Текст книги "Феникс в пламени Дракона"

Автор книги: Сергей Соколов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)

– А вы были бы против, принц Дэвиан? – обиделась она. – Прошлое было слишком коротким. Вы мне так ничего о себе и не рассказали.

– Виноват. Но я обещаю исправиться. Только, мне кажется, здесь не самое подходящее место для этого. Хм... – Дэвиан задумался. – Не желаете встретиться в более удобной обстановке? Даю слово, что расскажу вам все о себе, о чем бы вы ни спросили. "Южная Звезда" сможет написать о префекте Карреле подробнее, чем кто бы то ни было, – он чуть улыбнулся. – Правда, не уверен, что это будет такой уж положительный отзыв.

– Вы шутите, Ваше Высочество, – сказала Фионелла. – Но где вы предлагаете встретиться, если не во дворце?

– Вы знаете такое заведение – "Свежий ветер"? Конечно, в такую погоду название звучит скорее как издевательство...

– Да, я знаю, где это, – она посмотрела на него с легким удивлением. – Не думала, что принцы посещают подобные места.

– Принцы, может быть, и не посещают, а префекты могут.

– Неужели вы предпочитаете быть префектом, а не принцем?

– Как ни странно.

Девушка слегка нахмурилась.

– Тогда вы – удивительный человек. Не думала, что мужчина может быть настолько лишен амбиций.

– А может быть, все наоборот – я слишком амбициозен? – ответил Дэвиан. – Чтобы быть принцем, достаточно им родиться, а чтобы стать префектом, это звание нужно заслужить. Возможно, я ценю собственные достижения больше, чем то, что просто получил в наследство?

– И все равно, странная логика.

Он усмехнулся.

– Пусть так. Но ведь вы не откажетесь встретиться со мной в "Свежем Ветре? Для меня ваше согласие значит больше, чем все титулы и звания Империи.

Он снова ощутил странное смущение, когда вдруг понял, что даже не преувеличивает.

Фионелла мягко рассмеялась.

– На такое предложение я не посмею ответить отказом.

Дэвиан слегка поклонился, протягивая руку.

– А сейчас, могу ли я пригласить даму на танец?

Она ответила ироничным взглядом.

– Но разве префекты танцуют?

– Префекты, может быть, и не танцуют, а принцы – да.

– Мне казалось, вы только что говорили, что предпочитаете быть префектом?

– Это правда. Но ради вас, Фионелла, я готов быть даже принцем.

– Неужели? Наверное, это тяжело для вас, Ваше Высочество? Ну что же, и опять на такое предложение я не смею ответить "нет".

Она приняла предложенную руку, и они вдвоем прошли в зал, где играла музыка...

Тремя часами позднее.

Дэвиан прикончил бокал и поставил его на столик. От выпитого вина у него слегка кружилась голова. Настроение было приподнятое, и, несмотря на поздний час, он совсем не чувствовал усталости.

С Фионеллой он расстался около часа назад. Она ушла сразу же после того, как покинул прием сам Император. Согласно дворцовому этикету, гостям разрешалось расходиться только после этого. Она не позволила Дэвиану проводить себя, да и он не мог так просто оставить прием, но зато он взял свое, галантно поцеловав даме ручку – немножко по-старомодному, как поступали герои еще первых немых фильмов тридцатилетней давности. Что ж, в этом тоже была своя романтика.

Гостей оставалось уже немного. Причем некоторые успели напиться на императорском приеме не хуже, чем в низкопробном кабаке. Дэвиан, сдерживая усмешку, проследил, как двое крепких лакеев помогают идти бородатому толстяку, чью грудь пересекала алая шелковая орденская лента. Бедолага едва переставлял ноги и мычал что-то себе под нос. Рядом, надменно задрав подбородок, шествовала худая женщина средних лет – несомненно, супруга. Дэвиан предпочел отвернуться к столу с закусками, чтобы ухмылка не стала слишком заметной.

– Ах, вот ты где! – он услышал голос Тамрина.

Наследный принц Ксаль-Риума тоже был в обществе супруги – анадриэльской инфанты. Невысокая, стройная принцесса Реджиния была чем-то похожа на Фионеллу: такая же точеная фигурка, оливково-смуглая кожа, блестящие черные волосы, миндалевидные темные глаза. Но Фионелла, по мнению Дэвиана, выигрывала сравнение. Он всегда отдавал предпочтение ярким и уверенным в себе женщинам, а инфанта Реджиния была идеальной женой для принца трона – красивая, хорошо образованная, с безупречными манерами и не привлекающая к себе особенного внимания; иначе говоря, из тех принцесс и Императриц, которые украсят своим присутствием любую официальную церемонию, но будут оставаться в тени мужа и никогда не подадут повода для газетного скандала.

– Я вижу, ты не так уж сильно страдаешь на этом приеме, – заметил Тамрин, с иронией глядя на кузена.

Дэвиан оставил его слова без ответа, но Тамрин не собирался оставить его в покое так просто.

– Согласись, и в нашей столице порой можно встретить что-то, кхм... прелестное.

– Соглашаюсь, – лаконично ответил Дэвиан. – Что-то случилось, Тамрин?

– Почему ты так решил? Может, я просто хотел составить тебе компанию?

Дэвиан ответил скептическим взглядом. Тамрин вздохнул.

– Ну, да, да. Я действительно хотел с тобой поговорить. Только что пришли кое-какие новости, и я решил, что тебе может быть тоже интересно их услышать.

– С севера? – догадался Дэвиан.

– Да, – Тамрин посмотрел на жену. – Дорогая, ты не могла бы оставить нас ненадолго? Это будет скучный разговор. Я не задержусь.

Анадриэлька молча кивнула мужу, затем Дэвиану, и удалилась. Дэвиан проводил ее взглядом.

– Каково это – быть женатым человеком, Тамрин? – спросил он.

Тот пожал плечами и задумчиво проговорил:

– Ну... Смотря с чем сравнивать, знаешь ли. А почему ты вдруг спросил? Неужели сам замышляешь остепениться? Я видел, как ты пожирал глазами ту красотку. Кто она?

– Секрет, – фыркнул Дэвиан. – Забудь, что я вообще об этом спрашивал. Что там за новости?

– Это лучше обсудить с Магистром Таланом, известия пришли от его людей. Он ждет нас в малой гостиной.

Дэвиан в обществе кузена покинул зал и прошел в малую гостиную. Несмотря на название, помещение никто не назвал бы тесным, здесь свободно разместилось бы человек тридцать. В старые добрые времена строили с размахом.

Магистр Нарис Талан сидел в высоком, богато украшенном кресле черного дерева. На столике рядом с ним стоял нетронутый бокал с вином, там же лежала папка, обтянутая темно-красной кожей. При появлении Тамрина и Дэвиана он поднялся. Это был высокий мужчина, сохранивший прямую осанку и твердый взгляд, несмотря на то, что ему уже почти исполнилось семьдесят.

– Принц Тамрин, – он слегка поклонился Тамрину, затем повернулся к Дэвиану и повторил поклон. – Принц Дэвиан.

Дэвиан кивнул в ответ. Они втроем заняли кресла возле круглого столика. Несколько электрических ламп разгоняли темноту.

– Что за новости, Магистр Талан? – поинтересовался Дэвиан. – Мой двоюродный брат меня уже заинтриговал.

– Наша агентурная разведка сообщает о передвижениях Объединенного Флота, – без долгих вступлений сказал старик. – Почти все корабли оставили главную базу на острове Малгари. Тсубэ опустел.

– Но ведь мы знаем, куда направились корабли, – ответил на это Тамрин. – Агинаррийцы не делают из этого тайны. Флот отбыл в Кинто для участия в традиционном ежегодном параде по случаю Дня Моря. Там он сегодня и находится, если не весь, то главные силы – в этом мы можем не сомневаться, не так ли, Магистр?

– Все верно, Ваше Высочество, – согласился Нарис Талан. – И все же, есть основания думать, что парадами все не ограничится. Они уже три года сидят без дела, а это – не в их привычках.

– И что вы предполагаете?

– Тут не нужно быть ни гением, ни провидцем, Ваше Высочество, – старый Магистр улыбнулся уголками губ. – Тэй Анг, разумеется. Они точат зубы на этот архипелаг еще с прошлой войны, и неудивительно: нефть, металлы, плодородные земли, а главное – превосходный плацдарм для наступления на Восточную Коалицию. В их планах формирования так называемого "Северного Братства" этот архипелаг занимает одно из ключевых мест, и три года назад агинаррийцы уже успели показать обитателям Анга свою братскую любовь.

– Воистину, – Тамрин зло поморщился и посмотрел на Дэвиана. – Ты, конечно, наслышан о "Великом Северном Братстве"? Последние несколько лет агенты Сегуната активно распространяют эту идею среди коренного населения наших северных островов. Суть, не больше, не меньше, в том, чтобы сформировать содружество независимых островных государств от Айнелина на западе до Тэй Анга на востоке, которое сможет противостоять агрессии имперского континента. Агинарре в этом очаровательном плане отводится роль "меча свободы, который разрубит цепи Севера". И такие призывы находят отклик среди жителей наших северных островов. Это серьезная угроза и даже без большой войны может изрядно испортить нам жизнь: если ничего не предпринимать, однажды мы рискуем получить новый Анлакар, только на этот раз на сотне островов вместо одного и с Объединенным Флотом Сетано-тэн вместо ивирцев с капудан-пашой.

– Вот что пугает меня, Ваше Высочество, – сказал Магистр Талан. – Острова Севера были присоединены к Империи... а, называя вещи своими именами – завоеваны – уже давно, но между коренным населением и переселенцами с континента по-прежнему сохраняются серьезные противоречия. Наши усилия, направленные на устранение напряженности, не принесли желаемых результатов. У северян долгая память, особенно на старые обиды. И на многих островах коренное население численно преобладает над верными нам южанами. Им нравится слушать то, что агинаррийские агенты говорят про "Северное Братство", а Сегунат, прикрываясь этими россказнями, продолжает глотать остров за островом. Тэй Луан уже в их руках, но им этого мало.

– Но напасть на Тэй Анг – значит снова спровоцировать Юг на ответные меры, – заметил Тамрин. – Так случилось три года назад, и они отступились. Так же будет и теперь.

– Боюсь, Тамрин, ты переоцениваешь страх Агинарры перед Югом, – возразил Дэвиан. – В последние годы Империя... ведет себя довольно-таки пассивно, – он несколько смягчил формулировку, которая так и рвалась с языка. – Они давно сделали из этого должные выводы. Ты говоришь – мы остановили прошлую агрессию против Тэй Анга? Да, но с Луана они не ушли до сих пор.

– Возможности Юга действительно не столь велики, как хотелось бы, – поддержал Дэвиана Нарис Талан. – Империя сильнее Агинарры, но Восточная Коалиция... Сообща они могли бы бросить вызов не только Агинарре, но даже Ксаль-Риуму, но они не способны действовать сообща.

– И я даже не знаю – радоваться этому или огорчаться, – ухмыльнулся Тамрин. – С анадриэльцами и прочими мы соперничаем намного дольше, чем с Агинаррой.

– Вот именно, – серьезно сказал Дэвиан, – чем Сегунат и пользуется. Иногда мне кажется, что мы настолько привыкли играть в "разделяй и властвуй", что забываем – мы можем быть не единственными игроками.

– О... – протянул Тамрин, – что это тебя потянуло на политику, Дэвиан? Прежде ты такими вещами не интересовался.

– Но я же в столице. Здесь все вертится вокруг политики, не сам ли ты так сказал?

– Туш е ... – пробормотал Тамрин. – Но, возвращаясь к Тэй Ангу. Даже если Сегунат предпримет такую попытку, повторюсь: мы не собираемся сидеть, сложа руки. Позиция Императора в этом отношении ясна. Да, мы... проморгали Шлассен, – признал кронпринц. – После гибели Императора Атавира и твоего отца ситуация в Империи была слишком нестабильной, чтобы начинать новую войну, и Сегунат не упустил удобный шанс. Но это не должно повториться. Как бы ни повела себя Восточная Коалиция, Ксаль-Риум вмешается, и наш Великий Северный Флот, хвала Юнидеусу, все еще самая могущественная сила на всех морях Дагериона.

– Империя может не вмешаться, если будет занята другими проблемами, – ответил Дэвиан. – Как было во время оккупации Шлассена.

Снова вернулись болезненные воспоминания. В газетах тогда писали, что взрыв, погубивший Императора Атавира и его старшего сына, был организован агентами северян. Следственная комиссия Генерального Штаба, проведя дознание, пришла к выводу, что имело место самопроизвольное возгорание кордита. И эта версия была логична: линкор "Санарис", на котором погибли отец и дед, едва вступил в строй. Механизмы еще не отлажены, команда плохо знает корабль, да и состоит по большей части из новобранцев. Объяснение со случайным пожаром в пороховом погребе звучало правдоподобнее, чем все шпионские теории, придуманные писаками, и все же, слишком быстро и уверенно действовал тогда Сегунат, казалось бы, еще не оправившийся от прошлого поражения. Как будто агинаррийцы знали заранее, что должно было что-то случиться, и Ксаль-Риуму станет не до Шлассена. А сегодня?

– О чем ты говоришь, Дэвиан? – нахмурился Тамрин. – Об Анлакаре?

– Да. Ты спрашивал, какие причины у Агинарры желать войны между Ивиром и Ксаль-Риумом – вот тебе причина не хуже любой другой. Если мы увязнем в войне с ивирцами, нам станет не до Тэй Анга.

– Допустим, ты прав, – не стал возражать кузен. – Доказательств нет, но сама идея правдоподобна. Однако ты сам показал, что, если и существовал такой план, он привел не к тем результатам, на которые могли рассчитывать в Лакрейне или в Кинто. Я допускаю, что некто хотел превратить мятеж на Анлакаре в полноценное восстание, которое перекинулось бы на соседние острова, но после того, как ты разгромил ивирский флот...

– Это и настораживает меня, – заметил Дэвиан. – Слишком легко все получилось. Восстание на Анлакаре было спланировано хорошо, мятежники захватили наши войска врасплох и действовали быстро и эффективно. Но ивирцы... это была бойня, а не сражение. Скажу прямо, победа не стоила нам больших усилий.

– Вы напрасно говорите так, – вмешался Магистр Талан. – У противника было двукратное превосходство в артиллерии, Ваше Высочество. Вы одержали блестящую победу – так говорят все, и я согласен с этим. Но я добавлю еще кое-что: вам очень повезло. Вступая в бой при таком соотношении сил, вы рисковали всей Западной эскадрой, Ваше Высочество, и я надеюсь, что в дальнейшем вы будете действовать осмотрительнее. Помните: нет в мире дамы непостояннее, чем Фелиния, – Магистр сухо улыбнулся. – Сегодня вы ее избранник, но завтра она забудет про вас с той же легкостью.

– Я понимаю, что рисковал, – ответил Дэвиан, – но риск был неизбежен. Я не мог дожидаться появления Гранта и его кораблей. Если бы я сделал так, как хотели в Палатиане, Магистр, мятежники взяли бы Атрию. И риск оправдался.

– Но мог и не оправдаться, Ваше Высочество, – возразил Талан. – Вы сами только что сказали: это было больше похоже на расстрел, чем на сражение. Но что, если бы все оказалось иначе? Предположим, на ивирских кораблях были бы опытные команды и хорошие артиллеристы, а во главе их флота стоял бы не капудан-паша Раннук, а некто поразумнее. Хотя бы Ниора Сетано, к примеру. Каков тогда мог быть исход боя? Вы не помогли бы жителям Анлакара, бессмысленно погубив свои корабли, префект Каррел, – Талан явно умышленно подчеркнул звание Дэвиана.

– Но этого не произошло, – заметил Тамрин. – Победителей не судят.

– Победители, которые слишком уповают на везение, недолго остаются победителями, – парировал Талан. – Прошу простить, Ваше Высочество Дэвиан, но вы вели себя крайне неразумно, подставив под удар всю Западную эскадру.

– Я считаю, что военные корабли должны сражаться, а не отстаиваться в портах! – Дэвиан почувствовал раздражение. – От корабля, стоящего в базе, не больше пользы, чем от потопленного.

– В этом вы ошибаетесь, Ваше Высочество, – ответил Талан, игнорируя недовольство принца. – Корабль, стоящий в базе – это сила, с которой неприятель вынужден считаться. Потопленный корабль уже ни для кого не имеет никакого значения.

– Мой отец думал иначе. Он не избегал сражений, и он преуспел.

– И снова вы ошибаетесь, – возразил старик. – Я тоже принимал участие в Северной Войне, и могу вам сказать, что Магистр Навэль Каррел избегал решительного сражения до тех пор, пока не получил возможность атаковать врага превосходящими силами. У Тиварны соотношение два к одному было в нашу пользу, не в пользу агинаррийцев. И это было разумно: на войне не существует такого понятия, как "честный бой". Честная борьба хороша в спортивных состязаниях, а в бою каждый использует все преимущества, которые у него есть.

На последнее замечание Дэвиан не нашел ответа. Он помнил слова отца, сказанные им когда-то, уже после войны. Сколько тогда было Дэвиану? Десять, около того. "Нас было вдвое больше" – вот и все, что ответил тогда Навэль Каррел на его вопрос, и Дэвиан навсегда запомнил эти слова, потому что они здорово его обескуражили. Он ожидал услышать совсем иное. Но что имел в виду отец на самом деле? Может быть, то же, что сказал сейчас Талан?

" Кажется, я понимаю собственного отца гораздо меньше, чем привык думать..."– с досадой признался себе он.

– Давайте оставим этот спор, – вмешался Тамрин. – Не будем говорить о том, что уже произошло, тем более, Дэвиан преуспел. Вернемся к тому, что мы обсуждали. Значит, ты думаешь, Дэвиан, что Агинарра рассчитывает на войну между нами и ивирцами?

– Такое возможно, – ответил тот.

– Но тогда странно, что они отправили на убой лучшие ивирские корабли. Сначала они продают султану эти линкоры, потом позволяют их все перетопить. Планировать войну и пожертвовать флотом? Это, господа, нелогично.

– Или же здесь есть некая логика, которую мы не понимаем, – парировал Дэвиан. – Я уверен, что они готовят для нас сюрприз.

– Но какой? У них еще осталось два линейных крейсера, но против Западной эскадры и Восточного Флота этого явно слишком мало. Не могли же ивирцы где-то приобрести еще корабли, – Тамрин недоверчиво покачал головой. – Мы бы этого не пропустили, да и откуда их взять?

– Мы бы знали, если бы ивирцы приобрели где-то другие крупные корабли, принц Тамрин, – подтвердил Нарис Талан. – Такая возможность исключена, но и принц Дэвиан прав: при султане состоят агинаррийские советники, и в последнее время они ведут активные радиопереговоры с резиденцией Сегуна в Риориру. Ничего, указывающего на планы Агинарры, нам перехватить не удалось, но сам факт говорит о многом.

– Вы перехватываете депеши из Ивира в Кинто? – удивился Дэвиан.

– И не только. Открою тебе страшную военную тайну, – заявил Тамрин в ответ. – Не так давно нашим гениям из отдела криптографии удалось взломать агинаррийский военно-морской код. Теперь, когда Сетано-тэн просит прислать ей свежего чая из Кинто, мы узнаем об этом еще до того, как посылка отправляется по назначению.

Дэвиан резко выпрямился в кресле и подался вперед, неподдельно потрясенный.

– Ты это серьезно?!

– Принц Тамрин несколько преувеличивает наши достижения, – внес уточнение Нарис Талан. – Тем не менее, наши шифровальщики действительно получили доступ к секретным переговорам Объединенного Флота.

– Мы слушаем их, Дэвиан, – заявил Тамрин с самодовольной улыбкой. – При случае, я покажу тебе наш отдел радиоперехвата и дешифрующую машину. Ее придумал один непризнанный гений, пригретый нашей разведкой. Я подозреваю, что он слегка не в себе, зато у него бывают прекрасные идеи. Ведро электронных ламп, пара миль проводов, что-то такое, чему я и названия не знаю, и вот... – кронпринц щелкнул пальцами. – Они переговариваются друг с другом, а мы слышим и понимаем каждое их слово! Как видишь, – добавил он, – и мы в столице кое на что годимся.

Дэвиан только присвистнул. Он был на самом деле впечатлен. Иметь доступ к зашифрованным переговорам врага – сокровище, за которое любой командующий армией или флотом без раздумий продаст демонам собственную душу, и еще будет смеяться, что те продешевили.

– Ну, и что вы уже... кхм, наслушали? – спросил он, взволнованный новостью.

– Пока все спокойно, – ответил Тамрин. – Относительно.

– Да, в настоящее время анализ перехваченных радиопереговоров не дает никаких намеков на то, что Агинарра намерена предпринять активные действия против Империи, – утвердительно кивнул Нарис Талан. – В основном, идет обмен рутинными запросами и донесениями. Из достойного упоминания: задерживается ввод в строй одного из четырех новых линейных кораблей. Рапорты о проведении маневров в честь Дня Моря, об этом я уже говорил. Много разговоров об архипелаге Тэй Анг – это и заставляет думать, что там снова что-то намечается.

– А что Ивир? – спросил Дэвиан.

– Увы, ничего определенного, – повторил Талан с досадой. – Агинаррийцы в Лакрейне – дипломаты и "наемники" – ведут переговоры с Кинто, но это неудивительно, в свете событий у Анлакара. Причастны северяне или нет, мятеж не мог не заинтересовать их, теперь они хотят собрать как можно больше сведений.

– У нас есть свои люди в Ивире, разумеется, – добавил Тамрин. – Отчасти, они подтверждают твои опасения. Запад и Север связаны между собой теснее, чем признают публично, – кронпринц усмехнулся, словно они обсуждали подробности чьей-то светской жизни. – Между ними существует тайный договор о военной помощи, в рамках которого Агинарра поставляет оружие султанским войскам. Осуществляется это через несколько ивирских торговых компаний – их корабли везут из Кинто в Лакрейн пушки и боеприпасы под видом механизмов и запчастей, а обратно возвращаются с золотом и платиной в ящиках для фруктов. Но, по донесениям наших людей, поставки носят ограниченный характер. Не похоже, что Сегун всерьез рассматривает Ажади как союзника – скорее, просто хочет заработать на торговле оружием. Сотня гаубиц, столько же устаревших аэропланов, пара транспортов со снарядами и несколько инструкторов для обучения летчиков и артиллеристов – не та сила, которая остановит наш флот, вы согласны, господа?

– Я не одобряю идею военного вторжения в Ивир, – хмуро ответил Нарис Талан. – Если Дориаль Анно думает иначе, это его право, но я уже говорил на заседаниях Штаба – "нет", и не отступлюсь от своего мнения.

– Я бы присоединился к вам, Магистр, но у меня нет права голоса, – криво улыбнулся Дэвиан. – А Император и прайм-канселиор, Тамрин? Они все еще не приняли решение?

– Я уже говорил тебе, Дэвиан – отец еще решает, какой из двух вариантов разумнее выбрать, а чего добивается Темплен, я не берусь судить. Что касается общественности – ты сам все знаешь. Наши добрые подданные жаждут продолжения веселья. И ты слышал ивирского посла – Ажади сам не стремится к примирению. Словом, не думаю, что войны можно избежать. А что, Дэвиан, если тебя вернут на Запад, дабы возглавить наступление на Ивир, ты откажешься? – едко осведомился кронпринц.

– Как префект флота, я исполню свой долг, – сухо ответил Дэвиан. – Я не боюсь воевать, но, Тамрин, я не хочу, чтобы мы влезли в войну, которая нам не нужна.

Двоюродный брат усмехнулся.

– Скоро мы будем знать все наверняка, – заметил он. – Темплен уже объявил о собрании Сената для голосования по этому вопросу, и я уверен, что Император согласится с тем решением, которое они вынесут. Все должно определиться через пару децим.

ГЛАВА 14

Кинто. Замок Риогиру, резиденция Сегуна.

51 Весны.

Риогиру – Дом Дракона – был возведен на склоне огромного мертвого вулкана, носившего такое же имя – Логово Дракона, у подножия которого простирался до самого побережья Кинто – великолепная столица Агинарры и Джангара. Ниора стояла на краю площадки, возведенной над самой внутренней из трех рядов замковых стен вместо снесенной за ненадобностью сторожевой башни. Отсюда открывался прекрасный вид на город, озаренный багряными лучами закатного солнца. Ближе всего к подножию Логова Дракона располагались самые древние кварталы, которым было не меньше тысячи лет. Как островок посреди моря, они были окружены намного более обширными районами, занятыми современными постройками. Кинто был древним городом, но начал стремительно разрастаться относительно недавно – чуть больше ста пятидесяти лет назад, после того, как Наритано Огато, объединив враждующие кланы под своей властью, перенес в Кинто, где он родился, столицу своей новообразованной державы – Великого Сегуната.

Ниора незаметно улыбнулась, задумавшись о прошлом. После объединения Агинарры ничто не мешало Наритано принять императорский титул, тем самым собственной волей возвысив себя до уровня владык великого Ксаль-Риума. Многие этого от него и ожидали, но Огато ограничился титулом Сегуна – верховного военного правителя – заявив, что, как на небе две луны, но только одно солнце, так и на земле могут быть две великие державы, но лишь одна Империя. Говорят, правитель Ксаль-Риума был весьма польщен, сочтя заявление Наритано за признание Севером власти Юга. Тогда едва ли вообще кто-то задумался, что эти слова можно истолковать и несколько иначе...

Впрочем, фактически разница между Сегуном и Императором была невелика, вплоть до того, что и титул этот передавался по наследству. Точнее, новым Сегуном становился тот, чье имя называл предыдущий. Последние лет тридцать-сорок Сегуны Агинарры удерживали в своих руках даже больше власти, чем Императоры Ксаль-Риума, вынужденные делиться не только со знатью, формирующей Сенат, но и с Народной Палатой, куда входили выборные представители от гражданского общества. В Агинарре существовал свой парламент – Ассамблея, которая управляла всеми гражданскими аспектами жизни страны – но, по крайней мере, знать влияния на государственные дела не оказывала. Благо, в свое время Наритано Огато истребил большую ее часть. Уцелели только те, кто с самого начала примкнул к победителю – такие, как Сетано.

Огато отличался безжалостностью, воистину достойной великого правителя, выдирая с корнем не только людей – что просто – но и идеи, что намного труднее. Он с самого начала осознавал, что Агинарра может выжить и возвыситься, лишь ступив на путь прогресса, который уже прошли южные державы. Северянам предстояло многое наверстать в очень сжатые сроки; возможно, поэтому Наритано действовал с такой жестокостью. Он и так потерял слишком много времени: война за объединение растянулась почти на двадцать пять лет.

Именно стремительный промышленный рост превратил Агинарру в "Ужас Севера", как сегодня называли ее многие. Новообразованной державе, стремившейся сравняться с южными соседями, требовалось огромное количество ресурсов, которых у нее просто не было. Это стало главной причиной экспансии, которая началась еще при Наритано. Завоевания на севере помогли снять проблему, но лишь отчасти. Северные земли Дагериона были богаты, и теперь эти богатства принадлежали Агинарре. Драконовы Острова давали в достатке металлы – как простое железо, так и не менее важные для современного производства никель, хром, алюминий, медь, олово. Захват Шлассена позволил удовлетворить потребности в нефти. И все равно – для достижения паритета с южанами нужно было еще очень и очень многое, чего северные земли просто не могли дать. Торговля также не решала проблему, поскольку Ксаль-Риум уже несколько десятилетий активно препятствовал развитию торговых отношений между Агинаррой и прочими островными государствами, особенно с собственными восточными соседями. Все попытки Сегуната заключать союзы и торговые договоры неизменно сталкивались с противодействием дипломатов Империи, зачастую – эффективным. Ксаль-Риум был ревнив и не хотел, чтобы островитяне налаживали дружеские или хотя бы союзные отношения между собой, ведь однажды эта дружба могла обратиться против континента. Императорам Ксаль-Риума не нужны были соперники, и поэтому, пока существует их Империя, Север и Юг обречены на противостояние.

Вздохнув, Ниора достала портсигар и вынула длинную, тонкую геаларскую сигарету. Щелкнула любимой серебряной зажигалкой и затянулась дымом, наслаждаясь великолепным зрелищем сияющего моря, омывающего прибрежную линию столицы. Даже отсюда можно было рассмотреть корабли, ползущие по волнам. В основном, это были крупнотоннажные транспорты. Их было много – морская торговля процветала на Севере, и все крупные торговые пути сходились в столице Сегуната. Да, Кинто очень изменился за последние сто лет. Как и вся Агинарра...

Наритано было двадцать семь лет, когда он стал главой незначительного, малоизвестного клана Огато. Любопытно, думал ли он в то время, что пятидесятилетие встретит владыкой всех северных островов? До него никому не удавалось добиться подобного. А Наритано не только сумел объединить земли Агинарры – он, в противовес многим другим великим вождям и завоевателям, создал державу, которая успешно пережила его самого. Беспощадно истребляя вековые клановые традиции, он преуспел: сегодня агинаррийцы были единым народом. Прежняя эпоха, по историческим меркам не такая уж далекая, теперь вспоминалась разве что как источник вдохновения для поэтов и романистов.

" Мир меняется, и тот, кто не поспевает за переменами, обречен на забвение...– припомнила Ниора древнее изречение. – Наритано понимал это, вот почему Агинарра до сих пор существует. Если бы он не утопил старые обычаи в крови тех, кто пытался за них держаться, сегодня наши острова уже были бы очередной колонией Ксаль-Риума, а в Риогиру устроил бы резиденцию имперский легат. Возможно, сегодня нам тоже жизненно необходим человек вроде Наритано. Но найдется ли он вовремя?"

К демонам все это! Ниора размахнулась и швырнула окурок далеко за стену. Хотя бы сегодня имеет она права просто немного развлечься? К тому же, должны появиться брат и сестра, с которыми она не виделась уже почти год. Войны и загадки могут подождать один день.

Она провела в Кинто уже пару дней, но до сих пор не имела возможности повидаться с Моритой или Юкири. Все время командующей занимали официальные церемонии, удручающие своей помпезностью и однообразием. Разумеется, корабли посетил лично Сегун Нарикава, с которым прибыла целая свита из штабных адмиралов. На борту "Риото" побывал также Фусо Итоми, предшественник Ниоры на посту тайрё – крепкий, несмотря на свои семьдесят, коренастый старик, ныне наслаждающийся заслуженным отдыхом в почетной отставке. Он оказался единственным, кого Ниора была по-настоящему рада встретить; Итоми осмотрел корабль и отпустил несколько шуточек, которые ввергли бы в шок беднягу Масахиро Оми, будь контр-адмирал рядом в тот момент. "Если его затопить у входа в порт Тсубэ, получился бы неплохой волнолом", – это было еще самым мягким из изречений отставного адмирала. Досталось и самой Ниоре – старик, по правде, всегда был ворчлив.

Корабли и сейчас стояли в порту, выстроившись в несколько линий – грозная армада, основа военной мощи Сегуната. Скоро флот отбудет обратно в Тсубэ, а сейчас военные корабли были открыты для посещений горожанам, и люди валили на них толпами. Еще одна обязательная ежегодная формальность, призванная произвести впечатление на добропорядочных обывателей и налогоплательщиков. Люди должны видеть, что деньги, которые выделяет Агинарра на флот, не потрачены впустую. Посетителей допускали не на каждый корабль – новейшие авианосцы из соединения "Сэнкай" остались закрыты для гражданских, как и, разумеется, "Риото" с "Мэгаси". Среди "гостей" могли оказаться соглядатаи южан, разбирающиеся в военных кораблях достаточно хорошо, чтобы понять – официально объявленные характеристики новых линкоров: водоизмещение в сорок три тысячи тонн и 390-миллиметровые пушки в качестве главного калибра – явное преуменьшение.