Текст книги "Золотая змея. Голодные собаки"

Автор книги: Сиро Алегрия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

XIX. БЛАГОДАТНЫЙ ДОЖДЬ

Приходит час, когда все живое внезапно ощущает в ветерке, в цвете облака, во взгляде зверя, в глазах человека, в дрожанье ветки и в полете птицы приближение дождя. Даже мертвая скала меняется, словно и она причастна к радостной тайне.

И жаждущих охватывает счастье, все приметы говорят об одном: скоро польет дождь.

Так было и теперь. Наступил ноябрь; и вот однажды тучи не рассеялись. Они перевалили через южные вершины и надвигались, черные, густые, пока не закрыли все небо. Дул тихий, ласковый ветер. Люди и животные вглядывались в горизонт и в темное, неподвижное небо. Деревья вздымали ввысь облетевшие ветви; птицы, крича, метались меж сучьев. Вершины гор, казалось, выросли до неба. А темно-желтая, иссохшая земля жаждала ливня.

И пришло древнее, всегда немыслимое чудо.

Первые капли дождя смочили пыль. Потом бурая земля потемнела, от нее пошел густой запах. Весело замычали быки, заржали кони, заблеяли овцы. Ожили жеребцы и коровы. Крестьяне вдохнули терпкий ветер. Сверкали молнии, гремел гром, словно небесный свод с треском рухнул на землю. В раскатах грозы бушевала безмерная радость. Земля и небо слились в потоках дождя и пели во славу жизни.

Лишения? Что ж, они еще будут, но недолго. Вырастут ягоды и белые грибы, пышно зазеленеют всходы, нальются плоды, все расцветет.

Вода ласково лилась на людей и животных, на эвкалипты и черно-красные камни, на благоуханные поля, на белые кости и могилы.

Дождь поливал несчастную землю – и все радостно внимали ему.

Надежда! Надежда!

Симон поднялся на чердак, снял циновки, покрывавшие кувшин и два горшка, погрузил горячие руки в прохладное зерно. Пшеница, вика, маис! Как хорошо перебирать зерно, смотреть на него в потоке света, льющемся из слухового окошка, и выговаривать названия злаков, возвращающих жизнь. Пусть только взойдут травы и окрепнут волы. Тогда люди вспашут рыхлую, плодородную землю, и она примет отнятые у голода семена.

День за днем лил благодатный дождь.

Люди и животные распрямились, окрепли, вода, журча, бежала по расщелинам в долину; деревья зазеленели, а свежая трава прикрыла страшные белые кости и безымянные кресты.

Однажды вечером Симон Роблес сидел на своем обычном месте в галерее и с удовольствием смотрел, как стучит по земле дождь, оплодотворяя поля. Вдруг он заметил, что сбоку маячит чья-то тень.

– Ванка!

Она стояла у входа и, тяжело дыша, смотрела на Симона, ожидая, когда он ее позовет. Собака совсем отощала и запаршивела, по свалявшейся шерсти ручьями струилась вода, глаза покраснели. Было больно смотреть на нее, и Симон ощутил ее страдания, как свои собственные. Он умилился – если собака вернулась, значит, она поняла: теперь все пойдет иначе, как прежде. А еще приятней, что будет кому пасти две пары выживших овец.

– Ванка, Ванка, поди сюда, – сказал он.

Собака подошла и ласково прижалась к Симону. Он похлопал ее по костлявой спине и заплакал.

– Ванка, дружочек, ты знаешь, что это такое, когда бедняк и животное остаются без земли, без воды… Ты это поняла, и вот вернулась… Ванка, дружочек… Ты вернулась, как благодатный дождь…

А для Ванки слезы, слова и руки Симона тоже были благодатными, как дождь…