно нужно знать, где я и как я здесь оказался. Где Милит? Удался ли мой план? Спасли ли ее Лорента с Тадаром? Мертв ли Солз?

Последнее, что я помнил, это кровь на его лице, льющаяся из-под закрытых век. Это сделал я.

То, чудовище, что было вместо меня. И я знал, что оно будет со мной вечно.

Странно, что я не умер. Не думал, что мое тело выдержит подобное испытание. Может, кто-то нашел меня и притащил сюда? Милит?

Я сам должен был встретить их с Лорентой и Тадаром на одном из городских трактов, откуда мы начали бы путь на запад, к морю.

Может, я уже преодолел весь этот путь? Тогда почему я не помню этого? Я был без сознания или же просто сошел с ума? Мне нужны ответы.

В этом иррациональном порыве любопытства я рывком поднялся со скрипучей койки и тут же рухнул назад, едва не потеряв сознание. Перед глазами все помутнело, голова закружилась, а к горлу подкатила тошнота. Я вжался головой в подушку и уставился в потолок, различая на языке отвратительный вкус желчи.

Наверное, я рано обрадовался тому, что выжил. У меня еще полным-полно шансов умереть.

Нужно попробовать еще раз. Я должен выйти из комнаты, туда, откуда доносились голоса каких-то людей, где светило солнце и волны бились о корпус корабля. Но я даже не сдвинулся с места – то ли из-за страха потерять сознание и снова провалиться в бездну забвения, то ли просто потому, что мысль подождать кого-нибудь живого здесь слишком сильно соблазняла меня своей простотой.

Ведь должен же ко мне кто-то прийти? Неважно, кто, главное, что я смогу расспросить его обо всем, что интересовало меня. Но когда это произойдет? Может, только к вечеру!

Поэтому я выбросил эту мысль из головы снова и попробовал сесть на койке, на этот раз гораздо аккуратней и медленней. Только сейчас я понял, что одет в какие-то белоснежные тряпки, сшитые словно из постельного белья. Соштопаны они были явно наспех и не слишком аккуратно – торчали нитки, да и швы расходились при каждом движении. Я понадеялся, что они не развалятся на части прямо на мне, когда я осмелюсь высунуть нос из этой каюты.

Я нащупал пол босыми ступнями, цепляясь пальцами за край койки. Что ж, надеюсь, ноги не подведут меня хотя бы сейчас. Хотя бы еще раз. Последний раз.

Я пошатнулся, встав на ноги, но все же смог удержать равновесие и не рухнуть мордой прямо на пол. Дело осталось за малым – выбраться отсюда и найти хоть одну живую душу, которая согласится мне помочь. И я целенаправленно стал пробираться к двери маленькими шажками, хватаясь на своем пути за все, что могло бы служить опорой.

Дверь сопротивлялась дольше, чем я ожидал, к тому же, она оказалась довольно тяжелой, так что я провозился с ней около минуты, прежде чем открыл настолько, чтобы возможно было протиснуться наружу сквозь эту щель.

Мне в лицо ударил прохладный соленый ветер, от которого я даже зажмурился с непривычки. Это и вправду море – я смотрел на горизонт и видел только ровную гладь воды и идеально прямую черту там, где вода встречалась с ярко-голубым небом. Я не мог даже представить себе что-то подобное.

Если я и собирался жить дальше, то хотя бы ради того, чтобы увидеть как можно больше этими украденными глазами.

Возможно, когда-то я даже захочу вернуться в Унабер, просто для того, чтобы узнать, как он выглядит. Не как звучит и пахнет, не как ощущается на кончиках пальцев, а именно – как он выглядит. Но если это и произойдет, то очень нескоро.

А пока я оглядывался вокруг и искал глазами хоть кого-нибудь, кроме птиц, забывая свою поддельную родину и всех людей, которых я когда-то считал родными.

Я слышал чьи-то голоса из каюты, но сейчас все куда-то подевались, не оставляя мне никаких шансов расспросить их о том, как я здесь оказался. Где же все? Все еще осторожно ступая по деревянной палубе, я прошел к самому борту, чтобы опереться на него и вдоволь насладиться видом на бесконечную гладь воды. Солнце отражалось в волнах и слепило мои отвыкшие от света глаза, но я заставлял их привыкнуть, чувствуя, как по щекам стекают слезы.

Над головой кричали белые морские птицы, где-то внизу вода билась о борт, и может, поэтому я не услышал, как кто-то подошел ко мне сзади. Я скорее почувствовал это, и тут же обернулся.

Если бы у меня были на это силы, я бы подпрыгнул от радости, но вместо этого я просто ахнул, и, думаю, что в сочетании с моими слезящимися глазами это выглядело несколько сентиментально.

– Зачем ты вышел? – Голос Милит казался строгим, но на самом деле она улыбалась.

– Искал тебя.

– И сбился с пути, я вижу. – Девушка встала рядом, оперевшись на перила и в точности повторяя мою позу.

Я ничего не ответил ей, лишь смотрел на то, как переливаются ее платиновые волосы на солнце и думал о том, что еще никогда не был так счастлив. Мне не нужно было ничего, кроме нее.

– Значит, мой план удался. – Сказал я, – Лорента с Тадаром не опоздали?

– Нет, вот только ты чертов самоубийца! – Милит ударила меня локтем, – Я боялась, что ты умрешь!

– Ну не умер же… – Я заглянул ей в глаза.

– Правда – всего лишь побыл овощем каких-то две недели, пока мы ехали к порту! – Язвительно заметила девушка.

– Зато я… – Я замялся, не зная, как поставить вопрос, – Подожди – а что с Солзом?

– Он был уже мертв, когда пришли мы с Лорентой. У него из глаз…

– Знаю. – Выпалил я, – Это я сделал.

– Но…

– Он порвал нашу связь. – Объяснил я, – И я ослеп без тебя.

– И тогда ты решил… о боги! – По лицу Милит прошел ужас осознания.

– Я такое же чудовище, как и он.

Ладонь Милит внезапно накрыла мою:

– Он заслужил это.

Я невесело хохотнул:

– Моя мать обещала ему золотые горы, а в итоге…

– Из-за него ты… – Свободной рукой девушка дотронулась до моего лица. Ее пальцы были холодными, как лед.

Я долго-долго смотрел ей в глаза, впервые за все время не чувствуя себя нахлебником. Я видел ее глазами, пока она страдала от боли, и даже угрызения совести не могли заставить меня отказаться от этого. Я добровольно причинял боль тому, кого люблю. И теперь я нашел выход, и плевать, каким он был – честным или нет.

– Просто вошел в историю. И неважно, что в роли антигероя. – Я приблизил лицо к ее глазам.

– Важно. – Нахмурилась Милит, отпуская меня. Она принялась шарить по карманам своих штанов, ища что-то.

На раскрытой ладони она протянула мне небольшую дощечку с тонкой плетеной веревочкой. Я покрутил ее между пальцев и понял, что она сплетена из человеческих волос. Только потом я обратил внимание на рисунок, нанесенный на деревяшку.

– Я купила это на столичном базаре. – Сказала Милит.

Я опешил, когда разобрал на нечетком рисунке человеческую фигуру с руками, прижатыми к груди. Видно было, что художник старался изобразить человека молодым и максимально тощим, буквально скелетом, обтянутым кожей. Он был запечатлен по пояс и, естественно, обнажен, а обе ладони, лежащие на груди, были залиты кровью, словно он надел красные перчатки.

Его глаза не были закрыты, но зрачков в них практически не виднелось. Пустые глазницы могли обозначать все, что угодно, но сейчас я знал, что имел в виду художник – слепоту.

Это был я. Об этом говорили и темные волнистые волосы, и кровоточащие раны от плетей по всему телу, и надпись «Цареубийца» над моей головой.

Торгаши всегда отличались прытью, но я не думал, что они состряпают амулеты с «моим» изображением так быстро.

– Полагаю, это мои волосы? – Я накрутил веревочку на палец.

– Я пыталась доказать торговке, что твои волосы темнее и жестче. – Милит с важным видом сложила руки на груди.

– И что она? – Ухмыльнулся я.

– Она спросила, откуда я могу знать такие подробности, ведь с Цареубийцей не знаком никто, кроме нее, сострогавшей эти самые амулеты. Я сказала, что я твоя любовница.

Я рассмеялся:

– Хотел бы я видеть ее ошарашенное лицо. Она не прогнала тебя?

– Прогнала, но к тому времени я уже купила у нее эту дрянь. – Девушка кивнула на амулет, – Ну… как купила… денег оставить я «забыла».

Захохотав, я притянул Милит к себе:

– Нужно было мне самому заявиться к ней, ткнуть пальцем в мое изображение и сказать: «не похож, рисуйте с натуры, пожалуйста!»

– А знаешь, это ведь еще не все. – Прошептала Милит, сжавшись в моих объятиях.

– Что, уже сделали обереги из моих костей?

– Нет, лучше. – Девушка отстранилась от меня, – Кое-что от Лоренты. Подождешь минуту?

Она бегом рванула куда-то за угол, снова оставив меня наедине со своими мыслями. Я повернулся к морю, но перед глазами все еще стоял ее образ. За те дни, пока я был в отключке, Милит явно стало намного лучше. Скорее всего, она ни разу не приняла свой порошок с тех пор, как мы встретились после моего побега, и уж тем более, с того дня, как наша с ней связь была разорвана.

У нас больше не было одного зрения на двоих, но все еще оставалось что-то другое. То, что делало меня собой.

Нам предстояло еще очень многое. Где-то там, куда сейчас устремился мой взгляд, через многие и многие километры, находилась Кригия – страна, о которой в Зотерской империи было известно всего лишь название. Несмотря на торговлю, наши связи с ней были очень и очень слабы, а значит, они знали о нас ровно столько же, сколько мы – о них.

Кригия станет идеальным убежищем для нас – никто не признает во мне Цареубийцу, не станет тыкать пальцем и, уж тем более, разыскивать. Не знаю, возможно ли прожить там много лет, но на первое время для нас с Милит сгодится даже сама преисподняя.

Позади раздались шаги – Милит возвращалась с памятным подарком Лоренты в руках. Я с заинтригованным видом повернулся к ней, пока не увидел в руках у девушки… свою шляпу.

У меня отвисла челюсть – за эти месяцы я успел напрочь позабыть о ней! А когда вспоминал, то думал, что уже никогда не увижу ее.

– Она провалялась в братстве, брошенная и никому не нужная! – Сообщила Милит, надевая ее мне на голову. Знакомая тяжесть, как ни странно, словно придала мне сил. Я до сих пор опирался на перила и шатался от пронизывающего ветра, но теперь я был уверен – я выживу. Просто потому, что теперь у меня было все, за что я боролся, – Хорошо, что Лорента вспомнила о ней.

– Не думал, что когда-нибудь снова надену ее, – Сказал я, поправляя головной убор, – Жаль, что я не смогу поблагодарить ее. Не только за это – за все.

– Она сказала, что будет скучать. – Милит прислонилась к перилам, – По нам обоим. Но по тебе чуть сильнее.

– Правда?

– Это ее слова! – С улыбкой поклялась Милит, – Понятия не имею, почему.

– Вообще-то, я тоже. – Признался я, чувствуя, что жалею о том, что так и не смог попрощаться с наемницей.

– Будешь вспоминать ее подначки?

– Может, и буду, – Начал я, всматриваясь вдаль, – Но знаешь, я поймал себя на другой мысли – может, Солэйя Корту и умерла, но ее душа осталась в этом мире. И теперь принадлежит Лоренте. Я плохо помню мать, но хочу думать, что она была такой же. И так же любила меня.

– Знаешь, возможно, ты прав. – Я не думал, что Милит что-то ответит, – Я знакома с ней сто лет, но ни разу не видела ее слез. Так вот – Бейв, она плакала, когда мы отплывали – мне не показалось!

Я снова взглянул на солнце – то ли для того, чтобы вспомнить, как мама рассказывала мне про его свет, описывая его самыми красивыми словами, то ли для того, чтобы тоже расплакаться. Так бы и случилось, если бы Милит не отвлекла меня от мыслей о Лоренте – она прижалась ко мне, согревая своим теплом мои продрогшие от ветра кости.

Чтобы я еще раз понял, как счастлив в это мгновение.

Я поправил свою шляпу – последнюю вещь, оставшуюся от моей прошлой жизни. Эта шляпа прошла со мной все – она видела то, чего не видел я, и помнила то, о чем я давным-давно позабыл. Она знала в лицо всех моих демонов и лично встречалась с каждым из моих страхов. Она принадлежала герцогу и слепцу, магу и принцу, а теперь беглецу и изгою.

Милит глубоко вздохнула, прижимаясь щекой к моей груди.

Мне больше ничего не было нужно.

У меня осталась шляпа.

И она.