Текст книги "Сироты Земли"

Автор книги: Шон Уильямс

Соавторы: Шейн Дикс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

2.0.1
ВЫДЕРЖКИ ИЗ ЛИЧНОГО ДНЕВНИКА РОБА СИНГХА МИССИЯ ОЗИ-ПРО 639 КОРАБЛЬ «ТЕСС НЕЛЬСОН» (ПСИ КОЗЕРОГА)
11–13 сентября 2160 года по стандартному времени космических миссий

Вот несчастье: оказалось, что у Морских Звезд более изощренная тактика полного уничтожения всего живого, чем мы предполагали.

Очевидно, перемещение в тылу их продвижения очень похоже на своеобразную уборку мусора чистильщиками, что подтверждается фактами быстрого обнаружения наших поселений. Как у них это получается, просто не могу себе представить, тем не менее мы все равно вынуждены лететь, а не оставаться на одном месте. Может быть, следует что-то предпринять совместно с этими новыми чужаками – Юлами/Гоэлами. Говорят, что они поклоняются «прядильщикам» как божествам. Может статься, наконец нашлась работа по моей второй специальности.

Хотя я думаю, что мой оригинал стал сейчас уцененным товаром. Наш корабль-прорезатель сегодня вернулся с Сотиса. Хацис рассказала о сложившейся ситуации, и мы проголосовали за эвакуацию на Сириус. Корабль-прорезатель выполнит все расчеты курса для перемещения. Однако нужны пилоты, обладающие физической оболочкой. Не для протокола: я голосовал против эвакуации. Как мне кажется, лучше остаться и попытать счастья в одной из погибших звездных систем. Когда я сказал об этом Хацис, она все поняла, посчитала голоса, и мы расстались. Для нас это невозможно, и Кэрил знает об этом. Слишком невыгодно раскалывать миссии именно сейчас.

Да пошло оно все к такой-то матери, как бы сказала Хацис. Если бы наше положение изменилось к лучшему, уверен, у Сол было бы намного меньше хлопот.

Но, полагаю, мне не следует жаловаться. На Сотисе так много информации, что я просто утону в ней. Даже при отсутствии даров «прядильщиков» все равно найдется достаточный объем работы. Было бы интересно сравнить результаты моих исследований цивилизации Шах'М и источников рентгеновских излучений с информацией из других колоний. Если они не допустили аналогичной ошибки, то я буду весьма смущен.

Второпях и на ходу, во время полета.

Делать ровным счетом нечего, остается только ждать. Путешествие ничем не примечательное, переносится намного легче предыдущих и не перегружает доступные в применении процессоры. Кораблям-прорезателям удается упростить полет, только на борту очень скучно. Однако отмечу, что теперь я перемещаюсь быстрее скорости света. Для того чтобы преодолеть пятьдесят световых лет между Пси Козерога и Сириусом, потребовалось даже меньше времени, чем ушло бы на расчет курса к Инари. Удивительно.

Перед полетом я попытался задать «подаркам» несколько вопросов по поводу Картографической Комнаты. Все вокруг готовились к отправлению на Сириус (скажем так: упаковывали свои чемоданы), снова испугавшись, что Морские Звезды в любой момент могут обрушиться на нас. Нейл был свободен очень недолго, поэтому пропустил мой вопрос мимо ушей. Не было ничего более забавного, чем просьба выяснить происхождение ложных рентгеновских сигналов, вызванных кратковременным всплеском волны излучения. Известно ли «подаркам» что-нибудь об этом?

– Нет, – ответили они. – Ничего не известно.

Я вовсе не удивился. Однако Нейл перехватил инициативу и стал расспрашивать дальше.

– А может ли подобный эффект быть кем-то преднамеренно спровоцирован?

– Вполне, – ответили «подарки».

– А что вы скажете в этой связи о Юлах? – снова поинтересовался Нейл. – Почему о них нет никаких сведений в вашей Библиотеке?

– Потому что нам незнакома данная раса.

– Неужели? Ведь они вступали в контакт с «прядильщиками». Это обязательно должно было произойти, иначе у них не появились бы корабли-прорезатели. Так почему же о них ничего не говорится в Библиотеке?

– Потому что нам незнакома данная раса, – вновь прозвучало в ответ.

– Если я спрошу вас об этом в третий раз, неужели услышу те же слова?

Последовало короткое молчание. Позже, просматривая видеозапись, я подумал, что еще не наблюдал такой реакции у «подарков», как в этот раз.

– Очевидно, наши знания недостаточно полные, – наконец выдавили «подарки». – И мы не можем объяснить почему.

На этом разговор завершился. Нейл достаточно наобщался с инопланетным искусственным интеллектом, чтобы вовремя понять его настроение и вовремя отстать.

Ладно, Бог с ними. Это загадка номер три. Многовато.

Я думал, что вполне готов к прибытию на Сотис, но видимо ошибался.

Там оказалось очень тесно. Не в физическом смысле, а в, так сказать, электронном. Ведь мы – не единственная колония переселенцев, которая эвакуировалась на эту планету и тут же подключилась к организованной здесь сети. Если раньше я мог переброситься парой фраз с кем-то из сорока остальных членов экипажа, то теперь вполне доступен контакт с каждым из более чем двух сотен беженцев. Мы сталкиваемся лицом к лицу с реальной возможностью удвоения копий-энграмм. До сих пор мне встречались три Кэрил Хацис и еще две Эли Дженовезе. В гости пришли сразу четверо моих двойников – хорошо хоть, что виртуальных. У нас на груди прикреплены зеленые таблички с именами, точнее, с названиями первичных поселений. Это единственный путь проследить происхождение определенной копии.

Ожидается прибытие согласившихся на эвакуацию представителей тринадцати колоний. Я не суеверен и буду надеяться, что это вовсе не к несчастью.

Все еще обустраиваемся и размещаемся. По прибытии навалилась куча дел, и они продвигаются очень медленно. Похоже, мы просто играем в пятнашки – не с представителями других миссий или очередными нашими версиями, а с тем, что происходит вообще. Мои многочисленные двойники, живущие здесь дольше, чем я, совершенно не ведают, что творится на самом деле, как говорят, за кулисами, даже если они и исполняют обязанности руководителей запланированных полетов. Копии Хацис – это вообще закрытая система, до них не докричишься. Иногда мне кажется, что они еще хуже, чем сами «прядильщики» с их дарами.

Хорошо еще, что у нас здесь вдоволь различных ресурсов. Я могу думать с любой желаемой скоростью, даже если для этого потребуется задействовать главные мозговые процессоры из уничтоженных колоний. Как будто думаешь чьими-то мертвыми клетками мозга, что сначала меня неприятно поразило. Однако это вовсе не отрицает необходимость их использования, ведь совсем не имеет смысла разбрасываться хорошим аппаратным и программным обеспечением. С другой стороны, на это уходит немного дольше времени, поскольку требуется все хорошенько наладить. В воздухе лагеря беженцев висит предчувствие чего-то необычного. Морские Звезды внушают большую опасность, чем когда бы то ни было. Есть время поразмыслить над этим, хотя подобными раздумьями вряд ли поможешь делу.

У Эли есть время почаще заходить ко мне в гости. Хотя Дженовезе все еще считается «матерью-одиночкой» нашей миссии, теперь она бросила нас на растерзание многочисленным копиям Хацис, которым вручила большую часть своей ответственности и прав. И сейчас выглядит свободно и раскрепощенно. Как ни странно.

– Нечего молоть чушь по поводу того, что случится в дальнейшем, – сказала Эли мне вчера. – Я имею в виду, если уцелеем после контакта с Морскими Звездами. Неужели мы вернемся в родные колонии или будем продолжать кучковаться, пытаясь поселиться в пределах Солнечной системы либо еще где-нибудь?

– А тебе бы это понравилось, Эли?

– Роб, даже не знаю. Но было бы здорово обсудить все имеющиеся варианты.

– Вероятно, копии Хацис даже и внимания не обратят на подобные предложения, пока не будут уверены, что у нас есть что-либо на самом деле подходящее.

– Наверно, так. И я полагаю, постоянно существует проблема старения. Она всегда преследует нас, что бы мы ни делали.

– Точно, – ответил я, гадая, как бы развеять мрачное настроение Эли. – Считаю, что представители Винкулы могли восстановить все копии-энграммы Сол, если бы захотели. Однако это напоминало бы передачу нашему современнику допотопного парового двигателя. Смешно. Кто будет сейчас заниматься ремонтом паровых турбин? Все старые энграммы представляют собой музейные экспонаты, не заслуживающие пристального внимания.

– С другой стороны, у Сол никого больше нет, кроме нас. Ее возможности слишком ограничены. Хацис может позволить нам исчезнуть, что скоро и произойдет… или придумает, как придать стабильность и продлить наше существование. Ведь это не должно быть слишком затруднительно. Но даже если так, Сол может сохранить экипажи миссий в виде электронных архивированных вариантов-копий, пока не найдет правильного решения проблемы. Нужно лишь время, и все наладится.

– Да, но при одном условии – если мы уцелеем после атаки проклятых Морских Звезд.

– А вот удастся это или нет – вопрос спорный.

– Верно.

Немного помолчав, Эли спросила:

– А ты когда-нибудь думал о том, как погиб твой подлинник?

– Конечно. – От такого ответа она снова помрачнела. – Я не мог этому воспрепятствовать. Я постоянно надеялся когда-нибудь еще встретиться с ним.

– Оптимист нашелся, – печально улыбнулась Эли. – Интересно, а как бы мой оригинал поступил в таком случае?

– Наверное, так же, как и ты сама, не правда ли?

– А может быть, и нет. Ведь подлинник не останется таким, как раньше, даже если я исчезну навсегда.

– Ты имеешь в виду некий вариант Сол?..

– Скорее всего. Не знаю, как бы моему оригиналу удалось выжить во время Спайка, но если это случилось на самом деле…

– Произошло бы то же, что и с Хацис?

– Да, то же, что и с Сол.

Эли наклонила голову, и пряди волос упали на ее лицо. Я вывел на потолок вид залива Сан-Франциско. Виртуальный солнечный свет залил кожу Эли. Я положил руку на ее плечо.

– Уверен, ты бы все сделала правильно. Она взглянула на меня с благодарностью.

– Хочется думать, что все мы поступили бы точно так же… Эли задержалась у меня дольше обычного. Я уже подумывал, не перейти ли нам к близости. Ведь мы так хорошо понимаем друг друга, и я благодарен судьбе за это, ибо лишь подобным образом возможно отвлечься от насущных проблем.

Определенно мне стало намного проще переносить перелет к Сотису. И если эта планета должна стать нашим последним пристанищем, то по крайней мере я буду там, чтобы видеть гибель цивилизации собственными глазами.

2.0.2
7 апреля 2117 года по стандартному календарю космических миссий (1 января 2119 года по земному летосчислению)

Кромешная тьма изумила ее.

Лючия Бенк прекрасно сознавала, кто она, где находится, что с ней произошло на самом деле. Она знала, какая будет дата на календаре, когда автоматика вернет обратно к жизни ее мозговые центры. Но почувствовать это мгновение невозможно.

Неужели она умерла во время своего длительного путешествия по бескрайним звездным просторам? Неужели это и есть бесформенный, бесконечный ад пустоты? Вскоре пыльные тропинки ее словно бы изъеденного молью мозга окончательно соединились в одно целое, и Лючии удалось вспомнить все окончательно. Ведь она сама запрограммировала прерывание жизненных функций, поэтому должна бы знать, когда закончится перемещение в гиперпространстве. Было очень просто задать программу главным процессорам – приостановить все действия организма, а затем снова их активировать, – однако Бенк хотела большего. Она желала чего-то, что напомнило бы ей по крайней мере о пережитом риске. Или помогло понять потустороннее.

«Да будет свет», – вспомнила она неточную цитату. Достаточно избитая фраза, но какого черта.

По команде один за другим вступили в действие модули системы реальной и виртуальной связи «КонСенс», постепенно построив для Лючии виртуальный мир, куда бы она могла выйти. У Бенк отсутствовал непосредственный контакт с зондом «Чанг-5», поскольку тот был пассивен, находился вне ее самой и состоял из нанотехнических структур. Эти структуры и материалы одновременно пошли на восстановление и ее организма, и самого зонда. Биологические часы Лючии шли очень медленно, чтобы соответствовать низким запасам энергии.

Бенк представила, как молекулярные головки в виде микроскопических буравчиков пролезают сквозь трещины в оболочке активного ядра зонда и выбираются наружу. Достигнув вакуума, они пустят корни и лепестки, подобно изящным крохотным цветочкам, и начнут расти.

Через два дня после пробуждения – что составляло примерно сутки по ее биологическому календарю – Лючия впервые смогла увидеть внешний мир. Она смотрела на звезды, и от этого куда-то пропало нервное напряжение.

Как только к Бенк вернутся все чувства, восстановится нормальное восприятие действительности, она сразу же скорректирует дальнейший курс и скорость полета зонда. Тестируя миниатюрные датчики, Лючия обратила внимание на Пи-1 Большой Медведицы, случайно попавшую в ее поле зрения. Звезда находилась на том же месте – вот и все, что могла бы сказать Бенк.

Первым желанием было проверить, правильно ли функционирует фотокамера. Когда Лючия увидела на нужном месте приводы объектива, то стала просматривать имеющиеся кадры. Похоже, камера работала нормально, однако Бенк забыла, что следует проявить и закрепить негативы для последующего их просмотра. Приготовить ванночки с фотореактивами сейчас менее важно, чем активировать энергию и убедиться в собственной безопасности. А фотографии могут подождать.

До сих пор, казалось, все шло как по маслу. Полным ходом продолжалось создание многочисленных компонентов, требуемых для выполнения ее миссии. Вероятно, процесс займет не одну неделю, пока Бенк не восстановит свои функции и полную работоспособность, если вообще сможет достичь прежнего уровня. После того как станет ясно, какая часть обшивки зонда расплавится и испарится во время прохождения в солнечной атмосфере Пи-1 Большой Медведицы, Лючия будет ждать в течение многих лет, пока очистится защитное магнитное поле, накопившее огромное количество звездной пыли. Но это вовсе не значило, что Бенк станет похожей на урода или вообще превратится в инвалида.

Размышляя о том, куда ей следует направиться дальше, Бенк сообразила, что не оставила традиционную памятку-сувенир во время своего полета в пределах звездной системы. Она даже приготовила цитату, но другие неотложные дела отвлекли ее от привычки что-то приобрести на память. И лишь теперь ей выдалась возможность вспомнить о таком памятном сувенире – Лючия называла их «мемами». Быть может, когда все наладится, она создаст что-нибудь такое симпатичное: Бенк даже была готова воспользоваться бортовым лазером, чтобы придать изделию дополнительный объем. На возвращение уйдет целое столетие или два, но по крайней мере цепочка с медальоном не порвется.

Она гадала, неужели и другие ее копии так же погрязли в делах, как она сама. Конечно, руководству ОЗИ-ПРО это бы совсем не понравилось: ведь даром истрачено огромное количество энергии. Однако если все пройдет успешно, то по обширной зоне исследованного космического пространства вокруг Солнечной системы будут распространены десятки тысяч ее звуковых дисков, а это уже не что иное, как след человеческих деяний в галактике.

На самом деле Бенк было нечем заняться, пока ремонтировалась аппаратура «Чанга-5». А решение, куда лететь дальше, могло и подождать. Поэтому Лючия сохраняла почти полную неподвижность, глядя на мириады звезд.

«Вот здесь где-то находится планета Цзян Лао, – сказала она себе. – А тут пролетал Питер».

Спустя некоторое время Лючия настроила сенсоры и стала определять знакомые звездные системы.

Вот Гиппарх 40918, Гиппарх 41308, Гиппарх 43477, 2 Большой Медведицы, Мускида…

А вот туманность Боде, М 82, NGC 3077, NGC 2976, IC 2574…

А дальше – бесконечность…

Лючия вздрогнула – или в крайнем случае задрожало ее виртуальное тело. Обычно мысль о полете в бесконечность наполняла ее чувством огромного восторга и какого-то изумления. Но сейчас оказалось очень нелегко думать об этом, и к приятным ощущениям примешивалось что-то еще, доставляя странное беспокойство.

Однако через мгновение неприятное чувство исчезло, и Лючии осталось лишь гадать, не померещилось ли ей. А вот восторг и изумление были такими явными и сильными, как никогда еще во время ее многолетнего космического путешествия. И если такое состояние возникло через двадцать лет блужданий в пространстве, то она никогда не станет переживать по поводу своего решения вступить в ряды членов миссий ОЗИ-ПРО. Это определяло саму сущность Бенк. Как говорил Питер, она – просто турист до мозга костей.

Иногда Лючию поражала мысль, что уже прошло целых двадцать лет, а она ничуть не изменилась. Ее память, самоощущение были такими же ясными. Даже если в прошлом Бенк считала отдельных ученых-исследователей ОЗИ-ПРО недальновидными самодовольными скупердяями, она не могла отрицать, что они были первоклассными специалисты в своем деле. Да и сама Лючия – наглядное тому подтверждение. Как и все остальные копии-энраммы.

«Да ну их кчерту, все эти мемы, которые я оставила после себя, – думала она о Вселенной в целом. – Судя по тому, как я себя сейчас чувствую, уверена – смогу пережить всех вас, вместе взятых».

Негромко звякнула автоматическая фотолаборатория, известив о том, что снимки готовы. Бенк встряхнулась, отогнала прочь далекие воспоминания и вернулась к настоящему.

Всего было выполнено семьдесят три фотоснимка, и Лючия с некоторым волнением принялась их внимательно изучать. А вдруг на них ничего не будет видно? Неужели все это мероприятие было просто пустой тратой времени?

Первые двадцать фотографий были сняты в момент приближения «Чанга-5» к звездной системе. Вращение спутника во время полета придавало многим деталям изображения странноватый вид, но некоторые моменты были достаточно отчетливы. Газовые гиганты выглядели нормально, ни один из них не изменился из-за возможных катастрофических воздействий со стороны чужаков. Лючия рассматривала орбитальные кольца, спутники, атмосферные бури: эти тонкости, которые она с удовольствием позднее тщательно изучила бы, находились на расстоянии не более трех четвертей триллиона километров.

Следующие тридцать снимков были выполнены уже внутри системы, в частности, в районе Цзян Лао. Планета была ярко-голубого цвета, как и предполагала Бенк, с исключительно прозрачной атмосферой, легкими облаками и ландшафтом, сильно напоминавшим Землю. Вокруг нее вращались три луны. Лючия легко представила эти небесные тела в своих грезах о встрече с Питером, вместе с которым поклялась испытать блаженства рая.

Ни на одном из первых пятидесяти фотоснимков не оказалось ничего необычного. Никаких странных вспышек или ярких полос; ни одного неуместного пузыря, шара или капли. Но и «Андрея Линде» она также не обнаружила. Получалось, что Лючия не нашла ни единого доказательства постороннего пребывания в данном районе пространства, что само по себе было невозможно, поскольку Бенк видела, как корабль прибывал к намеченной цели полета.

Остальные фотоснимки были сделаны, когда «Чанг-5» уже покидал тот сектор космоса. Размеры изображенных планет и астероидов системы Пи-1 Большой Медведицы были очень малы при удалении зонда от них, и такие фотографии ровным счетом ничего не добавили к имевшейся информации. Последний снимок отсняли за день до пробуждения Бенк. На нем было запечатлено то же самое, что Лючия смогла увидеть после того, как выкарабкалась из своего кокона.

Ничего. Фотографии так ничего ей и не сказали. С замирающим сердцем Лючия поняла, что ее предчувствия полностью подтвердились: все, чем она занималась, оказалось пустой тратой времени.

Невозможно… Ведь здесь должно что-то происходить. Бенк не могла представить подлинную картину. Наблюдаемые вспышки должны быть очень мощными, чтобы их уловили антенны ее зонда. Вероятно, после них остался хоть какой-нибудь след, пусть даже только в атмосфере Цзян Лао. Если эти явления природного происхождения – как хвост кометы, – то такой летящий объект должен обладать просто гигантскими размерами!

Однако в данном случае ничего не поддавалось логическому объяснению. Факт оставался фактом: ничего необычного не замечено. Очертания летящих полос на фотографиях были довольно размытыми, но никоим образом не скрывали признаков космической катастрофы в этой зоне. Лючия скрупулезно проверила каждый снимок, разыскивая даже мельчайший малозначащий фотон. Она рассчитала траектории движения любого зафиксированного небесного тела в звездной системе, чтобы убедиться в его естественном происхождении.

И вот наконец Бенк наткнулась на долгожданное. Когда зонд вращался во время полета, затвор его механической фотокамеры открывался примерно через каждые десять часов. Устройство было исключительно простым, обладало множеством ограничений и недостатков в технологии и эксплуатации. Если в данном районе не было ничего, кроме «Чанга-5», то ритмичное щелканье затвора камеры должно было происходить абсолютно регулярно.

Однако, пролистывая фотографии, Лючия заметила некоторую нерегулярность их экспонирования. Логический вывод был найден непосредственно перед тем, как зонд проследовал мимо четвертой планеты земного типа. Это была такая незначительная, почти незаметная мелочь, что долгое время Лючия не могла понять, не померещилось ли ей. Бенк осенило после повторного расчета траектории полета «Чанга-5» и многократно смоделированных положений, из которых фотокамера должна была снимать то, что помогло бы рассеять все сомнения.

Стало ясно: не хватает нескольких фотографий. Нет, не просто неотснятых кадров, а действительно пропавших – как будто их вообще не существовало! Кадры формировали определенную непрерывную последовательность, и при этом не имело никакого значения, открывался затвор аппарата или нет. Да и вряд ли механизм шторок заело. В таком случае все фотоснимки были бы безвозвратно потеряны.

Лючия смогла найти лишь одно объяснение.

Фотоснимки были украдены.

При такой мысли внутри у нее все похолодело, будто в виртуальный микроклимат зонда каким-то образом ворвалась ледяная стужа открытого космоса. Если кто-то действительно выкрал фотокадры, то совершить подобное казалось возможным лишь единственным образом.

Неизвестные коварные враги должны были заметить зонд, догадаться, что это вообще такое, потом залезть внутрь, походить, побродить, все потрогать, добраться до фотокамеры, расковырять ее, вырезать нужные кадры и замаскировать все следы взлома так тщательно, чтобы никто ни о чем таком и подумать не мог…

Лючия пыталась выбросить из головы эти жутковатые мысли, повторяя самой себе, что делает из крошечной мухи здоровенного слона. Однако слон не желал уменьшаться, и Бенк почувствовала, что дрожит от страха.

Тревожная догадка сверлила ее мозг: на это решился кто-то чужой, явно не человек. Ведь ни на одном фотоснимке не было ни признаков наличия «Андрея Линде», ни вообще каких-либо свидетельств того, что когда-то в этой звездной системе побывали люди.

Столь коварную кражу совершили именно инопланетяне.

И тревожные размышления, если допускать их справедливость, породили еще более волнующую мысль: а не смогут ли чужаки по траектории полета вычислить, откуда прилетела Бенк? Способны ли они отследить ее корни, связывающие с Землей? И что будет, если им все это уже удалось?..

Жуткая неопределенность создавшегося положения сильно разозлила Лючию. Для принятия решения «выйти из игры», спрятаться для длительного отключения, пережидая худшие времена, где-нибудь за планетой Цзян Лао, нужно было собрать все имеющиеся сведения о текущих событиях. Но в итоге она отклонила этот вариант. Если что-нибудь приблизится к вращающемуся в космосе зонду и попадет на фотопленку, то могло иметься два выхода – или пленка остается неповрежденной, или саму Бенк тут же уничтожают.

Только позже Лючия смогла догадаться, почему чужаки удалились на почтительное расстояние от нее. Если пришельцы не хотят быть обнаруженными, то, очевидно, прекрасно понимают следующее: уничтожая вражеский спутник, периодически посылающий домой радиосигналы, они выберут для себя самое худшее развитие событий. Ведь нападение на зонд – это лишний повод привлечь к себе внимание, а вот неоднозначное утаивание фактов иной раз можно просто не принимать в расчет.

Лючия никак не хотела сразу приступать к анализу накопленных данных. Определенно это могло прояснить ситуацию. Однако теперь-то поделать уже ничего нельзя! Как будто есть возможность развернуть зонд и лететь обратно, чтобы вынести выговор проклятым чужакам. Уж если они хотели остаться неизвестными и готовились уничтожить «Андрея Линде», не выдавая себя, то им нужно было без промедлений и колебаний прихлопнуть Лючию, словно назойливую муху. Она даже не могла сообщить на Землю о своем столкновении с инопланетянами, потому что мощность передатчика была недостаточной.

Бенк оказалась в полном одиночестве.

Впервые во время космического путешествия с околосветовой скоростью она начала переживать по поводу своего решения лететь в одиночку. Лючии очень не хватало собеседника – кого-нибудь, с кем можно поделиться своим мнением, кому стоило бы поведать свои мысли и чаяния. Даже просто накричать на кого-то – и то было бы просто здорово.

«Питер, где же ты? – думала Лючия, глядя на мириады звезд. – Если ты слышишь, что бы ты посоветовал мне сделать прямо сейчас?»

– Я хочу найти ответы на свои вопросы, – говорил он в последнюю ночь, которую они провели вдвоем перед тем, как были готовы их копии, – отыскать объяснение непонятных нам явлений…

Неужели она проведет целую вечность, так и не узнав, что произошло с «Андреем Линде»? Как перенести понимание того, что чужаки запросто проникли внутрь ее зонда – но не вступили в контакт? Как жить с мыслью о том, что ее друзья и собственные грезы о рае растают как дым, бесследно исчезнут и никогда не будут по достоинству оценены любимыми там, на родине?

Она вынуждена смириться с этим. Вот короткий и жестокий ответ. Лючия просто вынуждена принять это как должное – и не более. Быть может, кто-нибудь другой на ее месте стал бы размышлять о том, что же делать дальше, но сама она не в силах что-либо предпринять. Единственно, что Лючия должна выбрать, – это следующую звездную систему, куда ей следует лететь.

Гиппарх 40918, Гиппарх 41308, Гиппарх 43477, 2 Большой Медведицы, Мускида? Туманность Боде, М 82, NGC 3077, NGC 2976, IC 2574?..

Максимально развернув магнитные лопасти передатчика, Лючия сориентировала вперед по курсу тарелки своих спутниковых антенн и перенаправила низкогравитационные двигатели-ускорители. Затем, оставшись наедине со своими горестными мыслями, в безмолвном единении со звездами, она продолжила свое одинокое туристическое путешествие в бескрайних просторах космоса.