Текст книги "Кот, Дьявол и последний побег (ЛП)"

Автор книги: Ширли Руссо Мерфи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

ВСТРЕЧА ЛЮБОВЬ, КОГДА КЛАКСОН ЗВОНЯЛСЯ ПЕРСОНАЛЬНЫЙ Ужин. Он проспал более часа. Он подумал пропустить еду, он не хотел сидеть с Морганом, не хотел пытаться объяснить, как неудобно, что ребенок сделал его, он не хотел говорить. Но в конце концов он решил, что ему лучше съесть что-нибудь. Возможно, Морган поедет позже, проскользните во вторую смену. Он вымыл лицо, причесал волосы, надел шерстяную куртку, которую выпустила тюрьма, когда погода стала прохладной, и направился вдоль подиума. Когда-нибудь им придется поговорить, он просто надеялся, что это не сегодня.

В столовой, получив свой поднос, он выбрал стол в дальнем углу, надеясь, что Морган не покажет. Но, конечно, когда он оглянулся на линию, он был. Через несколько минут он поставил свой поднос напротив Ли.

Ли изобрел ряд поддельных объяснений для того, чтобы покинуть комнату для гостей так резко; Но сегодня утром, покинув свою камеру, что-то заставило его сместить фотографию Мэй в кармане. Теперь, когда Морган начал допрашивать его, он протянул его через стол.

Морган посмотрел на фотографию, нахмурившись. Сэмми был одет, так как он никогда не видел ее в белом фарфоре, блестящих черных туфлях и белых носках. Она стояла перед тротуарным пастбищным забором, пару ударов вдали, место, где Морган никогда не был.

«Моя сестра, – сказал Ли. «Взято, когда мы были детьми. Мэй было около восьми.

Морган нахмурился, глядя на темные глаза Сэмми и веселую улыбку, бледные волосы Сэмми свисали по ее тонким плечам. За исключением ее старомодной одежды, этот ребенок был Сэмми. Морган долго искал, потом посмотрел на Ли.

«Мэй мечтала, – сказал Ли, – так же, как Сэмми. Не часто, но она мечтала о будущем. Она много говорила о них, кроме меня, они расстроили нашу мать. И Па подойдет. Мэй не очень стар, когда она прекратила рассказывать Па, что она видела, рассказывая ему, что произойдет.

Морган протянул фотографию, осторожно обращаясь с ней. «Где сейчас Мэй?»

Ли покачал головой: «Я не поддерживал связь, я потерял след. Я попытался найти их в Северной Каролине, в городе, где, как я думал, они могут быть, но мои письма были отправлены обратно. Кто-то написал одно: «Попробуйте Канаду», но они не сказали, где, в Канаде. У меня был старший брат, а две сестры старше Мэй, я знал, что они позаботятся о ней.

«Я слышал от нашего соседа, когда Па умер, был салон, где он знал, чтобы связаться. Прошло пару месяцев, прежде чем я поехал туда. Он сказал, что Ма и дети переехали в Северную Каролину, вот когда я попытался написать им. Он не был уверен в этом адресе. Я никогда не слышал от них, но у меня не было бы, я всегда был в движении. Он знал, что он мог бы попытаться усерднее. Ему было стыдно за это. Ну, черт возьми, он был настолько увлечен своей жизнью. Вся эта молодая дикость, всегда другой поезд, чтобы испытать его, улыбку другой женщины, чтобы соблазнить его.

«Мне было четырнадцать, когда мы переехали в Аризону. Два года спустя я ушел сам. Я взял лучших двух коровьих лошадей, которых у нас было, и я знаю, что Па была недовольна этим. Он не знал, что заставило его говорить так много. Может быть, факт странного сходства Мэй и Сэмми заставил его броситься вперед, привлек его, чтобы довериться Моргану.

ЭТО БЫЛО ДОЛГО после ужина и погаснет, так как Ли лежал кашлем и бессонным, когда кошка присоединилась к нему так, как ему нравилось – как будто он заправлял свои подопечные на ночь. Посадка на кровать Ли, на этот раз кошка была полностью видна в верхних огнях. Быстро Ли поднялся с крышек, эффективно скрывая Мисто, и повернулся, чтобы отсканировать клетки через дорогу.

Никто, казалось, не оглядывался назад. Он догадался, что кошка узнает. Мисто колол уши, когда поезд прогремел, его небольшое землетрясение оглушило клеточный блок. Призрачная кошка казалась очень похожей на шум и суету, волнение. Когда поезд исчез, он снова посмотрел на Ли, насторожился и подождал.

Ли сказал: «Этот ребенок – образ племени Маэ. Вы – дух, вы знаете это. Ты говоришь мне, что это значит.

Мисто хлопнул хвостом, но ничего не сказал.

«Поговори со мной». Ли поцарапал оборванные уши кошки.

«Я не могу все знать. Но я могу сказать вам это. Вы должны быть вместе, вы с Морганом и Сэмми. Путь формируется, точно так же, как маршрут этого поезда. Путь, по которому мы с вами следовали, так же, как и дьявол.

Ли снова посмотрел на ярусы ячеек. Все еще никто не смотрел или, казалось, не слушал.

«Он не только хочет, чтобы твоя душа, – сказал Мисто, – он возьмет Сэмми, если сможет. В ребенке есть что-то, что он не может коснуться, но все же она является частью его плана. «

Мисто лизнул лапу». Ребенок силен. Ее самая глубокая природа – противостоять ему, настолько глубокому инстинкту, что она часто не знает о нем. Она поможет вам, как и я, как лучший ребенок и небольшая помощь призраков, может попытаться спасти вашу тощую шею »

17.

ПОЛНАЯ ЛУНА была скрыта облаками, район Морнингсайда был заброшен в тени, за исключением того, что когда-то в течение полуночи оставался случайный свет крыльца. Ни один свет не освещал большой Тюдоровский дом Анны Чесмерсон, когда Брэд Фалон приближался, его шаги молчали, проезжая широкие сады и роскошные дома. Он некоторое время сидел в своей машине, припаркованной на холме в нескольких дверях, видел, как в спальне второго этажа в спальне женщины в шахматной доске Чесерсон видела, что она подошла к окну, закрыла его и задвинула затвором, как будто ночной воздух стал слишком холодным. Из подвального помещения, где находились Бекки и Сэмми, не было света. Он наблюдал за домом в разные часы дня и ночи, пока не почувствовал уверенность в макете и спальных аранжировках. Сегодня утром он обследовал с заднего двора,

Теперь, когда дом был темным, он направился вниз по склону лужайки между домом Шестерсона и его соседом по плантации, спускающимся по покрытию сосновой соломы между ухоженными рододендронами и кустарниками азалии. В кармане он держал рулон маскировочной ленты, стеклянный резак, резиновый молоток и лом. Его левый глаз был опухшим и черным, где Бекки ударила его по стоянке. Даже через три дня его горло все еще было разорвано и ушиблено, где она укусила его, порочную суку. Он знал, когда он набросился на нее в своей машине, чтобы она сражалась. Он не думал, что она кусается, как дикое животное.

Выйдя на широкие французские двери, которые открылись на просторную лестницу, он стоял в темном саду, слушая, озираясь вокруг. Что-то двигалось в тени, слышал ли он какой-то маленький, скрытный звук? Он с недоумением подождал. Что-то насторожило его, вызвало у него беспокойство. Некоторое время он ждал; когда его больше не беспокоило, он поднялся на три ступеньки, чтобы посмотреть сквозь широкие стеклянные панели. Комнаты внутри были темные, шторы были частично открыты, как будто Бекки, возможно, вернула их после того, как она погасила огни. Он тихо попробовал ручку. Конечно, дверь была заперта. Вытащив ленту из кармана, он разорвал четыре коротких отрезка, приклеил их к стеклу, чтобы сформировать небольшой квадрат, который при разрезе и удалении оставил бы отверстие достаточно большим, чтобы проложить руку.

Когда он снова почувствовал себя неловко, он повернулся, чтобы осмотреть сад. Облака смещались, обнаженная луна посылала больше света. Он не был вооружен, не носил новую автоматику S & W, ему не нужно было заботиться о Бекки Блейк. Если что-то случилось с ним, он не хотел, чтобы его схватили. Хотя, конечно, у него не было .38, который убил охранника, этот пистолет был там, где его никто не найдет.

Когда осторожное чувство успокоилось, он применил стеклянный резак четырьмя быстрыми точными штрихами, а затем использовал резиновый молоток. Один маленький, уверенный поступок аккуратно ослабил стеклянный квадрат. Он снял его. Позади него ничего не шевелилось. В комнатах все было тихо. Сегодня утром он увидел, что эта дверь вошла в зону отдыха. За ним лежало спящее крыло, видимый угол кровати. Рядом с кроватью ковровое покрытие было покрыто листом, разбросанным по размеру и разбросанным с книгами для рисования ребенка. Добравшись, он тихонько повернул ручку замка. Он замолчал, когда ребенок закричал. Пронзительная уловка послала его сердце в гонку, оно продолжалось и продолжалось, отталкивая его от террасы в кусты.

Когда он присел среди листва, его темная одежда была смешана с тенями. Если бы девушка услышала этот маленький щелчок, когда его молоток ударил по стеклу? Или слышал, как поворачивается замок? Внутри появился слабый свет. С этой точки зрения он мог видеть большую часть спальни. Сэмми сидел в постели, все еще крича, пронзительный голос звенел от его нервов. Он наблюдал, как Бекки выскользнула из своей постели в ребенка и взяла девушку на руки. На мгновение, когда они цеплялись, Бекки была спиной к нему, ее плечо блокировало взгляд Сэмми. Он быстро выскользнул из кустов, распахнул дверь, открывшуюся, чтобы войти, молча закрыл ее и спрятал за кушеткой с глаз долой.

КТО-ТО, – тихо сказала Самми. – В другой комнате. -

Это был сон, это было во сне, – сказала Бекки, обнимая ее.

«Нет . Не в этот раз.”

Когда маленькая лампа включилась, Бекки посмотрела в гостиную, насколько она могла видеть с кровати. Никто не был там. Тонкий лунный свет наклонился, но выбрал только диван и два стула. Она не могла видеть более мрачной тени во французских дверях, как будто кто-то стоял, заглядывая внутрь. «Это был сон», – снова сказала она, удерживая Сэмми близко.

Но что-то пробудило и Бекки. Прежде, чем Сэмми начал кричать. Она пыталась вспомнить, что подтолкнуло ее к сознанию, когда она увидела, что драпировка виновата. Нижний угол был откинут назад, как будто он был нарушен. Разве она оставила это так? Она так не думала.

Выскользнув из постели, она схватила свой кошелек и обмакнула нагруженный револьвер Кольта. 38, который Морган так тщательно научил ее обращаться. Когда она двинулась в гостиную, запахи сада и свежеиссеченной травы были острыми. Как будто наступил ночной бриз, хотя она знала, что она оставила дверь запертой. В гостиной было пусто – если кто-то не присел на корточки за стулом или за диваном. Подбирая .38, она подошла к затененной мебели, дрожа от удара ее собственного сердца. Она внезапно остановилась, когда за ней Сэмми закричала. Держа пушку и прочь, она повернулась к спальне.

Крик Сэмми резко остановился, превратившись в приглушенный звук гнева. Фалон схватил ребенка против него, Сэмми скручивался и пинал. Погрузившись, он так сильно дернул ее за спину, что она перевела дыхание, но внезапно Фалон споткнулся. Он ударил в воздух, как будто кто-то ударил его. Никого не было, он качнулся в воздухе. Бекки, держа оружие низко, перебралась в спальню. «Брось ребенка. Сделай это сейчас.

Он развернул Сэмми в свою линию огня, чуть не уронил боевого ребенка. Сцепив ее одной рукой, он снова упал на пустой воздух, а затем уклонился. Схватив с собой Сэмми, он побежал мимо Бекки, игнорируя пистолет, мчась к двери. Он думал, что Бекки не будет стрелять? Она бросилась к нему, схватила его за рубашку, чтобы вытащить его из равновесия, нацелившись на ноги от Сэмми и выстрелила.

Он дернулся и уронил Сэмми. Она убежала. Фалон наткнулся на дверь, уклоняясь, размахивая руками, чуть не упал на мелкие ступеньки. Он бил себя по плечу и груди, словно что-то цеплялось за него. Бекки услышала Сэмми в спальне, вызвавшую полицию. Фалон боролся, отодвинул невидимого атакующего и побежал через азалии и поднялся на гору. Бекки выстрелила однажды на отступающую спину, но потом он был слишком близко к дому соседа. Она побежала в погоню за ним на улицу, но не стала снова стрелять из многих домов. Его хромые шаги стучали в тени под деревьями; Она услышала, как он снова споткнулся, а затем услышал, как дверца автомобиля захлопнулась, услышал запуск двигателя. Шины взвизгнули, и машина ушла. Бекки повернулась и побежала, ворвалась в гостиную.

Сэмми стоял между двумя кроватями бледный и тихий, телефон все еще в ее руке. Бекки, с четырьмя раундами, все еще в камере, проверила сюиту для второго нападавшего, хотя она сомневалась, что у Фалона был партнер. Она надела халат на платье и уронила пистолет в карман, а затем села на кровать, держа Сэмми, ожидая полиции. Если бы они не нашли Фалона и не заперли его, если бы они не задержали его в тюрьме, он вернется.

Не сегодня, но скоро.

Возможно, ее один уверенный выстрел повредил его ногу, поэтому он поискал врача, кого бы он лечил, не сообщив о стрельбе. Она знала, что он продолжит возвращаться, преследуя их, пока он не повредит им обоих или не убьет их.

Или пока она не убила Фалона.

Может ли она ранить его достаточно плохо, чтобы заставить его держаться подальше? Когда она посмотрела на порог, на ковре и на ступенях была кровь. Ей было жаль, что она не убила его и не покончила с этим. Если бы она тренировалась больше, она могла бы быть более эффективной в том, чтобы остановить его, не навредив Сэмми. Какое у нее было обучение, Морган дал ей давным-давно. Когда война закончилась, и Морган снова вернулся домой, ни один из них не мечтал, что ее жизнь и Сэмми могут зависеть от дополнительного обучения. Тогда мир казался мирным. Они были догнаны снова семьей, были вместе и счастливы. Она начала, когда тень прошла через кусты к французской двери. Она встала, положив руку в карман на пистолет и остановилась.

«Полиция», – закричал человек. Его спина была на свету, он был только силуэтом, она не могла видеть форму. В тот же миг она услышала, как Энн позвонила с вершины лестницы, затем фигура на террасе перешла в более ясный вид, где свет гостиной пробился через его значок и полосы сержанта. Высокий, худой человек с песчаными волосами.

Она сказала, что она вооружена, медленно вытащила пистолет, открыла акцию и положила ее на комод. «Входи, – сухо сказала она.

«Сержант Крандон, – сказал он, входя, глядя на пистолет. Энн спускалась по ковровой лестнице рядом со вторым офицером. Двое мужчин обыскали сюиту, в то время как еще два офицера обыскали Фалона снаружи, их свет двигался среди кустов, кружил сад и сады соседей, а затем поднимался на холм. Сержант взял образцы крови и сфотографировал пятна крови, и там, где тропа Фалона исчезла среди мульчи и кустов. Энн долго не спала. Увидев, что Бекки и Сэмми были в безопасности, она снова поднялась, как сержант Крандон попросил ее сделать, чтобы не беспокоить никаких доказательств. Сэмми стоял, прижимаясь к Бекки, холодным от страха. Но что-то еще сияло в глазах Сэмми. Она посмотрела на Бекки с глубоким и тайным изумлением. Бекки оглянулась на нее, потрясена тем, что она видела.

Раньше, после того, как Фалон напал на Бекки на стоянке, Сэмми сказал, что Мисто не мог вам помочь, мама, темнота была слишком сильной.

Если бы кошка не смогла помочь ей тогда, если бы была настоящая кошка-призрак, подумала Бекки, почему он сегодня был достаточно силен, чтобы напасть на Фалона? Чтобы заставить Фалона сделать паузу так, чтобы она попала в этот выстрел?

Разве это было связано с Сэмми? С тем фактом, что Сами была в опасности?

Когда сержант Крандон вернулся, она наблюдала, как он разгружает свое оружие и сумку для доказательства. Он не выглядел обеспокоенным тем, что он оставил ее без защиты от Фалона. Спокойно она ответила на его вопросы. Сказал ему, как Сэмми проснулся, и что она схватила пистолет из кошелька. Она показала ему, где она стояла, когда она стреляла. Она не сказала ему, кто такой человек, она не сказала, что знала его, и Сэмми молчал.

«Если бы вы могли навестить его, – сказал Крандон, – если вы подадите жалобу, вы можете отвезти его в суд, наложить на него сдерживающий приказ».

«Как я могу? Я его не знаю. Я не могу назвать человека, которого я никогда раньше не видел.

Если бы Фалон был пойман, если бы узнал, что она его идентифицировала, и если бы он был отпущен, как он, вероятно, был бы, он придет после них с еще большей мести. И что у полиции есть, чтобы держать его? У нее было только слово против Фалона. Они не могли долго удерживать его. Она слышала о том, что женщины подвергались нападениям, жестоко избивали, когда рассказ разрастался, в сплетнях, даже в газетах, что они привели его, соблазнил его. Может быть, наступит день, когда к женщинам будут относиться более справедливо, но он еще не прибыл, и у нее не было шансов.

Большинство проклятий всех, показания Фалона помогли осудить Моргана. Если бы она определила Фалона для взлома, что бы сказали полиция или суд? Что она подала жалобу, чтобы вернуться к Фалону? Что она заманила Фалона, подставила его?

Она подумала позвонить Квекеру Лоу, но, возможно, она не хотела знать, что он посоветует. Если бы она позвонила Лоу сейчас, перед полицией, они бы знали, что в этой истории было больше, что это не случайный взлом. Она была любезно относилась к Крангдону, сотрудничая друг с другом. Когда он закончил интервью, он назначил молодого офицера-епископа остаться в помещении, чтобы Бекки и Сэмми могли немного поспать. Он предложил, чтобы плотник установил металлический барьер над французскими дверями. «Открытая сетка, – сказал он, – которая может быть заблокирована, но в воздухе будет в воздухе. Удостоверьтесь, что он устанавливает его, чтобы можно было потянуть за шторы. И, – сказал он, – вы можете надеть более надежные замки на твердые двери, замените блокировки пальцев мертвыми болтами ».

Когда худой офицер оставил их, выйдя во двор, Энн снова спустилась и села на кровать, держа Сэмми. «Все в порядке. Полиция здесь, теперь все в порядке ». Но Сэмми, как и Бекки, не очень-то верил в полицию, после того, как римский ДП оставил Моргана, ничего не сделал, чтобы раскрыть реальные факты об убийстве в Риме. Когда Энн сказала спокойной ночи, Бекки вышла из лампы и сползла в постель с Сэмми. Только на следующее утро она позвонила Квакеру Лоу.

Когда она рассказала ему о взломе и что она расстреляла Фалона, Лоу был тихим, уклончивым. Неужели он понял, почему она отказалась от имени Фалона? Он сказал: «Жалоба на Фалона, возможно, была полезной в получении апелляции. Вы об этом подумали?

“Я сделал. И это могло бы также заставить меня или Сэмми убить. «Разве она ошибалась в том, что не идентифицировала Фалона? Она не хотела пересекать Лоу, она не могла позволить себе оттолкнуть его. Она не хотела терять апелляцию. Она закончила телефонный звонок, чувствуя себя одиноким и неопределенным, более испуганным и расстроенным, как она могла бы подумать, потеряв симпатию Лоу.

18

LEE SAT На металлическом смотровом столе его рубашка, ожидая, когда доктор Флойд войдет и высунет на него холодный стетоскоп. Сегодня утром он почувствовал себя гнилым, он упал так плохо на хлопчатобумажной фабрике, что бригадир уволил его и отправил прямо в лазарет. Он не пожалел, он должен был знать, когда начал, что это глупо. Но даже сейчас, сидя на столе, глядя на упорядоченного, стоящего в дверном проеме, Ли, который видел в его голове, был не хлопчатобумажной фабрикой, а Сэмми Блейком и Мэй, их зеркальными изображениями, которые остались с ним с тех пор, как он посетил день. Он был взволнован, задаваясь вопросом, жив ли где-то Мэй, когда вошел доктор Флойд.

Доктор взглянул на Ли и покачал головой: «Ты бледный, как мертвая камбала». Он нажал на стетоскоп на грудь Ли, слушал, снова и снова двигал, прислушиваясь. «Ты должен был знать лучше. Промах от вашего советника сказал, что вы наденете маску. Почему ты не сделал этого? Тем не менее, это было так. Что вы думаете, что линт будет делать с вашими легкими? В лучшем случае у вас мало места в этих воздушных мешках. – У

меня не было выбора, если бы я хотел работать. Ли не упомянул, что он мог бы попросить кухню. «Мне не нравится просто сидеть, – кропотливо сказал он.

«Теперь ты будешь сидеть. Вы закончили с хлопчатобумажной фабрикой, вы собираетесь сидеть на солнце и ничего не делать, пока не почувствуете себя лучше.

– Вы лишаете всех рабочих мест? Как насчет кухни?

Флойд колебался: «На кухне все будет хорошо, если вы сможете обойти паровое оборудование. Пару было бы хорошо для вас. Доктор покачал головой. «Ты упрямый СОБ, Фонтана. Я поговорю с Бронским о работе.

Ли надел рубашку и соскользнул со стола. «Я не видел Карен Тернер, когда я вошел».

Это заставило Флойда смеяться. «Ты так же плох, как Молодые баксы. Я думаю, что она в лаборатории. -

Угадайте, что вы были правы, – сказал Ли, – приятно видеть красивое лицо, приподнимает парня ».

Он вышел на полпути по коридору, когда остановился у закрытого дверь, слушая. Серия мягких стуков, затем приглушенный крик. Он схватил ручку и распахнул дверь.

Карен корчилась на полу возле стола, сражаясь с Кокером. Он присел на корточки, прижимая ее коленом, и кровь текла его темными волосами. Она ударила и ударила его, ее белая форма была открыта к ее талии и окровавлена, ее бюстгальтер оторвался. Кокер закутала телефонный шнур на шею и прижимала к горлу нож для тюрьмы. Ли бросился, приподнял носок своего башмака под ружьем Кокера, сняв нож. Кокер подошел к нему. Ли получил удар в пах Кокера и уклонился, крича о помощи. Кокер схватил его, швырнул на стол и выбил дверь, его глаза были холодны от ненависти и с обещанием.

Ли опустился на колени над Карен, отворачивая шнур от ее шеи. Длинные красные линии кружили ей в горле. Ее лоб уже отек и потемнел; у нее было очень плохое кровотечение, красные пятна впитывали ее форму. Ли подтолкнул ее к столу стола и побежал в зал, снова крича, но уже был доктор Флойд, позади которого был ординар. Они опустились на колени рядом с Карен.

«Кто это был?» – сказал Флойд, взглянув на Ли. «Ты его видел?»

«Кокер, – прохрипел Ли, тяжело кашляя, потом побежал, преследуя Кокера.

Когда он подошел к двойным дверям диспансера, он задыхался. Он видел Кокера между зданиями, делая для столовой. Ли замедлил ход, перебрался через двор, глубоко вздохнув. Зачем его преследовать? Не было места, где Кокер мог бы спрятаться надолго. Когда Кокер повернулся и увидел его, он ускорил шаг и направился к клеточному блоку. Двигаясь быстро по всему соединению, его экипаж потемнел от бледных зданий, он проскочил через тяжелую дверь. Ли побежал, впиваясь в блок позади него.

От входа у него был полный взгляд на металлическую лестницу зигзага, ведущую вверх. Гамильтон, за столом, увидел, что Ли смотрит и следит за его взглядом. Кокер уже взбирался на третий уровень. Впереди кокера на подиуме Бронский шел, глядя на книгу, открытую в его руках, и читал, медленно приближаясь к лестнице. Ли подумал, что Кокер должен был сыграть его невиновным, небрежно броситься к Бронски и в свою камеру, но когда Бронски взглянул на него, затем посмотрел на рельс в сторону Ли, Кокер застыл.

Он уставился на Ли, и Гамильтон наблюдал за ним, знал, что он не может снова спуститься, что он был загнан в угол. Качаясь вокруг, он поручил Бронски, его нос вспыхнул. Бронски присел, уронил книгу, схватил Кокера за руку и отбросил нож от его лица. Бронски схватил пояс Кокера и одним движением поднял и свернул Кокер над рельсом. Кокер мгновенно побывал на открытом пространстве, затем упал, размахивая руками, его тело скручивало три уровня. Он ударил по бетонному голосу со звуком, который раздражал Ли.

Позади Ли распахнулись большие двери, и прибежали охранники. Встряхнувшись, Ли направился к лестнице и своей камере. Теперь они будут заперты, пока охранники не разобрались.

Он сидел на своей койке, надеясь, что Карен Тернер будет в порядке, увидев ее размазанную кровью форму, красные отметины, кружащие ее горло. Он был прав, в первую очередь, власти были проклятыми дураками, привозя сюда женщину. Он слышал, как охранники кричали приказания, слышали, как заключенные переезжают за закрытием. Он снова не видел Карен Тернер.

Сотрудники тюрьмы получили действие, которое спешно вытеснили, когда Карен рассказала им, что произошло. Ли услышала, что она покинула тюрьму, что она работает в гражданской больнице. Через неделю доктор Флойд тоже исчез. Ли он был уволен или принял «досрочный выход на пенсию», как они это называли, Ли никогда не знал. И хотя он был рад, что Карен ушел оттуда, он пропустил эту симпатичную улыбку. Через два дня он снова работал, на этот раз в теплой, паровой кухне.

19

ANNE SAT На кухонном столе, потягивающем кофе. «Вы вообще не спали с Сэмми?» Бекки и Сэмми только что поднялись наверх, Сэмми перешел к печке, чтобы посмотреть блины блинов. Бекки налила чашку кофе и села.

«Удивительно, но мы спали». Она не сказала, что они спали с теплой кошкой между ними, руки Сэмми обнимали невидимое присутствие, которое тоже утешало Бекки.

“Прошлой ночью . , Энн сказала: «Я бы хотела, чтобы ты убил его». Это шокировало Бекки, исходящую от ее правильной тети.

«Я молилась каждую ночь, – сказала Энн, – что Брэд Фалон мертв». Она показалась удивленной выражением Бекки. «Он пытался убить тебя, он сделал ничего, кроме неприятностей, он делает все возможное, чтобы разрушить твою жизнь. Какая польза от него, в мире? »Тетя Энн, которую она видела сейчас, по-разному отличалась от того, как Бекки всегда думала о ней.

Рядом с печью, Сэмми обернулся: «Мне снилось, что он ворвался, я мечтал о том, чтобы протянуть руку».

Энн кивнула: «Эта мечта, возможно, спасла тебе жизнь». И, как бы наполовину про себя: «То же самое. , .ffliction. , , наша мать назвала это, что наша тетя Мэй выдержала. У нее тоже были мечты, – тихо сказала Энн. «Мать сказала мне, что из-за моих собственных снов, но она сказала мне, как будто они были постыдными. В противном случае она редко говорила о семье, я знаю лишь незначительную историю. Я знаю, что Мэй была самой молодой из пяти детей нашей великой тети Нелл.

«Нелл и ее трое девушек переехали в Северную Каролину после смерти отца ребенка. Он оставил их очень мало, они продали свою землю в Аризоне практически ничего, им больше некуда было идти, кроме ее сестры. Два старших брата Маэ уже ушли из дома. Позже сестра Маэ Нора вышла замуж и поселилась в Грузии, наша мать Нора.

Бекки положила руку на Энн. «Ты знаешь, где сейчас Мэй?»

Анна покачала головой: «Я этого не делаю. Странно, иногда стыдно, стыдно, так мало зная о нашей семье. Большинство южных семей погружены в свою историю, начиная с гражданской войны. Но так мы выросли. Никаких обсуждений, поэтому мы с Каролиной не интересовались. Я не понимал тогда пустоты, которая осталась во мне, не имеющей реальных связей с нашим прошлым.

Энн потягивала свой кофе, посмотрела на Бекки. «У меня тоже было чувство, что в нашем прошлом может быть больше, чем Мечты, другие «постыдные» вещи, о которых мама не хотела говорить.

Бекки тоже иногда чувствовал, что не знает своей семейной истории. Кэролайн не хранила никаких писем, картинок и ничего не знала о прошлом. Она смотрела, как Мариоль наливает стакан молока для Сэмми и кладет завтрак на стол. Когда Сэмми скользнула в свой стул, потянулась за сиропом, Мариоль поцеловала ее в макушку, затем отвернулась, чтобы проверить сковородку и налить больше теста. Интересно, подумала Бекки, насколько комфортно выглядел Мариол с упоминанием пророческих снов. Как будто она и Энн могли открыто говорить о мечтах Анны. Может быть, в семье Мариола такие таланты не считались странными. В любом случае прием Мариола успокоил Бекки, и ей стало легче.

ТРИ ДНЯ ПОСЛЕ Фреда Кокера скончался на полке на клеточном блоке, друг Кокера Делоне загнал Ли между зданиями, сверкнув тонким ножом, сделанным в тюрьме. Ли только что покинул кухню после смены и направился в автомобильный магазин, когда услышал хруст гравия позади него. Он развернулся, увидел, что Делоне быстро надвигается на него, в ладони сияет лезвие.

«Ты грубый старый ублюдок, ты виноват, что он мертв».

Ли хотел дотянуться до гаррота, но что-то ему ничего не сказал, велел ему уйти. Озадаченный, не привыкший отступать, он проскользнул через боковую дверь в каменную мастерскую, большую, пещерную комнату. Он никого не видел, не слышал ни звука. Уклоняясь от автономных стен практики и высоких кучек камней и кирпичей, он потерял себя в своих тенях. Он услышал Делоне позади него, услышал его поездку, возможно, над деревянной опорой, которая упиралась в барьеры кладки. Уклонившись к задней части здания, где Ли знал, что еще одна дверь снова вышла, он не увидел над ним желтую тень, проскальзывающую через вершины камня и стены блока, тень, тонкую, как дым.

Кошка не могла материализоваться, если бы захотел. Он был потрачен, его нападение прошлой ночью на Фалона, поскольку он отвлекал злоумышленника, чтобы защитить Сэмми, оставил его слабым, как новый котенок. Если это было влиянием сатаны, ему это не нравилось. Иногда это случалось, когда он пытался действовать в обоих мирах; И вчера он услышал, как заснул, холодный смех темного принца; Ему тоже это не понравилось. Теперь он последовал за Ли по вершинам отдельно стоящих стен, пока, в дальнем углу тусклой комнаты, Ли скользнул во тьму между задней дверью и высокими кучами блоков.

Ли попробовал дверь и нашел ее запертой. В ручке не было ручки, нет ключа в замочной скважине. Он беспомощно плескался на него, не мог заставить его открыть, и, подбивая обувь за спиной, качнулся, ожидая. Стояла ладонь мяча струны, его палец в петле.

Все произошло слишком быстро. Кусок бетона упал, и Делоне бросился ему навстречу, ледяной лезвие низко и смертельно. Ли видел слишком поздно, не было места, чтобы размахивать своим оружием. Он уклонился, но Делоне был на нем, нос вспыхнул, когда Делоне втащил его в стену. Ли почувствовал, что нож входит, низко в его стороне.

Делоне дернул лезвие, кровь брызнула. Оружие снова мелькнуло. Ли пнул Делоне в колено и ударил клинок с его руки. Усилия удвоили Ли, кошка почувствовала боль раны, как будто это была его собственная. Он присел на корточки, когда Делоне закрылся, но инстинктивно отступил, когда Ли развернул гаррот. Он наблюдал, как он обхватывает ногу Делоне. Ли тяжело дернул шнур, лезвия прорезали ткань и плоть, Делоне споткнулся, сжимая его разорванную ногу. Но когда Ли снова дернул оружие, Делоне бросился вперед. Ли уклонился и взмахнул выше, свист свистнул, свет сокрушил его арсенал лезвий, когда он скрипел вокруг горла Делоне. Ли схватил тяжелый орешек, крепко дернул шнур. Делоне упал, сжимая разорванное горло. Призрачная кошка присела ниже, его желтые глаза горели, его собственный страх ослабел, его чувство присутствия сатаны исчезло.

Ли, Ваццинглоун умер, знал, что он мог быть мертв в местечке Делоне. Он работал с гарниром и отступал от тела. Он нашел туалет, отвязал орех от шнура, смыл его и бросил в угол. Он пожел лобный шнур в унитазе, долго натягивая его, надеясь, что он не застрянет. Он вымыл кровь с рук и приложил к руке нож с бумажными полотенцами под рубашкой. Лезвие пробилось под углом, пронзая плоть вдоль его бока и, возможно, взломав ребро; Это больно, как ад. Он молился, чтобы он не достиг чего-то жизненно важного.