Текст книги "Время вне времени (ЛП)"
Автор книги: Шеррилин Кеньон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
По спине Катери побежал холодок от мысли потерять свою душу.
– Ты продал душу Артемиде?
– Поверь, там нечего было продавать, так что невелика потеря. Не скажу, что мне ее не достает. – Оттенок горечи омрачил его голос.
И это привлекло ее внимание к…
– Тогда они ничего не стоят?
– Нет, пока ты жив. Но если ты умрешь без души, ад покажется пикником.
«Ох, ладненько, не очень заманчивая перспектива».
– Но если ты бессмертен, значит, не можешь умереть, верно?
– Вполне. Но есть определенные вещи, которые никому не пережить.
«Вот с этого момента поподробней…»
– Например?
– Обезглавливание. Полное расчленение. Лишение сердца. В основном то, что полностью разрушает тело, типа пожаров, и мой главный фаворит – солнечный свет. Мы, как правило, самовозгораемся.
– Почему?
– Ты предпочитаешь правду или ложь?
В голове сразу же возник вопрос. Кому нужна ложь, если есть правда? Но любопытство одержало верх, и Катери спросила:
– Ох, какого черта, почему бы нам не оторваться по полной и услышать обе версии?
У Рэна дернулся уголок губ, словно он хотел улыбнуться, но вовремя себя остановил.
– Артемида всем заявляет, будто это из-за ее брата Аполлона – бога солнца. Именно из-за его проклятия Темные охотники не могу переносить дневной свет. Но на самом деле это из-за Аполлими. Поскольку даймоны не могут выйти на солнце, атлантская богиня сделала так, чтобы Охотники, преследовавшие их, не смогли нечестно напасть на даймонов. Если даймоны не могут выйти на улицу днем, значит и Темные охотники тоже.
В этом был смысл, но отдавало зловонным запашком.
– Напрашивается вывод, что Аполлими и греки по-прежнему воюют.
Рэн кивнул.
– Это так. Боги не лучше Монтекки и Капулетти, когда речь идет о взаимной неприязни. Они не понимают слов: «Довольно! Хватит!».
– И я по-прежнему не пойму, каким боком это связано со мной.
Рэн замолчал, увидев пещеры.
– Ты умеешь обращаться с ножом?
– Я больше лучник, но, думаю, разберусь в том, как кого-то прирезать.
От ее слов он удивленно приподнял брови.
– Ты умеешь стрелять из лука?
«Умею ли я стрелять из лука? Это прикол?»
Его удивленный тон и выражения лица задели Катери за живое.
– Сладенький, в 2008 году на Олимпиаде в Пекине я представляла нашу команду по стрельбе из лука. Да, я не привезла домой золота, но заняла четвертое место в мире. Арбалет, блочный или традиционный[39]… главное, чтоб выпускал стрелы. Если можно организовать выемку для тетивы, то я могу стрелять. Так что, никогда не начинай со мной войн с применением канцелярской резинки. Ты горько пожалеешь.
На этот раз он по-настоящему улыбнулся, и эффект оказался настолько сногсшибательным, что Катери забыла об оскорбленных чувствах.
«Проклятье, он великолепен, когда…»
Улыбка осветила его лицо, придав ему мальчишески милый вид.
Но в следующее мгновение паника омрачила взгляд, словно он понял, что делает, и мгновенно одернул себя. Откашлявшись, Рэн засунул нож обратно в ботинок. Мелькнула яркая вспышка и в его руке появился рекурсивный лук с колчаном стрел, крага и перчатка для стрельбы.
Он передал их ей.
– Или ты предпочитаешь блочный лук?
– Ни в коем случае. Тетива – моя любовь. Давай без снисхождения, правда, я в нем не нуждаюсь. Я лучница и стрелец. Бабушка клялась, что я родилась с луком в руках.
Казалось, ему понравилось это открытие.
– Ну ладно. Я скоро вернусь. – Он замолчал и посмотрел на нее. – В демонов стреляешь промеж глаз. Все остальное их лишь еще сильней взбесит.
Катери усмехнулась ему и натянула перчатку.
– Принято к сведению. Спасибо, что предупредил.
Рэн медлил, наблюдая, как она надела крагу, а потом вставила стрелу и проверила прицел. Она стреляла точь-в-точь, как и он. Ее безупречная стойка внушала благоговение. Хотя за века он повидал много лучниц, но никогда еще ему не доводилось видеть, как кто-то достигал со своим луком такого единения как Катери.
Как Первый Страж…
Да, тот ублюдок стрелял так быстро и неистово, что стрелы затмевали небо. Хотя Страж не был метким, но зато самым быстрым, с кем Рэну доводилось сталкиваться. При их первой стычке Рэн схлопотал три стрелы в бедро. Если бы Бизон не вытащил его оттуда, Рэн не пережил бы той встречи.
Никогда не стоит недооценивать врага.
Отбросив воспоминания, Рэн пошел осмотреть пещеру. Его раны давали о себе знать, и он не мог сказать, сколько еще сможет продержаться. В любую секунду он мог отключиться.
К счастью, пещера пустовала и была относительно чистой. Хвала богам, наконец-то что-то играло ему на руку.
Рэн пошел обратно к входу и увидел Катери, сидящую на камне. Она окидывала взглядом лес как настоящий охотник. Мягкий лунный свет озарял ее силуэт и прекрасные черты лица. Катери собрала волосы в тугой пучок, открывавший взору лебединую шею, напоминая Рэну, как сладко Катери пахла, обнимая его.
В горле моментально пересохло и, несмотря на боль его, накрыла волна возбуждения. Что же в ней будило в нем такую неистовую потребность? Отчего он до боли возжелать ее, даже зная, что не должен?
Близость. Да он мог свалить все на это. Так безопасней и легче. Перспектива чего-то большего казалась пугающей.
«Это обычное вожделение. Я бы так реагировал на любую женщину».
И все же, он понимал глупость этих заверений. Он достаточно долго находился рядом с женщинами за эти века и понимал, что они не вызывали в нем такой реакции. Никогда.
Даже Ветер-провидица не смогла заставить его жаждать услышать свое имя на ее устах…
– Катери?
Она повернула голову к нему.
– Пошли, я нашел место, где мы сможем на какое-то время укрыться.
Она спрыгнула с импровизированного сидения, чем-то напомнив ему жизнерадостного ребенка, и направилась к нему. Легкая улыбка играла в уголках ее губ, отчего глаза искрились. Желание поцеловать ее было всепоглощающим, и он еле сдержал себя.
– А ты случайно не можешь наколдовать чизбургер?
Ее вопрос насмешил его.
– Голодная?
– Очень. Кто знал, что спасение жизни пробуждает такой аппетит? Мне кажется, я сейчас смогла бы слопать целого медведя.
Он реально не хотел попадать под ее чары, но был не в силах сопротивляться. Катери болтала с ним, будто они знакомы целую вечность. Словно они закадычные друзья.
После всей лавины дерьма, обрушившегося на их головы за последние несколько часов, Катери оставалась смелой и рассудительной. Спокойной и собранной. Качества, которые Рэн ценил и уважал.
Катери вопросительно приподняла бровь.
– Так ты меня берешь? Или мне ждать здесь?
Очень провокационный вопрос. Ему хотелось взять ее прямо здесь и сейчас.
«Выкинь эти мысли из головы. Сейчас же!»
От этого ему светят лишь неприятности.
– Б-б-беру.
«Твою мать!»
При звуке проклятого заикания каждый гормон в его теле заледенел.
«Почему это должно было случиться рядом с ней? За что мне такое наказание?»
Охваченный ненавистью к себе, он отступил от Катери и собрался было уйти.
Но она дотронулась до его челюсти и осторожно повернула к себе голову, пока их взгляды не встретились. Тепло ее руки опалило, но именно искреннее беспокойство в глазах воспламенило его.
– Рэн… Ты знаешь, что Уинстон Черчилль – один из величайших ораторов и мировых лидеров имел проблемы с речью? Все мы порой страдаем от неправильного произношения. И честно говоря, я тоже сильно запиналась на выступлениях и, не кривя душой, могу признаться, такое нередко случалось. У тебя нет причин смущаться или стыдиться за биологический сбой, над которым ты не властен. Это не обвинение в адрес твоего интеллекта, а серьезный вопрос к человечности и порядочности тех, кто жестоко издевался над тобой из-за этого. Кроме того, твое заикание кажется мне прелестным.
Эти слова в сочетании с прикосновением и взглядом прекрасных глаз уничтожили остатки его сопротивления. За всю жизнь он ни с кем не чувствовал себя так, как заставила его сейчас почувствовать Катери.
Нормальным. Здоровым.
Достойным.
Не было презрения или насмешек. Ни капли осуждения. Она смотрела на него как Бабочка на своего Бизона.
Будто он что-то значит для нее.
И прежде чем Рэн смог себя остановить, он опустил голову и вкусил сладость ее губ.
У Катери перехватило дыхание, когда Рэн поцеловал ее с доселе неизведанной страстью. Зарывшись пальцами в ее волосы, он с жадностью исследовал каждый миллиметр ее рта, пробуждая ответную страсть. Рэн целовал ее так, словно она глоток воздуха, необходимый ему для выживания. Голова шла кругом, по телу растеклась слабость, и теперь только объятия Рэна удерживали ее в вертикальном положении.
И даже когда прервался поцелуй, Рэн не отпустил ее. Он уткнулся носом в изгиб шеи и обнимал так, словно наслаждался ее ароматом.
– Ты же не собираешься впиться в меня своими клыками?
Рэн зажмурился, когда эти слова проникли через накрывшую его дымку.
– Нет, – выдохнул он. – Прости. Не знаю, что на меня нашло.
Ее улыбка произвела на него губительный эффект.
– Не извиняйся. Это был сногсшибательный поцелуй. Тем не менее, может, сейчас ты поставишь меня на ноги.
Рэн почувствовал, как жар опалил лицо, когда он понял, что во время поцелуя подхватил ее и крепко прижал к себе. Ее ноги не доставали до земли на добрых пять сантиметров.
Но, несмотря на свое смущение, он позволил ей соскользнуть вниз по его телу, наслаждаясь изгибами груди. Жаль, что они оба одеты. Это стало бы во стократ приятнее, будь они нагие.
Катери наблюдала за игрой эмоций на его лице. Рэн, вероятно бы умер, узнай, насколько он сейчас для нее кристально прозрачен. Раним. Перед ней стоял не воин, бесстрашно сражавшийся с демонами.
А мужчина, привыкший быть отвергнутым, не принятым. Тот, который все еще ждал от нее неприятных комментариев.
– Рэн, хочу, чтобы ты знал, я считаю тебя замечательным.
Рэн нахмурился от ее слов.
– Почему?
«Он, правда, не знает…
Поразительно, как кто-то столь красивый, добрый и отзывчивый не догадывается, насколько он великолепен».
– Потому что защищаешь меня. За подарок и этот удивительный поцелуй. И если ты мне наколдуешь бургер, я буду считать тебя самым замечательным человеком в мире.
К ее изумлению он рассмеялся.
– К нему добавить картошку фри?
– Однозначно. И большой классический шоколадный коктейль.
О да, от этой мысли в желудке заурчало.
Взяв ее за руку, Рэн завел Катери в глубокую пещеру.
Она притормозила, когда кромешная темнота окутала ее.
– Я ничего не вижу.
Мгновенно вспыхнул зеленый свет. Рэн протянул ей маленькую светящуюся палочку, которую он наколдовал так же, как лук.
– К сожалению, это единственное, на что мне сейчас хватит сил. Прости. – Рэн опустился на пол, словно так сильно ослаб, что не мог сделать больше ни шагу.
Катери встревожило его поведение.
– С тобой все в порядке?
Рэн кивнул.
– Мне нужно поспать.
Он опустился на четвереньки, а потом буквально рухнул на землю.
Встревожившись не на шутку, Катери подбежала к нему и опустилась рядом с ним на колени. Рэн дышал, но был ужасно бледен. Усевшись, Катери окинула взглядом небольшое пространство, пытаясь запомнить расположение.
Она глазам своим не поверила, увидев на соседнем камне белый пакет.
«Нет… этого не может быть.
Или может?»
Нахмурившись, она с любопытством подошла и заглянула внутрь, там лежал чизбургер, картошка фри и большой шоколадный коктейль. Со счастливым смехом Катери вытащила картофелину и съела. А потом оглянулась на Рэна, пораженная его добротой.
– Ты совсем не такой, как я считала.
По крайней мере, не полностью. Да, он внушал страх, был огромен и очень умен. Но точно не великан-людоед, каким показался ей вначале.
Он был удивительно нежным, даже милым, хотя Рэн наверняка не захотел бы слышать такие эпитеты в свой адрес.
«Как его отец и брат могли так с ним поступить? Какая скотина могла причинить такую боль Рэну?
Хотелось бы мне знать о тебе больше».
Хотя она много чего о нем узнала, но существовали огромные недостающие пробелы.
Вступал ли он когда-либо в брак? Были ли у него дети?
Когда и почему брат убил его?
И больше всего волновал вопрос, какую несправедливость он вернулся исправить?
И если уж на то пошло, ей не известно, как ее судьба связана с его прошлым. Почему она здесь с ним? Почему он не смог перенести ее домой?
Море вопросов и ноль ответов.
Вздохнув, Катери съела еду, сетуя на отсутствие хрустального шара. Она, конечно же, не смогла бы им воспользоваться, очутись он здесь. Но…
– Тебя бы поразило то, на что ты способна.
Катери застыла, услышав глубокий грозный голос. С бешено колотящимся сердцем она медленно обернулась, увидев высокого статного незнакомца. С красными глазами и длинным шрамом через все лицо…
И он преграждал ей путь к луку.
ГЛАВА 9
Катери потянулась за ножом в сапоге Рэна.
– Полегче, – сказал незнакомец и протянул пустые руки. Хотя, учитывая все увиденное за день, это еще ни о чем не говорило. Некоторые из самых смертоносных существ, охотящиеся за ней, были безоружны.
«Ах, если бы только сегодня народ дрался с помощью оружия, которое я могла видеть…»
Но, казалось, этот мужчина не представлял для нее угрозы.
«Пожалуйста, пусть его внешность не будет обманчивой. Я чертовски устала от нападений и единственное, чего мне хочется, это пять минут, чтобы собраться с духом».
Если честно, незнакомец производил приятное впечатление. Даже дружелюбное. Чисто выбритый и высокий, на плечах распущенные длинные седые волосы, зачесанные со лба и закрепленные на макушке тремя перьями. Двумя белыми и одним черным. Что-то в нем выдавало старца, хотя внешне ему дашь около сорока.
– Ты не знаешь, кто я?
Катери покачала головой, но в ту же секунду в голове промелькнуло детское воспоминание. Образ мужчины, наблюдавшего за ней из теней… только он был моложе и с темными волосами… приблизительно ее нынешнего возраста. Всю свою жизнь, время от времени, она видела его мельком. Обычно, когда была очень расстроена или счастлива.
Она даже мельком заметила его на своем выпускном… и на днях рождения в парке.
Его тень всегда маячила в отдалении… скорее призрачная, чем реальная. У нее даже имелось нечеткое размытое изображение на одной из старых фотографий.
– Бабушка называла вас моим ангелом-хранителем.
Его глаза заволокло теплом и нежностью.
– О, дорогая, с этим не поспоришь. Но помимо этого, я еще твой родной отец.
«Ага, как же. Я что ли Люк Скайуокер? Э-э. Нет. Это уже чересчур. Из всех странностей за сегодня, это уже ни в какие рамки не лезет. Я ему не верю. Мой отец сбежал и бросил меня, когда я была маленькой. И мама так и не смирилась с его исчезновением.
Это не мой отец».
Качая головой, Катери перелезла через Рэн, сделав из него преграду между собой и незнакомцем. В нынешнем состоянии он вряд ли мог защитить ее. Но все же, Катери стало легче, когда Рэн оказался между ней и этим чудаковатым лжецом.
Мужчина, утверждавший, будто ее отец, шагнул вперед, но замер, когда увидел, что она потянулась за ножом Рэна.
– Катери, пожалуйста. Я не достаточно силен, чтобы сразиться с тобой и остаться здесь. Ты должна меня выслушать. У меня мало времени, а я должен многое тебе поведать.
Она обхватила рукоятку ладонью, но не стала доставать нож.
– О чем вы?
– Я больше не материален, с тех пор, как исчез из твоей жизни, и добровольно я бы этого не сделал. Клянусь. Я любил тебя и твою мать. Больше всех на свете. Будь у меня выбор, я бы никогда не оставил вас. И я приходил к тебе, как только мог. Пока мог. – Он махнул в сторону Рэна. – Поэтому я послал к тебе Мака'Али. Хотя когда-то мы были врагами, он единственный, кому я могу доверить твою защиту. Только ему под силу тебя спасти.
– Я не понимаю.
– Знаю, дитя. Все так запутано. – Он тяжело вздохнул. – Все пошло не так, как я хотел. С другой стороны, жизнь редко совпадает с нашими планами.
Он осторожно шагнул к ней. Зеленый свет просвечивался сквозь него, и Катери поняла, что мужчина прозрачен.
– Вы призрак?
– В каком-то смысле. – Слезы заволокли его глаза, и мужчина с трудом сглотнул. Он смотрел на нее так, словно не мог поверить, что она здесь, в пещере. – Ты красавица… какой была твоя мама. Я никогда не должен был к ней приближаться, но был не в силах держаться от нее на расстоянии. Я влюбился в Инолу с первого взгляда. Никто не мог устоять перед ее улыбкой, тем более я. Даже зная, что это неправильно, я не мог остановиться. И ты стала самым дорогим подарком, какой я не чаял получить.
У Катери тоже на глаза набежали слезы, а к горлу подкатил ком.
«Была ли в его словах хоть крупица правды? Возможно ли это?»
Он кивнул в сторону Рэна.
– Мака'Али думает, что я ему нужен, чтобы обнулить календарь, но это не так. Необходима лишь ты. Впервые с Великого Рассвета Страж и Икскиб объединились в одном человеке. Ты владеешь всеми моими силами и силами своей матери. Хотя они связаны, но в нужный момент придут к тебе. Никого нет сильней тебя. Но тебе нужно поверить в свои силы, чтобы управлять ими. Не позволяй никому убедить тебя в обратном. У тебя в руках власть назначить новых Стражей врат. Пусть твой выбор будет лучше моего. Я позволил надежде ослепить себя. Ты более прагматична, чем я. И я горжусь тобой больше, чем любой родитель гордился бы своим ребенком.
Он перевел взгляд на Рэна.
– И хотя я пока доверяю Мака'Али, будь с ним осторожна. Однажды его сердцем завладели. Теперь легче его снова пленить. После того, как я встретил твою мать и не смог устоять против нее, хотя знал, что не имею права на чувства, я полностью понял Мака'Али. И это знание пугает меня. В нем по-прежнему таится мрак и ярость. Пока они живут в его сердце, Мака'Али никогда не будет свободен или полностью неопасен. Артемида не единственная, кто владеет его частичкой.
От этих слов сердце Катери гулко забилось в груди.
«Если мне нельзя доверять Рэну, то кому тогда можно?»
И существует еще одна, самая большая загадка.
– А что касается камня, который все так жаждут заполучить. Где он?
Он улыбнулся ей.
– Ты его найдешь, когда придет время. Твоя бабушка об этом позаботилась. Твои враги не смогут его отыскать. Только ты.
Стены вокруг них замерцали. Изображения мелькали на них так быстро, что было сложно уследить за одним. Катери видела, как Рэн сражался с ее отцом. Оба, залитые кровью, они пытались разорвать друг друга в клочья. Это был жестокий, гладиаторский бой.
Ее отец рассмеялся.
– Он единственный, кто когда-либо меня побеждал.
Катери нахмурилась от такого заявления.
– Я думала, ты выиграл.
Отец покачал головой.
– Нет. По всем правилам он выиграл и одержал надо мной верх, но в конце я обманул его. Как и все остальные в его жизни. Я солгал и использовал беззащитность Мака'Али против него же, зародил в его душе сомнения и заставил проиграть. Это единственная его слабость, которую тебе нужно будет использовать, чтобы убить его.
Эта мысль ужаснула Катери.
– Убить его?
Отец махнул на стену слева от нее.
Ярко вспыхнула сцена. А потом на фоне всего выступил образ Рэна, глядящего прямо на нее. Ветер разметал длинные черные волосы по плечам и красивому лицу. Тело покрывал костюм из светло-коричневой оленьей шкуры, украшенной тщательно продуманной черно-красной вышивкой. С плеч свисал мех ягуара, приколотый к рубахе двумя декоративными брошками. Как и у ее отца, у него в волосах было три пера, только они свисали с тесьмы у левого виска. Два черных и одно белое. На шее висел кожаный шнурок с красным камнем в виде слезы, напоминающей каплю крови.
В левой руке он сжимал витиеватый резной черный лук, а в правой – белоснежную стрелу. Но именно глаза больше всего привлекли ее внимание. Один – синий как безмятежное летнее небо, а второй – кроваво-красный. Они прожигали ее гневом и ненавистью.
– Убей ягуара, – повелевал Рэну демонический жестокий голос.
Он вставил стрелу и направил Катери прямо в сердце.
Ее отец стал исчезать.
– Если Гризли снова овладеет им, тебе придется убить Мака'Али. Катери, тебе единственной это подвластно. Убить его. Пронзи сердце, и Мака'Али умрет. В противном случае, он уничтожит мир людей и убьет тебя. Помни, что я люблю тебя, дочка. Всегда.
После этих слов он исчез.
Изображение Рэна осталось на стене, красный глаз впился в нее.
– Тебе меня не ослабить! – прорычал он и выпустил стрелу.
Катери инстинктивно пригнулась. Но это была лишь иллюзия. Не реальность.
Нет.
За исключением спящего рядом с ней мужчины. Трясущейся рукой Катери убрала волосы с его израненного лица. Значит он на самом деле Мака'Али, которого она видела в своих видениях и снах. Как странно одновременно столь хорошо его знать и все же не знать вовсе. Мужчина из ее снов явился ей во плоти…
Мака'Али.
Это имя демона, о котором бабушка рассказывала ей в детстве.
«В его душе поселилось зло. Все, кто встречаются с ним, умирают от его рук. Всегда. Он безжалостен и способен управлять черными пересмешниками. Бойся его, Валейли. Молись, чтобы никогда не повстречаться с ним. А если это произойдет, беги со всех ног без оглядки».
Мог ли он быть тем существом, о котором предупреждала бабушка?
С трудом сглотнув, Катери провела рукой по скульптурно вылепленной челюсти, и едва проступившая щетина защекотала ей кожу. Спящим Рэн казался по-мальчишески милым, а не грозным. Более человечным. Но проснувшись, он мог вселить страх и благоговение.
И вдруг ей предстал образ Рэна с кроваво-красными глазами. Он стоял, широко расставив ноги, все его тело напряжено, будто собирался схлестнуться с невидимым врагом.
– Что ты наделал, раз заставил их всех так сильно тебя бояться?
«И главный вопрос: почему он так поступил?»
Катери вздохнула, пытаясь разобраться с обрушившейся на нее информацией, словно на зубрежке перед экзаменом. Она просто не переживет еще одной дозы новостей, иначе мозг отключится, превратив ее в овощ, пускающий слюни.
Нуждаясь в небольшом перерыве, Катери легла рядом с Рэном. Но на земле лежать было неудобно. Твердый глиняный пол оказался холодным и песчаным. Понятно, насколько Рэн нуждался во сне, раз крепко спал на чем-то столь неприятном.
«Тьфу, не улечься».
Она перепробовала все мысленные положения тела. Катери положила руку под голову, потом убрала ее.
Бесполезно.
Она скользнула взглядом по огромному телу Рэна. Да, он единственный прекрасный островок в этом мрачном месте. Соблазнительный…
Манящий.
«Не делай этого. Он истекает кровью.
Верно, но были участки тела без кровоподтеков. И они выглядели…
Удобными».
Катери перевернула Рэна на спину, подползла ближе и использовала его в качестве подушки.
«О, да, так намного лучше».
В следующую секунду она с глубоким вздохом погрузилась в сон.
***
Рэн медленно проснулся. Тело все еще болело.
«Проклятье. Такое чувство, что из меня дух вышибли. В прямом смысле слова. Или более точно, я вышиб дух из демона.
Мне следовала избить ублюдка посильней…»
Вздрогнув от боли в ребре, Рэн открыл глаза и замер, увидев последнее, что мог ожидать.
Катери спала, прижимаясь к нему. Ее голова лежала на его плече. Левая рука покоилась в центре груди, а дыхание щекотало кожу на шее.
Рэн втянул воздух через зубы от того, как быстро и неистово завелся с полуоборота. Невзирая на титанические усилия, в голове всплыл образ обнаженной и извивающейся в его руках Катери. Рэн мог представить, как она обхватывает его спину руками, пока они занимаются любовью.
Все это ни капли не уменьшило его дискомфорта.
Или изменило настрой.
Он попытался думать о чем-то неприятном. Отце. Брате. Гризли…
Вонючих носках.
Ничего не помогало. Она прижималась к нему, как к желанному любовнику. Прикусив губу, Рэн прижал руку к отвердевшему паху, пытаясь силой воли загнать в клетку зверя, не желавшего подчиняться. А если он и слышал приказы Рэна, то с издевкой игнорировал их.
«Мне следовало кастрировать себя после исчезновения Ветра-провидицы».
Верно. Хотя раньше он в этом не нуждался. Это лишь сулило неприятности и напоминало об одиночестве в этом бренном мире.
Как сильно он отличался от всех остальных мужчин.
Ни с того ни с сего Катери потянулась, как томная кошка, и, выгнув спину, прижалась еще тесней. Это движение дало ему прекрасный обзор на вырез ее рубашки, где виднелся фиолетовый бюстик и округлые груди, от вида которых у него побежали слюнки.
Рэн сжал руки в кулаки, сдерживая желание пощупать их, за которое без сомнения схлопочет пощечину. И вполне заслуженную.
С довольным вздохом Катери скользнула ладонью по его груди, задевая сосок.
В глубине горла Рэна зародился стон, так как его пронзила вспышка наслаждения.
«О, да, мне крышка. Это… адская пытка».
От его приглушенного стона Катери распахнула глаза и встретилась с ним взглядом, испуганно вздохнув.
– О, привет. – Она мгновенно расслабилась и приветливо улыбнулась. – Доброе утро, солнышко. Готов встретить новый день?
«Черт, она жаворонок. Пристрелите меня. Как можно проснуться в прекрасном расположении духа? Не понимаю, и вряд ли когда-нибудь пойму».
Но это не столь важно. И даже если бы хотел, Рэн не смог бы ответить. Не тогда, когда он столь возбужден.
– Тебе лучше? – спросила она так бодро, будто вчерашний день не был сущим адом, а утро не настало слишком рано.
А ответ на ее вопрос прост. Нет, черт возьми. Но это не то, о чем она спрашивала, и Рэну это прекрасно известно.
«Нет причин относиться к ней по-свински. Не ее вина, что ты дьявольски возбужден.
Да, а с другой стороны, чушь собачья. Если бы не она, я бы не оказался в таком состоянии. Она – причина моего ужасного стояка. Тем не менее, Катери не виновата в том, что в ее объятиях так приятно, или что она невероятно сексуальна с растрепанными волосами и раскрасневшимися ото сна щеками».
– Да, – неохотно ответил ей Рэн.
Катери очаровательно улыбнулась, на что член встал в еще большую стойку.
«Лежать, мальчик. Не нужно нас обоих делать несчастными. Тебе ничего не светит, поэтому ты мог бы опуститься и спасти остатки нашего достоинства».
Катери опять потянулась.
– Кстати, ты знаешь, что разговариваешь во сне?
Рэн вопросительно приподнял бровь. Он никогда не ночевал с кем-то, поэтому был без понятия.
«Пожалуйста, скажи, что я там не заикался. Это все что мне нужно».
– Итак, кто такая Ветер-провидица?
«Ох, минутку… это похуже заикания».
Но, по крайней мере, благодаря вопросу, он смог взять под контроль гормоны. Ее вопрос подействовал на него быстрей арктической ванны.
Как ужасно вспоминать во сне ту суку, пока в его объятиях спала Икскиб.
«Лучше б я заикался…»
– Она никто.
Катери с сомнением посмотрела на него.
– Что-то не похоже на правду. Ты говорил о ней, будто ужасно жаждал. Бывшая подружка?
«Замечательно. Что, черт подери, нашло на мое подсознание? С какого перепугу я захотел от Ветра чего-то большего, чем прибить суку на месте?
Твое подсознание еще тупее тебя. И это говорит о многом, учитывая, сколько я напорол глупостей».
Заскрежетав зубами от ярости на самого себя, Рэн скривил губы.
– Она никто. Я не хочу даже думать о ней.
Катери резко вздохнула от ненависти, прозвучавшей в его голосе. Очевидно, Ветер-провидица причинила ему боль.
Ужасную.
Катери было нестерпимо, что она случайно ранила его, упомянув имя этой женщины.
– Прости. Я поняла больше никаких имен на «В».
И неважно, что ее второе имя, Винт. Нет необходимости снова его расстраивать. У нее были паршивые отношения, о которых даже вспоминать не хотелось. Так что, она понимала нежелание Рэна воскрешать прошлое. Порой оно может оказаться уродливым.
А люди от нечего делать могут быть кончеными негодяями.
Катери хотела встать, но Рэн стиснул ее железной хваткой, которая поразила даже больше его интонации. К полному изумлению Катери он прижал ее к себе.
Он пристально вглядывался ей в лицо, будто пытался что-то отыскать.
– Почему ты лежишь на мне?
Жар опалил щеки Катери, когда она поняла, насколько близко они находятся в таком положении.
– Ты выглядел таким удобным. А пол нет… И я замерзла, поэтому решила, что ты тоже замерз. – Катери закусила губу, когда жар растекся по всему телу от осознания нелепости ее оправдания. – Я пыталась согреть нас обоих.
«Да уж, это прозвучало фальшиво даже для меня».
С отрывистым дыханием он провел рукой по ее спутавшимся волосам. Желание в его глазах пробуждало ответную страсть. Господи, он такой привлекательный и волнующий. Хотя скорей в ней говорит собственная стеснительность, ведь раньше она никогда так не реагировала на мужчину.
Но что-то делало Рэна неотразимым. Он манил ее, несмотря на все аргументы и доводы рассудка. В данную секунду ее единственным желанием было погладить его подбородок и изучить каждый миллиметр крепкого тела.
– Что ты со мной сделала? – выдохнул Рэн.
Она нахмурилась от отчаяния, прозвучавшего в его голосе.
– Ничего.
Рэн покачал головой.
– С момента бессмертия мне было не трудно придерживаться целибата. Но сейчас я хочу лишь овладеть тобой.
Это заявление должно было оскорбить Катери, но вместо этого от его слов ее сердце заликовало. Было приятно, что она не единственная увлеченная здесь сторона. В противном случае это был бы полный отстой.
И ее заинтересовали два момента в его признании.
– Ты придерживался обета безбрачия? И как долго?
– Одиннадцать тысяч лет.
У Катери перехватило дыхание от его ответа.
«Матерь божья…
Неужели он не шутит?»
Она ожидала, он скажет несколько месяцев… максимум. Учитывая, как он выглядит и двигается, Катери не удивилась бы, скажи он пару часов.
Но столетия. Без шуток. Тысячи и тысячи лет?
Нет…
«Как ему это удалось? Как он смог с таким-то телом? Учитывая, насколько он великолепен, женщины должны падать штабелями к его ногам. Постоянно. Что он делал? Отбивался от них кнутом?»
Катери глянула на него с укором.
– Что ж, сладенький, пожалуй, это твоя проблема. Это немного долгий срок между э-э… ну… ты знаешь… как и я, о чем речь. Я восхищаюсь твоей выдержкой. Правда. Сильно. Не многие смогут на такое решиться, хотя это многое объясняет, почему ты несчастлив.
Он фыркнул от ее попытки пошутить.
– Не стоит мной восхищаться. Последний раз, когда я переспал с женщиной, то чуть из-за этого не уничтожил мир. Когда совершаешь небывалую глупость, то какое-то время избегаешь повторения.
Да, но тысячи и тысячи лет?
Теперь Катери точно знала, кто и кем была Ветер-провидица для Рэна. Вероятно, именно она сбила его с пути и выжгла душу до столь отвратного уровня, что Рэн никогда не смог оправиться.
– Чисто из любопытства, почему ты пытался уничтожить мир?
– Ты когда-нибудь пыталась отхватить место для стоянки на Рождество? Купить рубашку в магазине после Дня благодарения? Даже эти две вещи сеют сомнения относительно человечности людей. Отчего сам собой напрашивается вопрос, а нужно ли кому-то выживание вида. С чем мы собственно боремся? Повышением продаж в универмаге?
В его словах был смысл.
Хотя…
Рэн помедлил, прежде чем продолжить свою саркастичную речь. Частично ему хотелось солгать ей и не сгущать краски. Не из-за отсутствия доверия, просто ему не хотелось представлять себя в истинном свете. Именно причина сильней всего жалила память и сердце. Иссушала и глубоко ранила.
