Текст книги "Рассвет тьмы (ЛП)"

Автор книги: Шари Тапскотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Принцесса посмотрела куда-то за моим плечом, словно обиделась. Разглядывала деревья несколько секунд, перед тем как снова взглянуть на меня. На её лице читалось смирение с судьбой.

Закрыв глаза, Амалия запрокинула голову. Весь её вид так и кричал: «Заканчивай уже поскорее!»

Я оглянулся на восторженных зрителей и прочистил горло.

Триндон, поймав мой взгляд, дёрнул головой, как бы говоря: «Действуй уже».

– Прости, – выдохнул я, не смея коснуться её руками. Затем подался вперёд и прижался к губам Амалии в целомудренном поцелуе.

Я отступил, ожидая, когда магия себя проявит.

Но… ничего не произошло.

Толпа начала перешёптываться. Амалия открыла глаза. Она была растеряна не меньше меня.

Раздражение в её взгляде сменилось страхом.

Поцелуй не сработал. Что это означало?

И что нам теперь делать?

16

СЕРАФИНА

Я стиснула зубы, глядя на то, как Риз поцеловал Амалию. Как же хочется встряхнуть их обоих!

Люди вокруг взволнованно перетаптывались, предвкушая чудо, которого не будет. Аэрон, проталкиваясь через толпу, добрался до меня.

– Почему не сработало? – тихо прошипел он. – Мы же видели магию на корабле.

– Будь ты магией, ты бы откликнулся на такой поцелуй?

Рыцарь хмуро взглянул на своего друга, а затем перевёл обеспокоенный взгляд на короля. После долгой паузы он снова посмотрел на меня.

– А ты можешь что-нибудь сделать?

– Например?

– Не знаю… Ты же фея. Сделай что-нибудь волшебное.

Я скосила глаза на людей вокруг, опасаясь, что они могли его услышать. Но, к счастью, всё их внимание было устремлено на принца с его супругой, которая явно чувствовала себя не в своей тарелке.

Я схватила Аэрона за руку и потащила прочь от толпы, и только когда мёртвые деревья надёжно скрыли нас от лишних глаз, я ответила.

– Ты вообще слушал, что я тебе рассказывала? Я здесь бессильна. Дрейган проклят – магия заражена. Я не могу колдовать на земле, где нарушен баланс. Я ограничена собственным резервом, который не шибко-то велик.

Красавец-рыцарь запустил руку в волосы, недовольно глядя на меня… Будто я была виновата.

А затем сделал шаг ко мне. Я не ожидала, что он окажется так близко.

– Здесь наверняка сохранились какие-то крупицы. Не будь их, мы бы все были уже мертвы. – Он смотрел мне прямо в глаза. – Пожалуйста… хотя бы попробуй.

Недовольно запыхтев, я отступила назад. Мне нужно больше воздуха, иначе голова перестаёт соображать.

– Я попробую… но ничего не обещаю.

Затем я закрыла глаза, вздрогнув от соприкосновения с искалеченной магией вокруг. Обычно она тёплая и ласковая, но здесь подобна армии пауков, ползущих по моей коже. По позвоночнику пробежал холодок, и я бросила это дело.

– Не могу. – Открыла глаза, моля его отнестись с пониманием. – Здесь почти не осталось ничего живого.

Аэрон задумчиво смотрел на меня. А потом произнёс:

– Используй меня.

– Что, прости?

– Я ведь живой, верно? В моих венах течёт кровь фей. Возможно, есть и след магии. Если это то, что тебе нужно, – бери.

Он протянул мне руку, как будто этого было достаточно.

– Я никогда такого не делала, – нерешительно ответила я. – А если тебе будет больно?

– Главное, не убивай меня, если это в твоих силах.

Не обращая внимания на протянутую руку, я направила тонкую нить магии на поиски искры света в его груди. И резко вдохнула, обнаружив её.

Она была там, ждала своего часа.

Ни намёка на силу, но истинная магия… она в нём была, сокрыта глубоко внутри. Она была там всегда, а он даже не догадывался.

Когда я устанавливала связь с растениями в Ренове, им от этого никакого вреда. Это не калечило их, не оказывало плохого воздействия. Но это…

Так вообще можно?

Правил, запрещающих это делать, не существовало… Но за всю историю моего народа никогда и не было необходимости черпать силы откуда-то, кроме как из земли.

Аэрон шумно втянул воздух, едва моя магия закружилась вокруг его.

– Больно? – взволнованно спросила я.

– Нет.

Не знаю, правда это было или нет. Его глаза закрылись, челюсть напряглась. Но вдруг из ниоткуда возникла всепоглощающая скорбь, обеспокоившая меня. Пронзительная, настолько острая, что я едва не отпрянула.

Это был слишком личный, почти интимный момент.

– Быстрее, – произнёс он сквозь стиснутые зубы.

Я закрыла глаза, вспоминая, как выглядел этот лес до создания Разлома. Как я скакала на лошади под нежно-розовыми цветами медоносных деревьев в разгар лета. Я представила бутон, свежий, бесконечно прекрасный, распускающийся на одной из мёртвых ветвей.

Внезапно в толпе послышалось оживление.

– Смотрите! – ахнул кто-то. – Посмотрите на это дерево!

Я открыла глаза, преисполненная надежды. Одинокий бледно-розовый цветок раскрылся на обугленной ветке прямо над Ризом и Амалией. Нет, он не вырос на сгоревшем дереве… Но выглядело так, будто да. Это был просто мираж, иллюзия.

Я осторожно извлекла свою магию из Аэрона.

– Надеюсь, этого хватит, чтобы убедить короля.

Снова развернувшись к рыцарю, я заметила, что он стоял неподвижно, будто окаменел. Его глаза всё ещё оставались закрыты, а грудь вздымалась и опускалась, словно он только вернулся с поля боя.

– Всё-таки больно, – с упрёком проворчала я, подходя ближе.

Рыцарь распахнул веки, когда я провела подушечками пальцев по его щеке, и посмотрел мне в глаза. Я застыла на месте, дыхание перехватило в груди. Я попала в плен его измученных глаз, как бабочка в паутину.

Прошло несколько секунд, и вдруг Аэрон резко отстранился, отталкивая мою ладонь.

– Я в порядке.

Утратив дар речи, я неохотно развернулась обратно к поляне.

Король Иган смотрел на цветок так, будто не верил, что он настоящий… И хотя цветок действительно был ненастоящий, король не сможет это доказать.

Мне стало больно на него смотреть.

Риз похож на отца, а тот на своего деда, только значительно старше, чем я помню. Я покинула Дрейган задолго до того, как Киан достиг этого возраста. Дед короля Игана был совсем молодым парнем, не старше Риза, когда мы были вместе.

В некоторых отношениях время течёт медленно. В других – утекает меж пальцев слишком быстро.

Я провела пальцами по морщинкам в уголках своих глаз. Я не чувствовала их, но знала, что они есть. Старение уже началось. Веками я жила, застыв во времени. Но в последние годы я начала замечать признаки приближающегося конца.

Несколько вздохов привлекли моё внимание. Я снова подняла глаза к цветку. Он медленно увядал: поник и потемнел. И затем, один за другим, лепестки начали опадать на землю, превращаясь в пыль.

Магия здесь долго держаться не может. Не в нынешних обстоятельствах. Я давно это знала, но всё равно была расстроена.

Гром зловеще прогремел вдалеке. Король Иган развернулся к народу. Он не был доволен магическим представлением. И отнюдь не был убеждён.

– Гроза приближается. Пора возвращаться в город.

Обводя взглядом толпу, он остановил взгляд на мне. Долго всматривался, возможно, чувствуя, что я не та, за кого себя выдаю.

Нахмурившись, он всё же переключился на другую задачу – выйти из леса невредимыми.

17

КАССИЯ

Я не могла уйти, не попрощавшись с Эдвином, но никто не знал, где он. Он не уезжал с отцом и Ризом в лес, но и в замке его нигде не было.

Я постучалась в мамины покои и заглянула внутрь. Она сидела на кровати, прислонившись к изголовью. Открыв глаза, она улыбнулась мне.

– Я ищу Эдвина, – сказала я, подходя к ней. – Ты, случайно, не знаешь, куда он запропастился?

Она развернула кисть ладонью вверх, прося взять её за руку. Я села на стул рядом, встревожившись.

– Ты в порядке?

Она медленно накрыла второй рукой мою и еле-еле похлопала.

– Ты… уходишь.

Я моргнула. Я собиралась сообщить ей после того, как поговорю с Эдвином. А пока ещё не была готова. Когда мы с Бритоном в прошлый раз пытались покинуть замок и наткнулись в тайном проходе на Риза и Аэрона, побег казался несбыточной мечтой. Теперь же он становился реальностью, причём неизбежной.

– Риз, – тихо пояснила мама. – Он приходил ко мне… прошлой ночью.

– Я найду лекарство, – пообещала я. – В Ренове обойду всех врачей, пока не найду кого-то, кто знает…

– Ты… очень храбрая, моя Кассия. – Её глаза блестели. – Я горжусь… тобой.

Я сжала её ладонь и наклонилась к ней, прижимаясь лбом к её плечу. Как я могу её оставить? Кто будет приносить ей чай по утрам и расчёсывать волосы?

Если я перейду Разлом, увижу ли когда-нибудь её вновь?

– Риз сказал… – Она замолчала, чтобы сделать глубокий вдох, и положила ладонь на мою голову, медленно гладя по волосам. – Ты влюблена… в реновийского принца.

Я подняла глаза, надеясь, что моё выражение лица не выдаёт, как близка я к тому, чтобы расплакаться. Словно признаваясь в грехе, я кивнула.

Она мягко улыбнулась.

– Он добрый?

– Очень.

– Тогда… я счастлива.

Я кивнула, пытаясь сделать вид, что вовсе не плачу в душе.

Мама улыбнулась, словно почувствовала моё состояние.

– Иди… найди Эдвина. Он, скорее всего… на кладбище.

– На кладбище? – удивлённо воскликнула я.

Мама кивнула, не обращая внимания на мою растерянность.

– Иди сейчас. – Она закрыла глаза и снова откинула голову к спинке кровати. – Я не хочу… смотреть, как ты… уходишь. Я закрою глаза… и представлю… что ты всё ещё со мной.

Я неохотно поднялась и выскользнула за дверь, тихо закрыв её за собой. Едва оказавшись снаружи, я почувствовала, как в груди зарождается всхлип. Слёзы, которых я не могла позволить себе при маме, наполнили глаза. Я медленно опустилась на пол, закрывая лицо ладонями. Плечи дрожали, но я запрещала себе плакать.

Уйти – по-настоящему уйти – оказалось сложнее, чем я думала.

***

Я спустилась по каменным ступеням, ведущим к кладбищу за служебной частью двора. За ним стоял склеп с нашими предками по отцовской линии.

Я была здесь всего один раз с Ризом, ещё в детстве. Мы хотели найти проход, ведущий в город. Нашли замурованный выход в лесу, и по старой карте выяснили, что он вёл к склепу, но так и не нашли вход. И мне было слишком страшно продолжать здесь поиски.

Как и предположила мама, я нашла Эдвина тут. Но не в склепе.

Он стоял на коленях перед одной из могил под открытым небом, смотрел на надгробие, рядом с которым возвышалась упрямая скорченная сосна. В тени её на трёх курганах росли белые цветочки, и выглядели они так, будто их только-только в этом году посадили.

Оркестровые лилии весьма распространены в нашем королевстве. На открытом пространстве не растут дольше нескольких месяцев – погибают из-за погодных условий. Кому только взбрело в голову посадить их здесь?

Эдвин не заметил моего приближения и вздрогнул, когда я опустилась на колени рядом с ним.

Я прочитала надпись на надгробной плите:

Здесь покоится Эдвин Кернан, возлюбленный сын маркиза и маркизы Дельмот из Тренмора.

Погиб героической смертью, служа Дрейгану.

Да упокоится его душа.

543 С.Э. – 563 С.Э.

– Кем он был? – спросила я.

– Моим отцом.

Я вскинула голову.

– Что?

Брат печально улыбнулся.

– Он был моим отцом… кровным. Но умер ещё до моего рождения.

Я растерянно смотрела на него, но никак не могла взять в толк слова, выходящие из его рта.

– Но ты…

– Я редко сюда прихожу, – рассеянно произнёс он. – Наверно, надо бы чаще, но я так мало о нём знаю. Проще притвориться, что его вовсе никогда не существовало. Что я на своём месте.

– Эдвин, я не понимаю. Ты же мой брат.

Вздохнув, он развернулся ко мне.

– Да, я твой брат, Кассия. Наполовину.

Я тупо смотрела на него несколько секунд, а затем засмеялась, отказываясь верить в эту чушь.

– Не знаю, с чего ты это взял, но ты…

– Это правда. – Он снова повернул голову к надгробию. – Родители никогда от меня этого не скрывали. Говорили, что мне следует гордиться, хоть и нельзя никому рассказывать. Этот человек, Эдвин, был близким другом отца. Его союзником, его товарищем. Почти братом.

– Расскажи мне его историю, – попросила я, хотя не была уверена, точно ли хочу её знать. Но мне показалось, что Эдвину нужно выговориться, поэтому я готова была выслушать, даже если моё сердце отчаянно не желало верить его словам.

– Эдвин любил нашу маму, а она его. Они были близки с самого детства. Все вокруг были уверены, что они вырастут и поженятся. Но когда маме исполнилось двадцать, её родители заключили брачный договор с нашим дедом, дав согласие на помолвку с нашим отцом. Отец говорил, что мама была подавлена, а Эдвин видеть его не хотел, и в итоге он уговорил своих друзей сбежать и тайно обвенчаться. Они это сделали. Никто не знал об их свадьбе, кроме отца. Он был единственным свидетелем в крошечной церквушке в Эвердейле.

– Эвердейл? – переспросила я, вспомнив печально известную историю о деревне, от которой остались лишь руины.

Эдвин кивнул.

– Они были женаты три месяца и никому об этом не рассказывали. Когда отец уже собирался официально разорвать помолвку, на Эвердейл напали.

Об этом знали все. Была страшная битва с чудовищами, в которой мы проиграли. Деревня сгорела, многие погибли, включая нашего деда.

– Отец и Эдвин сражались бок о бок, – продолжал брат. – Отец оказался под ударом, но Эдвин закрыл собой своего будущего короля и спас ему жизнь, пожертвовав своей. Умирая от полученных ран, он рассказал то, о чём сам только-только узнал: мама была беременна. Отец поклялся жениться на ней и вырастить меня как родного сына.

Я смотрела на Эдвина с ноющей болью в сердце, которое не желало верить его словам. Мама любила другого? Была замужем за кем-то до отца?

Эдвин – не сын нашего отца.

– И это значит… – прошептала я.

– Что я не истинный наследник Дрейгана.

Всё встало на свои места, но мой мир рушился на глазах. Как будто всё, во что я верила, оказалось ложью.

– Но не всё так просто. – Эдвин неторопливо поднялся. – Отец скорее умрёт, чем раскроет правду. И даже не ради меня, хотя я не подвергаю сомнению его любовь ко мне.

– Ради мамы.

Брат посмотрел мне в глаза и кивнул.

– Она не сделала ничего плохого, но…

Я медленно кивнула.

Правда бросала тень на её безупречную репутацию. Я не знала, что там было тридцать лет назад, но сейчас я была уверена в одном: папа любил маму. Она его сердце и душа, причина, почему он так отчаянно вёл себя последние годы.

Он был готов на всё ради неё. И был готов тогда. Подумать только, на что он пошёл, чтобы спасти её. У юной беременной вдовы, обвенчавшейся втайне ото всех, не было будущего… пока король не взял её под своё крыло и не объявил ребёнка своим собственным.

Моё сердце наполнилось огромной любовью к отцу. На что он пошёл ради неё и Эдвина! И потом, все эти годы, он радел за сплочение семьи, любил всех одинаково. Если бы не последние события, вряд ли бы я хоть что-то заподозрила.

– Из-за этого человека я живу с постоянным чувством вины. – Эдвин прожигал взглядом надгробие. – Перед ним, перед отцом. И особенно перед Ризом. Я отнял у брата его законное право.

Я не знала, что сказать, поэтому молчала.

Несколько минут спустя я развернулась к нему, вспомнив, зачем искала его.

– Эдвин, я ухожу.

Он рассеянно кивнул.

– Я тоже скоро пойду. Увидишь отца – не говори, что видела меня здесь. Боюсь, это причинит ему боль.

– Нет, ты не понял… – Я запнулась, не зная, какой будет его реакция. – Я покидаю Дрейган.

В эту секунду я полностью завладела его вниманием.

– Что?

– Мы с Бритоном решили пожениться, чтобы выполнить условия фей. Мы отправимся в Ренову.

Эдвин пристально посмотрел на меня. Я легко могла представить, как вращаются шестерёнки в его голове. В итоге он молча кивнул.

– Я должна уйти, пока отец в лесу. Возможно, я уже не… – Я отвела взгляд, поджав губы, и сморгнула подступившие слёзы. Какой слезливый день. – Не знаю, вернусь ли ещё когда-нибудь.

– Кассия, – произнёс Эдвин, выглядя по вполне понятным причинам обеспокоенным, – ты точно этого хочешь?

– Да.

– А как же Аэрон?

– Риз сказал, что уладит этот вопрос.

Эдвин замотал головой.

– Когда отец узнает…

– Надеюсь, Риз сможет выиграть нам несколько дней. Возможно, с твоей помощью получится больше.

Эдвин обнял меня крепко-крепко.

– Сестрёнка, это я должен был пожертвовать собой, чтобы объединить королевства. Не ты.

Я расплакалась на плече старшего брата, уже не в силах сдерживать слёзы.

– Мы все сыграли свои роли в этой пьесе, только главные действующие лица перемешались.

Эдвин отстранился, держа меня за плечи.

– Кто отправится с вами? Вы же не пойдёте вдвоём?

– Риз сказал, что попросит Триндона. Он останется со мной, пока я буду осваиваться при дворе Реновы.

– Они тебя не примут, – предупредил Эдвин.

– Знаю. Бритон сказал то же самое. Это будет непростая борьба, но мы выстоим. – Я пожала плечами, как будто это меня нисколечко не пугало. – Мы должны.

Он покачал головой, как будто уже подумывал запретить мне уезжать. Но затем вздохнул.

– Будь осторожна, Кассия.

– Буду, – пообещала я.

– Ты любишь его? – спросил он, словно ему нужно было подтверждение.

Я улыбнулась сквозь слёзы.

– Ты как-то сравнил Бритона с раненым щенком. Ничего не могу с собой поделать.

Эдвин наклонил голову вбок.

– Ты всё-таки была той ночью в подземелье.

– Пряталась под столом стражника, – призналась я.

Эдвин закатил глаза.

– Всё с тобой понятно. В общем, я в тебе не сомневаюсь. Иди и забери свою корону.

Смеяться намного приятнее, чем плакать. Перед тем, как уйти, я бросила ещё один взгляд на цветы.

– Это ты их посадил?

Взгляд брата стал задумчивым, и вся поза выдавала грусть.

– Мама сажала их каждую весну. Теперь за неё это делает отец.

– Сам? – удивилась я. Мне сложно представить его стоящим на коленях и копающимся в твёрдой земле.

Эдвин кивнул.

– Каждый год, без исключений.

18

АМАЛИЯ

Мы поехали обратно в замок, пока не началась гроза, стремительно надвигающаяся с запада. Гром гремел вдалеке, но не настолько далеко, как мне бы хотелось.

Однако мои мысли крутились не вокруг погоды.

Мне всё не давал покоя тот цветок. Не знаю почему, но он показался мне каким-то фальшивым. Магия ни разу ещё не реагировала вот так. Она полна света – мерцающие огоньки в роще; северное сияние над заливом; цветы с переливающимися капельками росы; охваченный безвредным пламенем лес; тьма, покидающая море…

Но если цветок создала не наша магия, то что?

И почему я чувствовала себя такой опустошённой?

Неужели истинная магия покинула нас? Это из-за того, что я злилась на Риза?

Мы добрались до замка, опередив бурю, но едва-едва. Сильный порыв ветра встретил нас, когда я слезала с лошади, и принёс с собой колючий дождь.

– Все внутрь! – заорал король.

Я вскрикнула, почувствовав на коже первые капли. Они обжигали!

– Амалия! – громко позвал Риз, проталкиваясь через толпу ко мне. Оказавшись рядом, он схватил меня за руку и потянул к открытым дверям. Мгновенно стёр воду рукавом своей рубашки с моей обнажённой кожи.

– Что это? – спросила я, временно позабыв, что обижена на него.

– Дожди в Дрейгане стали крайне щелочными, – пояснил Риз. – Серьёзных последствий не будет, но приятного мало.

– Хорошо, что мы не попали под ливень.

Риз застыл, закончив меня вытирать, и поднял глаза. Нерешительно улыбнулся. Моим губам невольно захотелось ответить.

Но я пока что им не позволила.

– И так со всеми вашими озёрами и реками?

Принц кивнул.

– Вся рыба уже давно вымерла.

– А откуда вы берёте чистую воду?

– Водоносные горизонты. Вода очищается, когда впитывается в почву.

– Она не опасна для растений? – уточнила я, вспомнив про культуры, выращиваемые в черте города.

– Нет. – Он поднял бровь. – Хотя, как ты могла заметить, почва не особо плодородна.

Я рассеянно кивнула и вдруг осознала, что это наш первый нормальный разговор с тех пор, как мы приехали в Аровуд.

Не говоря ни слова Ризу, король с недовольным видом прошёл мимо. Свита и слуги проследовали за своим монархом.

Риз вздохнул, глядя ему вслед.

Я, пользуясь случаем, присмотрелась к своему супругу. Он выглядел уставшим, почти готовым сдаться.

Почувствовав на себе мой взгляд, он развернулся обратно.

– Хочешь посмотреть на грозу?

– Посмотреть?

– Она смертоносна… но прекрасна. Есть одно место, откуда я люблю смотреть на бури. Пойдёшь со мной?

Спустя несколько долгих секунд сомнений я кивнула.

В глазах Риза отразилась радость. Он предложил мне руку.

Касаться его – изысканная пытка.

Люди пялились на нас, пока мы шли, но я не придавала этому значения. Пусть пялятся.

Риз повёл меня по большой лестнице слева от входа и затем по коридору с дюжиной больших окон, откуда открывался вид на погибающее королевство.

Он остановился, и я подумала, что он хочет посмотреть на грозу отсюда.

– Амалия, – позвал он из-за моей спины. – Сюда.

Я обернулась и увидела его, стоящего рядом с проёмом в каменной стене.

– Ещё один проход? – удивилась я.

– Ещё один?

– Кассия водила меня к Бритону, – сказала я. – Она тебе не рассказывала?

Он покачал головой, похоже, несколько растерявшись от этой новости.

– Надеюсь, здесь не так много паутины.

Я нырнула в тёмный туннель.

Внутри оказалась узкая лестница, едва освещённая слабым дневным светом, проникающим через окна в коридоре, в этот пасмурный день. К счастью, ни на стенах, ни на потолке паутины в этом проходе не наблюдалось. Но обнаружилась другая проблема.

Я обернулась, пока Риз не закрыл за нами дверь.

– Здесь темно.

– Возьми меня за руку.

Риз протянул ладонь, словно специально хотел проверить, решусь ли я.

– Как мы поднимемся по лестнице в полной темноте?

Он лукаво улыбнулся, отчего у меня перехватило дыхание.

– Очень осторожно.

Несмотря на все обстоятельства, в этом королевстве он чувствовал себя намного более расслабленно. Или это всё потому, что между нами не осталось больше тайн?

Нахмурившись, я приняла его руку. Едва наши ладони соприкоснулись, бабочки в моём животе затрепетали.

Переплетя наши пальцы, он закрыл дверь… и мы погрузились в кромешную тьму.

– Я хочу кое-что попробовать, – тихо произнёс Риз, его голос прозвучал несколько ниже обычного.

Мой пульс подскочил, в груди разлилось тепло.

– Я думала, мы идём смотреть на грозу.

Видимо, уловив дрожь в моём голосе, Риз придвинулся ближе. Его ладонь легла на мою талию. Я закрыла глаза и запрокинула голову, радуясь, что он не может видеть меня в этот момент.

Я хотела его прикосновений… Словами не передать, как сильно я их жаждала! Но стоило ли позволять ему?

– Я поцелую тебя ещё раз. Теперь уже без зрителей. – Судя по его тону, он прекрасно осознавал, какое влияние оказывают на меня его действия. – Но мне нужно твоё согласие.

Во рту пересохло. Я сглотнула. Немного вернув себе самообладание, я невесело хмыкнула. Позади себя я ощутила каменную стену – мне нужна какая-то опора, чтобы не расплавиться в его руках.

– Вот уж вряд ли, Ваше дрейганское Высочество.

Тихо засмеявшись, он придвинулся ближе. Я едва не подпрыгнула, когда его губы мазнули по моей щеке.

– Не думал, что придётся прибегнуть к этому, но боюсь, ты не оставила мне выбора. Амалия, помнишь наш уговор про минуты?

Всего несколько его слов – и внутри меня уже разгорается пожар. Не удержавшись, я тихо ахнула от удивления.

Кажется, это обещание было дано где-то в прошлой жизни. Когда я думала, что Риз – простой реновийский рыцарь. Голова закружилась при одной мысли о том вечере на горячих источниках в Солете. Риз сказал, что я могу делать с ним всё, что захочу, но только несколько мимолётных минут. Я тогда отказалась, сказав, что сохраню эти минуты на другой раз.

– Я заявляю на них права прямо сейчас, – сказал он. – Сдержишь ли ты своё слово?

– Это мои минуты, – выдохнула я.

– Половина из них по закону принадлежат мне.

Наступила оглушительная тишина. Риз наверняка слышал моё исступлённое сердцебиение.

– Тогда чего же ты ждёшь? – спросила я. Мой голос дрожал от страха и желания. – Если ты так решительно настроен…

Не успела я договорить, как Риз положил ладонь на мой затылок и завладел моим ртом. Его губы были твёрдыми и горячими, требовательными и щедрыми одновременно. Я ахнула, но его поцелуи заглушили мой слабый протест.

Его свободная рука скользнула по моему боку, вызывая мурашки по всему телу. Риз притянул меня ближе к себе. Возможно, боялся, что я попытаюсь вырваться.

Но я не стала. Не смогла бы, даже если бы захотела.

Я вся горела. Губы Риза терзали мои, убеждая сдаться.

Он мягко прикусил мою нижнюю губу.

– Поцелуй меня, Амалия.

Эта мольба окончательно снесла мои преграды.

Я прижалась к нему, обхватила руками его плечи, устремляясь навстречу его губам. Я ответила на поцелуй, уже не в силах сдерживаться.

Может, я слабая. Может, я дура. Или, что самое ужасное, изменница.

Но это всё стало неважно, ведь что сделано, то сделано.

Я влюбилась в Риза, будь он хоть охотником, хоть рыцарем, хоть принцем. Хоть враг, хоть друг, хоть противник, хоть союзник, я всё равно принадлежала ему.

Внезапно туннель озарил ослепительно яркий свет.

Мы отлепились друг от друга и увидели, как вспыхивают древние факелы вдоль всего прохода.

Риз снова повернул голову ко мне, глядя прямо в глаза. И с отчаянием в голосе спросил:

– Ты простила меня, Амалия? Скажи мне, что это знак. Знак того, что всё будет хорошо.

Я бросила ещё один взгляд на факелы, поражаясь необыкновенной лёгкости в груди. На меня больше не давят грусть и злость, я их отпустила.

– Я простила тебя, – прошептала в ответ.

Склонив голову, Риз опустился на колени предо мной. Крепко сжал мою ладонь, словно от этого зависела его жизнь.

– Прости меня, – произнёс он в пол, его голос прозвучал хрипло от избытка эмоций. – Пожалуйста, прости.

Раньше мне казалось, что Риз непоколебим, я бы даже сказала неуязвим. Больно было видеть его в таком состоянии. Он не тот человек, что я возвела на пьедестал, и никогда им не был. Это был реальный человек, со своими недостатками, но я всё равно любила его.

– Риз, – прошептала я, сжав его ладонь. – Пожалуйста, встань.

Он медленно поднялся на ноги.

Я взяла его лицо в свои ладони, разглядывая. Он глядел вниз, словно не смел смотреть мне в глаза.

– Посмотри на меня, – шёпотом попросила я.

Он послушался. От ничем не прикрытой боли в его взгляде я забыла как дышать.

– Наверно, ты ненавидел меня поначалу.

Он замотал головой.

– Никогда.

Я засмеялась, не поверив ему.

– Представляю, какой дурочкой я тебе показалась в той роще. Напыщенная реновийская принцесса, которая жизни не видела за пределами своего дворца.

– С самой первой секунды мне хотелось защищать тебя. Хотелось заслужить право быть рядом с тобой.

– Ты любишь меня? – тихо спросила я.

Он посмотрел на меня так, словно ответ очевиден.

– Больше жизни.

– Любил ли ты меня, когда мы поженились?

Он слабо улыбнулся.

– Я полюбил тебя задолго до этого, Амалия. Я был без ума от тебя в том лесу, в поместье и на Талтонском заливе. Как только ты упала с кровати на корабле прямо в мои объятья, я понял, что пропал.

Я впитывала каждое слово его признания, и оно исцеляло мои душевные раны.

– Хорошо, – в итоге произнесла я.

И снова потянулась к его губам. Он ответил без колебаний. Больше ничего его не сдерживало. Поцелуй был полон прощения, облегчения и обещания множества следующих поцелуев.

– Между нами больше не будет секретов и лжи, – поклялся он, едва отстранившись. – Никогда.

Я закрыла глаза, вцепившись в это обещание в надежде, что это правда. Хоть я и простила его, доверие ещё предстояло восстановить.

– И что теперь? – прошептала я ему в губы.

– Теперь мы пойдём смотреть на грозу, – улыбнулся он. – А после этого подумаем о том, как спасти наши королевства.

19

АЭРОН

– Мы собираемся в таверну, – сказал Морган, остановив меня в коридоре. – Ты с нами?

Я бросил взгляд в окно.

– В такую погоду?

Друг ухмыльнулся.

– Кто не рискует, тот не пьёт.

– Идиот, – покачал я головой и продолжил путь по коридору.

Он нагнал меня.

– Для этого и нужны плащи. Меня не испугать каким-то там дождичком.

Морган вообще мало чего боялся. И меньше всего смерти. Как и я, он потерял семью. Вот только пережить потерю ему пришлось в куда более раннем возрасте. Он вырос под опекой короны, за ним приглядывал престарелый герцог Меррен, который мало уделял времени сироте.

Моргану передали титул и земли почившего отца, но у него не было чего-то, ради чего стоило жить и беречь себя.

У меня по сути тоже, но наши взгляды сильно отличались. Я считал, что жизнь бесценна. Это мой долг перед семьёй – продолжать жить. Не знаю, почему судьба меня пощадила, но отказываться от её дара я не собирался.

Мои родители бы этого не хотели, и в память о них я не стану рисковать понапрасну.

Гордились бы они мной? Я ведь послушно выполнял все приказы короля, был рядом с Ризом, и теперь я помолвлен с принцессой.

Мама частенько дразнила меня насчёт Кассии, в юности меня это бесило. Сколько себя помню, я всегда был очарован принцессой. И мама, будучи наполовину феей, видела меня насквозь.

Но после нападения тирейтов я закрылся ото всех. Даже от Кассии.

Теперь же… я не знаю, остались ли у меня какие-то чувства. Может, фея задала правильный вопрос? Я держался за Кассию, потому что любил её или потому что привык считать её своей?

Фея.

Серафина.

Одна только мысль о ней вызывала бурю смешанных эмоций. Я ненавидел её за то, кем она являлась, и в то же время меня влекло к ней по той же самой причине.

Мы с ней были одной крови.

Моей маме – дочери чистокровного фейри – было сто три года, когда она встретила моего отца, но выглядела она на двадцать лет, не больше. Её семья тщательно оберегала этот секрет, и она призналась в своём происхождении моему отцу только после свадьбы. К тому моменту он уже так сильно любил её, что это не имело значения.

Она вела тихую, уединённую жизнь, заботясь о своих детях и волкособах. Отец старел, а она нет. Люди не раз отмечали, что её красота неподвластна возрасту, а она только улыбалась в ответ.

Мы собирались со временем спрятать её, сообщив всем о трагической кончине.

Но вместо этого мы потеряли её по-настоящему.

Во мне больше от людей, чем от фей, но я всегда чувствовал, что отличаюсь от других. После установления связи с Серафиной – прикосновения её магии – я понял почему.

В груди зародилось смущающее тепло при воспоминании о том, что фея стояла так близко, словно мы с ней одно целое. После стольких лет, на протяжении которых я держал на расстоянии даже самых близких друзей, эта связь была сродни взрыву.

Я впервые почувствовал свою собственную магию; не такую, как у неё. Магия, которую она задействовала, – наша общая магия – быстро угасла, но надеюсь, этого хватит, чтобы заставить короля Игана задуматься.

Как только мы вернулись в замок, я сбежал от неё. Побоялся встречаться с ней лицом к лицу. Хотя, если быть до конца откровенным, в глубине души я надеялся, что она догонит меня.

Потерявшись в собственных мыслях, я даже не заметил, когда исчез Морган. Я не знал, куда я иду; благо, в замке достаточно места, чтобы просто походить. Снаружи ветер и дождь стучали в окна. Вспышки молний озаряли потемневшее небо, и почти сразу за ними следовали оглушительные раскаты грома.