Текст книги "Династия (ЛП)"

Автор книги: Шеридан Энн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

– Не заходи в мой дом с угрозами, сука. Ты должна быть благодарна за то, что я дал тебе жилье.

– Ты продал меня гребаному секс-торговцу. Ты должен быть благодарным, что я не отправила твою задницу в тюрьму, но в этом нет смысла, потому что ты будешь мертв до того, как это произойдет.

– Все разговоры, – смеется он. – Все это гребаные разговоры.

Не колеблясь ни секунды, я отступаю и ударяю кулаком прямо ему в нос, чувствуя, как хрящ разрушается под действием силы. Удовлетворительный хруст эхом разносится по комнате, и я знаю, что один звук останется со мной на всю оставшуюся жизнь.

Курт падает обратно на диван, кровь хлещет из его носа, и все, что я могу сделать, это смеяться, пока я трясу рукой, отчаянно желая, чтобы мои пальцы были надежно обмотаны кастетом. Это сделало бы этот момент чертовски идеальным.

– Чертова сука, – рычит он, зажимая нос и давясь кровью, которая течет по задней стенке его горла.

Все, что я могу сделать, это смеяться, когда я подбираю свою спортивную сумку и поворачиваюсь к двери.

– Все это чертовы разговоры, задница моя, – усмехаюсь я, ухмыляясь ему в ответ, прежде чем выйти и оставить этого ублюдка с незакрытой дверью, чтобы остальная улица могла посмотреть и увидеть, насколько он чертовски жалок на самом деле.

Натянув шлем и неуклюже забравшись на байк с сумкой на плече, я даю газу и лечу обратно через город, пока мои костяшки пальцев не упираются в тяжелую дверь.

Секундой позже появляется лицо Эмбер, и, прежде чем я успеваю произнести хоть слово, она врезается в меня и обхватывает своими теплыми руками, крепко прижимая к себе.

– Ты останешься здесь со мной, сука, – говорит она мне, заставляя меня задуматься, может быть, парни уже добрались до нее. – Я уже договорилась с родителями, а теперь скорее заходи, мама уже готовит нам завтрак.

ГЛАВА 20

Кончик моего карандаша прилипает к столу, пока я смотрю на дверь класса, наблюдая, как Круз радостно приветствует себя несмотря на то, что он не является частью этого класса.

Какого хрена он думает, что делает?

Он идет сквозь ряды студентов, останавливаясь только тогда, когда подходит к парню, который сидит рядом со мной.

– Двигайся, – говорит он, заставляя ученика практически наделать в штаны и слететь со стула, а учительница таращится на него с открытым ртом, как будто впервые за все утро она теряет дар речи.

Круз опускается на теперь освободившееся место рядом со мной и поворачивается, пока не смотрит прямо на меня с этой идиотской ухмылкой, широко растянувшейся на его слишком красивом лице. Я ошеломленно смотрю на учителя. Планирует ли она что-то предпринять по этому поводу или просто собирается стоять в стороне и позволить Крузу делать все, что он, блядь, хочет?

Я бы не удивилась. Кажется, это кодекс, по которому живет эта школа. Карвер, Кинг, Круз и Грейсон, кажется, не могут сделать ничего плохого несмотря на то, что каждый их шаг кажется супер идиотским. Как, черт возьми, им сходят с рук это дерьмом? Любой другой студент получил бы выговор, а затем был бы распят, как только дверь открылась.

Понимая, что учитель просто спокоен, чтобы смотреть на него в течение следующего часа, я снова смотрю на Круза, обнаруживая, что его тяжелый взгляд уже смотрит на меня, а его глаза искрятся от смеха.

– Что такое? – спрашиваю я, сужая глаза и вызывая его на остроумный комментарий, чтобы я могла надрать ему задницу.

Он качает головой, делая вид, что усаживается поудобнее.

– Нет, все хорошо, – говорит он, перекидывая руку через спинку сиденья. – Как ты? Как прошло утро?

А-а-а-а, во всем есть смысл. Мальчики хотят знать, что случилось, когда я вернулась за своими вещами сегодня утром, поэтому они послали одного парня, который мог ослепительно безрассудно улыбнуться и заставить меня сдаться, как маленькую сучку. Что ж, у меня есть новости для них. Им придется постараться больше, чем это.

– Мое утро было прекрасным. Хотя было бы лучше, если бы на меня не пялились четверо парней.

– Ах, да? – спрашивает он, подыгрывая. – Мне кажется, хорошее время.

– Это было… в основном.

– В основном?

Я киваю, прежде чем снова взглянуть на учительницу, которая просто игнорирует тот факт, что у нас открытый разговор посреди ее класса, и продолжает свой план урока.

– Да, я просто чувствую, что все было бы намного проще, если бы кто-то не пытался так сильно залезть ко мне в трусики все утро.

Круз резко задыхается, его рука падает на грудь.

– Как? Нет. Я глубоко ранен.

– Кто? Ты? – спрашиваю я, отстраняясь и изображая замешательство. – Почему ты ранен?

– Подожди, – говорит он, хмуря брови, глядя на меня. – Ты говоришь не обо мне?

Я пожимаю плечами, только сейчас осознав, как весело будет трахаться с ним.

– Может быть, я, а может быть, и нет.

Его глаза расширяются, прежде чем он качает головой и плюхается обратно на свое место, тяжелый вздох вырывается из глубины его души и привлекает внимание студентов вокруг нас.

– Я, черт возьми, знал, что Кинг пытается сделать ход. Тот ублюдок. Я знал это. За завтраком он вел себя слишком подозрительно.

– Кинг? – спрашиваю я, нахмурив брови, сдерживая смех. – Ты думаешь, Кинг в меня влюблен? Хм, я не получила эту атмосферу от него.

– Хм? Тогда о ком ты, черт возьми, говоришь? Карвер? – я качаю головой, и он усмехается. – Нет, теперь я знаю, что ты лжешь. Не может быть, чтобы Грейсон пытался намочить свой член. Просто нет способа. Прости, что разбиваю тебе это, детка, но ты, должно быть, неправильно поняла ситуацию. Он не пытался залезть тебе в штаны. А вот я, – говорит он, и на его лице появляется дикая ухмылка. – Это другая ситуация.

Я больше не могу сдерживать смех, и пока он смотрит на меня, кусочки головоломки встают на свои места, и его лицо падает.

– Ты все время говорила обо мне, не так ли?

Я киваю.

– Ага, – говорю я, наклоняясь и толкая его в плечо. – С тобой слишком легко трахаться.

Круз стонет, и выражение, которое появляется на его лице, когда он понимает, что его разыграли, – это, честно говоря, самая очаровательная вещь, которую я когда-либо видела, так как всего на долю секунды он выглядит ранимым маленьким мальчиком, но его жесткие линии и дерзкое поведение прилететь обратно.

– Давай перейдем к делу, – наконец говорит он. – Что случилось после того, как ты ушла этим утром? Я предполагаю, что, поскольку ты все еще здесь, в школе, ты просто вылетела прямо через окно и снова вышла, как и обещала. Ты не пыталась выбить дерьмо из Курта?

Я сжимаю губы в жесткую линию, прежде чем взглянуть на учителя, а затем указать на свою работу.

– Ш-ш-ш, – говорю я ему, быстро глядя в его сторону. – У меня есть работа.

Круз издает тихий, болезненный стон и наклоняется вперед к своему столу, прежде чем вытащить телефон и деловито написать текстовое сообщение, скорее всего, поделившись тем, что он узнал с парнями несмотря на то, что технически я ничего не подтверждала и не опровергала.

Он отвлекается на свой телефон, а я пытаюсь наверстать упущенное в первой половине недели, и, прежде чем я успеваю это осознать, в школе раздается звонок, сигнализирующий об окончании урока, и я, наконец, в состоянии упаковать свое дерьмо.

Я выхожу из класса с Крузом по пятам, молча следуя за мной, пока я иду на второй урок дня, только Круз отпадает, как только я дохожу до двери и обнаруживаю, что Грейсон уже сидит в классе, его задница взгромоздилась в кресле рядом с тем, на котором я обычно сижу.

Я оборачиваюсь, чтобы потребовать ответы от Круза, но он слишком далеко, поэтому я прокрадываюсь в класс и становлюсь прямо перед Грейсоном, чертовски хорошо зная, что он не собирается давать мне ответы, которые мне нужны.

– Что, черт возьми, происходит? – требую я, шипя, когда студенты заполняют комнату вокруг нас. – Почему вы, придурки, посещаете мои уроки? Разве у тебя нет лучшего занятия?

– Поверь мне, – хмыкает он, откидываясь на спинку стула и глядя на меня своими грозовыми серыми глазами. – У меня есть миллион лучших занятий, нежели сидеть на вашем уроке американской истории.

– Хорошо, тогда иди и займись ими, – говорю я ему, обходя его единственный стол и кладя свои книги на свой.

– Ничего не поделаешь, – говорит он.

Гнев пульсирует во мне. Почему, черт возьми, я нахожу это милым, когда это делает Круз, и таким раздражающе разочаровывающим, когда это делает Грейсон?

– Почему? – я требую. – С какой целью вы, ребята, сидите на моих занятиях? У тебя есть какой-то бредовый список? Кого я могу ожидать, что он ворвется на мой урок химии? Что насчет английского?

Грейсон просто смотрит на меня, прежде чем молча перевести взгляд обратно в переднюю часть комнаты и посмотреть, как мой учитель входит и начинает готовиться к уроку, отказываясь отвечать мне. Но что нового? Я знала, что это произойдет.

Грейсон с самого первого дня дал понять, что я ему не нравлюсь, поэтому из всех остальных он смущает меня больше всего. Почему он беспокоится? Если ему плевать, что со мной происходит, почему он всегда рядом, всегда защищает меня и рискует собой, чтобы уберечь мою задницу? Это не имеет смысла. Единственное объяснение, которое у меня есть, это то, что другие парни не оставляют ему выбора, что, в конечном счете, только заставляет его злиться на меня еще больше.

Его короткая речь у моего байка этим утром во многом доказала это. Он хочет, чтобы я держалась подальше. Он чувствует изменение динамики, и ему это совсем не нравится. Но, если быть до конца честной, я не хочу иметь ничего общего с их динамикой. Я хочу выйти. Я хочу так далеко, что они даже не вспомнят, что я здесь, но почему-то постоянно втягивают меня обратно.

Мой учитель истории продолжает свой урок, и с каждой минутой мое раздражение за мальчиков становится только сильнее, диче и все более разочаровывающим. Грейсон молча сидит рядом со мной, и это только истощает мое терпение.

Боже, я не могу дождаться обеда и поделиться с ними своим мнением. Эта хрень не полетит.

Минуты тикают очень медленно, и к тому времени, как прозвенит звонок, давая нам передышку, я уже готова начать бушевать. Тем не менее, когда я иду на площадку, чтобы найти парней, я ничего не понимаю. Как получается, что они везде, где я не хочу их видеть, но когда они мне нужны, их нигде нет?

Чертовы придурки. Они делают это специально.

Остаток дня тянулся как дурной запах, каждый мой урок полностью захвачен придурками. Хотя мне просто не повезло, что и Грейсон, и Круз уже посещают мой урок математики, так что, думаю, я не могу злиться на них из-за этого. Тем не менее, моя точка зрения все еще там, и несмотря на то, что у меня нет веской причины злиться, я чертовски в ярости.

После того, как школьный звонок громко прозвенел в Академии, я обнаружила, что вылетаю из школьных ворот, намереваясь победить их в их же игре. Если они думают, что смогут избежать моего гнева, они глубоко ошибаются.

Зная, что они смотрят на меня, я натягиваю шлем на голову и выезжаю со студенческой парковки, как будто моя задница горит, глядя в зеркало и наблюдая, как они вчетвером собираются вместе и начинают спускаться к черному Escalade, и выглядят чертовски гордыми собой.

Я уезжаю, зная, что как только я доеду до конца улицы, они не смогут увидеть, в каком направлении я поворачиваю от школы. Будучи подлой и коварной стервой, я сворачиваю направо, в сторону дорогой части Рэйвенвуд-Хайтс, и припарковываю свой байк в кустах возле дома Карвера, более чем готова надрать парочку мячей.

Проходит двадцать минут, прежде чем Escalade мчится по улице и останавливается в конце подъездной дорожки. Я слышу их болтовню внутри машины, когда Карвер опускает окно и набирает код от ворот.

Я протискиваюсь в кусты, стараясь спрятаться, и в ту же секунду, когда ворота открываются, и Escalade исчезает на длинной дороге, я делаю перерыв.

Я бегу к воротам, проскальзывая через них как раз перед тем, как они закрываются, при этом мне приходится удерживать свой байк снаружи, но сюда все равно никто не едет. С первыми воротами наверху частной дороги и моим мотоциклом, спрятанным в кустах, все будет хорошо. Хотя бы на час, который потребуется, чтобы надрать им задницы настежь.

Как только я прохожу через ворота, я ныряю в тень дерева, скрываясь, пока наблюдаю, как Escalade едет по подъездной аллее. Я бегу от дерева к дереву, с каждым разом приближаясь и надеясь, что парни меня не заметили, но они, вероятно, слишком заняты обсуждением размера своих членов, чтобы даже заметить, что я проникла на территорию.

Мне требуется десять минут, чтобы добраться от верхних ворот до самого дома, но это определенно того стоит, особенно когда я крадусь по парадной лестнице и проскальзываю прямо через открытую парадную дверь.

Я встаю за вазу почти такого же роста, что и я, и внимательно прислушиваюсь, пытаясь понять, где в доме находятся эти парни. Я слышу раскатистый смех Карвера, доносящийся из кухни вместе с Кингом, но это все. Круз и Грейсон – загадка. Они могут быть где угодно, но мне нужны они все вместе, в противном случае противостояние им не сработает. Мне нужно загнать их в угол и внимательно следить за выражением каждого из них.

Я направляюсь к лестнице, поднимаясь как можно тише, чтобы не предупредить Кинга и Карвера, прежде чем хвататься за каждую дверную ручку и размахивать ими, пока не найду то, что ищу.

Я прохожу половину коридора и, едва пройдя комнату, которая была объявлена моей, открываю следующую дверь и слышу низкий стон, доносящийся из глубины душа. Мое внимание мгновенно привлекается, и я обнаруживаю, что вхожу в спальню.

Я быстро оглядываюсь и не нахожу ничего, кроме открытой двери в ванную. Душ работает, и через дверь льется горячий пар, запотевающий окна и зеркало. Я знаю, что должна повернуться и предоставить ему уединение, кем бы он там ни был, но низкий стон, который эхом разносится по ванной, обращается к дикой лисице внутри меня, и, прежде чем я даже понимаю, что делаю, мои ноги двигают меня вперед.

Мое плечо упирается в дверной косяк ванной, и я тут же нахожу Круза, голого, с горячей водой, льющейся на его безупречную золотую кожу. Мой язык мгновенно скользит по моим губам, голод и желание захлестывают меня, как волна, когда я иду по сильной линии вниз по его телу, чтобы найти его ладонь, медленно проводящую вверх и вниз по его толстому, жилистому члену.

Другая его рука опирается на плитку душа, опираясь на нее всем телом, и наклоняет голову вниз, наблюдая, как он доставляет себе удовольствие.

Моя нижняя губа застревает между моими губами, поскольку все, что находится ниже границы, сжимается.

Ебеная мать. Я знала, что Круз будет чем-то особенным, но я никогда не ожидала этого. Он просто божественен, и его желание пульсирует во мне, как ракета.

Его голова поворачивается, и на мгновение я замираю в ужасе от того, что меня застали за просмотром шоу, но, когда его взгляд скользит по мне, замечая потребность в моих глазах, он не осмеливается остановиться. Его ладонь продолжает двигаться вверх и вниз, сжимая кончик и низко стонет.

Его глаза встречаются с моими, и в течение жаркой минуты я абсолютно ненавижу себя за то, что полностью одета.

– Чего ты ждешь? – его низкий голос ворчит через парную ванную.

Я, черт возьми, не сомневаюсь.

Я иду прямо в душ, даже не сбрасывая с себя одежду, но зачем? Я здесь, чтобы разбить им яйца, и, хотя я более чем расстроена из-за того, что играю с ним, но его все равно нужно наказать, и из-за этого я не посмею дать ему попробовать то, чего он действительно хочет.

Дверь душа открывается, и тяжелый взгляд Круза не отрывается от меня. Вода моментально заливает меня, когда я приближаюсь к нему, сильный запах его тела витает в воздухе. Мои пальцы скользят по его сильной руке и широким плечам, оставляя за собой мурашки по коже.

Я встаю прямо перед ним, и Круз мгновенно хватает меня за подбородок, прежде чем скользнуть рукой по моей шее сзади и большим пальцем поднять мой подбородок. Он приближается красиво и близко, когда моя рука падает на его сильную грудь, его глаза не отрываются от моих, и без предупреждения он прижимается своими губами к моим, глубоко целуя меня.

Его рука продолжает двигаться вверх и вниз по его большому члену, и, не в силах удержаться, я беру инициативу в свои руки.

Пока его рука скользит вниз к его толстому основанию, я сжимаю пальцами его кончик, скручиваю большой палец сверху и глотаю его тихий стон своим ртом. Круз отпускает свой член и позволяет мне делать работу, пока его губы отрываются от моих и спускаются к моей шее.

Его руки блуждают по моему телу, пока я двигаю своим маленьким кулачком вверх и вниз, слушая звук его стонов и позволяя ему сказать мне, чего именно он хочет, но, когда его руки начинают тянуть мою мокрую одежду, я больше не могу сопротивляться.

Он раздевает меня догола, и, хотя я не поддаюсь ему полностью… Пока что я не понимаю, почему я не могу получить от этого удовольствие. В конце концов, я та, кого тут обидели. Справедливо, что он компенсирует это мне.

Руки Круза блуждают по моему телу, касаясь и исследуя каждый мой дюйм, пока моя рука работает с его членом. Он щиплет мой сосок, обхватывает мою грудь и проводит своими сильными пальцами по моей коже, заставляя меня оживать под его прикосновениями.

Во мне начинает разгораться знакомое жжение, доказывающее, что он точно знает, что делает. Он еще даже не прикоснулся ко мне. Как он уже держит меня в таком напряжении?

Моя киска ноет, отчаянно нуждаясь в его прикосновении, и, словно читая мое тело, его рука скользит вниз между моих ног, но я отстраняюсь, качая головой.

– У-у-у, – говорю я, встречаясь с ним глазами с соблазнительной улыбкой, растягивающей мои губы. – Не для тебя.

– Что? – он стонет, опустошение ясно на его лице.

– Только не после твоей сегодняшней ерунды, – объясняю я, медленно поворачиваясь и демонстрируя свое тело, продолжая двигать рукой по его члену. Я оглядываюсь через плечо. – Можно смотреть, но нельзя трогать.

Глубокий гортанный рык вырывается из него, и удовлетворенная улыбка расползается по моему лицу. Теперь, почему, черт возьми, это было так хорошо?

Круз прислоняется к моей спине, опуская голову мне на плечо и нежно покусывая ее, пока смиряется с фактом, что у него не получится заставить меня кончить, но это не значит, что я полный монстр. Он все еще может наслаждаться остальной частью моего тела.

Его руки блуждают по мне, пока я прижимаюсь к нему задницей, наслаждаясь ощущением его сильного тела, прижатого к моему. Его руки обвивают мою талию, его руки дразнят мою грудь, дергая мои соски, пока они не становятся тугими, болезненными бутонами.

Отчаянно нуждаясь в освобождении, моя рука скользит вниз по моему телу, скользя по моему животу и спускаясь вниз, пока мои пальцы не начинают тереть промокший клитор. Я стону от немедленного удовлетворения, и знание того, что глаза Круза смотрят на меня, только делает это лучше.

Моя голова откидывается назад, и он тут же использует мою шею, целуя ее изо всех сил и заставляя меня извиваться, пока мое имя шепчют его губы.

Его рука накрывает мою на своем члене, и он крепко сжимает его, увеличивая скорость и приближая меня еще ближе. Нуждаясь в большем, я просовываю два пальца глубоко внутрь и трахаю себя, пока его другая рука сжимает мою грудь.

– Бля, Круз, – выдыхаю я, желая, чтобы я не была такой чертовски упрямой, а просто наклонилась и позволила ему засунуть свой толстый член глубоко внутрь меня.

Я провожу большим пальцем по своему клитору, ударяя его так, как мне нравится, только гораздо лучше, когда руки Круза на моем теле. Мой оргазм нарастает, и когда губы Круза возвращаются к моей шее в чувствительной точке прямо под ухом, я кончаю на свои пальцы, сильно сжимая их и выдыхая его сладкое, сладкое имя.

– Святое дерьмо, – выдыхаю я, медленно вытягивая пальцы из промокшей киски, а Круз продолжает наблюдать за мной, обе наши руки все еще блуждают вверх и вниз по его длинному, твердому члену. Я иду ополоснуть руку под струей воды, но Круз хватает меня за запястье раньше, чем я успеваю, поворачивая меня лицом к себе.

Его глаза впиваются в мои, и, прежде чем я даже понимаю, что он делает, он засасывает мои пальцы в рот, облизывая их дочиста, пока от меня не остается ни капли. Глубокий стон поднимается по его горлу, и я чувствую, как он вибрирует под моими пальцами.

– Я знал, что ты будешь чертовски милой, – бормочет он, когда мои пальцы выскальзывают из его рта, заставляя все сжаться глубоко внутри меня.

Я вжимаюсь в него.

– Хочешь увидеть, насколько милой я могу быть?

Его брови приподнимаются, и, прежде чем он успевает ответить, я падаю на колени, позволяя воде хлестать мою спину. Я беру его толстый член в свои руки, нуждаясь в обоих, потому что он такой большой. Не сводя с него глаз из-под капюшона, я беру его глубоко в рот, чувствуя, как он ударяется о заднюю стенку моего горла. Когда я беру его глубже, обводя его кончик языком и наслаждаясь тем, как он стонет от удовольствия, его пальцы запутались в моих волосах.

Моя голова качается вверх и вниз, и когда его хватка сжимается в моих волосах, он кончает с глубоким гортанным стоном. Его сперма попадает на заднюю стенку моего горла, и я сглатываю, пока мне нечего взять, а затем просто так, я встаю на ноги, целую его в щеку и молча выхожу из его душа.

Я ворую его теплое полотенце с вешалки с подогревом, оставляя его ни с чем, и, направляясь к выходу из его ванной, оглядываюсь и встречаюсь с его растерянным взглядом.

– Тащи свою задницу вниз, ковбой, потому что я собираюсь разнести ее в клочь.