Текст книги "Сироты Земли"

Автор книги: Шон Уильямс

Соавторы: Шейн Дикс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)

– Продолжай, – промолвил Питер через какое-то мгновение. – А что дает второй вариант?

– Мы временно выключаем тебя с возможностью повторного запуска в отсроченном периоде, – пояснил двойник. – Когда будем располагать большим объемом ресурсов и, вероятно, более глубокими знаниями по данной проблеме. Нечто вроде криогенных программ на Земле: заморозить человека, пока не будет найден метод лечения рака.

– Как мне кажется, надежда на удачу повторного запуска минимальна, – усмехнулся Эландер. – Ведь ты как-то обмолвился, что не способен снова привести меня в прежнее рабочее состояние.

– Правильно.

– Ладно, тогда, наверное, ты припас напоследок самое лучшее решение, – произнес Питер. – Определенно оно не будет хуже первых двух.

Последовало недолгое молчание.

– Третий вариант заключается в добровольном копировании моих индивидуальных установок, – наконец промолвил гость. – Твои параметры могут быть ошибочными, но воспоминания не повреждены. Я могу их переснять и внедрить в свой мозг. Кэрил настаивает именно на этом; она проделала подобное со своими энграммами для…

– Но что будет со мной? – перебил его Питер. – Что в таком случае произойдет именно со мной?

– Ничего особенного, – заметил двойник. – Ты все еще можешь выбрать один из первых двух вариантов. Однако в третьем случае все твои действия, чувства и ощущения продолжатся в некоторой измененной форме, в новом обличье. То есть ты просто уцелеешь.

Выражение его лица было непроницаемым, будто гость до сих пор не поделился своим мнением с Эландером, однако глаза сулили многообещающие результаты.

Питер не мог больше смотреть на двойника.

Эландер отвернулся, вспоминая Хи Геркулеса, звезду класса F, на орбите которой он оказался несколько дней назад, когда «прядильщики» выбрали его для контакта с «подарками». В мыслях всплыла колония Вахагн, которую его приятели основали на вулканах планеты, до сих пор бомбардируемой астероидами, оставшимися после возникновения этой звездной системы. Неужели эти воспоминания действительно принадлежали ему? Ему – настоящему, тому, кто был на Земле? Однако тот Питер Эландер, очевидно, погиб, как и его родная Солнечная система… И единственный, кто уцелел, – это теперешний Эландер со своими многочисленными копиями, разбросанными по исследовательским миссиям. И еще вот этот двойник-привидение. «Если не ради нас, то для кого же?..»

– А ты ей веришь? – спросил Питер.

– Ты имеешь в виду Кэрил?

– Ну да. Ты веришь ее обещаниям, что она может сохранить частицу моей уникальности, которая больше нигде не существует?

– Да, – мрачно отозвался двойник. – Конечно, верю.

– И во всем остальном тоже? Насколько ты ей доверяешь? Второй Эландер надолго замолчал.

Когда же он наконец заговорил, стало ясно, что ему пришлось о многом передумать.

– Мне кажется, что все ее действия правильны. Я верю ей, как никому другому. Ты же знаешь.

Эландер действительно знал. Так было записано в правилах при создании всех копий. Однако всецело он не верил никому, и для защиты своего мнения имелось множество доказательств. Это был единственный рациональный выход из создавшейся ситуации.

А теперь его просят поверить чьим-то словам – и без какой бы то ни было реальной гарантии. Если ему лгут, он никогда не узнает об этом. Однако Питер полагал, что все попытки соврать могли стать хорошим знаком. Ведь в таком случае его проще стереть, чем убедить в достоверности слов пришельца. Мощный импульс магнитного поля возле его головы выведет из строя центральные мозговые процессоры и полностью покончит с ним самим – памятью и всем остальным. Кэрил Хацис в любой момент может сотворить подобное с каждой энграммой. Ведь она, образно говоря, уже дважды так поступала с этим двойником-привидением. Она засунула его в новое тело-оболочку, когда копия начала разрушаться, а затем «подмешала» ему свои мозги. Эландер не знал, как можно жить в таком виде…

– Лучше выключи меня, – после некоторого молчания произнес Питер. – Похороню свои шансы в кромешной тьме.

Двойник нахмурился.

– Ты уверен? – с нескрываемым разочарованием в голосе промолвил он. – Твои мысли…

– Сомневаюсь, что смогу добавить некоторое свое индивидуальное разнообразие в существующий коллектив Питеров Эландеров, – ответил Питер. – Другая планета, другое солнце. Что еще тебе нужно?

Двойник выглядел расстроенным.

– Удивляюсь тебе. Я бы принял не такое решение.

– Ну, свой выбор я уже сделал. Интересно, как бы ты поступил в первом случае? Рискнул потерять рассудок, когда оставался лишь один-единственный выход? Ну что, решился бы на этот шаг?

Копия смутилась.

– Не уверен.

– Ну вот, а я уверен, – твердо сказал Эландер. – Спасибо за предложения, но я возлагаю надежды на то, что ты выживешь. Думаю, ты решишь проблему буквально на днях. – Питер фальшиво улыбнулся, и это выглядело ужасно. – Ведь в конце концов ты – это я, верно? Согласно установленному плану.

Двойник потупился и утвердительно кивнул.

– Хорошо, – проговорил он. – Если ты так хочешь, мы тебя отключим и поместим твои данные в накопитель.

– Именно этого я и хочу, – передразнил Питер гостя. – И передай ей привет, договорились?

– Кому это?

– Лючии, конечно, – не задумываясь, ответил Эландер.

Двойник не произнес ни слова. В его заросшей щетиной голове что-то происходило, но Питер никогда бы не догадался, что именно. Это уже совершенно не походило на собственное отражение в зеркале. Больше напоминало обычное изучение лица незнакомца.

Когда молчание затянулось и стало просто невыносимым, Питер приказал:

– Ну ладно. Действуй.

Двойник не пожелал Эландеру удачи и даже не попрощался с ним; он просто кивнул, и Питер погрузился в кромешную тьму.

2.1.5

– ТВОЮ МАТЬ!..

– ЧТО СЛУЧИЛОСЬ, СОЛ?

– ОН РЕШИЛСЯ НА ОТКЛЮЧКУ, ВОТ ЧТО.

– А РАЗВЕ ЭТО ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЕ?

– БЫТЬ МОЖЕТ, НЕТ, НО Я НАДЕЯЛАСЬ, ЧТО ОН ПОДАСТ ХОРОШИЙ ПРИМЕР ОСТАЛЬНЫМ. НУ И ЧЕРТ С НИМ!

Сол почувствовала, как Гу Мань вошла в систему связи «КонСенс» для управления ослабевающим телом андроида, которое осталось в закрытой каюте.

За несколько секунд до отключения Эландера Сол скопировала обрывки памяти этой энграммы – просто на всякий случай. Если Питер надеялся унести с собой все секреты, он глубоко ошибался. Однако это никак не помогло решить проблем Кэрил.

Дверь открылась, и в кабину вошел Эландер с Адрастеи.

Хацис снова проверила датчики программного обеспечения для внедрения интерфейсов, соединяющих копию с окружающим пространством, но они были так же заблокированы, как и в прошлом случае, на борту «Тихой Заводи». Мозг энграммы напоминал чистую стену, что сильно беспокоило Сол. Когда это действительно потребовалось, она никак не могла осуществить доступ к информации, находящейся внутри энграммы.

– Вы все видели? – задал Питер вопрос, хотя и так знал, что Хацис будет наблюдать за происходящим.

Кэрил утвердительно кивнула.

– И не могу сказать, что сильно расстроилась, – соврала она. – Эта копия и так подрывала доверие, стала неуправляемой да и вообще являлась пустой тратой сил и средств.

Эландер уже собирался что-то сказать в ответ, как вдруг кто-то толкнул его сзади.

– СОЛ, КУДА ВЫ БЫ ХОТЕЛИ ПОМЕСТИТЬ ОТКЛЮЧЕННУЮ ЭНГРАММУ?

– В сектор «Джей».

Это помещение использовалось для хранения новых или отключенных копий, пока не закончится необходимая диагностика их функций. На самом Сотисе и вокруг него сейчас находилось большое количество колонистов, не брезгующих любой работой, пока они могут себе это позволить.

Эландер с неопределенным выражением лица продолжал наблюдать за тяжелой неуклюжей поступью своей копии, поддерживаемой Гу Мань, все больше и больше расстраиваясь при виде происходящего.

На Гу Мань вид его старой версии тоже оказал неприятное воздействие. Сама она вообще не могла себе представить, как Питер при этом себя чувствовал. Ведь в данный момент он был абсолютно похож на остальных, на обычную «штампованную» энграмму. А тут еще случилось это выключение старой копии, после чего опять сознавать себя одиноким…

Ничего себе, день начинается, подумала Хацис. Ведь она специально направила Питера, чтобы тот поговорил с неисправной энграммой и убедил ее добровольно отдать свои воспоминания перед отключением. Если бы это удалось осуществить, можно было посчитать, что Эландер сделал для Сол что-то полезное. Ей требовалось срочно узнать о Юлах все возможное, и сейчас Питер стал ее единственным доверенным лицом. Если Кэрил не сможет выкрасть информацию, то потребует, чтобы он сам передал ее.

Как волны разбиваются об утес, так и ее программное обеспечение, разработанное с помощью новейших достижений Винкулы в двадцать первом столетии, оказалось совершенно бессильным перед системой защиты энграммы. Когда Кэрил извлекала электроды, у нее все дрожало внутри.

Что же такое Юлы с ним сотворили?

Эландер повернулся к Хацис.

– Нам надо поговорить, – произнес он. – Всем четверым: вам, мне, Юлу и Эксфорду – конечно, если сможем его разыскать.

– А он здесь, – ответила Хацис. Эландер нахмурился.

– Так быстро?

– Это не та версия, с которой ты летел в космосе, – пояснила Кэрил. – Данный генерал прибыл сегодня, немного раньше. Он заявил, что я сошла с ума, объявив войну.

– Почти как и я. Хацис усмехнулась.

– Да, но только ты обвинил меня дважды. Питер едва не рассмеялся.

– Кэрил, на что вы намекаете?

– Питер, это недемократично, – снова посерьезнев, промолвила Хацис.

– Я вас слишком хорошо понимаю, – твердо ответил Эландер.

– По крайней мере одна из твоих версий, – поправила она, отворачиваясь в сторону, чтобы не видеть сожаления в его глазах. – Не хочу чувствовать себя единственной, кто имеет способность руководить должным образом. Мне не нравится, когда остается что-то недоделанное из самого необходимого. Намного проще передать все кому-нибудь надежному, а самой залезть в угол и дожидаться, пока все тревоги отшумят и пройдут стороной. – Она снова посмотрела на Питера. – Ты хочешь поработать вместо меня?

Такой прямой вопрос поразил его. Даже если Эландер никогда не задумывался над этим раньше, он был совершенно уверен, что до сих пор не сидел сложа руки.

– Я? Не думаю. – Он отрицательно мотнул головой. – Меня не очень-то привлекает быть ответственным за все.

– Тогда чего ты хочешь, Питер?

– Хочу верить, что люди поступают правильно, – ответил Эландер. – Вот и все. Но для этого, как я полагаю, нужны жертвы.

Он глубоко вздохнул, будто набираясь сил.

– Не могу обвинять вас в поспешности принятия решения, поскольку вы предприняли такой шаг, не имея тех сведений о Юлах, которыми я располагаю. Однако, поделившись ими, я надеюсь вас переубедить. А лучшее средство для этого – открыть доступ к моим мозговым процессорам. То есть пустить в мозг.

Питер замолчал, пристально глядя на Хацис.

– Можете воспользоваться всей необходимой информацией, а потом мы побеседуем, – после паузы сказал он.

Некоторое время Хацис раздумывала, не замышляет ли Эландер что-либо, добровольно вручая нужную информацию именно в тот момент, когда все ее попытки получить эти крайне важные сведения закончились неудачей. Ведь Питер прекрасно знал, что Кэрил не сумеет воспользоваться его памятью, поскольку не в состоянии преодолеть ту специальную защиту, которую Юлы установили в его новом мозгу.

Но когда Хацис провела предварительные исследования мозга Эландера, то не обнаружила ранее стоявшей защиты. Его разум был прозрачен и доступен, как и прежде. И тут она заметила непонятные изменения, которые сразу же захотела исследовать поглубже.

Однако Хацис заставила себя не спешить с копированием памяти Питера. Ведь существовал еще один вариант: чужаки начинили ее разрушительными вирусами или другими программными ловушками. Оружие Юлов могло быть очень коварным и предназначаться непосредственно для самой Кэрил. Поэтому любое исследование следовало проводить с величайшей осторожностью.

– Спасибо, Питер, – проговорила она. – Но только не здесь. Пойдем в «Арахну». Это не займет много времени.

– А что потом?

– А потом мы будем вести переговоры – ты, я, Юэй и Эксфорд. Обещаю. Не могу ручаться, что изменю свое решение, но…

– Знаю, – прервал ее Питер. – Это лишь начало. Хацис утвердительно кивнула.

– Правильно.

Они неловко переглянулись, какое-то мгновение постояли на месте, а потом повернулись к выходу.

«Черт возьми, – подумала Хацис, – у меня есть вся необходимая информация, зачем же еще какие-то дополнительные сведения?»

Кэрил решила быть осмотрительнее. Ведь Эландер – всего лишь очередная версия, к памяти которой появился легкий доступ, и, в сущности, не имеет никакого значения, кто он такой – энграмма, прилетевшая с колонии Вахагн, или его старая копия. Поэтому нет особых причин так нервничать.

А ведь теперь он, наверное, стал Юлом, решила Хацис. Вынужден был стать. Юлом, и никем больше. И с этим ничего нельзя поделать, вот и все. Вообще ничего.

Попав на борт «Арахны», первым делом Хацис проверила, герметично ли закрыты люки «Тихой Заводи» и стоит ли корабль на прежнем месте. Все было в порядке. Чужак спокойно и достаточно терпеливо ждал возвращения своего приятеля Эландера.

Кэрил задраила гермошлюз «Арахны».

– ГУ МАНЬ! Я НА НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ БУДУ НЕДОСТУПНА ДЛЯ КОНТАКТА С ОКРУЖАЮЩИМИ. НАЗНАЧАЮ ТЕБЯ ИСПОЛНЯТЬ ОБЯЗАННОСТИ ГЛАВНОЙ, ПОКА НЕ ОСВОБОЖУСЬ И НЕ ВЫЙДУ НА СВЯЗЬ.

– СЛУШАЮСЬ, СОЛ.

– ЕСЛИ Я НЕ ОСВОБОЖУСЬ И НЕ ВЫЙДУ НА СВЯЗЬ… Хацис не знала, как закончить предложение. Что делать Гу

Мань в таком случае? Она смогла вспомнить лишь об одном.

– ТОГДА ОБРАЩАЙСЯ К ЭКСФОРДУ. ОН ЗНАЕТ, ЧТО ДЕЛАТЬ.

Гу Мань замешкалась, но все-таки ответила:

– ПОНЯТНО, СОЛ.

Испытывая какие-то смутные предчувствия, Кэрил прервала всю связь с окружающим миром. Если Юлы приготовили для нее сюрприз, то пусть конец наступит здесь, на борту «Арахны». Она не собирается навредить своим.

Хацис повернулась к сидящему в кресле Эландеру, села напротив и проверила его нервные окончания на наличие чего-нибудь необычного.

Ловушек не оказалось.

– Вот здесь, – произнес Питер, протягивая ей руку. Сначала Хацис не поняла, что он имеет в виду. Но когда до

нее дошло, Кэрил внезапно смутилась.

Ведь при первом проникновении в его мозг на борту «Арахны» Кэрил осуществляла доступ через инфракрасные порты, расположенные на ладонях андроида. Его совершенно не беспокоило, что она уже тщательно обшарила его мозг, находясь еще в Солнечной системе. Питер и теперь предполагал, что Хацис воспользуется тем же самым привычным доступом.

Подобная наивность обезоружила Кэрил. Она решила не обращать внимания на условности, взяла его руку и продолжила свои исследования. Эландер прикрыл глаза, будто приготовившись к уколу.

Хацис старалась проникать в мозг Питера очень нежно – так нежно, чтобы он даже ничего не заметил.

Вся разница между этим внедрением и предыдущим, о котором оба вспомнили, заключалась лишь в том, что в первом случае Кэрил хотела сделать Питеру больно. Ведь ее родная планета была уничтожена, а он собирался вслепую броситься в атаку и погубить обоих. В тот момент самым важным было остановить его, и, чтобы достичь наилучшего результата, Хацис решила передать Эландеру свое горе и печаль. Однако позже, когда кризис миновал, она сняла непосильный груз трагических воспоминаний с его памяти, чтобы облегчить и без того обремененную душу Эландера. В итоге он мало что помнил существенного из личного опыта Хацис, сознавая лишь, что да, были какие-то смутные, тяжелые переживания.

Кэрил подумала, что такое вторжение в мозг напоминает не сокрушительный удар, а то, как косяк изящных стремительных рыбешек заполняет укромные места огромного кораллового рифа. Рыбки целой тучей разбегаются по зарослям, очень осторожно проникая в глубину…

Вскоре Хацис удалось разметить обширные структуры мозга, и она решила немного передохнуть.

А мозг Питера действительно сильно изменился. Юлы совершили более сложные превращения с Эландером, нежели просто поместили его центральные мозговые процессоры в новую плоть.

На первый взгляд серьезные отличия между его энграммой и центральными управляющими процессорами не были особенно заметны. Они взаимно переплетались в сложностях программного обеспечения и нанотехнологических устройств, больше напоминающих естественно развивающуюся мозговую ткань, чем нечто искусственно созданное. Хацис подумала, что сможет распутать эти соединения, было бы время, однако сейчас она решила довольствоваться лишь самым быстрым поверхностным ознакомлением. Ничто не напоминало какую-нибудь диковинную ловушку Юлов, спрятанную в сложных действующих структурах, и Кэрил вынуждена была успокоиться на этом.

Ей необходимы были воспоминания Эландера, а не сами точные периодические процессы организации мыслительных последовательностей. Она послала своих «рыбешек» на поиски основных следов воздействия Юлов на мозг Питера, которые, на ее взгляд, должны быть достаточно свежими, поскольку все его контакты с чужаками осуществлялись в течение нескольких последних дней. Результаты поисков не заставили себя долго ждать, и Хацис принялась тщательно изучать размеченные зоны. И вот тут-то она столкнулась с очередной проблемой.

Блоки памяти энграмм располагались в виде обширного и одновременно функционально простого регистра, сочетающего эмпирические, опытные или практические данные с их эмоциональными признаками или окраской. Эти комбинации запоминались и хранились последовательно в различных строго упорядоченных зонах. А в человеческом мозгу подобные мыслительные процессы были намного сложнее, и их еще не раскрыли ко времени развертывания исследований ОЗИ-ПРО. Грубый аналог человека в виде энграммы достаточно хорошо справлялся со своими задачами копирования поведения людей, что вполне позволяло до определенной поры функционировать в космосе, однако имелись некоторые недостатки, которые в конечном счете вели к старению версий.

Воспоминания, унаследованные Эландером от своего подлинника, были приобретены в результате внутренних противоречий и конфликтов, ведущих к возникновению нестабильности и нарушению работоспособности энграммы. Хацис распознала признаки таких конфликтов, но пока не представляла, как можно их удалить или стереть без повреждения остальной памяти копии.

Она заметила, что сейчас эти противоречия не исчезли – скорее, они поглотились мозгом, стали частью нового, очень сложного разноцветного причудливого узора, лишь отдаленно напоминающего ее собственную память. Было бы очень трудно вытянуть одну нить, одновременно не зацепив соседнюю.

Структура мозга и блоки памяти… Понимание того, насколько глубоко изменился Эландер, заставило вспомнить фразу, высказанную его версией, прилетевшей с колонии Вахагн: «В конце концов ты – это я. Согласно установленному плану».

Однако был ли он самим собой именно теперь? Хацис даже не знала, с какой версией Эландера ей сравнивать эту копию. С той первой, поврежденной энграммой, с хрупким инвалидом, встреченным вначале, или с незначительно видоизмененной копией, в которую она его превратила? Кэрил раздумывала, имеет ли все это существенное значение. В первобытных тайных недрах своей души она хотела знать, с кем конкретно беседовала, но так ли уж сейчас это важно?..

Оставив на неопределенное время эти размышления, она принялась разыскивать необходимую информацию. Хацис обнаружила воспоминания об Эксфорде и о столкновении на Веге. Она узнала себя в глазах Питера, но не в виде подлинника, а в форме своей энграммы – Тор.

Кэрил понаблюдала за ее нападением на пленных Юлов и пережила вместе с Тор глубокую психологическую травму, которую перенесла ее копия после получения известий о гибели родной колонии. Хацис выделила информацию для дальнейшего тщательного изучения. Ведь те незначительные усовершенствования, которые она произвела в этой своей энграмме, явно привели к нарушению ее работоспособности и изменению некоторых личностных особенностей, вместо того чтобы закрепить их.

Когда Кэрил обнаружила требуемые мозговые зоны, оказалось, что в голове Питера Юлы закрепились очень прочно, и память о них занимает обширное место в его мозгу.

Она методично и последовательно, ниточка за ниточкой, распутала все, что хотела. Хацис увидела «Мантиссу» на Альсафи, ее наиболее значительную часть на орбите звезды Бейд – «астероидный пояс», состоящий из прорезателей. Она прочувствовала вихрь эмоций Эландера, будучи проглоченной Практиком, и перенесла отвратительные ощущения, находясь в органическом шлеме, с помощью которого велись переговоры с Верховными. Кэрил проследила ход других бесед Эландера с чужаками, заметив зарождающиеся противоречия в их стане и впервые осознав, что инопланетяне не представляют собой сплоченной группы единомышленников, как сама она считала.

На основе этих немногочисленных фактов Хацис представила систему цивилизации Юлов и поняла, что чужаки действительно разрознены и разделены между собой, как и уцелевшие колонисты-земляне. Подтверждением тому были споры, ведущиеся между теми Юлами, которых Питер воспринимал как Зелота/ Крикуна, Сладкоголосого/Статус-Кво, Выносливого/Стоика и Вызывающего/Радикала.

Но еще нельзя было забывать о Практике. Вот его-то Кэрил никак не ожидала встретить. Этого невообразимого чужака было очень трудно понять, и Хацис честно призналась себе, что вообще не разобралась в нем. У нее никак не вырисовывалась точная взаимосвязь между Практиком, конъюгаторами и Верховными. Этот грандиозный пришелец почему-то не ответил на вопросы Питера насчет Морских Звезд и «прядильщиков». Он прочел в мыслях Эландера о противостоянии между ней самой и Эксфор-дом, и поэтому поместил Питера посередине, а заодно подарил ему новое тело и назвал посланником/проповедником. Все говорило о том, что Практик с таким же удовольствием проглотил бы и саму Кэрил, как высосал нужную суть из Питера.

При этой мысли Хацис содрогнулась. Не для того она прожила полтора века, чтобы закончить вот так – быть сожранной гигантским слизняком. Однако Кэрил не думала, что когда-нибудь окажется в теперешнем положении и будет вторгаться в мозг копии-энграммы, перестроенной чужаками, отчаянно пытаясь найти выход из создавшейся ситуации, сохранить жизнь человеческой цивилизации и одновременно решить другие проблемы…

Кэрил почувствовала злость Эландера, когда тот узнал, что она видоизменяла структуру энграмм. Но, похоже, Питер не увидел прямой связи между таким усовершенствованием копий и непосредственным чтением его мыслей. Быть может, думала Хацис, Эландер поверил, что она выполнит свое обещание и будет придерживаться лишь такого механического вмешательства, а не рыскать в его мозгу, что-то постоянно вынюхивая…

Хацис испытала вместе с Питером ощущение безысходности, когда Юлы узнали, что Двуликие проводят тактику «выжженной земли» и не оставляют за собой ничего живого.

Она почувствовала замешательство Эландера, понявшего, что Практик наделил его способностью понимать Юлов, а также одарил Питера вторым биологическим рождением.

Хацис услышала тревогу Эландера, узнавшего от Эксфорда, что она объявила войну Юлам, и поняла истинную причину его страха – боязни того, что даже один неправильный шаг может перечеркнуть весь смысл его трудов, направленных на объединение различных разумных существ, обитающих в исследуемом космическом пространстве.

Так она проследила все действия, мысли и чувства Эландера при его контакте с Юлами – вплоть до момента их расставания. Но, зайдя так далеко, Кэрил обнаружила, что уже не сможет остановиться и прекратить копаться в чужих мыслях. У Хацис возникло странное и одновременно знакомое ощущение непонятности и отчужденности мыслей, которое заставило ее быть свидетелем встречи Питера с его копией после возвращения на Сотис. Она уже испытала все «прелести» такой встречи; их беседа сводилась лишь к копанию в его самосознании, измененном Практиком. Была бы ее воля, она вообще запретила бы такие переговоры с самим собой.

В представлении Эландера встреча двух собственных энграмм виделась грандиозным увлекательным спором, от которых он уже несколько отвык. Шок от свидания со своим прежним «я» лишний раз подчеркнул растущее сознание того, что сам Питер сильно изменился. Он уже не такой, каким был прежде. Это было нечто большее, чем простое неприятие и нежелание называться «доктором», поскольку Эландер чувствовал, что подобное звание больше неуместно. «Поединок» разумов поставил вопрос о самом смысле его существования.

Теперь Хацис начала свободно перемещаться по воспоминаниям Эландера. Перед ней промелькнули тысячи образов: множество планет, обращающихся вокруг десятков светил; изменяющиеся выражения лица Юэя/Эллила; пережитое им потрясение от ощущения растущей щетины на голове и от естественного розоватого цвета кожи своего заново обретенного тела… Она узнала себя среди тысяч других лиц, но не в качестве отдельного индивидуума, а лишь искорки в центре обширного калейдоскопа одинаковых образов. Кэрил получила впечатление о себе, как о хаотично раздробленной личности, размноженной буквально до тошноты. Питер просто потонул в ее многочисленных копиях. Глядя на нее, он не видел ее саму; и Питер действительно не встречался с Хацис после момента расставания на Адрастее, когда ее энграмма отправила Эландера обратно на Землю с сообщением о появлении «прядильщиков».

Даже находясь в Солнечной системе, она являлась всего лишь частью специального проекта Винкулы, имела определенный шифр-код, своеобразную маску, под которой скрывались непостижимые, поистине невообразимые силы. И Питер все еще представлял ее именно такой.

Хацис прекрасно понимала подобное отношение к себе, даже если оно приносило ей некоторую боль. В конце концов ведь она – тоже личность, не автомат, не машина какая-нибудь. Черт возьми, Питер намного больше ценил этого проклятого Практика за изначальную его гуманность! Но если Кэрил и отличалась от всех остальных существ, знакомых Эландеру, это вовсе не означало, что Хацис отвернулась от всего.

Она обнаружила у Питера состояние глубокой отчужденности и одиночества, и, сознавая, что это пробуждает в ней сочувствие, передала свою поддержку прямо в сердце Эландеру, причем с таким усердием, будто он и впрямь ощущал ее действия. Попутно Кэрил испытала сильную боль, когда колонисты на Адрастее унизили Эландера, причислив его к разряду невезучих инвалидов. Будучи ранее известным профессиональным экспертом широкого профиля, он стал изгоем и был послан для выполнения черной работы на поверхности планеты. Лишь Клео Сэм-сон заметила, наблюдая за ним, как новый Питер Эландер собирался с силами, сохраняя старые ценные качества и выкристаллизовываясь в другую личность. К тому времени когда он доказал свою способность самостоятельно справляться с любыми сложными заданиями, Морские Звезды успели уничтожить колонию. А потом…

Хацис почувствовала восхищение Эландера по поводу перерастания его отношений с Сэмсон во что-то более глубокое на Афине, где находилась его единственная другая работоспособная версия. Она испытала его боль и горечь от известия по поводу смерти этой энграммы.

«Ну что же, по крайней мере хоть одна из его копий испытала мимолетное человеческое счастье», – подумала Кэрил.

Однако в основе чувства одиночества лежало страдание. Оно основывалось на старой индивидуальности Питера – личности, с которой снималась первая энграмма. Хацис услышала слова Тор, сказанные на борту «Тихой Заводи»: «Лючии очень нравились космические путешествия. Она уже не могла остановиться». Кэрил ощутила его отказ поверить тому, что Лючия никогда не сможет снова увидеть Питера после их связи на Земле…

«Ну что за дурь», – подумала Хацис, не зная, кого, собственно, она имеет в виду – Тор, Эландера, Лючию или саму себя. Их мысли настолько переплелись между собой, что теперь было трудно разобрать, кому какие принадлежат.

Кэрил охватила ненависть к самой себе, и отчаяние – вместе с глубокой печалью. Она разразилась рыданиями, и эмоции эхом пронеслись в мозгу, поднимаясь из тех глубин ее души, которые она не тревожила на протяжении нескольких десятилетий. Хацис слишком хорошо знала, какие чувства охватывают Эландера.

Они остались единственными уцелевшими после нашествия Морских Звезд. У всех были собственные копии, за исключением этой версии Питера Эландера из колонии Вахагн. А Кэрил являлась единственным выжившим представителем поколения Винкулы, чрезвычайно одиноким, хотя и окруженным отдельными разумными существами, постоянно ссорящимися друг с другом из-за территории, которая в буквальном смысле ускользала из-под самых ног. Наверное, Питер похож на кого-то из них. По его мнению, Хацис была сверхсложным человекообразным роботом, сохранившим все хитроумные премудрости научно-фантастических монстров прошлых лет. Она не была настоящей, подлинной женщиной.

Неужели еще кто-нибудь воспринимает ее именно так? Разве все вокруг считают ее искусственно созданной?

Кэрил с ужасом поняла, что горько рыдает. Так или иначе, даже претворив надежду Эландера побольше узнать о нем самом и изрядно покопавшись в его мыслях, она в итоге обнажила собственную хрупкость и ранимость, о которой раньше не догадывалась. Хацис охватило чувство отчаяния, одиночества, полной изоляции даже от собственных копий, однако она пока еще не понимала, к чему это может привести.

«Если меня не воспринимают по собственной воле, – подумала Кэрил, – то я заставлю их это сделать!»

И у Хацис, и у Эландера требования были схожими – кому-то принадлежать, быть желанным, любимым – и разделенная боль породила широкий резонанс, еще более сблизив обе стороны, словно разные полюсы магнита. Она почувствовала, что Питер удерживает ее физически – в тот момент, когда он воспринимал зондирование ею своих мыслей. Они прижались друг к другу, как люди, присутствующие на похоронах. Тело Хацис вздрагивало в крепких руках Эландера. Она чувствовала одновременно опустошенность, слабость, утомление и, как ни странно, исключительное блаженство и негу. У Кэрил возникло ощущение почти физической близости с Питером, принесшее утешение после пережитого эмоционального и интеллектуального кризиса.

Но они не были близки в действительности. Это ей только грезилось – в буквальном смысле. Но и такого виртуального соития оказалось вполне достаточно. Даже, пожалуй, слишком много. Перспектива физической близости с кем бы то ни было просто пугала ее.

«Даже если собственная энграмма отвергла его…»

– Прости, – промолвила Кэрил, физически и мысленно отстраняясь от Питера. Она не нашла в себе сил взглянуть ему прямо в глаза. – Я не хотела так глубоко внедряться. Тем более в первый раз.

– Да… – Эландер помедлил, так и не сказав «все нормально». Она все еще продолжала оставаться внутри него. – Я понимаю.