Текст книги "Кот, Дьявол и последний побег (ЛП)"

Автор книги: Ширли Руссо Мерфи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Посвящение

Джанет и Боб

Доктору Рою Диллону

и

капитану Уэстону Х. Аменту Стар.

Содержание

Посвящение

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45 Об авторах Также Ширли Руссо Murphy Credits Copyright О издателе 1

КПП запустил тюремные крыши, невидимые для человеческих глаз, призрак-кошка, дух-кошка, невидимый всем живущим. Он мог сделать себя видимым, когда выбрал, но это было не часто. Большой, злобный котик, длинный и длинный, его золотые уши оборваны из прошлых сражений во время его земных жизней. Теперь, плавая между этими жизнями, его миссия была очень интересной, когда он искал свою карьеру, для своего темного и нерушимого противника.

Пробираясь через черепицу, он остановился на шуме от прогулки ниже, упал на стебель хищника и скользнул к краю, чтобы посмотреть на него.

Но это был только охранник, который проходил между зданиями с парой заключенных, и тени мужчин поднимались под опускающимся солнцем. Тень, которую искал Мисто, не была среди них. Когда в смягчающем свете какая-то неловкость заставила мужчин взглянуть на крышу, они увидели только ветровые листья, танцующие по черепице.

Мужчины двинулись дальше, и кошка-призрак, просматривая прогулки под ним, предупредила об этом странном оттенке, потому что демон, в отличие от самого кота, не питал никаких следов добра. Для призраков, которые преследовали его спутника-человека, это мучило Ли Фонтана. В окнах тюремных бюро исказились отражения, когда сотрудники тюрьмы закончили день. Он услышал случайный щелчок двери, но не скрытый звук. Сквозь крыши луг прерий обрушился, щекотав сквозь мех, внезапно превратив его в головокружение, и он побежал кругами, обхватив хвост, его желтые глаза сверкали. Он играл и мчался невидимым до тех пор, пока свет не переместился, облака тускнели от падающего солнца и, отрезвляя, кот снова стал уверенным и настороженным.

Вдали от тюремных садов огороженные сады сияли ярко-зелеными на последних лучах солнца. Уши резко перешли, он осмотрел тусклые коридоры между молодыми фруктовыми деревьями, которые держали заключенные, но ничего не мешало, он не видел никакого иностранного присутствия. Хвост подергивался, он оглядывался мимо садов, мимо тюремной стены, к выдувающейся пшенице, которая катилась к горизонту. Кошка-призрак, ранее в тот же день, плыла невесомо на плавном гребне пшеницы, ныряла и кувыркалась, головокружительная с игрой, забывая о своем карьере, когда он наслаждался своими призрачными силами, в своей невесомой и раздутой свободе. Теперь он не мог видеть ничего особенного, ожидая там в этой золотой шкуре. Не было ничего нежелательного движения среди фермерских зданий или в огороженных загонах, где коров и овец просматривали, бросая свои собственные послушные тени. Животные оставались довольными, среди них не было ничего зла. Они знали бы, животные всегда знали.

Запах фермерских зверей, проведенных на ветру, успокаивал кошку-призрак. Их теплота и знакомость, их постоянная и неподкупная невинность были бальзамом для беспокойной природы Мисто. Он отвернулся только тогда, когда к нему донесло вонючие свинофермы. Затем он убрался, его губы отпрянули назад в ухмылке фальши.

Галопируя через крыши, он сделал паузу, чтобы изучить освещенные заводские окна, где заключенные производили одежду, обувь и мебель. В этих оживленных комнатах ничто не показалось странным, только обычный скул машин, стук молотков и извращенное движение за стеклом, когда люди шли по своей работе. Он еще несколько секунд наблюдал за ушами, чтобы удержать ветер, а затем направился к крыше больницы. Там он сел на черепицу, подтянув лапы, чтобы дождаться своего сокамерника, потому что хрустящий старый Ли Фонтана закончил свою ежедневную сессию тюремным доктором и вернулся в свою одиночную камеру.

Но даже здесь, глядя сквозь окна больницы, Мисто наблюдал за темным присутствием, которое последовало за Ли в течение многих лет с намерением уничтожить его. Последовал Ли задолго до того, как его перевели сюда в Федеральную тюрьму Спрингфилда. Темный дух, который следовал за ним по всей стране из Калифорнии, и несколько месяцев назад, затенял его, когда он ушел из федеральной тюрьмы острова Макнейл, после чего Ли отправился вниз по побережью штата Вашингтон и Орегон, в южную пустыню Калифорнии. Тесный и коварный дух ада стремился обладать и уничтожать уязвимого старика, в вендетте, которая отставала от трех поколений семьи Ли. Вернувшись ко времени лидера Ли, когда грабитель поезда Рассел Доббс, в конце прошлого века, сделал ставку с дьяволом и выиграл его.

Сатана не принял добро, чтобы победить, он не любил проигрывать эту сделку. Рассел Доббс, чудесно превзошедший дьявола в своей игре, нахально пошевелил ярость Люцифера. Проклятый сатана, наложенный на наследников Доббса, вел темный дух, долго после собственной смерти Доббса, снова и снова возвращаться к жизни Ли, пытаясь с каждым визитом отстранить душу Ли, чтобы добиться окончательной победы.

До сих пор Люцифер не выиграл битву. Довольно часто он мастерски соблазнил Ли, но все же он не мог обладать им. Ли, так или иначе, Ли сопротивлялся. Когда недавно в Калифорнийской пустыне Ли превзошел Сатану так упрямо в столкновении завещаний, что дьявол отступил назад, кошка подумала, что Ли наконец выиграл, он думал, что это конец домогательств дьявола, что Ли столкнется с преследованием больше не надо.

Это был не тот случай. Справедливость ничего не значит для сатаны, дьявол сохраняет свои правила. Хотя там, в пустыне, Ли явно наследовал Люцифера, призрака не было сделано с ним. Кошка-призрак сражалась рядом с Ли, так же, как одна маленькая какашка бросала вызов адским силам; Иногда они наблюдали, как сатана дрогнул, но битва была далека от завершения.

Желтый Том был с Ли для всего этого присутствующего призрачного интервала между его земными жизнями, но он знал Ли намного дольше. Мисто знал Ли Фонтана, прежде чем закончилась предыдущая жизнь кошки. Двое из них, оба одиночки, были близки на острове Макнейл. Мисто, самая смелая из пестрой коллекции кошек, которая бродила по местам тюрьмы, двигалась так, как ему нравилось в составе, прогуливаясь по столовой, требовав еды у более дружелюбных заключенных, скользнув в камеры и выбираясь из них. Хотя большую часть времени он оставался в компании Ли, проводя свои дни на тюремной ферме, где Ли работал опекуном, ухаживающим за молочными коровами, цыплятами и овцами, работа Ли предпочитала работать в помещении в тюрьмах, где пыль и опилки от машины раздражали его больные легкие.

Когда в МакНиле Мисто умер от быстрых, но болезненных осложнений старости, Ли, один из охранников и кортеж заключенных, похоронили его за пределами тюремной стены. Но даже во время церемонии, прежде чем первая лопата земли упала на его тщательно обернутое тело, дух Мисто поднялся с этого мрачного грозного света и освободился. Поехав на ветерок над двумя десятками скорбящих, он наблюдал за своими похоронами и слушал грубые хвалебные слова своих друзей, а призрак-кошка улыбалась, тронутая неуклюжими чувствами людей.

Будучи призраком, он оставался на Макнейле с Ли, пока Ли не был уволен. Старик мог быть вором и грабителем поезда, но Мисто увидел нечто большее. Он видел уязвимость в Ли Фонтана, нежность, которую Ли всю свою жизнь пытался скрыть. Кошка-призрак видела качества у старого осужденного, который заставлял его мурлыкать, что удерживало его близко, решительно защищая Ли от судьбы, которую тёмный принц держал в руках для хрустящего старого грабителя поездов. Когда Ли был уволен, Мисто последовал за ним с острова. Сбалансированный невидимый на рельсе взрыва тюрьмы, который нес их через Пьюджет-Саунд, пораженный ледяным брызгом на его лице, кошка-призрак мчалась вдоль рельса, когда лодка высекала грубые глубокие воды, приближающиеся к маленькому городу Стейлакум, к железнодорожной остановке, где Ли сесть на поезд в Калифорнию.

Как только Ли был поселен на южном поезде, потребовав для себя длинное скамье, кошка-призрак незаметно двинулась по качающимся машинам, которые смотрели на пассажиров и вливались в их обеденные сумочки. Но вскоре он вернулся к Ли, свернувшись рядом с ним на потрескавшемся кожаном сиденье. Это был долгий путь. Мисто прислонился к Ли, но потом, когда ему стало скучно, он проскочил через железную крышу, чтобы кататься на поезде; Галопируя длину гоночных автомобилей в порывистом ветре, Мисто был частью ветра. Как призрак, маленький дух был гораздо более легкомыслен, чем когда-либо, он был живым земным кота.

Это было всего несколько месяцев назад, в начале марта, когда Ли отправился вниз по Западному побережью, чтобы устроиться на работу в долину Коачелла в направлении допрос, работая на одной из огромных овощных ферм, которые кормили половину Калифорнии. Оставив Steilacoom, их поезд покатился вдоль моря через зеленые пастбища и через маленькие уютные города, затмеванные пиками снегопада Вашингтона. Когда вдоль постоянно меняющейся береговой линии стаи птиц взорвались, кошка прыгнула вслед за ними на ветер, ныряла и занималась банковской деятельностью, глотала маленькие крылатые кусочки, так как ястреб или орел могли пировать.

Только в конце их трехдневного путешествия земля резко изменилась. Когда они двинулись на юг через зеленые мили оранжевых и авокадовых рощ, внезапно рощи закончились. Они мчались по бледной, сухой пустыне. Когда они спускались по скалистой, пересохшей горе, кошка-призрак переполняла Ли и окно, наблюдая за плоской пустыней, сухой как кость, простирающейся до горизонта.

Но вскоре, поразив их обоих, песчаное пространство было разбито зелеными фермами, выложенными на изумрудных площадях на бледной голой пустыне. Лоскутное одеяло растительных полей, каждое из которых было пышным, как джунгли, где речная вода кормила землю, вода поступала из Великого Колорадо. Они могли видеть людей с грузовиками и тракторами, которые работали на полях, собирали богатые урожаи фасоли, дыни, клубнику и не могли назвать Ли, но кошка-призрак, восходящая снова к верхней части поезда для более широкого взгляда, внезапно охваченный чернотой. Тьма спрятала солнце, и из него возвышалась человеческая форма, глаза сверкали.

Поцелуй, кошка стояла на земле, уши назад, обнаженные зубы: «Чего ты хочешь?» У него не было физической силы над призраком, он обладал только силой духа – своей волей против вечной и коварной похоти сатаны. «Ты сделал свою работу, – прорычал Мисто, – или пытался. На протяжении многих лет вы делали свой шаг слишком много. Каждый раз вы проваливались. Ни в одном из преступлений, которые вы изложили, вам не удалось развратить Ли. Каким бы грабежом он ни занимался, он сделал это своим путем, а не твоим.

Его желтые глаза сгребали дьявола. «Вы думаете, что проклятие, которое вы положили на семью Ли, еще предстоит выиграть? Нет, – прорычал кот. «Вы потерпели неудачу в своей клятве, чтобы снять наследника Рассела Доббса, вы проигравший. Пойдите, пытаясь кого-то другого, у вас нет дела здесь.

Улыбка сатаны заставила кошачью меховую стену жестко, но в следующий момент призрак исчез, исчез, его затянувшийся взгляд обезоружил дрожь вдоль позвоночника кота.

Спустя несколько недель Люцифер появился на ферме, где работал Ли. Опять же, после нескольких недель спарринга, Ли отказался совершить преступление, которое Сатана надавил на него. Именно этот отказ привел Ли сюда в Спрингфилд. Ли выбрал против обольщения дьявола грабеж, который вместо того, чтобы калечить и уничтожать жизни, никому не повредит. Обманывая дьявола, он разработал безупречный алиби, который удалил бы его с места преступления, но оставил бы ему богатство украденных денег. И это наложит на него всего лишь несколько месяцев тюрьмы на менее серьезное проступок.

Но даже тогда призраки продолжали мучить Ли. И, также, чтобы наложить свое зло на маленького ребенка в Грузии, который был другой половиной загадки, которая так очаровала кошку-призрак, ребенка, о котором Ли ничего не знал.

Хотя в предыдущей жизни Мисто жил с Сэмми, был ее собственным котом, она все еще была тайной для него. Он знал только, что была какая-то необъяснимая связь между девятилетним Сэмми Блейком и Ли Фонтана.

Ли, почти всю свою жизнь, нес с собой маленькую фотографию с изображением его маленькой сестры Мэй, взятой около шестидесяти лет назад на ранчо Дакоты. Тогда Мае было восемь, а Ли было двенадцать. Он снял фотографию, когда он покинул ранчо, шестнадцатилетний мальчик, чтобы покорить мир. Исходя из того, чтобы самостоятельно научиться грабить паровые поезда так же умело, как когда-либо делал Рассел Доббс. Ли не стремился присоединиться к Доббсу или найти его, Доббс не имел бы ничего подобного. Для него Ли был всего лишь мальчиком.

Ли не видел Мае с тех пор, как он покинул ранчо; Он снова не видел никого из его семьи и не знал, были ли они еще живы, кроме его дедушки. Легенды и рассказы, которые он слышал о подвигах Доббса и заголовках газет, были кормятся его юным умом. Но, как Доббс, Ли был одиночкой. Он пошел своим путем, а остальная часть его семьи ушла. Тем не менее, он часто думал о Мае и всегда носил маленький тинтип, завернутый в ткань, изогнутый от того, чтобы быть набитым в седельную сумку или в кармане.

Только кошка-призрак знала и беспокоилась о сходстве между маленькой сестрой Ли в течение шестидесяти лет, а теперь ребенок в Грузии, ребенок, которого Мисто любил и с которым недавно жил. Зеркальные изображения, разделяемые двумя детьми, дразнили у кота. Но даже сейчас, как призрак с его более широким видением, он не был всевидящим: головоломка была такой же упрямой, как узел запутанной пряжи.

Была ли связь между двумя детьми? Как могло быть, когда они были так похожи, и когда судьба поставила их так близко к Мисто, когда он двигался во времени и пространстве? Ему казалось, что Ли и современный Сэмми Блейк неразрывно связаны друг с другом; он чувствовал себя частью драмы, которая только начинала разыгрываться. В необъятности вечности формировался образец, но он не знал почему. Были ли эти события обусловлены волей темного? Или они случались вопреки усилиям сатаны? В этом и заключается суть вопроса.

Краткая жизнь Мисто в Грузии произошла между моментом, когда он умер на острове Макнейл, и в тот момент, когда он, двигаясь назад во времени, поднялся из своей могилы как призрак. Вся жизнь жила вне линейного взгляда времени. Ему было дано Сэмми, когда ей было пять лет, когда ее папа сначала отправился на флот. Теперь, будучи духом, он увидел, что его различные жизни плывут в царстве вечности, так как рыбачьи ловушки могут плавать, качаясь и переходя на бесконечное море.

Теперь, отодвинувшись от крыши больницы, Мисто поехал на ветру, плыл по рядам окон, в одно окно к другому, пока не нашел Ли в маленькой комнате для осмотра. Там он покосился на легкий ветер, наблюдая.

Старый осужденный выглядел настолько уязвимым, что сидел на металлическом столе с рубашкой, с тонким плечом плеч, с белой и хрупкой грудью. Но его нижние руки, шея и морщинистое лицо были жесткими, загорелыми к коже. Доктор Донован, стетоскоп в руке, слушал легкие Ли. Эд Донован был молодым и худощавым, короткие светлые волосы, глубокие голубые глаза. Он был бегуном, Мисто видел, как он рано утром пробирался по тропинкам внутри тюремного комплекса, его бледные волосы мешали, его шаг был легким. Он был терпелив с Ли, и в каждом визите он, казалось, точно читал состояние здоровья Ли, даже до того, как осмотрел старика. Он мог сказать выражение Ли и то, как он двигался, как чувствовал Ли, хотя он всегда изучал его, разрабатывая процедуры Ли в соответствии с тем, что он наблюдал. Под руководством Донована,

Кошка подумала о надежде Ли, что через несколько месяцев, под хорошей опекой в ??Спрингфилде, он будет объявлен здоровым, будет выписан из федерального медицинского учреждения, вернется к условно-досрочному освобождению, чтобы Блайт достал украденные деньги, а затем В Мексику, откуда легко добраться до федералов.

Мисто так не думал. Пытаясь увидеть будущее, он почувствовал, как его меховой ползание. Он почувствовал гораздо более продолжительное путешествие вперед, более сложную и опасную путаницу, чем Ли мечтал, прежде чем он снова добрался до Калифорнии, чтобы потребовать сокровища. Частичные проблески Мисто в будущее часто напоминают заброшенную лысую воду, видимую всего лишь на мгновение: тень носа или спиральной линии, скрытой за счет волн. Теперь жёлтый томовал молиться за старого грабителя поезда в пути, который впереди; Он молился, чтобы Ли мог найти новое сокровище, более нежное, чем когда-либо представлял Ли.

2

ДРИФТИНГ На ветру, просматривающем окно больницы у Ли и врача, желтому тому стало скучно ждать. Ли надел рубашку, но двое мужчин были глубоко в разговоре. Ли засмеялся, глаза старика сверкали какой-то шуткой, которую ему сказал доктор. Мисто снова поднялся на крышу, задумавшись о длинном кругосветном путешествии, которое привело их туда в Спрингфилд, задаваясь вопросом, каким образом судьба подтолкнет Ли сейчас. Кошка тихо прошипела, зная, что преступление Ли в Калифорнии еще может быть обнаружено.

Когда в Блайт Ли совершил грабеж по заработной плате, он в течение часа выплыл на две сотни миль, пьяный и беспорядочно в казино Лас-Вегаса. Какие еще свидетели его присутствия там, кроме полицейских, которые его арестовали, забронировали и посадили в тюрьму? Ни в коем случае он не мог быть в двух местах сразу. На машине было четыре часа езды и мало шансов, что он мог летать. Это было в 1947 году; несколько коммерческих авиакомпаний, которые начались после войны, летали только между более крупными городами.

А маленький самолет? Частные самолеты в этом районе. В ту ночь не было записи о двухместном сапоге, покидающем пустынный город Блайт, крыла над рекой Колорадо между низкими горами. Призрачная кошка путешествовала с Ли, согретым успехом старика, украденными деньгами, которые были гнездом яйца Ли на всю оставшуюся жизнь, в течение любого времени, которое он оставил, когда он был затянут эмфиземой.

В Вегасе Ли рассчитывал на несколько месяцев в тюрьме, чтобы освободить его с большим федеральным временем, приговоренным к его условно-досрочному освобождению, и вернуться на свою фермерскую работу в Блайт. Он не хотел оставаться на работе. Он хотел выкопать деньги сразу и отправиться в Мексику, потерять себя через границу. Почему федералы будут искать его, когда у них уже есть человек, который, похоже, совершил грабеж, побег Ли создал для этой работы? Когда они уже нашли мертвого заключенного в разрушенном грузовике с некоторыми украденными деньгами?

Ли никогда не думал, что в тюрьме в Вегасе его легкие станут такими плохими, что его отправят обратно в Калифорнию, где они будут находиться в тюрьме округа Сан-Бернардино, а через несколько дней отправятся в новое федеральное медицинское учреждение в Миссури, план созданный его офицером по условно-досрочному освобождению и медицинским офицером округа Сан-Бернардино, доктором Лу Томасом. Мисто растянулся невидимым на книжном шкафу в кабинете Томаса, удивленном интервью, но обеспокоенным Ли.

Доктор Томас был мягким человеком с истонченными волосами, высоким лбом над очками без очков. Сняв очки, он протер глаза и спокойно взглянул на Ли: «Эмфизема довольно суровая, Фонтана». Томас посмотрел с Ли на младшего офицера по условно-досрочному освобождению, ожидая, что он возьмет на себя инициативу.

Джордж Райгор был, может быть, тридцать, здоровее, чем дородный врач. Хрустящие коричневые волосы обрезались коротко, злобное тело и глубокий загар, одетый в его обычный костюм, белую рубашку и галстук. «Эта полевая работа, – сказал Рэгор, – вождение для сборщиков, пыль не помогла вам. Я чувствую отчасти ответственность за это. Хотел бы, чтобы ты что-то сказал, Ли, мы могли бы найти какую-то другую работу. Разве вы не думали связывать бандану, чтобы дышать? »Он посмотрел на Лу Томаса. «Могут ли они что-нибудь сделать для него в Спрингфилде?»

«Они не могут вылечить вас, – сказал Томас Ли, – но они могут лечить симптомы, одышку, кашель. Научите вас, как дышать по-другому, как принимать больше кислорода. Спрингфилд заботится о мужчинах, мы отправляем туда федеральных пациентов со всей страны ».

Он взглянул на Рэгора: «Я сделаю рекомендацию, я позвоню сегодня утром на допрос». Но затем они посмотрели на Ли, их выражения изменились таким образом, что Ли не очень понравился.

«Раньше я останавливался у офиса ФБР, – сказал Рэгор. «Вы хотите поговорить о ограблении почты Блайт?»

Ли посмотрел на Рейгора, озадаченный: «Я слышал об этом в Вегасе. Я слышал, что они нашли парня, что он сорвал его машину в канаве или что-то в этом роде.

Рэгор сказал: «Бюро нашло тело в разрушенном грузовике, у основания каньона. Имя Гая было Люк Зиглер. Вы знали его?

Ли покачал головой. «Его фотография была в газете. Нет, я не знал его. В газете говорилось, что он сидел в тюрьме.

«Пока вас отвезли обратно в Калифорнию, – сказал Рэгор, – я побежал к Блайт и поговорил с вашим боссом. Джейк Эллсон сказал, что вы ушли в отставку, начав день грабежа. Сказал, что вы не ушли с работы, сказал, что вам просто нужен перерыв, отдых на несколько дней. Он сказал, что не знал, куда вы пошли, сказал, что он не нянчит своих сотрудников.

Среди книжных полок Мисто нервно поднялся и начал шагать. Ли не нуждался в этом, ему не нужно было допроса. Когда он двигался за доктором Томасом, он позволил слабому бризу коснуться человека. Томас вздрогнул, отвлекся и огляделся. Когда он ничего не увидел, он снова успокоился.

Напротив, Райгор откинулся на металлическом стуле, пристально глядя на Ли. Джейк прикрыл тебя, Фонтана. Он знал, что тебе не разрешили покинуть государство. Энди знал это. Он изучал Ли, нахмурившись. «Если бы вы заняли эту должность, вам лучше сказать нам сейчас. Это будет легче для вас.

Ли посмотрел на него безучастно: «Как я могу ограбить почту Блайт? Я был в Вегасе, когда это случилось. Я читал газеты, грабеж был той же ночью, когда меня арестовали. И почему, даже если бы я был в Блайт, я бы взял федеральную работу и уволил свое условно-досрочное освобождение? »

« Прежде чем я покинул Дельгадо-ранчо, – сказал Рэгор, – я посмотрел в твою каюту. Нет одежды в ящиках или в шкафу. Я разговаривал с некоторыми сборщиками, но я не многому научился. Взгляд Райгора был упрям; Ли не думал, что он оборвется.

«Я остановился у армейского аэродрома, – сказал Рэгор, и это привело Ли к толчке. “Есть несколько частных самолетов в Блайт, чтобы доставить вас в Лас-Вегас. Не так много действий после окончания войны, и армия закрыла поле. Почтовые власти проверили, что небольшие самолеты вылетают той ночью, но ничего не нашли. Возможно, какой-то пилот-ловушка направился на раннюю работу, – сказал Рейгор, наблюдая за Ли. «Никто не записывает эти полеты». Больше не сказал Рэгор, он больше не продвигал его.

Ли подумал, может быть, Рэгор пожалел его, оскорбительную идею, но полезную. В Raygor было что-то, что Ли любил; что заставило его надеяться, что ПО отступит, позволил бы вещам лежать так, как они выглядели. Надеялись, что федералы будут делать то же самое. У них было свое дело, а Зиглер не был хорошим, он заслужил смерть. Ли убил Зиглера в целях самозащиты, чтобы спасти свою жизнь, и он не чувствовал себя плохо в этом отношении. Он знал, что у Зиглера вид, искривленные убийцы более опасны, чем гнездо гремучих змей. Если в смерти Зиглер помог Ли, это может быть единственная услуга, которую он сделал в своей беззаботной жизни.

Но все же в бюро не было остальной части украденных денег, и Ли знал, что эти парни будут продолжать искать. Поиск в пустыне для следов лопаты, следов шин, за место, где он похоронил деньги, и это заставило его немного нервничать.

Мисто, видя ограниченное дыхание Ли, знал, как дрожал старик. Именно тогда кошка-призрак стала видимой, покачиваясь вдоль полки за спинками мужчин, обхватывая хвост и клоунада. Он сразу же исчез, но Ли знал, что он там, и ему было трудно держать прямое лицо; кошка-призрак заставила его почувствовать себя сильнее, наполнил его смешной мужеством.

Но на следующий день, когда Ли оказался в большой черной машине, направлявшейся в аэропорт Лос-Анджелеса в сопровождении двух заместителей маршалов США, у него не было чувства кошки-призрак. В аэропорту, выйдя из машины с наручниками и ногами, прикованными к борту своего рейса в Миссури, Ли все еще не ощущал присутствие кошки и чувствовал себя мучительно одиноким.

Ли привлек внимание, когда они сели на борт, прикованный к тяжелому депутату. Когда они устроились, другой заместитель, который ехал, оставил их. Собеседник Ли занял большинство своих двух мест, сокрушив Ли к окну. После вчерашнего собеседования, слабый и неопределенный, Ли пожелал, чтобы кто-то осознал кошку-призрак. Он хотел услышать мурлыканье невидимой кошки; Он задумался на мгновение, если бы Мисто оставил его навсегда, подумал, что, с этой поездкой, желтый Том закончил свое путешествие вместе.

Но почему Мисто это сделал, на этом этапе в жизни Ли? Больной, как он, он не наслаждался всей безнадежной тюрьмой в будущем, подталкиванием и силовыми играми устоявшихся заключенных; он жаждал постоянной поддержки кошки. Он хотел почувствовать, как призрачная кошка драпировала теплым и невидимым через плечо, давая ему мужество; он хотел, чтобы маленький и устойчивый дух приблизился, чтобы поделиться этим новым поворотом в своем путешествии. Одна душа во всем мире, которой он мог доверять, могла разговаривать в уединении своей койки ночью, шепот кота почти не звучал под тюремным одеялом. Мисто должен знать, что Ли нужен ему. Где он был, это было более срочно, чем облегчить бедствие его сокамерника?

Сидя рядом с жестким депутатом, вырвавшимся от кашля, избегая недоумения депутата, Ли почувствовал себя таким несчастным, что он задался вопросом, отправится ли он в тюремную больницу, прежде чем он сдастся. День казался бесконечным, пока они не высадились в Канзас-Сити, Ли спотыкался по металлической лестнице в цепях ног, пересекая широкую полосу асфальта к маленькому терминалу. Ему разрешили занять мужскую комнату, все еще прикованную к депутату, а затем отправили на заднее сиденье еще одной черной гастрольной машины, которую вел другой заместитель маршала, который присоединился к ним там. Выйдя на юг в Миссури под синими серыми облаками, машина проскользнула через километры пшеничных полей, простирающихся далеко от них. Пытаясь игнорировать цепочку живота, которая врывалась в его позвоночник, он все еще не имел никакого смысла кошку-призрак. Он чувствовал себя измученным, пустым, холодным и усталым.

Его спутники не говорили много. Оба были безмолвными, с сильными лицами, наполненными властью собственной власти, и это было хорошо с Ли. Ему не нравились мелкие разговоры, и он не мог проклинать слова заместителю маршала. С наступлением ночи облака утолтились; Вскоре они мчались по черноте. Депутаты держали внутреннюю часть автомобиля, тускло освещенной наверху, чтобы они могли наблюдать за ним. Но вскоре, далеко по полям пшеницы, появился яркий свет. Сначала крошечный, но медленно приближаясь, пока он не превратился в остров огней, пронзающих над черными полями пшеницы. Когда Ли с первого взгляда увидел Спрингфилда, внезапно кошка-призрак вернулась. Ли почувствовал жёлтый том и почувствовал, как его тепло потянулось через его плечо, почувствовав дрожь от тихой муки Мисто, и интерес Ли к жизни ожил.

«Время будет лучше в Спрингфилде», – тихо прошептал кота, который не могли услышать двое. Кошка не сказала, что будут и плохие времена, но Ли это знал. Это была жизнь. Пока Мисто был рядом, он знал, что они победят. В тусклом автомобиле опустошение Ли утихло, и ему пришлось улыбаться. Кошка-призрак никогда не собиралась его покидать.

«О чем ты ухмыляешься?» – огрызнулся депутат, нахмурившись Ли.

«Надеюсь, они дадут мне ужин», – сказал Ли. «Я мог бы с уверенностью использовать его, что сэндвич за обедом не уходил далеко»

. Депутат просто посмотрел на него. Ему было все равно, что Ли едва спустился с бутербродом с ветчиной, а депутаты размахивали двумя гамбургерами. Никто не спросил, хочет ли он чего-то большего.

Небо было полно темно, когда они подошли к массивной федеральной тюрьме, ее огни безопасности оттолкнули ночь, чтобы показать хорошо освещенные здания и ухоженный газон. Ли мог видеть, как поднимается охранная башня, вероятно, с винтовками, обученными на приближающейся машине. Все, о чем он мог думать, это горячая еда и теплая кровать. Даже рядом с Мисто, это был долгий день, долгий путь, заполненный проклятым депутатом.

В течение нескольких минут после того, как он подошел к ярко освещенной тюрьме, Ли, все еще надуманный своим угрюмым компаньоном, был взят шаги в обширное пятиэтажное главное здание. Его обыскали, все его личные вещи были взяты у него, кроме маленькой фотографии с изображением его маленькой сестры. Картины были единственным предметом, который мужчинам было разрешено держать. Он лишился одежды, наслаждаясь горячим душем, согреваясь в первый раз весь день, чувствуя, что его мускулы легко ослабевают.

Он был одет в чистую тюремную одежду, которую он выпустил, шорты и носки, синюю рубашку и синюю перемычку с белыми полосками. Ему разрешили носить сапоги. Попечитель привел его в столовую, где он присоединился к последней смене. Большая миска горячего тушеного мяса говядины была очень вкусной, а свежий домашний хлеб, кофе и яблочный пирог. Он оставил стол, чувствуя себя хорошо, его сопровождали в его квартире, которая не была камерой, как он и ожидал, а небольшой больничной палатой. Он был больше, чем любая отдельная ячейка, которую он когда-либо занимал, и намного чище, свеже окрашенного бледно-зеленого цвета, и линколон с серым линзором выглядел недавно прочищенным. В одном углу стояла приличная односпальная кровать, состоящая из настоящих простыней и трех грубых тяжелых одеял. Для его одежды был даже маленький комод, и в реальном окне со стеклом за решеткой. Это не тюрьма, это был отель. Он посмотрел на молодого широкоплечего стража. «Как долго я останусь здесь, пока меня не переведут в камеру?»