Текст книги "Плен (ЛП)"
Автор книги: Сильвия Мерседес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
Она слушала его без слов. Он шагнул в сторону двора, и ее ладонь поймала его рукав.
– Я хочу сражаться, – сказала она. Он едва видел ее лицо, свеча была за ней, но ее голос был напряженным и дрожал. Он видел блеск ее глаз. – Я не хочу дрожать внутри, как мышка. Я буду с вами.
Он покачал головой, пытался стряхнуть ее ладонь со своей руки.
– Вы не соперница Кириакосу.
Она быстро парировала:
– А вы?
Его пальцы с когтями напряглись. Заклинание было еще сильным, пока что. Сколько оно продержится, он не знал. Второе заклинание с оружием ждало в его мантии, готовое быть призванным. Их могло хватить. Должно было хватить.
Но он был слабым. Таким слабым. Бой с Девой Шипов забрал у него слишком много. Он справится со вторым заклинанием?
Соран покачал головой.
– Если цените свою жизнь, слушайтесь меня. Заприте за мной дверь. Спрячьтесь как можно глубже в Дорнрайс. Дева Шипов пока скована, так что вы тут в безопасности. Старая защита на этих дверях отгонит фейри.
Она открыла рот, хотела возразить. Он сделал быстрый шаг и схватил ее за плечо, когти надавили на ее кожу достаточно, чтобы она охнула. Он смотрел на ее лицо, пытался разглядеть ее черты, пытался посмотреть на нее в последний раз. Но было слишком темно, чтобы видеть четче.
– Прошу, мисс Бек, – сказал он. – Прошу… Нилла, ради меня.
Она не успела ничего сказать, он оттолкнул ее на пару шагов, повернулся и бросился в дверь. Он закрыл за собой дверь, надеясь, что она хоть раз его послушает.
Черепары снова лаяли. Они были близко, учуяли его запах. Они вот-вот будут у ворот.
Расправив плечи и вытащив из мантии второе заклинание, Соран пошел среди зарослей на землю чище, где он мог выступить против врагов.
* * *
Нилла смотрела на дверь, грохот от нее звенел в ушах. Слабый трепет света свечи плясал на досках, но от этого тьма от нее только ощущалась тяжелее и ближе.
Она подняла ладонь, ее пальцы невольно задели ее губы. Они все еще были теплыми. Теплыми там, где рот Сильвери прижимался к ее.
Это было настоящим?
Она покачала головой, быстро моргая. Все было так странно и туманно в ее голове. Картинки шипов и пылающих роз плясали за веками, но быстро угасали, как сон…
Жуткий вопль тех псов снова ударил по ней. Она прижала ладони к ушам и чуть не рухнула на колени. Но – нет. Она не сдастся, не будет сжиматься и дрожать. Не когда Соран был там, один против монстров.
Он был бы в безопасности, если бы не она. А теперь… теперь…
Эхо его предупреждений звучало в ее ушах, Нилла сунула ладонь в сумку и вытащила книгу заклинаний и зачарованное перо. Она не оставит Сорана биться с теми монстрами одного. Он мог считать ее бесполезной. Мелочной глупой девчонкой без мыслей в голове. Боги знали, она дала ему повод так думать!
Но если этой ночью она умрет, то она сделает это, не дрожа на чердаке.
В свете свечи она стала творить заклинание, которое дважды успешно воссоздала. В этот раз получилось легко, хотя лай жутких псов часто отвлекал ее. Ругаясь, она направила страх в энергию, тянула магию из квинсатры, ловя ее в письменную форму.
Лай снаружи стал рычанием. Кровожадные рыки сменились воплями боли и гнева. Нилла оглянулась на отчасти закрытую дверь. Бой начался: Соран бился за свою жизнь.
Она не могла мешкать.
Нилла согнулась над заклинанием, стиснув зубы, пот стекал по ее лбу от усилий. Она вытерла его, ее письмо было таким кривым, что любой обученный маг рыдал бы. Но энергия и магия ощущалась в тех словах.
Убрав перо в сумку, она стала читать то, что написала. Она говорила, но жуткие звуки со двора почти заглушали ее голос, и она несколько раз чуть не бросала хрупкое заклинание, не дав ему стать плотнее. С усилием воли она продолжила, читала странные слова, пока они не слились с магией, которую она призвала, и не стали реальностью.
Яркий огонь мерцал на остром клинке меча.
Нилла убрала книжку в сумку, повернулась к двери. Пылающее заклинание ощущалось странно удобным в ее ладони, когда она проверила его вес. Страх гремел в ее висках, но яростная усмешка рассекла ее лицо. Она быстрыми шагами добралась до двери. Отодвинула тяжёлый стол и повернула ручку.
Звуки боя усилились, почти заставив ее передумать. Но она уже призвала заклинание. Она не могла это бросить.
Нилла прыгнула в заросли, ее путь озарял огонь на мече. Казалось, ветки сплелись сильнее, чем когда она пришла, словно Ночь Ноксора усилила подгнившие корни. Она шла, вытаскивала платье и плащ из шипов каждые несколько шагов. Ей приходилось тут и там резать мечом ветки, чтобы пройти, и острый клинок легко их рассекал. Добравшись до конца зарослей, она выглянула на поляну между вратами и двором Дорнрайса.
Соран был там.
Соран, но… не Соран.
Аура магии окружала его, скрывая его конечности. И тень в сияющем центре не была похожа на мужчину, которого она знала. Его пальцы с когтями согнулись, голубой огонь искрился как молния в глазах, вылетал изо рта, из ладоней, шипя энергией.
Она смотрела, а он направил ладонь на приближающегося пса и выпустил залп. Это был не тот залп, каким он атаковал гарпена неделю назад. Это был серп чистой магии, который полетел в пса, рассек его быстро пополам, так чисто, что монстр выл и извивался пару мгновений, а потом поддался смерти.
Это была настоящая магия, какую Нилла еще не видела.
Заклинание, написанное магом, чья сила смогла создать носрайта.
Нилла задержалась среди ветвей, ощущая вдруг себя глупо. Как она могла помочь со своим жалким заклинанием? Может, ей стоило отступить, бросить заклинание, дать магии умереть и скрыться за шипы, пока он не увидел ее.
Ее ладонь дрожала, пылающий меч мерцал, угасал в ее хватке, заклинание было готово рассеяться.
Еще один пес прыгнул на Сорана сзади. Он плавным движением обернулся, ударил когтями на левой ладони. Ужасные порезы открылись на горле монстра, но пес летел дальше, пока не врезался в Сорана, сбивая его с ног.
Пес не был мертв. Он рычал, давился, рвал грудь Сорана, пытался пробиться через складки мантии к его горлу. Соран сунул ладонь в нилариуме в пасть пса, отталкивал его, опасные зубы щелкали в дюймах от его лица. Магия собралась в другой его ладони, но угасла. Хуже, когти на его пальцах стали уменьшаться. Соран закричал от боли то ли от зубов пса, то ли от рассеивающегося заклинания.
Две длинные тени приближались, их глаза были точками огня, лица сияли белым, отражая свет магии. Они бросились на упавшего мага, схватили его за руку и ноги. Нилла подавила крик, поправила хватку на мече и сделала три широких шага в зарослях, намереваясь броситься в бой.
– Zivath!
Приказ прозвенел во тьме.
Псы тут же ответили, подавили рычание и попятились от потрепанной окровавленной фигуры, лежащей на битой брусчатке. Нилла сжалась среди веток, опуская меч. Она не хотела… выбежать и заслонить Сорана, дико сжимая перед собой заклинание.
Но что-то в том голосе – что-то в темной фигуре, вышедшей из мрака ночи, шагающей в центре длинной дороги к Дорнрайсу – превратило ее колени в воду. Она опустилась на землю. Огонь ее меча угас, заклинание почти растаяло.
Лорд фейри двигался плавно и неторопливо, серебряное одеяние развевалось за ним. Сияние, как свет луны, будто окутывало его тело, делая все черты идеально видимыми в глубокой ночи. Нилла была теперь ближе к нему, чем утром, видела детали идеального лица, воплощения мужской красоты.
– Так-так, смертный маг, – сказал фейри, приближаясь к Сорану и пригнувшимся гончим. – Похоже, ты мне врал, как и делают смертные. Я не должен удивляться, но… – он склонил голову, длинные полночные волосы упали на его плечо. – Но я разочарован.
Соран приподнялся на локте, охнув, поднял голову и посмотрел на лорда фейри. Сердце Ниллы дрогнуло от вида. Она закрыла рот рукой, чтобы подавить всхлип. Но он был жив! И его магия не кончилась. Слабые следы синего заклинания мерцали на его ладонях и в глазах.
Он сплюнул кровь и скривился, зубы были в крови.
– Я тебя предупреждал, Кириакос, – выдохнул он. – Предупреждал. Король Лодираль не будет рад твоему вторжению на его территорию, как и на твое нападение на того, что должен слушаться его всю жизнь.
Лорд фейри мрачно рассмеялся и отмахнулся.
– Меня не интересуют Лодираль и его игрушки. Я тут за ибрилдианом. Не изображай неведение. Я ощутил искру – четкую искру – магии ибрилдиана мгновения назад. Она где-то близко, да?
Соран закашлялся. Он с трудом поднялся на колени, сел на пятки, его плечи опустились, но голова была поднята высоко.
– Жители Роузварда защищены законами Соглаш… – начал он.
Он не успел закончить, Кириакос сделал три шага, поймал его за волосы на макушке и оттянул его голову назад. Нож появился в другой ладони фейри, мерцающий и волшебный, не совсем телесный, но точно острый. Он коснулся им горла Сорана. Его улыбка была жестокой и сияющей своим светом, как его тело.
– Довольно, – сказал он, голос был как музыка. – Плевать на смертных и смертные игры. Скажи, где девчонка, или я убью тебя тут и сейчас. Пусть Лодираль делает худшее. Что-то говорит мне, что ему все равно на потерю мелкого смертного мага.
Соран быстро поднял ладонь, магия вдруг ярко засияла. Он направил ее на лицо лорда фейри. Но, хоть опасный свет вылетел из него, Кириакос отразил его рукой, отбил руку Сорана в сторону. Залп улетел в небо, растаял, мерцая, как тысяча звездочек.
Соран обмяк и упал бы на бок, если бы фейри не сжимал его волосы.
Кириакос мрачно рассмеялся и провел кончиком ножа вдоль челюсти пленника.
– Смертные. Такая сила и такая слабость. В одном вашем заклинании больше сил, чем многие из моего народа могут представить… но ваши тела слишком хрупкие, чтобы выдерживать это! Какое проклятие так существовать, – он склонился, его красивая улыбка была близко к лицу Сорана. – Ты меня отблагодаришь, думаю, за то, что я прервал твои страдания. И я отыщу ибрилдиана сам. Если Лодираль пожалуется, я скажу ему, что ты сам вторгся на мой берег.
Рот Сорана двигался, мышцы челюсти сжались. А потом он с внезапным спазмом плюнул в лицо лорду фейри. Кириакос отпустил его волосы и отпрянул на шаг, рыча. А потом его глаза вспыхнули, он поднял нож, готовый вонзить его в горло Сорана.
Нилла уже двигалась.
Она с ревом бросилась из зарослей, и красный огонь ярко загорелся на мече. Два пса вскочили на лапы и напали на нее, но она дико взмахнула мечом, одного ранила в плечо, другого ударила по голове. Она отступили с испуганными воплями, и Нилла устремилась к Кириакосу.
Она видела, как глаза лорда фейри расширились, сверкали, как у кота, в свете ее заклинания. Она подняла меч, готовая опустить его на его голову. Ее сердце пульсировало дикой кровожадной энергией, и она была жива в этот ужасный миг сильнее, чем когда-либо.
Кириакос протянул руку быстро, как змея. Она опускала меч, а он сжал рукоять, его длинные пальцы обвили ее ладони. Сила его руки была больше, чем вес, который она могла вложить в удар.
Они стояли миг, застыв. Нилла смотрела в глаза чернее и глубже ночи вокруг них.
Он взмахнул запястьем, вырвал меч из ее ладони. Он взмахнул им лениво по кругу, рисуя огнем.
– Что это? – он перевел взгляд с клинка на Ниллу и обратно. – Милое заклинание, хотя не очень… убедительное.
Он сделал что-то ладонью – тряхнул, сжал. Она не видела, что. Но она охнула от резкой боли, ее заклинание рассеялось со вспышкой красного света. Кириакос поднял кулак, медленно разжал длинные пальцы. Пыль посыпалась с его ладони на камни у его ног.
Он посмотрел на Ниллу, улыбка стала искренней, как свет луны.
– Вот и встретились, милая девица, – к ее удивлению и ужасу, он изящно поклонился, как танцор. – Я хотел с тобой встретиться. Слухи разнеслись до Нинталора о твоем присутствии в мирах. Когда я услышал их, я знал, что нам с тобой суждено встретиться.
Нилла стояла с пустыми руками, подняв бесполезно руки, раскрыв рот. Его слова окутали ее, но она едва слышала их за грохотом ее пульса. Какой глупой она была! Как глупо поверила, что сможет выстоять! Как глупо было думать, что она могла ему отказать! Мысли лились в ее голове, ритмичные и ужасные, и частичка ее разума узнала их как заклинание.
Не важно. Она уже проиграла.
– Кириакос! – рявкнул Соран, поднимаясь на ноги. Два пса бросились на него, схватили пастями его руки, сдерживая его, не разрывая кожу. – Если заберешь ее, ты нарушишь Обет. Думаешь, твой король простит тебя в этот раз? Думаешь, просто устроит изгнание? Ты навлечешь гнев всей Эледрии на свою голову! Ты…
– Молчать, – лорд фейри вытянул длинную руку и опустил ладонь на рот Сорана, пальцы растопырились на его лице. Нилла повернулась, смотрела в ужасе, как глаза мага закатились, он обмяк на земле кучей без сознания.
– Нет! – закричала она, разум бился в оковах чар. Она пыталась броситься к магу, но Кириакос поймал ее за руку, повернул ее к себе. Ее ладонь оказалась на голой мускулистой груди, ее голова отклонилась, и Нилла смотрела в его глаза.
– Хватит, милая девица, – фейри провел нежным пальцем по ее щеке, челюсти и под подбородком. – Ты уже не принадлежишь ему. Ты моя.
Он прижал два пальца между ее бровей. Нилла пыталась бороться, сопротивляться, но тьма наполнила ее.
Ее ноги подкосились, и она прильнула к груди высокого фейри – напоследок она ощущала, как его сердце быстро билось под ее щекой.
20
Петли чар Кириакоса обвивали дух Сорана, подавляя его. Он сопротивлялся, держался изо всех сил за сознание. Его тело лежало в онемении, но он не уснул.
Он смотрел зачарованными тусклыми глазами, как Нилла рухнула в руках фейри, словно жизнь вдруг выкачали из ее тела. Он смотрел, как Кириакос подхватил ее легко на руки, словно она была из соломы. Фейри повернулся и задумчиво посмотрел на Сорана, его взгляд был внимательным.
Низкое рычание зазвучало в ухе Сорана. Он не мог даже поежиться, когда холодная кость носа черепара задела его шею. Зверь скулил, желал крови.
Кириакос приподнял бровь, потом отдал короткий приказ. Выжившие гончие тут же отступили от жертвы и побежали к руинам ворот.
Лорд фейри посмотрел на Сорана.
– Передавай привет Лодиралю.
Голос странно разносился эхом в голове Сорана, пульсировал в висках. Хоть он пытался сопротивляться, веки отяжелели, и он не мог поддерживать их ни мига дольше. Когда он попытался открыть глаза, Кириакос пропал. Кириакос, гончие… и Нилла.
«Нет!».
Соран пытался двигаться, извиваться на месте. Но не только заклинание Ноксора парализовало его. Он сам навредил себе, устал, использовав больше магии, чем мог выдержать. Мышцы свело, они болели, а его дух кричал, просил облегчения.
Но он не мог отдыхать. Не должен был! Как только Кириакос заберет ее с острова, пройдет в Нинталор, и как только она окажется в его стенах…
Границы темницы Сорана сомкнулись вокруг него, как железные прутья. Его душа кричала в ярости и отчаянии, но его раскрытый рот мог лишь слабо стонать. Он снова закрыл глаза и погрузился во тьму, забвение. Может, заклинание Кириакоса было сильнее, чем он думал. Может, это убьет его, уберет его из этого мира.
Нежные пальцы коснулись его щеки, погладили.
«Мой бедный любимый».
Его душа напряглась. Он пытался открыть глаза, но не мог. Теперь он точно спал.
Он поднял дух, посмотрел из смертного тела на Кошмар вокруг него, мерцающий слой накрыл весь Роузвард.
Дева Шипов сидела на коленях рядом с ним. Маленькая, хрупкая. Все еще связанная заклинанием Розовой книги, но присутствующая в мире подсознания. Ее пальцы с шипами были покрыты лепестками роз, чтобы смягчить прикосновение. Ее лицо было почти человеческим, запах окружал ее густым воздухом.
Она смотрела на Сорана, слабо улыбаясь, как делала Хеления. Его сердце чуть не остановилось.
«Она все-таки тебя бросила. Ты знал, что так будет. Бросила ради другого мужчины».
Ее пальцы гладили его лицо, в этот раз духовное, а не тела, лежащего на земле. Она моргнула веками из темных листьев на пустых глазницах.
«Все женщины неверные. Разве не это ты написал во мне? Все женщины неверные, кроме одной. Твоей идеальной мечты».
Соран отпрянул от нее, встал и отошел от своего тела, двигаясь к вратам. Там он остановился, посмотрел с края утеса на темный берег Ноксора. Он уже был дальше, чем раньше. Потоки уносили Роузвард прочь?
Времени было мало.
Густой запах тянулся к нему сзади. Шелест лепестков роз и листьев шептал ему на ухо. Дева Шипов стояла за его спиной, ее губы были у его уха.
«Все вернется на места. Так, как всегда должно было быть. Мы с тобой. Вместе навеки».
Ее ладонь скользнула по его руке к шее, поиграла волосами у основания черепа.
«Ты скоро ее забудешь. Ты забудешь все неприятное, что она разбудила в тебе. И когда твоя проклятая книга сломается…».
Соран резко повернулся к видению. Рыча, он сжал ее голову обеими руками и давил, давил, давил, пока лепестки роз не взорвались в его пальцах. Она была скована. Заклинание Розовой книги работало. Она не могла с ним бороться, противостоять.
Она развалилась на тысячу кусочков стеблей, листьев, лепестков, их разнес ветер.
Вытирая руки об мантию, Соран вернулся к своему спящему телу. Он должен был проснуться. Не было времени. В голове появилась идея, которая ему не нравилась. Но если Ниллу можно было спасти только так…
Двигаясь умело, Соран лег в свое тело. Было больно ощущать, как парализованные конечности сковывают его дух, было агонией уместиться в оковы чар и его тела. Со стоном он открыл глаза и смотрел на мир вокруг него.
Он был не таким черным, как до этого. Тени Ноксора уже отступали, и Роузвард был в темноте, но не глубокой. Как долго он спал? Может, часы, может, дни.
Он робко проверил тело. Черепары порвали его одежду, но лишь случайно задели кожу. Он страдал хуже от Девы Шипов и недавно от рога единорога. Воздух Роузварда уже ускорял его исцеление, и несколько новых шрамов ничего не меняли.
Он встал на колени. Все болело, но боль убеждала, что он был жив. Его окружала вонь смерти, и когда он осмелился оглядеться, он увидел трупы трех черепаров, жертв его магии.
Он с дрожью опустил голову. Пару мгновений он просто оставался на месте, дышал, опустив голову к груди.
Он поднял взгляд, ноздри раздувались.
Он как-то поднялся на ноги, как-то стал двигаться. Избегая останков рассеченной пополам гончей, он миновал врата, пошел по тропе, пока не добрался до дороги, ведущей к развалинам города у гавани.
Границы его темницы можно было пересечь. Он мог выйти на короткое время. Лодираль узнает, конечно. Но то, что с ним сделает король Аурелиса, будет стоить этого, если он сможет добраться до Ноксора.
Соран коснулся кожаной обложки Розовой книги в его мантии. Он уже использовал два больших заклинания, и книжка записей школьника была бесполезной там, куда он шел. Но одно могучее заклинание…
Добравшись до конца тропы, Соран пошел между развалин зданий. Он думал, что слышал, как что-то внутри одного из домов шевелилось – шаркали ноги, быстро закрылась дверь. Он нахмурился, отчасти обернулся. Другое существо из Ноксора пересекло узкий канал, поселилось тут?
Нет. Он покачал головой и пошел дальше. Если каким-то чудом он вернется из этого похода, он разберется с нарушителями.
Лодка Ниллы ждала на берегу, вдали от волн моря. Соран убрал с лодки кусочки водорослей и мусор, убедился, что на ней еще можно было плыть. Ему лодка казалась прочной. Он собирался недалеко.
Его руки дрожали, грозили отказать, пока он тащил лодку к воде. Как он мог отыскать силы на то, что задумал? Стиснув зубы, он отправил лодку в воду, быстро забрался внутрь и схватил весла.
Может, ему не хватит сил. Но он сделает это. Как-то.
Даже Кириакос не был готов к бою с выпущенным носрайтом.
21
Ощущение идеальной мягкости встретило Ниллу, когда она медленно приходила в себя. Мягкость, как облака. Воздушные перистые облака, нежные у ее уставшего тела. Она прильнула к ощущению, думала, что не проснется. Не сейчас.
Когда она глубоко вдохнула, пряный незнакомый аромат защекотал ее нос, было приятно. Это был не запах роз, она была уверена, хотя не помнила в тот миг, почему это было важно. Она вдохнула снова, пряность щекотала ее ноздри и горло, свернулась в груди. Вместе с мягкостью было просто чудесно.
Переливы музыки ласкали ее уши, серебро и свет луны сплетались с низкими нотами струн. Такую музыку она еще не слышала. Музыка была сложной, непонятной. Если Нилла сосредотачивалась на ней, она била по ее голове. Но эта музыка не требовала концентрации. Она была как гул природы на фоне, медленный танец сфер. Всегда присутствующий, но незаметный. Она дала разуму расслабиться, музыка играла на ее чувствах, успокаивая и возбуждая по очереди.
Пальцы коснулись ее лица. Холодные твердые пальцы не сочетались с мягкостью, запахом или музыкой. Они потянули ее за щеку, за кожу вокруг ее глаз. Нилла нахмурилась и отвернула голову. Грубый голос прорычал странные слова.
Глаза Ниллы раскрылись.
Лицо, вырезанное из обсыпающегося белого камня нависало над ней. Жуткое лицо выточила неумелая рука, скулы выпирали, челюсть была слишком большой, а мелкие глазки были посажены глубоко под выдающимся лбом. Нилла резко вдохнула, попыталась закричать, но грудь сдавило так, что воздух не мог покинуть ее легкие.
– Отойди, Грорк, – сказал мелодичный голос из-за той уродливой головы. – Ты напугаешь бедняжку.
Каменное лицо подвинулось, и Нилле стало видно новое лицо, не менее странное. Вместо камня, оно было будто вырезано из дерева, отполированного так, что рисунок дерева выделялся завитками на щеках. Нос был мелким бугорком и двумя щелками ноздрей. Но губы были маленькими и изящными, а большие сияющие глаза обрамляли длинные белые ресницы, похожие на листья папоротника.
– О, милая сестра, – сказало создание с зелеными глазами, голос был нежным и похож на женский. – Мы так рады, что ты пришла. В нашу семью давно не прибывал кто-то новый, и мы стали грустить.
Она попятилась на пару шагов, чтобы Нилла ее лучше видела. Это точно была женщина, но из дерева, нагая, но не стесняющаяся этого. У нее были четыре длинные руки, которые разделялись на столько ладоней, что Нилла не могла и сосчитать. Эффект должен был ужасать, но выглядело странно изящно.
– Позволь представиться, – продолжила древесная женщина. Только тогда Нилла поняла, что не слышала язык, который узнавала. Звуки били по ее ушам шелестом листьев и скрипом ветвей с гулом земли. Но они как-то менялись в ее голове, становясь понятными. – Я – Дирсдалираделади, Вторая сестра. Тут, – она махнула двумя руками, указала множеством ладоней на гору камней за ней, – Грорк, – слово прозвучало резко, – Пятая сестра. Слева от тебя Мерледруна, Четырнадцатая сестра, а за тобой – Валсатра, Семнадцатая сестра.
Нилла повернула голову влево, где стояла высокая худая женщина с розовой кожей и бордовыми волосами в свободном платье цвета вина. Женщина не смотрела в глаза Нилле, глядела поверх ее головы. Она выглядела менее живой, чем каменная Грорк. Нилла обернулась и заметила нечто, похожее на тень, было и пропало. Она не знала, была ли это Семнадцатая сестра.
– Г-где я? – выдохнула Нилла.
Улыбка древесной женщины стала шире, показывая больше острых зубов. Она склонила голову, волосы-листья из белого золота скользнули на ее плечо объемными волнами.
– Ты в Нинталоре, – она моргнула странными ресницами. – Могучей крепости нашего известного мужа. Приветствую, сестра!
С этими словами она протянула четыре руки и обняла Ниллу. Нилла ощущала силу тех рук, которые хоть и сжимали ее нежно, могли легко порвать ее на клочки. Она отодвинулась, как только древесная женщина дала ей шанс, и осмотрелась в комнате.
Она лежала на большой кровати. Красный полог свисал с черных сияющих столбиков, и нежность под ней была большим красным одеялом из пушистой шкуры какого-то зверя, о котором Нилла не слышала. Большой камин занимал одну стену, огонь в нем согревал даже темные уголки красным светом. Кровать стояла в центре комнаты, окруженная восемью стенами, все были алыми с замысловатыми узорами листьев и цветов, и… Нилла моргнула и посмотрела снова. Среди листьев и цветов были фантастические фигуры в разных стадиях раздевания.
Третий взгляд вызвал жаркий румянец на ее щеках.
Нилла уткнулась лицом в ладони. Все смешалось в ее голове, и музыка на форме мешала сосредоточиться. Она видела вспышки моментов перед глазами: Соран взмахивает рукой, и жуткая синяя магия рассекает тело монстра… большая фигура выходит из тьмы, кожа тускло сияет… сильные руки вокруг ее тела… покачивание лодки на воде… страх, страх, страх.
Нилла со стоном зажмурилась, воспоминания прояснились. Кириакос. Лорд Ноксора. Он нашел ее и забрал.
Ее грудь сдавило, она чуть не задохнулась от желчи, поднявшейся к горлу. Все обретало смысл: красная комната, мягкое одеяло, полог и картинки на стенах.
«Он берет их как жен. Смертные – его любимые».
Убрав ладони от лица, Нилла посмотрела на странные фигуры вокруг нее.
– Вы… сестры? – тихо спросила она. – Сестры-жены?
Древесная женщина кивнула и снова улыбнулась, сжимая вместе шесть пар ладоней от радости.
– Да! Я, – она опустила одну из свободных ладоней на голую грудь, – дриада из лесов Нестерик в Солире, а Грорк, – она махнула еще тремя ладонями на женщину из камня, – с Умбрийских островов, она – тролль. Мерледруна, – она кивнула на розовую женщину, стоящую напротив Ниллы, – вайла, родилась и выросла в Цилане, в Аурелисе. А Валсатра… ну… – она тревожно огляделась. – Мы не знаем, если честно. Мы думаем, она – вампир.
Нилла несколько раз сглотнула.
– Вы… вы все… – она не могла сформировать слова, не была уверена, что хотела спросить.
Но дриада счастливо продолжила, ее ветки-руки шуршали, она сжала ладони Ниллы.
– Хоть мы из разных миров, нас объединило сестринство от нашей общей любви к Кириакосу, нашему прекрасному и милосердному лорду.
Нилла уставилась на женщину. Она плохо помнила Кириакоса, но он точно не был милосердным. Красивым, да. Но он был грозным, а не милосердным.
Она высвободила ладони, ей не нравилось смотреть в глаза дриады, снисхождение там. Испуганно охнув, она поняла, что на ней было только нижнее платье – изорванное, в пятнах, не прикрывающее толком. Шнурки спереди были отчасти развязаны, и Нилла поспешила поправить их, озираясь в поисках сиреневого платья.
– О, нет, милая! – завопила дриада, убрала руки Ниллы. Она не могла бороться с женщиной. Нилла могла лишь смотреть большими глазами, как еще две ладони дриады развязывали шнурки. – Нельзя такое носить. Не этой ночью. У нас есть для тебя наряд лучше.
Словно услышав намек от дриады, огромная каменная женщина – тролль – подняла что-то в своих кривых пальцах. Нилла посмотрела и чуть не подавилась языком. Это был наряд, но не платье. Черная мерцающая ткань с длинными разрезами спереди почти до талии. А остальное…
– Я это не надену, – Нилла повернулась к дриаде, та моргнула в смятении. Надеясь на сочувствие, она повернулась к розовой женщине, но там эмоций не было, будто она была из воска.
Дриада тихо зашипела и подхватила черный наряд ладонью.
– Разве в твоем мире свадебный цвет не черный? Помнится, одна или две мои смертные сестры говорили, что они предпочитали белый. Может, я найду их старые платья, но… как жаль! Валсатра сделала это специально для тебя, и ты не хочешь ее обидеть.
Тень задрожала у затылка Ниллы. Она обернулась, пытаясь увидеть, кто за ней был, но без толку.
– Я не хочу никого обидеть, – быстро сказала Нилла. – Я просто… не выхожу замуж.
Дриада издала странный звук, будто лай, и этот шум в ушах Ниллы превратился в звенящий смех.
– О, милая сестра, ты уже замужем!
– Нет, – Нилла яростно замотала головой и высвободила запястья из рук дриады, закрыла платьем замерзшую грудь. – Уверена, я бы такое помнила.
Дриада медленно моргнула, пушистые ресницы мягко опустились. Когда они поднялись, ее лицо стало мрачнее.
– Наш лорд забрал тебя, – сказала она напряженно. – Ты – его невеста. И этой ночью твои сестры-жены должны сделать тебя готовой для его приема.
С этими словами она подняла голову и несколько пар ладоней, а потом хлопнула.
– Сестры! За работу!
Много ладоней вытащили Ниллу из кровати и раздели раньше, чем она успела подумать. Она пыталась отбиваться, но дриада быстро поймала ее руки и ноги, а розовая женщина подошла и стала мыть ее грубой губкой. Голова Ниллы кружилась. От запаха духов было плохо.
«Соран», – дико подумала она, а кто-то – наверное, невидимая Валсатра – стал расчесывать ее волосы. Что стало с Сораном? Ее воспоминания были мутными, но она была уверена, что Кириакос что-то с ним сделал, оставил его на земле. Живым? О, Боги, только бы он был еще живым!
Розовая женщина стояла перед Ниллой, вытирала губкой ее плечи и шею, но вдруг замерла и подняла изящную ладонь. Нилла, дрожа, опустила взгляд на холодную цепочку.
Овальный кулон лежал между ее грудей.
Розовая женщина взглянула в сторону, где болтала дриада, теребя черный свадебный наряд. Она быстро открыла медальон. Ее ноздри чуть раздулись от запаха Сладких Снов, наполнившего комнату.
Она посмотрела в глаза Нилле. Ее бесстрастное лицо на миг ожило. От изумления?
Нилла смотрела, сердце билось в агонии выжидания.
Розовая женщина закрыла медальон, дриада появилась у ее плеча.
– Что такое, Мерледруна? – прощебетала она.
Розовая женщина пожала плечами, лицо снова стало бесстрастным, она разглядывала медальон.
– Убери его, – сказала дриада, опустив две ладони на плечо женщины. Она улыбнулась Нилле с острыми зубами. – Невеста должна быть новой в ночь, когда она принимает мужа.
Ниллу мутило. Но розовая женщина поймала ее взгляд и… Слабо тряхнула головой? Предупредила? Ее ладони скользнули по шее Ниллы, расстегнули цепочку и забрали медальон.
– Ты дрожишь, бедняжка, – три ладони отодвинули розовую женщину, и дриада встала на ее месте, наносила масла и крема на бледную кожу Ниллы. – Не бойся. Наш муж ценит каждую жену как идеальный цветок в его саду. Ты сама скоро узнаешь.
Нилла ее едва слышала. Она смотрела на розовую женщину поверх плеча дриады. Она видела, как женщина прошла к красной кровати. Ее длинные волосы скрывали ее лицо, но она убрала пряди и поймала взгляд Ниллы.
А потом убрала медальон под большую подушку.
Нилла прикусила губы, ее сердце колотилось. Ее ноги подкосились, и она упала бы, если бы тролльша не поймала ее за плечи сзади, придерживая ее. Она заставила себя дышать, игнорируя то, как пряный воздух обжигал ее горло.
Она не была беззащитной.
Они нарядили ее в черное, она не сразу поняла, что они сделали. Нилла пришла в себя, охнув, когда дриада затянула плотно шнурки корсета. Только тогда она опустила взгляд и посмотрела на странное свадебное платье. Разрезы на юбке доставали до талии, открывали ее бедра, и узкая мерцающая полоска ткани не давала проявить скромность. Корсет приподнимал ее небольшую грудь, делая ее пышнее. Маленькие цветочки из бусин покрывали подол, мерцали в свете огня. Две свободные лямки обрамляли плечи, ниспадая на руки, рукавами назвать их не удавалось. Ткань была мягче, чем у платьев в комнате леди в Дорнрайсе.
