Текст книги "Пусть поднимется ветер (ЛП)"
Автор книги: Шеннон Мессенджер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
– Все еще не достаточно для того, что я задумал, – говорит Астон. – Мы просто будем импровизировать.
– Что если мы... – Солана замолкает и закрывает глаза. – Думаю, что знаю команду, которая скроет наши фигуры, когда мы будем двигаться... я просто должна продумать все, чтобы удостовериться в правильности.
Она берет меня за руки и смотрит в глаза.
Мне требуется секунда, чтобы понять, что она проверяет свои мотивы.
Я предполагаю защищать девочку, которая украла твоего суженого, максимально бескорыстный акт.
– Хорошо, – шепчет она, ее руки начинают дрожать. – Я не думаю, что щит растянется очень широко, таким образом, нам нужно будет встать как можно ближе друг к другу.
Она глубоко вздыхает прежде, чем прошипеть искаженные слова.
– Захватывающе, – выдыхает Астон, когда серый порыв выползает из ее кожи и формирует свободную трубу вокруг нас. – Я никогда бы не подумал обратиться с такой просьбой.
– Что она сказала? – Спрашиваю я.
– Лучше не объяснять тому, кто не использует силу боли, – говорит он. – Мы же не хотим разбудить голод.
Воздух движется быстрее и быстрее, становясь размытым пятном.
– Ты в порядке? – Спрашивает Вейн, поддерживая Солану, когда она покачивается.
– Это просто немного истощает, – говорит она. – Как тяга в моих глазах?
Он наклоняется ближе и, кажется, задерживает дыхание:
– Ничего себе, я вижу только крошечную вспышку.
– Как и я, – соглашается Астон. – Должен признать, я скорее разочарован. Я надеялся, что ты была не права относительно той штуки о самоотверженности, потому что это не кажется забавным. Думаю, что я – везунчик, я слишком далеко зашел, чтобы это имело значение. Готовы двигаться?
Солана кивает, когда мы все выползаем из-за валунов, стараясь изо всех сил не наступать друг другу на пятки, когда двигаемся.
– Как это скрывает нас? – Спрашивает Вейн.
– Это похоже на то, как мы маскируем наши тела, когда летим, – говорит ему Солана. – Я убедила порывы объединить наши следы, таким образом, сложится такое ощущение, что нас всего один человек. И этот след будет слабым и приглушенным, таким образом, Райден даже не сможет заметить его. Но если заметит, то подумает, что одинокий солдат Сил Бури. Он, определенно, не будет готов к четырем.
Мы молча двигаемся после этого, медленно взбираясь по скале.
Я протягиваю свои чувства, пытаясь сконцентрироваться на точном местоположении Райдена. Но или мы слишком далеко, или Райден слишком хорошо умеет скрываться.
– Между прочим, – шепчет Солана, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Астона. – Не могу поверить, что кто-нибудь может быть настолько далеко.
– Даже Райден? – Перебивает Вейн.
– Он другой, – говорит она. – Он – тот, кто начал баловаться силой. И даже если он сможет измениться, он сделал слишком много, чтобы искупить все то, что он сделал.
– Как и я, – говорит ей Астон. – Знаю, ты все еще видишь во мне страстно желающего помочь Силам Бури... но я даже не помню, каково это быть таким. И из-за всего того, что я сделал, мне всегда будут сниться кошмары.
– Но сейчас ты здесь, – шепчет Солана. – Я видела, насколько испуганным ты был в том тоннеле у Брезенгарда. И, тем не менее, ты вернулся... и теперь ты идешь, чтобы встретиться с Райденом лицом к лицу, зная, что шансы не так уже и хороши.
– Тогда мы действительно должны подвергнуть сомнению мое здравомыслие, – говорит он с натянутой улыбкой. Через пару секунд он добавляет, – Я просто... хочу, чтобы это все закончилось.
Я не могу сказать, что он имеет в виду, но печаль в его тоне заставляет мое сердце сжаться.
Он откашливается:
– Мы должны передохнуть в той щели. Меня раздражает, что я не могу прочесть Райдена. Я знаю, что он хорош... но не на столько.
Мы забираемся в трещину... которая намного удобнее, чем выглядит,... и я оказываюсь плотно прижатой к Вейну.
– Извини, – шепчет он, пытаясь найти место, чтобы разместить руки.
– Все нормально, – говорю я ему, кладя его руки на свои бедра. – Я не возражаю.
Дразнящая вспышка вспыхивает в его глазах, но уходит столь же быстро, и он отворачивается, глядя на землю.
Я хочу схватить его за подбородок и вынудить посмотреть на меня... поговорить со мной. Объяснить его сложные смешанные сигналы.
Но время никогда не на нашей стороне.
– Кто-нибудь что-нибудь нашел? – Шепчет Астон. – Хотя, вероятно, мне следует обратиться к Солане, у влюбленных явно другие мысли на уме.
Он поднимает брови, и я краснею, закрываю глаза и слушаю небо.
– Все чувствуется пустым.
– Я ощущаю то же самое, – соглашается Солана.
– Все пусто, – говорит новый голос, и мой мозг кричит: «ТОЛЬКО НЕ ЭТО!».
Мы все поворачиваемся и обнаруживаем мою мать, стоящую в нашей расщелине с вороном на плече.
– Вы не можете ощутить Райдена, – говорит она, – потому что его здесь нет.
Глава 43. ВЕЙН
– Что ты имеешь в виду, говоря, что Райдена здесь нет? – Cпрашиваю я, когда выбираюсь из расселины, в которой мы скрывались... пытаясь в процессе не ударить Одри.
– Я считаю, что данное заявление не требует пояснений. – Арелла протягивает руку, чтобы погладить своего уродливого ворона, и я хочу, чтобы он укусил ее. – Райдена здесь нет... и я имею в виду не только эту скалу. Видимо, он пропускает всю эту битву.
– Откуда нам знать, что это не очередная твоя уловка? – Cпрашивает Одри, выскакивая из расселины и направляя ветрорез в грудь своей матери.
Арелла закатывает глаза:
– Твои чувства говорят тебе то же самое, а? Кажется, что Райден решил позволить своей армии заняться проблемой без него.
– Это не похоже на него, – говорит Астон, когда вылезает из щели и помогает Солане вылезти, не опираясь на травмированную лодыжку. – Возможно, из-за быстрой поймай-и-схвати миссии. Но он направил сюда всю свою силу.
– Я тоже так подумала, – говорит Арелла. – И вот почему я осмотрела каждый дюйм битвы. Я даже попросила птицу быть моими глазами, когда небо стало слишком предательским.
Карканье ворона заставляет меня подскочить.
Долбаные птицы.
– Думаете, он чего-то ждет, чтобы прийти? – Спрашивает Солана. – Пытаясь застать нас врасплох?
– Или, возможно, он знает, что проиграет на этот раз, таким образом, он скрывается в Брезенгарде, – говорю я, стараясь мыслить позитивно.
– Предполагаю, что оба варианта допустимы, – говорит Астон, – хотя последний кажется маловероятным... тем более что Силы Бури точно не одерживают там победу.
Он прав.
Звук борьбы доносится эхом, и... он звучит не слишком хорошо.
Я пинаю землю настолько сильно, что она окатывает нас кусками камней и грязи.
– Простите.
Просто...
Райдена здесь не было, и наш план рушился... вот, вероятно, настоящая причина, почему он филонит. И если он отсиживается в Брезенгарде, я... не смогу туда вернуться.
Я знаю, что однажды мы сбежали. Но чувствую глубоко внутри. Мы никогда не обыграем Райдена на его земле.
И Боже... это означает, что все те люди все еще в снегу в том отеле?
Я снова пинаю землю, и Одри кладет мне руку на плечо, чтобы успокоить.
– Так что нам делать? – Спрашиваю я.
– Возможно, мы должны вернуться и сражаться вместе с Силами Бури, – говорит Одри. – Они определенно могут использовать какую-то резервную копию.
Все мы поворачиваемся, чтобы изучить поле сражения. Силы Бури превзойдены численностью пять к одному – и скоро будет шесть или семь к одному, судя по красным пятнам на земле.
– Почему так много Буреносецев столпились в одном месте? – Спрашиваю я.
– Предполагаю, ты имеешь в виду группу солдат, ожидающих в центре, – говорит Астон. – И я могу поспорить, они несут ответственность за наш захват. Если Райден решил пропустить сражение, то он захочет убедиться, что его лучшие воины сэкономят свои силы, чтобы настигнуть добычу и вернуть ее туда, где он ждет. Сомневаюсь, что его еще волнует обучение Западному, но я уверен, что он хочет, чтобы ты умер, зная, что он украл одну вещь, за которую ты готов отдать жизнь.
– Тогда мы не можем пойти туда, верно? – Спрашивает Солана.
– Таким образом, мы просто будем стоять здесь и смотреть, как они все умирают? – Спорит Одри.
– Кроме того, отдыхающие Буреносцы все равно придут за нами? – Спрашиваю я.
Так или иначе... Райден побеждает.
Все это чувствуется таким бессмысленным.
Я пытаюсь взять все под контроль... пытаюсь убедить себя, что смогу победить.
Но Райден как ребенок из моего четвертого класса, которому нравилось ловить японских жуков, обвязывать их ниткой и держать за один конец.
Немые жуки суетились, и иногда он слегка ослаблял привязь, позволяя жукам думать, что они, наконец, могли свободно улететь... а потом ШЛЕП! Они были зеленой липкой штукой на его бейсбольной бите.
Я устал от того, чтобы быть немым жуком... и я правда-правда-правда не хочу, чтобы любой из нас закончил, как зеленая липкая штука.
Райден думает, что может избить меня, даже не появляясь.
Ну... да пошел он.
Мы – хорошие, черт возьми!
Мы, как предполагается, сплачиваемся и делаем «групповой снимок». Как в кино, снятом по комиксам, когда все герои собираются, и музыка становится громче, а камера делает одну из тех необычных вещей с обзором в 360 градусов и общим планом «ОГО... ПОТРЯСАЮЩАЯ КОМАНДА!». И затем они подныривают, бросаются в гущу событий, пинаясь и сражаясь, пока плохие парни не взрываются или не отправляются в другое измерение или что-то в этом роде.
Это.
Нам нужно это.
Но как мы сделаем это в реальности? Особенно в такой реальности, где мы можем управлять ветром, но плохие парни тоже это могут?
За исключением того, что... у них нет силы четырех... и именно из-за этого весь беспорядок, не так ли?
– Солана, разве ты не сказала, что сохранила Северный, Восточный и немного Южных? – Спрашиваю я.
Она кивает:
– А что? О чем ты думаешь?
– Я думаю... действительно ли ты – Северный? – Спрашиваю я Астона.
– Я – Северный, на самом деле, – говорит он. – Но если эта штука о силе четырех, разве мы не установили, что твои уловки не действуют против силы боли?
– Вы действительно это установили? – Спрашиваю я. – Или мы выяснили, что эти две силы различаются? Поскольку мы осуществили что-то довольно потрясающее, когда пытались сбежать от Брезенгарда. Я отчасти забыл об этом, поскольку то, что случилось с Гасом, начисто убило всю победу. Но перед этим, мы использовали силу четырех... и она сработала.
– Да, – вмешивается Одри. – Тогда нас тоже было четверо. И каждый из нас использовал родной ветер и дал команду на своем родном языке. Наши порывы сказали нам, что говорить, и так или иначе мы подняли бурю, и это расплавило снег и уничтожило большинство Буреносцев, прежде чем прибыло подкрепление. Если мы снова попросим помощи у ветра, возможно, он придумает что-нибудь еще и получше.
Астон вздыхает:
– Было бы намного легче придерживаться этого плана, если бы мы не были так ужасно покинутыми Западными, которых ты позвал.
Да, это действительно отстой.
Я не понимаю, почему тот ветер не захотел помогать.
– Но просто потому, что один порыв подвел нас, – говорю я, – не означает, что они все так сделают.
– Думаю, что это наша лучшая возможность, – добавляет Солана. – По крайней мере, мы придем к ним с чем-то, к чему они не будут подготовлены.
Она выпускает три порыва, посылая Восточный Одри, Северный Астону и придерживая Южный для себя.
Я распутываю свой Западный щит, прося его, находиться с другими и не улетать далеко.
– А что насчет меня? – Спрашивает Арелла.
– Ты нам не нужна.
Я могу представить радость в голосе Одри, но вполне уверен, она тренировалась в течение десяти лет, чтобы сказать те слова матери.
– Так, а мне что делать? – Говорит Астон.
– Прямо сейчас, слушать. – Одри вытягивает руки, и мы с Соланой беремся за них.
Астон вздыхает, когда тянется и замыкает круг..., и я признаю, что весь процесс действительно немного похож на «Кумбайя». Но когда я прошу ветра о помощи и прислушиваюсь к их песне, я слышу слова, медленно сливающиеся воедино.
Вихрь набирает скорость, становясь безумством, когда одно единственное слово поднимается над остальными.
– Все слышат «самум», да? – Спрашиваю я. – Это реальная штука?
– Да, – говорит мне Одри.
– И я сомневаюсь, что они будут подготовлены к этому, – бормочет Астон.
– Да что такое «самум»? – Спрашиваю я.
Одри сжимает мою руку:
– Это означает «ядовитый ветер».
Глава 44.
ОДРИ
Я никогда раньше не видела самум.
Они редки в этой части мира.
И Странники Ветра обычно не используют их.
Частично, потому что они могут быть непредсказуемыми и неукротимыми. Но в основном потому, что они страшные.
Будто вся земля поднимается в воздух...
Дрожь заставляет меня понять то, что я забываю.
– Мне нужно, чтобы ты предупредила Бури, – говорю я матери, ненавидя, что нам все равно приходится полагаться на нее. – Скажи им задержать дыхание и прикрыть руки и лица... не информируя Буреносцев.
Я хочу приказать им отступить, но это может все испортить. И я сомневаюсь, что Бури смогли бы пройти мимо Живых Штормов.
– Я использую птиц, – говорит мать мне, поглаживаю перья на крыле ворона. Она шепчет указания, и птица взлетает в бушующее небо.
– Ладно, так что, черт побери, мы собираемся сделать? – спрашивает Вейн, когда моя мать зовет больше птиц, чтобы предупредить Силы Бури.
Не многие готовые выдержать эту погоду, но горстка воробьев отвечает, когда я говорю Вейну:
– Это обжигающая песчаная буря.
– Чем она отличается от Хабуба? – спрашивает он. – Помимо еще одного потрясающего названия, конечно же.
Он моргает, и я не могу сдержать улыбку.
Сейчас определенно не время для еще одного раунда его печально известных идиотских шуток.
Но я люблю, что ему всегда удается ослабить напряжение.
– Хабубы создаются внезапными нисходящими потоками. Самумы циклонические, – объясняю я. – И они несут тепло наряду с пылью и зачищают область очень быстро, они подавляют все на своем пути и обжигают его.
– Я слышал истории о целых пастбищах мертвых животных после прохода Самума, – добавляет Солана. – И людей с волдырями на коже.
– Это определенно не похоже на то, на что я хочу быть подписанным, – говорит Вейн. – Мы уверены, что эту бурю можно пережить?
– Мы ни в чем не уверены. – Я очень не хочу признавать это. – За исключением того, что наши ветры говорят нам команду, и они еще не подводили нас.
– Если это поможет, – добавляет Астон, – Силы Бури, так или иначе, умрут в этом сражении. По крайней мере, это даст им шанс.
Нет. Это не поможет.
Но я могу услышать голос Гаса, шепчущий в моих воспоминаниях.
«Доверься ветру.»
«Продолжай бороться.»
– Так как мы это сделаем? – спрашивает Вейн. – Мы останемся здесь и будем смотреть или...
Я бы хотела.
– Думаю, нам придется пройти пешком, не так ли? – спрашиваю я Астона.
Он кивает.
– Сомневаюсь, что самум сильно повлияет на Живые Штормы. Они не вдыхают, и у них нет кожи, которая может гореть.
– Погодите секунду, – говорит Вейн. – Вы говорите мне, что, как только мы израсходуем половину наших ветров, чтобы сделать этом самум, нам всем нужно будет сражаться... – Он поворачивается к битве и людям – ... с тридцатью шестью Буреносцами?
– Это ты – тот, кто думал, что мы должны слушать ветер, – говорит ему Астон. – Если тебе не нравится их план, обсуди его с ними.
Вейн снова проверяет песни порывов, и я делаю то же самое. Они все еще сосредоточены на самуме, и добавляют еще слова о надежде на неизвестность.
– Хорошо тогда, – говорит Вейн. – У кого-нибудь есть представления о плане относительно борьбы с Живыми Штормами? В прошлый раз это пошло не очень потрясающее.
Он потирает травмированный локоть, и я пытаюсь не вспоминать, сколько Бурь умерло в том сражении... или то, что мы столкнулись только с двадцатью девятью Штормами.
– У меня есть несколько идей, – бормочет Астон. – Но большинство из них требует ветра, таким образом, мы должны будем надеяться, что самум сотрет то, что делают Буреносцы, чтобы сохранять небо пустым. А другие включают в себя поломку остальных порывов в том шипе ветра. Или сломай те, которые я могу сломать.
– Почему это важно? – спрашивает Вейн.
– Простая математика, – говорит ему Астон. – Если разрушение одного проекта повышает силу шипа, ломка других должна утроить эффект.
Вейн не в восторге от его рассуждений.
Но он кивает.
– Попытайся сосредоточиться на Силах Бури, которых ты надеешься спасти... не на спасении себя, – советует Солана, прежде чем Астон дает команду. – Продолжай проговаривать это много раз в голове и заставь себя поверить в это. Потом произнеси любые слова, которые даст тебе сила.
Астон вздыхает:
– Ты действительно убиваешь все веселье.
– Это не должно быть весело, – рявкаю я. – Те ветры приносят себя в жертву, чтобы спасти нас... по крайней мере, дают им немного выбора.
Астон снова вздыхает, но закрывает глаза и позволяет нескольким секундам пройти, прежде чем он шипит ряд команд.
Шип ветра потрескивает и меняет оттенок на желтый, настолько яркий, что он практически обжигает.
Я чувствую силу, исходящую от него, больную и колючую, но такую сильную, что это дает мне надежду. Когда Вейн пытается скомандовать шипу «прийти», шип отказывается отвечать.
– Возможно, ему нужно, чтобы вы приказали ему на силе боли? – предлагает Вейн.
Астон и Солана, оба попытаются и напрасно.
– По крайней мере, его тяжелее украсть, – заявляет Астон, размахивая пару раз.
– Это также означает, что у тебя, вероятно, только один выстрел, – напоминает ему Вейн.
– Тогда я заставлю его учитываться, – говорит Астон, несколько раз взмахивая шипом. – И надеюсь сделать больше, когда у меня будет доступ к ветру.
Вейн поворачивается к полю битвы, вероятно считая количество Буреносцев.
– Я не уверен, что хочу знать на это ответ, – говорит он тихо, – но... мы знаем, кто эти Буреносцы... или кем были... или как там правильно строиться фраза?
– Могу поспорить, что это Буреносцы, которые не захватили нас на горе, – говорит ему Астон. – И те, кто позволил вам сбежать из Брезенгарда. Райден не позволит такой неудаче остаться безнаказанной.
Я знаю, что не должна испытывать сочувствие к Буреносцу, который порвал мое платье и попытался напасть на меня. Или Налани, которая была рада позволить Гасу умереть в той клетке.
Но все это такой невероятный мусор.
Столько жизней сломано.
Столько боли и разрушений.
И все ради чего?
Все из-за жажды одной сильфиды к абсолютной власти... сильфиды, которая не могла даже потрудиться выйти, чтобы вести свой собственный бой.
«Пожалуйста, – я прошу ветра, – Дайте нам силу, чтобы закончить это».
– Оз получил предупреждение, – объявляет моя мать, поглаживая недавно вернувшегося ворона. – И другие птицы заканчивают свои полеты.
– Думаю, это означает, что пора сделать это, верно? – спрашивает Вейн, сжимая мою руку. – Ты уверена, что справишься?
– Я должна. Нам нужен Восточный.
Он наклоняется ближе, шепча только мне.
– Но ты нужна мне больше. Мы могли бы использовать твою мать...
Я трясу головой:
– Я ей не доверяю. Кроме того, я остаюсь с тобой.
– Вы двое, пожалуйста, вспомните, что здесь люди, которым приходится наблюдать за вашими сюси-пуси, а? – перебивает Астон.
Вейн бросает на Астона яростный взгляд... но Астон прав.
Однако, я чувствую, что сильнее переплетаю свои пальцы с пальцами Вейна.
– Хорошо, мы дадим команду на счет три. А затем... в зависимости от того, что произойдет... мы ворвемся сражение. Готовы?
Я жду кивка от каждого из них.
Вейн соглашается первым.
Потом Солана.
– О, почему нет? – говорит мне Астон.
– Раз, – считаю я. – Два.
Я делаю дополнительный вздох, прежде чем кричу:
– Три!
Единым порывом мы кричим:
– Жги! – на наших родных языках.
Ветры удваиваются, вырываясь от нас четырех. Мы скользим по земле, когда ветры циркулируют настолько быстро, что отрывают куски камней и распыляют их.
Сражение успокаивается, когда Буреносцы останавливаются, чтобы посмотреть.
– Это так работает? – спрашивает Вейн, когда труба простирается выше и выше. – Я думал, ну, ты знаешь, будет больше движения.
– Он нагревается, – говорит Астон. – Ты когда-нибудь тер палку между ладонями и наблюдал, как вспыхивает огонь?
Воздух, действительно кажется, становится горячее.
И горячее.
И горячее.
– Возможно, нам лучше отойти назад, – говорит Вейн.
Но отступать некуда. Горные склоны с одной стороны и горные пики с другой.
– ВСЕМ ПРИКРЫТЬ РТЫ! – кричит Астон, и я прячу лицо, когда шторм взрывается водоворотом и движется подобно циклону к полю битвы.
С каждой секундой самум простирается шире, разбивает землю, будто она движется, и разносит ее по небу, пока воздух не становится настолько густым, что я едва могу видеть мои руки. Песок жжет глаза и горло, и я жалею, что мы были недостаточно умны и не оторвали полоски ткани от куртки и не сделали маски.
Кто-то хватает меня за руку, и я кричу... потом задыхаюсь от пыли.
– Все хорошо, – кричит Вейн и поднимает меня на ноги.
Мы спотыкаемся и бредем к другим, все кашляем настолько сильно, что почти падаем.
– Этот шторм сожжет все через несколько минут, – рявкает Астон. – Так мы укоротим путь. Мы поразим их, когда они будут перегруппировываться.
Воздух чувствуется слишком тяжелым, чтобы двигаться... или это моя голова. Между палящим зноем и мелкими дыханиями и неуклюжими глазами, трудно сконцентрироваться. Однако, нам удается схватиться за руки и сформировать цепь, Астон берет на себя инициативу, направляя нас со скалы с такой скоростью, с какой наши шаткие ноги могут нас нести.
Возможно, ветры питают нашу скорость.
Возможно, я просто боюсь борьбы впереди.
Но, похоже, всего через секунды мы достигаем сражения.
Запах неописуем.
Грязь, отходы и жженая плоть – все соединяется с сухим ароматом выжженной земли. Меня едва не тошнит от каждого вдоха, и я задыхаюсь на пыли.
Повсюду, куда я смотрю, серые фигуры корчатся на земле, некоторые уже все, другие вопят и прижимают к лицами руки с волдырями. Я замечаю, что несколько Сил Бурь лежат среди них, и я пытаюсь убедить себя, что они уже пали в сражении. Помогает то, что я вижу много все еще стоящих опекунов.
Они двигаются столь слабо и шатко, как и мы, но они готовы к борьбе, оружие наготове, когда они смахивают пыль с глаз.
Живые Штормы разошлись и рассеялись... их рев смешался с шипением распутывающегося самума... но сквозь туман песка я вижу, что они рвутся в нашу сторону.
– Мы должны направиться туда, – кричит Вейн, указывая, где два Шторма приближаются к одному из травмированных Сил Бури.
– Мы никогда не доберемся туда вовремя, – говорит Астон, отпуская меня, чтобы нацелить шип ветра. – Я надеялся держать это дольше, но...
Он позволяет шипу лететь.
Его цель безупречна... попав одному из Буреносцев в плечо, шип прорывается в голову взрывом желтого пара.
– На два вниз, – кричит Вейн. – На три-четыре вперед. И это было наше единственное оружие. Просто, ну, знаете, на случай, если кто-то это отслеживает.
– На самом деле, – заявляет Астон, прищурено глядя в темноту. – Думаю, что шип выжил. Я схожу за ним.
Он влетает в резню, и мы направляемся за ним, пока рев на востоке не останавливает нас.
Я оборачиваюсь и обнаруживаю Оза и другого из Сил Бури, борющихся против пяти Буреносцев.
– Им нужна наша помощь! – кричит Солана.
– Хорошо, но как? – спрашивает Вейн. – Я все еще не чувствую здесь ветров, а ты? И также есть это. – Он указывает на три Шторма, направляющихся к нам.
– Нам нужно отвлечение, – говорит Солана, закрывая глаза и спутывая неуклюжую команду.
Разрушенный порыв и Южный просачиваются из ее кожи и наматываются вокруг нее.
– Это выглядит ужасным планом! – кричит Вейн, когда порывы запускают ее в сторону Штормов. – Что ты собираешься там делать без оружия?
– Понятия не имею! – кричит она через плечо. – Но я попросила ветра сделать что-то, чтобы заставить их потерять к вам интерес, народ, и я предполагаю, что это ответ.
Она машет руками и кричит ругательства, пока Штормы не поворачиваются, чтобы преследовать ее, и она летит туда, где сражается Оз.
– Ты понимаешь, что она приводит к нам в борьбу еще трех врагов, верно? – спрашивает Вейн. – Я не уверен, что ветер все это продумал.
Я тоже не уверена.
Но у нас нет времени об этом волноваться.
Еще четыре Шторма перемещаются и направляются к нам.
Мы мчимся в противоположном направлении, но они нагоняют с каждым шагом. Астон пытается пробиться к нам, но на нем висят трое. И все другие Силы Бурь ведут бой. Это оставляет меня с одной заключительной, отчаянной идеей.
Я уверен, что Вейн возненавидит его, таким образом, я отворачиваюсь от него, когда сосредотачиваюсь на своем Западном щите.
«Нам нужна помощь, – говорю я дружественному ветру. – Мне нужно, чтобы ты сделал то же, что и в Долине Смерти. Если у нас не будет больше ветров, все умрут».
Мой щит сжимает свою хватку, не желая оставлять меня.
«Пожалуйста, – молю я. – Сейчас нам ветер нужнее всего на свете».
Проект поет о невозможном выборе, когда распутывается.
– Спасибо, – шепчу я Западному. – И поторопись!
– Пожалуйста, скажи мне, что ты не сделала то, что я думаю, – говорит Вейн.
– Это наш единственный выход.
– Нет, еще вот это. – Он просит, чтобы его щит обернулся вокруг меня, и ветер покрывает мою кожу. Я пытаюсь передать щит обратно, но Вейн прикрывает мой рот пыльной ладонью. – Это единственный способ, при котором я смогу сконцентрироваться.
Я хочу поспорить – или притянуть его еще ближе – но четыре Шторма, преследующие нас, уже настолько близко, что я могу чувствовать, как их напряжение тянет нас к их трубам.
Мои ноги отрываются от земли, и Вейн прыгает на меня, перекатывая нас подальше, как только мы падаем. Я забываю, как идти. Все падаем, падаем, падаем... пока не врезаемся в груду тел.
Несколько все еще живы, царапаются и молотят обожженными руками.
– Да, не благодари, – говорит Вейн, отшвыривая Буреносца ногой и хватая чей-то черный ветрорез.
Я делаю то же самое, и мы указываем им на травмированного Буреносца.
– Что мы делаем? – спрашивает Вейн. – Убьем их, так они не придут за нами... и, возможно, положим конец их страданиям? Или оставим их и не будем марать руки в крови?
– Я не могу сказать, – признаю я. – Мои инстинкты отключились.
– Мои тоже.
Проходит несколько секунд, прежде чем он хватает меня за руки и тянет меня на восток.
– Я чувствую себя так, будто если убийство будет правильным выбором, мы это узнаем.
Я сжимаю его руку сильнее, секунду занимает поразиться, как с ним спокойно. Несмотря на ужасы, бушующие вокруг нас, он заставляет меня чувствовать себя в безопасности, даже когда еще два Шторма поворачиваются и направляются к нам.
Мы визжим и останавливаемся, и я чувствую два других Шторма позади нас.
– Они окружают нас, – кричит Вейн, когда мы пробуем прорваться на восток, только чтобы найти другой Шторм, преграждающий нам путь.
– НЕ ДВИГАЙТЕСЬ! – кричит Астон откуда-то с запада.
– ЛЕГЧЕ СКАЗАТЬ, ЧЕМ СДЕЛАТЬ! – кричит Вейн в ответ.
Мы оба боремся, чтобы удержаться на земле.
Я теряю хватку, когда желтые вспышки расходятся через самый близкий Шторм, и искореженные трубы взрываются ревущим туманом.
– ЗАХВАТИ ШИП И БРОСЬ ДРУГОЙ! – приказывает Астон.
Я растягиваю мышцы в плече, когда тянусь к шипу, но это стоит боли, когда хватаю его рукой.
У меня едва есть время, чтобы проверить цель, прежде чем я позволяю оружию лететь.
Взрыв хоронит нас в камнях и щебне, и Вейн тянет меня из обломков и заставляет нас снова двигаться.
– Где другие Штормы? – спрашивает он, пытаясь видеть сквозь туман песка.
Я сжимаю свою хватку на его руке.
– Я не могу сказать, но они, кажется, близко.
– ПРИГНИТЕСЬ! – кричит Астон. – СЛЕВА ОТ ВАС!
Я ныряю в грязь, накрывая голову.
Проходит пять минут.
Потом десять.
– В ЛЮБОЙ МОМЕНТ! – кричит Вейн, поднимая голову, чтобы оглядеться.
Шип ветра пролетает мимо него, ударяясь о скалистую землю и окатывая нас душем пыли.
– ТЫ СЕРЬЕЗНО ТОЛЬКО ЧТО ПРОМАЗАЛ? – спрашивает Вейн.
– Я ЖЕ ГОВОРИЛ, ПРИГНИТЕСЬ! – кричит Астон. – ТЕБЕ ПОВЕЗЛО, ЧТО Я НЕ ПОПАЛ В ТВОЮ КВАДРАТНУЮ ГОЛОВУ!
– У меня квадратная голова? – спрашивает Вейн.
Я смеюсь, даже окруженная страданием вокруг.
Я все еще улыбаюсь, когда борюсь со своим путем к шипу ветра и позволяю ему полететь к главной трубе Шторма.
Он летит в мертвую точку, и Астон запускает его обратно через финальный Шторм рядом с нами, растворяя его облачком нехилого дыма.
– Скольких мы вывели из строя? – спрашивает Вейн, когда мы хватаем шип и бежим.
– Если я правильно посчитал, что двадцать четыре, – говорит Астон, когда падает около нас. – Но может быть и двадцать пять... это лучше, чем я ожидал, если честно. Я не вижу, как мы собираемся продержаться. Этот шип ветра становится более слабым с каждым броском. Могу поспорить, что у него осталось еще приблизительно три хороших броска, прежде чем он распутается. Кроме того, я уже под устал. Это тело точно не создано для бега.
– Разве ты не можешь вытянуть силу из всей этой боли? – спрашивает Вейн.
– Не без ветра. И даже тогда... это намного более темный вид страдания.
В моем животе все переворачивается, поскольку я осматриваю поле битвы – гниль и разрушения повсюду.
Это великое наследие, которое принес Райден в наш мир.
Но я не могу беспокоиться о мертвых.
Наши опекуны все еще превзойдены численностью – три к одному, и без оружия, их поединки были сведены к бегству и уклонению. И Солана беспорядочно носится по небу, по крайней мере, с дюжиной Штормов на хвосте.
– Если бы у нас был ветер, – шепчу я, когда замечаю еще три Шторма, направляющиеся к нам.
Я клянусь, что небо слышит меня, потому что на одном дыхании Вейн шепчет:
– Не могу поверить.
Я поворачиваюсь, чтобы проследовать за его взглядом, и вижу, как он тянет руки к западу. Когда я открываю свои чувства, то ощущаю напряжение своего Западного... и он вернулся не один.
Мой щит проносится ко мне, циркулируя вокруг моего лица, будто сотни потоков текут ото всех направлений.
– Ты слышишь это, верно? – спрашивает Вейн, когда слушает песню ветров.
Я могу только кивнуть, мои глаза наполняются слезами от красоты такого огромного количества необузданной силы.
Я сомневаюсь, что мы нужны ветрам, чтобы дать команду. Песня кажется в большей степени предупреждением нам приготовиться.
Однако, когда порывы наматываются вокруг нас – Восточные, Западные, Южные, Северные – Вейн и я закрываем глаза и кричим:
– Вверх!
Глава 45. ВЕЙН
Я не знаю, как описать все, что произошло.
Я даже не уверен, происходило ли это в действительности.
Возможно, Живой Шторм съел меня, и мой разум выдумал все это, пока мое тело переваривалось.
Все, что я знаю, в одну секунду сражение разваливалось, и я думал, что мы с Одри должны провести наши последние несколько минут, целуясь. И в следующую секунду откуда ни возьмись появились ветры, говоря нам:
– Вверх!
А потом...
