Текст книги "Вечер медведя (ЛП)"

Автор книги: Шериз Синклер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

С мрачным лицом Калум изучал детеныша и Брианну, Бена и Райдера.

– Объясните, что произошло. Начните с того, почему я нашел детеныша, бегущего по моей парковке.

Эмма прижалась щекой к Минетте. Слава Матери, что Козантир был рядом с Минеттой, даже если сейчас он выглядел так, словно был в плохом настроении.

Несмотря на то, что целитель работал над его рукой, Райдер попытался повернуться.

– Это было…

– Пусть бард говорит, – огрызнулся Донал. – Ты нужен мне здесь. – Он повернул руку Райдера, чтобы поймать свет. Обнаженные мышцы и белые сухожилия заблестели, когда кровь потекла по гладкой коже.

Эмма вздрогнула. Когда Минетта пошевелилась, она повернулась, чтобы ребенок не видел.

Ворча себе под нос, Райдер откинулся на спинку стула.

Чтобы Райдер не вышел из себя, Эмма поспешно сказала:

– Райдер, Минетта и я провели ночь в охотничьем домике. Минетта полусонная лежала рядом со мной на диване. Она не хотела оставаться одна наверху.

Губы Калума изогнулись в ободряющей улыбке.

– Джейми была такой же в этом возрасте. Я понимаю.

– Мы услышали крики на парковке. – Эмма колебалась. Хотела ли она поговорить о Женевьеве? С Козантиром?

Она слишком долго медлила.

Брианна вмешалась.

– Самка – настырная волчица, которая появилась на нашем последнем собрании стаи – кричала на самца, который арендовал хижину. Я велела им успокоиться, но она увидела Эмму и Минетту и устроила истерику.

Истерику? Эмма моргнула. Интересная фраза – должно быть, человеческая. Как бы этот термин вписался в мелодию?

– Эмма отвела Минетту наверх, и… – Брианна продолжила рассказывать о событиях вплоть до того момента, когда она вышла из кухни. – И я обнаружила, что Эмма исчезла.

– Да, как это случилось? – прорычал Райдер. – Я сказал тебе оставаться внутри.

– Я услышала крик Минетты. Конечно, я вышла. – Эмма крепче обняла ребенка, успокоенная ее тяжелым, теплым весом, тихими звуками сосания большого пальца. – И я бы сделала это снова.

Суровое выражение лица Райдера смягчилось.

– Мне жаль. Мысль о том, что я могу потерять кого – то из вас, это…

Потерять меня? Он отнес ее к той же категории, что и свою любимую дочь? Слезы наполнили глаза Эммы, когда она улыбнулась ему.

– Довольно неплохо, если не считать самцов, – пробормотал целитель себе под нос. Он поднялся и подошел к Бену.

– Продолжайте, пожалуйста, – настаивал Калум.

Она встретила его темный пристальный взгляд.

– Женщина выбежала из хижины, потому что… – Причина была не важна, верно? Как много Калум слышал о Женевьеве и ее обвинениях? – Адский пес бросился на нее, но самец прыгнул перед ней. – Эмма вздрогнула, зная, что никогда не забудет, как дикое существо вцепилось в самца. Крики агонии оборотня. Она сглотнула. – Адский пес убил его. Самка и другой самец убежали обратно в хижину.

Оставив нас одних. Своего собственного ребенка.

Ничего не выражая, Козантир проследил за ее взглядом в тихую, темную хижину.

– Продолжай.

– Я… я не знала, что делать. Поэтому я послала Минетту в таверну.

– И ты побежала к гребаной адской гончей – в качестве приманки. Ты думаешь, мы этого не поняли? – Голос Бена перешел в рев, когда он начал подниматься.

Целитель дернул его обратно вниз.

– Сядь. Обратно.

– Блять!

Донал усмехнулся.

– Полегче, Гриз. Ты злишься на свою безумно храбрую женщину, а не на меня.

– Прости. – С ворчанием Бен повернулся к Эмме. – Прости, дорогая. У меня проблема с твоим нахождением в опасности.

Ему не все равно. Она знала, что он рискнул бы своей жизнью ради – о, любого Даонаина – но его неконтролируемый гнев говорил о том, что он действительно любил ее. Ее губы задрожали, когда она улыбнулась ему так ярко, что он моргнул.

– Заканчивай, пожалуйста. – Калум напомнил ей о ее задании.

– Хорошо, – сказала она. – Эм… Адский пес бросился на меня. Райдер появился из ниоткуда и атаковал, спасая меня. Бен врезался в существо, а затем все атаковали, и Алек убил его.

– Пока хватит этого, – Калум изучающе посмотрел на нее. – А теперь скажи мне, почему у арендатора была, – его губы дернулись, – истерика. И почему женщина выбежала из хижины.

Он знал. Все знал, и он собирался заставить ее рассказать все. Она вздохнула. Увертки – это одно, но она не могла лгать Козантиру.

– Она мать Минетты – ужасная, жестокая мать, которая повсюду лжет.

– Спасибо, Эмма. – Взгляд Калума остановился на Минетте. – Алек, пожалуйста, созови собрание даонаинов сегодня вечером в таверне.

У Эммы перехватило дыхание. Собрание. Отдаст ли он Минетту ее злой матери? Ее взгляд встретился с взглядом Райдера, затем с взглядом Бена. Смогут ли они убежать?

Когда Козантир повернулся, сила Бога замерцала вокруг него, приглушенная светом фонаря на крыльце. – Бенджамин, тебе приказано привести детеныша, твоего сородича и барда на Собрание. Всех их, кахир. Я ясно выразился?

– Да, Козантир, – ответил Бен напряженным голосом.

И на этом все закончилось. Ни один даонаин не пошел бы против прямых приказов Козантира.

Волна ярости сотрясла ее. Калума не должно было быть здесь. Почему он вернулся так рано? Знала только она. Она все испортила, когда Шей спросил ее о выступлении этим летом. Вики, несомненно, рассказала Алеку… который позвонил своему сородичу.

Эмма обняла Минетту и поцеловала ее в макушку. Она и ее мужчины приведут Минетту на встречу. Но даже если бы ей пришлось бросить вызов Самому Богу, она не позволила бы Женевьеве заполучить этого драгоценного детеныша.

– Готово. – Донал протянул Бену одно из одеял и поднялся. – Я хочу, чтобы вы все что – нибудь съели, выпили по крайней мере три стакана воды – без алкоголя – и легли спать на весь день. – Его брови сошлись на переносице, и он добавил: – После исцеления вас будет клонить в сон. Не пытайтесь делать ничего, что требует концентрации или бдительности. Я ясно выражаюсь?

Он знал. Эмма почувствовала, как слабеют ее мышцы, почувствовала, как усталость овладевает ее телом и разумом. Он предупреждал их, что они рискнут жизнью Минетты, если попытаются сесть за руль сегодня.

– Тебя услышали, целитель. Спасибо за твою заботу. – Ветер трепал одеяло, когда Бен натягивал его на себя. – Козантир, я тебе понадоблюсь?

– Нет, кахир. – Калум склонил голову набок. – Шеймус, Зебулон и Алек завершат патрулирование сегодня. Ты сможешь доставить свою семью домой?

Семья. Выражение лица Бена соответствовало тому, что было в сердце Эммы.

– Да, Козантир. Я отвезу свою семью домой.

Глава 30

Они по очереди принимали душ, чтобы кто – то мог остаться с Минеттой на кухне. Теперь, чистый и с болью в каждой мышце, Райдер держал Минетту на коленях. Эмоции захлестывали его, их невозможно было контролировать.

Это был непередаваемый восторг слушать, как его детеныш болтал о своей ночи, ее слова текли так, словно она хранила их, чтобы использовать все сразу.

Это была ярость, когда она рассказала ему о том, как испугалась и какой темной была тропа к таверне. Он чувствовал себя так, словно у него на шее затянулась петля при мысли о потере своего маленького котенка.

Он думал, что любовь – это разовая эмоция, а не та, которая распространяется, заполняя вселенную.

Почувствовав, что она потеряла его внимание, Минетта повернулась в его объятиях, взяла его лицо в свои крошечные ладошки и нахмурилась, глядя на него.

– Папочка, думаю, ты устал.

– Правильно, котенок. – На кухне стало светлее, когда лучи утреннего солнца заглянули в окна. Он поймал взгляд Бена. Что, черт возьми, им теперь делать?

Лицо Бена было бледным. Углубившиеся морщины, обрамлявшие его рот, свидетельствовали о напряжении этой ночи, о том, что ему причинили боль, об исцелении, которое потребовало, как от пациента, так и от целителя всех сил.

– Мы чистые и накормленные, как и велел целитель. Давай уложим наших маленьких девочек в постель. – Он обнял Эмму, поднимая ее со стула.

– Вы единственные два человека в мире, которые называют меня маленькой, – огонек в янтарных глазах Эммы говорил о том, что она совсем не возражает.

– Продолжаю говорить тебе, бард, для таких мужчин, как мы, ты идеального размера, – сказал Райдер.

Бен одарил его усмешкой.

– Прелестная Эмма, – вмешалась Минетта.

– У нас что, группа по вскармливанию эго? – Эмма наклонилась вперед, чтобы поцеловать Минетту в щеку, когда Райдер поднялся.

Его детеныш уже засыпал к тому времени, как он поднялся по гребаной бесконечной лестнице. Наверху он подождал Бена и Эмму. Ни один из них не двигался быстрее.

Эмма взглянула на Райдера и Минетту.

– Если ты не планируешь спать рядом с ней, не возражаешь, если это сделаю я?

Прежде чем он успел ответить, Бен склонил голову.

– Моя кровать достаточно большая для троих с половиной.

– Да, – сказал Райдер, не задумываясь.

У Эммы отвисла челюсть.

– Но…

– Это большая кровать, дорогая, – сказал Бен. – Мы уже спали на ней раньше, помнишь?

– Ну, это так, но…

Райдер внимательно посмотрел на нее. Она выглядела не столько несчастной от этой мысли, сколько удивленной, и он готов был поспорить на кролика за завтраком, что ее мать никогда не спала с ней в одной постели. Но, учитывая их животное происхождение, большинство оборотней снова нуждаются в тактильном контакте во время стресса… как детеныши, сбившиеся в кучу на своей матери.

Дрожь Эммы не прекращалась, несмотря на горячий душ. Она нуждалась в них. Он признал остальное – они нуждались в ней так же сильно.

– Мы даже позволим тебе спать между нами. Никакие кошмары не пройдут мимо нас.

Она выглядела шокированной тем, что он присоединился к Бену в давлении на нее. Затем, с тихим смиренным вздохом, она проявила свою храбрость.

– Я хочу этого. Хочу, чтобы вы оба и Минетта были со мной, чтобы я могла быть уверена, что вы все еще живы каждый раз, когда я просыпаюсь.

– Да. Несомненно.

Когда все они, самцы, самки и детеныш, улеглись на кровать, Райдер издал долгий, низкий, удовлетворенный вздох. Минетта прижалась к его груди. До него донесся аромат корицы Эммы. Он слышал медленное дыхание своего брата.

Живые и вместе.

***

Когда начался легкий послеполуденный дождь, Бен проснулся и лежал неподвижно, подводя итоги. Усталость прошла. Боли в плече, руке и боках – исчезли. Благодаря Божьим дарам, кахиры обладали большей выносливостью, чем большинство оборотней.

Кроме того, он уже много лет не спал так крепко. Не нужно быть гением, чтобы понять, почему. Он лежал на боку лицом к центру кровати, свернувшись калачиком вокруг мягкого, пышного тела. Круглая попка Эммы была прижата к его паху, ее спина прижималась к его груди, а он обнимал ее и Минетту. Райдер был в той же позе, лицом к детенышу, его рука лежала на обеих самках.

Долгие минуты Бен наслаждался радостью от того, что его самка и детеныш в его объятиях. От того, что рядом с ним его брат, который любит и защищает их маленькую семью. Так и должно быть.

Прошлая ночь была… плохой. Если бы он потерял свою семью сейчас, он сомневался, что выжил бы. Его губы сжались, когда он вспомнил тот ужас, услышав, что Минетта пропала, увидев Эмму на земле, и Райдера, сражающегося с адским псом.

Его сородич рисковал своей жизнью, чтобы спасти Эмму, а потом бросился на помощь Бену. Эмма пожертвовала бы собой, чтобы спасти детеныша. Могут ли у мужчины быть более достойные спутники жизни? Черт возьми, он ими гордился.

Он любил их. Его брата. Эмму. Минетту.

Это нужно показать. Свершившийся факт. Если бы Козантир решил забрать детеныша, он бы встретил их сопротивление.

Но единый фронт был всего лишь побочным преимуществом, признал он. Шаг, который они предпримут сейчас, требовало его сердце, а не логика.

Дыхание Эммы было медленным и ровным, на щеках появился здоровый румянец. Она поправилась. К его брату так же вернулся румянец. Минетта выглядела как любой счастливый, спящий детеныш. Судя по легким подергиваниям, она скоро проснется.

Выскользнув из постели, Бен направился к телефону, чтобы позвонить Энджи.

Пятнадцать минут спустя появилась Энджи, ее фургон был набит внуками. Жизнерадостная, разговорчивая Минетта была рада присоединиться к ним.

Отмахнувшись от детеныша, Бен взбежал обратно по лестнице и обнаружил, что Эмма и Райдер не спят.

– Кто был у двери? – Голос Эммы был хриплым со сна, когда она стояла у кровати.

– Энджи и ее внуки. Они пригласили Минетту присоединиться к ним на послеобеденное угощение печеньем с глазурью. – Он покачал головой. – Она сказала что – то о печенье, имеющем форму оборотней и других существ.

– О, я видела заготовки. Гном был действительно симпатичным. Сплошь борода и нос, – сказала Эмма.

Бен поморщился, надеясь, что Грэмлор никогда не увидит печенье. Гном не был известен своим чувством юмора.

– Теперь я могу себе это представить. Фиолетовые пикси и зеленые саламандры в полоску. – Райдер ухмыльнулся, а затем поднял брови на Бена, молча спрашивая, почему он отослал детеныша.

– Близкая смерть прошлой ночью заставила меня задуматься. – Почему его язык не мог быть более мягким? Более убедительным? – Я видел, как легко я мог потерять вас двоих. Как сильно я люблю вас обоих. – Он шагнул ближе к Эмме, слегка прижимая ее к себе, чтобы провести пальцем по ее щеке. – Видя, что ты в опасности, моя кровь закипает. Мне нужно… почувствовать… самому, что ты жива.

Он знал, что его запах меняется, передавая его желание.

Губы Эммы сложились буквой «О», но, когда палец Бена опустился к впадинке на ее шее, ее запах наполнился ароматом возбуждения.

Бен взглянул на Райдера, затем на прикроватный столик.

Райдер поколебался, прежде чем кивнуть. Дальнейших объяснений не требовалось. Это было то, чего они хотели. То, что они планировали сделать с самого начала. Как всегда, с тех пор как они встретились взрослыми, они с Беном бежали по тропе плечом к плечу, как и положено братьям.

Бен притянул Эмму в свои объятия и поцеловал ее, медленно и глубоко, наслаждаясь тем, как смягчились ее губы, как она растворилась в нем, как ее руки обвились вокруг его шеи. Корица и специи, и все такое приятное. Да, это было подходящее время, чтобы сделать ее своей.

Открылся и закрылся ящик стола.

Он поднял голову и повернул ее лицом к Райдеру. Когда Райдер обнял ее, Бен взял один браслет из протянутой руки своего сородича.

Несмотря на растущую в нем тревогу, он улыбнулся, когда Райдер не торопясь поцеловал Эмму. Когда его сородич отступил назад, их самка раскраснелась, и воздух наполнился ароматом ее возбуждения. В мире не было запаха слаще.

Теперь… если она согласится, они смогут отпраздновать должным образом.

Она потянулась к ним и нахмурилась, когда они не сдвинулись с места.

– Что не так?

Бен взглянул на Райдера и опустился на колени.

Плечо Райдера прижалось к его плечу, когда он сделал то же самое.

Бен прочистил горло.

– Мы любим тебя, Эмма. И ты любишь нас, да?

Она прикрыла рот руками.

– Я все еще не сказала этого, не так ли? Но… это так тяжело. – Но даже когда ее губы задрожали, в глазах появилась решимость. Расправив плечи, их женщина отдала им все, что у нее было. – Да. Я люблю вас обоих. – Она сделала еще один вдох. – Я люблю тебя, Бен. Я люблю тебя, Райдер.

– Она произносит это так, как будто у нее вырывают когти. – Хотя Райдер усмехнулся, его голос охрип от эмоций.

– Давай посмотрим, как прозвучит ее «да» чему – то другому, – сказал Бен. Он поднял руку, на его ладони размером с медведя красовался брачный браслет. Серебристые диски в форме луны варьировались от тончайшего полумесяца до полного круга. – Эмма Кавано, мы любим тебя. Мы хотим, чтобы ты была нашей спутницей жизни, чтобы ты была в наших сердцах и душах на протяжении всей этой жизни и в следующей.

Ее глаза наполнились слезами.

Райдер поднял руку, на его мозолистой ладони так же красовался брачный браслет.

– Ты будешь нашим центром, сердцем нашей семьи. Мы будем смеяться вместе с тобой в радостные моменты, обнимать тебя в печальные времена и оберегать от опасности. – Он ухмыльнулся. – И я научу тебя готовить. – Так и доверяй коту, он добавит что – нибудь еще.

Даже когда ее слезы потекли по щекам, она издала прерывистый смешок.

– Мы будем петь с тобой, заниматься с тобой любовью и… – Бен медленно втянул в себя воздух. – И подарим тебе наших детенышей.

Ее глаза стали серьезными – она знала, она знала, что значит для него потомство. На ее лице появилась улыбка, превратившая ее красоту во что – то сияющее. Она протянула руку.

– Да. Я говорю «да».

Наша.

Осторожно, Бен надел браслет на ее левое запястье.

Глаза Райдера увлажнились, когда он сделал то же самое.

Боже, ничто в мире не выглядело так прекрасно, как их браслеты на ее руке. Когда Райдер потерся плечом о его плечо, у Бена перехватило горло. Семья. У них была семья.

Наконец, их женщина заметила два других браслета на тумбочке. Те были больше. Эти блестящие серебряные браслеты, заколдованные магом клинка, чтобы сделать их «эластичными» во время оборота, были намного толще.

– Это мои для вас, да?

Когда Бен кивнул, она взяла их.

– Что бы ни случилось сегодня, мы будем вместе. – Ее мягкие золотисто – карие глаза были полны любви. – Это правильно.

Она надела один на запястье Райдера, другой на запястье Бена и отметила их как своих. С мелодичностью в ее чистом голосе она добавила:

– До тех пор, пока будет длиться жизнь, и еще долго после этого, я буду вашей спутницей жизни.

***

Той ночью Райдер припарковал внедорожник на стоянке «Дикой охоты». Когда остальные вышли, Райдер обошел машину. Несмотря на целый день отдыха, усталость сковала его кости и мышцы, заставляя чувствовать себя так, словно он пробирается по пояс в мокром снегу.

Эмма сжала его руку.

– Все получится.

– Конечно получится. – Черт, он был лжецом.

– Готова? – Бен вытащил Минетту с заднего сиденья и передал ее Райдеру, как будто знал, как сильно тот нуждается в ее объятиях.

– Держись, котенок. – Он покачал своего детеныша и притворился, что роняет ее, просто чтобы услышать ее смех. Услышать ее смех. У нее было заразительное хихиканье маленькой девочки, и все трое взрослых ухмыльнулись.

В глазах Эммы появилось беспокойство.

О, он понимал ее мучительный страх никогда больше не услышать детеныша после сегодняшнего дня. Райдер сжал ее руку. Когда его близкие раньше спокойно обнимались в одной постели, он чувствовал себя так, словно Повелитель Охоты исполнил его заветное желание. Но, чем ближе они подходили к таверне, тем сильнее его переполняли эмоции.

Он мог потерять Минетту – из – за мстительной, ленивой, жадной женщины.

Сохранять спокойствие. Не сдаваться. Но разве это не было удручающе знакомо… прямо под пристальными взглядами Женевьевы, мужчины и группы женщин, которые вошли в таверну.

Путь через парковку был проделан в тишине.

На двери таверны висела большая табличка «ЗАКРЫТО», и двое мужчин стояли снаружи, чтобы гарантировать, что люди не войдут. Поскольку «Дикая охота» время от времени закрывалась для специальных мероприятий общественных человеческих клубов, никто не задумался дважды, когда Калум закрыл ее для совершенно воображаемого клуба кельтских мистиков. Калум сказал любопытным людям, что группа была частной и эксклюзивной, что – то вроде средневековых тамплиеров. Таким образом, странные события с оборотнями – такими, как Зеб и Шей, стоящими на коленях перед Козантиром на Главной улице, – можно было бы объяснить обрядом посвящения.

Пока охранники и Бен обменивались приветствиями, Райдер огляделся. Несмотря на короткое уведомление, комната была заполнена. Даонаины со всей территории выстроились вдоль стен и сидели за столиками и на барных стульях. Калум стоял за стойкой бара. Алек, Зеб, Вики и Энджи сидели в другом конце.

Возле бильярдных столов столики заняли оборотни из двух строительных бригад вместе со своими родственниками.

Волчья стая заняла несколько столов с Бри и Шеем в центре. Женевьева и ее компания приятелей присоединились к ним.

– Вот и она. А вот и моя малышка! – Женевьева вскочила на ноги.

Внезапная тишина окутала комнату.

Минетта уткнулась лицом в шею Райдера.

Он крепче обнял ее.

– Не бойся, котенок. Ты со мной.

Эмма придвинулась ближе.

– Мы здесь, милая. Все будет хорошо.

Засунув большой палец в рот, Минетта схватила Эмму за рубашку, прижимая ее к себе.

– Козантир в баре. – Бен кивнул в сторону Калума.

– Да. Давай покончим с этим, – мрачно сказал Райдер.

– Райдер. – Бонни подошла сбоку. – Брэди и Ван держат наших детенышей на кухне. Калум попросил моих самцов охранять твоего детеныша вместе с нашими.

Отпустить своего котенка куда – нибудь еще? Он заметил приближающуюся Женевьеву, несомненно, планирующую душераздирающую конфронтацию. Минетте не нужно слышать крики матери. Кухня была бы более безопасным местом; никто не прошел бы мимо больших самцов Бонни.

– Спасибо, Бонни. – Он поцеловал Минетту в щеку. – Я приду и заберу тебя, когда закончится взрослый разговор. Если ты будешь хорошо себя вести, мы выпьем фруктового пива.

Детеныш поколебался, но кивнул. Снова молча.

– Пойдем, маленькая кошечка. – Осторожно забрав ее у Райдера, Бонни унесла ее прочь. – Тайлер захотел попкорна. Не хочешь помочь нам его приготовить?

– Я ненавижу выпускать ее из виду, но так лучше, – сказал Бен, озвучивая мысли Райдера, когда Женевьева подошла с мужчиной.

– Минетта – мой ребенок, ты, жестокий вор, – закричала она. – Козантир и оборотни на этой территории не позволят тебе оставить моего детеныша. Ни один самец не должен красть ребенка – особенно тот, который любит бить самок и детенышей.

– Ни разу в жизни я не ударил ни самку, ни детеныша. – Его голос прозвучал твердо, но он уже знал, что ему никто не поверит.

– Конечно, конечно. – Женщина по имени Кэндис поднялась из – за столов волков. – Я видела синяки Женевьевы. По всему телу.

Другая женщина вмешалась:

– Клянусь Матерью, посмотрите на ее лицо и руки.

Женевьева любезно наклонила лицо, чтобы лампы высветили фиолетовые кровоподтеки на ее челюсти и скуле. Чтобы продемонстрировать остальные повреждения, она надела рубашку без рукавов с глубоким вырезом.

Даже зная, какой сукой она была, отметины на ее теле вызывали у него тошноту. Это было… просто неправильно.

– Я не знаю, кто причинил тебе боль, Женевьева, но ты знаешь, что это был не я.

– Никто другой не хотел бы причинить ей боль, – крикнула Кэндис. – Ты ударил ее.

Да, все шло так же, как и раньше.

– Он бы не стал. – Туллия, волчица, чей дом они переделали, поднялась из – за столов волчьей стаи. Он не мог поверить, что пожилая затворница покинула свой дом. – Я видела Райдера с детенышем. Он превосходный отец.

– Да, детеныш обожает своего папочку. – К удивлению Райдера, выкрик был от строительной бригады. Последовали новые выкрики от них…

– Он замечательный отец. Он, черт возьми, никогда бы не причинил вреда детенышу.

– Клянусь Богом, он чуть не запаниковал в тот день, когда она упала и заплакала.

– Помог убить адского пса, чтобы спасти своего детеныша, черт возьми.

С пылающим от возражений лицом Кэндис уперла руки в бока и повернулась лицом к столу стаи.

– Райдер хуже любой адской гончей.

– Как будто ты его знаешь? Ты когда – нибудь вообще разговаривала с ним? – Кеннер, отделочник по гипсокартону, скрестил руки на своей мускулистой груди и поднял подбородок, глядя на Шея. – Контролируй свою болтливую волчицу, альфа. Это наш кот.

Наш кот. Строительная бригада приняла его. Ощущение, наполнившее Райдера, было… неописуемым.

Вместо того, чтобы обидеться, Шей взглянул на свою пару.

– Извини, линнан. Я думаю, что это по твоей части.

Бри сердито посмотрела на него. Затем она встала, оперлась руками о стол и уставилась на Кэндис. Угрожающее рычание прокатилось по комнате.

Кэндис побледнела и резко села. Когда Бри продолжила рычать, та опустилась на колени. Удовлетворенно кивнув, Бри вернулась на свое место.

– Это неправильно. – Молодой мужчина, стоящий рядом с Женевьевой, расставил ноги. – Детеныши не живут с отцом, если рядом есть мать. Никогда.

Когда остальные в комнате кивнули, Райдер напрягся. Он не мог позволить Женевьеве победить. Минетта не пережила бы пренебрежения, не говоря уже о жестоком обращении.

Словно почувствовав отчаяние Райдера, Бен сжал его плечо. Его голос прогремел по комнате, как это часто бывало на строительной площадке.

– Большинство самок заботятся о своих детенышах, но Женевьева этого не делает. Она испорченная женщина, которая предпочтет трахаться, нежели заботиться о своем ребенке. – Он поднял подбородок, глядя на Женевьеву. – Ты чертовски хороша в манипулировании мужчинами, но Козантир и оборотни на этой территории умнее, чем ты думаешь.

Райдер сделал глубокий вдох. Не сдавайся, пока бой не закончится, кот. Его вдыхание принесло ему сердитый запах Эммы. Она стояла так близко, что ее рука коснулась его руки.

– Как ты мог сказать мне такое? – Женевьева разрыдалась и указала на Райдера. – Он… он такой ужасный человек, что его выгнали из Фарвея. Все там знают, какой он злобный, какой неуправляемый. Он не может быть…

– На самом деле, самка, город был рад, что он спас своего детеныша, – глубокий голос Оуэна заполнил комнату, когда он вошел в таверну.

– Что? – нахохлилась Женевьева.

Громким голосом Оуэн обратился к Райдеру.

– Все в Фарвее знают, что ты бросил эту самку перед отъездом. После тебя она связалась с парой волков, но они выгнали ее из своего дома за то, что она перетрахалась со всеми хвостатыми в городе.

Грубость вызвала вздохи у пожилых женщин в комнате. Райдер почти присоединился к ним.

Уголок рта Оуэна приподнялся.

– Волки хотели оставить Минетту, но землеройка им не позволила, поскольку волчья стая предоставляет деньги незамужним самкам с детенышами. Да, так что, когда Райдер забрал Минетту, альфа Фарвея прекратил ее финансирование.

Райдер обменялся взглядом с Беном. Неудивительно, что она боролась за то, чтобы вернуть детеныша, которого не любила.

– Ты лжец, – закричала Женевьева.

Когда у нее начался очередной приступ крика, Райдер повернулся к Оуэну.

– Ты ездил в Фарвей?

Оуэн толкнул его плечом – кошачий эквивалент похлопывания по плечу.

– Решил, что смогу получить ответы, которые ты не сможешь.

Райдер почувствовал странное стеснение в груди и выдавил из себя тихое:

– Спасибо.

Оуэн пожал плечами.

– Я задолжал Бену – и, эй, даже у кошек могут быть друзья.

– Не слушайте этого самца. Райдер жесток. Посмотрите, что он сделал со мной вчера. – Женевьева стянула рубашку, чтобы показать уродливый красный рубец вдоль лопатки.

Гнев Эммы все рос и рос из – за лжи, исходившей из уст женщины.

– Вчера? Но… когда? – Мужчина, который прятался в хижине Женевьевы прошлой ночью, растерянно моргнул. – Единственный раз, когда тебя не было со мной, был вчера днем, когда я пошел на барбекю. Этот парень, – он указал на Райдера, – он все время был на барбекю.

Эмма наклонилась ближе к Райдеру, затаив дыхание в надежде.

– Нет, не был, – настаивала Женевьева.

– Да, был, – сказал мужчина, выглядя смущенным. – Он был с бардом все это время. – Взгляд мужчины остановился на брачных браслетах, на запястьях Эммы и Райдера. – С его спутницей жизни.

– Спутницей жизни? Он связал жизнь с этой… – голос Женевьевы поднялся до пронзительного визга, – с этой огромной тварью, называющей себя женщиной? Он не стал бы иметь с ней ничего общего. – Ее губы скривились, обнажив зубы. – Он мой. – Она бросилась на Эмму.

Раздраженно фыркнув, Эмма сильно ударила ее по голове.

Женевьева отшатнулась назад, хлопая руками, как испуганная гусыня. С громким воплем она приземлилась на задницу.

О, Богиня, что я наделала? Пытаясь почувствовать угрызения совести, Эмма находила в своем сердце только удовлетворение.

Взрыв смеха Бена был почти заглушен одобрительными возгласами его строительной бригады и удивительным количеством хлопающих и смеющихся оборотней.

Райдер обнял ее за плечи.

– Моя женщина, ты даже не представляешь, как мне понравилось видеть, как ты с ней обошлась.

– Я не ожидал, что ты устроишь разгром. – Шериф неторопливо прошел мимо Эммы, похлопал ее по руке в смущающем одобрении и опустился на корточки рядом с Женевьевой. – Не многие оборотни настолько глупы, чтобы сразиться с медведем.

– Она… она ударила меня! – Женевьева снова заплакала.

– Ммм. Похоже не только она. – Алек повернул лицо женщины к свету и внимательно осмотрел ее синяки. – Ты носишь кольца, Райдер? – спросил он непринужденным голосом.

– Что? – Райдер нахмурился. – Нет. Они цепляются за все подряд – хороший способ для плотника лишиться пальца. У меня их даже нет.

– Понял. – Алек указал на две фиолетовые отметины в центре каждого синяка, которые напоминали темную сердцевину цветка. – Я уже видел подобные травмы раньше. У нас в городе есть человек, который получает удовольствие от того, что бьет своих подружек. Он носит два огромных кольца, чтобы увеличить урон.

– Человек ударил ее? – Голос Энджи присоединился к комментариям из остальной части комнаты…

– Серьезно?

– Ее избил человек?

– Почему она сказала, что это сделал Райдер?

Возмущенный шум наполнил комнату.

– Неплохой удар, медведь. – Из ниоткуда рядом с Эммой появилась Вики. Пронырливая кошка. – Ему не хватало стиля, но он был эффективен.

Хорошо. Эмма моргнула. Подруга Козантира не критиковала отсутствие контроля у Эммы, только ее… технику?

– Эм. Спасибо. – Она наклонилась и прошептала признание. – Мне понравилось.

Вики рассмеялась.

– У тебя есть задатки морского пехотинца.

– Херне упаси. Не поощряй ее, Злючка, – пробормотал Алек, присоединяясь к ним. – Мне лучше взять это под контроль, пока все не стало еще хуже.

Эмма нахмурилась. Разве проведение собрания не входило в обязанности Козантира? Но Калум все еще стоял за стойкой, положив руки на столешницу, и просто наблюдал.

Вики наклонилась.

– Калум позволяет Алеку заниматься этим, чтобы все было открыто. Как только Козантир взывает к Богу, становится не до разговоров. Суждение быстротечно.

Суждение. От этого слова по телу Эммы пробежал холодок. Она воззвала к Матери Всего Сущего. Пожалуйста, не забирайте у нас Минетту.

Две женщины помогли Женевьеве подняться на ноги. Казалось, что ее стая уменьшилась. Эмма заметила двух других своих слушательниц, стоящих на коленях рядом с Кэндис у ног Бри. Плечи были ссутулены, головы опущены. Любое движение вызывало рычание у главы стаи.

– Женевьева, подойди сюда, пожалуйста, – сказал Алек ровным голосом.

Отведя взгляд от Эммы, Женевьева подошла ближе.

– Оборотни. – Повышенный голос Алека заставил всех присутствующих в комнате замолчать. – По традиции даонаинов, детеныша оставляют с матерью, тем более что у пометов часто бывает больше одного отца. Однако мы должны помнить, что традиция – это не закон.

Поднялся шум.

Он подождал, пока его снова не услышат.

– Эта женщина оказалась обманщицей, и она солгала о другом оборотне. – Он сморщил нос. – Она пользуется человеческими духами, чтобы скрыть запах своей лжи?