Текст книги "Тень принца"

Автор книги: сёстры Чан-Нют

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– Нет, не об этом я хотел поговорить с вами, – ответил мандарин поспешно. – Вспомните случай на корабле, когда врач показал вам трех больных, которых он был не в состоянии вылечить.

Доктор Кабан кивнул головой. В его глазах промелькнул огонек самодовольства.

– Конечно! Я прекрасно помню, что, благодаря моему гению, я смог подобрать необходимые лекарства для каждого из этих несчастных – а иначе они, говоря между нами, очень скоро отправились бы на лечение к Желтым Источникам!

– Вот именно! – сказал мандарин, наклоняясь к нему. – Предлагая эти средства для их исцеления, вы опирались…

– На принципы классификации, само собой разумеется! – вскричал врач, вспоминая мгновения славы на судне, скользящем по сверкающей реке.

Мандарин бросил победоносный взгляд на ученого Диня, который подсчитывал в уме распластанных на столе тараканов.

– Вы разработали систему диагностики, основанную на классификации: например, болезни, влекущие пожелтение тела, возникают из-за слабости селезенки, так как селезенка связана с элементом Земли. И другие внутренние органы тоже зависят от определенных элементов.

Врач радостно притопнул ногой, восхищенный, что правитель запомнил его слова.

– Точно, мандарин Тан! Вы прекрасно поняли закон классификации, на котором стоит мир и который стар, как сама наша цивилизация. Теория пяти элементов – мощный инструмент познания человека. Точно так же, как нарушение гармонии ведет к катастрофе в мире, слабость определенного органа позволяет патогенному жару, возникающему во внутренностях, воспалять больной орган, создавая критическую для больного ситуацию.

– На корабле вы говорили о том, что почки связаны с Водой. Поправьте, если я ошибаюсь, доктор, но легкие, в свою очередь, связаны с элементом Металла, печень – с Деревом, а сердце – с Огнем?

– Ну да! Не знал, что вы этим интересуетесь, но ваше замечание абсолютно верно, – сказал доктор взволновано.

Динь наблюдал за своим другом, чьи щеки покраснели от сильного волнения.

– Но мудрецы даосы не случайно установили эти связи, верно, доктор Кабан? – задал еще один вопрос мандарин Тан.

– Так и есть, господин. Их целью было воссоединение составляющих элементов природы и составляющих элементов человека.

– Вы хотите сказать, что эти соответствия тесно связывают макрокосм, или Вселенную, с микрокосмом, то есть с человеком?

– Именно так: китайцы считают, что стабильность в нашем мире зависит от этой предустановленной гармонии, она позволяет объяснить все, что мы наблюдаем день за днем, даже природа зла становится понятнее. Вот почему классификация может быть использована в медицине, и очень эффективно.

– Но, – сказал мандарин, тщательно выбирая слова, – если классификация способствует стабильности человека во Вселенной, какие выводы из этого следуют? То есть возможно ли, например, вывести из этого правила поведения?

– Конечно. Это одно из основных положений классификации: она диктует способ поведения, способствующий сохранению гармонии в нашем мире. Нельзя противоречить законам Вселенной, если мы желаем благополучия. Ход звезд, вращение планет – все зависит от поступков человека, и наоборот, жизнь человека определяется появлением комет и дуновением ветра. Достаточно взглянуть на нынешнюю ситуацию: избыток воды – и вот нам угрожает катастрофическое наводнение.

– Вы полагаете, что эта угроза является следствием человеческих поступков, коль скоро мировой порядок как в зеркале отражает состояние общества?

Доктор с задумчивым видом помассировал себе локти. Он подумал, прежде чем сказать:

– Те, кто верят в классификацию, считают, что всякий человек влияет на космическую гармонию. Если мы совершаем зло, то тем самым мы нарушаем равновесие общества и природы.

Мандарин несколько мгновений пристально всматривался в прекрасные черты доктора.

– Если развить логику ваших рассуждений, человек, от которого больше всех зависит гармония Вселенной, – тот, кто властвует, ведь так?

Доктор согласился, захваченный этим поворотом беседы.

– А это означает, что Император или принцы, правящие над нами, влияют на развитие Вселенной – в зависимости от того, совершают они добрые или злые деяния?

Доктор Кабан кивнул.

– Именно в этом древние видели равновесие Вселенной, этот принцип должен определять поведение Императора.

* * *

Выйдя из гостиницы «Шелковые ночи», два молодых человека направились к ночному рынку. Стараясь забыть о вызывающих тревогу проливных дождях, люди упорно стремились вести обычный образ жизни. Поэтому ночной рынок, защищенный навесом, был оживлен и служил местом встреч в царстве тьмы и влаги, бастионом на пути тревоги, внушаемой угрозой наводнений.

Естественно, они направили свои стопы туда, откуда доносился одуряющий запах жареного мяса и пряностей. Заняв столик, откуда можно было спокойно наблюдать за прохожими, мандарин Тан заказал суп с фрикадельками.

– Как хорошо, что эта прогулка позволила нам избежать ужасающей стряпни Медвежьей Лапы, – заметил ученый Динь. – Меня поражает, что человек, совершенно не умеющий готовить, назначен на должность повара и кормит всех во дворце.

– Он на этом сэкономит: завтра он подаст то, что осталось от сегодняшнего дня…

– Добавив огромное количество специй, чтобы заглушить вкус, или запечет все продукты в рисовой запеканке – тут уж никак не поймешь, из чего все это приготовлено.

Отряхивая свое одеяние от дождевых капель, мандарин Тан весело спросил:

– После беседы с доктором Кабаном ты понял, почему мы сделали огромный шаг в этом расследовании?

– Потому что теперь мы знаем, что изголодавшийся врач готов есть тараканов?

Правитель испепелил ученого Диня взглядом.

– К счастью, никто на тебя и не возлагает ведение этого дела. Я заметил, что ты был больше увлечен подсчетом тараканов, чем нашей беседой.

– Я прекрасно понял, что речь шла о древней классификации, устанавливающей связь между пятью внутренними органами и пятью элементами. Думаю, что ты напал на верный след, в самом деле. Но, пожалуйста, расскажи подробней, что ты об этом думаешь.

Служанка принесла два горшочка с дымящимся супом, что нарушило течение беседы. Мандарин с жадностью проглотил немного горячего бульона, прежде чем продолжить.

– Подведем итоги. Все совершенные убийства сходны в одном – нож воткнут в один из внутренних органов, каждый раз разный: селезенка в случае Рисового Зерна, легкие в случае Черной Чесотки и, наконец, печень мадам Пион. Я спросил себя – почему именно эти органы, а не другие.

– И наш любимый доктор дал ответ: это – три из пяти органов, входящих в классификацию.

– Вот именно! Но как доказать, что это не случайность?

Ученый Динь, боровшийся со скользкой лапшой, не отвечал, и мандарин с радостью ответил сам.

– Вспомним некоторые странные знаки, найденные на убитых: руки Рисового Зерна были покрыты коркой грязи, на шее Черной Чесотки висела связка монет, а мадам Пион сжимала в руках лакированные палочки. Если бы Рисовое Зерно действительно сопротивлялся нападавшему, то он весь был бы заляпан грязью – но этого не было. Его руки, залитые кровью, были покрыты грязью уже после его смерти убийцей. Еще подозрительней – откуда могла взять лакированные палочки мадам Пион, находясь в тюрьме, где с заключенными обращаются как со скотиной? Что же касается нищего, то он вряд ли мог хранить деньги – он сразу же их тратил.

– Что же из этого следует?

– То, что убийца подкладывал эти предметы с каким-то умыслом уже после совершения убийств.

– Какой в этом смысл? – спросил ученый Динь, вылавливая фрикадельку из супа, в котором плавал мелко нарезанный кориандр.

– Но это же очевидно! Таким образом он связывает внутренние органы с элементами и придает некий дополнительный смысл цепочке убийств.

Ученый Динь чуть не подавился кусочком мяса.

– Ну да! – вскричал он не без восхищения. – Грязь символизирует Землю, монеты – Металл, а палочки – Дерево. Поняв эту закономерность, мы уже не можем отрицать, что именно эти органы выбраны неслучайно.

Мандарин Тан согласился, глаза его блестели. Наконец они нашли смысл, содержащийся в знаках, оставленных убийцей. Динь понял, что мандарин пошел по верному следу и будет идти по нему до конца, куда бы он его ни завел.

– Теперь, когда нам известно, что он совершает эти убийства, подчеркивая значение элементов классификации, нам надо понять, почему он привержен этой философии. Раз он совершает зло, чтобы связать элементы классификации, ясно, что его послание, несомненно, основывается на ней.

– Вернемся к тому, что нам сообщил доктор Кабан. Древние установили эту закономерность, позволяющую соизмерять макро– и микрокосм, они хотели жить в устойчивом мире и быть уверенными в том, что мир зависит от человека, так как страшно жить в мире, который развивается хаотически.

– Из классификации следует, что Вселенная и человек тесно связаны: действия природы отражаются на человеке, и наоборот – поступки человека влияют на природу.

– Теперь я вижу, что ты можешь подсчитывать тараканов и одновременно следить за ходом беседы, – уступил мандарин. – Итак, продолжая наше рассуждение, мы заключаем, что больше всех может воздействовать на установление гармонии между Вселенной и человечеством тот, кто нами правит, то есть в нашем случае – или принц Буи, или сам Император.

Мандарин Тан наклонился вперед и понизил голос.

– Все знают, хотя и молчат, что стареющий и капризный принц далек от того, чтобы воплощать конфуцианский идеал, в соответствии с которым правитель должен печься о благе своих подданных. Что же мы видим? Крестьянское восстание, жестоко подавленное после ареста зачинщиков. Скорая казнь целого рода, которая положит конец почитанию предков в этой семье.

Ученый Динь молчал, потрясенный смыслом слов мандарина.

– Тому, кто верит в правоту классификации, остается сделать один шажок…

– Чтобы приписать нынешнюю катастрофу и грозящие наводнения дурным поступкам правителя, – сквозь зубы сказал ученый Динь, закончив фразу друга.

Откинувшись на стуле, мандарин вытянул ноги.

– Я не перестаю думать, что в прошлом принца таится нечто такое, что и породило эти события. Он не сразу стал плохим правителем. В самом деле, во время моей учебы мы восхищались им, тогда он славился своей твердостью и целеустремленностью.

– Когда же изменилась ситуация?

– Готов поклясться, что принца подкосила смерть его сына Хунга. Он стремится погрузиться в прошлое. Кое-что осталось неясным. Нет ответа на вопрос, почему убили принца и кто убил его. Ответ таится в прошлом, во времени, предшествовавшем несчастью.

– В той знаменитой охоте, что не дает тебе покоя? – спросил Динь, скрестив руки.

– Точно! Мне нужно в деталях вспомнить ту утомительную ночь. Сейчас я вспомнил только невероятную сцену с участием принца Хунга, когда появился окровавленный студент Кьен и человек с прозрачной кожей, чье присутствие для меня необъяснимо. Был ли это сон или мираж? В любом случае, смысл этой сцены ускользает от меня.

– Если ты считаешь, что начало всему было положено во время той охотничьей экспедиции, то теперь я понимаю, что госпожа Ним может быть потенциальной виновницей, – сказал Динь, которого начала убеждать логика мандарина.

Но его друг взмахнул рукавами, отвергая эту идею.

– Наоборот, то, что стало понятным сегодня, снимает с нее подозрение.

Но Динь с изумлением захлопал глазами, и мандарин был вынужден развить свою мысль.

– Неужели ты думаешь, что она имеет хоть какое-то представление о классификации? Нет, наш убийца должен быть достаточно образованным человеком. Он должен владеть этими знаниями. Возможно, он не эрудит, но явно имеет образование, которое получил то ли просто читая книги, то ли пройдя курс наук.

Удовлетворенный ходом расследования, мандарин Тан тем не менее был далек от того, чтобы чувствовать себя счастливым. Его взгляд стал мрачным, а в сердце зрело понимание.

– Знаешь, какой вывод я делаю из всего, что мы открыли? – спросил он у Диня.

Тот молча посмотрел на него. Он знал, что скажет его друг.

– Раз убийца следует классификации, которая состоит из пяти внутренних органов и пяти элементов, ему остается совершить еще два убийства.

Разложив на столе продукты – нечищенную рыбу, заднюю ногу оленя с копытом и тушку виверры, с которой еще не сняли серо-желтую шкурку, – повар Медвежья Лапа смазывал их сверху с помощью деревянной палочки какой-то беловатой жидкостью. Мускулы его шеи вздрагивали при каждом движении, а волосы покрылись мелким жемчугом пота. Он приостановился и, найдя кусок мяса с кожей, откуда топорщился клок щетины, положил его перед собой. Откидывая с лица длинные пряди волос, он оторвал кусок жира, бросил его в котел и принялся все перемешивать. Когда смесь достаточно загустела, он переложил содержимое в небольшой голубой горшок, украшенный цветочками тыквы, и тщательно закрыл его.

Рассеянно насвистывая, Медвежья Лапа вытащил пыльный мешок. Обернувшись, он посмотрел на нож, валявшийся среди картофельных очистков. Резким движением он ударил по ручке ножа – нож взлетел. Медвежья Лапа, достав из мешка кусок туши животного, покрытый рыжей шерстью, непринужденно поймал налету нож. Повар мгновенно взрезал железы под кожей, и хлынула темно-коричневая кровь, густая, как мед. Он с явным удовольствием принюхался к резкому запаху. Намазав на палец капельку крови, он растер ее за ухом, а потом перелил густую жидкость в голубой горшочек, где плавали бутоны хризантем.

– Медвежья Лапа! – закричал кто-то вдруг сзади, заставив его вздрогнуть. – Дай мне кусочек жареного мяса. Я должен подкрепить свои силы. Мое сердце отказывается работать.

Быстро припрятав оба горшочка под тушкой бездыханной виверры, повар ответил, не оборачиваясь:

– Я всегда говорил, что в твоем возрасте вредно слишком предаваться играм Облаков и Дождя.

Главный воспитатель Сю в нетерпении прищелкнул языком.

– Дурак. Тебе прекрасно известно, что я оставил эти фривольные дела с тех пор, как лишился моих Драгоценных! К чему наслаждение, когда похищена сама моя сущность – ты, впрочем, придаешь этому, кажется, такое же значение, как я сам, – добавил он лукаво.

– Медведь не совокупляется с поросенком, – лаконично ответил повар, бросив презрительный взгляд на самого несчастного из евнухов.

Оскорбленный, Главный воспитатель принялся шарить среди уже приготовленных блюд.

– Какие гадости ты приготовил для нас сегодня? Оленья нога, чешуя пангулина… Ты ведь знаешь, что эту чешую нельзя ни в коем случае пережарить, иначе она может обуглиться? Ее едят с плавниками акулы, не пересаливай ни в коем случае!

Евнух чувствовал себя как дома – осматривал туши, похлопывал по мискам. Погладив мертвую виверру, он потерял равновесие и задел один из горшочков.

– Что это такое? – спросил он с удивлением. – Ты что, купил экзотические приправы у индусов на рынке?

Евнух уже хотел сунуть палец в горшочек, когда Медвежья Лапа схватил его за руки и грубо оттолкнул.

– Что ты хозяйничаешь у меня на кухне? Успокойся, хочешь попробовать козлиный член?

Сморщившись от отвращения, Главный воспитатель отпрыгнул назад.

– Козлиный член! Какой ужас! Только не говори, что ты собираешься подать эту дрянь на ужин!

– Для тебя я приготовлю сюрприз, – угрожающе сказал повар. – А сейчас убирайся!

Евнух взволнованно повел носом. Сделав несколько шагов по кухне, он подошел к своему другу.

– Ах, ты сегодня замечательно пахнешь, Медвежья Лапа! Этот мужественный, мускусный запах кажется мне…

Раздув ноздри, Главный воспитатель потянулся к волосатой и мускулистой шее повара, когда дверь вдруг отворилась.

– Медвежья Лапа, – пропищал маленький евнух в короткой курточке. – Господин Головастик спрашивает, готовы ли горшочки.

Ворча, повар сунул ему в руки горшочки и вытолкал за дверь.

– Как! Так это наш тюремный врач заказал член козла? – спросил потрясенный евнух.

– И не только его. Возможно, он заказал еще Шары евнуха, – жестко отрезал Медвежья Лапа.

По мере приближения к столице, дорога становилась все труднее. Дожди размыли обычно удобную для ходьбы колею, и утонуть можно было на каждом шагу. Достаточно было больной ноге поскользнуться на грязи, окружавшей промоины, и он бы упал. Отшельник Сэн проклинал свою несчастную ногу, которая отказывалась ему служить с тех пор, как его ранили. Зачем было предпринимать такое путешествие в пору, когда все стихии были в раздоре! Когда он решился идти в Тханглонг, небо еще голубело, а потом вдруг пошел дождь. Струи дождя скатывались с листьев латании, из которых он сделал себе плащ, похожий на черепаший панцирь. Он чувствовал себя защищенным, но теперь дождь хлынул с новой силой и, проникая сквозь вырезы листьев, промочил его насквозь. Даже шерсть, которой обросло все его тело, не защищала от коварства холода и влаги, и он горько спрашивал себя, для чего она вообще тогда нужна.

Ливень лил вовсю. Сэн предпринял напрасную попытку пройти под пальмами, но их высокие кроны защищали лишь в очень малой степени. Отшельник Сэн хотел было пробраться по краю джунглей, но там вязкая грязь поднялась высоко и стала такой густой, что могла засосать путника.

Больше двух дней он уже добирался до города, где надеялся спасти головы дяди и других родственников. Его не очень беспокоила судьба самого Дэй, всегда подавлявшего его своим безразличием и любившего только власть, но он с грустью думал о Горькой Луне, такой молодой. Она не заслуживала, чтобы ее казнили только по причине родства. Он вздохнул. Бедная девушка, неглупая, но такая наивная, она даже не нашла человека, который бы полюбил ее! Жаль, что студент Кьен отверг ее, даже не попытавшись понять ее душу. Если бы ею не пренебрегли, она никогда не пала бы так низко.

Порыв ветра задрал полу его плаща и обнажил дрожащий бок. Он поправил промокший наряд и, опустив голову, пошел навстречу буре. Нельзя останавливаться, иначе он рискует прибыть в город слишком поздно. К счастью, у него было с собой немного денег. Он прижимал к груди кожаную суму, стараясь, чтобы она не промокла.

Его мысли снова вернулись к сестре, у которой над губкой нежно обозначен тонкий пушок. Какой ошибкой с ее стороны было пытаться купить студента Кьена! Нужно совсем разувериться в своих силах, чтобы доставать для него вопросы к трехгодичным экзаменам! Напрасно она думала, что единственно, почему Кьен отверг ее – это ее принадлежность к высокому роду: разве не была она госпожой, дочерью влиятельного в столице вельможи? Тогда как Кьен происходил из семьи, стоявшей на социальной лестнице ниже кули, но зато у него был ум, который следовало проявить. Используя силу денег, ей удалось подкупить одного из чиновников, причастного к экзаменам, и получить от него экзаменационные темы. А потом она принесла их Кьену.

Перед отшельником вдруг упало дерево, едва не придавив его. Не хватало еще быть раздавленным на дороге, когда он уже так близок к цели! Он с трудом перелез через упавшее дерево, приподняв больную ногу руками.

Ошеломленная сестра рассказала ему о той ужасной встрече. И о том, как столь любимый ею студент метал громы и молнии презрения, разорвав в клочья драгоценные листы с вопросами, добытые ею с таким трудом! С какой ненавистью поносил он ее и ей подобных, полагающих, что деньгами можно купить человека, вышедшего из низов. Студент Кьен не желал такого успеха, он хотел сам добиться его. Это мог бы сказать ей и отшельник Сэн. Никогда этот юноша не обесчестил бы себя сторонней помощью, особенно поддержкой аристократки. Всегда помня о своем происхождении, он отказывался от помощи сильных мира сего. Ах, если бы Горькая Луна посоветовалась со своим верным братом, прежде чем совершить подобную ошибку, все могло бы обернуться совсем иначе. Маленький отшельник тряхнул головой, идя против ветра. Сколько судеб сломано за этот год! Но он уверен – скоро все переменится к лучшему.

* * *

Сахарный Кулак с глазами, горящими от жадности, похлопывал по плечу своего друга. Спасаясь от дождя в зарослях папоротника, они ждали, когда ветер успокоится и снова можно будет продолжить путь.

– Сегодня счастливый день, – усмехался Сахарный Кулак, расчесывая следы от оспы, украшавшие его разбойничью физиономию. – Смотри, кто идет по дороге.

Двойная Рвота медленно обернулся, прищурив глаза. Какой-то крохотный силуэт с развевающимися на ветру волосами шел в их сторону.

– Кажется, девчушка с шелковыми волосами, – ответил гигант, питавший слабость к длинноволосым девушкам. – Жаль только, что одна нога у нее короче другой.

– Итак, воспользуемся благоприятной встречей. Ты займешься хромой девушкой, а мне оставишь ее мешочек, который она так крепко прижимает к груди. Не стоит бить баклуши, когда можно славно развлечься, верно?

Рот Сахарного Кулака изогнулся в кривой усмешке, а оспины затряслись – он рассчитывал на хорошую добычу, в этот день им еще никто не попался на пути.

Рядом с ним гигант восхищенно смотрел на волны длинных волос, развевающихся на ветру, как покрывало танцовщицы.

Согнувшись у обочины, они ждали, когда путешественница пройдет мимо них. Услышав хлопанье плаща о тело, они выбрались из ямы. Грязь, покрывавшая лица, делала их похожими на демонов, а жуткий вой и крики могли напугать любого, кто оказался на пустынной дороге в грозу. Но путешественница, вместо того чтобы пуститься в бегство, повернулась лицом к ним. Ветер отнес в стороны волосы и обнажил поросшее густыми волосами лицо.

– Вот тебе на! Да это же мужчина! – разочарованно воскликнул Двойная Рвота, чей порыв сразу же угас.

– Будь уверен, я мужчина! – прогремел отшельник Сэн, сверкая горящими под нахмуренными бровями глазами. Я – полноценный мужчина, если нужны подробности!

Сахарный Кулак, которого интересовал не пол, а мешок, принадлежавший маленькому волосатому существу, попытался его вырвать. Если он, собираясь совершить злодеяние, предполагал, что не встретит сопротивления, то он был неправ, так как будущая жертва сорвала с шеи висевший на ремешках мешок и закрутила его над головой с такой скоростью, что бандит видел перед глазами только летающее пятно. С насмешливой улыбкой он пытался поймать вращающийся мешок. Но вместо этого получил удары по туловищу и по спине, а потом и по коленям. Сколько ни вытягивал руки Сахарный Кулак, он никак не мог схватить мешок. Когда же отшельник закрутил его вокруг ноги, то разбойник, не выдержав, кинулся на него с остервенением. Но маленький человечек неожиданно остановился и, повернувшись вокруг своей оси, нанес ему удар в нос волосатым большим пальцем ноги. Сахарный Кулак почувствовал, что кровь течет по деснам. Соленый вкус привел его в неистовство, он вытирал кровь тыльной стороной ладони.

– Готовься к плаванью по водам Желтых Источников! – завопил он, бросаясь на отшельника.

– Сначала поймай меня! – отвечал тот, отпрыгивая.

Сахарный Кулак ударил отшельника, но попал в пустоту. А тот в мгновение ока оказался уже с правой стороны от него и мерил его презрительным взглядом.

– Помоги мне схватить его, дурак! – закричал разбойник своему товарищу, который от удивления ограничился ролью наблюдателя.

Повиновавшись, гигант бросился на отшельника, но тоже поймал пустоту, а сам отшельник уже стоял в стороне, держа руки на бедрах.

– Первый раз в жизни вижу таких неумелых разбойников, – с презрением крикнул отшельник Сэн. – Моя бабушка бегает быстрее вас, а она наполовину слепа.

Разъяренные бандиты вдвоем кинулись на путника, сжав кулаки.

– Я тебя раздавлю, плюгавый! – заорал Сахарный Кулак с пеной на губах. – Я из тебя сделаю креветочное пюре для свиней!

Он схватил отшельника за волосы, вцепившись в густые пряди. Другой рукой он пытался открыть мешок. Но маленький человек стал вращаться, и мошенник, потеряв равновесие, закружился вокруг отшельника, как безумный волчок. Сахарный Кулак уже не мог оторваться от роскошной шевелюры и бегал, как осел вокруг кола. По мере того как отшельник вращался все быстрей, бандит кружился вместе с ним, чувствуя, что скорость отрывает его от земли. Он уже летел, вопя от страха, волосы ускользали из-под пальцев – напрасно он цеплялся за них и бешено дергал ногами. Когда из рук выскользнула последняя прядь, он полетел, как камешек из рогатки. К несчастью, на его пути стояла пальма, о которую он сломал ребра.

Отшельник Сэн поправил прическу и кокетливо провел рукой по лбу.

– Все в нашей семье Дэй славятся силой и упругостью волос, а также крепкими корнями, что и удалось доказать.

В этот момент он почувствовал, как кто-то схватил его сзади за пояс – мускулистые руки сжали его, как тиски, а чей-то голос прошептал в ухо:

– Мне нравятся длинные волосы, сейчас я сниму с тебя скальп и сделаю из них парик для моей девушки.

Отшельник чувствовал, что теряет сознание. Хватка была нечеловеческой. Несмотря на свой идиотский вид, Двойная Рвота имел железные мускулы.

– Оставь меня, если не хочешь, чтобы мои волосы поседели от ужаса, – прошептал отшельник Сэн, чувствуя, что сейчас идиот раздавит ему грудную клетку.

– Хорошо, – согласился пустоглазый великан.

Двойная Рвота даже не понял, что произошло в следующее мгновение: едва освободившись из его объятий, маленький человек подпрыгнул в воздухе и опустил твердый кулак на широкий затылок разбойника. Тот упал как подкошенный, не издав ни звука.

– Чем они сильнее, тем глупее, – сказал отшельник Сэн, отряхивая одежду.

Он открыл свой мешок, вытащил бамбуковый футляр и встряхнул его. Стук пергамента его успокоил: драгоценность осталась неприкосновенной. Успокоившись, отшельник продолжил свой путь в столицу, приволакивая хромую ногу.

Подпоясав темную тунику – она почти лопалась по швам, – евнух скользил по плитам коридора, издали казалось, что он не касается земли, его маленькие быстрые ножки были невидимы. Потирая руки внутри широких рукавов, он радовался, что прибег к помощи мандарина Тана. Это была хорошая идея! Он уже верил, что скоро в его руках снова окажутся его Драгоценные, – умное выражение лица этого молодого человека предвещало скорую развязку. Он оценил ту заботливость, с которой правитель помог ему во время приступа, и заметил блеск его глаз, когда уходил от него. Если бы Императору помогали подобные люди! А то в наше время все идет наперекосяк. Мандарин Кьен решителен и суров, и как друг он мог бы оказать помощь в этом деле. Но он всегда в разъездах, занимается окружающими столицу каналами, он один не может справиться со всеми текущими делами дворца.

А принц Буи, вовлеченный в конфликты вельмож, уже не был тем умелым и умным правителем, каким зарекомендовал себя в начале правления. Именно из-за этого он и хотел уйти с его службы, пускай даже ценой разлуки с любимым Медвежьей Лапой. Упадок очевиден, начиная с построек, разрушаемых сыростью, и кончая низким уровнем ведения дворцового хозяйства – все обличало разруху. Евнух Сю вздохнул с безнадежным видом. А кто сказал, что у другого принца он не окажется в такой же отчаянной ситуации?

Обойдя росшее в горшке дерево, чьи неподстриженные ветки уродливо торчали во все стороны, он вошел в женское крыло. Сегодня он не обязан был помогать госпоже Лим, но Ива должна воротиться только поздно ночью, и он решил выполнить часть ее обязанностей.

В это раннее утро в женском крыле царила тишина. Маленькие пострелята не шумели, несомненно, они тоже еще спали. Сколько раз он говорил им, что слуга должен быть тихим, не должен болтать и смеяться, иначе можно сойти за наглеца. Но нет, эти дурачки даже перед женами принца шутили и резвились, как дома у бабушки. Главный воспитатель Сю скорчил насмешливую физиономию. К счастью, госпожа Лим была равнодушна к дворцовому этикету и не обращала внимания на их непозволительное поведение. Эта маленькая дикарка, приведенная охотниками, среди которых был и Медвежья Лапа, вела себя как фурия, не принимая нового образа жизни. Что это была за охота! Когда его друг был далеко, он писал стихи, стараясь забыть о разлуке. Мучительное время одиночества подвигло его на сочинение целого сборника поэм, которыми он, впрочем, совсем не гордился. Но по возвращении охотников все изменилось. Он не узнавал больше беззаботного молодого принца – когда он уезжал, на губах его играла улыбка, да и друзья его потеряли прежнюю бодрость. Молодой Сэн и студент Кьен были ранены во время вылазки, а студент Тан возвратился с таким лицом, что наводил на всех ужас. Даже Медвежья Лапа не хотел ничего рассказывать ему о том, что произошло в горах. «Мужские секреты», – сказал он, подмигнув.

Во всяком случае, принц полюбил госпожу Лим – судя по словам Ивы, он не скупился на визиты к ней и оставался в ее покоях подолгу. И хотя кожа у нее была темная, ее отличала особая красота. Вначале Главный воспитатель Сю осуждал ее за отказ учиться вьетнамскому языку и за дикарские манеры – разве она не оставила в полном запустении алтарь, воздвигнутый им в ее комнате? Но время шло, и он даже стал испытывать к ней некоторую симпатию, заметив в глубине ее глаз постоянную невыразимую грусть. По ее взглядам, без слов, он понял всю бездну ее одиночества.

Дойдя до тяжелой двери, на которой умелым резцом были вырезаны павлины на берегу озера, Главный воспитатель Сю остановился. Твердой рукой он пригладил полы одежды, пузырившейся в районе талии. Он постарался замаскировать жирные складки на животе. Нахмурив лоб, он мысленно пробежал весь список благовонных мазей и масел, которые он собирался использовать сегодня утром, чтобы приготовить наложницу для встречи с принцем: вытяжку магнолии, смешанной с жасмином; потом экстракт перцовой мяты в качестве тоника после сна и, наконец, грим для век, чтобы подчеркнуть ее кошачий взгляд. Он уже заранее наслаждался возможностью наносить притирания на ее тонкую кожу, бархатистость ее спины и мягкость крема дарили ему почти сладострастную негу. Несмотря на свой уже преклонный возраст, Главный воспитатель Сю не был лишен чувственности.

Комната была еще погружена во тьму. Он с трудом разглядел на ложе свою хозяйку. Маленькими шажками он просеменил к окну и отдернул занавески. Когда он обернулся, его сердце не выдержало во второй раз.

По всему дворцу бегали плачущие слуги, маленькие евнухи мешались под ногами стражников, желающих пройти в женские покои. Под высокими потолками эхом отражался звон оружия, но было уже поздно, потому что наложница принца была мертва.

В Стратегическом зале находился бледный мандарин Тан. Опять неуловимый убийца обвел их вокруг пальца, а несчастная госпожа Лим пала жертвой их медлительности. Сидя за длинным столом, ученый Динь сжимал в побелевших от напряжения пальцах чашку холодного чая.

– Нам нет прощения! – гремел мандарин Тан. – Я напал на след, но убийца все-таки опередил нас, он нанес удар прежде, чем я привел свой план в действие. Он смеется над нами, это ясно.