Текст книги "Пусть поднимется ветер (ЛП)"

Автор книги: Шеннон Мессенджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– Заключенному нужна новая одежда, – говорит Райден ей, пихая меня в ее руки. – Но не лечи ее раны. Я хочу, чтобы остались шрамы.

Налани кивает.

– А что касательно того? – Она указывает на камеру Гаса. – Он долго не протянет. И он начинает вонять.

Райден морщиться, когда принюхивается:

– Брось ее к нему. Пусть смотрит, как его жизнь уходит. И когда он уйдет, принеси мне тело.

Он покидает нас, моя новая охранница пихает меня в камеру Гаса и швыряет мне серую униформу.

Гас, кажется, без сознания, но я все еще отхожу так, чтобы он не видел, и выскальзываю из своего изодранного платья. Теплая влага покрывает мои руки, когда я снимаю неуклюжую куртку, но раны чувствуются незначительными. И мой Западный щит делает все, что может, чтобы успокоить их.

Когда я переоделась, я проверяю Гаса. Его кожа чувствуется липкой и горячей, его дыхание вырывается сырым хрипом.

Я разрываю остатки моего платья и перевязываю столько его ран, сколько могу.

– У него внутреннее кровотечение, – говорит мне Налани. – Ничто не может исправить это.

Рыдания горят в моем горле, и я подавляю их, напоминая себе, что есть причина, по которой только наши медики знают, как лечить раны и вправлять кости.

Ветер – это наш спасательный круг.

Свежий воздух вернет силу Гасу.

И в гневе, Райден сделал просто роковую ошибку.

Я перекатывая Гаса к стене, делая вид, что перемещаю его на более чистую землю. Новое положение дает мне шанс рассмотреть путеводитель.

Эскиз Гаса был точен. Я пытаюсь сделать то же самое, когда царапаю отметки на ноге и позволяю новым штанам скрыть доказательства. Путеводитель все еще не имеет большого смысла... и я понятия не имею, как доставить нас к Шреддеру. Но у меня есть план дать Гасу ветер, который ему нужен.

Я поддерживаю Гаса, притворяясь, что проверяю его дыхание, и когда его глаза открываются, я шепчу ему на ухо:

– Если ты слышишь меня, мне нужно, чтобы ты действовал так, будто тебе очень и очень больно.

Я не могу сказать, является ли его ворчание ответом «да».

Но крики, которые следуют, это страдание... ужасные чудовищные визги, когда Гас извивается и корчиться, размазывая кровь по полу.

– Ему нужен воздух, – кричу я, позволяя панике завладеть моим голосом. – Пожалуйста, ты должна взять его наверх.

– Ты слышала приказ Райдена, – говорит мне Налани.

Гаса рвет. Его ноги и руки дрожат, и я понятия не имею, он делает вид или, наконец, признается, как ему больно.

– Пожалуйста... он умирает!

– Думаю в этом суть.

– Но ты не понимаешь. – Я сметаю слезы со щек и новые сразу заменяют их. – Он самый важный.

– Что здесь происходит? – кричит знакомый голос, и Буреносец со шрамами подходит к решетке моей камеры.

Я тянусь к его руке.

– Мой друг погибает. Пожалуйста... вы должны доставить нас в башню. Райден бы этого хотел.

– Тогда почему он приказал мне позволить тебе смотреть, как он умирает? – спрашивает Налани.

– Потому что не понимает, насколько важен Гас! – Потом я смущаюсь и взвешиваю мои слова, вспоминая, что риск слишком велик.

Гас снова поднимается, принимая решение за меня.

– Гас – тот, кто может научить Райдена Западному, – шепчу я. – Я научила его одной команде прежде, чем разорвала связь.

Налани фыркает:

– Как удобно.

– Правда, – говорю я, сосредотачиваясь на травмированном Буреносце, когда он анализирует мои слова. – Я никогда не смогу научить Райдена, – говорю я ему. – Всех моих знаний теперь нет. А Вейн пойдет на верную смерть, как и другие Западные. Если Гас сейчас умрет, Райден потеряет последнюю возможность научиться языку.

– И ты только что решила сказать нам это? – спрашивает он. – Сейчас, когда твой друг делает последние вдохи?

– Вот почему я говорю это! – Я поворачиваюсь к Гасу, и рыдание встряхивает мои плечи, когда я вижу, что красный медленно сочится из его губ. – Я думала, что буду достаточно сильна. Но я не могу позволить ему умереть. Не так... не ради языка, который даже не мой. И не его. Защищать его не наша работа. Я прямо сейчас научила бы Райдена, если бы могла, но это не так. Я не могу. Только Гас может.

Я практически могу слышать, как шестеренки крутятся в их головах.

Я сосредотачиваюсь на травмированном Буреносце и двигаюсь туда, где я знаю, что он уязвим.

– Что вы думаете, Райден сделает, когда узнает, что Гас знал Западный? Я скажу ему после того, как Гас умрет... и я скажу ему, что объяснила все вам прежде, чем стало слишком поздно. Думаете, что он вознаградит вас за слепое повиновение его приказам... или отправит вас в Шреддер?

Налани хватает меня за горло:

– Ты смеешь угрожать нам?

– Я делаю то, что должна сделать, чтобы спасти его, – рявкаю я.

Травмированный Буреносец убирает ее руку, позволяя мне дышать.

– Райден должен знать, – бормочет он. – Если есть даже малейший шанс...

Налани вздыхает:

– Тогда нам лучше доставить его к башне. Мальчик не протянет долго без ветра.

Травмированные Буреносец кивает, и его глаза сосредотачиваются на мне.

Впервые я вижу его, как одного из обученных убийц Райдена. Особенно, когда он говорит:

– Если это будет уловкой, то я прикончу тебя сам.

Глава 13. ВЕЙН

Небо стало темным к тому времени, когда мы достигаем горы, которая скрывает крепость Райдена... и я имею в виду действительно темное.

Никаких звезд.

Никакой луны.

– Просто облака бури закрашивают черной краской мир и забрасывают нас снегом... в середине лета.

– Д-д-д-думаю эт-т-то н-н-не н-н-нормальн-н-но, – отстукиваю я зубами, когда Астон опускает нас в лесу на корку льда. Похоже, будто здесь прошелся мистер Фриз¹, и все застыло от его замораживателя.

– Это значит, что Райден знает о нашем присутствии, – говорит мне Астон, подтягивая капюшон, чтобы скрыться от снега. – Я бы понял. Но надеялся, что он не будет готов.

Я знаю, меня не должно удивлять, что Райден может менять погоду. Но так или иначе идея чувствуется масштабной.

И сама гора огромна – больше, чем я воображал. Мы должны были принести поднимающий механизм... и приблизительно миллион дополнительных слоев одежды.

– Вот, – говорит Солана, покрывая меня Южным.

Она делает то же самое с собой, прежде чем повернуться к Астону.

– Я просто поглощу его, – говорит он ей.

– И это слишком притупит мои чувства, – добавляет Арелла.

Я дрожу, просто глядя на них. Южный не может удерживать весь ледяной воздух, но, по крайней мере, я уеду отсюда со всеми десятью пальцами на ногах.

Астон облизывает палец и машет им назад и вперед, затем шепотом чертыхается:

– Райден, определенно охотится за тобой, Красавчик. Он привел северные шквалы. Мы должны будем ограничить полет и лететь только в чрезвычайных ситуациях, и Брезенгард будет во всеоружии.

– Крепость тянет силу из ветра, – поясняет Солана, когда видит мое замешательство. – Там на каждой стене есть ветряные мельницы и система тоннелей, чтобы направить ветер к сердцу крепости, где располагается центральная турбина и сосредоточена вся обороноспособность Райдена.

– И его преступления, – добавляет Астон. – Райден не тот человек, который будет сидеть и ждать, пока его крепость штурмуют. Ему нравится разрывать тебя на куски, пока ты туда добираешься. И шквалы утраивают силу его взрывателей... и увеличивают силу Шреддера в четыре раза.

– На земле тоже не безопасно, – предупреждает Арелла, размахивая руками, чтобы раздуть облако ее дыхания. – Я могу чувствовать патрули на всем протяжении горы.

– Ладно.... как мы пройдем все это? – Я устал слышать о проблемах. Дайте-ка ответы.

Астон поворачивается к Солане.:

– Могло бы помочь, если бы мы знали, куда идем. Не хочешь рассказать нам, где найти этот мифический тоннель?

– Он не мифический, – спорит Солана. – Но...

Я чувствую, что кошмар продолжается.

Солана играет со своим браслетом

– Я точно не знаю, где он... но помню железнодорожные пути около выхода, который использовал мой отец. И какое-то сооружение.

– Железнодорожные пути? – повторяю я. – На горе?

– Есть поезд, который возит людей в обсерваторию саммита.

Она говорит это так, будто это хорошие новости, но мм...

– На этой горе есть люди?

– Обычно, да... особенно в это время года, – говорит Солана. – Но шквалы должны удерживать их подальше.

Надеюсь, она права.

Было достаточно сопутствующего ущерба во время моей последней битвы с армией Райдена.

– Почему твоя семья построила свою крепость так близко к людям? – спрашиваю я. – И почему никто не заметил ее и не сказал: «Чувак, что это?»?

– Она спрятана довольно блестяще, – говорит мне Солана. – И помощь ветров маскирует ее.

– Знаешь, для сильфиды воспитанной ползающими по земле, ты, кажется, не много знаешь об обеих расах, – указывает Астон.

– О, пожалуйста, как кто-нибудь нормальный может знать о... гм... какая это гора?

Хорошо, поэтому возможно, я идиот...

– Гора Вашингтон, – говорит мне Солана. – Одна из самых ветреных мест в мире. Также это самый высокий пик в северо-восточной части этого континента.

– Ну, посмотрите-ка, кто ходячая книга по географии, – ворчу я.

– Нет... я просто потратила немного времени, чтобы изучить мой дом, – огрызается Солана. – Хотя я предполагаю, что это будет твой дом, когда все закончится. Твой и твоей жены.

О, хорошо, так мы идем туда.

Становится еще лучше, когда Арелла говорит:

– Одри будет лучшей королевой.

– Ладно, прямо сейчас никого не коронуют, – влезаю я. – Мы можем пройти через это и выжить, а затем волноваться о том, кто будет держать этот замок?

Печальная правда такова – предположим, мы найдем способ победить Райдена – если я не женюсь на Солане, мне придется узурпировать ее трон. Неважно, кого я люблю, или кто любит меня, или что я даже не хочу быть Королем Странников Ветра. Это все планы Бурь по восстановлению мира.

– Занятно наблюдать эту маленькую драму, – прерывает Астон, – мы стоим посреди вражеской территории и цепляемся за разгадку надежды, которая ускользает от них. Так что, возможно, мы должны оставаться движущимися мишенями?

– Верно, – бормочет Солана. – Прости.

– И ты меня, – говорю я. – Так... кто-нибудь знает, где железнодорожные пути?

– Я знаю, как их найти. – Астон похлопывает ледяной ствол самого близкого дерева. – Лезь давай, Красавчик.

– Отличная идея! Учитывая то, что одна рука у меня не работает, – напоминаю я ему. – Может, ты будешь отжигать там?

– Я это сделаю, – говорит Солана, подпрыгивая, чтобы схватиться за самую нижнюю ветку.

Ей не хватает , по крайней мере, шести дюймов.

– Честно, если бы я знала, что работаю с идиотами, – рявкает Арелла, – я бы одна отправилась на это спасение.

– Мм, нам не было бы нужды в спасении, если бы...

– Да, я знаю, – говорит Арелла, перебивая меня.

Она складывает чашечкой руки вокруг рта и взвизгивает, и маленькая серая сова выныривает от дупла в одном из деревьев и приземляется на ее запястье.

Сова слишком милая, чтобы испугать меня... хотя тот супер причудливый способ, которым птица может развернуть свою голову, напрягает. Арелла почесывает ее перья в крапинку и делает несколько трелей до тех пор, пока сова не подмигивает своими огромными желтыми глазами и не поднимается в небо.

– Лучший способ получить вид с высоты птичьего полета, – говорит Арелла нам, – попросить птицу.

Конечно же, когда сова возвращается, она говорит ей, что мы должны направляться на северо-восток.

– Большинство следов находится под снегом, – говорит Арелла, – но она говорит, что несколько строений находятся на полпути к вершине горы.

– О, хорошо... время для небольшого горного восхождения, – заявляет Астон с сарказмом.

У меня такое же мнение.

Я всегда ненавидел походы. Прогулка по льду и снегу без обуви или снаряжения – это в миллион раз хуже. Пешие прогулки зимой, когда каждый скрип или треск может быть злым солдатом, идущим нас убивать?

Да... каждая минута в значительной степени чувствуется подобной тысяче лет.

Я понятия не имею, сколько времени мы идем, когда Арелла шипит, чтобы было тихо, размахивая руками, проверяя воздух.

– Я что-то чувствую, – шепчет она. – Глубокая дрожь внизу позвоночника.

– Я ничего не чувствую, – говорит ей Астон. – Я думаю это...

Мягкий скрип перебивает его, и мы все сосредотачиваемся на бедре Ареллы, где начал вращаться серебряный анемометр.

Астон хватает меня за руку:

– Подними нас в воздух... сейчас же! И используй Западный!

Вокруг не так много ветров, но мне удается запутать горстку в пузырь ветра. Солана, Астон и Арелла цепляются за меня, когда я запускаю нас в небо.

– Что происходит? – спрашиваю я.

Астон вынимает анемометр из-за пояса Ареллы:

– Они вращаются только при другом Буреносце. Все будет очень... опасным.

Слово все еще подпрыгивает вокруг нашего пузыря ветра, когда грозовая трещина прорывается позади нас и одним из взрывов не разносит дерево на миллион зубчатых частей.

– Не хотите ли полететь немного быстрее? – спрашивает Астон. – И, возможно, сделаться целью потруднее?

– Уже! – Я прошу еще Западных присоединяться к пузырю и приказываю, чтобы они мчались в любую сторону, в какую захотят.

Это, кажется, помогает... следующие несколько взрывов не рядом с нами. Но это определенно не слишком хорошо сказывается на моем животе.

– Что ощущает анемометр? – спрашивает Арелла. – Я никогда не чувствовала ничего настолько холодного и полого.

– Это самоубийственный порыв, – говорит ей Астон. – Я удивлен, что ты смогла обнаружить его. Явно, слухи о твоих талантах не были преувеличены.

– Конечно, нет.

Я закатываю глаза, радуясь, когда Солана спрашивает:

– Что такое самоубийственный порыв?

– Точно то, на что похоже, – говорит Астон. – Думай об этом, как о полном контроле Райдена. Он не допустит, чтобы его Буреносцы попадали в плен, но он не верит, что этого не будет – скажем так – это преданность чести, если их схватят. Так он формирует самоубийственный порыв в их шеях, когда они клянутся в своей верности, и тогда все, что он должен сделать, это дать команду.

Он имитирует оторванную голову.

– Он действительно следит за каждым солдатом? – спрашиваю я.

– Он позволяет своим разрушенным порывам сделать это для него. Удивительно, насколько эффективен ветер, когда должен повиноваться. Между тем ты, кажется, оставляешь все любой прихоти, которую мог бы чувствовать порыв.

– Ну,и мы живы до сих пор, – напоминаю я ему, пока еще один взрыв проходит мимо нас. – Ветер знает, что делает, даже больше чем я. Почему он хозяйничает?

Астон смеется:

– Это или благородно, или невероятно наивно.

– Я вижу башню! – кричит Солана. – Ты можешь опустить нас ниже?

Я пробую несколько других команд, но Западные не опускаются до вершин деревьев.

– Если тебе нужно опуститься, то нам снова придется идти пешком.

– И Буреносцы заманят нас в засаду за секунды, – предупреждает Астон. – Наш единственный шанс прямо сейчас находиться в воздухе.

– Нет, если мы разделимся, – говорит Арелла. – Я пойду с Соланой. Она может искать проход, и я могу наблюдать за любым Буреносцем поблизости. Я сомневаюсь, что они будут обыскивать землю, если вы двое будете в небе, отвлекая их.

Это не ужасный план, но...

– Что если вас поймают?

– Тоже самое, что и вы, если вас схватят... бороться, – говорит Арелла, похлопывая по своему ветрорезу. – И если мы найдем туннель, я пошлю к вам птицу.

Я не вижу лучших вариантов, таким образом, я прошу Западный зависнуть на достаточно долгое время, чтобы Солана и Арелла соскочили.

– Будьте осторожны, – говорю я, когда Солана использует Южный, чтобы замедлить свое падение.

– Ты понимаешь, что только что бросил свою невесту с довольно жестокой матерью твоей девушки? – спрашивает Астон, когда мы снова движемся, как раз вовремя, чтобы увернуться от очередного взрыва.

– Солана справиться... к тому же она моя бывшая невеста.

– Восхитительно, что ты в это веришь. По-честному, мы, вероятно, должны больше беспокоиться по поводу твоей будущей тещи. Наша принцесса вполне естественна с силой боли.

Слова заставляют мой желудок сжаться туже, чем следующий уклончивый маневр Западного.

Не лучшее время для этого разговора, но я должен спросить:

– Есть ли способ излечиться после применения этой силы?

– Так тебе не все равно, – говорит он, и я действительно сожалею о своем вопросе. – Хм, судя по твоему лицу, ответ тебе не понравится. Она на ранеей стадии, поэтому вполне возможно, она может получить обратный эффект. Но это кое-что заберет... существенное.

– Что, например?

– А ты не можешь предположить?

– Я тут немного занят, управляя десятком Западных!

– Думаешь, что это поможет тебе понять. Подумай об этом, Вейн. Чем заменить насилие?

Слово трещит в моей голове, сердце падает даже при том, что наш пузырь ветра устойчив.

Ты заменяешь насилие миром.

– Так ты говоришь...

– Соединение с Западным должно дать ей баланс, в котором она нуждается, – заканчивает Астон. – Если только она знала кого-то до этого...

От его смеха мне хочется вытолкнуть его из пузыря.

– Ты даже не знаешь, правда ли это, – спорю я. – Ты сказал «должно дать», а не «даст».

– О, значит, ты все-таки можешь использовать свой мозг? Очень хорошо. Это просто теория. Хотя очень хорошо аргументированная теория, ты так не думаешь?

Думаю, но...

Нет.

Хм-мм.

Так не будет.

Это Солана решила попробовать команду Оза... не я.

Но она сделала это, чтобы помочь Одри, напоминает мне совесть.

Астон ухмыляется:

– Быть благородным не так легко, да?

Нет, это определенно не так.

Но я больше не хочу думать об этом.

– Так всегда, – говорю я. – Сколько еще, ты думаешь, мы можем протянуть?

– Не очень долго. Могу поспорить, что они готовят Шреддер. Это похоже на Райдена, иметь ветрорез длинной в милю, чтобы отгонять нас от своей крепости.

– Потрясающе.

Я в первый раз вижу Шреддер в действии, когда дюжина деревьев распиливается пополам.

Следующая часть обрезает вершину нашего пузыря ветра, и мы почти надаем! Но мне удается перегруппироваться за несколько секунд.

Я прошу, чтобы Западный взял нас выше, но ветры сопротивляются моей команде и удерживают нас на месте, ныряя вниз к лесу.

– Еще доказательства безумия – доверять ветру, – говорит Астон, когда весь ряд деревьев разрезает рядом с нами.

– Мы все еще живы, – спорю я.

Но это выглядит не слишком хорошо.

Мы врезаемся во что-то через несколько секунд, и я уверен, что все кончено.

– Ты можешь заткнуться? – кричит Астон, и я понимаю, что мой рот широко открыт, и что-то похожее на вопль умирающий гиены рвется из него.

– Ты сбил птицу, видишь? – Астон указывает на сову, летящую рядом с нами. – думаю, это означает, что мистический туннель на самом деле существует.

Мы следуем на совой в лес – за этим карапузом не легко угнаться – и приземляемся перед старой водонапорной башней. Никаких признаков Ареллы или Соланы. Просто отверстие в два фута шириной в земле, которое идет настолько глубоко, что я не вижу дна.

– Прыгай, – кричит Солана из этой пропасти... не похоже, что мне хочется это делать.

Но... она жива... а мы определенно не будем, если нас найдут Буреносцы... поэтому сначала Астон, а потом и я падаем в темноту.

Глава 14. ОДРИ

Райден мне не верит.

Когда он вышагивает взад-вперед перед дверью нашей камеры, с него практически льются сомнение и ярость.

Но также он не может не обращать на меня внимание... не тогда, когда есть шанс, что я говорю правду о Гасе.

Так что он позволяет нам остаться здесь.

И даже призывает несломленные Северные, чтобы подлечить Гаса.

Они кружат по камере, вызывая дрожь, но я не возражаю против холода.

Дыхание Гаса практически приходит в норму, а к щекам возвращается цвет. До полного выздоровления ему еще далеко, но появляется надежда на то, что он выкарабкается.

Мне лишь нужно, чтобы он набрал достаточно сил и прошел со мной через Шреддер.

И достаточно времени без свидетелей, чтобы улизнуть.

И ветер.

Я могу чувствовать шепот ветров в щелях, но они не подлетают.

Они выжидают.

Ждут меня.

Я всегда знала: ветер обладает собственной волей, но никогда не думала, что он столь осмотрителен. Как будто за годы разрушения ветров Райден учил их выживать.

– Должен сказать, это самая быстрая перемена поведения, когда-либо мной виденная, – медленно говорит Рйден. – После вопиющего неповиновения ты вдруг жаждешь выдать свои тайны.

– Одну тайну. – напоминаю я. – И формально она не моя.

– Мы оба знаем, что только эта тайна имеет значение. – Он подходит ближе к прутьям и садится на корточки до уровня моих глаз. – Что же стало причиной таких поразительных изменений?

Я сосредотачиваюсь на Гасе, вытирая засохшую кровь с его губ.

– Я думала, что Гас достаточно силен, чтобы выжить, – шепчу я. – Но ошиблась. И не представляю, как смогу каждый день просыпаться с мыслью о том, что не смогла его спасти.

– Ты понимаешь, что предала любимого, рассказав мне об этом. И не единственным путем.

Он указывает на мою руку, все еще вытирающую губы Гаса.

Я сопротивляюсь побуждению одернуть руку.

Райден снова поднимается на ноги, почесывая щетину на подбородке:

– Предположим, я тебе поверил. Так что заставляет тебя думать, что твой друг научит меня таинственной команде? У нас было несколько разговоров по душам, и этот факт никогда не поднимался.

– Думаю, что смогу его уговорить.

– Уверен, что сможешь, это еще одна общая с твоей матерью черта. Ты цепляешься за свою ложь и продолжаешь идти дальше. Но рано или поздно она возвращается и начинает преследование.

Он отходит к окну и смотрит на ночное небо.

– Твоя мать никогда не говорила, почему помогла мне захватить тебя, правда ведь? – шепчет он.

– Ты был там, – напоминаю я, – и слышал ее оправдания.

– Да, думаю, слышал. – Он поворачивается лицом ко мне. – Ты не веришь, что у нее не было выбора?

– Моя мать пожертвует кем или чем угодно ради собственной выгоды.

– Она уцелела, – соглашается он. – Но не поэтому предала тебя.

Он замолкает в ожидании вопросов с моей стороны... но мне наплевать на ее причины. Никакие угрозы или уловки, или интриги никогда не оправдают те ужасы, которые она навлекла на Гаса.

Я беру его за руку, чтобы он почувствовал подержку.

– Я знаю, что ты надеешься сбежать, – говорит Райден, приближаясь ближе к решетке. – Так позволь дать тебе совет. Ты не можешь увидеть мою оборону... как не можешь вообразить последствия побега. Если ты попытаешься сбежать из моей крепости, твой друг умрет.

Сотрясающий землю гул спасает меня от необходимости отвечать.

Райден спешит к окну:

– Посмотрите-ка, твой приятель подоспел как по расписанию, – говорит он, когда новый гул отдается эхом.

Во мне нарастает паника, захватывая мое сердце и сжимает, сжимает, сжимает его.

Следует еще несколько взрывов – то дальше, то ближе.

– А он лучший боец, чем я предполагал, – замечает Райден.

– Я хорошо его тренировала.

Райден смеется:

– Да никакая тренировка не подготовит листок бумаги ко встрече со Шреддером.

Во рту так сухо, что нет возможности говорить, а сердце разрывается с каждой минутой. С каждым взрывом.

Но, может, это и есть та возможность, которую я так ждала.

– Судя по звукам, Буреносцы сражаются, – говорю я. – Разве ты не должен спуститься, чтобы руководить ими?

– Я могу руководить и отсюда. – Он высовывается из зарешеченного окна и ловит хмурый желтый порыв, закрывая глаза и медленно и глубоко вдыхая ветер.

Ветер впитывает приказ, и он выплевывает его, бормоча несколько команд, перед тем, как отправить болезненный ветер в ночь.

Я понимаю только одно слово.

Арелла.

Моя мать выжила в Водовороте.

Это объясняет, почему Вейн может бороться так хорошо и как нашел дорогу сюда.

Не могу поверить, что он доверился ей... хотя, возможно, поступил мудро.

Райден выглядит... взбудораженным ее присутствием.

Костяшки его пальцев белеют от усилия, с которым он сжимает решетку в ожидании следующего отчета ветров.

Слышится еще один взрыв достаточно громкий, чтобы вызвать звон в ушах.

Но тишина, следующая за ним, еще более ужасает.

Давай, Вейн, продолжай бороться.

Прибывает еще один желтый порыв, и на этот раз Райден улыбается, вдыхая его.

– Очевидно, они обнаружили наш особый тоннель, – говорит он мне. – Я построил его на случай, если какой-то недоумок решит отыскать Королевский Проход.

Я не совсем уверена, что он имеет в виду, но поняла суть.

Вейн и моя мать только что попали в ловушку Райдена.

Глава 15. ВЕЙН

В туннеле воняет.

Также здесь очень темно.

И я совешенно уверен, что только что прошелся рукой по какой-то крысе гигантских размеров.

Но мы, наконец, приближаемся к Одри.

По крайней мере, я так думаю.

Сейчас мы идем, идем и снова идем.

– Насколько длинен Королевский Проход? – спрашиваю я Солану, которая идет прямо за мной, за ней следует Арелла, замыкает цепочку Астон.

Нам приходится идти по-одному... не спрашивайте меня, как я оказался лидером.

Солана не отвечает. Даже кажется, что она не слышит меня.

– Есть проблема? – спрашивает ее Астон.

– Я... не уверена. Тоннель был шире в воспоминаниях моего отца. И герб Южных был вырезан в стене.

– Как вообще здесь что-нибудь видишь? – спрашиваю я.

– Я не могу... но это другая проблема. У тоннеля, который использовал мой отец, был синеватый отсвет. Думаю, что это был какой-то тип биолюминесценции... может мороз убрал ее, но... стены тоже были сделаны из камня.

Я повожу рукой по грязным стенам, пытаясь почувствовать, есть ли что-то твердое под ней.

Все, что я нахожу, это мягкость и ползучие твари.

– Ну... возможно, мы находимся в другой части? – говорю я, вздрагивая от мерзости под рукой. – Или, возможно, твой папа помнил его неправильно?

– Или, – медленно говорит Астон, – мифический тоннель был слишком мифическим.

– Это похоже на Райдена, – шепчет Арелла.

– Хотел бы я знать, что это значит? – спрашиваю я.

– Спроси себя, – говорит Астон. – Что если Райден слышал легенду о секретном туннеле?

– Откуда мне знать? – говорю я его. – Я никогда не читал Руководство Злого Убийцы.

– И он никак не мог слышать о проходе, – добавляет Солана. – Моя семья – единственные, кто знает о нем.

– Он допрашивал членов твоей семьи, – напоминает ей Астон. – И Райден использовал бы знание в своих интересах. Он удостоверился бы, что любой ищущий проход найдет то, что ищет... только это не будет то, что они ищут.

Я останавливаюсь:

– Так... ты говоришь, что туннель – фальшивка?

– Я говорю, что это ловушка, – исправляет Астон. – Этот путь, вероятно, ведет к темнице или какой-то отлично скоординированной засаде. И я уверен, что у Райдена также стоят Буреносцы у входа, которым мы воспользовались, на случай если мы вернемся.

– Но мы обнаружили вход там, где я его помнила, – спорит Солана.

– Вот именно, – говорит ей Астон. – Райден будет максимально придерживаться легенды.

– Было два набора железнодорожных путей, – шепчет Арелла. – Они шли по обе стороны башни. И камень, который мы отодвинули, был отмечен гербом Южных. Символ был маленьким, но это действительно кажется слишком легким.

– Ладно, так... что нам делать? – спрашиваю я, пытаясь остаться спокойным.

Астон царапает стены:

– Я не знаю, как ты... но я буду прорываться отсюда, если придется.

– Земля слишком мерзлая, – говорит ему Арелла. – И Буреносцы услышат твое бегство.

– Тогда я уничтожу столько из них, сколько смогу, пока они не выпьют всю мою жизнь, – рычит Астон. – Я ни за что не позволю им снова схватить меня.

– Этот план звучит просто потрясающе, – влезаю я, – но должен быть путь получше.

Астон фыркает, смеясь:

– Ладно... тогда как ты предлагаешь выбираться отсюда?

Он снова цепляется за стену, а я фокусируюсь на Западном щите. Это просто небольшой ветерок... но такой же малыш был у Одри, когда она вызвала Хабуб в Долине Смерти.

Я не могу сделать также, как она, но конечно могу убедить родню помочь мне.

– Пожалуйста, – шепчу я порыву на Западном Языке. – Нам нужен путь отсюда. Ты ведь можешь как-нибудь использовать свою силу?

Отличная формулировка, парень... это что, Звездные Войны?

– Ты можешь проделать новый выход из туннеля? – снова пытаюсь я. – Или... хм, другой путь, чтобы выбраться из-под земли?

– О, да, я вижу, почему Райден убил многих за эту силу, – говорит Астон, когда ничего не происходит. – Мне почти жаль, что меня там не будет, когда он откроет всю бессмысленность.

– Ну же! – прошу я Западный. – Разве ты не устал, что все думают, что ты бесполезен?

Это, кажется, привлекает внимание ветра.

Песня меняется, затопляя мою голову новым текстом, который определенно не тот, что я ожидал.

Я полагал, что этот план будет включать в себя много беготни и пряток. Но мой Западный хочет чего-то связанного со вспышкой.

– Я не думаю, что у кого-то есть зажигалка в кармане, – бормочу я.

– Зажигалка, чтобы зажечь огонь? – спрашивает Астон.

– Да. Ветер хочет, чтобы мы дошли до конца тоннеля и сделали что-то названное «огненный вихрь».

– Это план Западного? – спрашивает Арелла.

– Думаешь, я мог придумать такое? – спрашиваю я.

– Определенно, нет, – говорит Астон.

Маниакальные нотки в его голосе, кажется, исчезают, когда он добавляет:

– Это не ужасная идея. Но зависит от того, насколько большой прием у Райдена нас ждет. Одного ветра может быть не достаточно.

– А что насчет одиннадцати ветров? – спрашивает Солана. – У меня восемь под кожей. Вейн и я можем отказаться от Южных, которые не дают нам замерзнуть.

– Все это не имеет значения, если мы не можем зажечь огонь, – напоминаю я им.

– Я решу этот вопрос. – Астон рявкает странную команду и щелкает пальцами.

Искры вспыхивают в темноте.

– Как ты это сделал? – спрашиваю я.

– Мы управляем воздухом, – говорит Астон. – А что питает огонь?

Он снова рявкает, и я понимаю, что он щелкает частями кости, чтобы создать достаточно трения.

Это за гранью противного, но все, о чем я беспокоюсь:

– Думаешь, это сработает?

– Может быть, – говорит Астон, медленная улыбка появляется на его губах. – Веди нас к выходу и держи порывы наготове. Я прослежу, чтобы ветры горели.

Глава 16. ОДРИ

Ветер шевелится.

Шелестя через трещины вокруг нас... каждый порыв шепчет те же слова, что я чувствую внутри себя.

Время пришло.

Гас настолько силен, насколько может... по-прежнему то приходит в сознание, то снова проваливается в забытье, но идет сам. И Райден отвлечен осязаемым безмолвием за пределами крепости.

Он стоит спиной ко мне, полностью сосредоточившись на окне, где его желтоватые изломанные порывы несут последние новости от его Буреносцев.

Его ответы спокойны и приглушенны. Воздух вокруг него излучает уверенность.

Но есть что-то жесткое в его осанке. Напряжение сочится из плеч.

Ясно, его ловушка занимает слишком много времени.

Так или иначе Вейн и моя мать ускользают от него.

Что означает, пришло время, изменить игру.

Но что мне делать?

Я все еще за решеткой.

Все еще замедлена моим травмированным компаньоном.

Все еще под присмотром Райдена, даже если его взгляд не направлен на меня.