Текст книги "Их нежная возлюбленная (ЛП)"
Автор книги: Шайла Блэк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)
Глава 15
Ближе к вечеру того же дня Шон забрел на камбуз в поисках Калли. Его мир встал на свои места, когда он заметил ее возле раковины, пьющую воду. Улыбка скользнула по его лицу, которая, вероятно, была абсурдно глупой, но он даже не знал правильных слов, чтобы описать, какой красивой она была для него с блеском ее спутанных волос, рассыпавшихся по спине, и ее гибкой фигурой, силуэтом под его некогда безупречной рубашкой.
Он обнял ее за талию и поцеловал в шею.
– Я не могу насытиться тобой, милая.
Но он определенно пытался. После их первого заезда в постели они с Торпом отдыхали, а она лежала между ними. Они все задремали, и Шон проснулся, чувствуя запах Калли и с членом тверже камня. Она встретила его с распростертыми объятиями, ее поцелуи были такими цепкими и пронзительными. Торпу не потребовалось много времени, чтобы присоединиться к ней, воспользовавшись ее ртом, в то время как Шон утонул в ее киске и получил оргазм, подобный тому, который он позволил Торпу дать ей. Он подарил ей еще несколько ради чистого удовольствия.
Каждое прикосновение, которым она одаривала его, было наполнено ее любовью. Он никогда не хотел такой преданности от другой женщины. Но, как и все остальное с Калли, она была просто другой. Она заполнила в нем какую-то пустоту, о которой он и не подозревал.
Она поставила бутылку с водой, затем повернулась в его объятиях с легкой улыбкой.
– Ну, ты купил презервативов на год и предупредил меня… Не то чтобы я жаловалась.
– Надеюсь, что нет. – Он обнял ее за бедро и запечатлел поцелуй на распухших губах. – С тобой все в порядке?
Она послала ему дерзкую ухмылку, в голубых глазах озорно заплясали огоньки.
– Секс с вами точно не оставит у меня шрамов на всю жизнь, если это то, о чем ты беспокоишься.
– Приятно знать, но нет. Давай начнем с самого начала. Почему ты сбежала из «Доминиона», не поговорив со мной? Или с Торпом? Я ненавижу, что ты чувствовала, что не можешь доверять мне.
– Ты солгал, Шон. – Когда он открыл рот, чтобы возразить, она оборвала его. – Я знаю, что ты собираешься сказать. Это была твоя работа. Ты не лгал о своих чувствах. Я все это понимаю. Просто пойми, я думала, что ты можешь быть убийцей или кем-то в этом роде. И если бы это было так, я не собиралась давать тебе возможность застрелить меня, пока я была занята вопросом, почему ты знал, кто я на самом деле, и откуда у тебя пистолет. И я отказалась подвергать Торпа риску, прибегая к его помощи.
Споры с этой логикой ни к чему бы его не привели. Она сохранила себе жизнь, будучи осторожной. И уходя от всех, кто когда-либо имел значение. Ему придется избавить её от этой последней привычки. Может, когда он начал испытывать к ней чувства, ему следовало признаться. Хотя, возможно, она просто сбежала бы раньше. Теперь все это было спорно. Наконец-то они выложили все на стол. Он хотел обсудить это, чтобы они могли остановить грозящую ей опасность и двигаться дальше.
– Знаю. Но я не могу допустить, чтобы ты снова сбежала. Не думаю, что мое сердце выдержит это, милая.
Она обхватила его щеку и нахмурилась.
– Шон, подумай о том, что ты говоришь. Что, черт возьми, ты делаешь. По твоему собственному признанию, ты был женат на своей работе в течение последнего десятилетия. Я не могу позволить тебе отказаться от этого ради меня. Это твоя карьера. Твое будущее.
– Нет, это ты. Не совершай ошибок. Я не откажусь от тебя. Если ты не любишь меня и хочешь уйти, я не могу тебя остановить. Но я отказываюсь уходить от тебя, потому что мой босс может разозлиться. Я не брошу тебя, когда опасность будет дышать тебе в затылок. Кто-то хочет твоей смерти.
– Да, и я не знаю кто, или как это остановить. Лучшее, что я могу для тебя сделать, – это уделить тебе как можно больше времени и любви, а затем тихо уйти. Если ты скажешь, что я ускользнула от тебя, и дашь мне фору…
– Разве ты не любишь меня? – он вмешался.
– Люблю, Шон. Больше, чем могу выразить. – Она обхватила его лицо руками, ее глаза наполнились слезами. – Но в тот день, когда мою семью убили, и я сбежала, то отказалась от своего будущего. В то время я действительно не понимала, но не могу спорить с фактами.
Она запечатлела на его губах самый нежный, самый грустный поцелуй – имея в виду, что это начало ее прощания.
Шон отказался оставить это в покое.
Он дернулся назад.
– Я не собираюсь прекращать бороться за тебя.
В ее глазах стояли слезы.
– Думаю, тебе следует. Ты уже сделал мне невероятный подарок своей любовью. Я не связываюсь с людьми. Может показаться, что это не так уж много, но мне очень страшно говорить тебе, что я люблю тебя. Я говорю это, потому что это правда и для меня важно, чтобы ты знал. У меня даже нет слов, чтобы сказать тебе, как я тронута тем, что ты так рисковал, чтобы помочь мне. Или что ты позволил Торпу разделить это время с нами. Почему? Ты ненавидел его еще в Далласе.
Последние несколько дней были как в тумане, и он иногда так уставал и нервничал, что не всегда знал свое имя. Но он был совершенно уверен в ответе.
– Потому что ты любишь его. Его опыт и контроль позволяют тебе чувствовать себя в безопасности. Ты знаешь его так давно, что легко ему доверяешь. – Он пожал плечами. – Кроме того, то, что кто-то помогает мне прикрывать твою спину, было полезно. И еще одна пара рук, чтобы отшлепать тебя по заднице, когда ты переходишь линию, тоже пригодилась.
Шон попытался перевести последнюю фразу в шутку, но Калли не улыбалась.
– Я любила его долгое время. Пожалуйста, не думай, что это значит, что я люблю тебя меньше. И я хочу, чтобы ты знал: что бы ни случилось с Торпом или в будущем, это не изменит моих чувств к тебе.
Шон пригладил ее волосы и встретил ее улыбкой.
– Спасибо тебе, милая. Мне нужно было это услышать. Мне бы хотелось, чтобы это звучало не так, как будто ты собираешься бросить меня. У тебя такое большое сердце. Спасибо, что поделилась этим со мной.
– Ты сделал невозможным не влюбиться в тебя. Я никогда не чувствовала себя так, ты вошел в мою жизнь… и так меня поддержал. Внезапно земля подо мной стала твердой. Я больше не была одинокой или потерянной. Я боялась доверять тебе. Я хотела дать тебе все, что могла взамен, но не знала, как преодолеть свой страх. И теперь я не хочу отпускать тебя.
– Тогда не отпускай. Поделись со мной своими мыслями и сердцем. Дай мне доверие и честность. Ты была жива, но на самом деле ты не жила, Калли. Я хочу помочь тебе сделать это и быть с тобой на каждом шагу.
Калли долго колебалась, глядя на него так, словно он был для нее всем.
– Ты действительно не собираешься спасаться и отпускать меня?
– Я ясно выразился.
Он отрицательно покачал головой.
– Тогда я твоя. – Калли бросилась в его объятия, уткнувшись лицом ему в шею. – Я останусь, пока ты будешь со мной.
Сердце Шона переполнилось радостью. Он никогда бы не подумал, что это дело изменит не только его привычки трудоголика, но и покажет ему все, чего ему не хватало. Калли пробудила в нем любовь.
– Будь готова состариться вместе со мной, – прошептал он ей на ухо. – Я клянусь, что буду оберегать тебя, чтобы у нас было это будущее вместе.
– Я бы хотела этого больше всего на свете. И я буду стараться каждый день делать тебя счастливым.
Шон погладил ее шелковистые волосы и бархатную щеку.
– Как и я. Но я не хочу, чтобы ты была раздавлена, если Торп не останется с нами. Он тоже любит тебя, но довольно сильно отгородился.
– Знаю. – Калли попыталась пожать плечами, будто это не имело значения, но Шон знал лучше. – Я никогда не ожидала, что он захочет меня, не говоря уже о том, чтобы остаться. Я имею в виду, он, вероятно, открыл БДСМ-клуб, потому что это был отличный способ познакомиться с женщинами-единомышленницами и играть с ними каждую ночь.
– Я не знаю, почему он открыл «Доминион». Он определенно хочет тебя, но держится на расстоянии, потому что он просто мужчина со своей собственной неуверенностью. И у тебя есть возможность причинить ему боль.
– У меня? Он игнорировал меня последние два года. Когда он впервые отшлепал меня, я так сильно скучала по нему, что это было похоже на физическую боль. Потом я задумалась, может, подсознательно я так сильно хотела его любви, потому что мои отношения с отцом были такими испорченными, а теперь он умер, или что-то еще глупое и фрейдистское в этом роде. Но потом мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что чувства были совершенно другими. Что я просто… хотела Торпа. Ты прав, с ним я всегда чувствовала себя в безопасности. – Слезы потекли по ее щекам, и она смахнула их. – Прости. Плакаться тебе о Торпе кажется бесчувственным. Поверь мне, я так взволнована твоей любовью, что даже не могу выразить словами.
Шон поцеловал ее в лоб. Он чувствовал ее боль и неуверенность, просто стоя рядом с ней. Конечно, усталость сыграла свою роль. Но это было еще не все.
– Мне не нужна твоя благодарность. Я буду любить тебя, несмотря ни на что. Я хочу, чтобы ты знала, что, если Торп не останется, я собираюсь использовать это время, чтобы узнать, что он дает тебе, и попытаться заменить его. Мы справимся, хорошо?
Пролилось еще больше слез.
– Ты лучший мужчина, которого я когда-либо встречала. Я не знаю, что сделала, чтобы заслужить тебя, но я самая счастливая женщина в мире.
Шон благоговейно поцеловал ее. В ответ она прижалась к его губам и прильнула к нему. В тот момент у него не было никаких сомнений в том, что он завладел ее сердцем и что сделал правильный выбор, каким бы трудным он ни был.
– Ты почему–то считаешь, что заслужила последние девять лет. Нет. У тебя была плохая судьба, но ты сохранила доброе сердце. Наблюдая за твоей улыбкой, стараясь заслужить твое трепещущее доверие, всегда пытаясь угадать, в какой непредсказуемый беспорядок ты попадешь в следующий раз… это заставило меня ценить тебя. Кроме того, ты чертовски сексуальна.
– Ты тоже.
Она подмигнула ему, затем наклонилась, положив голову ему на грудь.
Шон обнял ее и просто почувствовал, как ее сердце бьется рядом с его в течение долгой, безмолвной секунды. Он не ожидал, что их ближайшее будущее будет наполнено миром, но он наслаждался этим моментом, когда большая часть его мира была в порядке.
– Знаешь, мне следовало бы сердиться на тебя, – вздохнула она. – Плавучий дом? Серьезно?
Он усмехнулся.
– Я должен был быть уверен, что ты не уйдешь от меня, и я не могу наблюдать за тобой двадцать четыре часа в сутки. Так как ты не плаваешь, вытащить тебя на озеро было лучшим решением. В середине недели, когда приближается зима, я думаю, что мы, возможно, единственные лодочники здесь.
– Ты подлый. – Она произнесла это почти как комплимент. – Но я догадалась об этом после компьютера в коробке из–под пиццы.
– Мне самому понравилось. – Он ухмыльнулся. – Но если ты хочешь поговорить о подлости… Что было в моем вине?
– Амбиен3.
Калли была единственной женщиной, которую он знал, которая могла одновременно вздрагивать и улыбаться, и каким-то образом это выглядело очаровательно.
– Шалунья. – Он покачал головой. – Не делай этого снова, или мне придется надрать тебе задницу.
Озорство на ее лице было похоже на флирт. По всем правилам, ему, по крайней мере, должен был понадобиться хороший душ и приличная еда, прежде чем он снова захочет ее трахнуть. Но нет. Он уже размышлял, подходящей ли высоты кухонные стойки, чтобы раздвинуть ее ноги и войти между ними.
– Если это должно быть сдерживающим фактором, то оно не работает, – прошептала она.
Шон громко рассмеялся. Это было еще кое-что, что он любил в Калли – ее игривую сторону. Он был так чертовски серьезен так чертовски долго. Не так много, чтобы шутить о борьбе с преступностью на федеральном уровне, но где-то по пути он забывал останавливаться и понюхать розы. Жизнь Калли была гораздо более опасной и напряженной, чем его собственная, но она все еще находила способы улыбаться. Он восхищался ее выдержкой и умом. Если бы его бабушка и дедушка все еще были с ним, они бы полюбили ее.
– Ты же знаешь, что нам придется поговорить обо всем, не так ли? О той ночи, когда была убита твоя семья, ты можешь вспомнить что-нибудь, что могло бы иметь отношение к делу? Кто пришел за тобой, когда ты убегала – все, что может помочь нам определить, кто хочет твоей смерти.
– Да, – сказал Торп, входя в кухню в одних брюках явно сразу после душа. – Как бы мне ни нравилось отвлекаться на твое прекрасное тело и невероятный секс, теперь нам придется пробираться через твое прошлое.
***
Торп придвинулся ближе и поцеловал ее в макушку. Затем он приподнял ее подбородок, чтобы посмотреть ей в глаза.
– Я всегда надеялся, что смогу задать тебе вопросы, чтобы по-настоящему понять тебя, зверушка. Но не в таких обстоятельствах, как сейчас.
Калли мучительно хотелось спросить, почему он никогда не говорил ей, что знает, кто она на самом деле. Но она не могла быть жадной и требовать от него большего, чем он готов был дать. Кроме того, было важнее сосредоточиться на том, кто ее преследовал. Возможно, она не сможет остановить их, но выяснение того, кто это был, определенно поможет ей избежать неприятностей в будущем. Торп не собирался внезапно и волшебным образом влюбиться в нее навсегда. Вопреки тому, что думал Шон, Торп хотел ее, он беспокоился о ней. Ему было не все равно. И это было все.
– Я думала о той ночи снова и снова. Все казалось нормальным, пока я не услышала выстрелы внизу. Я думала, что мой отец в постели, так что я как раз собиралась вылезти в окно и встретиться с Холденом.
Торп даже зарычал.
– Я собираюсь выяснить, где сейчас этот придурок, и отплатить ему за то, что он сделал с тобой.
Он был защитником, и это было одной из вещей, которые привлекали ее. Он всегда был готов оторвать голову любому, кто причинит ей боль. Когда он рядом, было так легко доверять, что у него все было абсолютно под контролем. Шон напомнил ей, что в мире есть нежность. Он заставил ее поверить, что она для кого-то важна. Он был ее опорой. И ее завтрашним днем.
– На самом деле, я думаю, что справедливость восторжествовала.
Шон усмехнулся.
Она ответила неуверенной улыбкой.
– Согласна.
– Ты знаешь?
Его голубые глаза блеснули удивлением.
– Я время от времени пыталась разыскать его, когда могла пробраться к компьютеру в библиотеке, чтобы ничто не могло привести ко мне. Я действительно думаю, что он получил по заслугам. – Она повернулась к Торпу. – Его родители переехали в Кентукки примерно через шесть месяцев после того, как он бросил меня. Через несколько месяцев от него забеременела какая-то девушка. У нее не было денег, но был злой отец. Вскоре после этого они поженились, и я почти уверена, что это было из-за угроз ее отца. После трех детей и семи лет она бросила его и забрала все, что у них было. Он был слишком глуп, чтобы удержаться на работе, поэтому ограбил круглосуточный магазин. Его посадили. Он всегда был симпатичным, так что я держу пари, что он действительно популярен в тюрьме.
Торп, казалось, прокручивал эту историю в голове.
– Я хотел бы сам выпотрошить его, но сейчас у нас есть более крупная рыба. Давай вернемся к той ночи, когда были убиты твои отец и сестра. Есть ли способ, которым Холден мог быть замешан в этом?
Калли покачала головой еще до того, как Торп закончил предложение.
– Он слишком глуп, чтобы быть таким скрытным. Он не был жестоким, просто жадным. Теперь я знаю, что его больше интересовали деньги моей семьи, чем я. Он всегда хотел того, ради чего ему не приходилось работать. Если бы он ворвался в наш дом с пистолетом, он бы не застрелил мою семью, не замахнулся на меня, а потом убежал. Он бы остался, чтобы украсть все, что мог. Его поймали на ограблении, потому что кассирша, похожая на женщину-борца сумо, решила, что не собирается терпеть это, и набросилась на него. Она прижала его к земле и вызвала полицию. Кроме того, той ночью… свидетели видели его на несколько улиц дальше, и он никак не мог устроить стрельбу, а затем опередить меня и вернуться к своей машине, не запыхавшись и не забрызгавшись кровью.
– А как насчет его друзей? Помог бы кто-нибудь из них? – спросил Шон.
Она отрицательно покачала головой.
– У него больше не было друзей-парней. В какой-то момент он переспал со всеми их подружками или сестрами. Его все считали придурком.
– И почему он тебе понравился?
Торп скрипел зубами.
– Он был симпатичным, и у него были действительно красивые глаза. Когда тебе шестнадцать, это важно.
Она пожала плечами.
– Он спал с твоей сестрой? – спросил Шон.
Калли позволила своим глазам закрыться.
– Я не знаю. – Она глубоко вздохнула и заставила себя снова посмотреть им в лицо. – Сразу после того, как в том году начались занятия в школе, я однажды рано пришла домой с тренировки по чирлидингу и обнаружила там Холдена с Шарлоттой, которые якобы ждали меня. Она выглядела раскрасневшейся, а он, казалось, запыхался. Они сказали мне, что только что зашли в дом. На улице было жарко. Мне хотелось им верить. Зная то, что я сейчас знаю о Холдене, я уверена, что он пытался соблазнить ее.
Парни переглянулись, и в ее животе зазвенел гонг дурного предчувствия.
– Что? Выкладывайте. Что вы знаете?
Шон вздохнул.
– Согласно данным вскрытия Шарлотты, она была на девятой неделе беременности, когда умерла.
Волна недоверия захлестнула Калли. Слезы защипали глаза. Ей было стало дышать. Она была слишком потрясена и оцепенела. И несмотря на прошедшее с того момента время, лезвие предательства вонзилось ей прямо в сердце.
– Тогда это должен был быть Холден. Я знала, что она влюблена в него. Я не буду спрашивать, о чем он думал; я знаю. Должно быть, он смеялся над тем, что лишил девственности двух сестер. Но о чем, черт возьми, думала Шарлотта?
Торп пожал плечами.
– Что она, возможно, важна для него. Иди сюда, зверушка.
Когда он попытался притянуть ее в свои объятия, Калли воспротивилась и вывернулась.
– Не надо. Не сейчас.
– Мы не Холден.
Серые глаза Торпа казались грозовыми тучами под нахмуренными темными бровями.
– Ей просто нужно время, – возразил Шон. – Это слишком много для нее.
Калли бросила на него благодарный взгляд, обхватив себя руками и пытаясь осознать тот факт, что ее обманула сестра, которую она любила. Но Шарлотта всегда была трудным ребенком, всегда набрасывалась, будто наказывала мир за то, что он забрал ее мать. Ей всегда требовалось больше любви, чем мог дать один человек.
– Оглядываясь назад, я должна была понять, что она будет уязвима для кого-то с таким гадким языком, как Холден. Но мне не верится, что кто-то из них мог так поступить со мной.
Она прерывисто вздохнула, пытаясь справиться с ударом, который, вероятно, вообще не должен был быть ударом. Но это откровение, даже спустя все эти годы, все еще было подобно бомбе, взорвавшейся внутри нее.
– Я думаю, что примерно через два часа после того, как мы убежали из моего дома, я поняла, что совершила огромную ошибку, но я была в шоке и ужасе.
– Конечно, – успокоил ее Шон, но не попытался прикоснуться к ней.
Он был доступен только в том случае, если ей нужна поддержка. Благослови его господь.
Но она не была готова.
– Есть ли шанс, что Холден и твой отец поссорились из-за беременности Шарлотты? – спросил Торп.
– Холден застрелил его, тогда, может быть, он и твоя сестра боролись за пистолет?
– Нет. В доме не было слышно голосов, только выстрелы. Мой отец был тихим человеком, и он, возможно, не повысил бы голос на Холдена, если бы знал о беременности Шарлотты, но Холден бы закричал. Он был непокорным и хотел, чтобы его услышали. И Бог Свидетель, что Шарлотта бы тоже не промолчала. Ни один из них не мог заткнуться. Кроме того, у него не хватило бы ума вытереть пистолет начисто и подбросить его в мою комнату, чтобы подставить меня.
– Отчеты с места преступления заставляют сделать только один вывод: работал профессионал, – согласился Шон. – Кто бы это ни был, он точно знал, что делает.
– Они пришли убивать. Не было никакой борьбы или сцен. Насколько я знаю, они не пытались вымогать деньги у моего отца или грабить дом. У него в доме были произведения искусства на миллионы долларов, а в кабинете – потайной сейф с кучей наличных.
– Тот, кто убил его, взломал сейф, – подтвердил Шон. – Но деньги все еще были там, так же, как и произведения искусства.
– Кто бы это ни сделал, он хотел чего-то конкретного. – Торп скрестил руки на груди, явно сдерживая желание ударить кого-нибудь, так как не мог найти того, кто этого заслуживал. – Я не могу себе представить, что.
Калли пожала плечами.
– И ни у кого другого не было дел с твоим отцом?
Она действительно пыталась понять это, и, конечно, не знала всего о своем отце, но…
– Единственная возможность, о которой я могу думать, – это женщина. После смерти матери папа ни с кем не встречался и по-настоящему не увлекался. Он снимал квартиру для любовниц в высотке рядом со своим офисом в центре города. Примерно два раза в неделю он исчезал на несколько часов. Он злился, когда они съезжали и ему приходилось искать другую. Это случалось примерно каждые шесть месяцев, как только человек чувствовал себя достаточно комфортно, чтобы хотеть от отношений большего, чем безделушки и секс. Однажды я подслушала его разговор по телефону. Он сказал, кем бы она ни была, что она не была его первой любовницей и не будет последней. Женщина съехала на следующий день. Но это было по крайней мере за три или четыре месяца до его убийства. Я уверена, что к тому времени у него уже была новая любовница.
– Это не было преступлением на почве страсти, – заметил Шон. – Это было профессиональное убийство.
– Тебе известны какие-нибудь жадные члены семьи? – спросил Торп.
– Папа был единственным ребенком в семье. Мама была сиротой. Так что нет. Я не должна, но знаю, что у меня есть незаконнорожденный старший сводный брат. Он определенно жесток, но последнее, что я слышала, у него было двое детей и он зарабатывал на жизнь продажей автомобилей. Зачем ждать, когда ему исполнится двадцать, а потом решать последовать за своим отцом? Если он зол, что упустил деньги, зачем прибегать к убийству, а не к шантажу? Он не был упомянут в завещании моего отца.
Расхаживая взад и вперед, Торп пронзил Шона взглядом.
– И у бюро нет других подозреваемых?
– Мы просмотрели записи телефонных разговоров и финансовые транзакции. Ничего подозрительного. Твой отец легкомысленно относился к охране, не говоря уже о видеонаблюдении, так что это тупик. Сотрудники, с которыми мы беседовали, либо ушли, либо спали, когда это произошло. Их руки проверили на наличие остатков пороха и те оказались чистыми. Они открыто плакали, когда поняли, что твой отец мертв. Не исключено, что один из них был виновен, но опять же, разве они не украли бы что-нибудь, если бы взяли на себя труд убить его?
– Они любили его. – Калли покачала головой. – В большинстве случаев они были с ним десятилетиями. Он не расставался с нашей няней, пока Шарлотте не исполнилось тринадцать. У большинства наших одноклассников няни уходили до десяти лет. И единственная причина, по которой папа отпустил Фрэнсис, заключалась в том, что она должна была заботиться о своей престарелой матери. Одна вещь о моем отце: когда он любил кого-то, он был предан, как никогда.
Шон провел рукой по лицу и присоединился к Торпу, расхаживающему по маленькому камбузу. Они стукнулись плечами и пробормотали друг другу извинения.
– Мы, должно быть, что-то упускаем. Давай попробуем взглянуть на это под другим углом. Расскажи нам, что заставило тебя проигнорировать Логана в аэропорту Вегаса.
– Это было действительно странно. У меня была маскировка, на всякий случай. Я знаю, что безопасность в аэропортах может быть до смешного высокотехнологичной, поэтому я была полностью готова. Я переоделась в самолете. С тех пор как я ушла в последний раз, никто этого не заметил. Я зашла в туалет и обнаружила красный прицеп, который кто-то засунул в мусорное ведро, потому что одно из колес застряло. Но он замаскировал мою сумку, так что я стащила его. Я была готова встретиться с Элайджей. Логан показал мне его фотографию, прежде чем посадить меня в самолет. У меня был его номер. – Она пожала плечами, вспоминая тот день. – Когда я добралась до выдачи багажа, первое, что я заметила, был какой-то здоровяк в форме. Я направилась к месту для курения и наблюдала за ним через окно. Представьте мое потрясение, когда я поняла, что он показывает мою фотографию, сделанную в аэропорту Нового Орлеана всего несколькими часами ранее.
– И ты запаниковала, – предположил Торп.
– Черт возьми, да! Вместо того чтобы ждать, я ушла. Я боялась, что этот парень поймет связь между мной, Логаном и Элайджей и выследит нас. Я не хотела усложнять жизнь парню, так как знала, что у него есть жена и дети.
– И ты поехала в город, рассчитывая устроиться на работу стриптизершей?
Торп приподнял бровь, глядя на нее.
Боже, для мужчины, который видел много наготы в «Доминионе», он вел себя так, будто это было чертовски большое дело, что она сняла половину своей одежды за несколько долларов.
– Митчелл Торп…
Она уперла кулаки в бедра.
Он схватил ее за руку.
– Следи за своим тоном, зверушка. Мне совсем несложно снова перекинуть тебя через колено. Если твоя задница еще недостаточно болит, чтобы ты следила за своими манерами, я могу это исправить
Факт, который она начинала хорошо понимать.
– Я просто говорю, что я носила бикини с меньшим количеством материала на вечеринках у бассейна, и тогда у тебя не было такой сильной реакции.
– Нет, я просто наблюдал за тобой, как голодный пес, весь день, а потом возвращался в свою комнату и дрочил. Но я отвлекся.
Серьёзно? Калли моргнула, глядя на него. Она не догадывалась, что за последние два года у него было больше, чем мимолетные мысли о ней в сексуальном плане.
– Количество одежды не является проблемой, – продолжил он. – Намерение. Ты хотела возбудить других мужчин тем, что я считал своим. Я знаю, что Шон чувствовал то же самое.
– Вот именно, милая. Если бы ты надела на такую вечеринку откровенный купальник, и сделала это для нас, я бы, наверное, улыбнулся. И ввязывался в драку с любым придурком, который думал, что сможет тебя заманить. Но стриптиз за деньги для незнакомцев… – Шон заскрежетал зубами.
Неужели они ходили в одну и ту же школу пещерных людей? По-видимому, так и есть. И они оба закончили её с отличием.
– Послушайте, у меня не было денег, поэтому мне пришлось быстро добраться до города и найти работу. Мне нужно было найти жилье, купить еду и заработать достаточно на билет на автобус из города. Это не было похоже на то, что я выскочила на сцену, чтобы сказать «отвали» кому-то из вас.
Они обменялись взглядами. Было ясно, что ни одному из них не понравилось направление разговора. Торп ощетинился, скрестив руки на груди, чтобы посмотреть на нее сверху вниз взглядом, который позже обещал ад.
Калли откинулась на спинку одного из стульев, закусив губу. Она слишком сильно всколыхнула Дома в нем. Лучше всего, если она заткнется и начнет свои сражения. Если бы она была умна, то сейчас сменила бы тему и отвлекла его.
– Разве ты не хочешь поговорить о человеке в форме в аэропорту?
Шон повел плечами, словно пытаясь сбросить напряжение.
– Он не показался тебе знакомым?
– Нет.
Она покачала головой, благодарная ему за возвращение к делу.
– Только форма. Она выглядела по-военному… Но не совсем походила на стандартную. – Калли попыталась представить, что изменилось в ее голове, но ничего не вышло. – Что-то было не так. Может, цвет?
– Полевая форма? – спросил Шон.
Калли нахмурилась.
– Что?
– Камуфляж, – подсказал Торп.
– Нет. Она была бледно-голубой.
Шон нахмурился.
– Как Береговая охрана? Бледно-голубые рубашки с темно-синими брюками?
– Нет. И мундир, и брюки были одного цвета. Скорее серовато-голубого цвета. И они, конечно, были наряднее. Почти официальные. На куртке нашивки, медали и все такое.
– Ты имеешь в виду знаки отличия?
Он выглядел удивленным.
– Да. Много нашивок с шевронами, плетеных веревок и прочего дерьма.
– Ты узнала что-нибудь из этого?
Калли подняла руки.
– Когда бы у меня было время изучить военную форму?
– Принято. – Шон нахмурился. – У него была шляпа?
– Да. Типа берета. Он думал, что был настоящим мачо, скажу я вам.
– Ты случайно не слышала, как он представился, назвал звание или род службы?
– Нет, он ничего такого не говорил. Он сказал людям, что встречается со своей девушкой, но что она не сошла с рейса. Несколько человек помнили, как я садилась в самолет, так что он знал, что я была в салоне. Он заставил старушек обыскивать туалет. Когда какой-то чувак направился в курительную, я выскользнула со своей сумкой и поймала такси. Остальное ты знаешь.
– И ты никогда раньше не видел эту форму? – спросил Торп.
Калли сделала паузу, роясь в памяти.
– Мне кажется, что видела. Но это было целую вечность назад. Я просто не могу вспомнить, где.
Теперь, когда она вспомнила об этом, то пролистала воспоминания, годы, места. Ни разу с тех пор, как она прибыла в «ДоминионЕ». Не тогда, когда она сбегала до этого. Дома. С ее отцом.
– Подождите! Приходил мужчина. – Ее сердце бешено колотилось. – В наш дом. Незадолго до убийств. – Воспоминание обострилось, обретая четкий фокус. – Мужчина постарше – не такой, как тот молодой парень из аэропорта. Но я думаю, что они носили одну и ту же форму. Мой отец отвел его в кабинет. Они спорили. Я помню это, потому что папа почти никогда не повышал голос. Он сделал это в тот день. Когда я спросила его об этом позже, он просто сказал, что этот человек настаивал на политическом пожертвовании и не хотел принимать отказ. Я не стала возражать.
Шон нахмурился.
– Ты когда-нибудь снова видела пожилого мужчину в форме?
– Нет. Мой отец был затворником. Он встречался с очень немногими людьми, особенно в доме. Когда я была ребенком, единственным человеком, который приходил регулярно, был какой–то медицинский исследователь, доктор… Асланов, думаю.
Калли нахмурилась.
– Но он перестал приходить, когда мне было десять или около того.
Шон нашел листок бумаги и сделал несколько заметок.
– Да, я знаю, кто он такой. Доктор Асланов исследовал рак. Я знаю, что твой отец финансировал довольно большую часть работы в течение пяти лет.
– Да. Как будто он думал, что это вернет мою мать.
Торп подошел ближе и обнял ее.
– Мне очень жаль, зверушка.
Ее мать? Да, она тоже была такой. Казалось, он также очень сожалел о Холдене и Шарлотте. Они оба это делали. Она черпала в них сочувствие.
Калли обмякла в его объятиях, и Шон присоединился к ним. Они окутали ее теплом и приятием. Любовью. Она коротко поцеловала их обоих, затем отступила. У них все еще была работа, которую нужно сделать.
