Текст книги "Время вне времени (ЛП)"
Автор книги: Шеррилин Кеньон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
– Иш Таб? – спросил Сандаун.
– Богиня жертвоприношений и ритуальных самоубийств, – ответил Уриан.
Кабеса был явно впечатлен.
– Ты знаешь мой пантеон?
Уриан окинул взглядом их небольшую компанию и криво усмехнулся.
– Как самый старый среди присутствующих… да. За многие столетия я побывал в разных местах, охотясь за едой. Майя были одним из любимых блюд в меню.
– Почему? – спросил Саша, озадаченно хмурясь.
– У них есть богиня самоубийства, скуби. Ты появляешься в виде демона, убеждаешь их, что пришел из Шибальбы, и народ готов отдать тебе всю кровь и души в придачу. Майя рассматривали жизнь как обычную дорогу к смерти. У них было иное представление обо всем, что мы олицетворяли. А светлые волосы облегчали задачу, ведь у них есть старинное пророчество о светловолосом демоне-змее. Называют тебя Waxaklahun Ubah Kan или Кукулькан, без разницы, но народ готов обнажить для тебя глотки. Чертовски жалко, что их города разрушили.
– Наверное, из-за ваших огромных аппетитов, – пробормотал Сандаун. – Где, черт возьми, шатались Темные охотники?
Уриан подмигнул ему.
– Их было мало и очень далеко от Мезоамерики, именно поэтому нам нравилось сюда наведываться.
Саша покачал головой.
– Отличная диссертация о мышлении даймонов. Не могу поверить, что у нас общие корни. Проклятье, Ури, вы безжалостный народ, и ваша дурная слава кинула тень на нас.
Улыбка Уриана могла растопить лед.
– Безжалостно, это когда твой собственный дед проклял тебя умирать ужасной смертью на двадцать седьмой день рождения за то, в чем ты не принимал участия или даже не знал. Проклятье, я был младенцем, жившим в Греции, когда чокнутая атлантская королева грохнула любовницу Аполлона.
– Хреновый расклад? – спросил Кабеса.
В глазах блеснул злорадный огонек.
– Как тебя угораздило стать Темным охотником?
Кабеса злорадно рассмеялся.
– Мне выпала не просто хреновая карта, я умудряюсь при любом случае ее разыграть. И она служит мне лучше, чем мой народ, думая, будто ты мой прямой предок.
Катери не была уверена, что правильно поняла.
– Ты связан с богами майя?
– Именно поэтому мое имя Кукулькан. К сожалению, когда я родился, гены были сильно разбавлены, и все силы, пришедшие с родословной, утеряны. – Он повернулся и с раздражением глянул на Уриана. – Наверное, потому что кто-то высосал их из нас. О, если бы я мог вернуть те дни, когда можно было тебя грохнуть.
– Ладно, парни, – прервал их Рэн. – У меня нет ни сил, ни желания играть в рефери. – Он показал на Кабесу и себя. – Ты и я…
– Почему у тебя синие глаза? – спросил Сандаун. – Приятель, они дико контрастируют с твоей кожей, да и обликом в целом.
Катери завелась с пол-оборота.
– Это не так! Они прекрасны!
Сандаун расхохотался.
– Прекрасны, как женщина, да?
Катери шагнула к нему, но Рэн ее остановил. Черты его лица смягчились, и он убрал волосы с ее лица.
– Все хорошо, Катери. Он никого не хотел обидеть, да я и не восприимчив к такому. А если бы был, то пристрелил бы его.
Эти слова привлекли всеобщее внимание к Катери, только она не понимала причину их любопытства.
Рэн впился взглядом в Сандауна.
– Выходит, капитан Очевидность, что я лишился сил. Надеюсь, они скоро вернутся.
Уриан тихо присвистнул.
– Ты нашел свою Ахиллесову пяту. Надеюсь, ты запомнил, что делал, и не будешь впредь этим заниматься. Раньше я бы убил за такую информацию.
Рэн проигнорировал его замечание.
– Что я хотел сказать: Темные охотники ослабляют друг друга, так что вряд ли мои способности вернутся, пока Кабеса рядом.
– Да уж, паршивые дела. Мне придется остаться с вами, чтобы вывести отсюда. В противном случае, можете построить здесь шалаш и начать обживаться.
У Саши вырвался дьявольский смех.
Все дружно уставились на него.
– Ой, до меня единственного дошло, что если через восемь дней зло отсюда вырвется наружу, то нам нужно продержаться только это время. Твоя угроза не столь крута, как сто лет назад.
Кабеса зарычал на него:
– Если я дам тебе собачью галету, ты вылижешь свои яйца и оставишь нас в покое.
Саша шагнул к Кабесе, но Сандаун схватил его одной рукой.
– Успокойся, щенок. Ты же не захочешь испачкать кровью одежду.
– Я могу наколдовать новую.
– Согласен, но мне как-то не хочется хоронить одного из вас. Так что давай притворимся, будто мы овладели минимальными манерами общения на домашнем обучении. А потом вернем милую леди из ада на землю, и мне не придется волноваться о своей семье, которую я покинул, чтобы провернуть это дельце вместе с вами.
Кабеса поднял руки, сдаваясь, а потом склонил голову пред мудростью Сандауна.
– Нам следует отправиться на север, подальше от дороги ко второму уровню. Там я должен найти выход.
Катери нахмурилась от того, как глухо прозвучали слова. Кабеса что-то скрывал от них, и ей это не нравилось.
– Почему мы не можем просто переместиться отсюда? – спросил Уриан.
Кабеса усмехнулся, поблескивая клыками.
– Вперед!
Уриан попробовал, а потом выругался.
– Ладно, объясни-ка, что это за хрень?
– Это адская обитель. Они не хотят, чтобы отсюда уходили, и здесь нет ни одного бога на нашей стороне, который бы дал нам право свободного прохода. Нам придется заработать возвращение домой.
У Уриана в горле зародился рык.
– Ни одно доброе дело не остается безнаказанным.
Когда они двинулись в путь, Рэн притянул Сандауна к себе. Катери остановилась, пытаясь понять, что происходит.
Рэн улыбнулся другу.
– Спасибо, Джесс. Но ты бы лучше остался с Эбигейл. Уверен, ей ты нужен больше, чем мне.
Сандаун хлопнул его по спине.
– Ребенок родился вчера, когда ты находился в эпицентре кромешного ада. Если бы не это, я был бы вместе с тобой. Теперь их обоих оберегает Зарек, так что они в безопасности. И утром мы с Эбби решили, что тебе я нужен больше, чем ей. Так что сейчас для меня главное, чтобы ты познакомился со своей крестницей.
Рэн поздравил его.
– Могу поспорить, она красавица.
Гордость на лице Сандауна вызвала улыбку у Катери.
– Как и ее мать. Прекрасная, самая драгоценная и только ей будет под силу до конца моих дней доводить меня до белого каления. – Он поцокал языком и подмигнул Рэну. – Слава богу, у меня есть винтовка, и я без зазрения совести устрою охоту за шкурой незадачливого поклонника, если тот выкажет хоть каплю неуважения моей девочке.
– Так, как вы ее назвали? – спросил Рэн.
– Ну, мы с Эбби вели долгие и порой не очень дружелюбные дебаты. Она хотела назвать ее Ханной в честь сестры, но я был, мягко говоря, не в восторге. Назвать дочку в честь даймона, пусть даже члена семьи, для меня звучит дико. Да и это имя мне никогда не нравилось. Энди предложил назвать ее в его честь – Андриана. Поэтому я вышвырнул его за дверь, чтобы мы могли серьезно все обсудить. Я хотел назвать ее Рэна в честь тебя, но Эбигейл возмутилась, что ее будут в школе дразнить «надпочечником[44]» и за это она меня грохнет. Поэтому, после некоторых споров, частых угроз в мой адрес, нелестных отзывов о моем хозяйстве и ежеминутных сомнениях в моей любви, мы решили назвать ее Макали Лаура, в честь тебя и матери Эбби.
Катери поджала губы, сдерживая смех из-за красочных объяснений Сандауна. Несмотря на то, что они были едва знакомы, он ей очень понравился. И хотя теперь она замечала различия между ковбоем Джессом Брэйди и воином племени кетува – Бизоном, Катери также увидела, что через все перерождения он сохранил огонь в душе.
Не удивительно, что Рэн продал свою душу, чтобы помочь разрушить проклятие, насланное на друга Койотом. Сандаун явно был бесценным. А еще она заметила, что Рэн никогда не заикается, беседуя с ним. Он был полностью расслаблен и спокоен, будто знал, что Сандаун никогда не осудит его. Вот за это Катери полюбила ковбоя еще сильней.
Рэн подошел к ней, а Сандаун быстрым шагом нагнал Кабесу.
– У меня возник странный вопрос.
– Да, – утвердительно ответил Рэн прежде, чем она спросила. – Его жена Эбигейл – Бабочка.
Катери обрадовалась, что Бабочка, в конце концов, воссоединилась со своим Бизоном.
– Ты не против, что они назвали ее Макали?
Учитывая его недавнюю реакцию на имя Мака'Али, Катери не была уверена, что Рэна порадовала затея друга.
– Я глубоко польщен. – Но его глаза заволокла печаль. Не ревность. Что-то совсем другое. То, чего Катери не могла понять.
– Что случилось?
Рэн не отвечал. Ему нелегко было делиться своими чувствами. Но по какой-то причине казалось правильным довериться Катери. Так, словно он для этого рожден.
– Я причинил много вреда Бабочке, и мне жаль, что Сандаун сейчас здесь. Риск слишком велик. Я не переживу, если из-за меня Бизон ее снова покинет. Меня не отпускает мысль, что это приумноженное проклятие Койота. Сейчас они счастливы вместе, но проклятие снова отнимет его у нее.
Катери взяла Рэна за руку и легонько сжала.
– Жизнь – рулетка. Я знаю, что ничего не знаю. Но… я верю, что мы сможем выбраться отсюда, и Сандаун проживет длинную счастливую жизнь с Эбигейл, хотя когда Макали и ее сестры начнут приводить домой парней и мужей, он горько пожалеет, что когда-то себя не кастрировал.
Рэн замер как вкопанный. Не только потому, что она с гордым видом держала его за руку на людях, но и из-за ее слов и интонации. Так знахарки вещают пророчества.
– Ты можешь видеть будущее?
Катери замялась. Она никому об этом не рассказывала. На самом деле она ненавидела эти способности и хотела от них избавиться. Но они ее не покидали.
– Да. Но мои видения не всегда исполняются. Иногда они рушатся по разным причинам, которых я не вижу. Из-за вещей, способных все изменить.
Рэн рассмеялся.
– Выходит, если он не умрет ужасной смертью, то у него будет замечательная жизнь.
Если бы не веселая интонация в его голосе, Катери бы обиделась.
– Именно, – весело ответила она.
Рэн покосился на их переплетенные пальцы.
– Спасибо.
Катери нахмурилась, услышав, как дрогнул его голос.
– За что?
– Что общаешься со мной как с нормальным человеком.
Искренность его слов разбивала ей сердце.
– Ты человек, Рэн. А я напротив – ошибка природы.
Он поднял ее руку и поцеловал костяшки пальцев. В ту секунду, когда его губы коснулись ее кожи, у Катери перехватило дыхание от нахлынувших образов.
Она услышала крики людей, взывающих о помощи. Все вокруг было в дыму и объято хаосом.
Ее бабушка стояла на отдаленном холме со слезами на глазах. Ее хрупкий силуэт четко выделялся на фоне заходящего солнца, когда она обернулась к Катери.
– Остерегайся волка, Валейли. Он никогда не будет приручен. Ему ведомы лишь смерть и убийства. Его почерневшее сердце заполнено горькой ненавистью, которую нельзя изгнать. Не позволяй своему чистому сердцу ввести тебя в заблуждение. Твоя душа видит в других лишь хорошее. Но существуют обманщики и лжецы. Двуличные существа, процветающие на чужой человечности. Им никогда нельзя доверять. Они живут, чтобы предавать, коверкать слова ложью и использовать их против нас. И он предаст тебя, дитя мое. Не позволяй своему доброму сердцу ослепить тебя.
Слова бабушки вихрем проносились в голове, пока Катери не задумалась о том, чего раньше не замечала.
«Имя Рэна – Ренегат Вэйя…
Волк Отступник».
Охваченная ужасом Катери отдернула руку.
«Он волк, о котором говорила бабушка. И о нем меня предупреждал отец.
Когда-то зло уже владело им.
И это снова повторится».
Рэн, нахмурившись, посмотрел на нее.
– Что случилось?
В панике она окинула взглядом их маленькую компанию. Она увидела обезглавленного Кабесу на земле. Сандауна с перерезанным горлом. Сашу, разорванного на куски. А Уриан…
Лежал на жертвенном алтаре, где кто-то вырезал его сердце.
Рэна же нигде не было видно.
В ее видении кто-то пел. Она огляделась, пока не увидела жреца в золотых одеяниях и огромной пернатой маске, скрывающей его личину. В прорезях пылали красные демонические глаза, пока он совершал ритуальное жертвоприношение. Но Катери и так знала, кто это. Не было ни капли сомнений.
Жрецом был Рэн, и он призывал Дух Гризли.
ГЛАВА 13
– Катери? В чем дело?
Катери услышала слова Рэна, но ответить ничего не смогла. Она словно разрывалась между двумя мирами и при этом не была ни в одном. В голове мелькали вырванные из контекста события и образы, которых она не понимала.
Наконец, один приобрел ясность. Уриан в викторианском наряде пьет кровь у женщины. Чистое блаженство на его лице вызвало отвращение у Катери.
Потом образ сменился на современность. Уриан в черных брюках и черной рубашке на пуговицах. Вокруг пылает огонь, а он пытается спасти красивую блондинку. Она была в ужасе, когда он протянул ей руку.
– Доверься мне, Фиби. Я не позволю тебе умереть. Клянусь.
Затем она увидела их в квартире Фиби, где он столь нежно обнимал ее, что от этой картины у Катери на глаза навернулись слезы. Прислонившись спиной к его груди, Фиби питалась из его запястья, пока он гладил ее по волосам, уткнувшись носом в шею.
– Я не беру слишком много, да? – спросила она.
– Не волнуйся за меня. Бери все, что тебе нужно.
Катери могла чувствовать глубину их чувств. Они были так сильны, что казалось, их можно объять.
В следующую секунду Катери покинула влюбленную пару, присоединяясь к Саше в древнем Египте посреди яростного боя, где он сражался с кланом волков против древнегреческой армии. Катери резко втянула воздух, поняв, насколько молод Саша. Во время схватки было видно, что в сравнении с другими ему не хватает опыта.
И когда один из греческих воинов метнул ему в спину копье, волк прыгнул вперед, чтобы принять на себя смертельный удар.
– Нет! – закричал Саша, потянувшись к волку. Но было слишком поздно. Волк мгновенно умер.
Саша все еще держал на руках волка, когда один из солдат ринулся вперед и, схватив его за волосы, швырнул в клетку.
– Надеюсь, тебя спалят на огромном кострище.
Образ потускнел. Множество картин мелькало, как в хаотичном стробоскопе. Бешеный круговорот вызывал тошноту, пока картина вновь не стала четкой.
На этот раз это был Кабеса в древней Тикале. Он был одет как воин майя, лицо окрашено в беспощадную маску. Его атаковала группа из семи человек во главе с принцем Калакмуля.
– Мы будим пировать на твоей крови! – выкрикнул один из мужчин в лицо Кабесе.
Кабеса расхохотался.
– Уползай обратно в Калакмуль, Чаку. Пока я жив, моему отцу будет принадлежать эта земля и ваша.
Сердце Катери бешено забилось, когда она поняла, что это тот самый Чаку, напавший на нее в лаборатории. Неудивительно, что Кабеса слетел с катушек. Их вражда длилась веками.
Тем временем образы снова закружились. Катери чувствовала себя как Алиса, падающая в кроличью нору.
Но в следующий раз, стоило картине проясниться, как у нее перехватило дыхание.
Койот стоял там, где она в другом видении видела тело Бизона, убитого братом Рэна. Облаченный в ту же одежду, что и в минуту смерти. Было так странно видеть эту версию ковбоя. Хотя черты лица их схожи, все же у Бизона длинные черные волосы и он не так мускулист как Сандаун Брэйди. И ему явно не хватало дерзости и чувства юмора Джесса.
Бизон в замешательстве огляделся.
– Где Мака'Али? Мне сказали, что он хочет меня видеть. Он же не ранен?
На челюсти Койота заиграли желваки.
– Нет, с ним все хорошо. Он здоровее нас всех вместе взятых.
– Тогда почему?..
– Это я отправил за тобой слугу, – оборвал его на полуслове Койот.
Бизон стал еще более угрюм.
– Я не понимаю.
– Я твой будущий вождь, Бизон. Не мой брат. И ты не должен об этом забывать.
– Это угроза?
Койот усмехнулся.
– Зачем мне угрожать человеку, который стоял в стороне и позволил Мака'Али меня пытать, скажи мне на милость?
– Я не знал, что он с тобой делал.
– А ты хоть попытался узнать?
В глазах Бизона промелькнул стыд.
– Мне даже в голову не приходило, что он сделает такое. Но это не совсем Мака'Али. Изгнание из него Духа Гризли почти стоило Первому Стражу жизни.
– Как похвально, что ты продолжаешь его защищать. Это так мило.
Бизон напрягся, услышав оскорбление.
– На что ты намекаешь?
– Ни на что. Просто так странно, что ты в отличие от остальных всегда без промедления защищаешь умственно неполноценного тупицу. Ответь, только честно, тебе не надоело все время вылизывать ему задницу?
Бизон шагнул к Койоту, а потом остановился.
– Тебе не спровоцировать меня на драку, так что можешь на этом прекратить. Я его защищаю, потому что в неоплатном долгу перед Мака'Али. Моя мать и сестра едва не умерли от голода, пока он не стал приносить им мясо. Если бы не милосердие Мака'Али, их бы сейчас не было в живых, за это он навеки заслужил мою преданность.
– Повезло моему брату. Жаль, твоя преданность не распространяется на все остальное.
– О чем ты?
Койот подошел и стал вплотную к Бизону. С насмешливым осуждением он окинул взглядом высокого собеседника.
– Ты точно знаешь, о чем я говорю. Я тебя сегодня видел.
Услышав последние четыре слова, Бизон побледнел.
– О да… я вижу вину в твоих глазах. Ты украл любовь обещанной мне невесты.
– Я ничего не крал.
Койот фыркнул
– Вздор! Вот поэтому ты не помог мне, когда Мака'Али мучил меня. Ты надеялся, что я умру, и ты сможешь с чистой совестью заполучить ее.
– Это неправда.
– Разве?
Бизон покачал головой.
– Я никогда не хотел полюбить ее. Нет. Не более, чем она хотела влюбиться в меня. Но когда ты пропал, Бабочка не желала уезжать, пока не узнает, что ты в безопасности. Она едва не заболела от переживаний. Бесчисленное множество часов она ходила по залам, плача и умоляя духов вернуть тебя домой.
Койот презрительно скривил губы.
– Да. – Его голос сочился сарказмом. – Я видел сегодня, насколько она волновалась обо мне, когда бросилась в твои объятия со страстью, которой никогда не выказывала мне.
– Это не так, Койот. Никто из нас не хотел причинять тебе боль. Она плакала навзрыд каждый день. Я пришел сюда в твое отсутствие, чтобы заверить ее, что ты жив и скоро вернешься домой. Мы вели себя осмотрительно и с огромным почтением к тебе. Всегда.
Койот ударил его.
– Лжец!
Бизон стер кровь со рта тыльной стороной ладони, а потом провел по губам языком.
– Это не ложь. Просто, чем больше мы проводили вместе времени, тем сильнее осознавали, что не можем жить друг без друга. Я стал жить лишь ради тех секунд, когда мог видеть ее лицо.
– Как ты думаешь, как я пережил год пыток? – процедил Койот сквозь сжатые зубы. – А?.. Я выжил благодаря знанию, что Бабочка будет ждать моего возвращения. Она единственная соломинка, за которую я хватался. А ты отнял ее у меня. Будь ты проклят! Будь проклят!
– Ты вправе сердиться, но… – голос Бизона оборвался на резком вздохе.
Он попятился назад, глядя, как по его тунике расползается кровавое пятно. Прижав ладонь к ране, Бизон посмотрел на Койота, который в приступе безумной ярости, не переставая, вонзал в него кинжал с такой бешеной скоростью, что у Бизона не было шанса защитить себя.
И, тем не менее, ему удалось устоять на ногах и встретиться лицом к лицу со своим убийцей.
– Я никогда не прикасался к ней. Она никогда не предавала тебя. Мы даже ни разу не целовались.
– Я видел ее в твоих объятиях!
Бизон пошатнулся, но смог устоять.
– Объятия. Ничего более. Мы попрощались, чтобы она могла завтра выйти за тебя замуж. Мы обрекли себя на жизнь врозь. Мы собирались исполнить ее клятву, данную тебе. – Бизон опустился на колени. – Твое сердце настолько очерствело от злобы, что ты никогда не сможешь быть счастливым, Койот. Ты всегда был любимым сыном, но не мог позволить Мака'Али получить хотя бы мизерную привязанность твоего отца или любую похвалу от кого бы то ни было.
– Замолкни! – заорал Койот, ударив Бизона в бок. – Подохни уже, никчемный ублюдок!
Но Бизон был прав. Катери увидела их маленькими мальчиками. В любой момент, когда кто-то хотел похвалить Рэна, Койот обставлял все так, чтобы похвалу получил он, а не брат.
Теперь Катери увидела их подростками. Рэн натягивал тетиву на свой лук, пока Койот хвастался пиром, который закатят в его честь.
– Ты в это веришь Мака'Али? Сегодня вечером я стану мужчиной!
– Н-н-но ты, ты, ты не убил его.
– Разве это имеет значение? Отец всегда говорил, что из-за умственного недостатка ты навсегда останешься ребенком, и нам придется заботиться о тебе. Теперь я получу уважение настоящего мужчины. – Койот подбежал к Рэну и со спины прошептал ему на ухо: – Это будет наш секрет. Ты убьешь, а я покажу тело.
По лицу Рэна было видно, насколько ему не понравилась эта идея.
– Хватит дуться как ребенок. Никто в любом случае тебе не поверит. Все считают тебя бездарью. Так какая разница?
Катери могла слышать мысли Рэна.
«Это важно для меня. Хоть раз, чтобы кто-то сказал, что я тоже выполнил хорошо работу».
– Катери!
Образы рассеялись, и она увидела лицо мужчины, в которого превратился мальчик.
– Почему ты перестал заикаться, когда стал одержим Духом Гризли?
Рэн посмотрел на нее с хмурым видом.
– Что?
– Когда он завладел тобой, ты перестал заикаться. Это было частью сделки?
Рэн оглянулся на остальных, убедиться, что они не услышали ее вопроса. К счастью, они находились далеко, чтобы расслышать ее слова.
– Да. Заикание вернулось, когда я изгнал Гризли, но к тому времени я научился скрывать свой изъян.
И он никогда не заикался рядом с Бизоном.
Катери поморщилась от боли, разрывающей череп.
– У меня болит голова. Ужасно.
Рэн нежно провел рукой по ее лбу. Его озабоченный вид глубоко тронул Катери.
– Ты громко кричала, находясь во власти кошмара. Что случилось?
Катери прижала ладонь к глазам, пытаясь унять боль.
– Иди сюда.
Прежде чем Катери поняла, что он задумал, Рэн поднял ее и понес на руках.
– Что происходит?
– У тебя болит голова, и мне это показалось очевидным.
Она застонала от его непроходимой дремучести.
– Давай я чуть перефразирую. Почему ты держишь меня на руках?
– Тебе плохо.
– Обычно из-за этого люди не держат других на руках.
Он подмигнул ей.
– Я не такой как все.
С этим не поспоришь.
– Я могу тебя о чем-то спросить?
– А тебя остановит, если я скажу «нет»?
Катери улыбнулась.
– Конечно, нет. – Она положила голову ему на плечо, наслаждаясь объятиями. – Откуда ты узнал столько об охоте?
Учитывая всеобщее презрение племени, идея, что они обучили его, казалась абсурдной.
– Артемида… за неимением более подходящего слова – моя крестная. Раз она богиня охоты, я всегда думал, что это ее подарок.
– Аа-а…
Рэн крепче обнял Катери, не давая упасть, когда она полностью обмякла.
– Катери? – он слегка встряхнул ее. Голова Катери безжизненно запрокинулась назад.
Она потеряла сознание.
Его охватил страх.
– Сандаун!
Все вокруг замерли и уставились на него.
Джесс мгновенно подбежал к Рэну.
– Что случилось?
– Без понятия. Она просто отключилась.
А в следующую секунду Катери перестала дышать.
ГЛАВА 14
Запустив пятерню в волосы, Рэн отступил со слезами на глазах, пока Джесс пытался реанимировать Катери, которая лежала на земле у его ног. Но все попытки ковбоя оказались тщетными.
«Она мертва… Как?»
На самом деле, не важно. Ни капельки. Реальность такова, что Катери больше нет, и боль оказалась столь сокрушительной, что Рэн не мог дышать или сосредоточиться. За всю вечность ничто не причиняло ему такой мучительной агонии. Ничего. Рэн чувствовал, как окружающий мир распадается на куски. Как земля уходит из-под ног, поглощая его.
Катери недавно ворвалась в его жизнь, перевернув все с ног на голову, заставила снова чувствовать, а теперь ушла. Почему? Зачем боги так обошлись с ним?
Ему хорошо жилось в одиночестве. Он научился держать всех на расстоянии. Возможно, он не был безумно счастлив, но уж точно не был несчастным. Коротал век без этого вихря эмоций.
И кромешной боли, от которой хотелось проклинать богов и разорвать в клочья тех, кто отнял у Катери жизнь.
Тяжело дыша, он уставился на сумрачное небо преисподней.
«Я хочу ее вернуть! Будьте вы прокляты! Я хочу ее вернуть!»
«Как сильно?»
Его сердце замедлило хаотичный бег при звуке чужого голоса в голове. Но он не был незнакомым. Рэн его знал, но не мог припомнить, кому точно он принадлежал. И прежде чем вспомнил, справа от него появилась блеклая тень.
Ветер-провидица.
Красивее любой смертной, она стояла как приведение с суровым выражением лица, отчего ее скулы сильнее выделялись, а оливковая кожа светилась. Казалось, она ведет телепатический разговор еще с кем-то.
И Рэн знал, кто держит ее на поводке.
Гризли.
«Отойди от меня, сука!», – прорычал ей Рэн.
Ветер беспечно пожала плечами.
«Прекрасно. Дай ей умереть. Она для меня пустое место».
С этими словами Ветер-провидица стала исчезать.
Катери для них ничего не значит, но для него она стала целым миром.
– Рэн, мне так жаль. – Сандаун поднялся на ноги и почтительно снял шляпу, переместив вес на одну ногу. – Мы бессильны. Ее не вернуть.
– Hijo de puta[45], – прорычал Кабеса. – И кто теперь осуществит сброс календаря? А? Нас только что поимели по-крупному, mi hermanos[46]. Можем смело оставаться здесь и разбивать лагерь. Как только откроются врата, все отсюда рванут на поверхность. Это место превратится в город призрак.
Уриан закатил глаза.
– Это реально отстойный каламбур, Кан.
Джесс вздохнул.
– Это не хорошо. Совершенно.
Саша согласно кивнул.
– Рыгалово, друзья мои. Реальное такое рыгалово. Хвала богам, я таким не страдаю. Жду не дождусь, когда ворота распахнутся. – Его интонация сочилась сарказмом. Он с раздражением ухмыльнулся Сандауну. – А мы считали паршивым атаку убойных язв. Яху! Знаменательный день, часть вторая, вот мы и вернулись. Кто хочет попкорна?
Их слова ни капли не уменьшили боль, сдавившую грудь и горло Рэна. Пока они волновались за весь мир в целом, его заботило благополучие лишь одного человека.
Женщины, которая была мертва.
Сандаун посмотрел на Кабесу.
– Здесь есть место, где мы сможем ее похоронить?
Эти слова так поразили Рэна, что он отступил на шаг под тяжестью удара, глянув на Ветер-провидицу.
«Подожди!»
Ветер замерла, вопросительно изогнув бровь, пока все остальные начали искать место для могилы Катери.
Рэн запаниковал еще больше.
«Что ты хочешь в обмен на ее жизнь?»
Улыбка на красивом лице стала холодной и расчетливой. Ветер посмотрела на Катери.
«Гризли хочет на свободу и не желает сражаться за нее или делиться. Мы возвращаем жизнь сучке, она сбрасывает календарь. Тогда ты освобождаешь Гризли, сам. Никто другой не приглашен на нашу вечеринку».
Это не так просто. Рэн знал наверняка. С одной стороны, ему придется убить брата, чтобы освободить Гризли. Но с другой стороны, идея пожертвовать Койотом, который сам одержим идеей уничтожения мира, не казалась такой уж и плохой.
«Это все?»
Она зловеще расхохоталась.
«Конечно, нет. Ты станешь его слугой».
Рэн покачал головой.
«Я не буду сражаться за Гризли. Никогда».
«Мака'Али, Мака'Али…»
Рэн наверняка смог бы обойтись без ее покровительственного тона. Выражение ее лица стало безжалостным.
«Ты меня не правильно понял. Он не хочет, чтобы ты сражался за него. Гризли больше не верит в твою преданность. Ты станешь его вечным рабом, который будет выполнять все, что Гризли заблагорассудится. Полное порабощение».
У Рэна живот свело от страха только от одной мысли.
«Я не могу этого сделать. Я принадлежу Артемиде».
Ветер-провидица скептически глянула на него.
«Тогда пускай она придет за тобой, если ты ей так сильно нужен… Но ты, как и мы, знаешь правду. Ей, как и всем остальным, нет до тебя дела. Она не потратит и трех секунд, пытаясь разыскать тебя, поскольку даже не поймет, что ты исчез. Посмотри правде в глаза, Мака'Али, ты ничтожество. Ты никому не нужен и не важен. Даже нам».
Эти слова больно ранили. В основном из-за скрытой в них правды. Единственная, кто ценил Рэна за всю долгую жизнь, теперь лежала мертвой у его ног.
Или в этом есть что-то большее?
«Если во мне нет ценности, зачем я понадобился Гризли?»
«Пытать тебя, идиот. Зачем же еще? Ты его предал, и он в отместку жаждет твоей крови. Никто не смеет выставлять его дураком. Единственная так называемая ценность в твоей шкуре, что ты можешь подобраться к Койоту и пожертвовать им, освободив Гризли быстрей других. Но если ты не хочешь, чтобы твоя любимая игрушка вернулась в мир живых, прекрасно. Я найду кого-нибудь другого, у кого хватит духу сделать все необходимое для своих любимых».
Рэн заскрежетал зубами. Она тратит впустую время, оскорбляя его. Рэна мало заботили ее слова. Эти шипы давным-давно перестали жалить.
Катери единственная, кто мог причинить ему боль, а ее смерть разбила сердце.
«Я могу спасти ей жизнь».
Рэн посмотрел на единственного человека, который заставил его чувствовать себя необходимым. Ту, что могла вызвать улыбку на его губах, несмотря на обрушившийся на их головы ад. Все внутри скрутило от горя. Он не мог отказаться от предложения Ветра и Гризли, и им хорошо об этом известно.
«Как я могу продать свою свободу ради женщины, которую только встретил?»
Точно так же Бизон был готов рискнуть и навлечь на себя гнев и возмездие Рэна, встречаясь с Бабочкой во время его короткого правления. Когда он узнал о поступке Бизона, то был в ярости. Не потому, что сам хотел заполучить Бабочку, а из-за того, что почувствовал себя преданным, поняв о страхе Бизона перед ним. Его друг так низко о нем думал, предполагая, будто Рэн убьет его из-за любви.
Благодаря этому он осознал, насколько нелеп и беспричинен страх. Если бы Рэн на самом деле желал Бабочку, то получил бы ее, как только пленил Койота.
Вместо этого Рэн оставил ее в покое. Даже притом, что она была безбожно красива, и он бы с гордостью назвал ее своей. Но Рэн завидовал счастью своего брата, которое было куплено ценой его крови и достоинства, а невеста Койота тут не причем. Рэн никогда бы не пленил брата, если бы тот не отравил его, а потом попытался перерезать горло.
И он бы не мучил Койота, если бы брат держал рот на замке, а не оскорблял его каждый день. Это сводило Рэна с ума. С одержимостью, болью Койота и вечными издевательствами отца Рэн окончательно потерял себя. Он мечтал о том, чтобы это все прекратилось. И чтобы хоть один человек посмотрел на него как на человека с чувствами. Проклятье, даже когда он пришел убить отца, тот смеялся над ним.
– Ты не настоящий мужчина, пес.
Отец плюнул ему в лицо.
Когда Рэн напал, отец мог выжить, если бы хоть раз отнесся к нему серьезно. Но он издевался над ним вплоть до того момента, когда Рэн нанес удар.
За всю жизнь Рэн никогда не чувствовал себя любимым, даже Бизоном. Их отношения рождены из долга Бизона и чувства жалости к Рэну. Хотя они стали близкими друзьями, Бизон подружился с ним не потому, что Рэн ему нравился или у них было что-то общее.
Только Катери увидела его настоящего. Она ничего ему не должна. И не испытывает к нему жалости. На самом деле он ей просто нравится, а все ее подколы были добродушными и игривыми. Рэн чувствовал это каждый раз, когда Катери смотрела на него. В каждом ее прикосновении.
